Текст книги "Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ)"

Автор книги: Лена Тулинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– А ты похожа на мою Джули, мою славную невестку, – вздохнула Дженна. – Признаться, я не чаю уже увидеть её и сына в живых. Но хотя бы внука, хотя бы маленького Альтео! Вот, я даже взяла с собой его метрику – вдруг его найдут!

– Всегда надо надеяться, – невнятно пробормотала Ферра.

Когда Дженна улеглась спать в комнате, когда-то бывшей бабушкиной и дедушкиной, Эрманика вышла на задний двор. Увидела, что старая абрикоса обильно цветёт – цветки словно слабо светились в ночи. И что под деревом вырыта ямка. Кто-то вытащил коробку, открыл её, ничего не нашёл – да так и бросил. Отцветшие гиацинты были повреждены грубой лопатой…

Ферра встала возле крошечной могилки Альтео на колени.

– Привет, Альтео. Я вернулась… Мне тебя не хватает, – вырвалось у неё. – Вернись, пожалуйста. Хотя я и не знаю, ради чего тебе возвращаться? Вернись, как вернулся Кристо или просто подай мне знак, что с тобой там всё хорошо. Твоя бабушка здесь, ты знаешь? Она всё ещё верит, что ты маленький… и что ты живой. Вот бы она удивилась, если б ты появился! Да и я бы обрадовалась. Выразить не могу, как я скучаю. Даже в ванной не поётся, чтоб ты знал.

Но, конечно, ей никто не ответил. Ферра посидела возле ямки ещё немного, руками закопала коробку обратно и ушла в дом.

ГЛАВА 13. Письмена на воде

Чезаре Гатто позвонил в дверь Эрманики в семь утра. Она уже собралась, ждала, пока оденется Дженна.

– Я жду Таниту, – сообщила Ферра, впуская напарника. – Она сегодня выходная, обещала составить компанию каме ди Маджио.

– Вот как, – сказал Чезаре слегка удивлённо. – Я думал, Мад Гервас возьмёт её под своё крыло.

– Чем меньше мы с ним встречаемся на людях, тем лучше, – ответила ему Ферра. – Его уже и так считают нашим осведомителем. А мы не можем им рисковать!

– Вы так говорите, будто он вам нравится, – ревниво заметил Гатто.

– Ты мне тоже очень нравишься, особенно когда не дуешься, словно ребёнок, – осадила его Эрманика. – Наш агент Везунчик должен сыграть ключевую роль в этом деле, Чезаре. И кстати, твоя роль тоже очень важна, так что береги себя.

Она протянула руку, чтобы похлопать паренька по плечу, но тут подъехала Танита, то есть детектив Чавес.

– Привет, – сказала Эрманика как можно радушнее. – Идём, я тебя познакомлю с Дженной.

– Я же видела её не так давно, а она видела меня. Месяца не прошло, – удивилась девушка.

– У неё сбой в памяти, – напомнила Ферра. – Каждый раз она словно проживает одни и те же события. Кое-что, по-моему, у неё в голове остаётся.

– Думаю, я с этим справлюсь, – ответила Танита. – Мы поладим.

– Трудно представить, что есть кто-то, с кем ты не сумеешь поладить, – тепло улыбнулась Эрманика.

– Иди, я тебя обниму, – сразу потянулась к ней детектив Чавес, и Ферра не стала отстраняться.

Наверно, Нетте-Дженца похвалила бы её. Но про себя, пытаясь анализировать прошедшее за последние две-три недели, Эрманика втайне считала, что у Аурелии прибавилось работы. Потому что к прежним «расстройствам» прибавилась неусыпная тревога за близких.

Она появилась вместе с признанием самой себе, что теперь эти «близкие» у Эрманики есть.

***

С другими магами в отделении Ферра сталкивалась нечасто. Помимо психотерапевта, конечно. Но у Леоны Аурелии была какая-то сложная и непонятная специализация, к тому же она утверждала, что не обладает достаточным количеством энергии, чтобы применять магию без особой подготовки.

Совсем другое дело – боевики, с которыми бок о бок раньше приходилось работать Ферре. Среди них год назад и оказалось больше всего погибших в теракте. И ещё были ищейки, следопыты – те умели вынюхивать и выслеживать лучше любых собак. Малейший след чьего-то пребывания, даже не телесный, мог дать им фору перед любыми другими детективами. Кроме того, по самому старому следу они могли выйти на человека. И самое главное – сказать, жив он или нет.

К такому магу-ищейке нынче и отправились Чезаре с Эрманикой. Уж очень интересно было, что он скажет и про листок из таможенного журнала, и про тетради Альтео. Везунчик искал интересные факты по делам, творящимся здесь и сейчас. Ферра же прочно застряла в прошлом.

Кабинет ищейки в управлении полиции был сплошь оббит клеёнкой. Стол и тот был затянут полиэтиленом! И везде, прямо-таки повсюду лежали салфетки. У входа же в кабинет красовалась жестяная раковина с подтекающим водопроводным краном. Похоже было, что здешний хозяин только и делал, что везде всё мыл да протирал!

Ищейка был старый, опытный маг. Он выдал Эрманике и Чезаре резиновые одноразовые перчатки и хмуро спросил, что им угодно. Стажёр протянул бумаги, пока Ферра объясняла, зачем они пожаловали.

Ищейка поначалу едва взглянул на тетради, а вот листок из таможенного журнала сложил пополам и понюхал. Затем он закрыл глаза и замер.

– Простите, – дернулся было Чезаре, но Ферра толкнула его локтем в бок.

– Сиди тихо, – приказала она.

– Кам детектив, – не послушался её парнишка. – Извините, но вы не…

– Заткнись, Котик, – цыкнула Эрманика, и не напрасно.

Ищейка повёл бровью, приоткрыл один глаз и сказал:

– Выгоню ни с чем. Не мешайте.

После чего снова ушёл в себя.

И пребывал в таком состоянии добрые четверть часа, за которые Гатто весь изъёрзался, как будто сидел в муравейнике.

Наконец ищейка открыл глаза, светло-зеленые, полупрозрачные, словно две виноградины. Зрачки были крошечные, как косточки… Оглядел ещё раз листок из журнала и постучал по нему пальцами.

– Этот человек убит, и давно.

– Так мы знаем, – вскинулся Чезаре и получил новый тычок от Ферры.

– Ещё одно слово – и я тебя выгоню, – сказал ищейка. – Этот человек убит, его взяла вода. Но его записи подчищены, исправлены. Частично при помощи ластика и острой бритвы, но частично – магией. Тот, кто подчищал, слегка порезался. Здесь частички его крови, очень, очень давние, так что обычный анализ ничего не даст вам. Но вот он-то как раз жив. Я могу взять это на изучение, если вам интересны детали. Это потребует более пристального внимания, анализа, времени.

– Хорошо, – сказала Ферра. – А что насчёт тетради? Есть что-то интересное?

– Есть что-то странное, – пожал плечами ищейка. – Я не могу сказать точно, умер ли ребёнок, оставивший эти записи. Он был магом, вот это точно. Он был одержим каким-то духом, это следует из вот этих знаков на полях.

– Тут нет никаких знаков, – голосом обиженного ребёнка заявил Чезаре.

– Вы ещё скажите, что тут полей нет, молодой человек, – сказал маг снисходительно. – Но мальчик, писавший это… Его след раздваивается. Он одновременно видится мне взрослым мужчиной и не видится совсем.

– Как это? Так он жив или?.. – Ферра почувствовала, что ей трудно дышать.

– Непонятно, – ищейка нахмурился и почесал кончик носа карандашом.

– Альтео ди Маджио был убит, – встрял Гатто, и тут маг не выдержал.

– Уберите его, детектив!

– С удовольствием, – сказала Ферра и действительно выставила стажёра из кабинета ищейки.

– Но кама Ферра, – заикнулся было парнишка.

– Подожди меня тут, пожалуйста. У меня ещё буквально пара вопросов к этому специалисту, – сказала она.

– Но он даже не может сказать ничего определённого, – возмущённо сказал Чезаре. – Мы просто зря теряем время!

– Ничего не зря, – возразила Ферра. – Надо довести дело Альтео до конца.

– Альтео убит!

– Подожди меня здесь, – повторила Эрманика и вернулась к ищейке.

– Мне надо знать, что вам известно о тех, кто умер, но не ушёл за грань, – сказала она прямо.

– Я ведь не какой-нибудь медиум, я работаю с тем, что есть здесь, – сказал маг, постучав пальцами о листок из таможенного журнала.

– Вы что-то знаете, – уверенно сказала Ферра. – О мальчике, которого вы увидели и не увидели одновременно. Скажите, он может вернуться, если уже ушёл за грань?

– Ну, он давно уж не мальчик, – сказал маг. – Мне сложно ответить о том, что я увидел. Извините. Что до этой грани, о которой вы упомянули… Маги, или будущие маги, погибшие маленькими детьми, возможно, могут вернуться в бесплотном состоянии. О другом я не слышал.

В бесплотном. В виде назойливого видения, которое бесцеремонно влезает в твою душевую, чтобы послушать, как ты поёшь в бутылочку шампуня вместо микрофона. В виде болтливого собеседника, напарника, предупреждающего о том, чего ты не видишь. В виде друга, которого Ферра так опрометчиво отпустила, когда он так нужен.

– Хотя нет, если хотите – слышал, – сказал вдруг ищейка. – Все слышали так или иначе, и в целом мире вряд ли найдётся сотня человек, не знающих об этом возвращении из-за грани во плоти. Но были ли другие, сказать не могу.

– Он тоже говорил о Кристо, – вырвалось у Ферры. – Но это ведь не то?

– Не могу сказать, детектив, – ищейка полистал тетрадь, разглядывая детский почерк с нажимом. – Но если вам будет угодно послушать совет специалиста: не стоит надеяться ни на какое чудо. Что-то не берётся из ничего. Писатели иногда обращаются к историям о воскрешении, и пишут невероятные вещи. Но и они, на минуточку, часто говорят одно и то же: чтобы бесплотный дух обрёл тело, нужно, чтобы был совершенно конкретный материал для него. Тут кто во что горазд: тела убитых, если только они хорошо сохранились, или глина, или какой-нибудь невероятный путь алхимических трансформаций. Я много читал подобной литературы. Но…

Тут пожилой ищейка потёр глаза двумя пальцами и очень аккуратно вытер руку носовым платком.

– Но? – не дождавшись продолжения, спросила Ферра.

– Прошу вас помнить, что это только книги. И если вам так интересно, обратитесь к экстрасенсам, быть может, кто-то сможет вернуть вам хотя бы связь с этим духом.

Сухие тонкие пальцы постучали по обложке тетради. Ферра взяла её и прижала к груди.

– Спасибо.

– И ещё, – сказал ищейка. – Тут следы двух женщин и двух мужчин. Двоих я уже видел сегодня: это вы и ваш помощник.

– Напарник, – Ферра слегка улыбнулась.

– Вам, всем четверым, грозит скорая опасность. Но кто-то выживет, а кто-то умрёт. Точнее сказать я не могу. Прошлое и настоящее оставляет куда более конкретные следы. Следы будущего – всё равно, что письмена на воде.

ГЛАВА 14. Если есть надежда…

Старенький добродушный Космо пришёл на очередной сеанс Ферры у психотерапевта Нетте-Дженца. Он был всё такой же сухонький, немного забавный, похожий на старичка-звездочёта из детской книги.

– Кама Ферра соскучилась по своему воображаемому другу, – иронично сказала ему Леона Аурелия.

– А в целом как у камы Ферры дела? – спросил Космо добродушно.

– По моей части прогресс очевиден, – похвалила пациентку Аурелия. – Но рассказывать не возьмусь, если на то не будет разрешения самой Эрманики.

– Я хорошо, Космо, – Эрманика энергично пожала старику руку.

– Но теперь вы хотите вернуть вашего Альтео? – уточнил Космо. – Это как раз не очень хорошая мысль.

– Н-нет, – слегка покривила душой Ферра. – Я по нему скучаю. Но я хотела лишь кое-что уточнить. Мне показалось, что он подал мне знак. Однажды. Уже…

Она прикинула, сколько времени прошло с момента, когда Чезаре Гатто в бреду рассказал о своей встрече и о том знаке, который Альтео передал через молодого напарника. Выходило, что уже больше… трёх недель? Чёрт, когда успел наступить апрель?

– Уже три недели прошло с той поры. Я вернулась на службу, расследую разные дела, а его весть с той стороны… Она словно осталась со мной. Застряла. Я всё время возвращаюсь к этому.

– Почему вы сразу не обратились ко мне? – спросил Космо.

– Потому что считала, что дело во мне. Но нет. Я уже не живу одна, у меня работа и друзья, и даже кое-кто больше, чем друг. Я говорю не о мужчине, – сочла нужным сразу же добавить Эрманика. – Это больная пожилая женщина, она нуждается в уходе. Но она мне словно родная бабушка. Я хочу сказать, что больше не одинока и что проработала с камой Нетте-Дженца множество проблем. И поняла, что проблема с Альтео не в её ведении.

– Ага, – старик Космо потёр сухонькими ладошками. – Говорите же!

– Мне кажется, это не я его держу. И даже не Дженна… Дженна – это та женщина, и она… Бабушка Альтео. О, мы совершенно точно как-то удерживали его по эту сторону в виде духа, сначала она, потом, по какой-то непонятной причине, он вернулся уже ко мне. Но и это не всё, Космо! Послушайте, ещё до того, как Альтео погиб в детстве, двадцать лет назад, у него был такой же фантом или дух, или как его ещё назвать. Его звали Лаэртэ, он был из семьи мигрантов-грико, и он пел в церкви.

– Так-так, – протянул Космо. – Был ли этот Лаэртэ магом?

– Я не могу сказать, – призналась Ферра. – Но священник, в церкви которого пел этот ребёнок, говорил, что это было дивное пение.

– Смотрите, тут такая история. Мы, люди с магическим даром, притягиваем души себе подобных. Не все и не всегда, но в трудный период жизни – да. Но это лишь души.

– Я говорила со специалистом в другой области, – сказала Эрманика, – некоторое время назад. И он сказал, что дух Альтео может вернуться… оттуда.

– То есть вы всё-таки хотите его вернуть? – уточнил Космо. – С вашей стороны это эгоистично. Не видел я ни одного, ну прямо-таки ни единого духа, который не хотел бы снова стать по-настоящему живым и прожить обычную жизнь. Они тоскуют по телам. Тоскуют по запахам, вкусам, звуку своего голоса, прикосновениям – по всем тем ощущениям, которые мы считаем самыми обыкновенными, о которых даже не задумываемся. Но возврата для них нет. Я присутствовал при попытке двух мальчиков вернуть мать, как в сказке, которую они прочитали в одном журнале… Выбрасывайте такие журналы или не покупайте вовсе! Дух женщины вернулся в тело перед самыми похоронами, но что было дальше?

– Что? – спросила Ферра одними губами.

– Тело уже не стало по-настоящему живым. Оно гнило, а душа бедняжки всё никак не могла его покинуть, несмотря на то, что страдала, запертая в ходячем трупе. Впрочем, и ходить он толком не мог. В нашем мире не существует ни одного примера, когда…

– Существует один, – подобно ищейке и Альтео, сказала Леона Аурелия и перекрестилась. – Но возвращение подобным образом не произойдёт просто так, с тем, кто был обычным человеком, пусть и магом.

– Кстати, кама Аурелия, – вспомнила кое-что важное Ферра. – Бабушка Альтео описывала мальчика как диковатого, необщительного ребёнка. Он больше писал, чем говорил. И хотя владел магией, но никак особо этого не показывал. Он был зажатым мальчиком со странностями…

– Так? – показала некоторую заинтересованность Леона Аурелия.

– Но я знала совсем другого Альтео. Он был болтун, шутник, даже немного хулиган – в основном на словах, конечно, потому что физически ничего не мог, разве что устроить сквозняк.

– Спорю на чашку кофе, что ваш Альтео до конца оставался не вполне уверенным в себе молодым человеком, хм, или призраком, не знаю уж, как правильнее. И, возможно, вы его смущали.

– Смущала? И это он от смущения врывался ко мне в ванную или подглядывал, как я переодеваюсь? – удивилась Ферра.

– А вы подумайте, ведь он был лишен созревания, он не был подростком, не подсматривал за девочками, не спал с женщиной, – сказал Космо. – Простые человеческие радости все остались по эту сторону. Что ему оставалось? Только подшучивать да подсматривать.

– Почему же он не остался угрюмым и зажатым? – никак не могла взять в толк Ферра.

– Потому что угрюмой и зажатой были вы, – мягко ответила Нетте-Дженца. – Он ведь хотел, чтобы вам было немного полегче. По-своему заботился о вас, о вашем состоянии. Сейчас ведь вы более живая в общении, да и в целом прогрессируете.

– Правда? – спросила Эрманика с надеждой.

– Правда. Ещё немного, и сможете выйти на службу уже полноценно, – обнадёжила её Леона Аурелия.

– Что же мешает вам дать мне справку прямо сейчас? – уточнила Ферра.

– Возможно, вы получите её уже на следующей неделе, – сказала Аурелия.

Эрманика вышла из её кабинета, и увидела, что Чезаре Гатто стоит у стены напротив, ждёт.

– Ты тоже хочешь посетить каму Нетте-Дженца? – с улыбкой спросила Ферра и до ужаса смутила стажёра.

– Шеф Солто велел найти вас. Ждёт с какой-то интересной информацией, – застенчиво сказал парень.

– Прямо с интересной, – всплеснула руками Ферра. – Это хорошо! А у тебя тоже что-то есть, раз ты так взволнован?

– Везунчик приходил, пока вы, – Гатто кивнул на дверь кабинета. – У него целая катушка разговоров, записанных на диктофон. Тоже… очень интересных.

– То есть он ходил с диктофоном в сумке? Рискованно, – цокнула языком Эрманика.

– Он хвалился, что где-то достал совсем маленький, с микро-кассетой, прямо как в кино про Акулу, – сказал Гатто. – Помещается в карман! Детектив, я бы тоже такой хотел: очень удобно. Почему у полицейских и агентов в кино есть всякие такие штуки, а у нас нет?

– Возможно, когда-нибудь всё будет, – сказала Ферра. – И мы даже будем жалеть о славных днях, когда никто не записывал на пленку каждое наше слово и каждый наш шаг! Ну что ж, идём сначала к шефу, а потом в кабинет, слушать интересные разговоры.

– У вас хорошее настроение, – застенчиво сказал Гатто. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответила она. – Думаю, что всё наладится. Должно же наладиться?

– Ну, смотря что, – разумно заметил стажёр. – Я вот очень переживаю за каму ди Маджио.

– Чиро, – спросила вдруг Ферра, – а вот если бы ты знал, что её внук какое-то время был жив, только потерял память, а потом куда-то пропал снова… ты бы ей сказал?

– А так и было? – спросил Гатто.

– В некотором смысле. Но это не очень короткая и не слишком весёлая история. И если тебе интересно, я расскажу. Мне очень хочется рассказать. Мы с тобой в конце концов напарники.

– То есть вы что-то такое скрывали? Настолько важное? И поэтому не хотели, чтобы я остался у ищейки в тот день? – чуть выпятив обиженную губу, спросил Гатто. – А теперь вдруг «как-никак мы напарники»?

– Надо же мне было проверить, – сказала Ферра. – И ещё… я хотела сперва узнать, может ли он вернуться.

– Альтео ди Маджио? Ребёнок, которого утопили вместе с родителями? – уточнил стажёр.

Может ли он вернуться, это тот ещё вопрос. И тут же второй: для чего это Эрманике Ферре?

– Если есть надежда, за неё надо хвататься, – ответила Ферра и себе, и Гатто, и ещё непонятно кому. – Я хочу довести это дело до конца. Это нужно Дженне ди Маджио. И мне.

Гатто засопел и сказал, что тогда и ему тоже надо, хотя он и не понял, зачем. Но можно и разобраться. Хотя привязанные цепью мальчики обычно не выплывают. Но, может быть, кто-то успел спасти малыша? Подменил его зачем-то на тело другого мальчика, умершего, например, немного ранее?

– Ничто на свете не намекает мне, что Альтео способен вернуться. Для меня мир устроен так, что чудеса невозможны.

– Я сам однажды видел чудо, – сказал Гатто. – Когда в меня стреляли. Мир стал как будто желе, пошёл волнами и отбросил меня назад. Я точно что-то видел, точно. И когда лежал в бреду – тоже. Как будто я то ли побывал в прошлом, то ли вообще влетел в чью-то жизнь.

– Нет, пожалуйста, – сказала Ферра. – Ты лучше никуда не влетай, ладно? Я не могу тебя потерять или обменять на кого-то. Знаешь, я привыкаю к людям с большим трудом, а с тобой вот как-то почти сразу смирилась. И кстати, а чего мы стоим и болтаем, когда нам надо прослушать записи Везунчика?

И они пошли слушать записи.

ГЛАВА 15. Везунчику снова везёт

В прошлый раз ему удалось записать кое-что прямо в очереди на приём к инспектору в администрации города. Он нарочно записался на этот приём, наплёл про социальное жильё, которое ему положено как инвалиду. Фальшивую справку инвалида по слухам и неработающий слуховой аппарат раздобыл заранее. И сидел, развесив свои уши, слушал. Маленький диктофон размером чуть больше бумажника, готовил на особый случай. И внезапно такой случай предоставился!

Увидев, как член городского совета, Марчелло Габарра, быстрым шагом прошествовал через просторный зал, где за разными столами велся приём по различным вопросам, Везунчик встал со стула и попросил соседа подержать его место. Чутьё не обмануло воришку: следом за Марчелло поспешали два представительных мужчины с заколками в виде маргариток на галстуках.

– Не здесь, – процедил чиновник, не оглядываясь на этих двоих. – Через минуту. В уборной.

И только замечательно слухастые уши Везунчика помогли ему не пропустить эти слова!

Габарра задержался у стола одного из клерков, делая вид, что ему есть дело до работы социальной службы, мужчины с маргаритками встали неподалёку, не выпуская нужного им человека из виду. Ну, а Везунчик ужом проскользнул в туалет, где притаился не в кабинке, а крошечном закутке за ними. Тут было полутемно, стояли швабры и вёдра и пахло соответственно: тряпками. Вот говорят, настоящие-то маги из числа «скрытых» отлично умеют становиться невидимыми. Ну, а мелким воришкам без магического дара остаётся лишь забиться в угол, прикрываясь тёмно-серым халатом уборщицы, а ноги скрывая чёрным пластиковым ведром. И дыхание затаил, и руку в карман сунул, где таился заветный диктофон.

Отличное устройство! Везунчик его купил в магазинчике современных диковинок. Деньги за диктофон и малюсенькие кассеты с него стрясли немалые. Но оно того стоило!

Громилы клана Де Ритта зашли в туалет и принялись распахивать туалетные кабинки, а в закуток уборщицы лишь заглянули и недовольно запыхтели от неприятных запахов. Один из парней приблизился, ворча что-то о том, что в туалете городского совета отнюдь не розами пахнет. Мад Гервас на секунду подумал, что сейчас-то ему и придёт крышка, но тут от входа раздался голос:

– Ну? У меня мало времени, господа.

– Ой да ладно, – сказал тот парень, который стоял чуть дальше от везунчика. – У нас нет желания надолго задерживаться в таком вонючем месте, как это. Правда, Душка?

– Никого, – буркнул Душка, так и не коснувшись халата. – Давай к делу, Габбара.

И оба громилы наконец-то отошли от запашистого угла.

– Давайте, – согласился Марчелло. – Чего вы от меня на этот раз хотите?

– Всего лишь твой голос за будущего мэра, – пояснил Душка – у него был менее грубый голос, повыше и позвонче, чем у его сотоварища. – А лучше всего, если голоса за Сеньо отдадут ещё и твои друзья по прошлым прегрешениям. С кем вы там веселились в компании сопливых девчонок?

– Может, вам ещё и Дульче Понтедро нужна? – ядовито осведомился Габбара. – Ничего не выгорит, парни. Дважды отвечать за один грешок…

– Надо будет – ответишь и трижды, Марко, – сказал первый мордоворот.

– Красавчик, – предупреждающе сказал Душка, – на первый раз можно без рук.

– Ты слишком добрый к этим тваринам из совета, – буркнул тот, чьё прозвище не отличалось большой оригинальностью. – У меня дочь такого же нежного возраста, как девчонки с той оргии.

– Ну так и что же? Дочке Марко всего на пару лет больше, – хмыкнул Душка.

– Только не Кара, – придушенно просипел чиновник.

– Хорошо, – покладисто согласился Красавчик. – Тогда, быть может, просто согласишься, что за Сеньо проголосует вся твоя шайка? Тогда Кара останется невинной до свадьбы с её парнем, как его там?.. А, не имеет значения. Кстати, ты не слишком спешишь? Или Понтедро на тебя наседает, чтобы её сын поскорее остепенился? Намекни ей при случае, что ли: таким дурачкам, как её мальчонка, женитьба не помогает. Им вообще уже ничем не поможешь, кроме хорошей порки.

Что-то неразборчивое, видимо, Габарра очень осторожно выругался. Везунчик же задумался о том, где он совсем недавно слышал эту фамилию – Сеньо. Уж не в приморском ли городке? Да, в порту… Однофамилец или даже родственник кандидата в мэры, который связан с Безголовым. Все они, эти ребята из Братства, так или иначе мазаны одним миром…

А задушевный разговор с Марко всё продолжался.

– Ты ведь всё понял, дружище? Чикко пока не требует слишком многого с городского совета… ведь так? Ведь правда? – задушевно спросил Душка, и на каждый вопрос Марчелло слегка кряхтел.

Везунчик не слышал звуков ударов или чего-то похожего, не исключено, что парни просто затягивали на чиновнике галстук или, к примеру, уши ему крутили. Да мало ли что ещё можно сделать без особого шума…

– Скажи, что понял, – наконец, произнёс Красавчик, и диктофон исправно записал судорожный вдох и рваный выдох.

– Я… я всё понял.

– Что ты понял? – уточнил Душка.

– С городского совета – как можно больше голосов в пользу кандидаты в мэры Сеньо, – скороговоркой ответил Марчелло. – Пожалуйста, могу я уйти?

– Конечно, Марко, ты можешь, – ответил Красавчик. – Пописай, умойся и беги пастись среди девочек… Только не забудь на этот раз убедиться, что они совершеннолетние. А лучше переходи на женщин постарше, чтобы не пришлось влипать в истории. И не забудь, что ты обещал голос даже неподкупной Дульче Понтедро! За язык мы тебя не тянули. Пока не тянули, кх-кх…

Везунчик был уверен, что историю эти же парни из Де Ритта и подстроили. Просто так, на пустом месте, никто не станет устраивать подозрительные оргии.

Но как бы то ни было, а у него появилась отличная запись любопытного разговора. А потом и другая – не менее интересная! – беседа между парочкой членов городского совета. Кассету он сразу переправил Железной фее.

А сам на другой день отправился добывать третью запись в маленькое уютное кафе, где сам Чикко собирался беседовать с Сеньо. О встрече Гервас узнал благодаря своему невероятному везению: поглядывая за парочкой мордоворотов, услышал обрывки разговора. А сам снова остался незамеченным.

Герваса едва не спалили – счастье, что он не забыл нацепить слуховой аппарат, да ещё притворился немым. Широкомордый с шрамом через нос, уже известный воришке под кличкой Красавчик, посоветовал Везунчику пересесть за столик подальше, а когда тот показал, что ничего не понимает, да и мест нигде больше нет, сломал и без того уже неработающий аппарат.

– Он глух, как пробка, босс, – сообщил Красавчик, честно глядя капо Де Ритта в волчьи глаза.

– Так зачем ты раздавил его штучку? – благодушно спросил капо, подавая официанту еле заметный знак.

Почти моментально за спиною Везунчика с грохотом уронили поднос. Но Гервас отлично заметил переглядки капо и официанта, поэтому даже бровью не повёл на жестяной лязг позади.

– Дай этому парню денег за испорченный слуховой аппарат, Красавчик, чтобы он понял, что нам очень жаль, – вполголоса велел Чикко. – А ты, Душка, закажи инвалиду коктейль.

Везунчик изобразил недоумение и затем горячую благодарность, изо всех сил пожал руки сначала Душке, а затем Красавчику, восторженно отсалютовал Чикко бокалом «джози». А после отвернулся от своего благодетеля, вроде как чтобы не глазеть, и потихоньку включил свой диктофон.

Лючано Сеньо, «человечек» Де Ритта и кандидат в продажные мэры, всю эту сцену вёл себя достаточно беспокойно. Везунчик даже не глядя на него, чувствовал эту нервозность.

– Что-то не так, Франческо? – спросил кандидат, когда инцидент с глухонемым был исчерпан и все принялись за еду и питьё.

– Беда всегда может прийти откуда не ждали, – сказал Де Ритта. – Полиция по-прежнему рыщет кругами, да и не только она. Старые стервятники из других кланов тоже хотят урвать свою долю внимания дона.

– Старые стервятники?

– Помнишь такого – Безголового, Лючано? Из Понто-Виэсты, – спросил Чикко, и Везунчик, вот ей-богу, чуть не подпрыгнул, на миг забыв о своей роли инвалида.

– Ну допустим, – ответил Сеньо с осторожностью. – Я когда-то бывал в Понто-Виэсте. Ты должен помнить это время лучше меня.

– Мы ездили туда не так давно налаживать старые связи. И как думаешь, насколько скоро в этом городишке сразу же начались археологические раскопки среди дел двадцатилетней давности?

– Это для меня новость, – сказал Сеньо осторожно. – Но ведь я собираюсь управлять Ситтариной, а не Понто-Виэстой.

– Если мысль управлять Ситтариной появится в голове Сенца-Теста, он явится, – пообещал Чикко с угрозой.

– Да ведь уже поздно что-то переигрывать, кандидаты утверждены, совет будет голосовать на следующий день после Пасхи, – начал Сеньо.

– Переигрывать, может, и поздно, а вот испортить игру тебе в самый раз, – буркнул Чикко. – Сорвать голосование. Исподтишка нагадить. Втереться в доверие к дону – он уже это проворачивал. Будто ты не знаешь?

– Слушай, это ведь не…

– Ты был там, в Виэсте.

– Но и ты был! И ещё много кто! – засепетил Сеньо. – К тому же я-то был ещё совсем мальчишкой.

– Ты помогал.

– Тебя беспокоит не только это? – спросил Сеньо.

– Ты не ошибся. Нам придётся расплачиваться за собственную мягкотелость.

– О чём ты? Совсем не мягкотело было оставить после себя три трупа, и…

– Я зацепился интересами с некоей Феррой из детективного отдела, – сказал Чикко, не слушая, что там бормочет Сеньо. А Везунчик при звуках этого имени чуть не откусил от бокала кусок стекла. – Недавно я узнал, что та притащила из Понто-Виэсты свидетеля. Мы оставили в живых одну женщину. Помнишь?

– Но она по сути ничего не видела, она ничего не знает, – нервно пробормотал Сеньо. – Я оставил её в живых, потому что она ведь даже не знала, что там делает её сын. Его жена и сын кое-кого видели и кое-что слышали, но пожилая кама…

– Я понимаю тебя, Лючано. Тебе было всего семнадцать лет, ты ходил в подручных у Мясоеда Тони, и когда тебе поручили такую работку, ты не смог тронуть бабушку. Но меня беспокоит не то, что было тогда. Меня сейчас больше занимает вопрос… зачем Ферра привезла старуху сюда? Спустя столько лет. А?

– Я разберусь, – ещё более нервно ответил кандидат в мэры.

– Уж изволь разобраться. Потому что мне, видишь ли, некогда. Приходится обрабатывать тех, кто будет за тебя голосовать, а это, шутка ли, больше сорока человек.

– Достаточно набрать больше двадцати одного голоса, – намекнул Сеньо.

– Никогда не знаешь, кто соскочит, поэтому я решил позаботиться о тебе как можно лучше. Ну а ты уж не подведи.

Везунчик кое-как допил коктейль, а к ризотто едва притронулся, так обеспокоил его этот разговор.

Дженна была в опасности. Ферра, конечно, тоже – но Ферра, как-никак, настоящая Железная Фея, она сумеет за себя постоять. А вот славная старушка Дженна ди Маджио ничего не сможет. И значит, Ферру надо предупредить как можно скорее.

Он дождался, пока опасные посетители покинут кафе, а затем потихоньку выскользнул наружу с чёрного входа, пройдя через кухню. Его там пару раз окликнули, но Гервас буркнул:

– Полиция. Под прикрытием! – и поскорее смылся.

Оказывается, снаружи уже успело стемнеть. Вот и хорошо, ворам ночь на руку! Везунчик услужливо помог пьяному толстяку избежать драки за такси, сев вместо него на пассажирское сиденье. Второй претендент на это место незаметно лишился пары купюр – Гервас нынче был добрый и почти честный, взял только то, что торчало из кармана, на бумажник покушаться не стал.

– Гони, – сказал, назвав адрес участка.

Но вот беда, Ферры там не оказалось. Как всегда, если только речь хотя бы заходила о Железной Фее, удача расставалась с Мадом Гервасом.