Текст книги "Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ)"
Автор книги: Лена Тулинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
– Береги себя, Ферра.
ГЛАВА 8. Удача как она есть… или как её нет
В голове кто-то ворочался, что-то кричал. Или шептал. Или и то, и другое. В голове кто-то выл и бесновался, словно запертый в пустой комнате, бессильный и злой.
«Очнись! – закричал он, этот кто-то. – Ты нужен! Приди в себя!»
И голос-то был знакомый. Вспомнить бы только – чей…
«Открывай глаза, выныривай, он идет!» – панически закричал, срывая призрачные связки, совсем мальчишечий голос.
Кто это – он? Мад Гервас почувствовал своё тело. Тело было тяжёлым, словно якорь, и тянуло на дно. И вдруг рядом как будто что-то задвигалось. Огромным усилием воли Гервас повернул голову и встретился с чьим-то жутким взглядом. Глаза были как уличные фонари: с сильной желтизной и нездешним светом. Но вот они моргнули, а после пропали. Зато голос вновь начал кричать: очнись, очнись!
И тогда Везунчик проснулся.
Ему очень хотелось что-нибудь сказать в знак того, что он проснулся, но во рту была сплошная вата. Тогда Везунчик открыл сначала один глаз, потом другой. С таким трудом, будто это были свинцовые двери, не меньше. Поэтому веки снова сомкнулись.
Попросить воды тоже почему-то не мог. И не чувствовал ничего – ни рук, ни ног. Вот же заспался, отлежал весь свой драгоценный организм.
– Он очнулся, – как сквозь толщу воды донёсся чей-то женский голос, полный сострадания и волнения.
Дженна? Это славно. Хорошая она женщина… Может, она догадается дать попить?
Что-то влажное коснулось сначала век, затем губ. Везунчик с жадностью потянулся за губкой, и она на мгновение прижалась к его рту. Ничего никогда не было вкуснее этой мокрой губки с её резиновым привкусом!
– Слава господу богу, он приходит в себя! Луиджи, Матео уже лучше, посмотри-ка!
– Ничего не изменилось, Дженна, – сказал мужской голос, и Везунчик обрадовался уже тому, что слышит гораздо лучше.
В честь этого он попробовал улыбнуться и ещё раз поднатужился, чтобы поднять тяжеленные веки. Получилось или нет, Гервас не почувствовал, но Луиджи вскричал:
– Я вижу! Надо позвонить в управление, сказать Ферре.
– Ферра, – этот звук сорвался с губ, словно карканье, и это было первое слово, которое Везунчик сумел произнести.
Не надо Ферру. То есть да, он всегда был рад видеть это прекрасное лицо, и Железная Фея бесконечно его восхищала, но сейчас было не время. Она появится – и он, Везунчик, снова потеряет сознание. Там, в темноте, иногда было тихо и глухо, а иногда звучали голоса. Как-то ему приснилось, что он ангел и сидит на веточке апельсинового дерева, а внизу плещется море. И ласточка чертит крылом на неспокойной воде тайные знаки. И кричит «вернись, вернись», а он, Гервас, будто рыбка, ныряет в золотисто-зелёные волны… Тёплые, приятные, спокойные волны…
Кажется, его опять потянуло в глубину. Везунчик решительно воспротивился и попытался вынырнуть с прерывистым вздохом жадного до воздуха человека. Рано ещё становиться ангелом!
– Джен-на, – прошептал Везунчик.
Язык плохо слушался его. Но так приятно было произносить имена!
Прибежал врач, и было радостно увидеть, как сверху появилось его лицо, серьёзные глаза с кругами усталости под ними.
– Ну привет, – хмуро сказал врач. – Вижу, что очнулся, реакция зрачков показывает, что ты меня видишь… Воды хочешь?
Везунчик пошлёпал губами, которые показались ему огромными оладьями, и попытался кивнуть. Тут же появилась трубочка, из которой капала вода. Её можно было обхватить губами и потянуть влагу – чтобы пролилось в рот побольше, и ещё, и ещё. В горле скреблось и царапалось, грудь вдруг заболела, а голова наполнилась какой-то дрянью. Словно грязной водой или чем похуже. И кто-то, до того кричавший, принялся захлёбываться и кричать:
– Нас отравили!
– Отравили? – с трудом ворочая языком, спросил у врача Везунчик.
Прозвучало очень невнятно, но врач понял.
– Лекарство, – пояснил он. – Почти две недели в коме. Никак без восстанавливающих средств. Мозг спал, тело бездействовало. Плохо.
– Пло…хо, – поперхнулся густой слюной, комом вставшей в горле, Гервас.
Дженна что-то кудахтала на заднем плане, и ещё два голоса переговаривались. Один был знакомый и принадлежал одному из полицейских… Кажется, Торрано. Другой голос принадлежал какой-то молодой женщине. Не Ферре.
Их Везунчик не видел. Он смотрел прямо перед собой. Этот, который сидел в голове, перестал захлёбываться и орать. Он медленно проявлялся над кроватью, и был это уже хорошо знакомый Гервасу стажёр Железной Феи.
– Чезаре Гатто, – вслух вспомнил Везунчик. – Питомец Ферры.
– Мы нужны Ферре, – сказал Гатто. – Вставай.
– Я пока не могу встать, – посетовал на свою слабость и бесполезность Везунчик.
– И даже не пытайтесь, – сердито сказал доктор, думая, что обращаются к нему. – После стольких дней в коме удивительно, что к вам вернулась хотя бы членораздельная речь.
– Что с Гатто? – спросил у него Везунчик. – Почему он призрак? Висит над кроватью… не видите?
– Не думаю, что с ним что-то случилось. А видения после комы – это, наверное, нормально, – начал отвечать женский голос, но вот Дженна встревоженно спросила:
– Матео, – она всегда так нежно называла его «Матео»! – Ты видишь призрака? Это точно наш Чезаре?
Гатто с печальным видом кивнул.
– Передай ей, что она в опасности, – приказал он. – Сюда едут убийцы. Они уже напали на машину Сарчинелли, где мы с ним и погибли. Они стреляли в Ферру и шефа. Сюда едут…
– Призрак Чезаре сказал, что сюда… едут убийцы. И… и что я нужен Ферре, – с затруднением, стараясь говорить как можно чётче, произнёс Везунчик. – Я не знаю, какого дьявола творится. Но на всякий случай послушал бы мальчонку.
– Матео, не ругайся, – с нежностью и тревогой сказала Дженна.
– А вот и Ферра, – произнесла та женщина, которую Мад никак не мог увидеть. – Эрми, что такое случилось?
– Все на пол. Заприте двери, – скомандовал тихий и почему-то страшный голос Феи.
Мимо Герваса прошли, оставив после себя пахнущий порохом и свежестью ветерок ещё на секунду. Ширкнули занавески, стало немного темнее. Только после этого ходячее невезение Везунчика уселось на край кровати. Железная рука сжала руку воришки, и он почувствовал боль – с замиранием сердца и радостью.
– Мад, я так счастлива, что ты вернулся, – по голосу не сказать было, чтоб там звучало счастье. – Мы только что потеряли двоих, так что если бы ты погиб, я…
– Не знаю, порадует ли Железную Фею… факт, что я теперь вижу призрака её Гатто, – проворчал Мад Гервас, не в состоянии вытереть выступившие на глазах слёзы. – Но он говорит ужасные вещи. Стрельба и покушения…
– Всё так, – ответила Ферра машинально, но тут же напряглась и сжала руку Везунчика ещё сильнее. – Гатто?
Ответить они с Чезаре не успели.
Автоматная очередь искрошила стёкла, разорвала занавески. Полетели в разные стороны пух из подушек и стеклянное крошево. Выругавшись, Железная Фея сдёрнула Везунчика с кровати под яростное и злое шипение доктора. Теперь все лежали на полу, а Гервас едва мог повернуть голову, как ему ни хотелось убедиться, что все живы.
Наконец, он сумел – и встретился с горящим взглядом Ферры.
– Не лезь под пули, – сказал с трудом.
Но она одними губами сказала:
– Я должна. Я – маг.
– Ты чувствуешь магию? – спросил из-за плеча Везунчика Гатто, и тут Ферра увидела его.
Откинулась назад, неудачно – ударилась головой о ножку кровати. И тут же ошеломлённо кивнула и заговорила, будто в бреду:
– Я чувствую магию. Кто-то навёл их сюда, кто-то нарочно поставил маячок. И машины наши тоже наверняка, и эта палата… Чёрт, чёрт… Но хотя бы управление полиции защищено от любых разрушений, даже магических…
Её взгляд метался, лицо было растерянным. Новая порция выстрелов пронеслась над головами, и Ферра словно пришла в себя. Глаза перестали блуждать по больничной палате и остановились на мальчишке Чезаре.
Везунчик уж думал, сейчас она расплачется или начнёт причитать, осознав гибель напарника, но во взгляде Эрманики огонь быстро превратился в холодную сталь.
– Вылетай наружу и осмотрись, Чезаре. Я знаю, Альтео мог довольно далеко от меня отходить, стало быть и ты можешь, – отрывисто приказала она. – Сколько, где и кого. Как стоят. Из чего стреляют. Пока я слышала двоих. Давай, не виси почём зря, действуй!
Чезаре нерешительно сделал круг над лежащими людьми. Везунчик, у которого едва-едва двигались голова и руки, позавидовал лёгкости призрака, хоть и не всерьёз. И ещё тому, что кроме них с Феррой парня никто не видит.
– Их четверо. Двое палят по окнам, двое идут сюда по коридору, – доложил Гатто через полминуты.
– Торрано, ты как? – окликнула Ферра. – Можешь приблизиться к окну так, чтобы тебя не зацепили?
– Я могу, – сказал женский голос. – Мне ближе.
– Я отвлеку, – вызвался Торрано.
– Танита, как ты? – спросила Эрманика.
– Осколками посекло, не страшно, – сказала женщина.
– Доктор здесь? – спросила Ферра. – В порядке? Дженна, ты цела?
– Мы тут, – сказал врач откуда-то из дальнего угла.
– Найдите, чем прикрыться. Тумбочки, стулья, всё сойдёт… Будет жарко. Танита, на тебе окно, стреляй, чтобы они думали, будто мы отвлечены только на них. Торрано, прикрывай Дженну и доктора, Тани справится сама. На мне дверь.
– А я? – глядя в потолок, спросил Везунчик.
– Отползай подальше. Вон туда, где Дженна. Сам знаешь, Гервас – чем дальше от меня, тем лучше.
Грянули выстрелы – это подруга Ферры высунулась и дала несколько залпов из пистолета.
– Хотел бы я знать, где ваш новый напарник, детектив, – пробурчал Гатто, оказываясь рядом с Эрманикой.
– Какой новый напарник? – поинтересовался Везунчик.
– Ползи-ползи, – напутствовала его Ферра, а сама на четвереньках двинулась в сторону двери.
– А я не могу. Я вообще только что очнулся. Да и то везение, – проворчал Везунчик.
Но всё-таки попытался. И снова. И снова. Пока, наконец, не сумел перевернуться на живот и по-пластунски поползти туда, откуда слышал голос доктора.
– Я помогу, – вызвалась Дженна.
– Не пускайте, – тут же отреагировала Ферра. – Всё, идут. Слышу шаги.
Везунчику хотелось вскочить, закрыть её собой, всех спасти – непонятно как, но спасти! Однако он даже голову повернуть как следует не мог. Лишь прижался к полу, когда услышал долгое, жаркое «Хххха!» – словно дракон выдохнул пламя, – и звук выбиваемой из петель двери.
***
Дверь, по замыслу мафиози, должна была вылететь их стараниями, но всего секундой раньше пальцы Ферры, поддерживаемые маг-ортезами, уже сотворили необходимые жесты. Чёткие движения: одно, второе – и дверь ударила по нападавшим. Сбила их атаку, смяла и отбросила двух человек, а ещё двое получили уже огненной стеной, отшвырнувшей их в соседнюю стену.
– Всем на пол! – заорала Ферра не своим голосом, и ей даже на секунду показалось, что это не она кричит, а где-то ревёт беснующийся огнедышащий дракон. – Гатто! Сориентируй меня, я ни черта не вижу!
– Слева идёт стрелок, – сказал Чезаре Гатто откуда-то сверху, и Ферра, не глядя, послала влево парочку пуль. – Ещё один только что поднялся с пола, третий будет стрелять не вставая, по ногам.
– Не в мою смену, дружище Унсино, – дурацкая фраза из какого-то фильма с Эмрасом Бруно пришлась как нельзя более кстати.
Пламя тоже теперь побежало понизу. Кругом уже всё пылало, но Ферра, пока шла в гости к Везунчику, успела предупредить персонал больницы – пациентов должны были эвакуировать или хотя бы заставить лечь на пол и чем-то прикрыться. Где-то взвыла пожарная сигнализация.
Огонь слегка унялся, и Ферра увидела двоих стрелков напротив – один встал на колено, другой пытался удержать в руке пистолет. Эрманика оскалилась, и пламя охватило их обоих. Всего на пару мгновений, после чего обожжённых и орущих парней ударило оземь. Больничные охранники весьма резво кинулись на обоих, но оставался ещё стрелок слева. Вот он высунулся из-за угла и, осознавая собственное бессилие, принялся палить в охрану почём зря. Попал только в одного – в ногу. Ферра стиснула зубы и, метнувшись к соседней двери, выстрелила буквально на лету в этого стрелка – ещё до того, как он успел сориентироваться и перевести пистолет в её сторону.
Выстрелил в ответ – но из-за секундного промедления Ферра успела выставить щит. От перерасхода энергии загудело в голове, во рту появился металлический вкус, а все кости в теле пронзила боль. Однако Ферра ещё держалась – как и стрелок, который, не скрываясь пошёл прямо на неё, стреляя из пистолета во все стороны. Патроны у него закончились, но парень без промедления отшвырнул пистолет и выхватил другой.
В эту секунду Ферра выпрямилась и пошла на бандита – так же открыто и нагло. Будто два истребителя прошедшей и отгрохотавшей войны, будто два хищника, они шли в лобовую и поливали друг друга огнём… Но, словно в кино, не причиняли друг другу вреда.
Закрытые щитами, от которых осыпались пули, будто жёлуди с дуба, они встретились лицом к лицу. Эрманика оскалилась, узнав человека. Это был второй охранник Лауры Морьяди – или, кажется, ныне Канова. И, заметив, как радужной плёнкой отсвечивает его защита, поняла, что маг – не этот человек. Есть ещё один. Установил щит на расстоянии. А значит…
– Сгинь, – Ферра отшвырнула ненужный пистолет, особым образом выворачивая кисть руки – жест разрушителя, способный воздействовать на чужую магию.
Клин клином. А щит – щитом. Ещё немного надавить, и защита придавит защищаемого. А он, поскольку не сам накладывал и держал её, ничего не сумеет противопоставить. Последний выстрел выбил каменную крошку из гранитной плиты, облицовывающей пол. После чего стрелок упал лицом вниз, и Ферра поставила ногу на его шею.
– Наручники, – скомандовала она охраннику. – Дай наручники.
Голос охрип, словно она и вправду была драконом, опалившим собственную глотку слишком сильной струёй пламени.
– Чиро… Ты здесь?
– Да, детектив, – прошептал откуда-то сбоку бывший стажёр.
– Ты не видел мага? Человека, который управлял защитой этого мерзавца?
– Я его почувствовал, но я не знаю, кто он, – сказал Чезаре.
Тогда Ферра схватила за воротник парня, которого охранники только-только подняли на ноги.
– Кто это сделал? Кто велел сделать это? – спросила яростно, свободной рукой показывая на всё, что творилось вокруг.
А творилось, конечно, много чего. Тлели деревянные поверхности, пузырилась пена из огнетушителей, стены коридора зияли прорехами. Из дальних дверей осторожно выглядывали испуганные люди.
Палата, где были Дженна и Везунчик, и другие, стояла нараспашку, из окна сквозило. На пороге появились Танита и бывший патрульный Торрано, поддерживавшие друг друга – не вполне целые, но в общем живые. Они с угрюмым интересом смотрели на молодчика Лауры.
– Кто послал вас?
– Лючано… Лючано Сеньо, – прохрипел полузадушенный и обожжённый молодчик.
– Правду, – потребовала Ферра, еще крепче сжимая ворот его рубашки.
– Сеньо. Я могу… рассказать, где он сейчас, – парень говорил довольно нагло, словно и не был весь истерзан в схватке. – Я покажу вам, где Сеньо. Я хочу сотрудничать со следствием.
– Предатель, – сплюнул один из раненых молодчиков. – Вы все предатели.
– Этот вообще не наш, – сказал другой. – Я прежде его не видел.
– Я Вито, болван, – сказал обожжённый, шипя от боли.
– Вито умер, да и не больно-то ты на него похож, – не сдавался раненый.
– Что вам было велено? – тряхнула обожжённого молодчика Ферра, и тот заскулил. – Больно тебе? – заорала она. – А мне не больно? Я друзей потеряла!
– Это и было велено, – ответил раненый парень, что назвал своих подельников предателями. – Убить всех, с кем дружит Железная Фея. Чтобы взвыла и полезла в полымя. Там-то тебя и будут ждать.
И сплюнул ей под ноги. Не долетело. Немного странно было, что парни вроде как пришли не совсем вместе и даже плохо знали друг друга. Но основное Ферра услышала.
– Они как будто не совсем правду говорит, – сказал Гатто. – Мне кажется, что «будут ждать» – это не в смысле убить. Он словно хочет… от тебя какого-то шага. Не этот бандит, а…
– Альтеридже? – догадалась Ферра.
– Или тот маг, который… был здесь. Я чувствую, будто что-то поменялось, детектив, но не понимаю. Видимо, лучше будет вам обратиться к этому своему…
– Альтео, – с нажимом сказала Ферра. – Да. Мне нужен Альтео. А ещё…
Она снова обвела взглядом больничный коридор и, наконец, остановилась глазами на том, кого искала, хотя и не сразу поняла, что он-то ей и нужен.
– Журналист, – сказала хищно.
– Пресса, – оживился молодой тонконогий парнишка в модных джинсах, узких сверху и широченных к полу. – Полиция хочет сделать заявление?
– Полиция очень хочет сделать заявление, – подтвердила Ферра. – Вы же любите врать, правда? Наврите в интересах полиции, и вам за это ничего не будет.
– А этих? – охранник указал подбородком на троих стрелков.
– Кто-то из полиции подъехал? – спросил Торрано, подхватывая того, которого только что выпустила полузадушенным железными пальцами Ферра. – Этих пора паковать и везти в участок. Там, снаружи, ещё как минимум парочка, уж не знаю только, живых или мёртвых.
– Мёртвый только один, – отозвался Гатто, но, кроме Ферры, его никто не слышал.
– Идем… пресса, – Эрманика взяла журналиста осторожненько под локоть. – Чезаре, иди к Везунчику, скажи – пусть они с Дженной пока побудут в больнице, я вернусь за ними вечером. Доктор найдёт им хорошее место.
– Ладно, детектив, – Чезаре замешкался всего на секунду. – Снова напарники?
– Ты мой новый воображаемый напарник, – безнадёжно вздохнула Эрманика. – Видно, мне не избавиться от вас обоих. Мне повезло… или не очень.
– Прошу прощения, если помешал, но это теперь мой напарник, – задыхаясь, сказал кто-то от двери в напрочь искрошенную выстрелами палату. – Шустрый мальчишка, пригодится мне. В конце концов, это он меня разбудил.
– Вот как? – не слишком удивилась Ферра.
– Это моя всегдашняя удачливость, – хватаясь за дверной косяк, Везунчик медленно поднимался сначала на колени, потом на ноги, которые едва его держали. – И на мальчика у меня большие надежды. Он поможет мне отвязаться от невезения, связанного с одной очень Железной Феей.
– Благословляю, – буркнула Ферра, борясь с желанием тоже ухватиться за косяк и куда-нибудь сползти, но не вверх, а вниз.
Теперь у неё уже не осталось никаких сил. Болело тело, ныло сердце. Но надо было сделать ещё одно дело. Подозвав журналиста и опираясь на его плечо, Эрманика добрела до пустой палаты и там сделала заявление для прессы. Постепенно ещё несколько представителей газет, журналов и телевидения пробрались в больницу, но их уже встретил на крыльце шеф. С ним вместе Ферра рассказала о нападении и жертвах.
Альтео приехал на одной из полицейских машин. Он держался на расстоянии. И только когда всё закончилось, взял Ферру на руки и отнёс к машине, которая отвезла их обоих домой. И только там сказал, что на участок тоже напали.
– Я ошибся. Мне необходимо было ехать сюда с тобой, – признался он. – Я не должен был оставлять на тебя… всё это.
– Вам там сильно досталось? – спросила Эрманика устало.
– Пустяки, по сравнению с вами, – ответил Альтео, и музыкальный слух Ферры уловил совсем не маленькую ложь.
ГЛАВА 9. Совещание
Уже к вечеру в новостях по телевизору и в нескольких газетах было рассказано о преступлении Сеньо. Были названы имена. Прозвучали первые обвинения. Лица Ферры и шефа Солто мелькали тут и там по всем каналам. Наутро этот поток информации обещал превратиться в целое наводнение.
Но настоящей целью Ферры был вовсе не газетно-телевизионный поток. В её доме телевизор бормотал совсем недолго: только чтобы она смогла убедиться, что дело сделано.
Список погибших – вот что было для неё важно. В него включили имена Дженны ди Маджио и Мада Герваса, а их самих поместили в инфекционный бокс, куда был доступ только у доктора и двух медицинских сестёр, привыкших держать язык за зубами. Кроме нескольких полицейских, оставшихся якобы охранять место преступления, а на самом деле оберегать ценных для Ферры людей, рядом с Везунчиком теперь крутился Чезаре Гатто. Его смерть… К ней мысли Эрманики возвращались постоянно, и она повторяла про себя: за него будет спрашивать отдельно. Этот счёт мафия оплатит по особому тарифу!
День, прошедший в огне, закончился кровавым закатом. И глядя из своего окна на красное солнце в багровых облаках, Ферра всё никак не могла разжать кулаки и стиснутые зубы. За Чезаре Братство ответит по полной…
– Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – сказал ей шеф по телефону. – Заварила крутую пасту, Ферра, а воды не долила. Как бы не пришлось обломать об неё зубы.
– Ничего, хорошая паста должна быть аль денте, – криво усмехнулась Эрманика. – У зарождается хороший план, и я ему буду следовать. Только и всего! Как обстоит дело с оформлением ди Маджио?
– У него будут все необходимые документы, – сказал шеф, – как я и обещал. Сегодня, конечно, нам досталось, но стараниями новичка не так сильно, как могло быть. Прикрыл, стервец, и отразил парочку атак совершенно в одиночку. Только должен тебе сказать… Не пойдёт у него служба. Слишком недисциплинирован. Признаю – сработал на отлично. Но если б слушал команды, цены бы ему не было.
– Ничего, выдрессируем, – Ферра повернулась к Альтео, который стоял рядом и пытался подслушать разговор. – У меня на него особые планы.
– Не увлекайся им. С этим парнем ничего не понятно, и я бы не допускал его к делам так сразу, хоть он и знает даже больше моего, и…
– Это парень, которому я доверяю как себе, – сказала Ферра. – И даже больше. Тем более, вы сами сказали шеф: ди Маджио спас целое полицейское управление. Давайте теперь о деле! Кто-нибудь уже ездил навестить господина Сеньо?
– Да, – прокряхтел шеф. – Но что толку? Он дал понять, что ни при чём. Нападавшие арестованы, а Лючано вроде как всё это время был на виду, давал пресс-конференцию прямо перед зданием мэрии. Если просмотришь газеты – он там складно поёт про то, что его имя очернили ради грязных политических игр. И что половина того, что ему приписывают, уж точно байки. И всякое такое.
– Каков подлец, – Эрманика почувствовала, что серп кривой ухмылки вот-вот разрежет ей лицо, и осторожно коснулась щёк пальцами, чтобы как-то спастись от этого ощущения. – Ну ничего. Я завтра тоже соберу свою… конференцию.
– Ты пока не спеши на службу, – кашлянув, сказал Солто.
– Конечно. Я ведь якобы потеряла всех близких и нахожусь в глубоком трауре, – хмыкнула Ферра. – Не надо им видеть, насколько я зла и готова действовать. Потому что…
– Потому что они ещё ответят нам за Луиджи и Чезаре, – сказал шеф, и Ферра поняла, что не только её мысли крутятся вокруг убитых.
– Они нам ещё ответят за всё, – поклялась она и нажала на рычажок телефона.
Повернулась к Альтео и столкнулась с его взглядом, полным сочувствия, взглядом, отражающим её собственную боль.
– Тебе надо отдохнуть, – сказал он. – Я пригляжу за тем, чтобы тебя никто не тревожил.
– Да, надо отдохнуть, – Эрманика нашла в себе силы дойти до душа и снять маг-ортезы.
Положила их на полочку над раковиной, и туда же отправился пистолет, чтобы схватить его в любой момент. Благодаря усилиям доктора руки Ферры теперь могли удержать оружие, хоть и ценой боли. Что такое боль, если пальцы теперь стали сильнее и руки не дрожали, сжимая рукоять пистолета?
И хотя сложно было сказать, что настал подходящий момент, молчать Ферра тоже больше не могла. Песня всегда была для неё способом выплеснуть наболевшее и хоть как-то привести себя в равновесие. Вот и сейчас она запела под душем, пока слёзы смешивались с попадающими на лицо брызгами воды. Пела, пока не обессилела и не села на дно душевой кабинки, позволяя струям стекать по голове, лицу, плечам и беззащитной спине.
Альтео пришлось войти, чтобы укутать Ферру в большое полотенце и перенести на кровать.
Потом он лёг рядом. Эрманика почувствовала, как магия перетекает от него в её уставшее тело и воспалённое сознание. Обожжённая душа переставала ныть, а глаза, распухшие от слёз, постепенно закрывались. Последнее, что ощутила Ферра – это два лёгких поцелуя в сомкнувшиеся веки.
– Спи, Эрми. Тебе надо отдохнуть, – сказал Альтео. – Спи, я люблю тебя.
И она заснула, не выпуская ди Маджио из объятий, и её главным желанием было, чтобы он больше никогда не исчезал.
***
Уже с самого утра дом Ферры начал наполняться людьми. Космо и Нетте-Дженца прибыли первыми. Следом приехал маг-ищейка, вызвонить которого накануне удалось только чудом: ведь он так и не назвал своего имени в прошлый визит Ферры к этим загадочным магам. Всё, что она помнила – это пожилой возраст и зелёные, будто виноградины, глаза.
Последним, тайно и с оглядкой, доставили из больницы Везунчика, разумеется, в паре с неразлучным теперь Чезаре Гатто. Когда он приехал, можно было начинать, но Ферра уделила ещё несколько минут беседе с Леоной Аурелией Нетте-Дженца, потому что ей надо было как-то прийти в себя и не делать множество мелких и ненужных движений, которые нынче с утра просто сводили с ума.
К примеру, Ферра постоянно проверяла, везде ли закрыты двери и задёрнуты ли все шторы. Потом начинала беспокоиться, что с занавешенными окнами прозевает налёт… Так что занавески по всему дому то поднимались, то опускались, и так до бесконечности. То же самое было с едой, с кофе, с бумагой и ручками. Ферра снимала телефонную трубку и слушала гудки, включала и выключала телевизор, металась от книги к книге и от комода к столу.
– Вы не можете выключить свою тревожность, – перевела это поведение в словесный эквивалент Аурелия. – Но вам придётся ограничить её какими-то действиями, отсекая другие. Занять руки, очистить голову. Что вас сейчас больше всего успокаивает? Обнять подушку, выпустить пар на тренажёре, покрутить в руках какую-нибудь головоломку?
Ферра чуть ли не минуту размышляла, чем могла бы заняться, но ничего не придумала. Пока рядом с нею на диван не сел Альтео, она то и дело подскакивала и неслась, чтобы сделать очередной круг по дому. Но он сел и сжал руку Эрманики, и стало немного спокойнее.
– Почему ты не сделал этого раньше? – упрекнула Ферра.
– Потому что ты бы не далась. А теперь ты уже устала и будешь сидеть спокойнее, – ответил Альтео.
Какое-то время она и порывалась побежать куда-то снова. Но постепенно это желание почти сошло на нет.
– Я только сварю всем кофе, – встрепенулась она, когда гости уже уселись по местам (Везунчик скорее улёгся в своём кресле, чем сел в него).
– Уверен, что он тут у всех уже скоро из ушей польётся, так что посидим всухую, – высказался Альтео. – И раз уж все собрались – я начну.
– Ты уже командуешь? – удивилась Ферра.
– Только с твоего позволения, – кротко усмехнулся ди Маджио и, не дожидаясь такового, рубанул сплеча. – Вчера я почувствовал что-то необычное. Маг. У Альтеридже появился новый маг.
– У дона всегда был какой-то маг, а может, и не один, – неуверенно сказал призрачный Чезаре.
– Поскольку не все слышат и видят нашего Чиро, – вставила Ферра, – попрошу Мада озвучивать его реплики.
– Он говорит – у дона и без этого нового-загадочного наготове парочка магов. И я вполне готов подписаться под этими словами, – заговорил Везунчик. – Вот только это не такие уж сильные маги, вот нашу Фею он бы завербовал. А у него… Просто хорошие маги стараются не иметь дела с Братством: законы мафии ограничивают их свободу.
– Ага, в полиции как будто очень много свободы, – мрачновато хохотнула Эрманика.
– Это не то, – возразил Везунчик. – Законы у Братства такие, что редкий маг соглашается работать на них слишком усердно и долго. Хранить верность тем, у кого своеобразные совесть и мораль...
– И вот у Дона появился человек именно с такими, да? – спросила Ферра. – А откуда ты это взял? Откуда знаешь?
– Я его, кажется, видел. Он пришел оттуда же, откуда вернулся я, – сказал Гатто.
– Мальчонка подсказал, – поделился и Везунчик. – Но не один я его почуял… Не так ли, кам ди Маджио?
– Истинно так, – Альтео слегка поклонился Гервасу.
– Вы его видели? – вцепилась в руку ди Маджио Ферра. – Ты видел? Почему молчал? Я заметила в больнице метки, оставленные магом, видела защиту на одном из бандитов. Но этого мало. И если вы знали, что действует какой-то маг, да ещё необычный, пришедший… оттуда? Почему вы молчали, вы все?
– Я видел только тень и жёлтые глаза, моя Фея, – сказал Гервас.
– А я – длинные волосы… и тоже глаза, – подтвердил Чезаре. – Мы видели его. Это было очень тревожное видение.
– После него-то я и очнулся, – добавил Везунчик после того, как пересказал другим слова Чезаре Гатто. – Мальчонка уже не давал мне покоя.
Альтео вдруг очень развеселился.
– А помнишь, – спросил он у воришки, – ты на нас с Эрми заявление оставил, что она тебя чуть не угробила? Вот и настала расплата
– Эй, – пресекла возможную ссору Эрманика, – сейчас не время ворошить прошлое. У нас тут важное совещание, а не птичий базар. Итак, на нас вчера совершили сразу несколько нападений. И мы знаем, кто их организовал. Пора ответить на него. Так что не случайно я собрала вас вместе. Ищейку, медиума, жулика, мага, побывавшего на той стороне и призрака… И даже присутствие камы Нетте-Дженца тут не случайно.
– А я всё хотела спросить, – тонко улыбнулась Аурелия.
– Появился такой противник, против которого непросто сражаться, – сказала Ферра. – Помимо всего прочего, хорошо бы знать его психологический портрет. Потому что это уже не тот Лючано Сеньо, о котором все слышали по телевизору и читали газеты, есть основания, что именно в его теле теперь тот сильный маг, о котором мы только что говорили. Хочу дать слово ищейке… Простите, кам, хотелось бы знать, можно ли к вам как-то обращаться?
– Я просто пёс на службе своему отечеству игосподу богу, – скромно представился ищейка. – Мы предпочитаем оставаться безымянными на этой службе. Имя помогает установить и упрочить связи. И подчинить. Называть меня можно просто "детектив", кама детектив.
– Вот как, – сказала Ферра. – Что ж, детектив... Для начала мне хотелось бы услышать мнение магов по поводу внезапного появления взрослого и опытного мага.
– На этот вопрос и медиум бы ответил, – сказал ищейка. – Тут есть неявная связь. По сути любой сильный маг просто так не появляется из ниоткуда, он рождается магом и постепенно растет, и мы можем узнать о том, что он есть, достаточно рано. Как было с камом ли Маджио. Он появился, потом его звезда угасла, потом засверкала вновь. Я видел его детские записи и ещё тогда заинтересовался феноменом. Теперь же мы видим его во плоти, и я, например, могу свидетельствовать, что он – живой и настоящий.
– А мог быть и не настоящим? – удивился Везунчик.
– Запросто, – слегка пожав плечами, ответил ищейка. – Сильный маг на то и сильный маг, чтобы уметь превращаться и прикидываться. Но перед нами действительно Альтео ли Маджио. В случае же появления нового взрослого мага равной с ним силы я бы для начала определил, кто носитель этой силы, а потом поднял бы старые связи через других ищеек, даже тех, что уже мертвы. И наверняка бы нашел, что обладатель этой силы умер, и что дух его вселился во взрослого человека, хотя ребенок подошёл бы для переселения больше.
