Текст книги "Укуси меня (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Только остается одна загвоздка. Мой настоящий истинный.

Мельком оглядываю стерильно-белое помещение лаборатории с операционным столом, шкафами, документами. В соседнем охлаждаемом отсеке лаборатории хранятся личные разработки ректора. Ректор показывал нам их, но без разрешения разумеется не пускает туда. Я видела у него лекарство от истинности. Не разрыв настоящей, крепкой истинности, а притупление привязки. Сыворотка «гольцид», работает на начальных этапах привязки. Я надеялась, что от одной жалкой встречи наши истинность не начнет стремительно развиваться, поэтому не рассматривала данный вариант. Побочных эффектов в лекарстве много и нет стопроцентной гарантии в хорошем результате, но это запасной вариант. Краду небольшую стеклянную емкость и туда заливаю из большой пузатой тары, похожей на круглую лампу, кроваво-красную вязкую жидкость, похожую по консистенции на ртуть. Насколько знаю по научным работам матери, она пользовалась этой сывороткой несколько раз для блокировки истинности.

"Сижу на чердаке в нашем маленьком уютном доме и читаю большие бумаги со странными словами и формулами. Написанно все заумно, но со временем удается понять смысл сложных слов. И теперь я уже почти понимаю, о чем говорится в документах. Мама с папой постоянно приносят документы домой и я их "краду" тайком. Ужасно любопытно, чем они занимаются на своей любимой работе, из-за которой наши встречи с родителями сводятся к минимуму. Абсолютному. Кстати, минимум и абсолютный сейчас вычитала в умных документах.

– Мора! – раздается позади ужасный, огорченный выдох, после чего из моих рук вырывают белые бумажки. Я медленно поворачиваюсь, строю невинные глазки, а мать, уперев руки в бока, стоит надо мной коршуном и раздраженно трясет бумагами. – Не трогай наши документы! Это очень важная работа.

– Но мне хочется знать, чем вы занимаетесь, – обиженно дую губы, с обидой отворачиваюсь от нее и делаю вид, что играю в видео-игру.

– Меньше знаешь – крепче спишь. Запомни!"

У меня фотографическая память. Я мысленно фотографирую в голове страницу документа и когда мне надо, то прочитываю ее заново. Спустя годы становится понятнее, о чем писала мама в своих документах. Она колола себе этот препарат "гольцид" для заморозки раковой опухоли под названием привязка. На матери лекарство сработало, но изредка ей приходилось повторять процедуру. Может поэтому она не видела сумасшедших снов с истинным? Иначе сойдешь с ума, ведь даже сейчас я мысленно иногда возвращаюсь на поляну. Кажется и мое, и тело истинного тянутся к случке. Мы желаем тех ощущений, поэтому сны повторяются.

Встряхиваю головой. Прогоняю мать и своего истинного из памяти.

Заимствую у ректора иглу, шприц и все это добро прячу под одеждой. Между шортами и нижнем бельем, потому что в карманах все это не поместится. Поправляю все предметы в лаборатории на исходные позиции. Даже краем футболки стираю возможные отпечатки со стола, ручки шкафа и «лампы», в которой находилась сыворотка. Да, я мнительная, но лучше "перебдеть", чем "недобдеть".

Истинный 

POV Мора

– Элииис, ну, сколько будешь обижаться?

От вопроса Зары приостанавливаю бег по лестнице, но не оборачиваюсь, поскольку между шортами и нижнем бельем находится шприц и маленькая емкость с лекарством от истинности. Могу засветить кражу препарата из коллекции ректора, а за это по голове не погладят.

– Я не обижаюсь, – спокойно отвечаю.

– Ты постоянно убегаешь из общежития. Лишь бы не быть со мной? Да?

Нет. Просто занята вопросом истинности, который надо срочно закрыть. Хочу спокойно закончить университет, написать диссертацию, поработать в лаборатории ректора и получить степень доктора. Истинность не вписывается в мои планы.

– Мне ведь заняться нечем, только на тебя дуться, – объясняю подруге, но по-прежнему нахожусь спиной к ней и отсюда впечатление будто разговариваю со ступенями и стеной.

– Шакс не знает, что тебе порезали лицо.

– И что? – раздраженно поворачиваюсь полубоком и смотрю на подругу. Безжалостно сверлю ее негодованием. Как же надоели попытки влезть в мои дела. Я не просила лезть, сама решу, когда захочу.

– "Не знание не освобождает от ответственности". Знаешь основной закон уголовного права? – поднимаю в невысказанном вопросе бровь. Даю понять, что мне скучно, наплевать, глубоко чихать, знает он или нет. Я хочу спокойствия и тишины. Не знать Шакса, не помнить его грязных, лапающих рук и не помнить оскорбительных слов:

" Кто? Блохастая? Мне нравится блохастая!? Серьезно!? Похоже, я страдаю кратковременной потерей памятью, из-за этого забываю некоторые вещи. Мора, неужели и ты подумала, что Я...?" – его насмешливый длительный "хмык" был хуже любой унизительной оплеухи и достойным ответом. До сих пор помню то, как взял пальцами за лицо, словно рассматривая его и выискивая хоть одну красивую черту, которая пришлась бы ему по нраву.

– Если ты не хочешь со мной поругаться, то давай больше не будем заводить о нем разговор. Мне достаточно знать, что он разрешил сотворить со мной все, что они захотят. Я еще хорошо отделалась. По крайней мере живая. Мне за это его поблагодарить? За то, что жива?

После этого разговора Зара оставляет попытки меня заставить что-то сделать. Бесполезно и наивно с ее стороны думать, что меня возможно заставить сделать что-то без согласия.

***

Стремительно приближаются критические дни, что является прямым зовом для самца на спаривание. Уверенна на этот раз, истинный почувствует меня несмотря на украшение. Остается только два выхода: либо уезжать, либо рисковать здоровьем. За две недели я морально извелась, сон ухудшился и развилась мания преследования. Каждый раз, как иду в университ, то закрываю ладонью шею, на которой периодически возникают засосы. Только исчезают, как во сне истинный возобновляет кровавый подтек на коже.

В течение этих недель тщательно прислушиваюсь к слухам в университете. Разыскивает меня кто-то или нет. Вроде все тихо. Волк не глупит и не выдает нас.

Прежде чем принять ответственное решение и вколоть себе дозу лекарства необходимо знать, кто является главной опасностью. Возможно, что он понятливый и с ним реально договориться?

Есть только один вариант -словить наживца, то есть на меня. Морально готовлюсь два дня для этого опрометчивого шага, после которого неизвестно, что ждать. Крупно рискую. Можно сказать – жизнью, но сдаваться и убегать тоже не хочу и необходимо найти истинного до того, как он найдет меня.

Поздно вечером в среду решаюсь. Я могу сделать все в пределах разумного, могу даже раздеться на людях, ведь это не мое тело, но снять с себя украшение – хуже, чем оказаться обнаженной. Все перевертыши тебя чувствуют, ощущают твой личный вкус. Словно проникают в твои глубины. Украшение, словно моя вторая рука или сердце, без которого не может функционировать организм в целом. Сложно решиться и снять с себя настолько родную защиту.

Обман истинного проводим с Зарой, как можно дальше от нашего общежития. Примерно за тридцать домиков от нас. Зара остается на тротуаре и разговариваем с кем-то по телефону, а я прячусь в кустах, между двумя общежитиями. Опускаю взгляд на украшение под футболкой. Несколько секунд собираюсь с мыслями и духом, прежде чем снять его, после чего раскрываю защелку на шее. Крепко сжимаю в ладони цепочку с изумрудом, а после, выдохнув, присаживаюсь на корточки и кладу украшение на газон. Изумруд действует, когда соприкасается с моей кожей, но как только его убираешь, то перестает действовать. И сейчас опустив его на газон, я распечатала свой запах для истинного. Течка еще не началась, поэтому среагировать на запах может только он. Заставляю себя ждать несколько минут, позволяя моему запаху насытить воздух, а потом нервы не выдерживают напряжения и ожидания. Панически надеваю изумруд на шею и прячу под футболку. Без него чувствую себя ущемленной, слабой, совершенно обнаженной. Хочется сразу одеться. После этого перебегаю на другой конец улицы, становлюсь осторожно в точно таких же кустах и смотрю на Зару, которая играет свою роль наблюдательницы. Мимо проходит компания парней и девушек. Останавливаются для разговора с Зарой, но не выглядят настороженными или взвинченными, стало быть, обычные полуночники гуляют по улице.

Сердце в груди панически бьется. Горит и болит, само по себе сжимается и отпускает. Словно кто-то выдавливает из него кровь, а потом на несколько секунд оставляет в покое. Нахожусь в некоем куматозе от понимания, что это одно из главных событий в моей жизни. После того, как узнаю личность предначертанного перевертыша, все изменится. Мои планы рухнут об асфальт. Разобьются на части. Порвутся его огромными мощными челюстями...

Сердце приостанавливает стук, когда черно-синий крупный Волк проносится вспышкой по тротуару. Скорость ужасающе быстрая. Его лапы буквально парят в воздухе. Прыжки Зверя длинные и порывистые, ведь он стремится побыстрее вонзиться в добычу. Ни я ни Зара не успеваем повернуться, как мощная туша двумя лапами валит подругу на тротуар. Она вкскрикивает, а затем падает и ударяется затылком о землю и кажется теряет сознание.

Сердце подпрыгивает. Долбит в грудь. Подталкивает к истинному. Говорит бежать к нему. По сине-черной длинной шерсти Волка сразу осознаю, что это он. Завораживающий окрас привлекает внимание. Сомнений нет, как в случае с Альбертом. Стою с приоткрытым ртом. Не сразу понимаю, как реагировать, временно нападает немой шок и страх. Руки и ноги сковывают невидимые кандалы. Хочу сделать шаг, но не могу. Наблюдаю за тем, как Волк обнюхивает бездыханную Зару, а после закусывает ее футболку и тянет тело в кусты, пряча себя и добычу от возможных любопытных. Но в ночной час почти никого, кроме меня, притаившейся с другой стороны дороги. Теперь обретаю способность мыслить и понимаю – Волк думает, что Зара – его истинная...? А если перегрызет ей горло?

Не думала, что риск скажется на Заре. Поднимаюсь из-за укрытия и бегу через дорогу к ним. Отчетливо осознаю еще секунда, я зайду в тень деревьев и увижу ЕГО, после чего уже не будет так, как прежде. Всего один шаг до правды. Осталось его преодолеть. Врываюсь сквозь колючие кусты, которые иголками царапают обнаженные руки, и останавливаюсь над одиноко лежащей подругой. Поворачиваю голову в бок, замечая движение, в тени дерева. Меня парализует, гильотина зависает над головой.

Смотрю на обнаженного парня, который разгибается и медленно встает в полный рост, демонстрируя свою обнаженную внешность. Вместе с перевертышем мое сердце также поднимается и тяжестью давит на горло. Словно сдавливает его.

Мой Волк... достаточно высок и жилист, (по снам давно это поняла) кадык на длинной шее дергается от глубокого и рванного дыхания после обращения в человеческую форму, а его голую грудь... грудь и плечо украшает зеленый страшный Змей, чья пасть скалится в смертельном захвате.

Боже, зачем ты это сделал с нами? Ты шутник? Веселый кудесник, который любит сделать побольнее и понаблюдать за делами своих рук.

Смотрю в змеиные зрачки, а он в мои. Ниже живота не желаю смотреть. Достаточно и верх увидеть, чтобы парализовать мою жизнь. Обесценить ее. Заморозить в одном состоянии.

Сложно дышать. Глохну. Слепну от слез разочарования. И он не в лучшем состоянии, чем я. Не сразу находит слова.

Я первая глупо восклицаю:

– Ситхе? – зря даю понять, что знаю его личность, лучше бы соврала. Но голова отказывается нормально думать. Действую необдуманно и опрометчиво.

Рывок и мое горло сдавливает мощная рука, пальцами впиваясь в мою кожу. В дальнейшем обязательно проявятся синяки, но физическая боль ни что. От другой боли хочется вопить и орать, громить всё, что попадет под руку.

– Что ты здесь вынюхиваешь? – шипит Змея на угрозу в моем лице.

– Я – Элис, – хриплю сквозь удушье и остужаю его обжигающую ярость. Хочу потушить ее, но не слишком удается. – С Зарой встречались...

Он не желает слышать ответа, перебивает:

– Если кто-то узнает о моем Волке, то я перегрызу тебе глотку. Ясно? – его ярость ярко пылает и сдавливает мое горло. Воздух хрипит в легких и во рту. Тщетно стараюсь произнести ответ, но не удается, потому киваю, соглашаясь сохранить секрет. Ситхе удовлетворенно расслабляет хватку на моей шее, но по-прежнему смотрит своим страшными змеиными глазами, тщательно фиксируя мою реакцию и дальнейшее поведение. После этого отходит назад, но жестко смотрит в глаза, приказывая стоять на месте, иначе перегрызет горло. Чем дальше отходит, тем сильнее тень от деревьев накрывает его большое тело. Замечаю, как надувается его грудь, словно под кожей с хрустом смещаются кости, вены и мышцы вздуваются, волной искажают мужское тело. Через секунду Ситхе склоняется вперед, готовится ладонь опустить на землю. Получеловек полуживотное мощно утробно рычит, отчего неподалеку звучит особенно чувствительная к звукам сигнализация машины, а после, наконец, полностью встает на четыре лапы огромным Волком. В заключительный раз принюхивается к этому месту с остатками запаха истинной. В ту же секунду украшение под футболкой начинает гореть от напряжения. Секунда и его уже нет, только ветер от его стремительного бега шарахает волной мое тело. Чтобы сохранить равновесие, делаю вынужденный шаг назад. А затем стою и смотрю на то место, где был Ситхе. Мечтаю, чтобы это был кошмар. Медленно оседаю бедрами на газон и хочу развидеть, уничтожить воспоминания. Зара приходит в себя, поднимается на локтях и крутит головой, пытаясь вспомнить, что именно произошло и по какой причине она лежит в кустах, а затем замечает меня, сидящую рядом и смотрящую в одну точку.

Сейчас понимаю, насколько мысли о новой жизни после раскрытия личности истинного оказываются правдой. Отныне не будет, как прежде. Все меняется вопреки наши желаниям.

Гибрид 

POV Шакс

Я жадно втягиваю никотин в легкие и выдыхаю струю дыма в темный потолок подвала. Мы находимся под землей в месте, в котором проходят подпольные бои. На кон ставят разное: от людей-рабов, блохастых-рабов до ценных реликвий. Все что угодно может являться главным призом, но сегодня на кону – обычная человечишка-рабыня с красивой внешностью. Для перевертышей не особенно важен приз, важнее игровой азарт и жажда показать, кто опаснее. В таком детском развлечении никогда не принимаю участия, хотя попытки спровоцировать на драку периодически возникают.

– Дурной сон? – толкает локтем Дредд. Пока на ринге, подсвеченном огнями, сменяются соперники, другу внезапно становится скучно и он решает поговорить. Как ведь верно подметил насчет дурного сна. – Просто ты в последнее время по ночам ходишь и меня будишь!

Что есть, то есть. Попробуй заснуть, когда член налит кровью и того и гляди взорвется, а под рукой нет Сучки.

– Ужасный сон, – расплывчато отвечаю, заодно курю одну за одной, словно моя жизнь зависит от того, сколько никотина употреблю. Я столько в жизни не курил, как после появления неожиданного треша по ночам.

– Тебе приснилась твоя любимая блохастая Элис?

Отнимаю сигарету от губ и впервые прямо смотрю на Дредда. Мысленно ломаю его рожу, сжигаю его тело, и разламываю оставшиеся кости, но лень тратить силы, поэтому нарочито спокойно возвращаю голову на спинку кресла и курю, ожидая нового боя. Мысленно я спокоен, но внутри просто торнадо ебаных эмоций. Не забываю посоветовать другу:

– Три раза постучись башкой о подлокотник.

– Зачем? – ржет и опять раздражает. – Ааа, понял, чтобы мозгов прибавилось?

– Нет, – обрываю его начавшийся поток трепа. – Чтобы не сглазил. Еще не хватало во сне увидеть это ходячее недоразумение.

– Слушай, а какого болта ты привязался к блохастой? Ну, попугал ее немного, больше не будет заказывать песенки на радио.

– Надо! – поясняю. Мне нужен морф. Сочный, лакомый морф. Если она сочный, лакомый морф, то я с удовольствием ее используя для себя. Для следующих выборов я тайно воспитал в себе Волка. Он родился во мне всего три года назад и сейчас до ужаса не управляем и эмоционально не стабилен. Это моя козырная карта, а вкупе с морфом – это джокер. Никто из моих братьев и сестер не обойдет меня. Я хочу командовать нормальным округом, а не каким-то захудалым городишком, в который меня отец отправлял в прошлом. Я намереваюсь взять под контроль центральный округ со столицей, а для этого надо всех родственников обставить и заслужить похвалу от нашего отца.

Но сейчас кроме выборов меня больше волнует другое... моя истинная жертва.

Приходится осторожно вынюхивать и искать шавку лично, опасаясь быть рассекреченным. Никто не должен знать о нашей проснувшейся истинности. Это слабость, которую стоит в дальнейшем уничтожить.

Только осталось найти блохастую лично, а для этого понять, как она скрывает свой запах? За свою жизнь я встречал порядка двадцати перевертышей и людей, не имеющих свой запах и надо бы в этом покопаться, отчего так происходит.

После той ночи в лесу предположил, что она приезжая. Ведь запаха не было? Следовательно, исчезла. Это успокоило, поэтому отпустил мысли о досадном недоразумении, но появление наших эротических фантазий говорит о том, что шавка близко.

В тот раз, когда прибыл лично в отсек недоразвитых, не только по причине поимки Элис Мак, а принюхивался к блохастым самкам. Знакомого запаха не почувствовал и лица похожего не встретил.

Мои мысли крутятся вокруг той уродливой самки. Она среднестатистическая, совершенно не сексуальная и до конца не верится, что мог с такие остервенением трахать эту страшилищу. Причина взрыва в сексе – истинность, которая меняет наши мысли, путает эмоции, сладко дурманит и играется. Доводит до взрыва. Зверье внутри меня позорно рычит и шипит, тщетно вынюхивая запах Самки. Он хочет вновь почувствовать тот запах, а когда его желания не осуществляется, то гаденыш утробно воет и заводит змея. А тот наоборот, чувствуя опасность, желает отравить ядом Сучку. Сдерживать двух тварей порой не выносимо.

Но я соблюдаю нейтралитет и делаю, как пожелаю.

Давно не помню предвкушения кого-то трахнуть. Лица, сиськи, задница в последнее время слились в одно блеклое пятно, а здесь появился азарт поиграть со скрывающейся Сучкой. Она скрывается, я ищу и когда-нибудь нахожу, после чего сполна отыгрываюсь на предназначенной природой мне Сучке. Я не видел ни лица ни фигуры, но я нереальный похоже получал удовольствие. Трахал ее словно заведенный мощными наркотиками. Если забыть, как она выглядит, то мне интересно…надкусить. Что из себя представляет секс с истинной?

Ее запах осел в носу и на языке, поэтому постоянно курю, как черт, чтобы затмить его. Вкусный перевертыш, я ведь найду тебя и всю испробую, раз уж жизнь мне тебя подкладывает. Твой запах определенно состоит из цветов и фруктов. Что-то слишком сладкое на языке и во рту. Ненавижу сладкое, но сейчас нет не приятия, наоборот даже клыки хладнокровного Змея заостряются. Даже он желает вонзиться в нашу истинную жертву.

Внезапно на арену выходит ведущий и отвлекает меня от кровожадно-похотливых мыслей:

– Дорогие гости, приношу извинения, но последний бой отменяется по состоянию здоровья одного из участников спарринга.

Не успевает мужчина продолжить извинения, как я принимаю быстрое решение подняться и громко, отчетливо объявить:

– Я заменю его, – Дредд во все глаза смотрит на меня, а я не жду разрешения, продвигаюсь мимо стульев в направлении ринга. Снимаю футболку и оставляю ее на последнем кресле рядом с головой неизвестной Сучки, затем иду по проходу и заодно разминаю кулаки и шею.

Должен же кого-то сегодня нагнуть?

Ну, сучка, увидимся во сне. Позже я с удовольствием отыграюсь за то, что каждый раз не даешь кончить, а потом убью тебя…

POV Мора

Я просто морально раздавлена. Отвечаю Заре, что так и не нашла истинного, на шатких ногах пробираюсь по лестнице, скрепящей от шагов. Пьяно валюсь на кровать в одежде, а сверху накрываюсь одеялом с головой, словно оно может спасти от кошмара моей жизни и от воспоминаний, что делала во снах с Шаксом. До чего же тошно осознавать, что именнл с ним совокуплялась во сне. Вжимаюсь лицом в подушку. Возможно хочу задохнуться? Или просто вою побитой псиной в подушку, чтобы Зара, находясь в душе, не услышала мой разочарованный вопль. Я хочу развидеть обнаженного Шакса с татуировкой змеи на теле. Лучше не знать и пребывать в сладком неведении по поводу личности истинного. Тайно мечтать, чтобы он оказался нормальным уважаемым перевертышем, с которым смогла бы нормально поговорить.

Долго вою в подушку и вымещаю на ней злость, пока вода в душе не перестает капать. После этого встаю и иду вниз, беру в холодильнике ледяную водку, наливаю себе напиток в стакан. В комнате в тайне от Зары беру все необходимые предметы процедуры и следующая захожу в ванную комнату. Пусть лекарство сожжет мои вены, пусть я буду зависима от дозы, но только не истинность с Шаксом. С кем угодно. С любым перевертышем. Жизнь не могла нас так жестоко наказать. Правильно считают, что истинность это болезнь, от которой стоит лечиться. Может в физическом плане природа нас подстроила, но в остальном мы никогда не выберем друг друга. В связи с отсутствием спирта протираю кожу водкой, после чего ввожу иглу в вену и смотрю, как красная ртуть сыворотки вливается в мою кровь. Лекарство огнем сжигает вены, но это не страшно. Пусть буду всю оставшуюся жизнь сидеть на препарате, но убью нашу истинность.

Эффект сыворотки.  

POV Шакс

Во время боя пасть соперника-волка постоянно пытается сомкнуться на мне. Соперник наивно скалится, демонстрируя кровожадность и морду с капающей слюной. Пытается достать до моей глотки, чтобы перегрызть ее и за одно действие завершить спарринг. Но это выглядит безумно смешно. Я как будто играю с глупым щенком. Позволяю ему думать, что он силен и опасен и явный фаворит в нашем бою, ведь он – в звериной форме, а я – в человеческой. Только соперники забывают, что в звериной форме они страшно тупеют и руководствуются интинктами, а я имею способности змея, но сохраняю разум человека.

Волк готовится к рывку и в самый последний момент я резко отхожу влево, отчего волк своей тупой мордой врезается в решетку ринга и скулит, поднимаясь на четыре лапы. Рычит, бьет лапой по полу. Злится и от этого еще сильнее глупеет. Играюсь с ним некоторое время, пока псина сама по себе теряет энергию и запал. Надо только схватить соперника за глотку и, претерпев вкус вонючей шерсти, укусить.

Перед очередным рывком зверя решаю заканчивать шоу и потому наклоняю корпус вперед, выдавая себя, что готов к настоящей схватке. Змея изнутри показывает норов и шипит, своим громким стрекотом давая понять врагам, чтобы убирались, иначе будет больно.

Все происходит слишком странно, отчего не успеваю изменить план. Соперник срывается с места, готовясь для укуса, и одновременно правую руку, которой хотел сжать перевертыша за горло, резко парализует. Обжигающая кислота внезапно прожигает вены. Отвлекаюсь от боя в момент, когда рука без моего желания расслабленно опускается вдоль тела. Смотрю внимательно на кожу и вены и понять не могу, в чем дело. А невидимая кислота продолжает растекаться по крови. От запястья отрава течет выше по локтю и уже приближается к предплечью. На коже нет царапин, но внутри чувствую огонь. Жжет так, что возникает желание откусить себе руку и сменить ее на новую.

Из-за запинки забываю о Волке и пропускаю тот момент, когда позорный волчара вгрызается в правую руку своими челюстями, разрывая мышцы и ломая кости. Резким рывком неестественно выворачивает мне ее из сустава. Почти не больно. Бывает больно только в первый раз, как Сучкам в сексе. А вот боль в венах мне не нравится.

Со стороны трибун чувствую движение собственных охранников, которые хотят нарушить правила боя и вытащить меня отсюда, поскольку отец оторвет им члены, если со мной что-то произойдет, но я отрицательно машу головой, чтобы не смели портить бой. С нескольких ударов ногой в живот и по ребрам удается Псину отодрать от себя. Только эта тварь так и не разжала зубы и отгрызла мне руку по локоть! Сука, наращивать кости больнее, чем менять кожу и мясо.

Теперь бой усложнен огнем в венах, природу которого понять не могу и тем, что теперь рабочая лишь одна левая. Приходится здорово вспотеть, чтобы эту тварь схватить левой рукой за шею и прокусить его нос маленькими, но острыми, как спицы, клыками змея. Плююсь от вкуса псины. Отбрасываю скулящую тушу в угол ринга, но вновь чувствую огонь в венах. Он стремительно распространяется. Опускается к животу.

Ведущий берет меня за левую здоровую руку, поднимает ее, и громко заявляет о моей победе. Торжественно вручает мне фигуристую человеческую рабыню. Понятия не имею, что буду с ней делать. Член в человечишку пихать или в блохастую? Никогда. Истинная не в счет. Это изыск, который можно себе позволить попробовать перед ее смертью. Молча киваю на поздравления и приказываю рабыне идти за мной. В это же время ломаю голову над головоломкой. Не могу понять природу огня? Что за чертовщина? Коктейлей странных не пил, дурмана в воздухе нет. Миллион предположений проносится. Но вскоре понимаю точно одно – что-то происходит, но не со мной. А кого еще могу ощущать? С тем, с кем зарождается истинность... Сучка сжигает нашу связь? От такого предположения я мягко говоря в ах*е. С одной стороны, молодец, не глупа и это наш выход из проблемы, но с другой стороны я уже настроился. Куда девать обжигающий интерес попробовать что-то новое? И сны не собираюсь забывать. Это как кусок сочного деликатеса, которым поманили на блюде, а теперь отбирают.

POV Мора

Это первый день, когда встаю с кровати с такой легкостью в теле, словно наелась сладкого и теперь распирает от радости. Жизнь играет яркими красками. Кажется радужной и счастливой. Не пойму источник своей странной радости, но я настолько в приподнятом настроении, что не хочется терять его. Уж тем более нет желания грузить голову плохими мыслями и копаться в себе. Просыпаюсь раньше Зары, собираюсь на занятия. Беру вещи и иду в душ. Сегодня хочется быть обворожительной – брюнетка с косым каре и родинкой под глазом подойдет. Все-таки обожаю свою способность менять внешность, хоть она досталась мне с жертвами… А как она мне досталась? Стук в дверь отвлекает от этой мысли, и я благополучно забываю о ней.

– Элис, это ты? – спрашивает Зара.

– Да. Я только зашла. Подождешь?

Подруга оставляет в покое, после чего я моюсь и любуюсь своей обнаженной фигурой в зеркале душа. Была бы Кобелем сама бы себя… Сегодня улыбка не покидает лица. Огромный тяжелый груз недавно висел на моих плечах и постоянно давил, а сегодня ночью я его сбросила и потому легкая. Порхаю, как бабочка. Собираюсь в университет с наушниками в ушах, на кухне пью кофе под музыку. Приходит Зара попить чай, вижу по губам что-то говорит, но из-за музыки не слышно, поэтому отнимаю один наушник и переспрашиваю. Она указывает на свою голову и повторяет:

– Болит до сих пор. Головой сильно ударилась, – глажу ее, как маленькую. Ударилась бедняжка. Ребенка надо пожалеть.

– Ты неуклюжая. Вечно куда-то падаешь, врезаешься, – комментирую.

В университет иду уже без наушников. Не сильно слушаю Зару и про ее пары, изредка ловлю заинтересованные взгляды кобелей. Особенно один попадается настырный. Даже спиной чувствую его внимание. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду "спиной", наблюдая, как самец точно также идет и смотрит мне вслед. Подмигиваю, но игриво отворачиваюсь, давая понять, что ему ничего не светит, кроме переглядок.

Пора прекратить флирт, а то на повестке дня вопрос с истинностью и Альбертом. Надо всерьез рассмотреть данный вариант. А еще необходимо встретиться с теткой, с которой была назначена встреча в лесу… так... а по какой причине встреча не состоялась? Опять какая-то странная мысль не дает покоя, но забываю ее , когда в маленьком рюкзаке на плече чувствую вибрацию. Оставшееся время разговариваю с Альбертом. Он умалчивает по поводу истинности, возможно дед ему не рассказал о сыворотке, а сначала хотел добиться моего согласия? Насколько помню Альберту не нравится истинность. Он говорил, что не приемлет постороннего вмешательства в свой разум. Вряд ли ради меня поменяет свои принципы.

– Что вчера делала? – спрашивает Альберт, а я замолкаю и пытаюсь вспомнить. Напрягаю голову, но все смутно, будто черная дымка путает мысли и рассеивает их.

– Кажется, спала все время, – да, вчера вероятнее всего много спала, поэтому плохо помню. – Позже поговорим, а то уже подходим к универу и Зару скучает, пока мы с тобой разговариваем.

Привычно идем по широкой лестнице, ведующей к дверям университета. Слева и справа виднеются группы студентов. Чем выше поднимаешься, тем естественно опаснее и знатнее становятся Самцы и Самки. Я называю ее иерархической лестницей. С первого дня было понятно, кто здесь заправляет. Блохастым здесь не то, что находиться, а просто идти опасно. Но я нахожусь с Зарой и вряд ли с одного взгляда поймешь мою принадлежность к той или иной расе. К тому же, внешность меняю и меня не могут запомнить. Это уже в университете, когда переходишь из главного крыло в побочное для блохастых, вот там на тебя сверху с лестницы могут и плюнуть. Были подобные забавы.

Так что сейчас идем с Зарой спокойно и продолжаем общаться, но на самом верху лестнице с левого бока привычно стоит большая компания Самцов и Самок. Осматриваю знаменитых личностей, вспоминаю некоторые фамилии. На одном Самце задерживаю взгляд, потому что… потому что… не знаю почему. Красивый? Скорее необычный. Эффектный. Выделяется из массы себеподобных. Его глаза поразительны, ничего похожего не встречала, а вокруг него аура неприкосновенности. Словно вокруг него невидимое мощное электрическое поле, в которое остальные перевертыши боятся попасть и пострадать. Кобель находится как бы отдаленно и наблюдает за всеми, фиксирует или контролирует. Он не ржет, как остальные, не рассказывает пошлые анекдотики и не флиртует с Самками. Я уже несколько секунд бессовестно рассматриваю его расслабленную позу: то, как локтями он опирается на бордюр, чуть отклонив корпус назад. Расслабленный и вальяжный. И сколько не смотрю, не могу остановиться.

Самец, заметив внимание, лениво переводит взгляд на меня, затем на Зару, а после возвращается ко мне. Поднимает правую руку и манит пальцем. Сложно понять, кому это предназначалось, поэтому останавливаюсь на ступени и удивленно поворачиваюсь назад, возможно жест предназначен кому-то за моей спиной, но позади никого не обнаруживаю. Поворачиваюсь обратно к Самцу и с сомнением показываю на себя пальцем, удивленная, что он зовет именно меня. Он слегка наклоняет голову, кивая, и вновь повторяет жест – манит псинку.