Текст книги "Месть демонов (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Скажи спасибо, что не через время, – усмехнулся я, поглядев в окно, за которым уже занимался рассвет. – А то с аномалиями бывает всякое.

– Это конечно, – кивнула девушка и, оглядевшись по сторонам, продолжила. – Оказавшись здесь, эти два товарища тут же слиняли в центр, опасаясь, как бы новой беды не вышло. А разбираться во всем поручили мне.

– Ты смелая.

– Да ну, брось, скорее, просто не успела обжечься. Наших парней тоже можно понять: если бы меня внезапно перенесло на другую планету, я бы тут же стала рвать когти. Поэтому я и не полетела туда, откуда они исчезли: побоялась, что и меня куда-нибудь зашвырнет. Ведь это далеко не первый случай, когда с той планеты нежданно-негаданно пропадали люди, потому ГалаБез и заинтересовался. А здесь вроде бы безопасно.

– Но почему именно ночной клуб?

– Не поверишь, но наших ребят занесло не куда-нибудь, а именно сюда, в самый разгар вечеринки. Такой переполох тут подняли, если верить слухам! Думаю, этот случай станет главной легендой для завлечения посетителей.

– А зачем тебе вся эта мишура? Не могла заявиться, как сотрудница ГалаБеза?

– Вижу, отстал ты от жизни. С недавних пор простые люди не очень-то жалуют ГалаБез. Вспомни Возрождение. Простым обывателям кажется, что мы своим появлением делаем только хуже. Поэтому, приди я сюда официально, они бы на все лады твердили, что ничего не видели. Они не хотят, чтобы мы вторглись в их мирную жизнь со своими приборами, а потом объявили об обязательной эвакуации или сообщили еще что похуже. К примеру, что грядет конец света. – Девушка фыркнула – для неё эти слова были лишь шуткой. А у меня холодок по коже пробежал. – Вот и приходится маскироваться. Подвыпившей стриптизерше, которая к утру все забудет, инфу сливают охотнее, чем сотрудникам ГалаБеза.

– И что тебе слили бармены и завсегдатаи?

– Их версии расходятся, но, учитывая здешний контингент, это неудивительно. Однако по их данным удалось немало узнать об аномалии. Судя по описаниям местных, приблизительно третья степень мощи, вихреобразная форма, ярко выраженная неоднородность с амплитудой шесть-семь лайтов…

– Прибереги для отчета, на слух цифры трудно воспринимать. Ты одно скажи: удалось выяснить, почему открылся портал?

– Не-а. Чего-чего, а этого здесь не выяснишь. Боюсь, за ответом нужно лететь, скажем так, к пункту отправления.

– То есть…

– На ту планету, с которой исчезли сотрудники, мгновением позже оказавшиеся здесь. Но никто из наших оперативников не хочет браться за это дело: неизвестно, куда тебя забросит портал. Хорошо, если в этот кабачок, где тебе за эффектное появление еще и бесплатный коктейль сварганят. А если нет?

– Разве такое возможно?

– Если бы первые жертвы портала попали сюда, их бы уже давно обнаружили. А от них никаких вестей. И значить это может только одно: их закинуло в другое место. А куда – одним демонам известно!

– Демонам… – одними губами повторил я, озаренный внезапной догадкой.

– А?

Наверное, я произнес это слово так тихо, что собеседница меня не расслышала.

– Ничего-ничего, продолжай.

– Вот поэтому все и боятся лезть в этот портал. Что, если тебя забросит на какую-нибудь планету, где нет и намека на цивилизацию? Ладно, предположим, ты свяжешься с центром и к тебе вышлют корабль. Это еще куда ни шло. А если на этой планете нет кислорода? А если тебя забросит в центр ледяного океана или вообще в открытый космос? А если в другую галактику? В другое измерение? Этот портал очень непредсказуемый. Вход, насколько нам известно, только один, и то это под сомнением, а выходов может быть множество. Еще никогда мы не сталкивались с подобным, вот все и пасуют. Эх, была бы Фригга жива, она бы выяснила, в чем тут загвоздка.

Мне с трудом удалось подавить вздох.

– Теперь место Фригги занял я. А стало быть и этот чудной портал на моей совести. Скинь мне координаты. Закончу с Ричардом и разберусь, в чем дело. По крайней мере, попытаюсь.

– Было бы здорово. Но постарайся только не пропасть без вести. Ведь если с тобой что-то стрясется… даже страшно представить, какая участь постигнет нашу галактику.

– О, не волнуйся. На деле все не так безысходно.

Говоря это, я думал про Рэя, который меня замещает. И, надо же такому случиться, в этот самый момент про Рэя заговорили по телевиденью.

«Внимание! Экстренный выпуск новостей!»

Когда телеведущая произнесла эту фразу, почти никто из посетителей не поднял глаз на плоский экран телевизора, висевший под потолком: они с куда более живым интересом глазели на танцевальные клипы. А вот мы с оперативницей тут же встревоженно поглядели вверх: какую еще дрянь в галактике мы проворонили?

«На совещании, начавшемся около получаса назад, правителю галактики Локи Лафейсону неожиданно стало плохо. Молодой политик потерял сознание во время собственного выступления. В данный момент Локи госпитализирован. Это был экстренный выпуск новостей. Прямой эфир».

– Прямой эфир… – пролепетала сотрудница, вытаращив глаза, полные непонимания и смятения. Она даже коснулась меня рукой, желая, видно, удостовериться, что я настоящий. – Но как… как? Это невозможно! Ты же тут, рядом со мной! Неужели ты научился… быть в двух местах одновременно?!

– Я ещё и не такое могу, – улыбнулся я и, перед тем как использовать телепортацию, бросил: – Но никому ни слова, ясно? Это приказ.

***

Мягкий рассвет шелковистой, нежно-розовой лентой струился между деревьев, обволакивая стволы размытыми светлыми ореолами. Кажется, только улучи момент, и сможешь её поймать, потрогать и даже оставить себе навсегда. Но нет: эта лента была такой невесомой и тонкой, что легко утекала сквозь пальцы и скользила дальше, оставляя после себя лишь приятную, бодрящую свежесть раннего утра.

Я шагал к центральным воротам лицея по извилистой тропке, пролегающей через парк, и вдыхал полной грудью, стараясь запечатлеть в памяти все, вплоть до едва уловимых утренних ароматов. Ведь это последний день, когда у меня еще есть семья. А значит – последний шанс ощутить себя счастливым, нужным кому-то?

Очень странное счастье – когда внутри все замирает, а дыхание сбивается, и его приходится восстанавливать. А может, так и должно быть? И почему мы не ценим то, что имеем, вплоть до момента, когда приходится с этим расстаться? Потому что уверены, что это навсегда?

Ведь если б я только знал, что пройдет пара месяцев, и я потеряю Ричарда навсегда, я бы проводил с ним все свободное время. Жаль, что мне не дано видеть будущее. Хотя, может, и к лучшему.

Вход на территорию лицея уже был открыт, так что я беспрепятственно миновал ворота и направился к административному корпусу.

Территория чем-то напомнила Долину Жизни: те же мощеные дорожки, фонтаны, скамейки, ухоженные растения с аккуратными табличками… Словом, все, чтобы ученикам было комфортно.

Как жаль, что нельзя оставить Ричарда здесь. Тогда у него хоть было бы будущее: получил бы образование, нашел работу, купил жилье и дальше по заезженному, но простому и понятному сценарию жизни большинства людей. Но нельзя: это место связано с его нынешней жизнью, а, стало быть, и со мной. Стереть память всему лицею – не в моей власти. Так что Ричарда придется буквально выбрасывать в никуда.

«Что с ним будет после операции? Как он перенесет одиночество?» – эти тревожные мысли не покидали меня до тех пор, пока я не зашел в здание.

– Здравствуйте. Я прилетел Ричарда навестить.

Увидев, как затрясся полусонный охранник, я приветливо улыбнулся, всем своим видом показывая, что прибыл неофициально.

– Ричарда? Сейчас скажу номер его комнаты. Сейчас, сейчас, подождите пару секунд, – бормотал охранник, лихорадочно открывая вкладки на компьютере: наверное, боялся, что я разгневаюсь за его нерасторопность. Хорошо, что у меня хватило ума не являться сюда среди ночи, раз и днем я нагоняю на сотрудников страх. – Вот, нашел. Двести пять. Это в соседнем корпусе на втором этаже.

– Спасибо, – кивнул я и вышел на улицу.

До двести пятого номера я добрался быстро: нарочно ускорил шаг, чтобы не давать себе времени на колебания. Решил – значит, надо делать. И чем скорее, тем лучше.

Дверь, ведущую в комнату Ричарда, я распахнул рывком, зная, что иначе минут пять, а то и больше проторчу на пороге, собираясь с мыслями.

Ричард, сидевший в кровати и отрешенно глядевший на стену, испуганно вздрогнул, но затем облегченно вздохнул и улыбнулся:

– Здравствуй. Не ждал тебя так рано.

– Что это у тебя? Эликсир? – Разноцветная банка, которую Ричард держал в руке, была мне слишком знакома. – Он ведь запрещен законом. Где ты его достал?

– На этой планете, если постараться, и не такое отыскать можно.

– Можно или нельзя, это другой вопрос. С какой радости ты взялся гробить здоровье?

– Ты сейчас прям как старая бабушка, – рассмеялся Рич, поглядев на меня с затаенной нежностью. – Дело в том, что… – его лицо помрачнело, – я очень боялся заснуть.

– Из-за кошмаров?

Я знал, что у меня язык не повернется ругать его: в его возрасте я, окажись в такой ситуации, поступил бы не лучше.

– Да. Огненные фигуры буквально сводят с ума. Я знаю, на самом деле их не существует, но они кажутся такими… настоящими.

– То есть их всегда несколько? – уточнил я, решив, что любые сведенья о вестниках апокалипсиса не помешают.

Рич поглядел на меня с удивлением.

– Ну, да.

– Можешь их описать? Вспомнить все до мельчайших деталей?

Наверно, в этом месте я перегнул палку, потому что Рич испугался:

– Зачем тебе это? Ведь это всего лишь глюки! За ними ничего не стоит, верно?

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться или хотя бы сделать вид, что спокоен.

– Конечно, не стоит, Рич. Ты же не думал, что у тебя вещие сны или что-то подобное?

– По правде говоря… – мальчишка покраснел и опустил взгляд. – Пару раз мелькала подобная мысль.

Я заставил себя рассмеяться и взъерошить его синие волосы.

– Фантазер! Такое бывает только у предсказателей, вроде Кристы. А у тебя… что-то психологическое. Но это не значит, что об этом не нужно говорить. Если сможешь все вспомнить и рассказать, тебе станет легче. А я постараюсь придумать, как тебе помочь. Есть такая методика, вам потом на психологии расскажут.

Ричард кивнул и зажмурился, припоминая.

– Ну… Последний раз их было пятеро. Один – абсолютно безликий. Ни глаз, ни рта, ни носа – вообще ничего. Просто силуэт, очерченный пламенем.

– А другие?

– Другие… были совсем как люди, разве что из огня. И больше всего пугает, что троих я узнал: Ингрид, Сьюзен и… тот парень, что был с нами, когда мы прорывались к Лингеру в Мидгарде. Забыл, как его звали…

– Элвис. – Это имя обожгло горло, словно глоток виски.

– Да, точно, Элвис. Ингрид, Сьюзен и Элвис. Точь-в-точь, как живые, только…

– Огненные, – полушепотом подсказал я.

– Да. Огненные, – эхом откликнулся Рич, снова зажмурившись.

– Значит, Ингрид, Сьюзен, Элвис и некто безликий. А последняя фигура? Их было пять, если я ничего не путаю.

– Да. Последняя… Я не знаю, кто это был, и это самое странное.

– Ты запомнил её внешность?

Брови Ричарда удивленно взметнулись.

– Как ты узнал, что это девушка?

– А я и не узнавал, – солгал я, ругая себя за промах. – Фигура – значит, «она». Внешность фигуры.

– А, ясно. Я побоялся, что ты в мои мысли залез.

– Что ты, я бы никогда так не сделал. Так как она выглядела?

– Красивая. Стройная, невысокого роста. Распущенные каштановые волосы.

«Джейн», – чуть не сорвалось с моих губ, но я вовремя спохватился и промолчал: угадать человека по такому скудному описанию невозможно.

– Фигуры говорили с тобой?

– Да, – Ричард нервно сглотнул и кивнул. – Безликий сказал, что он пришел забрать меня, и я буду последним. Когда он получит мою душу, свершится великое дело, и я должен быть счастлив, что меня выбрали ради великой цели. Но я не чувствовал себя счастливым. Совсем. Мне было страшно.

Я понимающе кивнул.

– Только мне может привидеться такой бред. – Ричард насмешливо фыркнул.

– Ну, бред там или не бред, а если эти кошмары пугают тебя до того, что ты боишься спать и перестал учиться, с ними нужно что-то делать.

– И что ты предлагаешь?

– Показать тебя Нике.

– Нике?!

– Ну, а кому ж еще. – Я закатил глаза, показывая, что решение очевидно. – Она же ставила над тобой опыты по ускорению роста. Сколько тебе там лет сейчас по факту? Девять, кажется? А выглядишь на все четырнадцать. Кто знает, может быть эти видения – отголосок тех экспериментов, побочный эффект. Так или иначе, Ника выяснит, что творится с тобой по ночам.

– И когда мы к ней полетим?

– Прямо сейчас.

– Сейчас? Но это значит, что… я пропущу экзамен по астрономии! Может, отложим на пару дней?

– Рич, ты себя в зеркало давно видел? Ты словно живой мертвец.

– Зато ты прям-таки пышешь здоровьем, – усмехнулся парень, сдаваясь.

– Речь не обо мне. Сам посуди, какой тебе сейчас экзамен? Да ты можешь в обморок хлопнуться, не дойдя до аудитории.

– Не хлопнусь. Я крепкий.

– Хочешь испытать судьбу? Такое состояние – это не шутки.

– Ладно-ладно, летим сейчас. – Видно, не так уж сильно Ричард хотел попасть на экзамен. – Только вещи соберу.

– Сначала иди и хотя бы умойся.

– Тебе тоже не помешало бы.

– Ричард!

– Да иду я, иду.

Мне повезло, что мальчик был не в настроении спорить.

Через пять минут Ричард возвратился из ванной, достал из шкафа рюкзак и принялся наскоро собирать в него вещи, разбросанные по комнате.

– Черт, куда я свой дневник задевал? – бормотал он, открывая по очереди все выдвижные ящики. – Мне казалось, я его на подоконнике бросил.

– Вот этот? – Я показал сыну потрепанную книжонку с некогда белой, но теперь уже безнадежно грязной обложкой.

– Да нет, не учебный. Личный дневник! Я туда записываю все хорошее, что случается в жизни, чтоб время от времени перечитывать. Он такой синий, с твердой обложкой. Не видишь?

Я для приличия заглянул за диван и пошарил рукой под шкафом.

– Не-а. Знаешь, при таком бардаке неудивительно, что вещи пропадают.

– Да весь бардак уже переехал в рюкзак. – Ричард развел руками, демонстрируя почти пустое пространство. – Понятия не имею, куда он мог завалиться.

– Должно быть, ты его убрал вместе с другими вещами и не заметил.

– Надо проверить. – Ричард уже расстёгивал молнию.

– У меня мало времени. Идем. – Я потянул сына за рукав.

Рич поглядел на меня с мольбой.

– Но… Этот дневник мне важен.

– Заведешь другой.

– Там столько воспоминаний записано…

– Ричард, идем.

– Ладно.

Ричард горько вздохнул и следом за мной вышел в еще пустующий по случаю раннего времени коридор.

***

– Пусть я растяпа и посеял дневник, но, знаешь, что я нашел, пока разгребал вещевые завалы? – лукаво улыбнувшись, спросил Рич, когда «Экстрим» уже покинул верхние слои атмосферы и взял курс на Цереру.

– Что?

Я спросил это чуть ли ни машинально: какая-то часть сознания уже отпустила Ричарда навсегда и теперь занималась другими проблемами. Внезапный припадок Рэя на заседании – случайность или нет? И какую тайну хранит зловещий портал, о котором рассказала оперативница? Но другая часть все еще тянулась к мальчишке, и это разрывало меня на части.

Рич вытащил из кармана две яркие глянцевые бумажки.

– Гляди.

– Что это?

– Это два билета в самый современный технопарк галактики! Я их на кибернетическом конкурсе выиграл.

Я снова заставил себя улыбнуться.

– Не сомневался, что ты там отожжешь. После твоей победы над искусственным интеллектом ничего другого ждать не приходится.

– Да я не об этом, – отмахнулся от комплимента Рич. – Билеты, понимаешь? Билеты! Две штуки! Когда мне перестанут сниться кошмары, мы с тобой… пойдем туда вместе?

От этого вопроса ощущения были, как от удара током. И зачем только Рич вспомнил про эти билеты?!

– Да, конечно, пойдем.

– Это будет реально круто! Я так давно мечтал пойти с тобой куда-нибудь! Но ты вечно занят. Я так рад, что ты согласился. Будет здорово, вот увидишь. Я покажу тебе…

Ричард все говорил и говорил, а я их последних сил старался его не слушать.

***

До Цереры мы добрались быстро: я нарочно летел на самой высокой скорости. Мне хотелось как можно скорее завершить дело и отправиться дальше. Я понимал, что чем дольше буду оттягивать, тем тяжелее придется. Это как детский страх сдачи крови: всегда лучше пройти первым, отмучиться и вздохнуть с облегчением, чем сидеть в конце длинной очереди и гадать, насколько будет больно.

Встреча с ведьмой тоже прошла быстро. Наверное, практичная Ника была в восторге от моей расторопности. Беседу с ней начал сам Рич.

– Мне снятся кошмары, и…

– Можешь не продолжать. Думаешь, я мысли читать разучилась? – остановила его Ника как всегда холодно. – Так и быть, помогу, раз уж мы с твоим отцом теперь в одной лодке. Следуй за мной в лабораторию.

– А больно не будет?

– Ничуть. Обследование и лечение пойдет под полным наркозом.

– Это обязательно? Не люблю находиться в отключке.

– А задушевно беседовать с Огненными твое любимое развлечение? Ложись на койку и лежи смирно. Скоро дам наркоз.

«Ты уверен, Локи?»

Я с самого начала ждал этого невербального обращения.

«Зачем спрашивать, когда можешь прочесть в моих мыслях? И если моя душа – книга, то слово: «уверен», выжжено на самой первой странице».

«От вас нахваталась. Общение с вами постепенно изменяет меня. Ты и сам это заметил. Я уничтожу тебя из памяти Ричарда и вставлю туда легенду. Сделаю все, чтобы избежать логического конфликта. Возвращение к старым экспериментам Критериона… будет интересно».

«А что насчет апокалипсиса?»

Сейчас я даже был рад, что Ника с легкостью копается в моих мозгах, и не надо произносить длинную речь о надвигающейся беде.

«Честно? Не знаю. Я буду думать. Подниму все архивы. И ты тоже времени не теряй. Не забывай: еще один Огненный, и у демонов руки развязаны, если в послании предоставлена достоверная информация».

«Еще один Огненный… – Эта мысль заставила меня содрогнуться, – «Получается, спасая Рича от гибели, я…»

«Верно. Обрекаешь на неё кого-то другого, – безучастно подсказала Ника. – Всех не убережешь, и однажды вестники апокалипсиса окажутся сильнее. Так что это – только отсрочка. Нужен другой способ борьбы».

«Знаю! Его бы еще найти…»

«Так ищи, не теряй времени. А я займусь твоим ребенком».

– Готовься, Ричард, сейчас введу наркоз.

В руках у Ники уже появился шприц с препаратом.

– Пап! – внезапно позвал Рич. – Папа!

Я повернулся, чтобы стоять к нему лицом.

– Да?

– Когда я приду в себя, ты… будешь сидеть рядом?

– Д-да, конечно, обязательно, – кивнул я, подменяя слезы улыбкой.

– Точно?

Неужели он подсознательно ощущает неладное?

– Точно.

– И мы потом полетим в технопарк?

Ричард пытливо глядел на меня, и я не смел отводить взгляд, выдерживая эту проверку на искренность.

– Да. Я ведь пообещал. – Эта ложь обжигала горло, но я терпел. – Неужели ты сомневаешься?

– Нет. Теперь уже нет. Я просто боялся, что ты опять исчезнешь куда-нибудь по своим очень важным делам, а я останусь торчать тут с Никой и ждать, когда ты обо мне вспомнишь. Но теперь я верю, что ты останешься здесь. Дождешься, пока меня вылечат.

– Конечно, дождусь.

– В таком случае мне и наркоз не страшен. Для меня это будет, как один миг. Сейчас закрою глаза, а потом открою, и все: я здоров, и мы вместе летим в технопарк!

– Да, все так и будет.

Я улыбнулся в последний раз и снова взъерошил волосы на его голове.

Тут Ника ввела наркоз, и веки Ричарда почти моментально сомкнулись.

«Я больше никогда не услышу его голоса, – мелькнула в голове невнятная мысль. Мне всегда требуется время, чтоб в полной мере осознать горе.

«Ты уверен, что не оставил ему напоминаний о себе?» – снова спросила Ника.

«Да. С его компьютера стерты все данные, имеющие ко мне отношение. И еще при обыске комнаты, когда Рич ушел умываться, я обнаружил вот это», – я извлек из портфеля синюю книжку с твердой обложкой, потеря которой так сильно расстроила мальчика. – «Мое имя упоминается тут почти в каждом абзаце».

«И что ты будешь с ним делать?»

Неужели Нике так нравится вести со мной диалог?

Я не ответил, а вместо этого мысленно дал сигнал артефакту. Секунда, и вот дневник уже объят языками пламени, которые, казалось, сами перелистывают страницы.

«Локи», «папа», «я так счастлив», «новая семья», «отец любит меня», «теперь я не одинок», «уверен, у меня все наладится»… эти и еще десятки фраз мой взгляд выхватывал из потока символов, прежде чем огонь превращал их в черную массу.

И мне казалось, что сквозь пространство и время я слышу голос ребенка, который произносит все это с твердой верой в новую, счастливую жизнь. Жизнь, которую я только что сжег своими руками. Ну еще и демоны со своими слугами постарались.

========== Глава 7 ==========

Протяжный и до омерзения нудный гудок резал слух, вызывая безумное желание нажатием кнопки открыть дверь и запустить коммлинк в открытый космос.

«Ну же, Рэй, ответь! – умолял я, чувствуя, как душевное напряжение перерастает в тревогу. – Скажи, что с тобой все в порядке!»

Но ответом мне служили только гудки – одинаковые, безжизненные, равнодушные.

– Черт! – выругался я, обрывая связь. – Еще только с Рэем проблем не хватало.

«Экстрим» держал курс на Зару – я непременно должен был выяснить, что приключилось с тем единственным человеком, на помощь которого еще можно было рассчитывать.

По версии СМИ, Рэй лишился чувств во время своего выступления, и его госпитализировали, а чем эта история кончилась, до сих пор было неясно. Оставалось надеяться, что Рэй хотя бы жив.

«И все-таки, почему это произошло?» – снова и снова задавал я себе этот насущный вопрос. Что и говорить, странная ситуация. И у неё определенно была причина. Рэй не тот человек, который хлопнется в обморок ни с того ни с сего. А вдруг…

В голове зародилась мысль, заставившая меня вспотеть. А что, если вестники апокалипсиса позарились и на его душу? Ведь, как бы ни хотелось отрицать, Ника была права: спася Ричарда, я вынудил Огненных искать новую жертву. Выходит, я просто сменил шило на мыло?

«Нет, поступок был по-своему правильным, – убеждал я себя, чтобы не нервничать понапрасну. – Во-первых, этим я выиграл время, во-вторых, Ричард – ребенок. И его спасти было нужно».

Подумать только, от апокалипсиса наш мир отделяет лишь жизнь одного человека, которая в данный момент, если моя теория насчет Рэя верна, уже висит на волоске…

Я понимал, что не успею ничего сделать – демоны оставили слишком мало времени. Но понимал и другое: я буду бороться, буду до последнего искать способ все исправить.

«А может, Огненные и вовсе тут ни при чем, – рассудил я минут десять спустя. – Все-таки слабо верится, что Рэй, всегда насмешливый и небрежный, мог всерьез ко мне привязаться, так же искренне и беззаветно, как Сьюзен и Ричард. Может, тут проблема в другом?»

И мне вдруг так захотелось в это поверить, что за время пути на Зару я почти убедил себя в этом.

И все-таки Рэй не шел у меня из головы: все мои мысли крутились вокруг его обморока. Время от времени, правда, они соскальзывали на Ричарда, но это почти не причиняло боли.

Оставив Ричарда на Церере, я ощутил облегчение: словно бы перевернул страницу, навсегда оставляя ребенка в прошлом. Я знал, спокойствие это обманчиво и однажды пройдет.

С матерью так же было: первые дни я чувствовал странную отрешенность. Жил как ни в чем не бывало, шутил, улыбался, играл с Ричардом. Мне в те моменты казалось, что я легко пережил утрату и отпустил прошлое, а потом пришла боль, и я осознал, что до того момента просто находился в оцепенении.

И с Ричардом будет по той же схеме, на этот раз я уже был готов. Самое главное, чтобы боль пришла не раньше, чем я остановлю апокалипсис.

«Я остановлю…», – выходит, во мне еще живет надежда?

***

За все время, что я скитался по разным уголкам галактики, пытаясь что-то понять, исправить или предотвратить, Зара практически не изменилась. Разве что листва с деревьев почти полностью облетела, вечерние сумерки стали мрачнее и гуще, а на смену дождю пришел мокрый снег, не менее надоедливый и тоскливый.

Выйдя из корабля, я сразу скрыл свой облик иллюзией, причем не обычной, а аномальной, для перестраховки. Не хотелось бы ненароком наткнуться на сотрудника, уверенного, что я сейчас лежу в медицинской палате.

Для прикрытия я выбрал образ министра межгалактических отношений. Я хорошо помнил его, и потому иллюзия вышла правдоподобной.

И вот я, для случайного взгляда низенький, полноватый и уже лысеющий человек, одетый в строгий костюм, зашел во дворец через служебный вход.

«Дожили: уже в собственный дворец не войти без иллюзии, – усмехнулся я, направляясь к лифтам. – Узнать бы, где они держат Рэя… Ведь если он не ответил на мой звонок, с ним явно что-то не так».

Пересекая просторный зал, я составлял в голове план действий: захожу в первый попавшийся кабинет и заявляю, что мне срочно надо увидеть Локи, в связи с… проблемами в соседней галактике. Там все время проблемы, так что прозвучит убедительно. Возможно, мне скажут, что правитель сейчас не в том состоянии, но я буду настаивать. Если надо, надавлю, используя все полномочия министра межгалактических отношений.

Эта идея показалась мне неплохой, но проверить её в деле так и не довелось.

Я почти добрался до лифтов, как вдруг сработала сирена и повсюду замелькали красные прожектора.

– Что за…?!

Ответом на этот вопрос послужил громкий топот сотен ног и не менее громкие крики: «Быстрее! Быстрее! Захват! Он на прицеле!»

Всего пара мгновений, и коридор с обеих сторон заполонили бойцы.

«Они как-то меня раскусили», – сообразил я, затравлено озираясь по сторонам и инстинктивно ища хоть какую-нибудь лазейку, чтоб ускользнуть. Но лазейки не было: бойцы знают свое дело.

Я знал, что дела мои плохи, но все же попытался решить вопрос мирно.

– Позвольте узнать, что за проблема? К чему весь этот шум? По чьему нелепейшему приказу вы все на меня кидаетесь? Я государственный служащий!

– Мы в курсе. – Бойцы вдруг расступились, пропуская ко мне… ага, это был министр межгалактических отношений, моя точная копия. Теперь ясно, почему в мою иллюзию не поверили. – А государственный служащий должен находиться на государственной службе, а не шататься не пойми где, верно, Локи?

Мое имя он произнес с такой вкрадчиво-вежливой интонацией, что сомнений не оставалось: он преисполнен ненависти и с трудом держит себя в руках.

– Вообще-то это был форс-мажор… – Я, словно актер в бездарном, но якобы комедийном сериале с закадровым смехом и банановой коркой на полу, выдавил улыбку, все еще наивно надеясь, что мы побеседуем и разойдемся, условившись не мешаться друг другу. Но министр не был настроен так дружелюбно.

– Молчать! – рявкнул он, совсем как при прошлом нашем конфликте. Но тогда мне на помощь явилась Фригга, а сейчас уповать на такое не приходилось.

Никто не придет. Никто не поможет. Никто не вытащит меня из этой передряги.

От таких мыслей у меня шли мурашки, а кровь жгла изнутри, словно кипящая лава.

«Нет, нельзя поддаваться эмоциям. Что бы ни происходило вокруг, ты всегда должен оставаться спокойным… Оставаться спокойным… Спокойным…»

– Возвращение блудного… галактического лидера! – с наслаждением, смакуя каждое слово, проговорил министр, для пущего эффекта театрально взмахнув руками. Действительно, только смеха за кадром и не хватает. – И чего ты, позволь узнать, заявился? Неужели не думал, что мы подготовим тебе достойную встречу?

– Мне нужно выяснить, что здесь да как, – сквозь зубы процедил я, сжав кулаки так, что костяшки пальцев вмиг побелели.

– Что здесь да как? Это мы должны у тебя спрашивать, что здесь да как! Это вся галактика хочет у тебя спросить! – Маска была сброшена: министра прорвало, словно ржавую водосточную трубу. – Я, конечно, давно знал, что ты с головой не в ладах, и твой приход к власти не сулит ничего хорошего, но чтобы до такой степени…

– И чем я на этот раз вас не устраиваю?

– И ты еще спрашиваешь?! Давай-ка прикинем: сперва ты только усугубляешь проблемы внешней политики, а затем, никого не поставив в известность, просто сбегаешь, вместо себя оставляя…

– Кого? Ну давай, скажи, кого!

Раскусили они Рэя или нет?

– Нам самим интересно, кого! Мы не знаем! Этого человека нет в базе данных! А на наши вопросы он отвечает: «Да вы все равно не поверите. А если вдруг и поверите, вас удар хватит». Как можно было поставить такого товарища на правительственный пост, никого не уведомив?!

– Я так решил проблему. Скажите честно, разве он сделал что-то плохое? Усугубил ситуацию?

– Это сейчас не имеет значения.

– А на мой взгляд имеет! Вы хотели урегулировать конфликт? Так мой ставленник справлялся лучше меня, уверен.

– Не скрою, это так. Поначалу все удивлялись такой перемене, и даже я допустил мысль, что ты не безнадежен, но потом случился тот обморок, и нам открылся облик того, кого мы принимали за тебя! Ты только представь, что творилось на заседании! Хорошо, от общественности скрыть удалось.

– И что вы предприняли? Бьюсь об заклад, посадили его под стражу!

– А разве у нас был выбор?!

– А нельзя было оставить все, как есть, и сделать вид, что вы ничего не знаете?

– Издеваешься?!

– Я серьезно! Так было бы лучше для всех. Вы сами признали, что он хорошо справляется. Зачем было рушить эту систему?

– А затем, что она была незаконной и даже абсурдной!

– Но работала.

– На галактическом уровне не должно быть неразберихи, когда никто не знает имени человека, управляющего государством, а легитимный правитель вообще находится не пойми где! Ты понимаешь, что устроил тут сумасшедший дом?!

– Да какая теперь к демонам разница?! – Тут уже и у меня сдали нервы. – Думаете, это все просто так?! У меня есть дела важнее, чем…

– Управление государством?!

– Именно. Грядет апокалипсис! Он уничтожит все! А вы суетитесь в своем муравейнике, выясняя, кто должен стоять у власти, и даже не замечаете, что над вами занесен гигантский сапог, и совсем скоро всем будет не до этих мелочных распрей!

Я знал, что не должен раскрывать тайны, но министр не оставлял выбора. На секунду я позволил себе поверить, что он проникнется, задумается и… отойдет с моего пути.

– Апокалипсис? Где-то я это уже слышал… – пробормотал министр и почесал затылок. – Ах да, это было в отчете, который мы пару часов назад получили из Долины Жизни. По версии медиков, ты невменяем и нуждаешься в лечении, но лично я не уверен. Возможно, это умелая симуляция. Так что куда тебя отправят, в больницу или в тюрьму, вопрос весьма спорный.

– Прошу вас, остановитесь и дайте мне пройти, – через силу выдавил я, заведомо зная, что меня не послушают. – Я не враг нашей галактике и уж тем более не псих. Я просто хочу помочь.

– Ты уже достаточно всем помог. Мне перечислить твои «неоценимые заслуги» перед государством? Я говорил Фригге, что тебя надо упечь далеко и надолго, но она упиралась. Что ж, теперь её здесь нет, и я наконец-то положу конец твоему сумасбродству. И молись, чтобы я принял тебя за психа. Хотя не думай, будто в больнице ты будешь рисовать картиночки под наблюдением доброго доктора. Лечение психотропами, знаешь ли, далеко не самая приятная вещь на свете.