Текст книги "Месть демонов (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Рэй нервничал не на шутку: все его мышцы напряглись до предела, а лицо то и дело дергалось в нелепых гримасах. Опущенные на клавиатуру пальцы дрожали. Со лба стекал пот, а губы беспрестанно шевелились, складывая слова:

– Неопределенный интеграл второго рода от корня седьмой степени арктангенса мнимой единицы попеременного разрыва…

– Рэй! – шепотом позвал я, приближаясь к нему медленно и осторожно, словно к больному.

Впрочем, он и казался больным, точнее – безумцем. Даже глаза его то и дело сверкали, лишний раз наводя на мысли о помешательстве.

На мой оклик Рэй ответил не сразу: мне пришлось позвать трижды.

– Отвяжись, времени нет! – огрызнулся он наконец, нисколько не удивившись. – Алгебраически детерминирую вторую часть уравнения и заношу под корень… – пальцы затанцевали по клавишам, но спустя пару секунд безвольно застыли. – Не выходит.

– Это и есть твое испытание? Решить уравнение?

– Отстань, Локи! Занят я, не видишь?! А, все, поздно!

Электронные часы показали двенадцать ноль-ноль. Входные двери разъехались, а в помещение мерным шагом зашли два металлических исполина, вооруженные лазерными хлыстами.

«Никак те жуткие машины, о которых предупреждал Рэй в реальности? – вихрем пронеслась мысль. – Только эти, наверное, в малость упрощенном варианте».

Рэй вскочил на ноги и отступил к дальней стене. Никогда прежде я не видел его настолько напуганным и беспомощным.

Я действовал, положившись на интуицию: просто ясно почувствовал, что Рэя надо спасти от этих стальных гигантов. Любой ценой. Поэтому пару мгновений спустя, когда от Рэя их отделяла жалкая пара метров, они разом вспыхнули, превратившись в горстку железной трухи, а Пересмешник, довольный своей работой, ярко сверкнул и затих.

– Спасибо, – голос Рэя подрагивал.

– Что здесь происходит? – я понимал, что времени на разговоры нет, но надо же было понять ситуацию. – За что тебя хотели отделать?

– За то, что не решил в срок задачу, – Рэй удрученно кивнул в сторону экрана. – Моему отцу это не понравилось, вот он и решил меня проучить.

– Твоему отцу?! Выходит, здесь он еще жив?

– Да, в этом вся суть.

– Как такое возможно?

– Все просто. Этот Камень Прошлого, будь он трижды неладен, вернул меня в тот переломный момент и…

– Позволил тебе выбрать иную дорогу?

– Если бы все было так просто! Он заставил меня это сделать! Это мое задание: поступить в тот день так, чтобы не сожалеть о своем поступке. То, что ты только что видел – моя первая попытка.

– И попытка неудачная?

– Вопрос, не требующий ответа. Я выбрал не убивать отца, и вот что вышло: все время отчаянье, боль и страх смерти.Эта дорога явно не ведет к счастью. Теперь, пока время не истекло, попробуем другой вариант.

– А он разве есть? Ведь у этой развилки лишь два пути: либо убьешь, либо нет.

– А если убить, но после этого сдаться полиции и суду? Ведь если объяснить им, может…

Договорить Рэй не успел: декорации тут же сменились. Теперь мы сидели в тюремной камере – еще более унылой и мрачной, чем коморка Рэя из предыдущей реальности.

– Это что же, нас на другую ветку перекинуло? – спросил я, встав с холодного пыльного пола и подойдя к забранному решеткой окну.

– Именно. Ты чем-то удивлен?

– Как-то слишком стремительно и внезапно.

– Здесь с этим просто. На что не способно сознание?

– Выходит, не вняли судьи твоим мольбам, – вздохнул я, еще раз окинув взглядом наш каземат. – Все же убийство – серьезное преступление.

– Да, было глупо надеяться, что меня оправдают. Но заключение… оно ведь не вечно.

В словах Рэя прозвучал отголосок надежды, и мне хотелось как-то его поддержать, но в этот момент нас вновь перебросило.

– Как же здесь холодно! – Я зябко поежился и принялся дышать на оледеневшие руки. – С какого перепуга мы оказались на мусорной свалке?!

Вокруг и впрямь возвышались горы мусора, источавшие отвратительное зловонье. Всюду отходы и шлаки – конца-краю не видно. Я хотел вскарабкаться на верх этой гигантской кучи и посмотреть, что же там, дальше, но Рэй остановил меня.

– Срок заключения истек. А куда после него деваться? Куда возьмут такого, как я? Поэтому мы и здесь. Опять это путь в никуда! – он вдруг ожесточенно пнул пятилитровую пластиковую канистру. – Ну и задачку подкинул мне камешек! Как еще повернуть ситуацию? Я перебрал все варианты. Видимо, уравнение не имеет решений.

– Будь это так, Камень Прошлого не поставил бы эту задачу. – Я вовсе не был в этом уверен, но хотел обнадежить Рэя. – Выход быть должен. И выход, скорее всего, нестандартный: это все артефакты любят.

– Говорю тебе: я уже все испробовал. Или ты хочешь сказать, что видишь четвертый путь?

– Нет, – признался я спустя минуту напряженных раздумий, от которых голова затрещала по швам. – Но, может, тут все, как с твоим подземным бункером – мы просто не туда смотрим? Не в том направлении ищем?

– Локи, сейчас явно не время для философских речей! Либо говори решение, либо… – тут Рэй внезапно замолк.

– Что?

– Локи, ты гений!

От такой неожиданной похвалы я опешил.

– Спасибо, конечно, но…

Рэй не дал мне продолжить:

– Конечно, не в том направлении ищем! Мы пытались найти в этом адовом перепутье четверную дорожку, а должны были получше приглядеться к тем трем, что нам известны!

Теперь уже я ничего не понимал.

– И что из этого следует? Какая из этих дорог нам нужна?

– Самая первая! Настоящая! Та, по которой я пошел в жизни!

– Но, постой! Ты ведь затем и мечтал вернуться в прошлое, чтобы исправить ошибку! Ты говорил, что тот день навсегда сломал твою судьбу, и если бы можно было все исправить, ты бы исправил.

– В этом-то и подвох. Камень Прошлого доказывает обратное. То, что случилось, та реальность, в которой я живу – далеко не самый худший из вариантов. У меня есть Фригга, пара друзей, что не считают меня исчадием ада, работа и настоящая цель. Да моё настоящее во сто крат лучше всех этих мрачных картин. Вот оно, решение головоломки. Лучший путь – это реальность.

Я хотел что-то ответить, но в этот момент все померкло, а в следующий миг я понял, что лежу на полу заброшенного подземного бункера.

– Ну наконец-то, – облегченно вздохнула Фригга, протягивая мне руку и помогая встать. – У вас всего тридцать секунд оставалось! Еле успели!

***

Обратная дорога отняла у нас меньше времени, чем путь до бункера: теперь мы уже не плутали, да и Фригга перестала всюду совать свой нос. Она нашла новое развлечение: донимать меня и Рэя расспросами. Мы были слишком измотаны, чтоб отвечать, и поочередно отмахивались:

– Пусть Локи расскажет.

– Ну уж нет, спроси Рэя.

– Да что с вами такое? – не выдержала Фригга, когда мы уже оказались на свежем воздухе. – У вас такие лица, будто вы в аду побывали.

– Мы просто очень устали, – сказал я вполголоса, а Рэй энергично кивнул.

– Да вы же ничего и не делали, – пожала плечами Фригга. – Просто полежали чуть-чуть без сознания.

– Уж поверь, временами это труднее, чем таскать мешки с углем.

Я сказал правду. Меня и впрямь мутило после визита в сознание Рэя. Картины нереальных миров, возникшие из мыслей Ученого и укрепленные аномалией, до сих пор стояли перед мысленным взором. Я и рад был бы все позабыть, но не мог – воспоминания приклеились намертво.

Наверно, все дело было в их иллюзорности. Человеческое сознание не привыкло к таким путешествием, не привыкло осмысливать их.

Я и в самом деле смертельно устал. Устал давно, а эти события стали последней каплей. Устал от всего необычного. Устал от аномалий и артефактов, от извращенной демонической логики, от висевшего над нами апокалипсиса – словом, от всего, что нормальным людям и в страшном сне не приснится. Хотел куда-то деться от всех этих так называемых «приключений», сбежать, не участвовать в этом бредовом светопреставлении в главной роли, а вместо этого пожить хоть немного спокойно и мирно. Отдохнуть. Просто отдохнуть.

И в который раз я от всего сердца пожалел, что однажды покинул провинциальную родину и открыл для себя пекло центральной галактики. Я представил себе мирный, озаренный лучами солнца Асгард, в котором никто и не слыхивал о надвигающейся беде, и внезапно меня осенило.

– Асгард! – громко и отчетливо произнес я, когда за деревьями уже показался обтекаемый силуэт «Экстрима».

– Что «Асгард»? – не поняла Фригга.

– Мы должны лететь в Асгард. Думаю, это то место, где я должен прочесть заклинание и вызвать Камень Настоящего.

***

– Выходит, ты сейчас больше всего на свете мечтаешь оказаться в Асгарде? – спросила Фригга, когда Рэй уже дал старт, и «Экстрим» стремительно набирал высоту. Я отдал Рэю штурвал, потому что был не в состоянии пилотировать. Рэю тоже было несладко, но он держался неплохо и не стал возражать.

– Очевидно, раз уж мы туда полетели.

Бессмысленные вопросы меня раздражали. Впрочем, осмысленные тоже. Неужели так трудно взять и хоть ненадолго оставить меня в покое?

– Странно, – сказала Фригга задумчиво и обернулась ко мне. – Я родом оттуда, и меня туда ни капли не тянет. А чем Асгард привлекает тебя? Ты бывал там раньше? У тебя с ним связаны воспоминания?

– Связаны, – кивнул я с досадой.

– Расскажи! Это ведь удивительное совпадение: и ты, и я бывали в Асгарде! Расскажи, что там было!

– Не сейчас, – отрезал я, мысленно посмеявшись над «удивительным совпадением». Но даже этот внутренний смех был пропитан полынной горечью.

– Почему? Времени много, а заняться нечем.

– Это тебе нечем. А мне есть чем. Я спать буду.

Сперва я хотел лишь притвориться спящим, чтобы не отвечать на вопросы, но вскоре это притворство переросло в правду – меня сморила дремота.

***

Обычно в полетах я всегда интуитивно просыпаюсь перед самой посадкой, но в этот раз был, видимо, чересчур утомлен, потому что разбудило меня не изменение гравитации, а громкие голоса спутников.

– Ты никуда не пойдешь!

– С какой радости?! Я тут жила!

Секунды за две я понял, из-за чего они ссорятся. Мы уже приземлились, и Фригга хотела пойти со мной, но Рэй был решительно против. Я понимал его: Фригге не стоило бывать в местах, связанных с её прошлым. Хотя, если она со мной познакомилась… куда уж хуже?

– Ты же вроде не горела желанием сюда возвращаться, – напомнил я ей, протирая заспанные глаза.

– Конечно, какой идиот захочет жить в этой провинциальной дыре? Но прогуляться по городу и вспомнить прошлое… почему нет? Все лучше, чем сидеть в корабле.

– Нет, Фригга. Мы с тобой останемся здесь.

По твердому голосу Рэя было понятно, что он не станет идти на уступки.

– Но почему? – в голосе Фригги прозвучала обида. – Почему мы не можем пойти с Локи все вместе? В твой бункер мы все вчетвером спускались.

– Это другое. Сейчас мы будем ждать Локи на корабле. А с ним отправится Долана.

– А чего это ты взялся командовать и решать, кто пойдет, а кто останется? Сейчас испытание Локи, так пусть он и решит, кто с ним пойдет.

Два бывших галактических лидера синхронно глянули на меня. Фригга глядела, как на последний лучик надежды: наверное, думала, что я возражать не стану. В глазах Рэя таилась насмешка: он понимал, что я встану на его сторону.

Я даже не стал раздумывать и колебаться.

– Рэй прав. Мы пойдем с Доланой, а вы останетесь на «Экстриме». На корабле должен кто-то остаться на всякий случай.

– Ну, спасибо!

Фригга скрестила руки и отвернулась. Рэй улыбнулся: он знал, что она быстро оттает.

Мы с Доланой вышли на улицу. Был уже вечер, и непривычно яркий солнечный диск уже утонул за величественным дворцом, окружив и так сияющие колонны желтовато-розовым ореолом.

Наверное, стоило восхититься, но я лишь коротко усмехнулся. Роскошь и блеск Асгарда меня не прельщали, а даже напротив – вызывали презрение, которого не было прежде.

За те годы, что я пробыл в центральной галактике, консервативный Асгард почти не изменился. Дело было в другом: изменился я сам. Слишком многое я пережил для слепой веры в то, что тонны золота, серебра и платины – что-то большее, чем простая цифра.

Да, эстетично, да, радует неопытный глаз, но чтобы всерьез восторгаться и ощущать величие… нет уж, увольте! Именно эта пародия на нечто важное и возвышенное и отвращала. Слишком много блеска и пафоса было в роскошных фонтанах и огромных статуях воинов, отлитых из чистого золота. Слишком вычурным был виднеющийся вдали дворец. Да Рэй мог бы с десяток таких построить, а все равно ощущал себя несостоявшимся и никчемным.

А сами асы! Пожалуй, их облик был неприятен сильнее всего. Начищенные доспехи сияют так, что больно смотреть. Издали кажется, будто не воин перед тобой, а граненый алмаз. Ну как тут не испытать гордость за свою родину?

Сто лет назад моё сердце и впрямь трепетало, когда я глядел на них, но теперь было ясно, что все это ложь, подделка и фикция.

Чем эти сияющие воины занимаются? Собачатся между собой да просиживают в барах и кабаках, каждый вечер меняя подруг: войны не было уже долго, и они, ясное дело, совсем разленились. Но ходят надутые и важные, словно павлины, и корчат из себя великих героев. Однако мало кто знает, что у великих героев доспех не блестит – им некогда его чистить. И вообще, картинка не имеет значения – куда важнее то, что за ней скрыто. И если за всеми богатствами и сокровищами пустота – они и гроша ломаного не стоят. Но многих, слишком многих эта фальшивая декорация подкупает, слишком многих эти блестящие пустышки приводят в восторг.

Я представлял, какими глазами посмотрят на нас с Доланой обитатели Асгарда, если я вздумаю снять иллюзию невидимости. Одна моя одежда – потрепанная, запятнанная и рваная – приведет их в ужас. К нам побрезгуют подойти и отнесутся… в лучшем случае с жалостью. А мы, между тем, за последний месяц сделали больше полезного, чем все их воители вместе взятые.

Нет, я вовсе не хотел стать центром внимания и слушать возвышенные речи: и в этом была бы ненавистная мне фальшь и показная роскошь. Мне просто казалось, что Асгард… обманывает меня. Должно быть, опять давало знать о себе перерождение в демона.

Я всеми фибрами души ощущал, что передо мной не прекрасный мир, а нелепая ширма, но вот что за ней, видеть еще не мог. Но, возможно, там ничего и не было?

Несколько лет назад меня задело бы, что все вокруг сверкает богатством, а на мне поношенная одежда. Даже стыдно было бы за неподобающий вид. Но сейчас мне было все равно.

Мне даже нравилось, что я не похож на то, что меня окружает – нравилось быть другим. Хотелось себя обнаружить и поглядеть на реакцию асов. Хотелось бросить вызов этому маскараду и показать, кто из нас настоящий, а кто – позолоченная побрякушка. Но я сдержал этот порыв, должно быть, вызванный напряжением и смертельной усталостью.

Я старался не глядеть по сторонам, а смотрел лишь на Долану, невидимую для остальных. Мне нравилось смотреть на неё. На её высушенные солнцем и растрепавшиеся от ветра волосы, на её одежду, потертую и простую, на её лицо, лишенное тени надменности и гордыни.

Этот почти ребенок не побоялся в одиночку пуститься в космическое путешествие, чтобы отыскать меня и помочь остановить апокалипсис. Ей тяжело от той аномальной добавки из мира демонов, но она обратила своё проклятие во благо. Вот настоящий герой, которым я был готов восхищаться.

Однако помимо явственной неприязни к Асгарду я испытывал и другое чувство. Оно было таким размытым и смутным, что не удавалось его распознать. Одно я знал точно: оно неприятное и зарождается в районе груди, расползаясь едва ощутимым, но мерзким зудом по всему телу.

«Ты боишься», – внезапно подсказала Долана. Именно подсказала. В её взгляде был не вопрос, а беспощадная констатация.

«Боюсь, а что мне еще делать?»

Пришлось признать, я и вправду боялся: перед глазами до сих пор стояло искаженное лицо Рэя, глядящего на механических палачей. Если даже у него сдали нервы, страшно представить, что будет со мной. И ведь не известно, что меня ожидает. Если бы была возможность подготовиться, хотя бы морально… Но нет, внезапность была частью испытания.

Если бы я мог, то не мешкая отказался бы от него. Но я не имел права. Это не было героизмом или самоотверженностью. Я просто знал, что не могу повернуть назад, и это не мой выбор, а выбор судьбы. Для того, чтоб открыть дверь в междумирье, нужны все Камни, а значит – и слаженная работа всех звеньев. И я просто не мог свести на нет все наши усилия.

Размышляя так и гадая, с чем столкнусь внутри своего сознания, я не заметил, как мы с Доланой добрались до дворца и, проскользнув мимо стражников, зашли внутрь.

Оказавшись в просторном, залитом светом лампад зале, я очнулся от мрачный раздумий.

– Теперь надо отыскать мои бывшие покои. Там нас по крайней мере не потревожат.

Мы поднялись по широкой винтовой лестнице, не менее причудливой и гротескной, чем все остальное. Дорогу в свои покои я помнил неплохо. Да и все, что я видел вокруг, пробуждало воспоминания – равнодушные и холодные.

Я чувствовал, что не люблю Асгард. И никогда не любил. И вряд ли во вселенной существует хоть что-то, способное изменить это. Зачем себя обманывать? Асгард не был моим настоящим домом и почти не оставил в душе светлого отпечатка. Этот мир годился, чтобы переждать неприятности, но вернуться сюда навсегда я б не хотел, как и Фригга. Фригга… пожалуй, только она и была тем единственным светлым воспоминанием о детстве и юности.

В гостином зале, через который лежал наш путь, мы с Доланой застали старых приятелей Тора: Огуна, Вольштагга, Фандрала и Сиф. Фандрал был навеселе, Вольштагг жадно обгладывал баранью ногу, Сиф расчесывала перед зеркалом волосы, любуясь своим отражением. Только Огун тихо сидел на краю дивана, листая какую-то книгу. Пожалуй, лишь он один из всей этой слишком знакомой четверки не вызвал у меня отвращения. Но и Огун был для меня чужим.

Мы быстро и бесшумно проскользнули мимо асов. Едва бы они нас сдали, но обнаружить себя перед ними мне не хотелось. Должно быть, я просто очень устал от людей.

Дверь, ведущая в мои покои, была заперта. Интересно, кто бы мог её закрыть? Всеотец? И что он, интересно, обо мне думает? Что я где-то бесславно сгинул? А может, ему просто безразлично? Как мне, в общем-то, безразличны и его мысли.

На помощь как всегда пришел Пересмешник. На сей раз я действовал аккуратно, боясь привлечь внимание асов. Замок повернулся сам собой, дверь тихо открылась, и мы с Доланой переступили порог.

========== Глава 18 ==========

В покоях все осталось нетронутым с того момента, как я их покинул. Даже раскрытая книга небрежно валялась на диване темной обложкой вверх. Я вспомнил, как читал её. Вспомнил, как лежал и лениво перелистывал сухие страницы. Даже вспомнил название: «развитие асгардийской культуры новейшего времени».

Сейчас книгу покрывал толстый слой вязкой, темно-серой пыли, как, впрочем, и все остальное. Пыли было так много, что я сперва раза три чихнул, а потом чуть приоткрыл окно, чтобы воздух хоть немного расчистился.

– Так неожиданно. Не знал, что мои покои не пострадали в то время, как…

«Демоническая энергия вырвалась на свободу? * – пронизывающий взгляд Доланы сказал то, что так не хотелось говорить мне. – Знаешь, временами мне кажется, будто я понимаю, что ты тогда чувствовал. И в то же время все-таки не понимаю… Это так странно. Вроде я иногда ощущаю что-то, что кажется мне похожим, но ведь я не знаю, каково пришлось тогда тебе, и могу лишь гадать».

Внезапно Долана отвела взор. Прежде она не обрывала так разговор, и это меня встревожило.

– Ты чего? – вслух спросил я, надеясь, что Долана вновь на меня посмотрит.

И она посмотрела.

«Локи», – всего одно слово, но целая палитра эмоций и ощущений. От робкой боязни до жгучего нетерпения. У меня холодок пробежал по коже. Я чувствовал, что настала минута великого откровения, и в какой-то мере проникся тревожным настроением девочки.

«Да?»

«Я… пока мы только вдвоем, и нас никто не видит, – к щекам Доланы прихлынула кровь. – Я бы хотела попробовать сделать вместе с тобой одну вещь. Но очень важно, чтобы ты тоже хотел этого».

«Ты о чём?»

«Когда я еще была на Земле, то про себя называла это интермайндом**. Это неправильно, но настоящего названия я не знаю. А что это… Трудно сказать. У нормальных, то есть, обычных людей не существует аналогов: они так не умеют. Хотя…», – девочка на минуту задумалась, а затем спросила: «Смотри, если два человека очень любят друг друга, и они занимаются сексом…»

На этом месте я поперхнулся. И дело было не в самом этом слове, а в том, что Долана «произнесла» его без тени смущения. Никогда прежде я не встречал такой прямоты. Если эта тема затрагивалась, все старались её завуалировать и обойти, да и вообще напрягались.

«В чем дело? Я что-то не так сказала? Что-то напутала?»

«Да, в общем-то, нет. Так о чем ты хотела спросить?»

«Когда они делают это, что происходит с их душами? Я имею в виду не случайную связь, а действительно близких людей, которые доверяют друг другу. У них меняется что-то в сознании, мыслях и чувствах?»

«Не знаю. У меня этого никогда не было».

«А другие, у кого было, тебе не рассказывали?».

«Разумеется, нет, – я с трудом подавил нервный смех, вновь удивляясь её наивности. – Видишь ли, у людей не принято об этом говорить и тем более спрашивать. Это слишком личное».

«Выходит, кое-что все же происходит…», – Долана снова задумалась.

«Почему?»

«Это элементарно. Я догадалась уже тогда, когда поймала твой взгляд. Будь это просто физиология, люди не стеснялись бы этого. Подумай, ты же спокойно говоришь о сне или о еде. Стало быть, вы отделяете это от обычных потребностей организма. За этим стоит нечто большее, что, наверное, имеет очень отдаленное сходство с интермайндом. Смешная пародия. Даже меньше. Первый неумелый шаг на пути к цели, которую человечество не в состоянии достичь».

«Я тебя не понимаю».

«Это как бы… слияние сознаний воедино. Но не обычное чтение мыслей, нет. Это другое. Я сама не знаю, ведь никогда так не делала, но должно произойти что-то вроде… Ну, ты узнаешь меня полностью, сможешь почувствовать мою душу, а я твою. На какое-то время мы перестанем существовать, как две личности, и станем одной».

«Ничего себе… А откуда ты знаешь, что так можно?»

«Понятия не имею. Я знала об этом столько, сколько себя помню. Знаю, что демоны делают так, и ощущаю, что я могу тоже, хоть и не отношусь к ним».

«А я? Ты уверена, что моих способностей хватит?»

«Более чем. Во-первых, у тебя есть артефакт, и ты можешь проникать в чужие сознания. Значит, и интермайнд получится. Во-вторых, ты же уже без пяти минут новый сверхдемон. Так что вопрос только в твоей моральной готовности…»

«Я готов».

Теперь удивилась Долана. Моя поспешность явно ей не понравилась.

«Кажется, я все-таки не смогла объяснить, что это такое. – Лицо девочки было красным, словно обгорело на солнце. – Это же в миллион раз интимнее того, о чем у людей не принято говорить. Доверить кому-то всего лишь тело – такие пустяки по сравнению с тем, чтобы отдать другому все самое ценное и сокровенное. Снять последнюю степень защиты. Для этого нужно очень сильно доверять. Потому что в состоянии интермайнда можно сделать ужасное…».

«Убить?»

«Хуже. С беззащитным сознанием можно сделать все, что угодно. Его можно разрушить, можно как угодно перестроить. Я сама всего не знаю. И даже если это отбросить… Страшно уже то, что другой человек узнает о тебе все, и там, в интермайнде, ты уже не сможешь солгать. Там нет места для обманов и уловок. Чистая правда обо всем, что творится внутри».

«Это действительно жутко, и клянусь тебе, предложи мне это кто-то другой, я бы не согласился. А тебя я не боюсь, что бы там Лидеры ни говорили. Я верю, что ты не сделаешь мне ничего плохого».

«Из-за моей оболочки?» – глаза Доланы смеялись.

«С недавних пор я вижу глубже, – мне вдруг стало легко, словно с плеч свалился тяжелый груз. – И верю потому, что мы с тобой очень похожи, особенно среди них».

«Значит, ты в самом деле хочешь открыться до конца?»

«Тебе – да».

«А мне страшно, – внезапно призналась девочка. – Невообразимо, немыслимо…»

Её метания окончательно сбили меня с толку.

«Постой. Ты же сама предложила попробовать».

«Да, но я очень сильно боюсь».

«Тогда, может, не стоит этого делать? Ты же сама говоришь, что нужно доверять».

«Я доверяю тебе, как не доверяла никому прежде, просто… я еще никогда так не делала. Ни разу! Мне очень хочется попробовать, и даже больше – мне это необходимо. Будь это простая прихоть, я бы никогда не осмелилась заговорить с тобой об этом, попросить тебя сделать такое. Я давно чувствую, что мне это нужно. Дать возможность кому-то очень близкому понять себя. Понять то во мне, что не понимаю я сама. Я надеюсь, что в интермайнде ты сможешь мне как-то помочь, потому что… я боюсь того, что во мне прячется. Я даже не знаю, что это такое. Но когда мы объединимся, возможно, нам удастся вместе это понять и обезвредить».

«В таком случае давай приступим. У нас времени в обрез».

На самом деле я не был уверен, что смогу сделать то, о чем говорила Долана. Мне казалось, войдя в интермайнд, я растеряюсь и даже запаникую. Слияние сознаний – страшно представить. С катушек там не слететь – уже достижение. Но я не мог отказать. Долана нуждалась в помощи, и ей больше не к кому было обратиться.

«Я знаю. Но дай мне еще минуту, пожалуйста», – внезапно девочка отвернулась и подошла к окну. Колени у неё дрожали. Мне вдруг и в самом деле стало неловко.

– Не бойся, пожалуйста, – тихо попросил я Долану, присев на край пыльной кровати. – Клянусь, что не сделаю тебе больно.

«Я верю. Дело не в тебе, просто… я боюсь узнать истину о себе. То, что касается конкретно тебя – всегда самое страшное. Но я знаю, что нам надо это понять».

– И давно ты об этом задумалась?

Я думал, Долана начнет колебаться, и был удивлен ясным и четким ответом:

«С того самого дня, как Ника не сумела меня прощупать. Мне хотелось, чтобы она все изучила и сказала, что со мной происходит, сказала, что я за тварь непонятная, но в то же время я боялась её. Я чувствовала её холод, её пустое безразличие, и…»

«Я понимаю. Думаешь, ни разу с Никой не общался?»

«…я не собиралась ставить какой-то блок или нарочно закрываться, но уже потом, после, подумала, что все дело было в страхе и недоверии. Что это был какой-то рефлекс. А через интермайнд, когда близкие люди открывают друг другу души, все будет совсем по-другому, я сумею раскрыться, и эта стена рухнет».

«Так ты готова, чтобы мы с тобой сделали это?»

Я и сам нервничал, и потому мне хотелось как можно скорее приступить. Как известно, не так страшно само действие, как его ожидание.

Долана ответила не сразу. Минуты две она глядела в сторону, и я терпеливо ждал. Наконец она подняла на меня глаза и едва заметно кивнула, судорожно вздохнув.

– Отлично. Что нужно делать? – я мог общаться и невербально, но нарочно произносил слова вслух, не в силах вынести давящую тишину.

«Поднеси свои ладони к моим, – велела Долана, сев напротив меня. – Нет, не так. Не прикасайся. Ни в коем случае не прикасайся ко мне. Держи дистанцию сантиметров в пять».

– Зачем такие предосторожности?

«Чтобы войти в интермайнд, прежде всего надо забыть, что мы люди. Забыть, что у нас есть тела. Сейчас мы с тобой как настоящие демоны – квинтэссенция разума. Физические оболочки нас не интересуют».

– Ладно.

Так мы и замерли, как будто хотели соединить ладони, но в самый последний момент передумали.

«Чувствуешь что-нибудь?»

«Нет».

«Закрой глаза и…»

«Сконцентрируйся? – моя любовь к иронии почему-то всегда пробуждалась именно в те моменты, когда была неуместной. – Сосредоточься и почувствуй связь? До чего же знакомая песня…»

«Напротив, расслабься. Полностью. Отпусти сознание в свободный полет. Оно должно получиться как-то само. Без наших усилий. Самое главное быть готовым».

«Хорошо», – я вдруг понял, что расслабиться, когда рядом нет никого, кроме Доланы, будет легко.

Сперва я ничего не почувствовал. Разве что в том месте, где почти соприкасались наши ладони, воздух вроде бы стал теплее. Но, скорее, мы просто ощущали тепло друг друга. А потом в голову хлынули мысли извне, так похожие на мои собственные, что я не сразу понял: они принадлежат Долане.

А что было после… Даже не знаю, как описать. Долана была права, сказав, что людям это не объяснить. Те, кто не входил в интермайнд, не поймут, каково это – испытать весь спектр эмоций сразу, или увидеть одновременно до тысячи образов, и притом понять каждый.

Я открыл новый мир – полный тайн и загадок, но в то же время невыразимо родной и близкий. Мир, вмещающий много других – более простых, но не менее красочных и впечатляющих.

Я видел древние, занесенные песком города, роскошные дворцы, увитые ползучим виноградом, небоскребы необычайных форм и размеров, диковинных существ, ледяные пустыни, отважных рыцарей и хитрых контрабандистов. Я догадался, что это книги, прочитанные Доланой и запечатлевшиеся в её душе.

Но красивые миражи – лишь малая, наиболее понятная часть того, что было со мной в интермайнде. Я видел и совершенно абстрактные образы, но на их осмысление тратил не более доли секунды – хаос вдруг стал понятным. Я ощущал все то, что ощущала Долана, и даже в какой-то мере был ею, как и она была мной.

Сначала, поняв, что грань размывается, я испугался и попытался разделить свое и чужое.

«Не надо, – теперь, чтобы говорить со мной, Долане уже не требовались глаза. – Не делай так. Не бойся».

«Я не боюсь».

Мне вдруг самому надоело закрываться и прятаться, и я позволил смешаться нашим мыслям, чувствам и образам, которые все вместе создали нечто непонятное, хаотичное и абсурдное. Наверное, если бы в этот мир угодил посторонний, через пару секунд он сошел бы с ума. Но мы с Доланой ощущали его гармонию, глубину и возможности.

Я понял, что тоже нуждался в интерамайнде, просто не знал об этом. А сейчас все вдруг встало на места, и даже маячившие на горизонте беды показались не такими уж страшными: ведь я был с ними не один.

Только сейчас я смог в полной мере понять, как много значу для девочки. А еще она любила Ричарда и очень за него волновалась. Но Рича она любила, как может любить человек, а наши с ней отношения были чем-то более сложным.

«А мы и не люди, – заметила Долана. Хотя, возможно, это была моя мысль, ведь все смешалось. – Мы монстры».

«Монстры», – теперь, когда мы были вместе, эта мысль вдруг перестала пугать. Я впервые подумал, что зависнуть между демоном и человеком – по-своему интересно. Один интермайнд чего стоит.

Конечно, это были не только любовь и радость. И у меня, и у Доланы в душе накопилось немало боли, сомнений и страхов. Я, к примеру, узнал, каково это – не иметь возможности общаться с людьми. Впрочем, и это было мне смутно знакомо.