Текст книги "Укуси меня (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Отрицательно машу головой, отказываясь разговаривать с ним, отвожу равнодушный взгляд на открытые двери в университет, поправляю лямку рюкзака на плече. Делаю вид, что не заинтересована в разговоре и что Самец – пустое место.

Так я и побежала по первому зову Самца. Будь он хоть трижды чистокровным и крутым.

Доносится пренебрежительный громкий свист, который привлекает общественное внимание и заставляет многие группы перевертышей замолчать и обратиться вслух. Я мысленно посылаю "свистуну" проклятия на голову, потому что свистеть будет своим Сучкам. Можно хотя бы позвать? Но такие не зовут, а свистят.

Иду дальше, но Зара неожиданно берет за локоть, чем приостанавливает мой подъем по лестнице.

– Тебя зовет Шакс, – подруга кивает на ту компанию и на того Самца, который все же зовет меня, но в своей особой манере:

– Жучка, к ноге!

– Какой еще к черту Шакс? – тихонько, но раздраженно спрашиваю у подруги, но ответ меня сейчас мало интересует, поскольку мы привлекли слишком сильное внимание. А этот наглый Самец, к тому же, всем дал понять о моей расовой принадлежности.

Хочу завершить это концерт, поэтому иду к нему и находу решительно заявляю:

– Что ты привязался?

Вместо ответа приставучий Самец берет меня за запястье и ведет в университет. Хватка у него мощная, поэтому сопротивляться не реально. Сломает запястье и не поморщится. Не охотно передвигась за ним и спрашиваю у его спины:

– Куда ты меня ведешь, неадекватный парень? – во время движения перевертыш разворачивается и странно смотрит на меня, но почти сразу отворачивается, таща меня за руку.

В полном молчании он приводит нас в пустующую аудиторию и плотно закрывает дверь. Весь шум и гам замирает за стенами, а мы остаемся один на один. Я не чувствую сильной опасности, скорее любопытство, видимо, парень где-то меня видел. Разглядываю лавки, доску, огромные окна, в которые светит солнце, а после этого ставлю ладони на парту и подтянув берда, присаживаюсь на нее, а ноги удобно свешиваю вниз.

– Ну и? – подталкиваю Самца к разговору, который он сам же хотел. Странный парень встает неприлично близко. Нависает надо мной, сидящей на парте.

Чтобы видеть его приходится задрать голову.

– У Зары есть какие-либо способности, связанные с ее запахом? Умеет менять его? Прятать?

Так он заинтересовался Зарой?

– Не припоминаю такого, – спокойно отвечаю.

А вот я умею, но молчу об этом. Изумруд под футболкой сейчас сильно нагрелся и начинает печь кожу. Рефлекторно чешу пальцами это место, прогоняя боль. Парень ставит ладони рядом с моими бедрами и наклоняется вперед, на что приходится отклонить корпус назад и в таком состоянии остаться. Уж очень близко оказывается его необычное лицо и эта близость немного… совсем чуть-чуть щекочет нервы.

– Ладно, об этом потом подумаю, – отмахивается перевертыш. – У меня для тебя работа. «Нет» не принимается. Насколько знаю ты живешь на стипендию и будешь полной идиоткой, если попытаешься отказаться от солидной награды.

Забавное поведение у Самца. Уверенный в своей безграничной власти, он буквально излучает самомнение, поэтому хочется его немного подразнить и утереть нос.

– А если попытаюсь отказаться, как меня заставишь выполнить работу? Свяжешь? Запытаешь? Может быть ремнем отшлепаешь?

Он не отвечает, только подозрительно долго смотрит на мое лицо и в особенности пристально изучает мой взгляд. Словно удивлен поведением и в особенности улыбкой, адресованной ему. Даже этот странный парень сегодня не испортит настроение.

Уж думала не ответит:

– Все это могу пообещать, плюс еще несколько весьма действенных способов. Зажимы на соски и половые губы. Электрический ток по клитору.

– Ты мастер по любовным утехам! – я не выдерживаю "странного разговора" и тихонько смеюсь. Просто дико смешит неизвестный самоуверенный герой-любовник. Он же шутит? Скорее всего... На долю секунды при взгляде на него приходит маленькое сомнение, что может быть не шутит? Поэтому смеяться прекращаю, а улыбка сходит с лица.

– Ты сегодня очень странная, – замечает кобель. – Радуешься, что обнаружила на меня компромат? Тогда поумерю твой пыл. Напомню – одно неловкое слово о том, что видела, – он отрывает одну руку от парты и легонько обхватывает мою шею, едва-едва кончиками пальцев касаясь кожи, затем надавливает на жилу, чувствуя мой пульс, и завершает предупреждение словами. – И тебе п*здец. Даже волоса твоего никто не найдет!

Сказав необходимое, он отнимает руку от моей шеи и резко переводит взгляд на собственные пальцы, словно что-то учуял. Змеиные зрачки прищуриваются и фиксируются на своих же пальцах, а затем – на моей шее. Самец резко наклоняется, носом прикасается к моей шее рядом с ухом, вызывая буйный поток маленьких разрядов вдоль позвоночника. Изумруд печет еще сильнее. Жжет неимоверно. Ощущение, что останется ожог. Мужское дыхание бешенными порывами бьет по коже, а его ноздри усиленно втягивают воздух вокруг меня. Самец слишком назойливо и жадно пытается втянуть мой запах тела.

Голос, пропитанный шипением змея, хрипит на ухо:

– У тебя есть запах. Где-то внутри скрывается, а сейчас пробуждается, но пока не могу его почувствовать, – следом звучит угрожающий стрекот змея и от исходящей угрозы бросает в нервную дрожь. Самец сильнее наклоняется, давя своим телом на мое. С трудом удерживаюсь на локтях, чтобы, избегая его напора, не лечь лопатками на парту. Отворачиваю голову, но нос Змея не прекращает контакта с моей кожей. Самец решил докопаться до запаха, извлечь из моих тайных глубин. Его бедра оказываются между моими разведенными ногами, а поскольку шорты на мне легкие, то сейчас я отчетливо чувствую каждую выпуклость. Самец даже не открывает рот, но в его груди слышно шипение Змея и чем настойчивее он втягивает запах, тем сильнее его член наливается тяжестью. Жестко распирает его ширинку на джинсах и давит мощью на мой лобок.

Мелькает мысль, что все-таки мы знакомы... и он не перепутал меня с кем-то.

Воспоминание мощно ударяет по голове, а затем кулаком поддых.

В голове слышу мужской голос и свой. Почти чувствую руки на бедрах. Слышу шепот на ухо, который парализует.

« – Я хочу укусить тебя… – не спрашивает, а дает знать о намерении. Наклоняется к моей шеи, а ладонями скользит под юбку и гладит мои обнаженные ноги, начиная с того места, где кончается резинка чулок и чувствуется моя обнаженная кожа. Ведет вверх и обхватыватывает за ягодицы, скрытые нижним бельем. Захват на бедрах становится по истине чудовищен. От странных первых ощущений близости с мужским телом я только ерзаю по столу, но не спшу отстраниться.

Только после его замечания по поводу укуса обдает холодом, становится страшно и стыдно. Накрывает безумное осознание происходящего.

– Нет, – в ужасе понимаю, что происходит между нами, после чего отбрасываю чужие руки с обнаженных бедер и толкаю Самца ладонями в грудь. От легкого толчка он покачивается и послушно отходит на один шаг, но когда поднимает взгляд, то в нем что-то меняется. Полыхает что-то первобытно-опасное и дикое, граничащее с нормальностью.

– Поздно… – слышу прежде, чем он снова подходит с явным намерением продолжить начатое.

– Нет...нет... не надо...– сбиваюсь, паникую, тараторю. – Не надо, слышишь... »

От этого воспоминания всегда трясет мелкой дрожью. Чувствую себя пьяной и не верю, что это происходило со мной. Та Мора была глупой и наивной дурой.

Прятки 

POV Мора

Это воспоминание пробуждает целую вереницу последующих воспоминаний, служит спусковым механизмом для воспроизведения забытого прошлого. И я вспоминаю этого неизвестного Самца.

– Ситхе, – на выдохе шепчу, ощущая, давление члена на бедра. Как я могла оказаться в таком состоянии с ним? Задаюсь чудовищным вопросом и от самой себя становится тошно. Почти сразу толкаю двумя ладонями Шакса, заставляя отойти от меня. Он отходит, встряхивает головой, словно прогоняет мысли. Кулаком бьет по груди и тихо разговаривает сам с собой, но я слышу:

– Лежать, зверье.

Чувствую ярость в его словах, обращенных Змею, но знаю, что эмоции направлены на меня. Ведь, как я посмела оттолкнуть ЕГО? Того, кого все хотят и с кем мечтают быть.

– Не лапай меня. Ненавижу таких Самцов, как ты, – гневно приказываю.

– Больно надо, – холодно рекошетит и словно не он меня старательно только что вынюхивал, скрещивает руки под грудью и смотрит уже не с тем любопытством или заинтересованностью. Как будто остыл. – Это ты сегодня жаждешь оказаться на х*ю.

Не отвечаю, потому что волна боли и мерзких воспоминаний вновь нападают. Берут в тяжкий плен, из которого всего на несколько часов выбралась, отчего стало не реально легко. Несколько часов беззаботной юности и раскрепощенности. Я была бы такой? Беззаботной и веселой. А для этого надо было всего лишь не помнить Шакса. Забить его в гроб своих воспоминаний и заколоть гвоздями. Я сегодня была счастлива впервые за последние несколько лет. А Шакс, что раньше, что сейчас убивает все светлое вокруг.

Побочный эффект сыворотки играет со мной в грязные игры. Видимо, теперь меня ждут провалы в памяти, связанные именно с Шаксом.

Теперь вижу новую проблему – в предверии течки мой запах действительно пробивается. Несмотря на украшение, Шакс его уже почти улавливает. Это самое ужасное, что могло произойти.

Рвусь к двери, но Шакс, слава богу, не бежит за мной, ведь это ниже его достоинства, поэтому максимум он лишь зовет:

– Блохастая, мы не договорили.

Нервно дернув ручку, открываю дверь, но перед тем, как покинуть Шакса предупреждаю:

– Не подходи ко мне, не говори со мной. Прекрати вынюхивать. Вопреки твоим сказочным домыслам, я – обычная блохастая без особых возможностей. Ты живешь в кругу своих крутых чистокровных, а я здесь, – указываю пальцем на пол. – Внизу иерархической лестницы. И мы Никогда. Не должны. Пересекаться между собой. Это мое самое большое желание в жизни. Надеюсь, и твое?

Как только вылетаю из университета про себя начинаю размышлять, что предпринять в связи с опасностью.

На время течки надо убираться из университетского городка. Решение приходит быстро, не успеваю немного поразмыслить над несколькими вариантами. Сегодня воспоминания вновь с новой силой нахлынули. От них немного больно, но терпимо. Может теперь смогу спокойно посмотреть своим кошмарам в лицо? Бабушку увижу, Посмотрю на достопримечательности того маленького городка, из которого обещала себе вырваться. Вспомню, как мы с Ситхе сидели за одной партой, а когда нечаянно касались коленями или локтями, то я нервно вздрагивала и испуганно отводила ноги в проход. Как можно подальше от соседа. Ситхе всегда странно смотрел на подобные выкрутасы, лишь молчаливо спрашивал, что это значит. Видно ему не нравилось, что я от него шарахаюсь, как от прокаженного или грязного, хотя по сути именно я являлась грязной. От этого он часто зверствовал и был груб. Но я все равно не особенно развеивала его иллюзии. Не переубеждала по поводу причин своего поведения.

После этого он часто демонстрировал мое место:

– Можешь не отодвигаться. Ты не сильно воняешь блохами.

Боже, я была такой наивной дурой, что с высоты прожитых лет хочется самой себе надавать подзатыльников. Насколько надо быть слепой и не понимать мира?

Стараясь держаться со своим запахом, как можно дальше от Ситхе, звоню Заре и обозначаю масштаб трагедии. Только умалчиваю о личности истинного. Зара изъявляет желание прогулять целую неделю занятий и поехать вместе со мной на родину. Ее родители живут неподалеку от того городка. Следом звоню Альберту. Слушая гудки чувствую, что перевертыш будет воевать. Жестоко драться со мной за эту вылазку. Единственный выход – взять его с собой. Только близко не подпускать к себе в связи с течкой. Хоть он и не почувствует зов, но если узнает, что у меня течка сама мысль вполне может сорвать остатки самообладания. С другой стороноы, если соглашусь взять с собой, то подумает, что это зеленый свет…

Сомнений очень много. Но сейчас самое главное бежать, как можно дальше от Ситхе. Потому что уверенна, с каждой секундой мой запах все сильнее насыщает организм и, соответственно, воздух вокруг. Рвать ноги надо сегодня ночью.

Как и предполагала, Волк упертый и в разговоре по телефону заявляет:

– Только со мной.

– Ну, с тобой так с тобой, – согласно киваю, потому что время поджимает. Я итак, собираясь в поездку, каждую секунду оглядываюсь, опасаясь, как бы истинный Волк не унюхал свою Сучку.

Выезжаем вечером на высокой семиместной машине Альберта. Едва транспорт останавливается перед порогом нашего общежития, отмечаю наличие других путешественников, кроме нас троих – еще четверо друзей и подруг Альберта, но вопить некогда. Жестоко избивать Альберта тоже нет времени. Мне надо быстрее бежать, ведь кожей ощущаю Не спокойствие волка истинного. Интуиция вопит в голове и подсказывает уезжать как можно дальше от Зверя, возбужденного грядущей течкой Сучки.

Едва Альберт выходит с водительского места, как сама по доброй воле тянусь к нему и обнимаю его за торс, вжимаюсь в крепкое тело с отчетливой мыслью:

"Лучше бы он был моим истинным. "

Темень 

POV Мора

На первым километрах я не отвлекаюсь ни на кого в салоне, лишь вжавшись в сидение спиной и, пригнув голову, искоса наблюдаю за сменяющимися картинами через стекло. Вдруг иссиня-черный волк погонится за добычей? Стараюсь не поднимать головы и пока не поддерживаю разговор в салоне автомобиля. Все эти нюансы подсказывают Альберту, что со мной что-то происходит. Поэтому Волк, смирившись, что не сможет меня разговорить и отвлечь, тихо интересуется моим состоянием.

– Лучше всех! – крайне криво и косо улыбаюсь, изображая фальшивую радость от поездки, но по крайней мере, перестаю напряженно всматриваться в окно. Я действительно должна испытывать радость, ведь возвращаюсь к бабушке, но испытать это чувство мешает стыд от осознания моего трусливого шага – побега от Шакса. С другой стороны – все же надо понимать, что мне не под силу сдержать молодого Волка, впервые чувствующего зов истинной пары и ее запах, и более того, ощущающего зов к размножению. Я сомневаюсь, что и Шакс даже в случае огромного желания сможет сдержать зверя. Конечно, его может остановить тот факт, что его истинная именно я. Блохастая жучка. Может это остановит человека-Шакса? Только на это остается маленькая надежда. Но рисковать телом и здоровьем тем не менее не собираюсь.

В нашем случае, если не уехать, то наша истинность закончится кровью и болью для меня. С каждой секундой отделяющей от начального пути внутренняя пружина отпускает и расслабляет тело. Расслабляюсь, понимая, что удалось сбежать, и доверительно кладу голову на плечо Альберта.

Его рука в ответ скользит на бедро пониже шорт. Там где обнаженная кожа, чтобы потрогать ее большими пальцами.

Улыбаюсь ему в шею и игриво дышу на него, чувствуя как его кожа покрывается мурашками.

Поездка на машине должна занять около двадцати часов и мне не стоит расслабляться. В связи с открывшимся побочным эффектом от сыворотки в телефоне ставлю напоминание на каждое утро семь дней в неделю. В нем записываю:

«Избегать любой информации о Шаксе. Не слушать, не расспрашивать и тем более не встречаться с ним.»

Есть вероятность, что пробелы в памяти у меня будут возникать примерно как наши сны. Иногда. Можно попытаться жить, позабыв о Шаксе. Неплохой вариант.

Сначала пассажиры выпивают, курят, но мне нельзя терять рассудок, потому что придется целую ночь бороться со сном. Перед Альбертом я не могу стать той Морой. Он ужаснется. Не хочется разочаровывать единственного нормального в моей жизни перевертыша. Через пару часов все пассажиры, кроме водителя начинают засыпать, а я стараюсь не заснуть несмотря на кумар в воздухе. Борюсь со сном, чувствуя, как выключает, но настойчиво тру лицо ладонями, чтобы придти в себя. Всю долгую ночь пытаюсь взбодриться, но солнце, восставшее около пяти утра режет ножом глаза и потому веки очень сильно хочется закрыть. Открываю и закрываю веки. Открываю и закрываю… От неожиданного храпа резко распахиваю глаза, не успевая заснуть. От страха быть уродливой Морой сердце колотится, но посмотрев на руки и ладони, не обнаруживаю проявившихся шрамов и потому успокаиваюсь.

Бросаю взгляд в окно и в предрассветных сумерках вижу знакомое название: «Темень». Наш городок.

" шесть лет назад. Темень.

В каждой области Ситории (страны перевертышей) правит один из сыновей Ситхов. Ситхи – это старинный род, говорят именно от них пошли первые перевертыши. Первый Ситхе произошел от человека. Много лет назад всего один укус красивой огненной змейки привел к необратимым последствиям. У укушенного молодого человека проявилась мутация гена. Странные изменения в человеке повергли любопытных ученых в восторг и шок. Над первым перевертышем долго проводились опыты, но, благо, тот успел оставить потомство в противном случае род Ситхе так бы и закончился. Его потомок был уже умнее и смолчал о своей изменившейся сути, что позволило роду Ситхов продолжиться и полностью захватить людской мир. Сейчас это один из самых знатных родов. Огромный. Сильный и имеющих безграничную власть в мире перевертышей, блохастых и среди оставшихся людей.

Мы с бабушкой оседаем в самой глухомани, в самой мерзкой области, называемой Темень, где бушуют вечные дожди и зловещий туман. Здесь всегда темно и уныло. Когда перевертышам в человеческом облике улыбаешься то они смотрят на тебя, как на фонарный столб, который внезапно начинает говорить.

И когда в этом городке происходит что-то необычное– это похоже на чудо, от которого перевертыши Темени оживают. Появление в нашей школе ребенка Ситхов произвело такой же эффект среди наших ребят. Надвигался апокалипсис. Мне эти приготовления к появлению новичка параллельны, но девочки визжат от восторга и прихорашиваются возле зеркала гардеробной. Дело не в том, что я такая особенная и притворяюсь, что мальчишка Ситхов меня не интересует, просто по натуре являюсь реалисткой. У меня раскосые кошачьи глаза, нос вздернут, как у мыши, волосы серые. Невысокий рост, короткие ноги, грудь только начинает набухать. И в завершении, хожу в школу в черной или серой юбке, черных колготках и вязанном сером свитере и с пучком на голове. Тетради и учебники ношу в портфеле, перекинутом через плечо. В целом, понятно по моему облику, что с деньгами у нас крайне плохо, поскольку живем на пенсию бабушки.

Ну и как? Есть у меня шанс заинтересовать мальчишку Ситхов? Абсолютный ноль, поэтому я и не стараюсь, а одноклассницы очень трудятся. Стоя возле зеркала, я напоминаю себе, что моя главная цель – закончить школу, достигнуть совершеннолетия и вырваться в столицу Ситории. Безусловно, я обожаю бабушку, но от нее придется уехать, если хочу чего-то добиться в жизни. А еще бабушка постоянно врет мне о родителях и уже три раза заставляла переезжать из города в город. Причин переезда я от нее не добилась…"

POV Мора.

Настоящее время.

Воспоминания о былых днях помогают не заснуть до рассвета. Те первые дни в средней школе даже вызывают улыбку на губах, но как только слышу в салоне звук чужого сотового телефона, то настораживаюсь. Вскоре от громких звуков просыпаются пассажиры и самая последняя – Зара, как раз чей телефон и надрывается. Подруга поглядывает на номер, написанный на экране и никак не реагирует, словно не может проснуться. После этого подруга переворачивает телефон экраном ко мне и демонстрирует надпись: «Шакс».

Я настойчиво показываю Заре знак " пальцем провожу невидимую линию шеи», что означает отрежу ей голову, если решит ответить. Чувствую, что звонок на следующее же утро после моего ночного побега связан со мной. Зара мнется, разрываемая совестью и желанием защитить меня, не успевает принять решение, как телефон прекращает вопить, на что я облегченно выдыхаю, а разбуженные пассажиры устраиваются поудобнее и пытаются заново заснуть. Но их планы рушатся, потому что Шакс настырный и салон заливает музыка очередного звонка. Зара вздрагивает и напуганно прислоняет телефон к груди, словно боится, что экран покажет Шаксу меня или саму Зару. Боится не взять трубку. Это очевидно по ее напуганному личику. Альберт рядом со мной ворочается, просыпаясь, и раздраженно бурчит:

– Да, возьми ты эту гребенную трубку. Дай, поспать!

Я исподтишка, чтобы не заметил Альберт показываю Заре кулак в случае, если она решит ответить на вызов. Давно бы поставила на беззвучный и звонок никого бы не разбудил. Подруга не реагирует на угрозы, но неожиданно звучит приглушенный, посторонний голос:

– Ты хоть алло скажешь? – мы с Зарой переглядываемся и сразу осознаем, что она каким-то волшебным образом грудью приняла вызов. От раздражения я громко хлопаю ладонью по лбу и отваливаюсь на сидение с мыслью, что я -труп. Скоро буду им.

– Да, привет, просто еще сплю. Я уехала. Элис?... Должна быть в общежитие. Нет ее? Она что? Она со мной? Нееееет, – весьма не натурально пытается соврать Зара, а я закрываю глаза и слушаю глупый лепет, который меня бесит.

Да, пошли ты его нахер! Он не тронет тебя! Вот меня придушит, а твоя фамилия спасет тебя от всего. Боже, хочется шарахнуть ее головой об кресло. Когда она уже научится эгоистично пользоваться своей властью?

Вскоре подруга неуверенно отрывает телефон от уха и с дрожью в руках протягивает его мне, словно просит помощи. Я долго яростным взглядом испепеляю трубку и посылаю сквозь экран проклятия на голову Ситхе. Много разных проклятий. Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Пытаюсь не взорваться. Я ведь просила оставить меня в покое?

Прислоняю телефон к уху и буркаю недовольное приветствие, а он сразу переходит в наступление:

– Жду точного и прямого ответа на свой вопрос. В то время, как я предложил тебе работу, в ответ ты проигнорировала важное для меня дело и сбежала, судя по словам очевидцев, вместе с компанией Волков во главе с внуком ректора?

Особенно стоит отметить – поразительное изменение в речи Шакса – не уменьшительно-ласкательное «внучок ректора», а серьезное «внук ректора». Это подсказывает, насколько сильно Ситхе сейчас серьезен. Он не кричит, но голос пропитан пылающей яростью, от которой мурашки цепью скользят по позвонкам и прочно сковывают грудную клетку, мешая дышать. Шакс не знает жалости, сомнений, не отступает от цели. И если что-то сильно желает, то получает. В данный период времени его зациклило на морфе и желании рассекретить Элис Мак. Для ее рассекречивания по трупам пройдет мощными стопами, кости врагов утрамбует под землю, а потом с легкостью найдет ответ.

Как я жалею, что сорвалась в тот день с радио. Полтора года не знала и не видела эту тварь в мужском обличии и столько бы еще не знала. Если бы он не встретился с Зарой и не начал заводить с ней дружбу…

Но поздно жалеть.

Я молчу некоторое время, не зная, что ответить. Тишина звонко звенит в трубке. Горько и обреченно пальцами впиваюсь в волосы и массирую голову. Хочу завыть от бессилия и от обиды на белый свет, которые нарек именно этого перевертыша моей судьбой, но прикусываю губы, чтобы не издать звука.

– Жду ответа… – в нетерпении торопит. В ответ успокаиваю свой собственный норов. Стараюсь не будить змея, успокоить его шипение в трубку. Крепко и напряженно впиваясь пальцами в телефон Зары и чувствуя напряжение руки Альберта на моем плече, стараюсь сдержать общий эмоциональный взрыв. Подруга вновь того не желая, но устроила мне темную.

Находясь под прицелом двух мужчин – перевертышей, который очень сильно напряжены, не могу позволить своим эмоциям вырваться. Спокойно произношу:

– Прошу тебя, успокойся и не злись. Работать на тебя отказываюсь в связи с экстренно возникшей срочной поездкой. Все вопросы между нами решены, поэтому больше не стоит тратить наше личное время друг на друга.

Молчание зависает лезвием над шеей. Альберт, нагло подслушивая, немножко наклоняется вбок при этом касается моей щеки темными завитками волос. Хочу отстраниться, чтобы не подслушивал, но Альберт берет меня за руку, держащую сотовый телефон, и покрепче сжимает, требуя продолжить разговор рядом с ним. Он должен все слышать и только в этом случае согласен молчать.

Я вновь, сдерживая желание послать всех к черту, выдыхаю и слышу, наконец нарочито спокойный вопрос:

– Все вопросы между нами решены? Очень интересно… – интересуется, как у душевнобольного перевертыша с психическими расстройствами. И столько показного хладнокровия, что на меня действует в противовес. Звучит, как угроза, как острые клыки, готовые вонзиться в твою шею.

– Нам незачем терять личное время на встречи. Ты ведь не можешь отрицать очевидный факт – я тебе не нравлюсь, ты – мне не нравишься. И это мягко сказано, – улыбаюсь в трубку и пытаюсь через сарказм успокоить Змея, потому что уже ничего не работает. Чем хладнокровнее и молчаливее он становится, тем быстрее приближается к взрыву. Но я не учла другого взрыва, который находится рядом и взрывается быстрее. Мощно громыхает и едва не ломает мне пальцы, вырывая телефон Зары. От боли я охаю, хватаю собственные пальцы и проверяю не сломаны ли, но Альберт мало обращает внимания на то, что причинил мне боль.

Прежде чем заговорить с абонентом, одним недовольным взглядом сжигает мою кожу лица, после чего с плохо контролируемыми эмоциями рычит на всю машину:

– Какого х*я ты перед ним оправдываешься? Сказала идти ему на х*й, значит он пойдет туда! Побежит!

Хоть это не было сказано в трубку и лично Шаксу, но, думаю, угрозу он слышал. Не только он, но все слышали. Даже водитель от ярости Альберта сбавляет скорость и прижимается к обочине, уж не говорю о Заре, которая прижимается спиной к сидению, словно желает исчезнуть. Поздно. Лучше бы до того, как снимать трубку хорошо подумала.

Подтянув трубку к своему уху Альберт еще яростнее рычит, отчего напрягаются все без исключения перевертыши в салоне:

– Слушай сюда, мудило змеиное. Убери клыки от МОЕЙ Сучки или я тебе их облома…

От жестких слова волоски на теле встают дыбом. Каждый нерв выкручивают невидимые щипцы, отчего в ушах начинает звенеть. Я внезапно глохну от ужасных оскорблений. Даже примерно не представляю масштаб последствий от жестких слов и прямой угрозы в адрес Ситхе. Не желая слушать Змея и его реакцию на угрозу, резко вырываю телефон из рук Альберта и сжимаю его мертвой хваткой. Заре командую открыть окно, а после этого переваливаюсь через сидение и выбрасываю телефон в него. С надеждой, что он разбился и Ситхе не отследит по сотовому наше место положение.

– Я заработаю и куплю тебе новый, – поясняю подруге. Альберт начинает ругаться, по какой причине я не дала договорить и остаток пути до дома мы проводим не выспавшиеся и злые.

Злобный джин 

POV Мора

Через два часа мы останавливаемся возле единственного во всей Темени трех звездочного отеля. Еще до въезда в эту область погода стала стремительно ухудшаться, темнеть и гневаться, а сейчас при парковке на стоянке возле отеля обнаруживаем, что ливень стоит стеной и если выбраться наружу, то за секунду промокнешь.

– Давайте отсидимся, – наши нежные перевертыши боятся испортить дизайнерские вещи и потому не выйдут пока не закончится дождь. Значит, им придется несколько часов сидеть в душной машине, наполненной парами алкоголями и затхлого воздуха. А я выйду… Перелезаю через ряд сидений и под возгласы удивленных соседей, обзывающих меня чокнутой, выбираюсь наволю. Дождь обрушивается на голову и приходится на секунду задержать дыхание, чтобы привыкнуть к холоду. Привыкнув, поднимаю лицо на встречу грозному небу... Какое знакомое ощущение.

Вокруг меня клетка из дождя, огромные капли болезненно шарахают об обнаженные участки тела. Открываю рот, позволяя каплям падать на язык и губы. Небо над головой гремит. С каждой секундой все сильнее. Ливень набирает мощь и желает жестоко побить, словно буйствует и прогоняет чужачку. Но я не пугаюсь, лишь улыбаюсь, вспоминая такой же пасмурный день, когда злобный мстительный джин исполнил мою заветную мечту – подарил силы, дал могущество, но в обмен забрал нечто очень важное – красоту.

Хочется посоветовать той маленькой Море: " Будь умнее и бойся своих желаний, ведь они имеют свою цену. Повернуть время в последующем для исправления ошибок, к сожалению, тебе не удастся."

***

Шесть лет назад. Воспоминания.

– Смотрите, учительница держит над ним зонтик и лично ведет в класс, – на этот комментарий из уст одноклассницы, я насмешливо фыркаю, сидя на подоконнике, и, с третьего этажа разглядываю нового ученика нашей старенькой школы. Действительно, строгая учительница вышла лично проводить Ситхе до класса, а тот опоздал на первое свое занятие. На прошлой неделе я из-за плохой погоды опоздала на три минуты, после чего получили три удара (за каждую минуту опоздания) указкой по спине. Затем меня заставили писать объяснительную. Жизнь не ровна, однако… Но, да, ладно.

– А чего это наша блохастая фыркает? – спрашивает чистокровная, но я отрицательно качаю головой, показывая, что не собираюсь разговаривать с девчонками-чистокровными. Им палец в рот не клади, лишь дай зацепиться. Ответишь им и на весь день обеспечены издевательства. В младшей школе я еще переживала из-за отношений чистокровных к себеподобным, но в средней уже выработала иммунитет. Мы посмотрим, кто в конце концов будет смеяться. Эта мысль всегда греет и дает вставать по утрам. Не зря мои родители были учеными-исследователями, слава богу, и мне капельку мозгов подарили. Учусь с легкостью и удовольствием, а учитывая особенности своей фотографической памяти впитываю знания рекордно быстро.

Мысли о будущем отдаляются и внимание чистокровных немного ослабевает, когда заходит ОН. Здесь бы барабанную дробь изобразить, фанфары, прожектора, потому что не каждый день я вижу воочию знаменитость. И мне тоже в тайне от всех по-девчачьи интересно увидеть перевертыша, который имеет в своей человеческой ипостаси черты реального зверя. Не сразу удается его разглядеть, потому что любопытных слишком много и даже начало занятий не останавливает учеников. Они толпятся возле двери и с трудом пропускают новенького и учительницу.

Когда все же воровато приглядываюсь, то обнаруживаю на щеках новенького и его подбородке вижу черную щетину, контрастирующую с его черно-белыми волосами, намокшими и завивающимися от дождя. Парень выглядит гораздо старше, чем одноклассники. Те настолько дети, что у них еще по-детски не сломан голос.

– Поздоровайся и заходи! – просит вежливо преподавательница, касаясь плеча парня, но тот невежливо ведет им и сбрасывает чужую руку. Бедная учительница немного теряется от выказанного не почтения, но не успевает изменить поведение. Новенький в то время лениво рассматривает нас и равнодушно здоровается: