Текст книги "Укуси меня (СИ)"

Автор книги: Леона Хард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Мооооооора – моя любимая игрушка в средней школе. Бедная, гордая, блохастая заучка – недотрога. На последнем году нашего обучения блохастая неожиданно повзрослела и я обнаружил, что у нее не крысиный цвет волос, а пепельный. Даже не смотря на ее недоразвитость все кобели встали на нее в стойку. Как встали, также быстро потом легли, поскольку Мора была моим личным развлечением. Если бы не она, сдох бы от скуки в богозабытом захудалом городишке с вечными туманами, сыростью и отсутствием солнца.

А это лучшая подруга Моры, которую зовут…? Вечно псинкой крутилась возле нее и занимала ее время. Сейчас вторая Сучка назвала ее имя… Кажется…

– Зара? – спрашиваю с долей сомнения. Обрадованная тем фактом, что не забыл ее, на мой вопрос она улыбается очень ярко, настолько что хочется закрыть ее губы ладонью. Обхватить ее щеки и сдавить их, тем самым стереть эту глупую подхалимскую улыбку. Наконец, перестает улыбаться и раздражать меня, после чего поднимает руку, указывая на девушку, стоящую рядом. Поза незнакомки выдает легкую степень напряженности или стеснения. Сложно определить истинную причину поведения Сучки, при условии, что не имею представления о ее характере. Пальцами она до «побеления» кожи впивается в ремешок сумки, и поглядывает на дверь, ведущую в университет. В ее поведение явно читается желание осуществить немедленный побег. Но велика вероятность, что это наигранное поведение.

– А это Мо… Мо… – Зара не договаривает фразу и переглядывается с подругой, словно ищет у нее помощи или подсказки, как действовать дальше. Та встревает в наш разговор с Зарой и подает голос:

– Это… МО МОЯ подруга. Да, Зара? Ты это хотела сказать? В смысле это я ее подруга, – тараторит странная девчонка и панически объясняется, но при этом не смотрит мне в глаза. То на Зару, то на дверь. На любой предмет или человека, но не на меня.

– Ты кто такая? – задаю риторический вопрос, потому что ее имя и название рода, меня совершенно не колышат. – Исчезла. Не с тобой разговаривают.

Девчонка не обижается, а наоборот щерится будто я сделал ей долгожданный подарок. Обычно начинаются слезы и сопли, а незнакомка радуется. Зажимает три пальца в кулак, а большим и указательным делает изображаемый выстрел мне в грудь. Словно я попал в десятку.

– Идеально! Мы читаем мысли друг друга! Ты – огонь! Я тоже хочу этого больше всего на свете!

Странная девушка радостно поправляет лямку сумки и, прыгая через ступеньку, убегает наверх. Взгляд никак не отрывается от этой странной особы женского пола.

– А где учится Мора? Она выбралась из вашего захолустья? – вопросы сами вырываются. Мне по сути наплевать, что произошло с Зарой за эти годы, а судьба Моры Герц довольно любопытна.

Секунды тянутся, но ответа так и не получаю. Девчонка зависла и во все глаза уставилась на меня, кажется, не осознавая как правильно ответить. Подзатыльник бы ей дать для ускорения, но терплю тугодумие Зары. Звонкая трель раздается над ухом, глушит студентов и заставляет всех ускориться в направлении аудиторий. Мои вопросы остаются без ответа, и я вынужден отпустить бывшую одноклассницу, но на всякий случай записываю номер ее сотового телефона.

Сладкий сон 

POV Шакс

Две недели назад. Выходка Моры. В тексте используются слова из песни Ленинград "сладкий сон".

Демонстрация сыворотки разрыва истинности прошла в кровавых тонах. По окончании криков истинных, у которых происходил разрыв связи, у моей матери поднялось давление. В результате, ей пришлось вынужденно раньше времени покинуть центр. Правильно, нечего, самкам ходить на подобные мероприятия, а Дредд в процессе разрыва воодушевленно свистел. Едва не хлопал в ладоши, как ребенок.

Дредд в нашем университете – ведущий по радио и я часто провожу время в кафе напротив его будки. Через стекло Дредд постоянно дает сигналы, оправдываясь клянется, что скоро закончит обеденный эфир. Я не тороплюсь никуда, разваливаюсь в кресле, пью кофе и решаю набрать Заре. Все же любопытно, что стало с моей забавной игрушкой Морой...

Но трубку девчонка не берет. Пишу сообщение, что это я. Мало ли пугается незнакомых номеров? Как она вообще дожила до двадцати лет с таким-то характером. Точнее, с отсутствием характера? Видимо, знаменитая фамилия ее постоянно спасала от нападок равных, а без нее вряд ли бы дожила. Во время кровавых полнолуний и их течек естественный отбор забирает слабых перевертышей, не способных постоять за себя.

Но Зара так и не перезванивает, вместо этого через минут десять в кафе входит довольно необычная Сучка. За такую глаз цепляется у всех. Даже Сучки со слюнями во рту смотрят на эту Сучку. В принципе ничего так. Природа наградила хорошо, даже перестаралась в некоторых выдающихся местах. Девица не замечает взгляды, идет через все кафе, огибая стулья, прямиком к рубке. Словно плывет по полу, а не идет. Что-то мне смутно напоминает эта походка. Эффект дежавю.

Она проходит за моей спиной и я принюхиваюсь. Мало ли знаком запах? Если лица я могу забыть, то запахи намертво отпечатываются в голове. Но запах не улавливаю. Вероятно, слишком далеко? Она явно намеревалась пройти в рубку, уже дошла до двери и взялась за ручку, но поразмыслив, резко поворачивается и возвращается. Судя по ее радостной улыбке, направленной на меня, точно ко мне.

– Я так и знал. Опять на Ситхе повелась, – неизвестный смертник от разочарования теряет остаток головного мозга и смеет произнести это громко вслух. Направляю на него единственных взгляд, намекая, что на нем теперь мысленно нарисованы перекрещенные кости и череп.

Незнакомка обходит мое кресло и садится боком на меня. Ерзает на члене, устраиваясь поудобнее, и обнимает меня двумя руками за шею.

– Привет, малыш. Я соскучилась, – призывно прикусывает нижнюю губу, обращая внимания на ее полноту. Согласен. Такими губами только обхватывать член и сосать.

Как бы нечаянно девка вновь трется ягодицами по члену.

– Ох, какой... – вскользь оброняет удивленное восклицание, когда чувствует под собой мою реакцию. Естественно, если на нем прыгать, то реакция однозначно будет. Но для нее огромная проблема – контролировать член не сложнее, чем внутреннее зверье. Ставлю один локоть на стол, подпираю кулаком щеку и жду продолжения банкета.

– Я очень соскучилась по твоим рукам, а ты обо мне забыл? – нежными руками очерчивает мои ключицы, плечи, скромно прячет глаза, с наигранным стеснением проводит по вырезу моей футболки. – Я тебе не понравилась?

Я тебя совершенно точно не трахал. Сучек, которые могут от меня залететь я отслеживаю, поскольку ублюдки мне не нужны. Моя родословная чище, чем твой рот, который чувствую попробовал много членов.

– Ты даже не хочешь со мной поговорить? Почему ты такой жестокий? Попользовался и бросил? – шепчет мне на ухо очень проникновенно. – Ты такой страстный, как вспоминаю сразу становлюсь мокрая и не могу еще долго уснуть. Все мужчины после тебя кажутся ужасно скучными, – рассказывает тихо вроде мне одному на ухо, но подслушивают все соседи по столу. Идиоты прячут разгоряченные взгляды на тарелках с едой, делают вид, что заняты столовыми приборами. Думаю, каждый второй страстно жаждет покурить или потрахаться.

Но в моем случае не действует, чувствую, фальшь в игре незнакомки и интересно, куда эта фальшь приведет?

Когда она встает и поправляет платье, то изображает грустную мину и посылает воздушный поцелуй. Так и быть, в ответ поднимаю ладонь, прощаясь с ней.

Мне просто дико любопытно, кто эта шалава и за каким членом она устроила цирк про горячий секс?

– Я хочу для тебя песенку заказать, в ней вся моя страсть к тебе, – признается напоследок и идет в стеклянную рубку к Дредду.

Молча киваю, осознавая, что это очередное сопливое признание в любви по радио.

Под дверью в моем общежитие постоянно набирается склад любовных записок, которые позднее выбрасываю в мусорное ведро. Телефон давно заблокирован, открыт лишь для близких людей. Наивные дуры не упускают возможности вступить в семью первоначального рода перевертышей. На их жалкие попытки смотрю со смехом. Пару раз были попытки обвинить меня в изнасиловании, несколько раз, что обрюхатил их. Поначалу злился, выходил на эмоции, а позднее понял бессмысленность эмоций. Равнодушие. Они просто идиотки, что с них взять?

Девчонка проходит в рубку к Дредду, заказывает песню, а после уходит, посылая мне еще несколько воздушных поцелуев.

После рекламной паузы Дредд мне отчаянно жестикулирует, но при этом не забывает вести программу. Громко в микрофон на весь университет объявляет загадочную песню « сладкий сон», которую посветила мне таинственная незнакомка. Название песни звучит, как очередные сопли и слюни, но на удивлении музыка довольно резвая. Решаю даже послушать. И с первый строк погружаюсь с головой в слова:

« Я так люблю, когда большой,

Когда большой и толстый х*й во мне.

Я так хочу, чтобы он был твой,

но твой большой он только в моем сне.»

Не веря своим ушам, заторможенно поворачиваю голову в сторону рубки, но там уже никого нет, кроме Дредда, который панически бьет по клавишам и старается убрать музыку с матом из общего эфира, иначе ректор его закопает перед входом в университет. Смотрю на черный динамик, из которого льется забористая музыка с сильными басами и чувствую, как лава внутри кипит и сжигает мои внутренности.

Я ведь ее уничтожу, живьем закопаю в лесу!

Певица знатно надрывается на весь университет о моих предполагаемых размерах достоинства. Медленно осознаю, как меня сейчас знатно нагнули и трахнули. Жестко. Без вазелина.

Слева, справа, за спиной слышу очень тихое фырчание, хмыки, перевертыши едва сдерживают порывы засмеяться.

Тааак…меня завести очень сложно и крайне опасно для здоровья. Медленно поднимаюсь с кресла, отчего звучит раздражающий, мерзкий скрип по полу. Если кто-то сейчас засмеется или издаст лишний звук, то он сдохнет мучительной смертью, поэтому все послушно замолкают. Правильно, а еще лучше не дышать!

После того, как поднимаюсь, то кладу нарочито медленно ладони на стол. Сдерживаюсь, чтобы не вскрыть кому-то ебальники и растягиваю слова.

– Найтиииии... быстро! – змей внутри шипит вместе со мной. Приказы отдаю намеренно громко и четко. Громко щелкаю пальцами. Раз, два...три... Принуждаю шавок действовать.

– Быстро! Быстро! – поднимаю голос и шарахаю ладонями об стол, отчего тарелки на столе звенят, а бокал с соком проливается уродливой лужей на скатерть. – Найти суку и подвесить ее на ее же сиськах!

Если она хотела обратить на себя мое внимание, то, поздравляю, цели успешно достигла, только пожалеет о моем внимании.

***

Настоящее время. Общежитие Элис и Зары

У меня было две недели на поиски странной Сучки, посмевшей подпортить мою репутацию, хотя надо отметить наличие плюсов от ее выходки – женский пол немного поумерил пыл и стало легче дышать. Если бы нашел сразу, то закопал бы в лесу, не раздумывая, но не обнаружив о ней никакой информации, по-настоящему заинтересовался диковинкой. Обращался к ректору, но узнал, что она под его опекой. Это навело на странные мысли. Либо она с ним трахается, либо... что-то здесь не чисто.

За две недели поисков изучил биографию больше половины студентов. Случайно услышал об одной блохастой, которая меняет облик, и вынюхал о ней всю доступную информацию. На ее документах оказывается выдающаяся по габаритам деваха, понятия не имею настоящее это лицо или нет, поскольку о ней не существует никакой информации. Словно она родилась полтора года назад в момент зачисления на первый курс, а до этого не жила.

Теперь сижу на диване с Зарой и смотрю, как Элис кипит. Нервная, недовольная, но всегда старается не смотреть на меня. То ли из-за гипноза прячет взгляд, хотя… вряд ли. Еще до того, как узнала о моих способностях она старалась избегать моего внимания. Только в тот раз единожды прокололась со своей выходкой и взорвалась.

Чувствую, я ей не нравлюсь. Ой, как не нравлюсь. Нет, это глубже сидит в ней. Вросло в нее корнями. Ненависть? Презрение?

Доводить ее до точки кипения оказывается весьма интересно. Вечер для меня приобретает новые краски.

Убивать ее было бы величайшей глупостью и утратой. Пока не определил, кто она метаморф или ономорф, но в любом случае грех не воспользоваться ее силой. Тем более, если сокровище любезно прыгнуло ко мне в руки.

Обман 

POV Мора

Рюкзак бросаю на пол и пинаю его носком, прокатывая вещь, как можно дальше от себя. Внутри страстно мечтаю на месте предмета увидеть лицо Ситхе. Было бы прекрасно – хорошенько пнуть по смазливому личику Змея.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Еще несколько раз в подобном ритме. Успокаиваю себя. Раз уж я вынуждена провести остаток вечера в компании чистокровных, то решаю расслабиться. Беру бокал с вином, прикрываю глаза и стараюсь не смотреть на существо напротив. Только равнодушие на провокации ненавистного объекта. Равнодушие и безразличие. Похоже, данный индивид подпитывается моими эмоциями или я слишком высокого о себе мнения и цель появления в нашем общежитие действительно Зара? Очень сомневаюсь, ведь в таком случае Змей позволил бы мне уйти к Альберту. Значит, цирк со зверями предназначен специально для одного зрителя – блохастой Элис. Только я обескуражена, поскольку не могу найти причин для внимания. Тот эффект дежавю показался подозрительным Змею? Он видит во мне отголоски старой доброй Моры?

В течение вечера звучит еще много провокационных вопросов от дружков Змея или от него самого, но я спокойна, как ледник, Как айсберг. Такой же холодный и одинокий. Ни с кем не разговариваю и глупо киваю, соглашаясь не понятно с чем. А под конец вечера устало перекидываю ногу на ногу, кладу локоть на подлокотник дивана и подпираю щеку ладонью. Клонит спать просто не выносимо, а Змей все продолжает тщетные попытки меня спровоцировать. Когда я уверенна в мотивах его поступков, то сразу становится спокойнее и уже не так злюсь. Удается себя контролировать. Даже иногда смешно становится от его критики в адрес блохастых. Я почти двадцать лет – блохастая, каких только оскорблений не слышала в свой адрес. Мне в рот пихали грязную землю после дождя, а с этим ничто не сравнится.

Обидно за Зару, что она ведется на его приставания и дает себя откровенно обнимать, а по сути оказывается бессовестно использованной.

В какой-то момент глаза от усталости тяжелеют и чувствую, что засыпаю в сидячем положении. Пытаюсь бороться со сном, но плохо удается. Беззастенчиво кладу голову на свою руку и подлокотник и проваливаюсь в сон. Точнее почти проваливаюсь, где-то на фоне доносятся отголоски фраз. Они отвлекают от блаженства.

– Далеко?– кажется, голос Дредда, но в сонном состоянии сложно определить.

– Зара мне кое что покажет, – от знакомого голоса Змея я просыпаюсь. Раскрываю веки, моргаю, смотрю на столик, набитый едой и напитками и пытаюсь очнуться. Скинуть наваждение.

– Хорошенько рассмотри все, что покажет, – звучит, как поддержка.

Поднимаю взгляд и нервно трясу головой из стороны в сторону: " Слава богу, не заснула". На всякий случай рассматриваю тело и понимаю, что осталась в прежнем облике. Едва успокаиваюсь сразу отмечаю, как Змей, держа Зару за запястье, ведет ее через диваны в сторону коридора, а оттуда лестницы, ведущей на второй этаж. Подруга вовремя оборачивается, чтобы бросить извиняющий взгляд, полный сожаления или преждевременного раскаяния.

Гнев вспыхивает во мне ярким обжигающим пламенем. Теряется контроль над телом. Больнее всего смотреть, как Зара не вырывается, а послушно идет на заклание овцы и при этом смотрит с извинениями. С жалостью, сожалением, которое топит меня, заставляет задыхаться. Словно теряю опору в жизни, коей была Зара. Не хочу верить, что подруга могла со мной так поступить. Только не она, ведь знает, что это чудовище испортило мне жизнь. Была свидетельницей моего личного ада.

Не задумываясь над последствиями, беру за горлышко стоящую на столе бутылку кроваво-красного вина и поднимаюсь с дивана.

Никого не вижу и не слышу. Не замечаю, как стало тихо за столом и насколько перевертыши впечатлились моим поведением. Не слышу странных вопросов, а только до ушей доносятся с лестницы тяжелые шаги змея и семенящая легкая походка Зары. Просто лестница на второй этаж скрипит, отчего каждый шаг по ночам отлично слышен. За стеной зала уже не видна парочка, но разговоры слышны. Их голоса терзают изнутри, омерзительно их слышать вместе.

Убить не убью бутылкой, но выключу Ситхе сознание хоть на время. И меня мало сейчас заботят последствия опрометчивого поступка, за который могут посадить.

– Ээээ, нет… постой, – Дредд перехватывает мою руку и жестко высвобождает пустую темную бутылку из моих заледеневших пальцев. – Не успеешь дойти до лестницы с бутылкой, как тебя убьют. Лучше пользуйся своими ручками и ножками, – насмешливо советует и подталкивает меня обеими ладонями в спину.

Вылетаю, при этом ударяясь ногой о стеклянный низкий столик. Негодующе оборачиваюсь на друга Шакса и шлю ему мысленно несколько проклятий.

– Беги, беги, Шакс ждет, – ему, видимо, весело наблюдать за реакцией.

Гнев пеленой застилает глаза. С трудом соображаю, не вижу очевидных намеков и смеха Дредда. Ярость заполняет мысли и контролирует меня. Прохожу вдоль любопытных перевертышей, чувствую про себя, что мое поведение не правильно интерпретируют. Многие считают, что я влюблена и ревную Ситхе к подруге, но здесь не то. Другое чувство руководит телом и мыслями. Иду заторможенно по лестнице, поднимаюсь, слышу скрип ступенек под ногами.

На втором этаже оказывает довольно темно и пусто. Похоже, пара успела скрыться в одной из комнат. Иду заторможенно, боясь наступить на влюбленную парочку. Есть вероятность, что они предались любви прям на ковре, но тусклый свет, льющийся из-под двери нашей с Зарой комнаты, буквально парализует и подсказывает, что они -таки добрались. Некоторое время мою голову сотрясает фейерверк эмоций, все внутри громыхает, взрывается, болит. Ощущение, что голова сейчас лопнет от гнева.

Медленно открываю дверь. Готова увидеть парочку, страстно сплетающуюся в объятиях и понятия не имею, что буду делать в этом случае. Но захожу в помещение и взрыв в голове медленно утихает. Ослабляется при виде Зары, сидящей на кровати. Оглядываю спальню и с радостью отмечаю, что Ситхе находится возле рабочего стола подруги и не домогается ее. Занят разглядыванием фотографии. Сто раз молила подругу убрать ее со стола. Каждый раз, как вижу нас «старых» в рамке, так сразу опускаю фотографию лицом на стол, чтобы не видеть Мору.

– Крыска, – спокойно комментирует Шакс, глядя на рамку.

Странное совпадение немного выбивает из колеи и заставляет остыть. Шакс не видел моего появления, но я ощущаю зов от него. Мороз по коже от этой ассоциации. Словно он говорит со мной – старой Морой.

Я намеренно закрываю громко дверь, давая понять, что появился третий лишний и заодно пытаюсь сбросить наваждение после воспоминаний, которые пробуждаются, когда мы втроем оказываемся вместе и смотрим на нашу с Зарой старую фотографию. Ситуация выглядит настолько странно, что складывает впечатление будто Шакс знает о моей маскировке. На интуитивном уровне воспринимает меня, как Мору. Больно его поведение сейчас похоже на то старое. В те года он тоже не упускал случая задеть меня за живое. Но Шакс не мог догадаться. Невозможно провести параллель между Морой Герц и Элис Мак, ведь мой голос изменен, внешность другая, сил у Моры тоже не было. И очень сильно сомневаюсь, что Шакс хорошо выучил мои повадки или манеру речи.

Мне не нравится эта тишина и напряжение между нами троими, поэтому стараюсь отвлечься разговором:

– У тебя появились лишние причиндалы? – вполне миролюбиво спрашиваю у Шакса, а потом с укором смотрю на подругу. – А ты внезапно растеряла мозги?

Спиной приваливаюсь к двери и даю понять, что отсюда никто живым не уйдет. Фигурально выражаясь, конечно, ведь убивать нечем.

– Шакс попросил подыграть.

Даже слов не находиться, чтобы ответить им обоим в нужном ключе. Как же хочется ей треснуть подзатыльник за предательство, за разыгранный цирк, в котором даже она – моя лучшая подруга приняла активное участие.

– Я ее старый друг, а друзьям надо помогать, поясняет равнодушный Ситхе, находясь при этом спиной ко мне.

– Друг?… – непроизвольно фыркаю и активно сопротивляюсь желанию засмеяться. Чтобы скрыть скепсис в отношении его замечания, закатываю глаза к потолку и не даю понять, как же смешно от лживых речей Змея.

– Оставь нас наедине, – внезапно бросает Шакс приказ, повернув голову к подруге.

Что и требовалось доказать. Как только Зара выполнила свою функцию, так потеряла интерес Змея. Настоящие друзья. Но я не против, чтобы Зара оставила нас, ведь ей лучше не общаться с гадиной, а то заразится ядом. Мне спокойнее, если она находится в безопасности.

Киваю на молчаливый вопрос Зары и открываю дверь, помогая ей уйти. Затем обратно приваливаюсь лопатками к двери и жду разговора, который хотел Ситхе.

Ведь милостиво потратил пятничный вечер на блохастую Элис, даже устроил цирк с моей подругой.

Предусмотрительно, на всякий случай стою спиной к двери, чтобы иметь возможность в экстренном порядке сбежать.

Змей ставит рамку с фотографией на обычное место и, положив руки в карманы шорт, лениво идет ко мне. Смотрит в пол и дает понять, что я имею мало значимости.

– О чем хотел поговорить? – поторапливаю, чувствую маленький звонок интуиции. Пока что едва слышный, но по мере того, как Змей сокращает расстояние тот становится все более оглушительным и звонким. Когда Шакс подходит вплотную, интуиция уже начинает громко сигналить. – Обязательно так близко подходить?

Пытаюсь остудить его попытку подавить, но Шакс не слышит, продолжает гнуть свою линию поведения. Глядя на мое лицо, ставит ладони на дверь по бокам от моих плеч. Я чувствую себя в ловушке. В западне при условии, что не могу посмотреть ему в глазах, если не хочу попасть под гипноз. Приходится отвернуться в бок, чтобы ненароком не встретиться взглядами. А Змей наклоняется и самозабвенно нюхает мою шею. Шумно вдыхает носом, тянет воздух в легкие, но безрезультатно, ведь запаха нет. Вскоре достает до моего уха, чем вызывает щекотку и нервное ощущение. Я бы предпочла видеть агрессию и ярость, а не это странное поведение. Вздрагиваю, накрываю ухо ладонью, ведь только что я почувствовала… мне не показалось. Словно тонкая ниточка нежно коснулась раковины уха.

Змеиный язык. Не человеческий. Человеческий более шершавый и большой, а этот тонкий и на удивление нежный.

Пугаюсь странных действий, шарахаюсь, испытываю ужас и от этих эмоций всего на несколько секунд открывается проклятый сундук с воспоминаниями, но насильно их закрываю, стараюсь обуздать и забыть.

– Я нашел твою слабость, – голос змея доволен находкой. – Ты боишься мужских прикосновений?

Меня лихорадит от того воспоминания. Очень тяжело открывать закрытые сундуки с памятью, но я их вовремя закрываю, чтобы не жалеть себя.

– Я не боюсь мужчин. Это от твоих ядовитых прикосновений бросает в дрожь. Не хочу, чтобы ты своими мерзкими пальцами трогал меня.

Моя пламенная речь возбуждает блеск в змеиных глазах, жесткая рука в ответ плотно сжимает мою шею, контролируя пульс жизни.

А я не целюсь, не задумываюсь, действую по наитию, сгибаю колено и ударяю Шаксу прямо в пах. С наслаждением. С ощущением эйфории, которая течет по венам и заряжает кровь гормонами радости. Особенно приятно почувствовать, как мужская рука на шее разжимается, а сам Ситхе сгибается в районе живота, претерпевая боль в паху. После этого перевертыш устало рукой опирается о стену, так словно ноги не держат и сквозь зубы матерится.

– Это тебе за Зару... – напоминаю свое обещание. Успеваю отвернуться и сделать всего один шаг к двери прежде, чем слышу:

– П*здец тебе, сука! – почти сразу Шакс настигает. Не ожидала, что настолько быстро оправится с болью. В мысленном раздрае от того, как перевертыш быстро протягивает руки и мощно сдавливает меня в смертельных объятиях.

Морф 

POV Мора

Мощная волна ярости исходит от Ситхе и ударяется об мое тело. Сносит, хватает в охапку и, приподняв меня над полом, тащит в неизвестном направлении. Не воспринимает сопротивления или попыток лягнуть ногой, игнорирует приказы «отпустить». Действует, как пожелает.

Шакс переносит меня из комнаты в ванную комнату. После этого ставит на пол и, взяв за запястье, насильно тащит к широкой овальной ванной. Предчувствуя опасность, я с новой силой, панически начинаю сопротивляться, пятками торможу наше передвижение и попутно обзываю змея самыми разными плохими словами. Пытаюсь его руку отнять от своего запястья и освободиться от оков, но не получается. Все равно, что пытаться разбить ладонями каменную статую.

Ощущение угрозы сковывает мои движения и туманит разум. Ситхе одной рукой держит меня, а второй – включает в ванной лейку на полную мощь. Осуществив необходимое, поднимает взгляд и резко обхватывает меня за талию.

– Прекрати! Не смей, змея! – кричу на него, чувствуя невесомость и полет над полом. А через секунду лечу в ванную, падаю на бедра и тут же сверху обрушивается поток ледяной водой. Воплю от холода. Чувствую лед на коже, а не воду. Дыхание застревает в легких. Над головой слышу яростное:

– Охладись, Сука!

Прекращаю орать, потому что дыхания не хватает. Вода бьет в рот, нос, глаза. Дышать нечем. Приходится сжаться и прижать голову к коленям. Так хоть дышать можно, пока изверг поливает колюче-ледяной водой. Буквально за тридцать секунд, пока длится пытка, я насквозь промокаю и зубы начинают стучать от холода. Озябшая насмерть, дрожу.

Лейка выключается, но с моих волос по-прежнему ручьями льется вода. Шорты и футболка липнут мокрой тряпкой к телу. Боже, мне так холодно, обхватываю себя за плечи, растираю кожу. Ноги до того трясутся, что не могу встать, а по-прежнему продолжаю сидеть в ванной.

Словно мнимая насмешка-забота на голову падает полотенце, но я его отбрасываю в сторону.

– ОООтттввваллллии, – огрызаюсь и поднимаю голову, пронзая Шакс взглядом, полным ярости и пожеланиями всего самого наихудшего.

Змей не обращает внимания на откровенный посыл, а делает только то, что ему надо и хочется. Перехватывает меня за талию, не опасаясь стать мокрым, прижимает к себе и вытаскивает из ванной. Ставит на коврик. Мое тело подсознательно прижимается к мужскому телу в поисках тепла. Хочется отнять чужое тепло, забрать его себе. Тело в таком положении меньше трясет, поэтому не двигаюсь и прижимаюсь к источнику света. Греюсь и дрожу. А Змей не двигается с места, наоборот стоит подобно безымянной великой статуе и позволяет греться. Руки держит в карманах шорт, но не двигается. Так и быть позволяет мне греться.

Когда первый холод проходит и уже не так трясет, то медленно осознаю, что Я делаю – прижимаюсь к Шаксу. Прикасаюсь грудью к его ребрам, ногами прижимаюсь к его. Сливаюсь с ним.

От шока осознания поражает невидимым разрядом тока. Отшатываюсь и толкаю Змея ладонями в грудь.

– Пошел отсюда, – прикрываю руками футболку, под которой виднеется намокший лифчик, но взгляд змеиных глаз ( я заметила) успел зацепиться за грудь.

Отвлекаюсь от произошедшего, игнорирую стоящего Шакса, не выполнившего мой приказ убраться, хватаю полотенце со змеевика и вытираю волосы. Сырую одежду безумно хочется снять, но не перед Змеем же, а добраться до комнаты не смогу, поскольку с меня стекает вода.

– Ввввыйди! – командую и бросаю всего один взгляд, за который Шакс успевает зацепиться.

Змеиный зрачок подрагивает и вгрызается в меня. За секунду успевает схватить в плен и ослабить волю. Чувствую накат чужого влияния и разума. Приходит мгновенное расслабление. Руки, прежде державшие полотенце возле волос, ослабевают и роняют его на пол, а после безвольно опускаются вдоль тела. Ужасное состояние, когда видишь и все осознаешь, но не можешь пошевелиться из-за чужой воли. Остается только смотреть на змеиные необычные глаза и ужасаться зрелищу, когда человеческая форма перевертыша уже наполовину срослась со змеем и обладает его чертами лица.

– Чтобы мне с тобой сделать? – Шакс подходит на расстоянии вытянутой руки и немного скалится, наподобие волков, демонстрируя, как растут белые, острые ядовитые клыки, готовые в любую секунду вонзиться в сладкую добычу и отравить ее, но пока не совершают действия. Выжидают.

Вместо этого Шакс кулаком бьет по своей груди, призывая змея:

– Эй, зверье, что делаем с нашим сокровищем?

Змея внутри него шипит со словами Шакса. Его вопрос уже звучал, как стрекот ползучего гада.

Приняв решение или послушав инстинкты своего зверя, Шакс медленно протягивает руку, растягивая удовольствие от моего состояния и невозможности отреагировать, обхватывает пальцами мою шею. Сдавливает ее слегка, давая понять, кто контролирует ситуацию, а потом вынуждает поднять голову выше. Затем наклоняется, так что я ощущаю огненное дыхание на губах.

– Кто ты? – мое сердце подскакивает в груди, заходится в безумном, пугающем темпе от осознания, что под воздействием гипноза вынуждена сама себя рассекретить. Мои губы приоткрываются, готовые назвать свое настоящее имя, но неожиданно звучит второй – более важный вопрос, который отменяет приказ назвать свою личность. – Ты метаморф или ономорф?

Облегченно выдыхаю ответ на его вопрос:

– Понятия не имею, о чем ты. Я – недоразвитый перевертыш. Всю жизнь им была.

– Ложь… – зажим на шее усиливается, а змеиные зрачки еще сильнее впиваются в меня, усиливают гипноз, отчего начинаются приступы мигрени. Колющие удары в голове становятся не выносимы. От них хочется выть раненным зверем, но, сжав челюсти, молчу, а Змей поясняет:

– Морфы редко рождаются в семьях перевертышей. Отличаются от них тем, что в начале жизни очень похожи на недоразвитых, но в течение некоторого времени и в определенных условиях стремительно развивают свои способности. С каждым годом, чем сильнее жизнь бьет морфа, тем сильнее проявляются его способности. Смею предположить, что до определенного момента ты была кем-то другим, а после внезапного возникновения силы стала Элис Мак. Ты прячешься... у тебя нет прошлого... нет запаха...ты хорошо сопротивляешься гипнозу. Другие бы уже валялись в ногах и просили пощады, но ты лишь ощущаешь головную боль. А мой змей и это самое главное – присматривается к тебе. Слышишь, как шипит на тебя, чувствуя опасность?

Да, слышу. Все слова перевертыш произносит со свистом шипящих согласных. Сам змей показался из глубин Шакса и заговорил со мной.

– Древний закон требует убивать морфов – бесконтрольных зверей в человеческом обличие, ведь они слишком опасны, но лучше поступить по-другому…