Текст книги "Укуси меня (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Волчонок звонил несколько раз и скулил в трубку, чтобы я не трогал тебя. Теперь вел себя более миролюбиво, не так, как в прошлый раз. Это похвально, а то в прошлый наш разговор он меня сильно разозлил. Когда-нибудь сможешь его поблагодарить, ведь именно из-за него я решил прибегнуть к столь кардинальным мерам для твоей поимки.

Слышу триумф и удовольствие в голосе. Чистейшее гнойное злорадство фонтанирует из него. Он рад тому, что разъединил нас с Альбертом. Это наполняет его особым сортом удовольствия. Из чего следует, что ему приятно видеть мою боль.

Плотнее сжимаю губы, чтобы не произнести ни слова, после продолжаю рассматривать окрестности возле резиденции – в особенности огромные черные ворота, как в каком-то доисторическом замке.

– Выкуп мне предлагал. Обещал сделать все, что пожелаю… – я внутренне застываю. Напрягаюсь. Оборачиваюсь, поскольку в груди загорается маленькая надежда на то, что они договорились. Тешу себя этой мыслью. Шакс молчит, ждет, когда заговорю и подам голос.

Он не ответит, пока не заговорю с ним. Разрываю губы, скованные скобками, чувствуя, как тяжело говорить с Шаксом после подсмотренного воспоминания.

– А ты? – подталкиваю к ответу.

– Я сказал, что ты останешься со мной, а также не забыл упомянуть, что уже забрал твою девственность. Слышала бы ты, как скулил щенок!

Не может быть. Он не мог так сказать. Зачем? Взрываюсь, слетают мои мысленные оковы, вырываются истинные эмоции:

– Я хочу поговорить с Альбертом. Верни мне телефон!

Шакс задумывается или скорее создает вид глубокой задумчивости. Для этого демонстративно долго поглядывает на потолок, а затем резко на меня. Уголок губ насмешливо приподнимается, раздается самодовольный хмык.

– Не верну, пока не станешь послушной Жучкой. Ты соизволила заговорить только ради своего волка? Мне это не нравится.

– А мне ТЫ не нравишься, но разве тебя это колышет? Вот и меня не трогает то, что Тебе не нравится.

– Что с тобой? Не узнаю дурочку – Элис. У тебя скоро течка? – делает весьма не правильное предположение. Предполагает, что у меня скачут гормоны перед течкой и от того проявляется повышенная агрессия или наоборот замкнутость.

Осторожно, могу на секунду подумать, что в твоем черном сердце есть белое пятно, именуемое "заботой" к окружающим, а не только к самому себе.

Не хочу разговаривать. Каждое произнесенную ему слово точно лезвие кинжала разрезающее мое горло. Не могу. Невыносимо находиться с ним в одной комнате, дышать одним воздухом, поэтому перевожу тему:

– В твоих катакомбах можно где-нибудь помыться? Или у чистокровных Ситхе проблемы с личной гигиеной? Мне так и ходить немытой почти неделю?

– За мной, – раскрывает дверь, предлагая мне следовать за ним.

Он приводит в одну из многочисленных комнат. Обстановка мне заранее не нравится, а может мне просто не нравится хозяин этого крыла. Здесь преобладают розовые цвета. Шторы, покрывало на кровати, обои.

– Это твоя комната на ближайшее время.

Шакс проходит вглубь комнаты и открывает следующую дверь, которая нас приводит в огромную ванную комнату. Создается стойкое ощущение, что мы погребенны заживо. Вся сантехниках в черных цветах. Все шкафы с полотенцами и халатами и даже удобный стул, на который можно положить одежду, тоже черного цвета. Пол и стены, все кроме потолка вылеплено черным камнем, который при свете лампочек начинает сверкать.

Шакс, наконец, оставляет в покое и уходит. Дает мне нормально помыться и успокоиться. Не тороплюсь, долго отмываюсь от грязи. Под напором теплой воды становится комфортнее, словно кто-то заботливый укрывает и на секунду кажется, что воспоминание Диде лишь плод моего больного воображения. Мне все это приснилось и со мной ничего плохого не произойдет.

Раскрываю дверцы душа и… сердце подскакивает от удивления. Запоздало одной рукой прикрываю лобок, а кистью другой -грудь.

– Ты – сталкер? – спрашиваю, потому что на широком черном плетенном стуле вижу вальяжно устроившегося Змея и судя по всему он наблюдал, как я мылась.

– Змей заебал стрекотать. Успокоился только, когда я вернулся.

Бросаю взгляд на полотенце, оценивая стоит наклоняться и успею ли закрыться. Но едва вновь смотрю на Шакса, как цепенею.

Всего один взгляд и Ситхе намертво вцепляется в меня когтями гипноза. Мгновенно парализует тело, руки плетьми спадают вдоль бедер, демонстрирую абсолютную наготу и беззащитность. В висках покалывают маленькие иглы гипноза, пока не сильного, но в случае сопротивления давление усилится.

Не поступай так.

Не хочу сейчас. Не могу на тебя смотреть. Дурно от одного твоего самодовольного вида.

– Сядь на меня, – словно хлесткая пощечина ударяет и вышибает дух. – Змей хочет познакомиться с тобой поближе и поглубже. Я на данный момент тоже не против. Не бойся, сильно мучить сегодня не буду.

– Передай ему, что я не люблю змей.

В ответ доносится непроизвольный раздраженный стрекот из груди Шакса. Змей крайне агрессивно реагирует на грубые слова, сказанные в его адрес.

– Живее! – вместе с приказом из Шакса вырывается невидимая энергия, которая ножами пронзает мои виски, после чего наступает окончательная парализация и безволие. Шакс оставил мне только мои злые мысли, а себе забрал податливое обнаженное тело.

Выполняю как приказанно.

Для этого приходится перебросить ногу через его ноги и оседлать Ситхе. Ноги максимально раздвинуты. Не остается никакого простора для мужской фантазии. Все предельно открыто для змеиных зрачков, которые тут же приходят в движении, слегка "подрагивают", наблюдая предложенное блюдо.

Ощущение, что меня казнили, посадили на кол. Только между колом и лоном пока что остается грубоватая ткань шорт и металлическая молния, которая холодом пронизывает самую интимную часть тела. Я все чувствую предельно четко и остро. И Его подо мной чувствую. Шакс еще не заметил, что почти всегда рядом со мной готов к соитию?

Как только опускаюсь на него, мое тело тут же подхватывают крепкие руки. Обнимают. Ладони проводят по мне от поясницы наверх по направлению к лопаткам. Таким образом гладят кожу, проверяют насколько она нежная и чувствительная. Надавливает мне на лопатки, пододвигая мое тело поближе. Обнюхивает в районе ложбинки между грудей, поднимается к ключицам и шее. Настырно щекочет теплым дыханием кожу, но так и не чувствует запаха.

– Где твой запах!? – это был риторический вопрос. Скорее раздраженное восклицание, поэтому ответ не срывается с моим губ. Словно в наказание показывается длинный тонкий змеиный язык, который хлестко бьет по соску, заставляя меня вздрогнуть и крепко впиться ногтями в его ключицы. Удар змеиного языка похож на взмах маленького кнута, который неожиданно заставляет меня подняться над бедрами Шаксам, но затем обратно опуститься. И снова ощущение, что сажают на толстый прочный кол.

Пострадавший сосок сжимается в маленький камушек. Показалось немного больно, но почти сразу становится приятно. Грудь наливается внутренним жаром и покалыванием.

Да, как ты смеешь ласкать меня, змея! Пальцами еще сильнее впиваюсь в его плечи. Хочу сделать ему больно. Максимально больно. Глазами передаю свое искреннее презрение и настойчиво сопротивляюсь гипнозу. Словно чувствуя мой протест и попытки сопротивления, змеиный язык петлей обвивает сосок и сильно оттягивает его, после чего милостиво отпускает. И так снова и снова развлекается с моим телом. Грудь горит пламенем и ноет от странных змеиных ласк. Ничего подобного прежде не ощущала.

Запах и слюна Шакса проникает в поры кожи, оседает внутри моего тела и командует мной. И от этого горче на душе.

Разум " тупеет", не могу собраться. Не могу. Не могу. Хоть и хочу ударить его и сказать, чтобы не трогал, но гипноз не позволяет. Сколько не приказываю своему телу остановиться, оно слушает только приказы Шакса. От усилий побороть гипноз сильно колет виски, кожа покрывается бисеринками пота. Но не только моя покрывается испариной. Его плечи под моими ладонями тоже кажутся влажными и горячими, как лава.

Язык змея продолжает жестоко или любовно терзать мою грудь, хлестает по коже на груди и шее, оставляя маленькие красные полосы, словно ставя тавро неприкосновенности. Особенно изощренно и долго как спичкой чиркает по соскам и выссекает искры из моего тела, отчего я иногда слепну и прикрываю веки. Пока что мало искр, но вскоре их становится так много, что, соединяясь в одно целое, они создают мощный пожар.

– Знал бы что Жучка такая отзывчивая, сразу бы трахнул. Поздравляю, вы нашли " общий язык" с моим змеем.

Как хмельная от ощущений слепо смотрю на Шакса, но его черты немного расплываются, но все равно взглядом передаю ответ:

"Глупец. Это всего лишь истинность, а не настоящие мои чувства."

Не знаю, сколько по времени длилась экзекуция, но похоже, что бесконечно. И эту бесконечную величину моей личной пытки я ненавижу.

Когда, кажется, что больше не выдержу издевательств-ласк, Шакс останавливается. Поднимает на руки и относит на кровать, куда меня бросает.

Гипноз прерывает.

Он ставит ногу на кровать, а локоть – сверху на колено и в таком застывшем положении наблюдает за мной. Я внутренне напрягаюсь, отползаю повыше к спинке кровати, ощущая опасность от Шакса, словно он раздумывает взять или не взять.

Получив свободу от гипноза, теперь действую крайне аккуратно и не смотрю в лицо Ситхе.

Понимаю, что что-то происходит, только когда улавливаю непонятные вибрацию. Невидимые волны на внешности Шакса, словно его тело начинает рябить, искажаться. От догадки, которая гвоздем пронзает сознание и убивает его, я открываю от удивления рот и невольно издаю удивленный стон. Шакс перевоплощается, меняет мужскую форму. Трансформация на удивление проходит очень гладко и быстро, словно Змей каждый день делает подобные вещи.

В момент перевоплощения моя жизнь рушится, как соломенный дряхлый домик. Всего одно дуновение от Шакса и он развалился.

После довольно аккуратной трансформации передо мной находится Альберт, но только его взгляд и жесты все те же, как у Шакса. Поэтому внутри Волка я все равно вижу мерзкого Змея.

Если такое возможно, то обжигающий взгляд Шакса как мне кажется становится еще жестче. Агрессивнее. Он горит от желания обладать редким сокровищем, что меня лишь сильнее напрягает.

Глаза адски пылают азартом, похотью. Бешенный коктейль энергии выплескивается из него и пьянит его. Глаза выглядят сумасшедшими, блестят как у опасного хищника, притаившегося в засаде. Сейчас прыгнет и укусит.

– Ты попалась, сладенький морф. Могу сделать подарок и лишить тебя девственности в образе Альберта, но помни, что внутри него все равно Я буду тебя трахать!!! – и он улыбается ярко и победно, но теперь уже в образе Шакса. Он украл способности всего на несколько секунд. По сути между нами и контакта тесного не было, только ласки-игры.

Он просто проверял меня, чтобы не опозориться перед приглашенными гостями. Заранее хотел поточнее узнать о морфизме. Мразь!!!

– Пошел вон отсюда! – внутренние тормоза слетают от осознания его явных намерений. Спрыгиваю с кровати, хватаю настольную лампу и благо она не подключена к розетке бросаю прямо в Шакса. К сожалению, мои действия оказываются слишком заторможенными и Змей легко уводит плечо в сторону, отчего лампа пролетает мимо него, не задев, а в дальнейшем разбивается о стену. Многочисленные осколки от лампочки сыпятся на ковер, сама лампа изуродованная и поломанная с грохотом также падает на пол.

Глаза у Шакса по-прежнему выглядят ненормальными, но по какой-то причине он выполняет мой приказ, правда, перед тем, как уйти уже возле двери он очень тихо, но от того еще более опасно предупреждает:

– Запомни, Жучка, ты принадлежишь мне. Мне, а не Волку. Ты останешься здесь, пока мне не надоест. Заруби себе это на носу!

После этого он довольно резко и раздраженно уходит из комнаты, но при этом слышу звук – писк, обозначающий блокировку дверного засова, чтобы я не посмела сегодня выйти.

После ужасной встречи с Шаксом совершенно ббнаженная приваливаюсь спиной к стене и медленно сползаю по ней. Боже, как же ненавижу истинность за то, что оно заставило тело почувствовать и принять ласку от Шакса. Истинность – это насилие над разумом. Тугой гвоздь, который входит в сердце и заставляет его кровоточить. Уничтожает мою личность.

Я не смогу испытать чувства к Шаксу. Больше не смогу. Немыслимо. Разум буйствует.

Испытанные эмоции терзают хуже любого смертельного оружия, выпущенного в мое тело. Ничего. Должно быть в этот момент мой взгляд особенно кровожадный. Настанет день, когда я убью эту истинность. Как только окажусь на свободе уничтожу ее. Вколю в себя смертельную дозу Гольцыда. Пусть облысею, пусть вены взорвутся от притока крови, но я это сделаю.

Самцы 

POV Мора

Все время, которое Шакс подозревал меня в морфизме, я отгоняла эту страшную мысль, отказывалась верить в сказку, находила оправдания внезапно пробудившимся силам, но где-то глубоко в душе знала, что внезапное возникновение способностей не норма для перевертышей. Действительность оказывается слишком жестокой. Я мечтала в детстве иметь способности и Бог подарил их, только в обмен он возьмет непостижимую уму плату.

Мне хватает ночи, проведенной взаперти, чтобы собраться с мыслями и начать действовать. Эмоции скрываю под прочной броней, ибо они никому не нужны. Я делаю всё. Всё возможное для спасения! Анализирую, строю планы, бегаю по крылу Шакса, все разнюхиваю, тщетно ищу лазейки, дающие мне возможность обойти охрану Ситхе.

Господи, помоги! Но Господь не помогает в трудную минуту.

Из комнаты мне разрешено выходить, позволено гулять по крылу Шакса, но не более. Повсюду снуют слуги и думаю, при одном неправильном действии с моей стороны остановят блохастую. Я пытаюсь найти нормальное окно, но внизу в роскошном саду неизменно под каждым из них находится охрана. Четыре дня я бегаю по многочисленным комнатам крыла, но жилых комнат не обнаруживаю. Они все пустуют.

В последний день перед казнью ко мне заходит человек-слуга.

– Господин Шакс приглашает вас на ужин. Форма одежды – свободная.

Я даже не могу ему ответить. Сил нет. Я могу только обреченно кивнуть и согласиться.

Осталось меньше суток до страшной даты. Меньше двадцати четырех часов. Время слишком быстро бежит и не дает мне возможности придумать план.

Шакс с того дня больше не беспокоил, давал восстановиться, как требовал врач. Еще бы ведь я должна выдержать завтра четверых Самцов Ситхе! Сегодня впервые зовет на встречу.

Остаюсь в сарафане, но меняю форму тела. Создаю огромную грудь, широкие бедра и выпячивающийся живот. Жаль, несмотря на пышность тела, целлюлита нет.

Возле двери ждет слуга, который сопровождает из крыла Шакса в общее, где будет проходить ужин. Это оказывается зал, при входе в который я резко останавливаюсь. Ноги становятся слабыми, подкашиваются. Кровь закипает и разносит обжигающий яд по телу. От него жжет внутренности.

За огромным столом вижу четверых Самцов, включая Шакса и его брата – рысь.

Меня привели знакомиться с "проверяющими".

– Знакомьтесь, Элис. Сучка специально так пришла, чтобы позлить меня, – представляет меня Шакс гостям, при этом держит деревянный стул с высокой спинкой, куда кивком головы предлагает мне присесть. Я присаживаюсь, после чего Ситхе галантно пододвигает его, помогая мне поудобнее устроиться. Показная галантность коробит, смотрится как насмешка, как плевок в лицо, но я молчу. Шакс посадил меня между своим братом и неизвестным длинноволосым блондином с серьгой в ухе, а сам и еще один полноватый перевертыш занимают места напротив.

Своим расположением замкнули меня в круг и неприкрыто начали изучать. Внимание Самцов очень пристальное, буквально покалывающее мою кожу. Возможно они разочарованны страшным обликом, но даже оно их не останавливает.

Весь ужин я смотрю в тарелку и не отвечаю на их милую перепалку или веселые шутки. Когда задают мне вопросы лично, то отвечаю максимально односложно. Этот ужин, как еще одна насмешка от Шакса. Зачем знакомит с теми, кто будет меня "проверять"? Сегодня они обходительны все. Даже Шакс ведет себя вполне миролюбиво. Усадили за стол с чистокровными и дали поесть рядом с ними, а не на полу. Скорее всего, это для того, чтобы завтра я окунулась в холодную реальность. Чтобы узнав правду о ритуале, побольнее упала с пьедестала и разбилась вдребезги. Чтобы я поняла – это лишь игра и блохастая никогда не сядет за один стол с чистокровными.

Отправляю очередной маленький кусочек курицы в рот, тщательно жую, при этом постоянно ощущаю взгляд Шакса на себе. Он все время смотрит на меня, не знаю только для чего. Наверное, удивлен, что я не ругаю его в ответ на провокацию, сказанную в начале ужина.

Внезапно чувствую ладонь, которая ненавязчиво опускается на мою ногу и немного задирает сарафан. Замираю. Леденею от рвотного позыва. Это тот длинный Самец справа от меня с противным запахом мускуса невинно гладит колено и успевает добраться почти до моего нижнего белья. После того как первый шок проходит, я сбрасываю руку и поправляю сарафан до колен.

Воодушевленный увиденным, рысь слева обнимает меня за плечо, сильно сжимает и, опаляя мою шею теплым дыханием, пропитанного терпким вином, с жаром и энтузиазмом делает мне комплимент:

– Согласитесь, Элис – идеальная Самка. Мечта любого Самца – каждый день в твоей кровати оказывается новая девушка.

Они закатываются задорным смехом, только Шакс скупо соглашается с выводом и равнодушно попивает красное, как кровь, вино, глядя на то, как меня грязно лапают. Я стараюсь сбрасывать наглые руки, но минут через десять Самцы заводятся сильнее от моего сопротивления. Они уже в две руки пытаются ко мне прикоснуться.

Шакс же просто наблюдает, видимо, доволен результатом. Нравится, как меня домогаются? Тебя заводит смотреть, как меня хотят трахнуть?

Не выдерживаю, нервно отодвигаю стул и с улыбкой отвечаю:

– Меня опять тошнит, боюсь сейчас вырвет.

Частично правда. Меня тошнит от их прикосновений.

Мне в ответ говорят что-то, но все же Самцы отпускают, боятся, что испорчу их аппетит нелицеприятным зрелищем.

Нервно возвращаюсь обратно в крыло Шакса. Сначала иду медленно, чувствуя лихорадочное биение в груди. Сердце бьется в каждой клетке тела и сотрясает меня везде. В ногах, руках, животе, горле, голове. Слышу его жуткие грохоты, от которых глохну. Вместе с тем, как ощущения мерзости пробирают до озноба, я также перехожу на бег. Лечу по темному коридору, лишь слегка освещаемому тусклым голубым светом от бра, по направлению к своей комнаты. Страшно хочется оказаться подальше от лапающих рук.

В комнате запираюсь на замок на случай, если решат добраться до меня.

Я не сдамся. Не сдамся. Словно нахожусь в клетке, загнанная, запуганная. Не выдерживаю напряжения и надвигающейся казни. Руки пылают мощью и огнем, мне так хочется кого-то разорвать на клочки!!! Стоящее в комнате кресло подкатываю поближе к окну, а затем бросаю его в огромное окно. Хоть бы разбилось! Окно в ответ дребезжит, кресло обратно отлетает мне на ногу, но несмотря на тяжесть, я не издаю ни звука. Только смотрю на окно и слушаю, как оно послушно подпевает хозяину-Шаксу и остается целым. Выплеск эмоций не помогает. Меня до сих пор трясет.

Больше десяти минут, впепившись пальцами в волосы, хожу по периметру комнаты (туда-сюда) и пытаюсь успокоиться. Остановить тревожащие сильные эмоции. Но с каждой секундой сердце только сильнее начинает биться.

Нет. Так больше нельзя. Если я сейчас же не выберусь из заточения, то сердце навсегда остановится. Мне нужен глоток воздуха. Срочно!

Я уйду отсюда, чего бы мне это не стоило! Ни что меня не остановит. Я теряю остатки самообладания и срываюсь из комнаты. Быстрым шагом возвращаюсь обратно в общее крыло. Двери в зал открыты и прекрасно дают услышать смех и беседу Самцов, продолжающих ужин. И они меня видят, потому что внезапно замолкают и поворачиваются в мою сторону.

– Элис!? – кто-то из них зовет по имени. Удивляется тому, с какой наглостью блохастая идет мимо проклятого зала на выход. Двери в этот час открыты, но возле них находится охрана, но это не важно. Мне срывает предохранители и я не могу трезво думать.

Я ухожу отсюда к чертовой матери!

Иду решительно, босиком прохожу мимо удивленной охраны, сбегаю по маленькому крыльцу прямиком на плохо освещаемую в поздний час дорожку. Наконец, чувствую благодатный открытый воздух, могу вдохнуть ночную прохладу, одно это заставляет мое сердце сладко сжаться. С радостью прохожу несколько метров, как в следующую секунду меня хватают охранники. В ответ панически, как безумная кричу, чтобы меня не трогали, не прикасались, вырываюсь ровно до тех пор, пока не подходит Шакс и не берет на руки. Ситхе насильно несет обратно в дом и не обращает внимания на то, что со всей дури луплю его кулаками по груди и пытаюсь вылезти.

– Почему? Почему именно со мной ты так жесток? Что я тебе сделала? – воплю ему прямо на ухо.

Продолжаю его колотить по плечам, не давая себя нести, но он несмотря на сопротивление относит в мою комнату и швыряет на ковер, а после запирает дверь на замок.

Я сразу же поднимаюсь и бросаюсь к двери. Молочу по ней кулаками, что есть силы и кричу вдогонку Шаксу:

– Не поступай так со мной! Слышишь! Не поступай! Я не прощу тебе этого! Никогда не прощу! До конца своих дней буду презирать! – колочу– молочу по двери, стесывая кулаки до крови. Разношу жуткий грохот по пустынному крылу. От двери получаю мощнейшую отдачу, которая пульсирует режущей болью сначала в ладонях, а потом вспышкой проносится по запястьям и локтям.

Руки сводит судорогой. Они немеют, ослабевают, но невзирая на неудобства я продолжаю лупить, как ненормальная. Кричу, но никто не слышит, ведь в крыле живет только Диде, врач и сам Шакс.

Нельзя сажать перевертыша, хоть и блохастого в клетку. Мы звереем. И я зверею. Кричу, так громко, что горло дерет. Но все мои попытки сбежать обречены на провал. Все бесполезно. Никто не услышит моих криков и никто не поможет.

Истерика отнимает у меня последние силы, после которой укладываюсь на пол.

Ночь провожу, глядя на луну, видимую в окне. В полной тишине, на ковре возле двери, как примерная Жучка жду хозяина, который накормит, напоет, помоет и поласкает, когда ему захочется.

Кровавый пир

POV Мора

На утро дверь открывается и бьет меня по спине, но я ничего не чувствую кроме пустоты и холода.

– Госпожа, извините ради бога, – в проеме двери вижу несколько слуг-людей. Они помогают подняться с пола, при этом очень много говорят заученными фразами, рассказывают о вечернем банкете, на который я любезно приглашена чистокровными.

Слуга показывает фотографию невероятно сексуальной актрисы прошлых времен. Шикарная, миниатюрная женщина с пухлыми губами, кошачьими глазами и мушкой над губой. Формы ее округлые, выдающиеся. К таким хочется прикоснуться и потрогать.

Послушно становлюсь ею.

Делаю всё, как мне говорят. Поднимаю руки, раздеваюсь, ложусь, моюсь, позволяю делать с моим телом всё необходимое.

Больше не сопротивляюсь, поскольку что-то внутри меня тухнет. Личный огонь гаснет. Медленно отключается, я словно погружаюсь под защиту прочного стеклянного купола, куда не проникают лишние эмоции. Здесь спокойно, но слишком прохладно.

Слуги выполняют указания Шакса исправно и очень старательно. Подготавливают достойное блюдо для зверей.

К концу приготовления в зеркале вижу совершенно неотразимую девушку. Мои глаза делают чужой облик еще более элегантным. Как надменная, ледяная королева. Красота белокурого ангела поражает. Талия невроятно тонка, как ствол худенькой березы, грудь молодая, налитая, как спелые плоды. Их полноту и упругость подчеркивает откровенный лиф платья. Голубой цвет платья смотрится идеально на фоне бледной кожи. Поразительный контраст одежды и оттенка тела позволит заметить меня в каждом углу зала. Мимо подобной женщины не пройдешь даже, если очень сильно постараешься.

– Вы превосходны, – пять служанок приветливо улыбаются, делая финальные штрихи на моем образе. В очередной раз наносят румяны, поскольку моя кожа с каждой секундой словно становится бледнее.

После завершения моего праздничного облика охранники проводят меня в главное крыло, где задолго до появления в зале становятся слышны разговоры и смех.

Впервые у меня нет плана. Все планы вчера закончились вместе с истерикой.

Передо мной раскрывают массивные двери в огромный зал, вмещающий сотни чистокровных перевертышей. При появлении морфа взгляды синхронно обращаются ко мне. В мужских взглядах читаю кровавую похоть, в женских – зависть и пренебрежение, а у некоторых злорадство. Любая королева позавидует моей красоте и силе морфа.

Только я передвигаюсь, не как королева по замку, ощущая себя хозяйкой положения, а я иду по эшафоту с трудом поднятой головой. Тяжело держать голову, когда все знают твою дальнейшую жалкую судьбу. Напротив, они ожидают того момента, когда меня низко опустят.

Сегодня вижу сотню представителей рода Ситхе, но среди них не замечаю маленьких перевертышей. Лишь взрослые – те, кто будут наблюдать мое моральное убийство.

Как они заставят меня послушно лежать во время секса? Будут держать за ноги и за руки пока каждый из них будет " проверять" морфа? Процесс произойдет в зверином обличии или человеческом?

Все гости будут наблюдать и смаковать унизительное рождение морфа?

Шакс не удосужился рассказать о моей судьбе, решил не портить сюрприз. Хотел, чтобы я наивно радовалась тому, что чистокровные пустили меня в свой круг и позволили разговаривать, улыбаться, общаться с ними, как с равными, а после оглушит меня жестокой действительностью? Сказка королевы станет кровавой расправой над морфом.

– Элисссс, – брат Шакса почти сразу останавливает мое передвижение и с удовольствием оглядывает меня новую, а не вчерашнюю пухлую девчонку. Не спеша, взглядом распаковывает подарок, вынимая его из обертки, мысленно забирается под подол коктейльного воздушного платья.

Довольный увиденным, одобрительно подмигивает. А взгляд его точно раскаленные угли. Янтарный глаз как будто горит от внутреннего жара и становится более насыщенным, оранжевым.

Отвлекаюсь на другой взгляд. Пытаюсь найти его и вскоре обнаруживаю. Вижу сквозь толпу персонального палача, который в момент встречи наших взглядов подниманает руку и манит пальцем. Его губы, то складываются между собой, то размыкаются. Несмотря на огромную дистанцию между нами, на подсознательном уровне по его губам читаю приказ:

– Ко мне, Жучка!

Ни одной мысли на спасение. Ничего. Все, как в бреду. Словно я еще отравлена ядом змея и брежу.

Ситхе никогда и ни о чем не жалеет. Кто я такая для него? Обычная Жучка, которая поможет ему прославиться. Он всегда к этому стремился. Учился хорошо для этого, никогда не прогуливал, развивался, как мог. Всё для того, чтобы стать следующей главой Ситхе. И мной пожертвует, если того потребует заветная мечта.

Грядет кровавый пир для лютых хищников!

POV Мора

Как требовалось, послушно подхожу к Шаксу. Невольно замечаю его внешний облик, поскольку привыкла его видеть либо в шортах, либо в джинсах и футболках. Сегодня он изысканный, утонченный в той степени, которой можно наделить перевертыша. Белая рубашка с коротким рукавом, черные брюки обтягивают и подчеркивают мощные бедра, в ухе сверкает серьга-камень и переливается, притягивая зачарованный взгляд. В Шаксе неведомым образом сегодня сочетается дикость и элегантность, которые выплескиваются из него вместе со сногсшибательным тестостероном, действующим получше любой дубины. От его невидимой энергии можно захлебнуться.

Шакс одобрительно оглядывает меня таким же внимательным взглядом, как и я его, берет меня за руку и подает сигнал, начиная страшный вечер. Глава клана Ситхе долго приветствует гостей в своей резиденции, мы же с Шаксом стоим сбоку и слушаем речь, держась за руки. Тепло его ладони совсем не помогает согреться. Мое тело остается таким же ледяным, будто охладевшим после остановки сердца.

По окончании речи Шакс начинает плавный обход гостей, при этом постоянно держит меня за руку. Совсем не отходит, не дает вздохнуть спокойно, каждую секунду напоминая присутствием о грядущей буре. Он разговаривает с перевертышами, ведет светские беседы, а я сопровождаю как красивый, но бездушный манекен для элитного Самца. и никого не слушаю и ни на кого не реагирую. На попытки Шакса завести диалог не отвечаю, также не слушаю гостей и не реагирую на их вопросы. Шаксу постоянно приходится заминать неловкую паузу от меня и отвечать за меня. Спроси у меня, с кем общались, не вспомню. Я ничего не вижу только огромные круглые часы, висящие при входе на стене. Маленькая стрелка отсчитывает секунды, а после минуты, приближающие меня к концу.

Только два раза я выныриваю из внутреннего кокона. Один раз при встрече с родителями Шакса. Отец оказывается очень огромным мужчиной с бородой и лысым черепом, Шакс по сравнению с ним образец аристократичности и утонченности. Судя по габаритам человеческой формы, глава Ситхе – огромный бурый медведь. Мама же его светловолосая маленькая, трепетная лань. Она улыбается мне, не знаю искренне или нет. Отец же, как и Шакс ведет себя холодно и замкнуто. Лишь отмечает мою внешность заинтересованным взглядом и строго кивает, словно одобряя.

Второй раз я выныриваю из своего кокона, когда вижу Диде. Ее волна сочувствия просто сбивает с ног, оглушает, настолько что на глаза наворачиваются предательские слезы, которые я поспешно стираю пальцами и старательно начинаю моргать, чтобы не заметили моей секундной слабости.

Шакс постоянно предлагает мне выпить или закусить, но я молча отодвигаю бокалы и ставлю на стол или отрицательно машу головой, когда предлагает мне очередную улитку в соусе или краба.

Зачем они оттягивают момент? Зачем этот фарс? Ожидание – самое тяжелое. Постоянно считать секунды и помнить, что ждет в конце это и есть самая жестокая пытка в жизни.

Мои минуты быстро утекают. Слишком скоро накрывает холодная реальность. А теперь я хочу повернуть время вспять и вновь пожить этот час, но уже по-другому.

Реальность камнем обрушивается на голову в тот момент, когда Шакс отводит в уютное место между миниатюрной пальмой в огромной вазе и колонной, после чего закрывает своим телом от окружающих нас перевертышей. Становится тенью, которая поглощает меня. Змеиные зрачки смотрят то в мои глаза, то на губы. Перевертыш не может определиться, что больше его привлекает в данную минуту.

Ситхе подставляет указательный палец мне под подбородок и давит на него, вынуждая задрать голову и посмотреть в вертикальные черные зрачки змея. Об одном молюсь – только бы не гипнозом заставил. Это будет ужасно, если я буду делать всё сама, но против воли.