Текст книги "Укуси меня (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Повезло, – рассказываю ей так, будто она может меня услышать. Делюсь своими терзаниями, как с лучшей подругой. – У меня есть тысячи лиц, но больше нет моего родного, данного с рождения.
Как оказывается мало надо для счастья – всего лишь иметь свое настоящее лицо и свою личность.
***
Вечером выхожу из комнаты, чтобы приготовить ужин. Пытаюсь разговорить бабушку, но она грубо отказывается, а еще странное ощущение, что она мне не верит. Боится? Слишком пристально смотрит за тем, как ем. Особое внимание уделяет моему ножу и вилке, которые держу в руках, будто сейчас воспользуюсь ими и пораню ее. Странно…Изредка она в процессе ужина смотрит на дверь или в окно, в которое продолжает моросить мерзкий дождь. Будто ожидает гостей. Бабушку, как подменили. Нам очень тяжело найти общий язык после долгой разлуки, а скорее всего не просто сложно, а не представляется возможным. От очевидного вывода аппетит исчезает и, чтобы не раздражать родственницу, быстро заканчиваю ужин и прячусь в комнате. Запираюсь и, наконец, засыпаю. На утро просыпаюсь от звонка мобильного. Автоматически принимаю вызов и не успеваю сказать «алло», как в ответ кричат:
– Элииис, я больше не могу его сдерживать....
Понятно, Альберт донимает.
Громко зеваю, потягиваюсь и нечаянно замечаю свою руку с множественными белыми полосками шрамами от стекла. Желчь поднимается к горлу, едва вспоминаю то уродливое лицо со свежими порезами, поэтому сразу меняю внешность на облик Зары. В трубке в то время слышу споры. Альберт явно желает отобрать заветную трубку.
– Хорошо, дай мне его… – соглашаюсь на разговор и тут же слышу яростное:
– Элисссс, какого хрена?
Прежде чем волк начинает играть в психа, я обрываю. Честно, нет времени выслушивать претензии к пустяку.
– Я тебе важна? – перебиваю. Знаю, что мужские особи не любят выяснять отношения. У них все просто « увидел– понюхал-завалил на лопатки или поставил на четвереньки». Это Самкам хочется ласковых слов. Но мне сейчас нужно знать правду не для потехи гордости. – Я не спрашиваю о любви. Мне не нужны признания. В жизни не поверю в них ни от одного кобеля. Просто хочу знать, насколько важна тебе? Достаточно ли я важна, чтобы ты рискнул своей репутацией и именем рода? Мне необходима помощь в одном опасном, противозаконном деле. Если нет, то пойму отказ.
Альберт весь мой монолог молча слушает и не перебивает. Удивительно быстро сменяет ярость на спокойствие. И теперь даже не повышает голос, а отвечает вполне мирно.
– Скажи, ты дура? Ты заглянула в пасть моему озверевшему волку, а я трусливо брошу тебя?
– То, что я хочу сделать – это мерзко…грязно и возможно ты разочаруешься во мне, – разочаровывать его совсем не хочется. И терять его дружбу не хочется. Он – первый на моей памяти более или менее адекватный перевертыш.
– Звучит загадочно и любопытно…– Волк интимно понижает голос. Теперь уже слышно веселие и интерес.
– Я плохая… девочка. Совсем не добрая и не понимающая.
– Мне начинать пугаться? – со смешком интересуется. Замечаю, что чем сильнее отталкиваю его, тем ближе он становится.
Улыбаюсь трубке и тоже понижаю голос. Шепчу ему проникновенно, с легким придыханием, словно обещаю океан любви взамен, но на деле другое обещаю:
– Если поможешь, то познакомлю вас с Морой. Думаю, после этого она нам покажется.
На цепь
POV Шакс
Глупый Дредд говорит, что на этой неделе я стал страшнее и опаснее. Намекает, что изменения возникли после разговора с блохастой и ее дружком. Хотя, я ничего не делаю для устрашения. Не повышаю голос, не срываюсь на зверях. Все также спокойно хожу по коридорам корпорации отца, но перевертыши при виде меня вжимаются спиной в стены или убегают в кабинеты, а если нечаянно видят меня в помещении, то пытаются обогнуть по широкой дуге и ни в коем случае не встречаются взглядами. Такое ощущение, что при моем появлении звери вымирают.
Всё дело в моем змее. Он стрекочет постоянно, наполняя воздух особым запахом, и выдавая наш боевой настрой и предупреждая перевертышей о прямой угрозе и опасности, исходящей от нас. Видимо, из-за этого все от меня шарахаются в разные стороны.
Как один из наследников Ситхе я учусь, работаю простым менеджеров (правда, со своей секретаршей), веду светскую жизнь и заодно с рождения плаваю в котле столичных интриг. И потому знаю не то, что каждую крупную политическую фигуру, а каждый камень и травинку в центральном федеральном округе.
Рабочий день на сегодня закончен, папаша мне мозг вы*бал из-за выполненного с опозданием задания, которое должна была выполнить Жучка, но я в ответ ему вы*бал. Один один. Скоро будет звонить мать и лить ручьи слез о том, что я поссорился с отцом.
– Тебе не кажется, что это, мягко говоря, лишнее… – Дредд начинает разговор и сразу неуверенно заканчивает. Вечером от нечего делать он заехал ко мне с неопределенной целью – скорее всего продолжить дело, начатое отцом, а именно – до*бать мозг.
Что пищишь, Волчара? Змей шипит на Дредда, а тот послушно исправляется:
– Нет, ты не подумай...я ни в коем случае не оспариваю твои методы и не критикую способы достижения цели, но тебе не кажется, что это перебор?
На вопросы не отвечаю, потому что нет смысла в пустом трепе. Ноги закидываю на стол. Непосредственно туфлями на бумагу-контракт на охрану одного п*дора. Скорее это акт о ненападении. Он не трогает меня, а я его.
Откидываюсь в кресле, протягиваю поудобнее ноги, в одной руке «перекатываю» по стенкам бокала ледяной напиток, и смотрю телевизор, игнорируя надоедливого Дредда. Друг в свою очередь точно дешевая шалава одним бедром сидит на рабочем столе, а ртом сношает мне мозг.
– Ты напряг СМИ и ООП , блять! ООП (общество охраны перевертышей), блять! В последнее время ты прикладываешь слишком много усилий и уделяешь особое внимание обычной… вонючей… блохастой? Сечешь фишку?
По-моему великолепное решение проблемы. Не захотела по-хорошему со мной вести дела, будет по-плохому. Просто объявил в ООП о ее «бешенстве», что говорит о ее опасности по отношению к здоровым перевертышам. После поимки опасной блохастой ее посадят под замок и на цепь, как и надо поступать с глупым зверьем, которое не знает, где его «МЕСТО». Потом бешеную я посажу в свою конуру.
Я мог бы сейчас насладиться вечером, вздохнуть с облегчением и расслабиться, если бы не сбежавшая влюбленная парочка, которая своими действиями и одними воспоминаниями о них мне откровенно «дреллит» мозг. Сверлом дырявит мой череп. Сверлит…сверлит... влюбленная парочка мои мозги уже несколько дней после телефонного звонка. В особенности "расстроил" жалкий щенок, который посмел раскрыть на меня клыки, чего никому не позволено делать. На меня нельзя повышать голос!
– Тук-тук! – сначала настоящий стук, а потом и вслух озвучивается действие. Дверь приоткрывается, откуда показывается голова секретаря. – Не помешаю?
– Его святейшество уже давно закончил с важными делами, – Дредд отвечает и указывает на меня кривым длинным пальцем. – А сейчас важная шишка просто бухает и пытается не взорваться на много маленьких Шаксиков.
Остолоп смеется над собственной тупостью, именуемой юмор.
Приободренная разрешением Диде заходит в мой кабинет с подносом в руках. Женщина тридцати шести лет, но выглядит моложе своих лет. Знает меру в общении, допустимые грани наглости, в голове порой имеет определенные умные мысли. На модель не тянет, но мне это и не требуется.
– Вы должно быть проголодались...
Я бы сейчас сожрал по меньшей мере Волчару и блохастую жучку, но и то мой аппетит не заглушить. Вместо того, чтобы искать свою истинную, я все силы и внимание бросаю на какую-то блохастую Жучку. Про себя также часто гадаю, каким образом у нее то исчезает, то рождается запах.
Моих внутренних размышлений никто не слышит, Диде все также расставляет тарелки. Сделав необходимое, она забирает поднос, но прежде чем уйти наклоняется и несмотря на шипение змея соединяет наши губы в засосе. Языком и слюной вливает в меня буйный поток собственной вечной энергии. Когда передача заканчивается, она поясняет скорее для Дредда:
– Вы выглядели уставшим.
Женщина отпрашивается домой и оставляет меня разгребать очередные вопросы. Когда дверь закрывается, Дредда привычно разрывает любопытство:
– Я в упор не понимаю, чем эта секретарша заслужила твое внимание? Ты столько лет с ней встречаешься…
Она не секретарша, а мой личный морф. Покойный дедуля вырастил ее на цепи, а мне передал уже взрослую и выдрессированную. Благодаря кому я накопил достаточный резерв сил, чтобы вырастить Волка? Очевидно, благодаря Диде. За тридцать шесть лет она открыла в себе восемь способностей. При необходимости я их временно забираю. Именно покойный дед рассказал о странных диковинках – морфах. Диде -морф первого типа. Есть еще второго типа – морфы, которые не только передают свою энергию владельцу, но умеют посредством секса копировать у нового любовника силы и передавать их своему владельцу. Это бесконечный источник новых и новых сил.
Морф при рождении ничем не отличается от блохастой животинки и их не определить, если только не проследить за их развитием. Может я принимаю желаемое за действительность, но внутреннее чутье и шипящий змей подсказывают, что блохастая одна из них.
Месть
POV Мора
Нервничаю ли я? Нет. Мои эмоции прочно заперты внутри тела, а мозг трезв и расчетлив.
Зара на следующий день после приезда в Темень изъявляет желание отправиться к родителям на вилу, которая расположена в соседней области. Я не только не останавливаю подругу, но и подбадриваю к отъезду, ибо ей незачем знать о моей мести. Не одобрит. Не поймет.
Приговор будет приведен к исполнению из-за нехватки времени, к сожалению, только для одной Сучки ( их главной стервы). Надеюсь, свои ощущения она передаст всем чистокровным.
Альберт не совсем в курсе моих планов. Лишь в общих чертах. Знает, что мне нужна его харизма, грубая сила и машина.
На этот раз Альберт включает свой головной мозг, а не нижний и действительно помогает. Свою основную задачу успешно выполняет. Перевертыш подкарауливает возле магазина госпожу Райзе (ту самую, что украла мой ежедневник и выставила меня на посмешище). Пофлиртовав, он узнает, где Сучка развлекается по пятницам. В одном местном известном кафе, куда естественно она приглашает Альберта.
Я в то время все дни до пятницы тренирую свои способности, узнаю побольше об их специфике. Есть сайты, где можно узнать у первертышей с подобными способностями, необходмую тебе полезную информацию. Смотрю разные видео, которые помогут мне в мести.
В пятницу прихожу к Альберту в отель заранее. Перевертыш раскрывает дверь и словно шпион оглядывает коридор отеля, убеждаясь в отсутствии посторонних. Захлопывает за нами дверь и оглушает вопросами:
– Долго будешь тянуть? Когда я узнаю все подробности задумки? – Альберт заметно нервничает из-за того, что не знает подробностей. Опасается возможных проблем и надеется их заранее предотвратить.
– Купил то, что я попросила? Вещи необходимые положил в машину? Номера замазал грязью?
Вместо ответа перевертыш кивает и указывает на роскошную двухместную кровать, на которой планировал провести неделю секса, а на деле ради меня готовится преступить закон.
Встаю прямо напротив Альберта, на расстоянии двадцати-тридцати сантиметров, так чтобы видел каждую мою морщину или родинку. Перевертыш заметно напрягается и мысленно готовится к моему превращению, ожидая появления Моры. Ведь я обещала ее показать.
Говорить я начинаю тонким женским голосом:
– Познакомься, – а заканчиваю произносить фразу грубым басом. – С моей мужской половиной.
Альберт после того, как меняю облик на мужчину из порно-ролика, не сдвигается с места, ниразу не моргает, опасаясь развеять чары или поверить в то, что видят глаза. Отмечает тот факт, что моя футболка под объемными мышцами натянулась до предела, рукава треснули, а снизу футболка поднялась до ребер и смешно открывает живот с черными завитками волос. Мужчина– Элис в юбке смотрится еще хуже. Начинаю сразу переодеваться. Не пугаюсь любопытного взгляда Альберта, который не перестает изучать мужчину – Элис. Бесстыдно разглядывает мой член, после того, как я снимаю юбку. Когда стягиваю футболку через голову и остаюсь обнаженным, то оценивает мою крупную грудь с темными завитками волос на ней.
Я – мужчина. Насколько изучила похожих на меня блохастых, не имеющих в себе Зверя, но способных менять человеческий облик, я даже могу оплодотворить женщину. Моя половая и нервная система полностью перестраиваются, месячные прекращаются, а мужской детородный орган активно функционирует за счет моих эмоций. В моих возможностях в дальнейшем выбрать себе жизнь мужчины…
Говорят, что даже запахи между Элис– мужчиной и Элис – женщиной разные, но пока не могу проверить эту теорию. И не желаю проверять, поэтому маленький кулон с изумрудом оставляю на теле, но прячу под бирюзовую рубашку. Вниз надеваю белье, джинсы, обтягивающие сильные бедра и мощные икры. Член постоянно мешается и поначалу не знаю, как его положить на левую сторону или на правую. А когда аккуратно поправляю, то он встает. Всё ужасно неудобно. Очень не привычно ощущать тяжесть между ног. А отсутствие груди несколько напрягает. Постоянно трогаю свою плоскую, но накачанную грудь. Стараюсь не сильно показывать своей неуверенности Альберту, иначе мой план рухнет. Сомневаться нельзя.
***
POV Мора – мужчина
В кафе с Альбертом находим свободные столики и заказываем выпить. Добычу вижу через несколько столиков.
Райзе заметная. Обувь на высокой платформе, длинные ноги, идеально ухоженное лицо, обведенные карандашом губы, гордый взгляд свысока. Насколько узнала о ее судьбе, она не вырвалась из Темени, как мечтала, но вышла замуж за крутого банкира. Вокруг нее привычно собрались подружки. Замужество нисколько не изменило ее манеру поведения. Все также выпячивает свою грудь и тонкие щиколотки. От нее исходит ощутимый призыв. Всей позой, краткими взглядами, направленными на особо выдающихся самцов, и улыбками призывает обратить на себя внимание.
Бедный рогатый муж. Когда-нибудь загрызет ее на месте преступления.
Она улыбается красивыми губами, не порезанными, а по-женски соблазнительными, розовыми. На коже нет грубых, уродливых шрамов, шея длинная без единого изъяна. Розовыми полными губами сексуально обхватывает трубочку для коктейля и облизывает ее сверху – донизу, а потом поднимает взгляд из-под черных ресниц и улыбается, глядя прямо на меня. Несмотря на разделяющее нас расстояние находит меня и затягивает в свои сети улыбкой хищницы. Затем губами вновь сексуально скользит по трубочке, облизывая ее языком и смачивая слюной, показывая, как будет умело действовать с членом.
Обмен взглядами произведен. Лучше не придумаешь. Даже обаяние Альберта не понадобится, я и сам справлюсь.
Уголок губ одобрительно поднимаю, давая понять Сучке, что сексуальный подтекст понят и принят. В ответ на мои действия она сексуально расправляет спину, показывая изящную линию обнаженного плеча и ключиц. Делает вид, что разговаривает с подругами, но время от времени бросает на меня заинтересованные взгляды, полные жажды и похоти. Буквально глаз не может оторвать от Самца. Ждет, что я подойду знакомиться. Нет, я не знакомлюсь. Сама прибежишь к ногам блохастой Моры. Мы с Альбертом спокойно продолжаем вечер. Слушаем музыку и немного выпиваем, в пределах разумного. Стараюсь поменьше смотреть на Райзе. Прекрасно знаю, что чем больше обращаешь на Сучку внимания, тем сильнее мы наглеем. Десять минут она сидит за столом и бросает на меня пылкие взгляды, но я намеренно игнорирую. Сучка пытается танцевать, покачивает бедрами, хочет заинтересовать меня своей пластикой. Я наблюдаю, но не двигаюсь. И в целом со всех сторон я чувствую мощный призыв от Самок.
Альберт ревниво выговаривает:
– Больше не ходи со мной в кафе в образе парня.
– Не волнуйся, поклонниц отбивать не буду, – насмешливо фыркаю, ожидая, когда «малышка» сломается и встанет на колени.
По истечении тридцати минут рядом со мной возникает неизвестная девушка. Ее точно не знаю, но позволяю ей говорить и щериться:
– Я вас где-то видела…мы знакомы? Это не вы снимались в рекламном ролике про спортзал?
Очевидно, ко мне нелепо подкатывают. С Альбертом автоматически переглядываемся, но оба молчим, позволяя девице продолжить съём.
Правда, она не успевает договорить, поскольку возле столика появляется моя «любимая» Райзе:
– Здесь занято! – дерзко отбривает соперницу, а я равнодушно смотрю на ее бешенство. На то, как злобно пыхтит, краснеет, движения становятся порывистые, нервные, выдающие ее взвинченность. Другая Сучка трусливо ретируется при появлении Райзе. А та теперь переводит взгляд и все свое обаяние на меня.
На глазах меняется. Быстро берет себя в руки. Расслабляется. Становится женственной, сексуальной и улыбчивой, никакой агрессии.
Я довольно улыбаюсь, чем одобряю ее приход, отодвигаю ей стул и хлопаю по нему, чтобы прищемила свой зад.
Вечер скоро станет совсем интересным… С Альбертом накачиваем ее алкоголем, перемешанным со снотворным, и через час она отключается прямо на стуле. Затем по-джентельменски берем на себя заботу о безопасности Сучки и уносим ее на руках в машину, а оттуда…
***
Включаю мощный фонарик и кладу его возле стены, позволяя свету отбросить свои краски на темное, старое помещение. Осветить это страшное, полное призраков помещение. В углу вижу смутное движение на матах. Девушка извивается, скользит телом и дергает наручниками, которыми прикована к снаряду, а именно одной из четырех ножек гимнастического " козла". Слышу всхлипы, жалкие стоны. Яркие предвестники страха и безумия. Я чувствую запах страха. Он насквозь пропитал это темное дьявольское помещение.
Иду по пыльному, грязному полу и разглядываю мрачные стены. Вижу то отсутствующее окно, которое разрезало меня на части. Осколки до сих пор валяются и переливаются в темноте. Безумно красиво и опасно. Задаю сам себе еще один вопрос: «Есть ли здесь следы моей крови?» Ведь здание заброшено и им давно никто не пользуется.
Специально смотрю на пол, пока не обращая внимания на сжатую фигуру на мате, здесь и без нее все пропитано эмоциями, запахом моей крови и унижением моей личности. Здесь все презрение чистокровных к таким, как я. Когда-нибудь они буду душить нас в утробе. При рождении. Скорее всего научатся распознавать по узи – будущий плод будет со зверем или же блохастым. Тогда несомненно будут делать принудительные аборты, чтобы не рождались слабые существа.
Здесь черная ненависть поглотила нас и снова столкнула в очередной схватке, но выиграю сегодня я. Никто не смеет унижать мое достоинство. Ни одному существу в этом мире не разрешено ломать меня.
Кляп выдираю из ее рта, но повязку с глаз пока не снимаю.
– Кто ты мразь? Что ты делаешь? Какого хрена? Мой муж тебя убьет! – пока молчу и позволяю ей выбрать тон разговор. С ее стороны крайне глупо нарываться и угрожать похитителям или у нее совсем отсутствует головной мозг?
– Почему я привязана? А, ну, отпусти! Ты знаешь, кто я? – бьет стопами по матам и шарахает наручником по железной ножке, создавая грохот, который отражается от стен. Райзе набирает воздух в легкие и визжит, что есть мочи. Приходится закрыть уши ладонями, чтобы не оглохнуть.
Она надеется, что кто-то услышит? Никто не услышит. Ведь они специально периодически приводили меня в это заброшенное здание, далекое от других построек, чтобы поглумиться, а однажды накормили меня грязью и надсадно загоготали, когда мое лицо и зубы стали черными.
– Как вы посмели только прикоснуться ко мне! Мой муж – председатель банка «Контраст». Он знает таких людей, которые заставят тебя мочиться кровью!
Всё. Мое терпение лопается. Падаю на колени рядом с жертвой, ножом надавливаю на ее горло, чем заставляю проглотить свои едкие слова. Срываю с нее повязку для глаз и позволяю увидеть лицо того парня, которого она сегодня страстно жаждала.
– Ты!??? – восклицает, выпучивая полупьяные глаза. – Ты больной? Извращенец!?
– Прежде чем бросаться на мужика, хотя бы узнай о нем что-то. Твой муж будет рад узнать поподробнее о твоих любовных приключениях. Может быть загрызет тебя? – говорю нарочито спокойно. Даю понять, что мне на ее угрозы глубоко наплевать. Совсем не трогают.
Наблюдаю медленно зарождающийся страх в ее глазах и подпитываю его ножом и голосом:
– Ты когда-нибудь смотрела на свое лицо, после чего тебя рвало? Неееет. Ты умело пользуешься своей молодостью и красотой, – веду тонким острым лезвием по ее гладенькому лицу. Вижу, как нервно дергается ее жила на шее, как пухлые красивые губы кусаются белыми зубками до крови, по ресницам начинаю капать слезы паники и приближающейся истерики, они же стекают черными разводами по девичьим щекам. Голос ее сладко дрожит. И мне очень интересно: " Она впервые ощущает подобное чувство?"
– П..пожалуйста, отпустите… прошу вас, – быстро сменяет гнев на мольбы, ощущая холодное лезвие на своей коже, громко плачет и скулит, как жалкая трусливая псина!
– Ты просишь? – теперь ножом веду уже ниже. По ее шее. Тонкой белой шее без капли загара с тонкими прожилками голубых вен. Опускаю нож к ее груди, к тонкому материалу синего шелкового платья и резко пронзаю его острием. Сучка пугается, вскрикивает, подумав, что проткну ее сексуальное тело и оставлю уродиной. Я не настолько жесток: просто разрезаю ее одежду снизу доверху.
– А когда другие тебя о чем-то просят, ты это выполняешь? Когда тебя просят не брать чужие вещи? – спрашиваю у нее, на что она еще громче всхлипывает. Открывает рот и надсадно ревет. Слезы страха льются по ее лицу и оставляют грязные разводы косметики. Весь алкоголь из нее быстро выветривается и опускает в холодную реальность, где она жертва, зависимая от палача.
– Ккккто вввы? – спрашивает, пропитываясь ужасом, а дрожащими губами сглатывает свои жалкие слезы. Я не тороплюсь, растягиваю удовольствие.
– Я тот, кто донес на руках полумертвую, истекающую девушку до больницы. В последующем стоял перед ее палатой и наблюдал в окно, как врачи борются за ее жизнь, но увы…
Подношу нож к ее кружевному лифчику и цепляю его с другой стороны.
– Что вы… что вы…делаете? Что вы хотите от меня? Хотите выкуп? Мой муж даст, просто попросите, – смотрит на меня широко раскрытыми красными от слез глазами, а сердце ее так быстро колотится. Бьется в ее объемную грудь и от этого она словно «дрожит» перед взглядом.
– Я…собираюсь…– нажимаю лезвием посильнее на нить между чашками лифчика, отчего раздается щелчок и белье безнадежно портится. Разрывается по середине и распахивается, позволяя увидеть сочную налитую грудь Сучки, с сжавшимися маленькими сосками. – Тебя … отъебать во все щели. Но ты не беспокойся, ведь я не один, нас будет несколько, чтобы тебе хватило навечно спермы в твоих щелях. Чтобы ты познала вдоволь, искупалась в унижении и насилии сильного и влиятельного над слабым существом.
Услышав свою участь, открыв рот она дико орет, бьет пятками по гимнастическому мату, дергает наручниками и выкручивает себе руки. А я спокойно сижу на корточках рядом с Сучкой и смотрю на ее слезы и страх. В чем дело? Она же любит раздвигать ноги. Ради того, чтобы раздвинуть ноги перед Шаксом и убрать соперницу, она изуродовала девушку-Мору. Мою женскую половину.
– Нееееет, пожалуйста…. – когда прекращает визжать, то вновь просит отпустить и смилостивиться. Хочется кляп ей в рот вставить, чтобы прекратила раздражать. Отрезаю ее красные ажурные танго на ниточках и остатки белья выбрасываю в воздух. Сучка начинает еще сильнее колотить пятками по мату и стараться сбежать. Ее лобок гладко выбрит, явно ухоженный для страстного секса с Альбертом или иным Самцом с большим членом.
Я беру свой телефон, отхожу чуть в сторону и набираю Альберту. Он отвечает почти с первого звонка. Без лишних слов предлагаю ему:
– Как насчет потрахать одну Сучку? Ребята готовы? – после своего вопроса отнимаю телефон от уха и подношу поближе к Райзе, чтобы отчетливо слышала каждое слово:
– С нетерпением ждем. Подожди, без нас не распаковывай. Мы уже поднимаемся.
В подтверждение его слов внизу грохает дверь об стену, словно кто-то с ноги открыл ее и вошел. Сумасшедшая, поняв, что это не бред, не сон, а к нам поднимаются мои дружки для группового развлечения начинает из последних сил выбиваться, пока ее внезапно не скручивает. Лицо ее перекашивается. Она успевает отвернуться и тут же рвотные массы, как последствие алкоголя вырываются из ее рта, заливают ее спелую грудь и красивые ухоженные волосы. Морщусь от вида своих трудов и отворачиваюсь. Пожалуй, она достаточно напугана и унижена. Мне не доставляет удовольствие видеть ее такой, просто я хочу чтобы этот день перевернул ее жизнь, как и мою когда-то.
Так и быть… достаю ключ из заднего кармана джинсов и снимаю с пленницы наручники. Та вытирает грязный рот кистью руки и испуганно смотрит. Вынужден ее поторопить.
– Проваливай! – указываю рукой на выход, но она продолжает лежать, боясь подняться. – Бегом отсюда!
Повышаю голос, на что она вздрагивает и пытается подняться на трясущихся ногах, оглядывает помещение и свои испорченные вещи. Хочет одеться, скрыть наготу, но я не позволю.
–У тебя пять секунд или я тебя здесь оттрахаю шваброй. Брать тебя в таком виде член не поднимется, но палкой можно! – от моей угрозы она забывает об одежде. Делает рывок, готова бежать хоть голая, хоть какая. Но я в последнюю секунду хватаю ее за волосы, которые не испорчены рвотными массами, и крепко держа за них, заставляю ее трусливо замереть и сжаться. Тихо приказываю:
– Ты пойдешь домой абсолютно голая и пьяная. Пусть народ на улицах смотрит на то, как ты мокрая и грязная бежишь домой и хохочет тебе вслед. А дома тебя увидит любимый муж. Вспоминая этот день, всегда вспоминай еще один день, когда ты убила Мору Герц! Исчезни! – отпускаю. А она несется прочь, не успевая повстречаться с Альбертом, который умело помог испугать трусливую Сучку.
Бешенство
POV Мора
До номера-люкс, где остановился Альберт, добираемся на машине рекордно быстро. Всю дорогу проводим в молчании, глядя на разные стороны и думая о своем. Возможно, Альберт шокирован моей жестокостью, но лишних вопросов не задает. Я не в том состоянии, чтобы отчитываться. В номере нет сил, чтобы разуться и стряхнуть пыль. Непосредственно в обуви прохожу по ковру к окну, где расположены стулья. Разваливаюсь в плетенном кресле, откидываю голову на спинку, а уставшие ноги протягиваю вперед. Ощущение, что мою кровь по капле высосали из тела, чем лишили остатков сил. Руки и ноги очень тяжелые, плохо контролируются. Правда, я не сильно пытаюсь. Задрав голову, совершенно опустошенная смотрю наверх. На потолок и яркий свет. Изнутри что-то исчезло. Нет давящей боли в груди. Есть только полный штиль.
Сейчас свободна ли я от ненависти к той маленькой и наивной Море, позволившей нас жестоко обидеть, или еще нет?
Альберт закончив с делами, отставляет кресло и ставит рядом со мной. Плюхается устало, ероша темные короткостриженные волосы и выдыхает устало.
– Ты – моя Дьяволица, – от неожиданных слов лениво поворачиваю голову в сторону перевертыша и ищу на его лице или в облике признаки разочарования или презрения, но вижу только серьезность и немного усталости. – С тобой шутки плохи?
Спокойный и серьезный Альберт мне однозначно нравится.
– Давай напьемся по-мужски, так чтобы языком пошевелить не смогли? – предлагаю соучастнику. Альберт не сильно сопротивляется. В баре номера находит разного рода алкоголь. Дружно начинаем с рома.
Пьем, пьем и еще раз пьем. В голове совершенно пусто. Больше никаких мыслей, никаких ощущений. Пустота. Тепло от алкоголя разливается по телу и дурманит мысли. Примерно через час мы уже не слишком трезвые. Смотрим телевизор и пьем. В разгар какого-то сериала (а что еще могу показывать в три часа ночи?) я фантазирую не на шутку:
– Представь, сейчас напьемся. Слово за слово, спьяну поцелуемся, а дальше закрутится-завертится и на утро проснемся обнаженными мужчинами в одной кровати...– от этой сцены изнутри распирает хохот, но я тщательно его сдерживаю, чтобы не злить Альберта. – Как думаешь, кто из нас будет активом, а кто пассивом? – приподнимаю бровь и чувствую, что сейчас все же не сдержусь и засмеясь громко и надсадно. Особенно смешит реакция перевертыша. Альберт сжимает правой рукой бокал, пальцы от жесткой хватки то белеют, то краснеют. Боюсь, немного осталось до того момента, как треснет бокал. Пойдет неровными зигзагами. Разорвется, разобьется.
Еще секунда и мне пойдут доказывать, кто кого будет иметь в хорошенький зад и потому я пресекаю гнев Альберта. Остужаю горячий норов перевертыша. Отставляю бокал на столик, почти трезво поднимаюсь, поворачиваюсь к Альберту.
Медленно опускаюсь на колени перед перевертышем. Доверительно кладу ладони на его колени и поднимаю смелый взгляд на перевертыша. Сидя внизу, ищу на лице Альберта нужные мне ответы на вопросы. Альберт, чтобы ничего не мешало в руках, отставляет бокал в сторону. Локоть ставит на стол, а кулаком подпирает щеку, при этом очень хищническим взглядом рассматривая мою покорную позу:
– Парни передо мной еще не стояли на коленях, – фразой скорее всего скрывает удивление. Плохо осознает, как себя вести со странной мной.
В ответ еще крепче обхватываю ладонями мужские колени, не особенно замечая, как ногтями царапаю джинсы и этим выдаю раздрай в мыслях. Показываю сомнение в себе и неуверенность.
– Если это не минет, то лучше не дразни меня так...
Очередной насмешкой пытается вернуть мой чудесный настрой, спровоцировать мое веселье и острый язык. Если я становлюсь серьезной, то Альберт напрягается. Но я не меняю решение, все также внимательно и пристально разглядываю карие глаза и мелькнувшую в них неловкость.
– Я бы тебя обнял, не будь ты мужчиной. Странное ощущение, вроде внешность мужская, но глаза Элис.
Пока решимость не прошла, перебиваю и даю знать о намерениях:
– Хочу показать тебе Мору.
Трудно дышать. Воздух поступает странными, судорожными вздохами, потому что страшно от одной мысли стать той Морой. Она до сих пор пугает меня. Но сейчас она рвется изнутри, опасливо стучится в свое тело. Желает соединиться со своим сознанием.
– Только не отворачивайся, – прошу Альберта. – Внимательно смотри на нее. Не спускай с нее глаз. По первой реакции я пойму твой ответ. Первая реакция самая правдивая.
Еще до того, как заканчиваю говорить воспоминания уже захватывают обратно. В детство, в школу, к семье. Несмотря на прожитые годы отчетливо вижу ее лицо, пусть со своими изъянами, курносую крыску с седыми волосами, напоминающими пепел. Вижу ее тощую фигурку и помню как на короткий срок она стала чувствовать себя красивой девушкой.
