Текст книги "Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ)"

Автор книги: Лена Тулинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Вода постепенно смыла усталость и немного улучшила премерзкое настроение. Наслаждаясь одиночеством, тёплыми струями, чувством свободы от маг-ортезов, Эрманика запела. Сперва негромко – но петь вполголоса сложнее, чем в полную силу. Поэтому голос её быстро набрал мощность и громкость, и, отдаваясь пению сполна, Ферра даже начала пританцовывать.

Никто не мешал. Даже ди Маджио, который вчера сунулся в душ, сегодня, видимо, сообразил, что лучше тут не появляться.

Только когда Ферра вытерлась, надела маг-ортезы, накинула халат и вышла из ванной комнаты, она увидела Альтео. Он лежал на полу спальни возле кровати и задумчиво водил в воздухе руками.

– Я видел врача в больнице, где умерла та девушка, – задумчиво ответил он на вопрос Ферры, что тут, собственно, происходит. – Это был маг, способный созидать. Знаешь, что он делал? Он помогал ранам зарастать. Но КАК он это делал, Ника!

– Как? – спросила Эрманика.

– Он созидал частичку за частичкой. Кости, мышцы, кожа. Эта небольшая рана его истощила, но это было настоящее чудо! Хотел бы я понять, как оно происходило.

– Ты пытаешься делать магические пассы, – осознала Ферра. – Почему ты решил, что можешь? Я никогда не слышала от тебя ничего, что связывало бы тебя с магией.

– Я сам как будто впервые осознал, – сказал ди Маджио. – Что-то словно разбудило меня, и…

Он слегка нахмурился. В воздухе над ним Ферра увидела что-то вроде луча, да, это был слабый свет, и в нём летали мелкие пылинки.

– Ты никогда не говорил, откуда взялся, – сказала она задумчиво.

– А ты не спрашивала. Но только я бы не сказал, если б ты и спросила. Сегодня… Сегодня особенный день. Сначала как будто приоткрылась дверь. Теперь… Теперь я словно вспоминаю сны, и они ведут меня сюда, к тебе.

Эрманике стало страшновато. Она не осознавала до конца, отчего, но ей определённо стало жутко из-за слов ди Маджио.

– Перестань. Ты не можешь быть магом, ты неживой. Тебя вообще нет, – сказала она.

– Я есть, – ответил Альтео.

– И ты мне изрядно надоел. Завтра, когда Нетте-Дженца приведёт своего специалиста, я буду требовать, чтобы он избавил меня от тебя. Ты меня изводишь, а я устала. Мне нужен отдых.

Сказала – и сама испугалась и огорчилась. Зачем она обижает Альтео? В конце концов, он был иногда забавный, когда не пугал и не говорил странных вещей. И не привлекал внимание посторонних. И не надоедал своими разговорами…

Но ди Маджио не обиделся.

– А знаешь, скажи, пусть попробует, – сказал он. – Я не против. Поглядим, как ты тут справишься без меня, а я зато, возможно, снова подойду к той грани.

– Ты не можешь забыть?

– Я не могу забыть. Меня притягивает эта неизвестность. Возможно, шагнув в неё, мне удастся узнать, кто я на самом деле.

Эрманика поёжилась, но больше ничего не стала говорить. Альтео исчез, как будто его и не было, а она ещё долго не могла уснуть.

ГЛАВА 7. Медиум и святые

– Колокольчик.

– Да иди ты, – буркнула Ферра, но послушно тронула нежно и переливчато зазвеневшие трубочки.

– Умница. Зеркало!

– Сама знаю.

Она посмотрела придирчиво. Сегодня накрасила глаза, начернила ресницы, тронула губы красной помадой – чёрт знает, впервые за сколько времени. И поверх красного платья надела чёрный жакет с пояском, подчёркивавшим талию. Опять похудела, надо будет сегодня постараться не пропускать обед…

– Дверь.

– Хватит напоминать! Я сама в силах проверить чёртову дверь!

Трижды дёрнуть за ручку, проверяя, заперт ли дом.

– Можем ехать на работу, – радостно сказал Альтео.

– А давай ты не поедешь? – предложила Ферра. – Побудешь дома.

– Ты чего? Мы же договорились представиться медиуму. При условии, конечно, что он – настоящий медиум, а не как Нетте-Дженца – психолог.

– Ты как будто правда хочешь уйти.

– А что? Думаешь, только я тебе надоел? Ты тоже, знаешь ли, не подарочек, – пошутил Альтео.

Или не пошутил? Кто ж его знает…

Кофе сегодня уже стоял на столе Леоны Аурелии, запах был ошеломляющий. Но не было ни сливок, ни сахара, а вместо печенья на блюдечке лежали скромные сухарики – хорошо хотя бы, с изюмом, а не простые.

– Сегодня пепельная среда, – пояснила Леона. – Начало поста. Вы не придерживаетесь?

– Не то чтобы… Разве что мяса не ем, а так – даже в церковь не хожу, уж простите.

– Это ваш выбор, – сказала Леона, как показалось Эрманике, с некоторым раздражением и даже осуждением.

Но опять же, может, просто показалось? Лицо у психотерапевта было крайне доброжелательным, в глазах виднелось желание помочь.

Ферра взяла чашку с кофе и осторожно отпила.

Было горячо, а потому даже и неважно, что несладко. А может, просто сорт был такой, что не очень горький…

– Сейчас придёт медиум, – сказала Леона, – он установит, что за сущность вас преследует, и если ваши слова подтвердятся, мы вдвоём избавим вас от надоедливого фантома. Ну, или научим вас, как с ним ужиться…

– Я не собираюсь уживаться с ним, – пожав плечами, сказала Ферра, – он мне не нужен.

Её как-то задело и обидело, что и Альтео, оказывается, вовсе не против в свою очередь избавиться от неё. Ради чего? Ради какой-то там грани!

В дверь деликатнейше постучали.

– Рада вас видеть, Космо, – сказала Леона Аурелия вошедшему мужчине.

– Взаимно, Лео, – ответил тот.

Как источник потенциальной опасности этот Космо выглядел… может быть, на двоечку из десяти. Кроме того, медиум – это ведь даже не настоящий маг, а практически шарлатан! Ферра смотрела на старичка в длинной мантии недоверчиво. Он походил на звездочёта из какой-нибудь детской сказки! Разве что не хватало ему остроконечного колпака с наклеенными звёздами из жёлтой или серебристой фольги. Вместо него была просто лысина, обрамлённая венчиком курчавых седых волос.

– Здравствуйте, кама, – поклонился Космо, увидев Эрманику, а затем с улыбкой отвесил ещё один поклон, глядя на Альтео. – И вам хорошего дня, кам.

Он его определённо видел. Не было никаких сомнений! Альтео поклонился в ответ, и Космо улыбнулся ему, словно старому знакомцу.

– Ну вот и хорошо, что все в сборе, – сказала Нетте-Дженца, уставившись туда же, куда смотрел Космо.

Но что-то подсказывало Эрманике – вот Леона-то точно не видит призрака.

Ди Маджио даже сделал вид, что протягивает медиуму руку для пожатия, и Космо вдруг хихикнул, разглядывая воображаемого товарища Ферры.

– Я могу вам дать компетентное заключение прямо сейчас: это не фантом. Перед вами отлично сохранившийся дух потенциального мага.

– Что это значит? – удивлённо спросила Леона Аурелия.

– Знаете, когда ребёнок, в будущем способный стать сильным магом, умирает, а его тело остаётся незахороненным, его дух может никуда не деться. Он попросту продолжает жить, развиваться и расти, при условии, что где-то рядом растёт другой ребёнок. Он живёт, в некотором смысле питаясь жизненной энергией человека, к которому присосался. Эту теорию очень не любят в богословских кругах, да. Не любят!

– Ничего себе, – Ферра откинулась на спинку кресла.

– Я тоже не люблю эту теорию, потому что это неправда, – заявил Альтео.

– Что именно неправда, молодой человек? – спросил Космо. – Что вы были рождены магом и потом умерли? Или что вы присосались к девочке? Некоторые из вас могут проявиться ещё в детстве, некоторые вообще могут не давать о себе знать, и только по косвенным признакам тогда можно догадаться, что дух присосался к своему…

– Неправда, что я к ней присосался, вот что, – вспылил Альтео. – Я по мере сил её оберегаю. К тому же я не умер. Меня убили.

– Расскажете, как вы появились на свет и как росли? – вкрадчиво поинтересовался Космо. – Я всё про таких, как вы, знаю. И кстати, если бы вас убили, то спрятали бы тело. То есть – похоронили.

– Я родился на побережье, в Ривалле, – сказал Альтео. – Я помню, что родился и жил там. Недолго, но… я же помню!

– Бросьте, – поморщился медиум. – Такие духи, как вы, хорошо известны мне. Если у вас сохранились бы воспоминания, вы не были бы чистым листом и не стали бы вот таким, как есть.

Ферра в перепалку не вступала, как и Леона Аурелия. Психотерапевт лишь с интересом наблюдала.

– Это всё не ваше дело, – сказал ди Маджио. – Вот совсем не ваше! Я защищаю Ферру, как могу. И не моя вина, что я бестелесный и не смог пристрелить террористов, когда они её мучили. Но я всегда с нею, я знаю все её привычки, все её песни, вообще всё. Кому как не мне оставаться с нею и хотя бы подбадривать, если не могу помочь иначе? Слушайте, у меня идея! Эй, Космо! У меня замечательная идея!

– Он сейчас начнёт притворяться хорошим и будет торговаться, – скорее для Леоны, чем для Ферры сказал Космо. – Этот тип духов, который присасывается к владельцам, очень хитрый. У них большой потенциал.

– А чего он хочет? – заинтересовалась Леона.

Ферра уже знала. А вот Космо выслушал Альтео и передал психотерапевту его слова:

– Хочет, чтобы я помог ему достичь какой-то грани. Я и сам не очень понимаю, что это значит.

– Тогда вы профан, – рассердился ди Маджио.

– Он вчера увидел, как умирает одна девушка и очень впечатлился, доктор Космо, – пояснила Ферра. – Сказал, что она уходила за грань, и увидел там что-то любопытное для себя. А вечером, кстати сказать, воображал себя магом. Это не опасно, доктор?

– Что? Доктор? Лео, она назвала меня доктором, – засмеялся старик неприятным сухим смехом. – Ну ладно, я в какой-то мере и правда могу считаться доктором, хотя правильнее было бы сказать: магистр.

– Маэстро, – заговорил Альтео почти умоляюще, – это ведь так интересно. Вы же медиум, вы меня видите и слышите, в отличие от этой так называемой психотерапевта. Так не уничтожайте меня, а покажите выход! Вы знаете, я уверен, вы знаете, что это за грань, просто, очевидно, называете это как-то иначе. Ведь правда?

– Он правда очень этим взволнован, – удивлённо призналась Ферра. – Ну, если вам тут есть чем заняться, я, пожалуй, оставлю тут своего товарища и пойду.

Ей отчего-то было неловко и не по себе. Как будто её отодвинули на второй план, и из-за кого? Из-за призрака, фантома или кто он ещё там.

– Стойте, а как же наше занятие? Час ещё не прошёл, – встрепенулась Леона Аурелия.

– Я приду завтра. Мы будем прорабатывать всякие мои фобии и мании, – Эрманика пожала психологине руку. – До завтра маэстро Космо как раз избавит меня от Альтео. Кстати, Альтео сказал, что сам этого хочет. И сегодня подтвердил. Хочет уйти туда, к этой грани.

– Ваше присутствие тем более необходимо, – сказал Космо. – Только по моим данным, никаких граней нет. Есть небытие, куда я увожу освобождённых фантомов, призраков, духов и прочих. Чтобы ваш «воображаемый друг», дух колдуна, отправился в небытие, мы должны его похоронить.

Нетте-Дженца истово перекрестилась и немного подвигала губами, словно про себя прочитала молитву – вернее, её кусочек.

– Это точно необходимо? – спросила она.

– Этим должны были заняться те, кто не похоронил крошечного младенца, – сказал он. – Скорее всего, нерадивые родители…

– Нет, их убили вместе со мной, – принялся утверждать ди Маджио. – Это было очень давно… Чёрт, почему я это вспоминаю именно сейчас? Неужели грань так близка?

– Он таким раньше не был, – вырвалось у Ферры. – И в детстве он был другой, весёлый, подбивал на разные шалости…

– Ага, – хлопнула в ладоши Леона, – то есть всё-таки он у вас с детства!

– Это сейчас уже неважно, – запальчиво сказала Ферра, складывая пальцы обеих рук щепотью, – с детства или нет! Важно то, что наличие фантома, или духа, или воображаемого друга затрудняет мою работу, а она всё, что у меня есть.

– Я, я всё, что у тебя есть! – вскричал ди Маджио. – Но я сам готов уйти, так что давайте уже похороним меня, и дело с концами.

– Без моего участия, – Леона Аурелия снова осенила себя крестом. – Можете хоть священника приглашать, но я на таких похоронах присутствовать не хочу. Это... это какой-то фарс.

– Идёмте, кама Ферра, – сказал Космо. – Похороны должны быть как настоящие. С гробом, цветами и молитвами, с прощанием и могилой.

– Где же её можно вырыть? – спросила Ферра.

– Да на заднем дворе, за домом, – предложил Альтео. – Тоже мне важность.

– Нет, лучше на кладбище, – выдвинул предложение Космо.

– На кладбище! Да нас арестуют, и будут правы, – вырвалось у Ферры. – Стойте, я знаю. У нас есть семейный участок на кладбище, но это не здесь, не в Ситтарине, а на родине дедушки, в Эвронии. Это всего пара часов езды, и я могу справиться одна.

– Не можете. Да и присутствие камы Нетте-Дженца будет нелишним… Нет, всё-таки давайте в вашем дворе. Вечером. Приготовьте цветы и гроб.

– Большой? – дрогнувшим голосом спросила Ферра.

– Подойдёт любая деревянная коробка с крышкой, лучше всего продолговатой формы, – сказал Космо, – но если вы сделаете подобие гроба, знаете, с обивкой, красивой крышкой, цветами…

Опять цветы! В начале весны ведь не так уж много чего цветёт. Разве что…

– На северной окраине вроде бы уже зацветают магнолии, – неуверенно сказала Ферра. – Или я могу заехать после работы в оранжерею. Кстати, в котором часу будет удобно… встретиться?

– В восемь вечера госпожа Нетте-Дженца подвезёт меня к вам, оставьте только адрес, – охотно ответил Космо.

– Прекрасно. Адрес она должна знать, он есть в моём личном деле, – сказала Ферра.

Космо ушёл, а Эрманике велели задержаться.

– Вчера у вас был тяжёлый день, – сказала Леона.

– Вы ведь не спрашиваете. Откуда знаете? – поинтересовалась Ферра.

– Меня предупредил шеф Солто, – ответила Леона. – Сказал на тот случай, если вы захотите это обсудить.

– Тут нечего обсуждать, – сказала Ферра. – Хотя… Меня беспокоит, что арестованную вчера девушку выпустят под залог или даже адвокат сумеет добиться её полного освобождения. И тогда её убьют. И знаете, тут меня вообще разрывает на части!

Она встала, прошлась по кабинету, поправила дверцу шкафчика, хотя та даже не была приоткрыта, передвинула стул, который стоял на пути от окна к двери. Вдруг придётся бежать, а стул мешает? К окну подошла так, чтобы снаружи её невзначай не увидели, сбоку и крадучись. Выглянула на улицу, словно ожидала, что в неё откуда-нибудь целятся.

– Мы в полицейском участке, что может… – начала Леона Аурелия, но осеклась, едва Эрманика на неё посмотрела. – Мда…

– В прошлом году на участок напали, и нельзя поручиться, что этого больше не произойдёт, – пояснила Ферра, хотя Нетте-Дженца и так уже всё поняла. – К тому же следить на самом деле могут. Понимаете, та девушка, о которой я говорила, она виновна не только в смерти молодой женщины, она ещё и бросила грязную такую, жирную тень на дружков отца. А это – Братство, семья. Они не откажутся от мести за такой оговор. Орнелле стоило подумать о последствиях. Она не успеет выехать из страны, бежать в Московию или ещё куда-нибудь. Просто не успеет! Оскорбить Де Ритта было самой большой её ошибкой в жизни, и… И я буду должна её защищать.

– Точно должны, Эрманика? – спросила Нетте-Дженца. – Именно вы?

– А кто ещё? – пожав плечами, спросила Ферра.

– Твой котёнок, – подсказал ди Маджио, и Эрманика вздрогнула: не ожидала, что он вдруг появится из ниоткуда, хотя ещё несколько минут назад парень был тут. – А может, Танита? Или просто кто-то из патрульных? Или… никто?

– Полиция не должна поощрять месть Братства, даже если… всё по делу, – запнувшись, пояснила Ферра. – Убийство есть убийство, и оно недопустимо. Поскольку делом этой девушки занималась я, то мне и нести ответ, если её выпустят, а потом убьют. Чёрт… Простите, кама Нетте-Дженца, я постараюсь не ругаться. Ч… Чайки бы побрали всё это дело. Как тут не сойти с ума?

– Вам надо принять это, – посоветовала Леона. – Вы сделали свою работу. Вы поймали преступницу. Если её выпустят, несмотря на то, что руки её в крови, а совесть нечиста – пусть ищет спасения сама. Вы можете разве что предупредить её.

– Думаете, она не знает, с чем играет? – спросила Ферра.

– Думаю, знает, но почему-то считает, что на неё не распространяется закон воздаяния, – ответила Леона. – Примите это, кама Ферра. Если эту девушку постигнет наказание – не ваша проблема. Возможно, вашей проблемой станет поимка тех, кто причинил ей вред.

– Скорее, они причинят ей смерть, – проворчала Ферра. – Но мысль вашу я услышала и поняла, кама Нетт… Леона.

Психотерапевт улыбнулась.

– Вот и славно, Эрманика. На сегодня достаточно, тем более вечером мы увидимся с вами снова. До свидания.

ГЛАВА 8. Кенотаф

Ди Маджио не появлялся довольно долго. По крайней мере до тех пор, пока Ферра, устав от мелких повседневных дел в своем кабинете, не выкарабкалась на поверхность из моря бумаг. Танита и Луиджи целый день не появлялись в кабинете, Чезаре Гатто, очевидно, увязался с ними. Сначала Ферра радовалась одиночеству, но потом стало ужасно скучно.

Она клевала носом над отчётами и заявлениями, когда шеф Солто вошёл и встал возле стола Ферры. Она даже не сразу поняла, что он стоит и смотрит.

– Шея затекла, – виновато сказала Эрманика, с трудом поднимая голову на шефа.

– Ты была права, – без обиняков начал Солто. – К Орнелле Канова пришёл адвокат Мартини. Луиджи готовится к новому допросу.

Семейный юрист Канова, которого звали Джустино Мартини (Ферра всегда подозревала, что это какой-то псевдоним), продался банде Де Ритта незадолго до смерти Бенни Канова. Его ещё тогда подозревали в предательстве, но Де Ритта не позволили наказать ценного «человечка». Адвокатами в Братстве просто так не разбрасываются, мало ли, когда и на что сгодится такой человек.

– Интересно, она сама его вызвала, зная, что он продался Де Ритта, или он пришёл сюда по просьбе своих новых хозяев? – буркнула Ферра. – Могу я хоть одним глазком?..

– Что тебе там делать? – спросил шеф. – Ты только вспылишь, я тебя знаю.

Вот тут и появился ди Маджио.

– Держи себя в руках, – посоветовал он. – Или сделаешь только хуже.

С таким же успехом он мог сказать это вулкану за секунду до извержения. Ферра уже почувствовала, как стали горячими пальцы, как раскалились металлические части маг-ортезов, и даже мочки ушей запылали. Так она разозлилась!

– Я нашла её! Я её поймала! – вскричала Ферра, вскакивая из-за стола, и только затёкшие от долгого сидения ноги не позволили принять правильную, устойчивую стойку. – Шеф, это несправедливо!

– Успокойся. Покажи лучше, что ты не вспыльчивая, – сказал ди Маджио.

– Прочь, – рявкнула ему Ферра.

– Ты не готова вести допрос, – сказал шеф, глядя в ту сторону, куда рыкнула его подчинённая и, конечно, никого там не видя. – Погаси бумаги на столе и уходи домой.

– Шеф, позвольте мне остаться, – уже спокойнее сказала Эрманика и прибила руками начавшие тлеть и обугливаться картонные папки.

К счастью, ни отчёты, ни документы не пострадали – по крайней мере, пока.

– Обещай не соваться на допрос, – хмуро бросил Солто. – Мы все тоже не дураки, Ферра. Девушке лучше отсидеться тут, чем выйти под залог и погибнуть. Мы сделаем всё возможное. Но ты не вполне готова… Нет, ты абсолютно не готова к работе. Я вижу, что ты стараешься, и не гоню тебя окончательно, однако подумай об отпуске.

– Но шеф! Я и так почти год провела в больнице и на реабилитации, – теперь Эрманика заговорила почти жалобно. – Бездействие куда хуже сводит меня с ума.

– Поэтому и не гоню, – шеф улыбнулся, но улыбка вышла кислой. – Сделай перерыв и возвращайся к работе… с бумагами.

Когда он вышел, Ферра швырнула в дверь скомканной обгорелой бумажкой.

– А я говорил! – брякнул под руку Альтео, и Ферра подожгла бумагу прямо в полёте.

Пришлось идти и затаптывать, а потом ещё сметать пепел. Это заставило Ферру подумать, что лучше всё-таки себя контролировать. Не из-за угрозы пожара – а просто лень всякий раз убираться после вспышек.

***

Март в Ремии, особенно в Ситтарине, которая не могла похвастаться устойчиво тёплым климатом – месяц коварный. Могут и заморозки ударить, опалить зацветающие деревья. Но нынче день выдался хоть и ветренный, да теплый. Солнце проглядывало сквозь быстро пробегающие сизые тучки, слепило, заставляло жмуриться. Так, вполглаза поглядывая вокруг, Ферра добежала до ближайшей кофейни. У барной стойки было почти пусто, бариста откровенно скучал возле внушительной кофемашины.

– Кофе, – сказала ему Ферра.

И почти сразу рядом пахнуло дорогим одеколоном. Мужской голос негромко произнёс:

– Тоже.

Две белые чашки на блюдечках появились перед Феррой и мужчиной справа почти одновременно, но – ему напиток достался первому. Хотя по-хорошему вперёд надо обслуживать не только того, кто попросил кофе первым, но и женщину. Отметив это про себя, Эрманика покосилась на кремовый пиджак справа. Надушенный мужчина был не слишком молод, но ещё и не стар. Его костюм, похоже, стоил столько, сколько весь бар. Эти кофейные брюки в сливочную полоску, рубашка оттенка топлёного молока, галстук в крапинку… И волосы, конечно же, волосы! Шляпу мужчина положил рядом с собою на стойку, а не оставил на вешалке у входа. И его чёрные волосы были очень гладко зачёсаны. Кажется, он злоупотребил гелем для укладки.

– Хотите что-нибудь покрепче? – тоном искусителя спросил мужчина, поняв, что Ферра поглядывает на него.

– Вы ведь не просто так пришли сюда?

– Конечно. Выпить кофе, поболтать с привлекательной блондинкой… Кофе, кстати, весьма недурён.

Ферра повернулась к мужчине. Лет пятидесяти, очень коротко подстриженный, смуглый. Смотрел слегка насмешливо и вроде бы даже по-доброму. Глаза – большие, почти совершенно чёрные, блестящие.

Слева на высокий барный стул уселся ди Маджио. Ферра заметила его не сразу, а только когда повернулась обратно к своей чашке.

– У него на перстне маргаритка с жемчужиной в центре. Это кто-то из Де Ритта, – шёпотом сказал Альтео. – Будь очень осторожна! Разговаривай с ним, как со школьным директором: скрытно и уважительно.

И впрямь, на мизинце правой руки у мужчины был перстень. А на изящной правой кисти руки Ферра увидела небольшую, но искусно сделанную татуировку на кисти – цветок, то ли ромашку, то ли маргаритку, а под нею инициалы в готическом стиле. Ф, Р и что-то ещё, замысловатое.

– Пожалуйста, Эрми, будь осторожна! – шептал Альтео.

Ферра лишь дёрнула уголком рта. Ещё не хватало, чтобы представитель одной из крупнейших банд Братства заметил её проблему. Проблему в виде ди Маджио! Конечно, не его самого, а то, как детектив беседует с невидимкой.

– Вы догадались, кто я, – сказал тем временем мужчина. – Не так ли, детектив Ферра?

– Вы слышали о моём прозвище? – спросила Ферра, стараясь не поворачивать головы, отчего заныла шея.

– Железная Фея, – сказал мужчина. – Но мне больше нравится Эрманика. Ника. Вы позволите называть вас так?

– Только если вы разрешите называть вас Чикко, уважаемый Франческо Де Ритта, – ответила Ферра.

Мужчина в кремовом пиджаке слегка скривился. А ди Маджио застонал:

– Уважительно, Эрми! Я же сказал: уважительно! Это капо Де Ритта, главарь целой банды семьи Альтеридже!

– Договорились, Ника, – бархатисто засмеялся Франческо, не подозревая о ещё одном собеседнике. – Чикко! Так меня не звали со времён младшей школы.

– А как звали в старшей?

– Это допрос? – шутливо склонил голову к плечу Франческо.

Его руки лежали на стойке совершенно спокойно. Ремийцы обожают жестикулировать, особенно – не маги, у которых на жестах построено всё их искусство! Но Чикко Де Ритта явно старался отличаться от всей массы соплеменников.

– Это женское любопытство, – сказала Ферра, но, кажется, чересчур жёстко, потому что Чикко перестал улыбаться.

– Что вы хотите, Эрманика Ферра, Железная Фея нашего города? – спросил он.

– Простите, кам Де Ритта, у меня назрел тот же вопрос, – ответила Ферра. – Ведь не случайно же вы сейчас ко мне подсели?

– Отнюдь не случайно, – сказал Де Ритта спокойно и чуточку иронично. – Вы поразительно догадливы… для блондинки.

– А вы поразительно невежливы… для брюнета, – огрызнулась Ферра.

– Кто сказал, что брюнеты должны быть обходительны?

– А кто сказал, что блондинки обязательно глупы?

– Туше, – капо позволил себе скупую усмешку. – Я повторю вопрос, Ника. Что вы хотите, чтобы мы получили своё?

– Вы ещё не всё получили в этом мире? Может быть, дон Альтеридже хочет стать понтификом? Тогда извините, это не в моих силах и не в моей компетенции.

– Кама Ферра, вы та ещё штучка. И живы до сих пор только из-за моего уважения к вашей персоне. Вы выжили в кровавой религиозной распре, пострадали за веру и справедливость. И если в моей семье появляется маг, я всегда киваю на вас: вот как должен выглядеть истинный солдат, истинный воин. Скажу прямо: сейчас там, в полицейском управлении, решается судьба девочки из семьи нашего брата, нашего славного Бенни. И я, как его старший брат, конечно же, хочу всего самого лучшего для его милой дочурки. Так что давайте придём к взаимовыгодному соглашению, дорогая Ника! Вы сегодня же выводите Орнеллу из-под стражи. Все обвинения будут сняты с неё раз навсегда. Никакого наблюдения за ней, никакой охраны, никаких попыток спрятать её от нас. А с нашей стороны… Можете просить денег или услугу, мы готовы сотрудничать.

И, выставив мизинец, украшенный печаткой с маргариткой и слегка отливающей перламутром жемчужиной, Де Ритта отпил кофе.

– Остыл. Бариста, сделай нам ещё по чашечке, – сказал капо добродушно.

Ферра скрипнула сочленениями маг-ортезов. Сначала перебрала пальцами левой руки. Потом правой. Собраться, подобрать слова, чтобы не выпалить первые попавшиеся вхолостую. И сказать:

– Ничего не выйдет, дорогой Чикко. Я тут не при делах. Сейчас вашу, гм, милую племянницу допрашивают, а меня выставили вон. Что бы вы ни предложили, я не смогу вам ничем помочь.

– Мне кажется, Ника, ты не понимаешь, – белоснежные зубы Франческо сверкнули в нехорошей улыбке. – Ты, видимо, считаешь, что у тебя не осталось близких и надавить нам на тебя нечем? Поверь, мы найдём, на какие рычаги нажать.

– Ещё раз, Чикко, – сказала Эрманика, начиная тяготиться этой сложной беседой. – Выйдет сегодня Орнелла или нет, под залог или просто так, будет над нею суд или не будет – решать не мне.

– Вот это правильно, хотя добавь ты в свой тон побольше вежливости – было бы лучше, – высказался Альтео. – И поберегись. Он левша. Перстень у него на правой лишь ради традиций. А левой он сейчас нашаривает в кармане пистолет.

Ферра не могла ответить, но могла кивнуть, показывая, что поняла своего невидимого для других напарника.

– Ты взяла её. Ты за неё отвечаешь, – суховато сказал Де Ритта. – Даже если ты сейчас не допрашиваешь её в присутствии адвоката Мартини – ты способна повлиять на своё начальство, чтобы девочку выпустили.

– Хотите сделку? – с вызовом спросила Ферра. – Хорошо!

– Никаких сделок, ты же выбрала верную линию, – забеспокоился Альтео.

– Я весь внимание, – сказал Франческо, подался вперёд и влево, чтобы приблизиться к Эрманике на опасное расстояние и залпом допил остывший кофе.

– В случае, если Орнеллу Канова отпустят – под залог или нет, не имеет значения! – я желаю, чтобы она осталась жива, цела и невредима, в своём рассудке, в полнейшей неприкосновенности. Никто из Братства не коснётся её даже пальцем, и даже более того. Никакой магии. Никакой мести в отношении Орнеллы и её близких, никакого преследования. Забудьте, что она существует. Хочет в Московию или в Новый свет – пускай валит, но только чтобы и там её никто! Ничем! Никак! Не трогал. Вы дадите такие гарантии?

Кажется, Франческо Де Ритта на какое-то время растерялся. Пауза сделалась острой и опасной, как лезвие стилета, и в то же время долгой, словно вечность. Бариста поставил перед Феррой и Чикко две белоснежные чашки с крепчайшим эспрессо.

– Я не могу дать такой гарантии, – выдохнул, наконец, Франческо. – Девочка бросила тень на нашу организацию, опозорила Де Ритта. Мы были невинны, словно младенцы, когда поползли слухи, что семья, дескать, чего-то добивается от вдовы нашего любимого младшего брата, ныне покойного.

Эрманику слегка потряхивало. Невинны, как младенцы! Это те, кто ради денег и связей Ирины не пожалел её приёмную дочь. А вину свалили на мужа Лауры! Невинности прямо хоть отбавляй.

– Я сделаю всё, чтобы Орнелла получила наказание, – сказала Ферра. – Разве вам не проще считать, что это наказание она будет отбывать и за то, что бросила тень на Братство?

– Мой покойный кузен, которого я любил, словно брата, Бенни, был славный парень. Не заставляйте его семью грешить в Великий пост, мстя за его опозоренное имя. Ведь нынче все братья сложили оружие и ежедневно будут молиться в церкви. Мы очень почитаем Создателя нашего и его сына Джизо… И хотя Бенни не воскреснет так же, как воскрес Он… Что ж, мы чтим его прах.

Чикко позволил себе жест – словно выбросил в воздух щепоть этого самого праха. А затем мелко перекрестился и, вытащив из-под рубашки крестик, поцеловал его.

– Даже сам Спаситель не поможет Братству стать ближе к небесам, независимо от того, убьёте вы кого-нибудь в пост или нет, – бросила Ферра. – В интересах Орнеллы Канова остаться под стражей и принять то, что постановит суд.

Левая рука Чикко медленно выползла из кармана пиджака. Ферра невольно напряглась, готовая отразить атаку. При выстреле с такого расстояния у неё было не так уж много шансов: мало какой магический щит спасал от пули, выпущенной в упор. Защита просто не успела бы сформироваться и сделаться гибкой и прочной! Но зато предупреждающий удар в виде, скажем, стены направленного в противника пламени…

– Визитка, – сказал Альтео, и Ферра положила руки перед собой, возле нетронутой чашки кофе. – Выдохни, досчитай до пяти, расслабься.

– Возьмите, кама Ферра, наша знаменитая Железная Фея, – Франческо как будто нравилось раз за разом произносить это глупое прозвище. – Моя карточка – это и пропуск, и защита. Вы ещё можете передумать. Жду вашего звонка до полуночи. И да поможет вам Кристо!

– И всё-таки в кармане у него пистолет, – задумчиво сказал ди Маджио, и Ферра машинально ответила:

– Знаю.

– Вы что-то сказали, кама Ферра? – обернулся Франческо Де Ритта, уже сделавший несколько шагов к выходу.

– Знаю, что Кристо не оставит меня, – буркнула Эрманика, – потому что у нас с ним особые отношения.

– Хорошо сказано, Ника, – в голосе Чикко прозвучало что-то вроде теплоты? Или показалось? – До встречи.

***

Шеф Солто и Луиджи встретили Ферру практически на пороге полицейского управления.

– Ну что ж, первый раунд за нами, – сказал начальник, промакивая носовым платком высокий лоб с намечающимися залысинами. – А ты говорила! Нет, мы просто так всяким напиткам не сдаёмся.

Адвокат Мартини, как раз сдававший временный пропуск дежурному, обернулся и оскалил мелкие желтоватые зубы.

– Это только наша первая встреча, – сказал он, – и вы знаете, что против Орнеллы у вас на самом деле ничего нет.

У Ферры были свидетельские показания Везунчика и курьера, но она промолчала. К чему лишний раз напоминать адвокату братства о том, кого можно подкупить, запугать или даже убить? Мартини ушёл, на ходу нахлобучивая на себя модную шляпу так, словно та провинилась во всех бедах.