Текст книги "Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ)"

Автор книги: Лена Тулинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Теперь вы понимаете, почему я его ненавижу? – всхлипнула Орнелла на плече Ферры, так как обе женщины сидели на заднем сиденье шефской машины.

Эрманика неловко отодвинулась и подсунула девушке подушку, лежавшую наверху сиденья.

– Отцов не выбирают, – сказала она. – Впрочем, и матерей. Я бы спрятала вас у Лауры… Но там вас найдут, Орнелла.

– Но покидать страну незаконно, – сказал Солто, не отрывая взгляда от ночной дороги.

– Незаконно, – кивнула Ферра. – Но кто сказал, что она на самом деле покидает Ремию? Ваших полномочий, шеф, достаточно, чтобы проводить Орнеллу на ближайший рейс до Московии. Мы для вида даже подождём, пока самолёт поднимется в воздух. А затем случайные свидетели увидят, как аэропорт покидает Железная Фея.

– Что? – не понял Солто.

– Где-нибудь в туалете я поменяюсь с Орнеллой одеждой, – терпеливо сказала Ферра. Волосы легко спрятать под каким-нибудь платком или шляпой, ничего особенного. Перчатки ей надеть, мне рукава натянуть пониже – никто особо разглядывать не станет.

– Но ты не должна лететь ни в какую Московию, – заволновался шеф пуще прежнего.

– Смотрите на дорогу, – нервно посоветовал Эрмес.

– Я не полечу в Московию, я поеду на такси в Понто-Виэсту, – терпеливо сказала Ферра. – Из самолёта я потихоньку улизну, поверьте, я умею быть незаметной. Завтра утром придёт Дженна ди Маджио, а если не придёт, вы её отыщете. Скажете ей, что за её дело уже взялись и отправите в Понто-Виэсту.

– Предположим, – сказал Солто. – А что же дальше?

– Дальше вы повезёте Орнеллу в моей одежде к себе, шеф, и будете её оберегать до суда. А вы, кам Бруно, будете подтверждать перед всеми, что девушку вывезли в Московию. Вот тут можете и журналистов задействовать. А как уж вы будете делать новый фильм громким – это уже не забота полиции. Лучше всего, конечно, играть так, как вы умеете, и ещё лучше. И кстати, – тут она вытащила из кармана плаща открытку с портретом киноактёра. – Пожалуйста, оставьте автограф. У меня есть знакомый, который очень обрадуется такому подарку.

Эрмес обернулся, чтобы принять фото, и при этом посмотрел на Ферру, как на умалишённую.

– Вы ещё можете говорить об автографах, – упрекнул Солто.

– Всегда надо поддерживать любовь поклонников. Но если вы хотели мой автограф, кама Ферра, ни к чему было выдумывать знакомых, – сказал Эрмес.

– Я не ваша поклонница, – не сдержала смеха Эрманика. – А вот мой знакомый, Везунчик Мад Гервас, любит ваше творчество.

– Мад Гервас? Тот, который подсунул мне… мёртвую человеческую руку?! – завопил Эрмес.

– Он самый, – кивнула Ферра. – Он хотел украсть из чемодана галстук или носки, но не посмел.

Почему-то Бруно принял это как за просьбу, сдёрнул с шеи бордовый галстук-бабочку и, оставив на ней росчерк несмываемыми чернилами из новенькой ручки, передал Эрманике.

– Пусть будет счастлив, – сказал нервно, сглатывая слюну. – Скажите ему, я не держу на этого преступника зла.

– Он довольно безобидный… преступник, – хмыкнула Ферра, – в отличие от камы Канова.

Орнелла глухо зарыдала в подушку.

– Вы хотите услышать, что мне жалко ту девушку? Жалко! Мы не рассчитывали, что она умрёт, Лаура ведь осталась жива, – зло и глухо проговорила она. – Я раскаиваюсь, что выбрала… этот метод. Но Бруно всё равно заслуживает кары! Да! Кары!

Актёр шумно вздохнул, но промолчал. До аэропорта доехали в тишине. Однако, пока Эрманика и Ферра менялись одеждой в туалете, а шеф договаривался со службами аэропорта, он бдительно караулил дверь «дамской комнаты». После он сунул Эрманике увесистый бумажник.

– Я по-прежнему чувствую себя в долгу перед вами, кама Ферра. Теперь в ещё большем, – кротко произнёс он.

– Навестите Гатто в больнице, – ответила Эрманика.

– Это само собой. Но всё-таки деньги возьмите.

Она взяла, и не почувствовала ни малейших угрызений совести, хотя в бумажнике была крупная сумма. В конце концов, по вине Эрмеса пропали билеты на поезд в Понто-Виэсту, да и все выданные шефом на поездку деньги остались у Ферры дома.

Перед тем, как проследовать на борт самолёта в молочно-белом платье и чёрном шёлковом пальто Орнеллы, а также в шляпе и кашне Эрмеса, Эрманика подёргала за рукав Солто и сказала:

– Если Орнелла не доживёт до суда, я плакать не стану. Но лучше бы вам сохранить её жизнь, чтобы Де Ритта не праздновали победу.

– Дело чести, Эрми, дело чести, – сказал Солто.

– Я телеграфирую из Понто-Виэста, или позвоню оттуда, – произнесла она. – Как только приеду, сразу дам знать. Расскажете мне, как там наш котёнок.

– Кто? – моргнул шеф.

– Чезаре Гатто, мой напарник, – Ферра слегка улыбнулась. – А пока передайте ему, пусть поправляется. Он молодец.

– Он молодец, – ответил шеф и потянулся, кажется, чтобы обнять Ферру.

– Это лишнее, – она отступила на шаг и пожала Солто руку, вернее, кончики пальцев.

***

Не без помощи стюардесс она сумела немного изменить свой облик. Теперь шёлковый плащ был надет поверх запасных юбки и блузки, позаимствованных у одной из стюардесс (в обмен на шикарное платье). Голову Ферра повязала шёлковым белым шарфом, который заодно с шляпой пожертвовал Эрмес Бруно. Всё это мало спасало от мартовского холодного ветра, тем более, что шляпу Ферра вместе с платьем оставила на борту, как чересчур приметную.

Теперь надо было пробежать по взлётному полю до автопогрузчика, на котором Ферру довезли до служебного здания. Солто успел условиться со службами аэропорта и обеспечить подчинённой отступление.

Она была уверена, что за всеми передвижениями Эрмеса и Орнеллы будут пристально следить. И убедилась в этом, когда из погрузчика увидела, что через обширные окна аэропорта за взлётом самолёта следят три человека в чёрных пальто и шляпах. Освещённые светом зала, силуэты были достаточно узнаваемы: двое из доберманов… и один мопс. Что лишний раз доказывало: Мартини не просто адвокатишка на подхвате. Де Ритта купили его с потрохами, и ныне почти исчезнувший клан Канова больше не может рассчитывать на его верность.

ГЛАВА 6. Что-то сдвинулось

Ферра оказалась в курортном городке Понто-Виэста ранним и свежим утром. Без чемодана, с одной лишь маленькой сумочкой, в весьма странном наряде. У неё была приличная сумма денег, но пришлось дожидаться, пока на торговой улице откроются лавочки и магазинчики. Здесь она смогла купить пару лёгких туфель, удобные серые брюки и несколько топов под светлый красивый жакет. Теперь она чувствовала себя не такой заметной, не слишком привлекающей внимание. Курортный сезон ещё не начался, редкие приезжие и без того задерживали на себе взгляды и вызывали праздные вопросы у лавочников!

Найдя отделение почты с междугородним телефоном, Ферра позвонила шефу в Ситтарину.

– Как там наш стажёр? – спросила Ферра первым делом.

– Я провёл тут почти всю ночь. Пару часов назад парень был в порядке, – ответил Солто. – Потом мне пришлось уехать в управление.

– А кама ди Маджио?

– Явилась недавно, я посадил её на поезд, – сказал шеф, – передал, что ты уже уехала и занялась поисками её семьи. Кстати, запиши её адрес, чтобы было проще найти. Не думаю, что ты станешь ждать старушку на станции.

– Не стану, – подтвердила Ферра. – Про Де Ритто что-нибудь слышно?

– Пока всё тихо. Пресса уже получила от Бруно немало интересного, скоро выйдут утренние газеты, – голос шефа звучал напряжённо и устало. – И я сейчас уже начал задаваться вопросом, а не зря ли мы заварили эту кашу?

– А не мы её заварили, – горячась, начала Ферра. – Не наша это каша, шеф!

– Но столько всего ради убийцы…

– Если дать им отомстить и убрать девушку, – сказала Эрманика, – они почувствуют безнаказанность. И продолжат казнить людей направо и налево. Мы должны если уж не ликвидировать, то хотя бы осадить клан Де Ритта.

– Ну… тогда не оплошай, – теперь Ферра услышала некоторую нерешительность в интонациях Солто. – Я надеюсь, ты нароешь нечто действительно интересное.

– Уж постараюсь, – ответила она. – Но для начала найду себе убежище и как следует высплюсь.

Найти гостиницу в таком городке, как Понто-Виэста само по себе не проблема. Тут важнее отбиться от желающих навязать тебе апартаменты по бешеной стоимости. Желающие были более смуглые, более наглые и более эмоциональные люди, чем жители Ситтарины, и всё норовили встать как можно ближе, и всё хотели прикоснуться то к плечу, то к руке. Эрманика, за год привыкшая сторониться, устала от одного этого.

Но вскоре удача улыбнулась ей. Ферра нашла маленькую уютную гостиницу довольно далеко от моря, зато на той же улице, где располагался дом камы ди Маджио. Теперь оставалось только ждать приезда самой Дженны.

Только упав лицом в прохладную мягкую подушку, она поняла, что ужасно устала. Может быть, прохладный морской воздух и тёплое солнце как-то расслабляюще подействовали на Ферру – она не положила под подушку пистолет, не проверила несколько раз, хорошо ли заперта дверь в номер. Просто забылась беззаботным и таким исцеляющим сном…

***

Ферра сама не знала, почему так взволновалась, стоя у двери небольшого домика, сплошь заросшего кустами и травой. Даже на крыше что-то прорастало и, кажется, уже зацветало. Через невысокий забор активно лезли первоцветы – сиреневые, жёлтые, белые. Весна в Понто-Виэста явно спешила явить миру всю свою палитру, тогда как в Ситтарине цветы появлялись неохотно и опасливо.

Рука в перчатке маг-ортеза, уже поднятая, всё не решалась постучать в дверь. И неизвестно, сколько бы так стояла Эрманика, если бы ей не открыли и так, без стука. Увидев, кто стоит на пороге, Ферра отступила на пару шагов и изумлённо спросила:

– Чезаре? Но как?..

Он стоял, осунувшийся и бледный, с левой рукой на перевязи, в брюках и не слишком свежей рубашке, и смущённо улыбался.

– Так билеты-то были куплены, кама Ферра. Я взял на себя смелость пойти к каме ди Маджио и предложить поехать вместо вас.

– Но шеф Солто сказал, что ты в больнице!

– А вот как он от меня ушёл, так и я… ушёл, – сообщил паренёк. – Зато я взял чек, выданный нам на расходы и привёз немного ваших вещей. Простите, что я… Вы там закрыли дверь всего на один оборот, и это… так что я уходя запер всё как следует.

– Ах ты взломщик, – с упрёком сказала Ферра.

– Простите, – пуще прежнего смутился Гатто. – Кама Нетте-Дженца сказала, что я вам нужен. И что мне стоит действовать активнее. Брать на себя инициативу, порой уводя её из-под вашего носа.

– Кого уводя?

– Инициативу, – ответил стажёр. – Это было чересчур, да?

– Я рада, что ты здесь. Но буду тревожиться за твою рану, – твёрдо ответила Ферра. – И хочу кое-что прояснить, раз уж в прошлый раз не получилось. То свидание было по работе: я хотела устроить там кое-какое представление, чтобы мой отъезд не вызвал вопросов. И сейчас… Я рада, что ты здесь, но это не означает, что между нами будет что-то большее, чем отношения напарников.

– Я это уже понял, – ответил Гатто, грустно улыбнувшись. – Что ж, я тоже рад… Отношения напарников – это даже лучше, потому что, ну… любовные связи могут распадаться. А доверять другому свою спину…

– Именно, Котёнок, – кивнула Ферра. – Хорошо, что ты всё понимаешь. Могу я войти и увидеть каму ди Маджио?

– Она прилегла с дороги, – сказал паренёк, но посторонился и дверь отворил пошире.

***

Оказаться в доме, где прошло детство Альтео ди Маджио, внезапно оказалось испытанием. Ферра смогла убедиться в том, насколько далеко зашла в своём заблуждении Дженна. В комнате мальчика не было не пылинки, вещи аккуратно висели в шкафу, на стене красовался чуть выгоревший плакат с давно устаревшей гоночной машиной. У маленького Альтео было не очень много игрушек, но под кроватью виднелся футбольный мяч. Он был надут, то есть Дженна его исправно накачивала, не удивляясь, отчего мяч раз за разом сдувается… В углу стоял самокат, на рукоятке висела детская синяя с белым кепочка.

– Вы можете спать в комнате Джулии и Марсио, а здесь поселится ваш напарник, – сказала Дженна, и Ферра вздрогнула, услышав её спокойный голос. – Мальчику будет здесь хорошо. Возможно, только кровать чуть коротковата, но…

– Не страшно, кама ди Маджио, – сказал Чезаре, который тоже пришёл к комнате Альтео.

– Я осматриваюсь тут, чтобы увидеть что-нибудь… для дела, – соврала Ферра. – Жаль, у мальчиков нет привычки вести дневники, как у девочек.

– О, Альтео не самый обычный мальчик. Он мало с кем общается, но много гуляет, вечно бегает по всему городу. Ему нравится играть в детектива! Он очень наблюдательный, любит записывать всякие факты. Но я пообещала никому не говорить, где он прячет свои тетрадки.

– Дженна, – сказала Эрманика, – если вы хотите, чтобы мы нашли вашу семью, нам необходимы его записи, вы же понимаете?

– Я достану их из тайника, – согласилась Дженна. – Только не подсматривайте.

Чезаре дёрнул её за рукав.

– Ну что? – недовольно спросила Ферра.

– Давайте отойдём на минутку, детектив.

– Мы можем просто отвернуться.

Но Гатто уже вышел – пришлось последовать за ним.

– Вы же знаете, что мы их не найдём, – отчаянно прошептал парнишка, – зачем обнадёживать бедную женщину?

– Ей двадцать лет назад сказали, что её семья убита, – пояснила Ферра сухо. – Если ей сказать об этом сегодня, завтра она всё равно проснётся с уверенностью, что прошло только три дня с момента исчезновения Марсио, его жены и сына. Мне очень жаль, Чиро, ты не представляешь, как я её понимаю и насколько мне больно это видеть. Но сейчас нам надо найти следы этого преступления, и ради них я готова разбередить раны и залезть в чужие тайники.

– Вы уверены?

– Ты был уверен, что стоит лезть под пулю вчера, или сомневался?

Чезаре Гатто поморщился и даже потянулся правой рукой к левому плечу.

– Я просто пошёл в туалет, – признался он. – По пути в темноте столкнулся с парнем, который поднимался навстречу, и мне показалось… что у него пистолет. И я насторожился. А насторожившись, увидел второго.

– Понятно. Того, первого, скрутила я. А второго пристрелил ты, – кивнула Ферра. – Так скажи, ты сомневался?

– Нет. Я был должен.

– И сейчас мы должны. У этого спрута много щупалец. Чем больше отсечём…

– Тем больше вырастет?

– Тем сильнее мы станем, я хотела сказать. И тем больше ослабнет спрут.

Тетрадки Альтео оказались исписаны крупным детским почерком. Альтео из прошлого отличался дотошностью. Ферра даже заподозрила расстройство личности.

«10 июня, – гласила, например, одна из записей. – На завтрак были вчерашние фрикадельки. Ушёл в 9:15, не забыл закрыть дверь, ключ не забыл повесить на шею. Катался на самокате. На обед была рыба. В 15:30, в самую жару, смотрел в окно на улицу. Кама Мария Сильване вышла в белом платье и без туфель. Проехал м-л «Перто» номер 22-10. Мария уехала с водителем в красном шлеме. На ужин были спагетти с рыбой. Лаэртэ сказал, что тоже хочет рыбы. Мама не поставила для него тарелку. Как всегда».

– Он всегда был замкнутый и любил всё записывать? – спросила Ферра у Дженны.

– Он был молчаливый и не слишком ласковый, – ответила та, – но довольно разболтанный. Пока не научился читать и писать, знаете, в приходской школе, куда ходил довольно охотно. У него появился там друг, вот они вместе всё играли в какие-то тайны и их расследования.

– Лаэртэ?

– Да, странное имя, как у грико, – сказала Дженна. – Он иногда заговаривался, думал, что привёл друга с собой…

– Но его не было… Так?

– Его не было, – ответила старушка с неловкой улыбкой. – До смешного доходило, знаете, он вторую тарелку просил поставить или даже дать ещё одну подушку, потому что Лаэртэ останется ночевать. Марсио это частенько сердило. Он даже ходил к падре, потому что подозревал, что это его россказни так впечатлили Альтео… Но священник сказал, что ребёнок с таким именем есть среди учеников и что Альтео просто чувствует себя одиноким, раз придумывает всякое.

– А почему вы не могли ему позволить приводить друзей хоть иногда? Ведь одиночество – это не очень хорошо для ребёнка, – встрял Чезаре.

– У Марсио была такая работа, при которой лучше поменьше заводить знакомств, – сказала Дженна. – Знаете, нынче такие времена, когда таможенников постоянно подкупают, чтобы провезти то взрывчатку, то пломбир…

– Мороженое? – удивился Гатто.

Ферра посмотрела на него как на полного чудика.

– Да, такое мороженое, в котором часто пачкают нос взрослые дяди и тёти, – сказала она ему, как малышу.

Стажёр Котёнок явно употреблял только самое обычное мороженое, хотя номинально был уже вполне «взрослым дядей».

Ферра собиралась покинуть дом Дженны, но та принялась умолять их с Чезаре остаться.

– Мне кажется, я не несколько дней, а уже целую вечность просидела здесь одна, – сказала кама ди Маджио. – Всё будто стало ветшать, и за последние восемь дней я постарела на много лет вперёд. И мир вокруг стал чужим. В нём что-то сдвинулось, и я перестала узнавать всё – даже себя в зеркале.

– Вы сказали – восемь дней? – живо откликнулась Ферра.

Сдвинулось всё, похоже, не в мире, а в сознании Дженны. Сдвиг этот произошёл, когда она решила помочь старушке.

– Три дня как пропал Марсио, четыре дня на мои поездки в Ситтарину и обратно и сегодняшний, восьмой, – принялась загибать пальцы старушка. – Всё верно.

– Всё верно, – сказала Ферра. – Мы остаёмся, Чезаре.

– Хорошо, детектив.

– Я заберу вещи из гостиницы и заплачу за то время, что была там. А после вернусь.

Гатто, разумеется, увязался следом.

– Что будем делать дальше, детектив? – спросил он, пока Эрманика собирала свои небогатые пожитки.

– Ну как что? Надо поговорить с местной полицией, – стала перечислять она, – попросить поднять дело об убийстве ди Маджио, всё просмотреть. Потом ещё нужно выяснить, кто сейчас заправляет в городке со стороны Братства, попробовать подобраться к этим ребятам.

– Зачем? – удивился стажёр.

– Чтобы разобраться, из-за чего погиб Марсио, – ответила Ферра. – И потом ещё надо прочитать все записи маленького Альтео. Уверена, тут не обошлось без дележа власти между Канова и Де Ритта. Нам бы выяснить, что у них тут было в те времена, всё-таки двадцать лет прошло.

– А зачем?

Всё-таки красивые были у стажёра глаза. Крупные, светло-карие, с длиннющими пушистыми ресницами. Одно умиление. Ферра чуть прислушалась к себе – она ведь решила быть с собой честной! И пришла к выводу, что готова относиться к Чезаре так, как относилась бы к младшему брату.

– Это длинный и сложный путь к ослаблению влияния дона, – сказала Ферра, понизив голос. – Всё, мы готовы сдать номер. А ты имеешь право выбрать: возиться тебе с тетрадками Альтео или пойти в здешнее отделение полиции.

Чезаре Гатто хлопнул ресницами.

– Посижу с тетрадями, – сказал он, подумав лишь пару секунд. – Вы и так уже навозились с бумагами в последние дни.

Ферра осталась довольна выбором. Во-первых, она себе наметила ещё одно место, которое хотела посетить. Во-вторых, ей надо было позвонить шефу Солто. И лучше всего не из отделения полиции. Приватно.

ГЛАВА 7. Солнечные дни

Шеф Лука Солто изрядно встревожился, когда Чезаре Гатто не обнаружили не только в больнице, но и вообще в городе. От слов Ферры, что раненый паренёк сейчас в Понто-Виэсте вместе с нею, он не только не успокоился, но и устроил изрядную бурю. Впрочем, к фирменным бурям в стакане воды от собственного начальства Эрманика давно привыкла.

– Как дела… в остальном? – осторожно спросила она.

– Пока никак, – ответил Солто, явно сдувшись на выволочке: теперь его голос звучал устало и даже надсажено. – Де Ритта если и знают, что произошло – пока молчат.

– Они знают, что Орнелла покинула страну, – заверила его Ферра и рассказала, что видела в аэропорту двоих наблюдателей. – Меня никто не видел. Но если они заявят суду, что она улетела в Московию, хотя не имела прав покидать страну…

– О, – оживился шеф, – надо сделать упреждающий шаг и передать прокурору письмо о том, что кама Канова не покидала Ремию и это была лишь уловка.

– А если прокурор такой же купленный, как и адвокат Мартини? – усомнилась Ферра.

– Это Томазо Фогаццаро, его не купишь ни за какие деньги, – уверенно сказал Солто.

– Ну хорошо, – согласилась Ферра, – теперь к делу…

– То есть это ещё не всё, Ферра? – опешил начальник.

– Конечно, не всё, – ответила она.

– Кто-то дорвался до дела, – проворчал Солто.

– Ещё бы, – усмехнулась Ферра. – Мне нужен Везунчик. Здесь, в Понто-Виэста.

– Ферра, Везунчики не в моей компетенции, я не могу выслать его почтой, – взмолился шеф, и Эрманика вдруг отчётливо представила, как он активно жестикулирует, зажав телефонную трубку плечом и напрочь забыв о том, что подчинённая его не видит. – Как, по-твоему, я должен его отправить к тебе? Он мне не подчиняется.

– Ну, просто попросите кого-нибудь его найти и передать от меня привет, – пожала плечами Ферра. – Пусть ему скажут, что я без него тут скучаю на курорте, вдруг подействует?

Шеф только вздохнул.

– Но как я его буду ловить?

– Торрано, – вспомнила Эрманика, – у нас есть толковый патрульный, Торрано, поручите ему доставить Везунчику сообщение. Это хороший человек, он служил с Армандо. Если Везунчик откажется ехать сам, пусть Торрано привезёт его.

– Ферра, – простонал шеф, – может, ты там найдёшь кого-то такого же, но поближе?

– Мне нужен только этот красавчик, – твёрдо ответила Эрманика. – Если вы боитесь не справиться, я за ним вернусь.

– Хочу напомнить, что пока никому не известно, куда ты делась, – понизив голос, проговорил шеф. – Как и наш мальчишка Гатто. А как узнают, могут вам навредить. Знаешь, как этот говорит, «вы вынуждаете нас убивать во время поста, мы сожалеем, но нам придётся»… Сиди тихо, Ферра. Я сделаю всё, что в моих силах. И не вздумай там рыскать слишком явно, хотя бы не ходи в полицию пока, слышишь? Действуй предельно осторожно!

– Да? Тогда хотя бы скажите, кто сейчас управляет Понто-Виэстой, – хмыкнула Ферра, – потому что так будет быстрее.

– Да не знаю я, кто-то из Де Ритта, – быстро ответил шеф. – Но кто именно – это же надо по каким-то каналам… Ааа! Вот зачем тебе этот носатый проныра! Ну и хитрая же ты баба!

– Спасибо, шеф, – радостно сказала Ферра и повесила трубку.

Не чувствовала она себя «хитрой бабой», конечно. Она себе казалась хрупкой и неуязвимой. Железная фея? Ха! Скорее уж фарфоровая, да ещё с обломанными ручками.

Тем не менее, показывать это другим в планы Ферры не входило. Пусть лучше все считают её железной, чем норовят разбить.

После почты она отправилась отнюдь не в полицейское отделение. С ним можно было и повременить. Нет, Ферра отправилась искать церковь, где когда-то среди прихожан числились Марсио, Джулия и маленький Альтео. Городок спокойно жил своей жизнью: куда-то спешили разные люди, бегали дети, видимо, уже закончившие учиться на сегодня, проезжали машины и мотоциклы. Маленькие кафе и уютные лавочки манили ароматами и яркими витринами. Зацветали магнолии, набирали цвет сливы и абрикосы.

Здесь дышалось иначе, и Ферра вспомнила, что когда-то бабушка с дедушкой возили её в такой вот городок. Как он назывался? Этого в памяти не осталось. Они снимали домик совсем близко от пляжа, дощатый сарайчик, где вместо кроватей стояли наспех сколоченные топчаны, а из матрасов лезла серая вата. Зато, в отличие от крупных городов, там не стреляли на улицах…

И над морем летали чайки, а иногда ласточки чиркали крылом по спокойной воде. «Мама, там ласточка летит…»

Только ближе к вечеру Эрманика отыскала церковь, где раньше была приходская школа. Теперь это было полузаброшенное место, куда мало кто заглядывал. И пожилой священник встретил Ферру буквально с распростёртыми объятиями.

– Люди стали жить слишком хорошо, – пожаловался он, – если даже в пост никто не заходит помолиться.

– Я видела немало людей в соседнем храме, – наябедничала Эрманика.

– Вот как, – вздохнул священник. – Это потому, что мы теперь далеко от главных улиц… и ещё потому, что люди предпочитают, чтобы церковь была с историей. Мы не достопримечательность – ни древней постройки, ни знаменитых статуй! Дева в храме Семерых мучеников мироточит каждое воскресенье, мощи в часовне возле Вилла-Беатриче исцеляют от кожных болезней. А у нас не нашлось ни единого чуда, и даже дух мальчика нас покинул.

– Дух мальчика?

– Это старая история, – оживился падре. – Хотите послушать её? Она указывает на то, что Кристо не делает разницы между людьми, даже если они принадлежат к другой конфессии, – сказал священник. – Слушайте же! Когда-то давно выходцы из Элладии, грико, жили среди нас обособленно и ходили в свою церковь, где молились на родном языке, а не на октавии. Затем постепенно появились смешанные семьи, и кто-то из грико перешёл в нашу веру, октавийскую, признав её единственной верной среди народов. Но важно ли, на каком языке обращаться к Богу, если это идёт от самого сердца и от всей души?

Тут священник сделал паузу, и Ферра покачала головой.

– Нет, не важно. Кристо понимает всякую речь, потому что слушает, о чём говорит сердце, а не то, о чём лепечет глупый язык, – сказала она.

– Сын Марии и Альберто, Лаэртэ Илларио Кордия, ходил в нашу церковь. Он сам выбрал её, и учился здесь не только грамоте и математике, он изучал музыку. Какой у него был голос! Когда Лаэртэ пел псалмы, ангелы замирали на небе и прилетали к окнам, чтобы послушать. Говорят также, что он обладал особой магией, способной исцелять больные души. Когда мальчик пел, люди плакали и смеялись, и им становилось легче жить. Но в те времена ремийцы и грико плохо ладили между собой, часто вспыхивали крупные драки. Дрались рыбаки, торговцы сладостями, садовники и цветочники. Семья Витторио потеряла сына в воскресенье, прямо на пороге церкви, когда кто-то из подвыпивших горожан швырнул в него бутылкой с вином. С тех пор, когда мальчики пели на уроках или богослужениях, Лаэртэ Кордия неизменно появлялся среди них и пел так, что ангелы слетались на подоконник и плакали.

– Постойте, – сказала Ферра, – а когда это случилось?

– Лаэртэ погиб около тридцати лет назад. Я был ещё совсем молодым, – сказал падре.

– Двадцать девять лет назад? – уточнила Эрманика. – И тогда же родился Альтео ди Маджио?

– Это мне доподлинно неизвестно, – сказал падре, – однако я точно знаю, что Лаэртэ перестал быть нашим певчим вместе с Альтео. Когда мальчик пропал – исчез и призрак.

– Они дружили?

– Ради их дружбы мне пришлось даже солгать отцу Альтео, – признался священник. – Я сказал, что Лаэртэ живой мальчик, не призрак в нашей церкви. Более того, я показал ему Лаэртэ, Марсио слышал его голос. Кто не слышал в ту пору, как поёт Лаэртэ?!

– Его видели… многие? Среди дня? Фантом? – изумилась Ферра.

У неё сердце чуть не остановилось, а может быть – чуть не разорвалось в ту секунду, которую она ждала ответа.

– Его видели и слышали те, кто был готов. Марсио следовало чаще посещать церковь. Из семьи Кордия лишь его маленький сын бывал у нас достаточно часто.

– Альтео, – сказала Ферра.

– Он был хороший мальчик. Мне жаль всю семью и очень печалит судьба единственной оставшейся в живых ди Маджио… Но плакать я готов только по Альтео. И по его другу Лаэртэ.

Ферра так и не пошла в этот день в полицию.

Ей надо было успокоиться и, пожалуй, не помешало бы спеть – но ведь теперь-то не было родного дома поблизости и не было ванной, чтобы запереться там как следует. Улица закончилась песчаным пляжем, пустым в это время года, а по пляжу, утопая туфлями в песке, Ферра дошла до совсем уж пустынного места. Море шумело – куда там душу! И здесь Эрманика выплеснула всё смятение и всю усталость в песне. Слова она помнила плохо, потому что слышала их всего несколько раз по радио и один раз в кино. Но они сами приходили на ум, а нет – так Ферра заменяла их на более или менее подходящие.

Медленное танго с припевом «Будешь в раю – позвони мне!» как нельзя более подходило к случаю. Оно ранило Эрманику во время фильма, остриём пройдясь по сердцу, а теперь исцеляло эту же рану.

ГЛАВА 8. Какая встреча

На другой день в комнату, которую заняла Эрманика, постучала Дженна ди Маджио.

– Простите, кама детектив, – сказала она, – но мне кажется, что ваш напарник заболел.

– Не думаю, что вам кажется, – ответила Ферра, моментально надевая брюки.

Так, в штанах и тонкой майке, босая, она распахнула дверь в комнату, где раньше жил Альтео. На кровати метался в жару юный Чезаре Гатто, и на бинтах проступила не только кровь. Пятна были бурые и желтоватые.

– Мы ведь вчера даже повязку ни разу не сменили, – покаялась Ферра. – Я обо всём забыла!

Она едва не ударила себя в лоб. По глупой голове, которой бы всё только о мёртвых думать, а о живых когда? Стажёр, словивший пулю позавчера вечером, должен был получать от своей наставницы заботу и понимание. А она едва поела вечером и тут же вырубилась. Спала – Ферра посмотрела на наручные часы – целых одиннадцать часов!

– Чезаре, – Эрманика потрогала парня за руку, – Чиро, как ты себя чувствуешь?

Он был горячий, мокрый, пах потом. Проснувшись, будто не понимал, где он. Но затем улыбнулся и сказал:

– Я хорошо, кама Ферра. Готов продолжать.

– Нет уж, лежи. Я найду врача, – распорядилась Эрманика. – Почему вчера ты не сказал, что плохо себя чувствуешь?

– Не хотел подвести вас, – ответил стажёр. – Вы были усталая, едва держались на ногах. Если б ещё и я свалился?!

– Вот ты и свалился. Боже, о чём я думала… Надо было дать тебе какое-то лекарство, сменить повязку. А я даже толком не выяснила, насколько скверная у тебя рана.

– Пустяковая. Пулю вытащили, кость не задета – подумаешь, – слабо улыбнулся Чезаре, попытался встать и болезненно поморщился. – А можно мне немного водички?

– Я присмотрю за мальчиком, мне несложно, – вызвалась Дженна. – Врача можно найти или в клинике через два квартала отсюда, это ближе к центру, или среди частных – например, на соседней улице живёт такой, зовут Андреа Нери. Соседка как-то приглашала его, когда её муж пропорол железкой ногу…

Ферра поблагодарила, но не успела ещё развернуться, как Гатто позвал её.

– Детектив, – сказал он, – я видел границу между этим миром и тем. Большой луг, берег реки. Оттуда мне сказали, что ваш голос… что его слышно даже за гранью.

– Кто… сказал? – помертвела Эрманика.

– Какой-то парень, – застенчиво сказал Чезаре. – Так и сказал: «Привет. Скажи Эрми, что её голос отлично слышан здесь, за гранью. Ещё немного, и я просто шагну обратно!»

– Ну да, конечно, – проворчала Эрманика. – Это ты просто бредишь.

– Он был по эту сторону реки. Не с той стороны. Он был… Сказал, что когда вы вернётесь, вам просто надо позвонить в колокольчик.

– Ну, ну, – сказала Ферра, понимая, что вот-вот заплачет. – Ты, главное, сам не спеши за эту грань. Рана у тебя не такая уж серьёзная.

***

Разумеется, сведения Дженны ди Маджио о докторах и больницах устарели на пару десятков лет. Доктор Нери, конечно, существовал, но он был стариком ещё когда Альтео бегал в коротких штанишках, сейчас ему перевалило за девяносто! А госпитальная клиника не занималась больными на дому. Там лишь сказали «везите к нам». Похоже было, что придётся этим озаботиться, если не сыщется подходящий и сговорчивый врач.