Текст книги "Укуси меня (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Я долго стою возле стены и жду ответа Моры, но его не следует. Вспоминаю вечер, думаю о разном, но переключить голову на спокойные темы по-прежнему не удается.
– Мора? – когда злость проходит, то вновь отмечаю ее женственное обнаженное тело, видимое в отражение зеркала. Медленно и с наслаждением рассматриваю прелестные женские формы Моря и внутри облизываюсь. Фантазия играет на полную мощь, впрыскивает адреналин в кровь и мутнит голову.
А зачем далеко ходить за сексом? Если идеал красивой сучки передо мной в зеркале. Ситхе сам виноват. Украл всех красоток, а эту я возьму!
Мора никак не реагирует на меня, словно закаменела.
– Моора? Давай, пошалим? Ситхе не дал расслабиться, придется тебе постараться для меня. Ты ведь не хочешь, чтобы у меня опять сорвало крышу и я кому-то сделал плохо? Я ведь даже не знаю, жив Альберт или Шакс? Или может они стали на всю жизнь глухими?
Паразит
POV Моран
Хлопаю ладонью на месте рядом с раковиной, показывая где Море необходимо занять место.
– Присаживайся, – тихо шепчу и молча прошу:
" Прочти же в моих глазах нетерпение и возбуждение".
Есть в нашей связи невероятный порок, тьма и они засасывают мое нутро, а прибавить адреналин после устроенной бойни и я невероятно возбужден. До предела. Эти темные эмоции настолько мощные, что не желаю с ними бороться. Знаю, что не должен так поступать с Морой, но хочу. И будет так, как пожелаю. Уж, слишком долго я жил в тени и ел объедки с барского стола.
Смотрю на Мору и чувствую, как сильно ее разрывает от не желания. В пик ярости она плотнее сжимает челюсти, отчего на щеках появляются милые ямочки. Если бы могла, то непременно гордо ушла, но она не может так поступить с близкими перевертышами, за которых, как считает, несет ответственность.
Жду, когда же Мора признает поражение. При этом хожу около раковины и бросаю нервные взгляды на зеркало. Слишком долго жду, от этого теряю терпение. Я невероятно напряжен после убийства, а Мора не дает необходимого успокоения. Но наконец-то, замечаю сдвиг.
– Умница, – комментирую ее послушание. Облегченно улыбаюсь и останавливаюсь напротив ее отражения. Положив руки на раковину, сжимаю ее так сильно, что может треснуть. Расколоться от эмоций. С удовольствием наблюдаю затем, как Мора, ломая себя, подтягивается на руках и присаживается на край раковины, отчего груди призывно колышатся. Хоть в ее глазах огонь непокорности и злости, но также вижу дрожание в ее пальцах, цепляющихся в раковину. О, это сладкое поражение Моры дрожит в моем теле. Ее вынужденная капитуляции бодрит еще сильнее.
– Теперь медленно раздвигай ножки… Я ведь всегда помогал тебе, а теперь твоя очередь помочь мне, не правда ли?
Очень интересно наблюдать маленькое поражение Моры, как находясь в полном бессилии и плену обреченно продает свою честь для друзей. Но она, к сожалению, опять медлит после очередного приказа, еще сильнее цепляется в раковину, наверное, с такой же силой, как и я по эту сторону зеркала.
– Не стесняйся. Кроме нас никто не узнает о том, что происходит между нами. Хотя, вру, Ситхе обязательно расскажу в подробностях. Хочу на его рожу посмотреть. Кстати…
Несмотря на чрезвычайное происшествие в клубе в кармане сохранился сотовый телефон, вынимаю его из брюк. Поглядываю за происходящим в отражении зеркала, продолжаю словесно подталкивать Мору к полной капитуляции, а также одновременно открываю камеру на телефоне и делаю вид, что пишу сообщение, а на самом деле направляю объектив на обнаженную Мору. В особенности увеличиваю фокус на девичьих прижатых друг к другу коленях.
Я ведь велел медленно раздвинуть, а то не интересно! Ничего не видно! Лишь бурная фантазия разыгрывается и кипит во мне горячими эмоциями. Бездействие Моры еще сильнее подогревает интерес и заставляет в нетерпении ждать.
Проходит слишком долгое время, порядком надоевшее мне, но вскоре Мора ожидаемо отмирает. Собирается с мыслями, берет свою гордость и закрывает ее на замок.
Очень сладкий момент, когда Мора сдается и я нажимаю на экран, начиная фотографировать, как она послушно разъединяет колени, раззадоривая зверский аппетит.
Но вместо того, чтобы развести колени пошире и дать насладиться открывшимся сексуальным видом красивой Сучки, назло и очень медленно с грацией опасной хищной кошки она перебрасывает одну ногу на другую. В результате, теперь я вижу еще меньше, чем прежде. Более того, одной рукой зараза закрывает полную грудь, а вторую протягивает вперед, после чего зажимает четыре пальца в кулак, а средний отгибает и показывает мне.
Видимо, сейчас осознала, в каком виде ее постоянно вижу.
Мой палец все еще рефлекторно нажимает на экран телефон и фотографирует изображение. Нет уверенности, кого увижу на снимках. Может быть и себя, но хочу проверить. Сделав достаточно кадров, насильно отрываю палец от экрана. Следом слышу запоздалый ответ Моры. До этого момента она демонстративно отказывалась разговаривать:
– Загрузи порно из интернета и наслаждайся сам собой, а я предпочту с реальным Самцом.
Да, как ты поганка, смеешь?
Не посмотрев на полученное изображение, раздраженно закрываю телефон. Хлопаю им по раковине, мне плевать если разобьется. Пусть разлетится вдребезги на сотни осколков.
– Ты смеешь злиться на меня? Какая ты эгоистка, я ведь всегда и все делал исключительно ради тебя. Ради тебя принял помощь Урюма, хотел стать сильней и отомстить тем, кто издевался над тобой!
– Ради меня не надо мстить, – вскипает неблагодарная поганка и поливает меня искренним негодованием. – Виновные понесли наказание. Даже Шакс понес свое наказание и опозорился благодаря нашему концерту. Ты просто благими намерениями оправдываешь свою жестокость и упиваешься силой. Я не узнаю тебя, Моран. Что случилось? Ты как маленький ребенок, видишь лишь черное и белое. Должно быть, это по моей вине, ибо я бросила тебя в столь важный момент. Оставила одного. Под влиянием моего прошлого ты попал на черную сторону, наивно полагая, что поступаешь правильно. Ты запутался в темноте. Тебе срочно надо остановиться!
– Уже поздно. Сегодня на наших руках появилась первая кровь, – улыбаюсь отражению Моры и мысленно взглядом передаю ей спокойствие. Не стоит нервничать. Даже я не испытываю никаких эмоций после того, как лично совершил то злодеяние в клубе. Мы ведь защищались. Сожалений о содеянном нет.
– Не зря, наверное, наша бабушка, да и в целом многие перевертыши считают морфов паразитами? Таковым я и являюсь. Мне слишком приятно жить внутри тебя. Это особое чувство наполняет теплом. И я не выйду из тебя, уж слишком ты мне нравишься и полностью устраиваешь, как хозяйка. Либо мы оба живем, либо никто из нас. Это расплата за твою бесконечную силу, о которой ты с детства мечтала.
Вот теперь Мора медленно осознает масштаб трагедии. Затыкается, обдумывает слова. Я тем временем медленно обвожу ее очертания фигуры, не намереваясь отступать обратно, потому что все козыри в моих рукавах и даже парочка джокеров. Мора вынуждена будет поступать, как мне заблагорассудится. Ничего, со временем привыкнет.
Хищно улыбаюсь, привлекая ее внимание и тем самым отвлекая от раздумий. Она желает что-то сказать, но я поднимаю руку ладонью вперед, командуя чтобы замолчала и не портила настроение. Сладко-щемящее в груди чувство одолевает меня при понимании того, что паразит полностью владеет своей хозяйкой. Отдаю повторный приказ раздвинуть ноги или я буду жестоким по отношению к ее близким, но звонок с моего телефона рушит эротические планы и гасит мою улыбку. Увидев на табло имя Урюма, раздраженно отвлекаюсь от планов и отвечаю на вызов. В его округе, если не ошибаюсь семь или восемь утра. Именно осознание его неожиданного поспешного звонка подталкивает принять вызов.
– Вот это да… – вместо приветствия протягивает задумчивый Урюм. – Не ожидал. А ты оказывается бываешь очень жестоким. Похоже, мы очень быстро найдем общий язык, – в его голосе звенит откровенная радость и удовлетворение.
Судя по всему, этот чистокровный любит и уважает только власть. В принципе, я понимаю, почему наша мать не приняла такого истинного, хотя кто знает? Возможно именно из-за ее не любви и бегства из-под венца он стал таким холодным и мечтающим о власти для того, чтобы доказать мертвой возлюбленной, что она совершила ошибку, оставив его. А может я романтизирую Урюма, и он далек от подобного проявления чувств. Просто сравниваю с собой. Я понимаю, что когда Мора отворачивается от меня, то это невероятно нервирует и портит настроение!
– Меняем план, – голос Урюма мгновенно сменяется на более жесткий и не терпящий возражений. – Я немедленно вылетаю, но прибуду примерно в час-два ночи. Тебе слишком опасно находиться в вашей области. Встреться с моими охранниками и возьми небольшой подарочек для самообороны. В течение дня постарайся не умереть и не попасться в ловушку.
Сказав необходимое, Урюм просто сбрасывает вызов и оставляет меня в полной сумятице.
Коалиция
POV Шакс
В голове шумит поток крови. Живые охранники вместо того, чтобы остановить Морана, впервую очередь озаботились состоянием моего здоровья. Хотя, я им показываю пальцем, чтобы преследовали сбежавшего виновника торжества. Но моя жизнь для них важнее, чем беглый преступник. Впервые в жизни я ощущаю себя настолько дезориентированным, словно лом с надрывом и дотошно бил по голове. Я не слышу вопросов охранников, которые выводят меня из здания, напрочь провонявшего терпким запахом крови. На открытом воздухе без смрада уже гораздо легче дышать, но звон и шум в голове не писчезают. Проходят минуты, а я до сих пор не слышу проезжающие по дороге машины, не слышу звуков ночного города или разговора людей. Вроде вижу огромное скопление пострадавших перевертышей, которых выводят из здания, и даже вижу, как их губы двигаются, но в голове и ушах абсолютный вакуум. Пустота, ни одного звука или мысли.
Полное «отупение». Некоторое время я не соображаю.
При входе в клуб расположено несколько лавочек. Именно туда направляют более или менее целых пострадавших, которые находятся в сознании. И меня в том числе.
От звона в ушах плохо получается идти к месту отдыха. Мысли беспокойно разбредаются и не удается их собрать воедино. Трясу головой, чтобы собрать их. Скомпоновать.
Мора, что ты творишь, глупая!? Идиотка. Пустоголовая. Зачем я вообще во все это ввязываюсь и беспокоюсь о ней. Мне вообще не знакомо слово «беспокойство» за какое-то существо. Это не поединок – попытка доказать главенство, откуда Мора вышла бы победительницей и получила признание, как в случае нашего «пира». Это массовое беспричинное убийство, за которое возьмутся с охотой. Либо нарекут бешеной и посадят в клинику, либо замуруют в катакомбах, признав виновной в умышленном зверском убийстве.
От унылых мыслей отвлекает появление Зары. Она опускается на лавочку рядом со мной и трясет мою руку, привлекая внимание. Размыкает губы и что-то рассказывает.
Но сколько бы она не спрашивала, видимо, о самочувствии я ни хуя не слышу, только чувствую теплые пальцы на руке и то, как Зара прижимается. Почти всем телом вжимается в меня, словно желая спрятаться. В добавок, она еще плачет над судьбой своей подруги, попутно заливая слезами мою руку. Сопли размазывает по футболке. Жутко хочется дернуть рукой и стряхнуть с себя микроба, но сейчас не время для пустого раздражения, к тому же, один факт невероятно остужает ярость – я не слышу ее громогласных рыданий.
Лиса выглядит вполне целой, что подсказывает о ее далеком местоположении от эпицентра выброса ультразвуковых волн.
Примерно в тот же момент напротив нас сажают Волка. Увидев его, поднимаю правую руку и щелкаю пальцами, надеясь привлечь внимание, но ожидаемо зверье не слышит щелчков, а слепо смотрит на асфальт между нашими лавочками. Примерно в одну точку под моими ногами.
Я настырно продолжаю щелкать с мысленным посылом:
« Давай, четвероногий, посмотри выше!»
Вскоре надоедает и тогда начинаю махать рукой, то влево, то вправо. Наконец, Волк замечает мельтешение и расфокусированным «стеклянным» взглядом рассматривает меня. Сразу до него не доходит информации о том, где он и с кем, но постепенно озаряет. Открываю рот и вслух говорю, что, воспользовавшись шумихой, паразит – Моран сбежал. Не только волк, но и я сам не слышу собственных слов. Ван пожимает плечами и показывает на ухо. Я уж понял по его «глупому» выражению лица, что он тоже оглох.
Вынимаю из кармана телефон и показываю на него, намекая, что разговор возможен только по смс. Волк точно во хмелю со второй или третьей попытки трясущейся рукой вынимает сотовый из кармана. Зара повторяет действие, после чего я отсылаю сообщение обоим:
– Мы должны что-то придумать, пока паразит не сбежал из нашей области и не прихватил с собой настоящую Мору. Необходимо устроить ему моральный прессинг, по силе равный тому, который пережила Мора и закрылась. Предложения имеются? – после отправки сообщения изменений на лице собеседников не вижу, все то же отсутствующее выражения лица, которое и было. Они делают вид, что задумываются, а я ускоряю их мыслительный процесс, хотя очень сложно думать.
– Иными словами его надо развести на эмоции. Либо его, либо Мору. На какой-нибудь трогательный момент из их жизни. По соплям ударить. Может ее бабку привезем? – задаю вопрос.
А что неплохая идея. Бабка для Моры, пожалуй, была самым главным существом. Опасаясь порицания карги, Мора даже отказалась со мной трахнуться.
Ван сразу присылает ответ, отметая неплохой вариант:
– Не получится, они рассорились с бабкой. Та назвала Мору паразитом.
Кто бы мне сказал, что я буду с этими двумя недоумками размышлять над спасением блохастой, то непременно удавил бы этого выдумщика. Но теперь самые страшные опасения стали явью. И, пожалуй, это очень жестоко. Невероятно жестоко так низко меня опустить!!!
– Я думаю, что можно надавить на тебя, – пишет Зара, и я с радостью перестаю себя анализировать, отвлекаясь на общение с ней.
– В смысле на меня?
– Может что-нибудь передашь ей через Морана?
– Что я ей блять передам? Что меня заебал ее Моран?
– Что-нибудь о чувствах.
– О чем? – не очень-то понятно, к чему клонит лиса.
– Девочки любят слова. Красивые, милые слова. Скажи ей что-нибудь миленькое?
Поворачиваюсь к собеседнице и без помощи смс задаю одним взглядом закономерные вопросы:
"Ты ебнулась головой о стену, когда выходила из клуба? Или все-таки контузило ультразвуком? Теперь совсем дефектная на голову?"
Ван не вмешивался в наш разговор и обмен взглядами, только сейчас резко обрывает молчаливую войну, подняв палец кверху. Глаза перевертыша в предвкушении округляются. Весь вид Волка четко дает понять о возникшей идее, которую он считает невероятно умной. Его лицо в кое-то веке становится похожим на «умное» и прекращает показывать привычную агрессию и эмоции, а демонстрирует зачатки разума.
Мы с Зарой переглядываемся, а после наблюдаем, как Волк поспешно строчит объемное сообщение.
Начало-конец
POV Моран
Из-за предупреждения Урюма последний раз бросаю взгляд на обнаженную Мору, понимая, что никуда ей не деться и рано или поздно она осуществит мое желание. Сейчас глухая ночь, но принимаю поспешное решение бежать из общежития. Одеваю темную одежду с четкой мыслью, что если меня схватят или убьют, один не уйду. Кого-нибудь с собой прихвачу.
Из общежития удается беспрепятственно вылезти, а затем в полной темноте, сменив внешность на хилого заморыша, прячусь в университетском парке. Это единственное темное место, где можно отсидеться до прилета Урюма. На лавке под кроной пышных деревьев отсыпаюсь оставшиеся часы до рассвета. На утро ищу в телефоне, подаренном Урюмом, информацию о случившемся в клубе. Все газеты и интернет воспламеняются от новости о ночном инциденте. Каждая крыса в мире знает о случившейся трагедии, унесшей пять жизней перевертышей. Ожидаемо, что меня подают в розыск и почти все студенты меня нарекают разными красочными эпитетами, начиная от маньяка и заканчивая шизофренником.
В обед на этой же лавке меня настигает охранник. Сначала принимаю его за опасного чужака. Вжимаюсь спиной в лавчоку, проклинаю глупую голову, которая не догадалась для самозащиты взять нож из общежития, собираю в легких воздух, подготавливаюсь выпустить ультразвук. Надеюсь, осознанно тоже получится выпустить силу. (Ведь ночью получился спонтанный выброс, насыщенный моей паникой и страхом.) Открываю рот, приготовившись к удару, но охранник быстро достает из куртки серебристый небольшой предмет, поднимает дулом вверх и коротко объясняет:
– От хозяина вам подарок! – я смотрю охранники у всех немногословны и нормально пояснять не умеют! Сначала напугают до трясучки, а только потом так и быть бросают, как кость, объяснения.
В его руках – настоящий пистолет!
Серебристый, ярко переливается на солнце, довольно легкий на вес и удобно помещается в руке. Как правильно взять пистолет и куда нажать мгновенно вспоминаю благодаря фотографичной памяти любопытной всезнайки Моры. В свое время она изучала людскую военную технику и оружие массового поражения тысячелетней давности.
До рассвета мира перевертышей люди, не имея физической силы, часто воевали друг с другом за природные ресурсы по средством оружия массового поражения. А пистолеты были и вовсе обыденным инструментом, часто используемым в повседневной жизни. Мора даже изучила влияние различной боевой людской техники на перевертыша. Маленькая пуля, застрявшая в организме зверя, сжигает его внутренности, плавит словно пластик. Более того, если не вытащить пулю, регенерация не восстанавливает этот участок плоти.
Значит, Урюм занимается производством запрещенной людской военной техники. Должно быть много сил и денег потратил не реализацию этого проекта и, следовательно я для чего-то ему необходим.
Мора внутри меня впервые за день заметно напрягается от вида опасного оружия, а я наоборот с удовольствием рассматриваю, как красиво солнце играется на поверхности серебристого пистолета.
Мой телефон хорошо защищен Урюмом и позвонить мне, кроме него никто не может, поэтому, услышав вскоре звонок, на автомате отвечаю, но с удивлением слышу чрезмерно хорошо знакомый громкий голос Волка:
– Мора, это Альберт! Говори громче, я нихрена не слышу.
Вообще-то я и не говорил ничего, молчу, только отсоединяю трубу подальше от уха. А то тоже оглохну от его крика.
– Я – Моран, – устало поправляю.
– Чтоооо!? Я не слышу! Говори громче! – пожимаю плечами перед невидимым собеседником, не понимая, как можно говорить с наполовину глухим. Но Альберта, видимо, это не сильно расстраивает, поэтому он продолжает вести монолог, а я так и быть слушаю. Просто любопытно, что они придумают для спасения Моры. Меня забавляют их отчаянные попытки вызволить бедняжку из плена. – Приходи в лес. Помнишь, куда вы с Зарой ходили, но Зара провалилась в болото. Приходи туда и там же закончим наши дела.
***
Хорошо. Приду к вам на стрелку. Сильно будете бить? Или слегка, учитывая, что во мне столь вам необходимая Мора?
Закончим на том, с чего начали. Со встречи в лесу с иссиня-черным Волком Шакса.
Мора всю дорогу приказывает мне остановиться и отсидеться в парке, словно чувствует что-то плохое. Интересно, за кого она больше беспокоится за нас или за них? Но я не слушаю обеспокоенную хозяйку и иду на последнюю встречу.
Договариваемся всю охрану Ванов, Ситхе и мою оставить за пределами леса. Они возьмут в кольцо весь лес, таким образом никто из нас не сбежит и никто нам не помешает, но будут стоять на приличном расстоянии, давая возможность провести "разговор".
Темнота поглощает, легкий туман укутывает в кокон. Лес обманчиво шепчет о безопасности и затишье. Ночной холодок пробирает до крови, также как в первый день встречи с истинным. Останавливаюсь перед болтом, в которое угодила неуклюжая Зара и с ностальгией вспоминаю те беззаботные дни. Но побыть в одиночестве и подумать не дают. Позади слышу хруст веток от тяжелых башмаков. Иллюзия безопасности рассеивается, когда с трех сторон выходит знакомая троица. Теперь я в ловушке. Один стоит слева, вторая – справа, по центру Ситхе, а позади меня – болото. Удастся сбежать, если только улететь наверх. Одного они не видят, что под джинсами мою поясницу холодит пистолет.
Подавляю внутренний смешок, разглядывая сосредоточенные, непроницаемые лица знакомых. Кажущихся такими серьезными, словно что-то плохое происходит, и они волнуются. Какая игра актеров.
Смотри, Мора, Зара кусает губу и хмурит бровки. Первый признак переживаний. Скоро разревется, при условии что несколько месяцев о тебе не вспоминала.
Веришь в ее искренность? Я лично нет. А двое других смотри, как серьезны. Хотя на самом деле поставили перед собой цель, кто первый тебя оприходует. Прости за искренность, но я всегда говорю чистую правду, как бы она ни была ужасна.
Мора молчит, но знаю, что слышит. В глубине души прекрасно осознает, что это правда. Никто нас не будет любить больше, чем мы друг друга.
Мы молча оцениваем друг друга, подготавливаясь к схватке. Меня интересует один вопрос – меня убьют, если не выпущу Мору. Пистолет хорошо греет поясницу. Шакс сразу обозначает границы или быть точнее – отсутствие границ. Либо Мора остается жить, либо никто. Он предпочтет убить и меня. Ну, что ж, угроз я не боюсь. У меня тоже есть чем удивить чистокровного. Интересно, они будут просто бить и кусаться, пока не отдам Мору.
– Приступим к сути вопроса. Мору возвращать ты не собираешься, я правильно понимаю? – я киваю, молчаливо подтверждая вывод. А из самого рвется хохот. Глупый вопрос, ведь ради своей свободы я грохнул половину клуба. Надо быть идиотом, чтобы поверить, что я отступлюсь от намеченной цели. Шакс тем временем продолжает меня запугивать:
– Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя до тех пор, пока не увижу настоящую Мору? – ожидаемо именно он привычно для себя берет роль главного. При разговоре, неизменно смотрит сквозь меня. Как через пустое место. Другие личности для него не имеют значения.
– Догадался, – равнодушно отвечаю и развожу руки в разные стороны, имея ввиду «что поделать, если судьба такая». Помрем так с песней. Вообще, трое против одного не совсем честно, но примем к сведению, что Мора внутри меня служит гарантом некоей безопасности. Физически кобели сильно не растерзают мое тело... по крайней мере в начале. Только в том случае, если не достигнем компромисса.
Не могу понять, зачем позвали нежную Зару, напомнить мне о подруге, тайно влюбленной в того же чистокровного, в которого в детстве была влюблена Мора и которая всегда принимала сторону Ситхе и оправдывала его? Не совсем хороший ход, я бы сказал – прямо противоположный.
– Хорошо. Тогда приступим к «переговорам», – Шакс едва заметно кивает и не совсем понятно, кому это адресовано, ведь охрану мы предположительно оставили за двадцать километров отсюда? Настороженно оглядываю массивные стволы деревьев, анализируя возможна ли засада. Внутренне напрягаюсь, тут же незаметной проволокой обматывает шею, точно коркой льда покрывается кожа. Дышу урывками через раз и прислушиваюсь, ожидая реакции, действий, шороха в кустах, какому-то хитрому трюку. Готов к самому худшему проявлению агрессии. Издевательское слово «переговоры» гремит эхом в голове. Оно произнесено слишком надменно и сразу дает понять о бессмысленности переговоров.
Вскоре действительно слышу шорох в кустах, моя правая рука автоматически поднимается и не спеша, не привлекая особого внимания, движется к моей пояснице. В направлении пистолета, спрятанного за ремнем джинсов.
Как только из-за кустов выходит женщина в спортивном костюме, довольно взрослая, из меня вырывается вздох облегчения и рука медленно опускается от оружия.
– Кто эта старая клуша? – конечно, она не совсем старая, но просто что это за женщина. Я уж пересрал, порой не знаешь, что ожидать от ядовитой змеи, в какое место укусит.
– А ты подумал мы собрались тебя бить? – с неким превосходством спрашивает Шакс. И понимаю, что он получал искреннее удовольствие ощущая мой страх и напряжение перед неизвестностью.
Тетка оказывает весьма не робкого десятка, сразу отвечает на мою грубость:
– Мда… ты не отличаешься хорошим воспитанием, чего не скажешь о твоем отце. Истинный джентельмен и мама твоя имела утонченные манеры.
Родители? Признаюсь, эта мысль меня сбивает с проторенной дорожки. Меня внутренне начинает шатать из стороны в сторону. Это слишком неожиданный ход, мне не сразу удается справиться с воспоминания из детства, которые волной всколыхнулись во мне. но старательно прогоняю смятение и возвращаюсь на свой путь. Меня так просто не сбить с пути! Я старательно прогоняю внутреннее смятение, возникшее от встречи с теткой, знавшей обоих родителей.
– Эта женщина была лучшей подругой вашей матери. Давным давно я обещал устроить вам встречу, но в тот день что-то пошло не так. Помнишь? – поясняет Альберт.
Помню. Один я и Мора помним подробности той встречи, в результате которой мы встретились с Шаксом.
– Теперь нет необходимости в этой встрече, – поясняю очень грубо и холодно, поскольку при воспоминаниях о родителях портится настроение и шутить уже не хочется. Словно меня поглощает черная тьма, в которой я временно скрываюсь, плохо различая глухие голоса Альберта и незнакомой женщины.
Зачем ворошить прошлое? Нет нужды в нем, ведь родители давно умерли. Заживо сгорели в научном центре. Это Море заняться было нечем, кроме как ворошить змеиное гнездо и узнавать, по какой причине убили наших родителей.
Но тетка меня не слышит, а вновь упрямо заговаривает:
– Они были необыкновенные… слишком упрямые и слишком отчаянные. Именно из-за своих рискованных опытов по разработке сыворотке ее выгнали из университета на пятом курсе. Твои родители желали стать истинными друг для друга. Дедушка Альберта был ее учителем и проводником в научный мир, только благодаря нему она достигла таких результатов. Но узнав о ее не послушании и использовании его лаборатории для опытов с твоим отцом, он жестоко выгнал ее из университета, не дав оправдаться или завершить обучение. Но твоя мама не сдалась, со временем начала работать в научных центрах и тайно продолжать дело своей жизни.
– Я же сказал, что не желаю слушать о прошлом! – повышаю голос, потому что стойкое ощущение, что в грудь вставляют раскаленный кол и ковыряют плоть, раздирая ее в кровь и мясо.
Мне плевать на них. Они погибли, теперь нужно смотреть в будущее, а не оглядываться назад. Я уже пережил их потерю. Больше не надо вспоминать. Встряхиваю головой, прогоняя надоедливые рвущие мое спокойствие личные воспоминания.
Но тетка настырно продолжает гнуть свою линию, на что я по-детски затыкаю уши ладонями, но все равно слышу ее. Она говорит во мне. Передает слова посредством мысли. Только сейчас замечаю, что ее губы не шевелятся. Для всех чистокровная стоит молча и смотрит на меня.
– Твоя мама была упрямой, она тайно продолжила разработку сыворотки у себя на работе и когда слухи дошли до наших верхов, то их крайне огорчила попытка нарушить столь долго восстанавливаемый баланс. Я работала как раз в этих верхах и всегда прикрывала ее. В тот день я велела им собирать вещи и уезжать. Позвонила твоему отцу и он поехал к твоей матери на работу, чтобы поскорее забрать ее. Зря, я сказала ему, может быть хоть отец остался бы жив. Но к сожалению, уже не повернуть время вспять, он приехал в тот момент, когда началась зачистка научного центра. Все разработки якобы сгорели в том пожаре вместе с некоторыми учеными, но спустя годы неожиданным образом уже наши ученые из верхов создали сыворотку истинности. И я прекрасно понимаю, что они зачистили твоих родителей, чтобы присвоить их научные труды.
– Заткнитесь! – рычу и звуковая волна сама собой вырывается из меня вместе с моим приказом. От удара перевертыши на секунду прикрывают веки, но не более. Листва шебуршит, словно на нее сильно подули. Ночные обитатели леса испуганно взлетают или копошатся от звуковой волны. Но к огорчению, все перевертыши остаются целыми. Ситхе самодовольно указывает себе на ухо, имея ввиду, что обезопасился и что дважды на одни и те же грабли не наступает.
Не заставляйте вспоминать плохое, дайте освободиться! Мой мозг словно разрывают, разрезают голову и вынимают все воспоминания наружу. Все становится такое же яркое, как в день смерти родителей. Отчетливо вспоминаю каждую деталь, похоронную процессию, слезы знакомых и две могилы рядом, куда опускают два гроба с закрытыми крышками. Помню дождь, который заливает лицо и смешивается со слезами. Все настолько остро и больно, что хочется выть и орать на несправедливость судьбы. И я не сдерживаюсь эмоционального порыва:
– Не хочу слышать! Пошла отсюда! – не знаю, что конкретно происходит с сознанием. Оно разрывается от боли. Но женщина бесстрашно продолжает с улыбкой вспоминать моих родителей и рассказывать, как они были счастливы без всякой истинности. Все это я хотел узнать прежде, а теперь не желаю.
Перед глазами плывет вымышленный огонь, в котором сгорели родители и которого на самом деле никогда не видел, но чтобы его победить в запале чувств выхватываю пистолет и направляю на незнакомую женщину:
– Я велел уйти и больше не рассказывать о них! Что не ясного!? – мой голос обжигает льдом. Разве не слышно, насколько он гремит яростью и обещанием расправы!?
Альберт закрывает своим мощным телом незнакомку, пряча ее от выстрела.
Ситхе спокойно выходит перед ними, совсем не страшась попасть под пулю и спокойно приказывает мне успокоиться, обещает не трогать, ведь им нужен только разговор. Обычный разговор между хорошими друзьями. Внутри я прекрасно осознаю, что каждое спокойное слово Ситхе – ложь, имеющая прямой целью вытянуть Мору. Не давая сопернику достигнуть цели, я глубоко начинаю дышать и восстанавливать спокойствие, но плохо срабатывает, поскольку с правой стороны на меня набрасывается Зара и вжимается в меня своим худеньким тельцем, после чего крепко обнимает:
– Мора, пожалуйста, вернись! – уберите это орущее и плачущее создание, ибо оно зверски раздражает!
– Прочь руки! – отталкиваю ее в грудь, заставив ее с криком завалиться на спину.
Вовремя поднимаю взгляд и улавливаю движение. Альберт первым срывается с цепи и наклоняется вперед, рукой прикасаясь земли. А через секунду становится на четыре лапы.
– Стой! – Ситхе пытается схватить Альберта за холку, но тот вырывается вперед, обнажая острые клыки и скалясь на меня. Предвкушает, как вонзится в мою плоть и сожрет мясо.
– А это зря! – громко произношу.
