Текст книги "Укуси меня (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Но я понимаю, что это не настоящая страсть. Хоть я не знаю, что такое настоящая любовь или страсть, но то, что происходит у нас с Альбертом во много раз лучше, крепче и приятнее.

– Бляяяять, Змей… Зачем ядом? Лучше бы афродизиаком и она бы в миг заткнулась. Ты ведь у меня хладнокровный? – разговор Шакса с самим собой доносится, как сквозь толщу воды. Фразы звучат урывками сквозь внезапный появившийся дурман в голове. – Не может быть... ты ее ревнуешь к ректорскому внучку? Я хуею с тебя.

Самочувствие ухудшается за несколько секунд, с каждым вдохом кислорода становится все хуже. К горлу подступает неприятный ком горечи. Закрываю плотнее рот, чтобы избежать рвоты, начинаю громко дышать, пытаясь сглотнуть неприятное чувство обратно.

Несмотря на плохое самочувствие одно радует – достижение цели. Я спаслась от близости с Ситхе.

Яд в нашей крови 

POV Мора

Я спасена от близости. Глаза закрыты и мне сложно их открыть, ведь отрава слишком быстро идет по крови и захватывает сознание. Лишает сил. Теперь объявилась следующая проблема – нельзя заснуть перед Шаксом.

Ситхе довольно аккуратно выносит меня из своей комнаты, а оттуда широко шагает по коридору. Вскоре заходит в одну из комнат, где через мутное сознание, очень тяжело раскрывая глаза, отмечаю белое помещение, мужчину в голубом халате и больничную койку. Понимаю, что в каждом крыле резиденции находится личный медицинский кабинет.

Ситхе кладет меня на больничную койку и отступает.

– Отравлена Змеем, – холодно поясняет врачу, а сам отходит, как можно дальше от кровати. Почти к двери. Возможно восстанавливает контроль и дистанцию между нами. Уходит от ощущения близости наших тел.

Когда врач срывается со своего места и стремительно идет к стелажам, набитым разными лекарствами, я принюхиваюсь и с удивлением понимаю, что мужчина – блохастый, ведь у чистокровных более агрессивный и яркий запах.

Я приоткрываю губы и хочу попросить врача о помощи, но выходит плохо, поскольку сил не хватает и губы дрожат. Пока мужчина ищет необходимые лекарства и готовит шприц, я пытаюсь привлечь его внимание шепотом, но он не замечает настороженного состояния пациентки. Вкалывает мне антидот в вену и тогда становится легче шептать. Хватаю мужчину за руку, держащую шприц, и шепчу на ухо дяде:

– Помогите, пожалуйста. Пусть он уйдет, умоляю. Пожалуйста, – крепко держу руку врача, чтобы не смог уйти. Не бросил в трудную минуту. Потом киваю в сторону Ситхе, небрежно стоящего возле двери. Врач согласно кивает, понимая, что внутреннее спокойствие пациентки важнее всего.

– Давайте оставим девушку и представим мне возможность ее вылечить. Я знаю вашу занятость, Шакс, как только ей станет лучше, то я непременно сообщу. А сейчас ей необходим покой. Скорее всего ее будет много тошнить, девушка должно быть стесняется показаться вам в неприглядном виде.

Шакс на секунду бросает на меня весьма красноречивый взгляд, дающий понять, что слова Элис и " стесняется" не совместимы и он худо верит в небылицу.

Я киваю головой, закусываю кровоточащую губу, глаза наполняются настоящими слезами. Я лишь немного их усиливаю своими актерскими способностями. А может не усиливаю? Ведь я действительно устала от борьбы с Шаксом, с трудом осталась не тронутой. И мне ужасно плохо. Тошнит каждую секунду, но до сих пор удается сдерживаться.

Шакс зажимает плотнее челюсть, не знаю верит моим наигранным эмоциям или нет, но уходит, плотно закрывая дверь в кабинет.

С облегчением отвожу взгляд с двери на потолок. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, успокаиваясь от того, что спасена на некоторое время.

– Дяденька милый, спасите, пожалуйста. Прошу вас. Вы ведь тоже, как и я, блохастый? Умоляю. Я скоро отключусь. Мое сознание не четкое. Я прошу вас промолчать и не докладывать никому о том, какая девушка появится вместо меня. Я умоляю, не говорите Шаксу про эту девушку и не позволяйте ему меня увидеть в том облике.

– Вы предлагаете мне врать чистокровному? – выходит из себя врач и повышает голос. – Если я прогневаю своего работодателя…

Не даю договорить, просто прерываю:

– Пожалуйста! Это вопрос моей жизни и смерти. В прямом смысле слова. Умоляю! Если Ситхе пожелает проведать меня во сне, то просто разбудите, и я сменю внешность обратно.

С мольбой смотрю, грею его большую руку обеими ладонями. Он – незнакомец и не должен помогать обычной блохастой, рискуя местом работы и своим здоровьем, но он должен помочь! Обязан. В противном случае мне конец.

– Я не прошу вас врать, а просто промолчите. Если ложь всплывет то, скажите что не придали значения моей настоящей внешности. Думали, что работодатель в курсе моих перевоплощений. Умоляю!

Я готова в ногах ползать и молить до тех пор, пока не согласится. Не отпущу его руку, буду до последнего просить. Врач ломается, тысячи сомнений проносятся в его взгляде, седые брови хмурятся. В какой-то момент, решив для себя что-то, врач пытается вырвать плененную руку, но я слишком крепко ее держу и не даю вырвать. Напротив еще сильнее сдавливаю его пальцы.

Мои старания внезапно рушатся, и я вынужденно отпускаю врача.

Горечь прорывается из желудка после антидота. Успеваю оторваться от подушки и склониться над полом возле кровати, как меня тут же рвет желудочным соком на чистый паркет. После тошноты я облегченно отваливаюсь обратно на подушки и расслабляюсь.

Вероятно увидев мои страдания, врач сдается:

– Хорошо, девочка, я помогу тебе.

Слава тебе, господи.

Сразу становится легче после рвоты, и после согласия врача, и после мощного отката эмоций, последовавших от осознания отвоеванной девственности тоже легче. Но к сожалению, теперь я живу у Шакса дома и как долго смогу прятать Мору, и как долго смогу отвоевывать свою девственность, остается вопросом. Надо что-то придумать, возможно Альберт не сидит дома, а пытается спасти меня? Значит, необходимо просто потянуть время.

И еще странная новость напрягает нервы – я, видимо, нравлюсь Змею Шакса? А ведь прежде он всегда шипел? Шакс утверждал, что Змей чувствовал во мне угрозу, как к морфу, и от того пугал? Возможно своим стрекотом змей просто проявлял свою симпатию, чего прежде Шакс не ощущал и от того перепутал мотивы собственного зверя? Странные чистокровные перевертыши. Звери ведь не умеют разговаривать, а только по повадкам дают понять хозяевам о своем характере и истинных желаниях.

Незнакомка 

POV Мора

Два дня я мучаюсь от последствий змеиного яда. Не встаю с больничной кровати, испытываю самые разные «прелести» последствий отравления: повышение температуры до галлюцинаций; озноб; рвоту и слабость. Думала, что весь организм выплюну за два дня. Первые два дня Шакс ко мне не заходил, врач не пускал, а по ночам, уходя домой, блохастый дядя и вовсе закрывал мою палату на ключ. Когда мне полегчало, Шакс решает наведаться в гости. Чтоб его черти поджарили на сковородке!

В момент его появления кожей чувствую, как он визуально ощупывает меня и оценивает мое физическое состояние, но я притворяюсь спящей, поскольку нет желания с ним общаться. Он мою девственность не получит. Не получит! Слишком жирно для него.

Получив ответы о прогнозах выздоровления, Шакс со спокойной совестью уходит. Таким образом, притворяясь спящей, мне удается пять дней избегать общения со Змеем.

На шестой день я чувствую внезапный приток сил. Очень хочется встать с кровати, но решаю промолчать об этом желании. Врач привычно пишет что-то в своих документах, а я за ним подсматриваю и обдумываю свое освобождение. Телефон у меня отобрали, вещи тоже, лежу в одном белом больничном халате. Подручных средств для спасения никаких, значит, необходимо раздобыть. Пока все считают, что я не в силах подняться, то слежку за мной значительно сокращают, теряют бдительность. Следовательно, появляется возможность провести небольшое расследование. Надо узнать где мои вещи, где телефон и как сбежать из резиденции Ситхе?

Продолжаю делать вид, что сплю, ровно до тех пор, пока врач, посмотрев на меня, не решает оставить дверь открытой. Не закрывать на ключ. Затем со спокойной совестью мужчина выходит из палаты и идет с документами по своим делам, а я с улыбкой присаживаюсь и, наконец, встаю с кровати. Сладко потягиваюсь, после чего, воровато выглянув в коридор, решаю прогуляться по резиденции. Иду на цыпочках порядка ста метров, но коридор и многочисленные двери не кончаются. Просто огромное бесхозное пространство. Хоть бы одно окно попалось, в которое можно вылезти.

Внезапно слышу посторонние голоса и останавливаюсь на одном месте. Оглядываю коридор и ближайшие двери. Куда бежать? Влево? Вправо? Обратно в палату? Нет. Не успею. До нее слишком большое расстояние. Справа неизвестная дверь. Вот туда и забегаю, аккуратно прикрыв ее с той стороны. Стараюсь, чтобы без хлопка, без единого звука, способного рассекретить, и у меня получается.

Рассматриваю неизвестную жилую комнату, словно залитую кровью. Это от красных штор, которые в обеденное время оказываются напрочь закрыты. Хоть видимость в комнате затруднена, но обнаруживаю огромную кровать, стеллажи с книгами, овальное зеркало на стене и огромный шкаф, граничащий с красной шторой. Идеальный угол. Там и прячусь за шторой.

Некоторое время стою за шкафом и дышу через раз. Как назло, сердце слишком громко бьется и выдает мое местоположение, но в остальном стараюсь не создавать лишних шорохов. Прячусь довольно долгое время, потом решаю, что достаточно. За мной никто не побежал и никто не ищет. Стоит ли продолжить неудачное расследование или вернуться в палату и вновь изобразить уставшую больную?

Выхожу из-за шкафа и боковым зрением неожиданно улавливаю движение в комнате, в которой никого быть не должно! От этого шарахаюсь в сторону, издаю странный вопль, но сразу закрываю рот обеими ладонями. В самом углу за коричневым деревянным столиком на кресле вижу женщину в черном брючном костюме. Незнакомка настолько темная, что сливается с полумраком, царящим в комнате из-за штор. Наверное, еще из-за паники я не разглядела хозяйку комнаты.

Надо ведь что-то сказать, когда врываешься в комнату чистокровного перевертыша, при этом прячешься за шкафом и ведешь себя как вор? Хоть женщина не требует беседы, но она напрашивается, поскольку мне не очень хочется, чтобы незнакомка сейчас крикнула слугам о том, что к ней забрался посторонний.

– А вы одна из Ситхе? Родственница? Сестра Шакса? Тетя? Мама? – задаю вопросы напролом.

Присматриваюсь к чертам лица брюнетки и понимаю, что ей должно быть больше сорока. Она вальяжно перекидывает ногу на ногу. Молча, игнорируя меня и мои вопросы, она демонстративно берет со столика пачку сигар. Медленно, не торопясь, закуривает и выдыхает плотный слой дыма в мою сторону. Хоть я стою на расстоянии нескольких метров, но чувствую спелый запах вишни.

Женщина неожиданно бросает зажигалку на стол, отчего раздается громкий стук и, наконец, отвечает, строго глядя в глаза:

– Почти угадала. Я с ним трахаюсь.

– Траха-ха-ха...– не договариваю, потому что не имеет смысла переспрашивать. Я все расслышала верно, просто автоматически вырвался вопрос. Если бы глаза могли вылетать, то они непременно вылетели из глазниц и упали на пол, но такое физически невозможно. Поэтому мои глаза просто смотрят на незнакомку.

Не знала, что Шакс предпочитает женщин постарше... притом почти в два раза старше. Невооруженным заметны в глазах женщины печаль и усталость прожитых лет. Голос взрослый, немного сиплый от курения.

– Стало быть вы его невеста? – задаю новый вопрос.

Логично? Если она трахается с ним и живет в его резиденции, то является очень важной женщиной для Шакса, а не очередной среднестатистической любовницей. Пока жду ответа про себя обдумываю, а не могла ли у Шакса быть жена? С одной стороны он молод, и ему не скоро до звания главы кланы, следовательно, нет смысла в поспешной женитьбе и в зверятах. Если есть всемирный закон бумеранга, то в глубине моей мерзкой душонки надеюсь, что он никогда не займет пост главы Ситхе, а будет лишь одним из богатых наследников, который в дальнейшем прогуляет свое богатство и в старости сопьется. С другой стороны, надо вспомнить, что Альберту с восемнадцати лет родители часто предлагали разных именитых невест.

Вообщем, не поймешь эти династические браки. Может быть это и жена Шакса.

Очень не ловко находиться рядом с женщиной, которая явно недовольна тем фактом, что нарушили ее покой. К тому же, она очень нервно курит. Ее рука возле губ иногда нервно дергается. Женщина не желает отвечать на вопрос по поводу невесты, а просто курит и смотрит в стену. В неопределенную точку поверх моего плеча. Этакий взгляд вскользь. Она словно не здесь, а в другом месте. Решив оставить женщину с ее мыслями в одиночестве, я прислоняю ухо к двери и убеждаюсь, что в коридоре тихо. Слуги быстро прошли и не заметили постороннего, что успокаивает, значит меня не хватились.

Но в последнюю секунду что-то внутри останавливает. Не хочу воевать с женщиной и заводить еще одного врага. А ведь она может начать ревновать после того, как узнает, с какой целью меня привел Шакс.

Поворачиваюсь обратно и бросаю серьезный взгляд на женщину, на что она удивленно смотрит в ответ. Теперь не сквозь меня.

Получив внимание, я поясняю:

– Не хочу, чтобы между нами появились недопонимания. На черное сердце Шакса я не претендую, на его кошелек тем более, и его фамилия даром не сдалась! Также я не намерена выбиваться из грязи в князи. По жизни у меня расставлены немного другие приоритеты. Шакс мне совершенно не нравится, как личность, он – скот, вы уж не обижайтесь, но я вам искренне сочувствую. Правду говорят, что любовь зла, полюбишь и вредного змея. Физически, как мужчина, Шакс меня тоже не привлекает, – здесь я немного лгу.

Надо признать очевидное – я не слепая и замечаю, что физически Ситхе очень «необычный» и «опасный» и именно этим притягивает взгляды окружающих. А эти два прилагательных, характеризующих его внешность, здорово возбуждают нашу звериную суть.

Но невесте необязательно знать такие подробности моих мыслей.

Женщина теперь с более «живым» интересом смотрит на меня, словно выныривает из воды. Раньше наблюдала, как будто находясь под водой, отстраненно, отчего ее картина перед глазами была нечеткой, а сейчас она выныривает. Рассматривает меня теперь более внимательно, как некую диковинную вещь.

Обрадованная тем, что не чувствую негатива или пренебрежения, как от обычных чистокровных, я продолжаю тараторить:

– К тому же говорят, что у него член маленький, кривой и худенький. Стручочек. Вот такой, наверное, – пальцы сжимаю в кулак, а после отгибаю мизинец, что обозначает размер его полового органа. – Я вам по-женски очень сочувствую. Действительно, не все мужчины одарены выдающимся достоинством. Но это правильно, Шакс богат, хорош собой, пусть у него имеется хоть один физический недостаток в виде кривого стручка!

Разумеется я предусмотрительно молчу, что слухи о стручке в университете распространились только благодаря находчивой мне, но это не обязательно знать его невесте. Моя задача выполнена – женщине я показала свое отношение к Шаксу и теперь она вряд ли будет ревновать и строить козни.

Не успеваю завершить монолог, как девушка реагирует совершенно неожиданно – запрокидывает голову на спинку кресла, демонстрируя дергающийся от смеха кадык. Перед тем как начаться смеяться, она сделала затяжку, поэтому сейчас из ее рта и носа вырывается дым. От смеха и дыма женщина давится и кашляет, но продолжает.

Ее смех длится очень долго, отчего я начинаю сомневаться в ее психическом здоровье. То замкнутая, словно каменная, то как девчонка смеется.

Через некоторое время она успокаивается и отвечает мне:

– Меня зовут Диде. Я личный морф Шакса, Элис.

Значит, она меня знает и она – морф. Загадочный, живой морф из плоти и крови. Внутренний любопытный ученый рвется изнутри с намерением пощупать, помять женщину и расспросить обо всем. Теперь я уже по-новому смотрю на женщину, отмечаю у нее внезапную улыбку. От улыбки женское лицо становится гораздо моложе.

– Мне нравится твоя жизнерадостность и оптимизм, которыми ты заражена несмотря на обрушившиеся беды. Шакс разрушает твою жизнь, но на твоем лице нет грусти или страха. Пожалуй, дам пару советов, которых мне в свое время никто не дал. Хорошенько помолись господу богу, чтобы не оказаться морфом. Возможно в твоем случае – это лишь выдумки хозяина. Если молитвы не помогут, то беги! Беги, как можно дальше от Ситхе, прячься, меняй свою жизнь, открывай в себе новый способности. Может они помогут найти способ скрыться от Ситхе? Морфизм – проклятие для перевертыша. Перевертыши нас используют, как сундук с силами, который открывается в момент выплеска эндорфинов.

Меня сейчас беспокоит...нет, не угрозы и моя безопасность, а совсем другое – боль в ее голосе.

– Мне кажется, что вам очень плохо, – замечаю, на что женщина опять очень странно реагирует. Ее реакции настораживают. Дают понять о ее нестабильности. За несколько минут испытать такой различный спектр эмоций. Уже не удивлюсь, если следующей реакцией будут ее слезы или истерика.

Она нервно тушит сигару о пепельницу, стоящую на столе, затем сильно бьет ладонями по подлокотникам кресла, после чего резко поднимается, излучая невидимую агрессию и вызов. Словно готова удушить меня руками или вбить в стену. Размашисто и нервно идет, на что я внутренне напрягаюсь готовая к худшему. Но возле меня она резко останавливается и нависает. Обхватывает пальцами мои щеки, причиняя легкую боль, а после блаженно закрывает глаза и опускает лицо вниз. Лбом прикасается к моему лбу и замирает без движения.

– Беспокойся о себе, – шепчет прямо в лицо, овевая мои губы теплым дыханием, смешенным со сладким запахом вишни и горького табака. – Шакс редко ошибается и вряд ли ошибся насчет тебя. Смотри, – приказывает.

Послушно выполняю приказ " смотреть". Как и она прикрываю веки, едва не касаясь носом ее носа. и погружаюсь в черноту. Именно там она собирается передать изображение.

– Я покажу свое утреннее воспоминание, чтобы ты была готова к своей участи, глупый маленький морф. Мне тебя искренне жаль.

В темноте начинает рябить. Кадр за кадром расплывчато проносится, создается впечатление расстроенной видеопленки. Женщина пока не может передать четкую картинку, но вскоре собирается с мыслями, настраивается на свою волну и передает четкую завершенную картину, как на телевизоре.

Воспоминание 

POV Мора

В комнате между нами с морфом наступает тишина, которая дает возможность полностью погрузиться в загружаемую картину, где за обеденным столом сидят лишь трое. Морф, Шакс и неизвестный Самец, напоминающий Шакса. Невероятно похожи. Словно родные братья. Только глаза у парня не змеиные, а кажется рысьи – кошачьи, один глаз янтарный, в второй зеленый. Волосы у обоих одинаковые – черно-белые точно грязный снег. Перевертыши завтракают и ведут беседу. Морф молчалива, напряженно смотрит в тарелку и задумчиво ковыряется вилкой в салате. Чистокровные Самцы сидят друг напротив друга и перебрасываются небрежными вопросами.

С этого момента в моей голове кроме картинки добавляется звук. Теперь их четко слышно, словно они говорят на ухо.

– Ты везунчик, сколько ищу морфов, а найти не могу. Как ты ее определил? – это незнакомец задает вопрос, а Шакс отвечает:

– Было слишком много вопросов и ни одного ответа. Странная она личность и необычная. К тому же, ее защищает глава Ванов. Ты ведь знаешь нашу главную стаю волков? Их семья приверженцы исключительно волков. Не терпят смешения крови. Теперь представь, этот старик – сторонник радикальных взглядов «вдруг» отдает своего внука обычной блохастой Жучке? Не верю. Видимо, узнал о наших фишках и тоже начал искать морфов. Раньше у меня были лишь подозрения и интуиция, но несколько дней назад я полностью уверился в морфизме девчонки. Она не умеет пользоваться своими способностями на полную силу. Не до конца знает их, а это значит, что способности недавно проявились. А внезапно проявляются способности у кого?

Шакс с триумфом указывает столовым ножом на родственника, а тот со смехом заканчивает:

– У морфов.

– В точку. Ее мужская половина слишком слабая, еще женственная. Имеет повадки женской половины и подчиняется во всем ей. Щенок еще не вырос. Не может быть, чтобы за двадцать лет Сучки он не стал нормальной мужской личностью?

– Мозг! – родственник Ситхе довольно улыбается, разжевывая пищу, и смотрит на такого же самодовольного Шакса. Он сегодня в очень хорошем настроении. Ухмылка не сходит с его лица. – Ты стремительно зарабатываешь очки, необходимые для будущего главы клана. Отец должно быть в восторге от твоей находки?

– Естественно в восторге. Он знал, что я головой расшибусь ради места главы и никому это место не отдам.

– Когда познакомишь нас с ней?

– Она сейчас восстанавливается после укуса змея. Не самое лучшее время для "знакомства", не выдержит. Врач разрешил только через пять дней провести проверку на морфизм. Предупреждаю… она – девственница и естественно ее девственную кровь возьму я. Даже не смей раньше меня совать к ней свой любопытный нос. Понял? – Шакс вновь указывает на брата ножом, но теперь не с насмешкой, а, выказывая прямую угрозу.

Родственник Шакса в отмев демонстративно откладывает вилку и нож на стол, щерится и примирительно поднимает руки, показывая, что безоружен.

– Вы возьмете ее в день ритуала после меня. Не раньше! – снова повторяет Шакс и еще раз указывает ножом на собеседника.

Частично выныриваю из картинки и прекращаю слушать непринужденную беседу. Если раньше просто слушала, то сейчас эмоции захлестывают и отвлекают от просмотра. Не могу их слушать и смотреть на чистокровных тоже тяжело.

В голове проносится рой хаотичных мыслей, мое сердце разрывают мощные когти, рвут его на лоскуты. А чужие сильные ноги топчат блохастую. Кажется, что я схожу с ума от этой жестокой правды. Пожалуйста, верните обратно мое незнание. Верните меня назад на пять минут до встречи с Диде. Я не хочу этого знать!

«Вы» – их будет много.

Возьмете в день ритуала.

Вы возьмете.

Вы возьмете.

Набатом гремят слова, камнями бьют голову. Церковные колокола извещают о моих предсмертных муках.

Слышу следующие обрывки разговора:

– Сколько нас будет?

– Четверо. Она девственница, больше не выдержит. Вас троих будет достаточно, после чего я надеюсь ты будешь любезен и обнародуешь среди своих Ситхов весть о моей находке. Мое имя должен знать каждый Ситх в этом мире.

– А если на ритуале будет ясно, что она не морф? Ты ведь испортишь жизнь девчонке?

Шакс равнодушно пожимает плечами, словно раньше не задумывался о подобном развитии событий.

– Если не морф, то значит обычная блохастая. Девчонка сообразительная и понимает свое место по жизни. Плакать не будет. Зато после проверки доставлю ей радость и оставлю в покое. Дам вернуться к Волку из Ванов.

– Интересно, какой именно она морф?...

Достаточно! Больше не могу видеть воспоминания морфа. Картинка продолжается и они наверное будут еще долго беседовать будничным тоном, забывая, что распоряжаются жизнью живого существа, но больше нет сил слушать Шакса.

Насильно выхожу из воспоминаний морфа. Чтобы прекратить контакт, с огромной силой двумя ладонями бью женщину по плечам, чем заставляю отойти подальше. От удара Диде врезается спиной в стену и невольно охает.

– Прости, – просто невыносимо смотреть это воспоминание. В горле першит от сухости, словно моя жизнедеятельность на время воспоминаний прекращалась и поэтому слюна не смачивала рот. Понимаю, что за время просмотра футболка пропиталась потом. Ткань мерзко липнет к спине и животу.

– Ты... ты, – голос немного дрожит, но, справившись с собой, задаю вопрос. – Ты такое тоже проходила? Проверку на морфизм? Тебя они брали перед твоим хозяином?

Диде медленно отходит от стены и эмоционально "выключается". Теперь она та же женщина, которая была при моем появлении. С той же непробиваемой броней на сердце. Она смотрит на меня серьезно, внимательно, убийственно прямо, проникая в душу. Только от одного взгляда я преждевременно понимаю ответ на свой вопрос.

Она медленно кивает головой. Как секирой отрубает любые наивные мысли о спасении или веры в то, что морфы – небылица. Всё это правда и жестокая реальность перевертышей-зверей. К сожалению, не старая добрая сказка, выдуманная на страницах многочисленных книг.

Поглощенные своими переживаниями, мы завороженно смотрим друг на друга. И без слов понимаем состояние друг друга. Мне жаль, что ей пришлось это пережить. А ей жаль, что мне только предстоит провести самый ужасный день в своей жизни.

Диде на миг оживает. "Включается" в работу. Оглянувшись с подозрением на дверь, будто ожидает чужого прихода, она тараторит, так что сложно разобрать слов:

– Другие главы Ситхов должны удостовериться в твоем морфизме. Сначала хозяин берет, затем другие. Кому эта честь достанется, выбирает лично Шакс. В твоем случае – трое, кроме него. Мой ритуал проводил дед Шакса, после чего подарил меня совсем юному Шаксу. Это происходит всего один раз ради доказательства морфизма, потом навечно останешься с Шаксом и будешь подпитывать исключительно его…

Внезапно за дверью доносятся приглушенные голоса и тяжелый топот, отчего Диде напрягается, тушуется. Видимо, слуги занимаются своими повседневными делами, но женщина паникует и поторапливает:

– Не стой столбом, а быстрее беги в палату. Если Шакс увидит нас вместе, то поймет, что я тебе рассказала. Я дала достаточно полезной информации, которой была лишена в свое время. Надеюсь, тебе удастся правильно воспользоваться полученными данными.

После того, как шаги в коридоре стихают, она распахивает дверь и толкает меня в открытый проем, заставляя двигаться, а не стоять на месте. А я чувствую, что не могу идти. Ноги ничтожные, слабые, не держат тело. Как хмельную меня все время ведет в разные стороны. Не могу передвигаться по прямой линии. Постоянно штормит, от чего в какой-то момент врезаюсь в стену и счесываю плечо. Но жжения почти не ощущаю. Дороги перед собой не вижу, только воспоминание (обеденный длинный стол и три действующий лица этой жестокой комедии). Увиденное благодаря морфу стоит картинкой перед глазами и не показывает коридор, по которому передвигаюсь.

Наощупь трогаю стены и таким чудным образом иду по памяти вперед. Через несколько минут благополучно нахожу свою палату и открываю дверь. Кажется, врач не успел прийти, но мне все равно обнаружили мое отсутствие или нет. Пусть докладывает Шаксу, что посмела выйти из заточения.

Присаживаюсь на кровать, молчаливо подтягиваю ноги к груди, обхватываю их ладонями и прячу лицо в коленях. Укрываюсь таким образом от воспоминания. Спасаюсь от жестокой действительности. Ничего страшного не случилось. Не стоит плакать. Меня всего лишь по очереди будут "пробовать" и начнет тот, в кого была в детстве наивно влюблена.

Помоги, Альберт. Я уверена, даже если твой дед знал о моем морфизме, но ты не знал об этом. Я верю тебе. Помоги, ведь мне одной не вырваться из когтей Ситхе. Это физически невозможно.

Знакомство поглубже 

POV Мора

Он даже не дает времени опомниться, переосмыслить известие, словно внутренним чутьем он ощущает неладное со мной. Дверь в палату открывается, после чего резко хлопает, словно гость немного раздражен. Я по-прежнему прячу лицо в ногах и никак не реагирую на появление Шакса. Хоть и не вижу его лица, но по шагам и собственным ощущениям понимаю личность вошедшего. Мое тело привычно напрягается, покрывается дрожью, словно в этот момент в позвоночник вставили ледяной кол. Скверное чувство.

– Жучка прекратила притворяться, что смертельно больна?

Значит, не поверил в мою актерскую игру? Что ж. Мне все равно.

Боковым зрением отмечаю расслабленную позу Ситхе – стоит возле двери, опершись на нее плечом, и ждет ответа на вопрос.

Пусть ждет. Чистокровный желает побеседовать? Для задушевных разговоров у него много друзей и родственников, я же поддерживать милую беседу не намеренна.

Поэтому поднимаюсь с кровати совершенно молча, игнорируя вошедшего . Встаю спиной к нему и начинаю заправлять кровать, поправлять подушку, простыню, матрас. Навожу порядок не торопясь, ибо спешить некуда.

– Тебя не было в палате? – задает очередной вопрос и не желает понимать, что я повернулась к нему спиной. Следовательно, разговора между нами не будет.

Со своими псинами не разговаривают. Они лишь должны лизать ноги хозяев и ластиться к ним, но не разговаривать.

Шакс не понимает намеков, а продолжает выводить на разговор:

– На всех выходах, под каждым окном, в подвале, на деревьях – камеры, вокруг дома – разгуливают бешеные псы, страдающие действительно бешенством, а не так, как ты. В случае попытки бегства разорвут на части, поэтому не советую глупить. Ты ведь не глупая? Если чудом удастся сбежать от бешеных, то далее расположен забор высотой в десять метров и даже, если вдруг у тебя есть способности хорошо лазать по стенам или летать, то предупреждаю, резиденция находится под электрическим куполом. Легко поджаришь свои перья. Завершает охрану резиденции почти целая армия охранников.

Решил поговорить, как ни в чем не бывало?

У меня закончились слова. Язык прилип к небу, губы сковывают железные скобки и если захочу произнести слова, то придется разорвать себе рот в кровь. Меня не трогают твои провокации, поговори с тем, кого единственного любишь и уважаешь – с собой.

Долгие секунды он продолжает стоять возле двери и смотреть на то, как я медленно привожу палату в порядок, а затем не обнаружив, чем бы занять руки иду к окну, в котором желаю увидеть других существ кроме Ситхе. Встаю спиной к проему двери, давая в который раз понять, что не намерена разговаривать. Но Шакс не спешит уходить. Его взгляд действует мощнее электрического тока по нервным окончаниям, хуже адреналина по крови. Я окончательно запуталась. Не понимаю, где мои чувства или ощущения, а где навязанная истинность? А может мои прежние детские чувства были проявлением насильственной истинности?

В какой-то момент молчание начинает сверлить голову. Невидимая пульсация постоянно вибрирует в воздухе. Опасно рядом со мной. Каждая мышца в теле костенеет, становится неподвластной моим приказам. Вскоре не выдерживаю и мысленно кричу, глубоко внутри себя надеясь, что Ситхе чудесным образом услышит:

«Оставь меня в покое хоть на оставшиеся пять дней, все равно ведь врач запретил трогать меня. Ты ведь не желаешь, чтобы я позорно отключилась во время ритуала и испортила Самцам развлечение?»

После мого мысленного посыла, Шакс вновь нарушает тишину: