Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Остальные мои коллеги, разбиравшиеся с обстановкой на других планетах, пришли к таким же результатам. В день окончания обработки данных мы решили рискнуть и позвонить лично Фригге. Честь выходить на связь с королевой галактики выпала мне – сотрудники посчитали, что со мной Фригга точно будет говорить.

– Да, Локи? – голос матери почему-то звучал очень устало и почти безжизненно: совсем как в те дни, когда она только-только пришла в себя после издевательств Компьютера. Интересно, с чего бы это? Неужели опять какие-то неприятности?

– Мы выполнили твоё указание насчет сбора статистики по образовательным учреждениям.

– И как? Заметили что-нибудь необычное?

– Да, несколько весьма странных тенденций, которые заставляют насторожиться. Ведь все выявленные нами тенденции носят резко негативный характер. Если все обобщить, то можно сказать так: люди, ранее достигавшие в чем-либо невообразимых высот, теперь становятся заурядными, ни к чему не способными личностями. И это происходит повсеместно. Можно подумать, что кто-то высасывает у лучших людей галактики энергию, стремление к победе, любовь к окружающему миру… Одним словом, жизнь.

– Да, Локи, ты совершенно прав: высасывает. А взамен выбрасывает зло, негатив, агрессию…

– И вследствие этого возрастает число преступлений!

– Ты совершенно прав.

– И безвременно постаревшие люди тоже из-за этого? И необъяснимые смерти?

– Да, корень у всех бед один и тот же. И скоро, как мне кажется, мы выясним, где он.

– Но что вообще происходит в галактике? Почему все хорошее исчезает, а плохое разрастается?

– У меня пока есть только неподтвержденная гипотеза. И она, по правде говоря, ужасно меня пугает, ведь, скорее всего, она недалека от истины. Ника солидарна со мной в моих догадках, и ей тоже не нравится происходящее.

– Так что же вы думаете по этому поводу? – взволновано спросил я.

– Гипотеза пока засекречена, Локи, прости.

– Класс. А Элвис знает?

– Нет, Элвис не знает. Он вообще не в курсе происходящего: ему надо концентрироваться на учебе. И ему это, как ни странно, удается, несмотря на то, что общая успеваемость по галактике сейчас стремительно падает, как ты сам заметил.

– Ну, это не удивительно. Ведь успеваемость падает у выдающихся и талантливых, а Элвис – заурядный разгильдяй. Я же смотрел – у троечников, например, ничего не изменилось: как были тройки, так и остались. Это только бывших отличников из школ и вузов выгоняют. А у «серых мышек», видимо, иммунитет на все это.

– Просто из них невыгодно высасывать энергию – много не наскребешь. И ты прав, Элвис держится как раз из-за того, что прежде никогда не хватал звезд с неба. Наверно, он был выбран светлым артефактом не случайно.

– В общем, как всегда – дуракам везет. – Я презрительно фыркнул. – Ничего нового.

– Локи… – Голос матери прозвучал почти жалобно, и меня вдруг посетила ужасная мысль:

– Постой, а ведь получается, эта неведомая гадость действует и на тебя?

– Действует, – не стала отрицать мама. – И, надо признать, очень сильно. Я держусь из последних сил. И весь ужас текущего положения вещей состоит в том, что я не в силах защититься от этих негативных волн и уж тем более не могу защитить от них свой народ. Мы стали свидетелями явления, на которое не можем никак повлиять. Никто в галактике не способен спасти людей. Из нас будут выкачивать силы, добро и свет, и нам придется все это отдавать. Люди будут гибнуть массово, а я… должна буду сидеть сложа руки и спокойно смотреть на это. – В голосе матери зазвучали слезы, и у меня по коже прошел холодок: если уж Фригга плачет, значит, на нас надвигается что-то действительно ужасное. – Потому что не смогу ничего сделать. Не смогу помочь. Остается только терпеть. Держаться. Верить, что это не навсегда. Но, должна предупредить – все только начинается, и дальше будет хуже.

– Насколько? – я напряженно закусил губу. Сотрудники, внимательно слушавшие наш разговор, совсем притихли и замерли, как изваяния.

– Я не знаю. За всю свою жизнь я ни разу не сталкивалась ни с чем подобным. Даже Криста не сталкивалась. Не знаю, происходило ли это вообще во время расцвета нашей цивилизации. Так что я даже примерно не могу сказать, что ожидает нашу галактику в ближайшем будущем. Но готовьтесь к самому худшему. Это – только прелюдия. Удачи вам, и до связи.

Прибор смолк, и в помещении воцарилась леденящая душу тишина. Всех нас будто бы сковал немыслимый ужас, запретив нам даже дышать. Все понимали, что назревает нечто воистину ужасное. Такое, чего мы еще никогда не видели. Такое, к чему мы совсем не готовы.

– А я так и не понял, что стряслось-то? – раздался в этой непроницаемой тишине дрожащий голос одного из сотрудников.

– Никто не понял, так что расслабься, – посоветовал я, сделав глубокий вдох – первый после того, как закончился сеанс связи. – Только Фригга с Никой строят какие-то предположения, но пока о них не распространяются. Но если им верить (а я склонен это делать), настали по-настоящему трудные времена. И для нас, как для Совета Галактической Безопасности, в первую очередь; равно как и для Агентов Света. Наши организации призваны обеспечивать безопасность населению – это наш долг, наша прямая обязанность, наша ответственность перед людьми. Решать эту задачу всегда было нелегко, но в сложившихся условиях наша работа, наверное, покажется нам настоящим адом, если уж само пространство ополчилось против нас. Но мы выстоим, я в этом уверен. Жизнь подготовила нам немало испытаний, мы многое прошли и из любых ситуаций всегда выходили достойно. Мы одержали победу над «Черным Квадратом», не допустили конфликта между людьми и демонами, одолели Единый Галактический Компьютер, и это далеко не весь перечень наших общих побед. Так что и с грядущей катастрофой мы должны справиться, ведь у нас есть непоколебимая опора, твердый стержень, который не сокрушить никаким силам – наша нравственность, наше единство, наша вера в светлое будущее.

– Сказал преступник, который по-хорошему должен сидеть в тюрьме, – нарушил торжественность оперативник Чак.

– А что, я просто решил попрактиковаться в ораторском мастерстве. Вдруг когда-нибудь еще придется выступать перед народом?

– Здорово получилось! – вынес вердикт кто-то из сотрудников. – Эту речь бы на главной площади Зары…

– Нельзя это на главной площади Зары, – покачал головой я. – Простой народ должен до поры до времени оставаться в неведенье, пока не поступит официальный приказ на разглашение. Да и что мы им скажем? «На нас движется какая-то неведомая жуть, будьте готовы»? Они же завалят нас вопросами, а ответов у нас нет.

– Ну ладно, подождем, что дальше будет, – задумчиво протянул Ронан.

В этот вечер мы сидели куда дольше обычного. Рабочий день давным-давно подошел к концу, но никто и не думал расходиться: в воздухе витала странная напряженность, и сотрудникам было страшно поодиночке выходить из офиса. Наверное, всем казалось, что стоит очутиться одному, и на тебя сразу обрушится… неизвестно что.

Так что все старались держаться как можно ближе друг к другу, даже стулья сдвинули. Сидели молча. В этом безмолвии отчетливо слышалось тиканье часов, и даже оно казалось нам каким-то зловещим. Изредка кто-то чуть подрагивающей рукой брал со стола свою чашку и делал аккуратный глоток.

Наверное, со стороны все это смотрелось крайне комично. «Ревизор», немая сцена, как сказали бы в Мидгарде. А вот нам, участникам этой сцены, было совсем не весело.

Когда за окном совсем стемнело, я, наконец, отважился открыть рот:

– Ну что, расходимся? Не ночевать же здесь.

– Да, пора, наверное, – поддержал меня Ронан. – Что мы, в самом деле, как дети малые? Узнали плохие новости, и все – шевельнуться уже боимся. Идемте на улицу, не съедят нас там.

Сотрудники один за другим повставали со своих мест и беспорядочной толпой поплелись к выходу. Даже очутившись под открытым небом, мы старались как можно дольше не расходиться и хотя бы часть пути преодолеть вместе.

Странно, а ведь большинство людей и знать не знают о надвигающейся беде, живут себе преспокойно и, может быть, даже счастливо. А мы – люди, стоящие на страже покоя мирного населения, – дрожим, как осиновые листья на ветру.

Вспомнился анекдот, который одно время был очень популярен в галактической сети: «Вопрос: чем сотрудники ГалаБеза отличаются от простых людей? Ответ: в критической ситуации сотрудники ГалаБеза начинают паниковать самыми первыми».

На самом деле, в этой шутке скрыта немалая доля истины – мы куда больше других людей нервничаем и переживаем, как раз потому, что нам открыто то, что другим неведомо.

Чтобы спокойно воспринимать всю правду об окружающем нас мире, нужны стальные нервы и железная выдержка. Все это вырабатывается столетиями, и нам, новичкам, поначалу приходится очень тяжело. Многие не выдерживают этого давления и уходят, возвращаясь в сладостное и безмятежное неведение. Кто-то находит в себе силы остаться и продолжить отчаянную борьбу, как с внешними неурядицами, так и со своими тревогами и страхами. У кого-то вообще нет выбора, как, например, у меня…

«А если бы ты мог выбирать, остался бы владельцем Пересмешника?» – спросил дотошный внутренний голос.

Я не знал, как ответить на этот вопрос, и в глубине души, признаться, опасался, что в один прекрасный день он прозвучит из уст какого-нибудь человека, и мне волей-неволей придется что-то говорить. Конечно, можно будет соврать, но неприятный осадок останется все равно…

«Наверное, остался бы», – подумал я, когда уже взбегал по ступенькам крыльца, ведущего к главному входу во дворец. – «Потому что отступать – прерогатива слабых людей, а я себя к таковым не отношу. Так что я в любом случае остался бы мучиться».

В эту ночь я долго не мог заснуть. Пару раз я даже вставал и ходил по комнате, то и дело подходя к чуть приоткрытому окну и выглядывая на улицу. Тревога никак не желала меня покидать. Моя возвышенная речь – не более чем ораторский прием, который никак не отражал сути моего истинного состояния.

На самом деле я очень переживал за то, что должно случиться с галактикой в ближайшем будущем. Если бы я знал, о чем молчат Фригга и Ника, возможно, мне было бы легче… А возможно, и еще труднее. Недаром ведь говорят: «меньше знаешь – крепче спишь». Но ведь и неизвестность всегда пугает – это тоже общепризнанный факт.

Зато это, наверное, был первый день, когда я радовался тому, что у меня временно забрали артефакт. Ощущая тревогу Пересмешника, я бы сошел с ума – мне и своей собственной хватало. Может, за четыре года всё уляжется, и когда мне разрешат покинуть Зару, все уже будет спокойно и мирно?

Мысль о том, что, возможно, грядущая катастрофа пройдет мимо меня стороной, и мне не придется принимать непосредственного участия в её устранении, вызывала во мне крайне противоречивые чувства. С одной стороны, это не могло не радовать – кому не хочется почувствовать себя в относительной безопасности? Но с другой – очень не хотелось бы, чтобы Элвис стал новым героем, спасшим галактику ото Зла. Да и за друзей я, по правде говоря, тревожился. За Ричарда, Сьюзен, Джареда, Тора, Фриггу, Лаувею, Сиф и даже за Рэя в какой-то степени. Если кто-то из них погибнет, я всю жизнь буду мучиться угрызениями совести и думать: «А вот если бы я в тот момент был рядом…».

Время шло, и мои мысли постепенно начали терять очертания и стройность, становясь все более размытыми и бесформенными, сливаясь во что-то совсем уже непонятное и абстрактное, в народе называемое сновидением…

========== Происшествие на крыше ==========

Проснулся я на удивление рано: когда я поднялся с постели, будильник показывал без пяти шесть. Сна не было ни в одном глазу, несмотря на то, что заснул я куда позже обычного. Произведя элементарные расчеты, я пришел к выводу, что спал сегодня не более пяти часов. Наверное, вчерашнее нервное перенапряжение сказалось.

«Теперь главное не заснуть ближе к обеду, сидя на камерах», – с легким беспокойством думал я, неторопливо одеваясь.

Видеонаблюдение в ГалаБезе – это святое. За особо опасными (с точки зрения аномальных всплесков) территориями круглосуточно наблюдают сотрудники. Некоторым даже приходится улетать на дальние планеты и месяцами жить в аномальной зоне, чтобы в случае необходимости принять меры по защите населения. Чак мне как-то рассказывал, что около года провел на какой-то ледяной планете, оберегая малочисленный и самобытный народец.

«Странные они люди, конечно», – говорил оперативник, выдыхая аккуратные колечки сиреневого дыма: он курил какой-то очень редкий сорт табака, который, если верить его рассказу, он совершенно случайно обнаружил в одной из своих бесконечных командировок. – «Могли бы улететь в центральную галактику и поселиться на планетах с нормальным климатом и всеми благами цивилизации, так нет же, не хотят! Уперлись рогом, и все тут. „Это наш дом, здесь наши предки жили, мы живем, и внуки наши жить будут“. Я их сначала не понимал, даже смеялся над ними – мол, сами себе жизнь усложняете, а потом пожил с ними и… начал понемногу осознавать, что ими движет. Этот мир вечных льдов, бескрайних сугробов, яркого солнца и северного сияния просто невозможно не полюбить. Поначалу, ясное дело, трудно привыкнуть: мороз под сорок, пальцы замерзают даже в двух перчатках, кожу лица щиплет, и в голове только одна мысль – поскорее добраться до корабля, включить обогреватель, завернуться в плед и заварить чашку горячего чая. Но через некоторое время проходит акклиматизация, и ты понемногу привыкаешь. Через месяц мороз уже воспринимается как привычное явление и почти не доставляет дискомфорта. И вот тогда, когда ты немного освоился, тебе открывается все великолепие ледяной пустыни. Этот мир завораживает, цепляет душу и не желает её отпускать. Там ведь все другое! Другое солнце, другое небо, и даже воздух, воздух другой! Ты, наверное, никогда таким не дышал. Словно бы в сказке оказываешься, или даже во сне… И никакие трехмерные фотографии не в состоянии передать этой уникальной атмосферы. Чтобы окунуться в неё, прочувствовать до конца, нужно там побывать. Нужно стерпеть сорокаградусный мороз и почти полное отсутствие цивилизации, нужно пройти десятки километров по сугробам и льдам, чтобы эта планета начала раскрывать тебе свои тайны. Но это того стоит, можешь мне верить! Я, например, какой-то частичкой своего сердца еще до сих пор там. Об этой командировке можно рассказывать вечно. Не только природа поразила меня до глубины души… Еще и сами люди. Да, люди там совсем не такие, как здесь, в уютном и комфортном галактическом центре. Когда поживешь на той планете, начинаешь понимать, что все блага современного мира в какой-то степени портят нас, делая ленивыми, эгоистичными и изнеженными. Мы ссоримся и страдаем из-за каких-то пустяков, забывая о настоящих ценностях… Иногда мне даже кажется, что мы…перестаем быть людьми, утрачивая свои самые лучшие качества и увязая в мире современных гаджетов и сетей, как в поганом болоте! А там… там живут настоящие люди, и это ощущается сразу. Трудности жизни закаляют их волю и заставляют ценить жизнь, семью, весь свой народ. Ведь они в отличие от нас знают, что в один прекрасный день могут всего этого лишиться. Находясь среди них, ты ощущаешь себя частью единого целого, и чувствуешь, что в трудной ситуации к тебе непременно придут на помощь. Эти люди никогда не бросят в беде, никогда не предадут… Мне очень понравилось находиться в их коллективе, хотя иногда понять их было довольно сложно, но это только подогревало мой интерес. А какая у них культура, традиции!.. Песни – заслушаться можно. Помню, ночью мы сидели вокруг большого костра, и они пели… Их голоса будто бы сливались воедино со льдами и северным сиянием. И все это завораживает, уносит сознание куда-то далеко-далеко. Да что я тебе рассказываю – эти ощущения не передать никакими словами. И аудиозаписи тут не помогут. Чтобы понять – нужно там быть».

Вообще Чак очень любил рассказывать о своих командировках – было заметно, что он по-настоящему предан своему делу и ни за что не променяет свою работу на какую-то другую. И всякий раз во время его рассказов в моей душе пробуждалась зависть. Ведь я тоже был не чужд путешествиям по уникальным планетам, удаленным от Центра. Хотя, наверное, я видел все-таки куда меньше Чака, вся работа которого является сплошными скитаниями с редкими визитами к нам.

Но, с другой стороны, несмотря на свой опыт, оперативник в параллельном мире не бывал, а вот мне по чистой случайности довелось. И все-таки очень хотелось поменяться с ним судьбами и летать по галактике, вместо того, чтобы круглыми сутками просиживать штаны в душном офисе. Совсем недавно у меня еще была такая возможность, а сейчас – будто бы и взаправду в тюрьму посадили. И так еще целых четыре года…

Да, Чаку везет, и он сам летает к аномалиям, а мне остается наблюдать за другими планетами дистанционно, ровно четыре часа неподвижно сидя на стуле и непрерывно глядя в монитор.

Работы ужаснее не придумаешь! У нас не найдется ни одного сотрудника, которому по душе сидеть на камерах. Через час глаза начинают болеть и даже слезиться, а отводить взор в сторону ни в коем случае нельзя – «дистанционный контролер», как нас официально называют, обязан сохранять бдительность.

Ближе к концу смены от однообразия начинает кружиться голова, но, что поделаешь, приходится терпеть. У нас рассказывали байки, что раньше сидели по шесть часов, но после того, как пара сотрудников слетела с катушек, время одной смены сократили на два часа. Не знаю, насколько далеки эти истории от истины, но я склонен им верить – я и четыре часа с неимоверным трудом выдерживал.

А кто-то еще считает, что быть офисным сотрудником – легко и просто. Ничего подобного! Работа у нас дурацкая, это да, но, тем не менее, по-настоящему тяжелая. А заснуть, сидя на камерах, действительно очень опасно – за это может влететь крупный выговор, а я должен быть идеальным, образцовым сотрудником, чтобы хоть как-то загладить свое недавнее прегрешение…

***

До начала рабочего дня еще было далеко, и потому я решил пойти на крышу – люблю смотреть на мир с высоты.

Солнце еще не поднялось над домами, но небо уже было светлым, блекло-голубым, подернутым едва заметной сеточкой облаков. На востоке небосвод приобретал нежно-розовый оттенок с редкими проблесками золотого сияния. Красиво… Весь мир будто бы замер в ожидании нового дня. А может быть, просто еще не проснулся. Воздух все еще хранил ночную прохладу и свежесть, и это не могло не радовать – за последние дни я порядком устал от жары и зноя.

Я сидел на самом краю, свесив ноги и глядя вниз. Улицы были пустынны, лишь изредка по тротуарам проходили одинокие прохожие. Интересно, кто они? Куда спешат? Почему не спят в столь раннее время? Может быть, у них есть какое-то важное дело, не терпящее отлагательств, или они, как и я, просто случайно проснулись раньше обычного и вышли прогуляться перед работой?

Не знаю почему, но я вдруг почувствовал невероятный эмоциональный подъем. Я понимал, что ближе к полудню это пройдет, и меня неминуемо потянет в сон, но все равно наслаждался этими неповторимыми мгновениями. Я смотрел вдаль, и мне казалось, что вот сейчас, в эту самую секунду для меня не существует ничего невозможного. Поставьте передо мной задачу, и я её решу! Дайте мне задание, и я его выполню! Хотелось действовать, хотелось совершить что-то великое и необыкновенное, что-то, что смогло бы перевернуть галактику. Но, к сожалению, руки у меня были связаны, и хватать звезды с неба я не мог.

Я печально и обреченно вздохнул, подумав о том, что менее чем через час мне предстоит тащиться в до ужаса надоевший офис и сидеть там до самого вечера.

– Встал бы ты лучше на ноги, а то еще форменные брючки замараешь. – Насмешливый голос сзади прозвучал так внезапно, что я от неожиданности вздрогнул и лишь секунду спустя обернулся и увидел перед собой Элвиса.

«Этот-то какого йотуна тут делает?» – пронеслась в голове тревожная мысль, однако внешне я своего удивления ничем не выказал, и произнес лениво-небрежно:

– Не припомню, чтобы я звал тебя сюда, Эл.

– А я не припомню, чтобы меня обязали подчиняться твоим командам, – парировал юноша. – А ведь тебе, наверное, в скором времени придется.

– Не совсем понимаю, о чем ты. – Мой голос звучал все так же вяло и безразлично, но сердце в груди забилось быстрее: это было не похоже на элементарный блеф.

– Ой, да брось, ты ж у нас умным считаешься. Гляди сюда! – парень гордо ткнул пальцем себя в грудь, но в этом не было никакой нужды: я уже давно заприметил Осколок Радуги, висевший у него на цепочке.

– Неужели Фригга дала поиграться? – презрительно фыркнул я, поднявшись на ноги и снова поглядев вдаль, мимо Элвиса.

– Да, пока я еще не настоящий владелец артефакта, а всего лишь кандидат. Но времена… они, знаешь ли, меняются. Настанет день, когда я полностью заменю Фриггу. Буду править галактикой, стану лидером Агентов Света, ну, и далее по списку. Я, а не ты, ведь артефакт Фригги перейдет ко мне. – На лице разведчика играла торжествующая улыбка, и я с трудом удерживался от того, чтобы зарядить бывшему другу по челюсти. – А ты, Локи, со своим Пересмешником так и останешься на вторых ролях. Будешь моим ручным цербером, и будешь подчиняться мне так же, как подчиняешься сейчас своей матери.

– Ну это ты загнул, приятель. – Я дружелюбно рассмеялся, всем своим видом показывая, что даже не воспринял слова юноши всерьез. – Ты что, думаешь, станешь владельцем артефакта, и все – ты крут, и тебя все уважают? Ошибаешься! Я же на своей шкуре все это проходил! Артефакт – ничто в руках такого человека, как ты, Эл. Я подчиняюсь королеве потому, что она вызывает уважение и доверие, а ты у меня вызываешь только смех. Так что не думай, что я буду относиться к тебе, как отношусь к Фригге, только потому, что к тебе перейдет её артефакт. Этого мало, Элвис, очень мало.

– Ты настолько в этом уверен? – разведчик угрожающе изогнул бровь. – До уровня Фригги мне еще далеко пока что, но кое-чему я уже научился.

– Так может, продемонстрируешь? – я дразнил оппонента, даже не подозревая, насколько опасна затеянная мной игра: Элвис всегда казался мне безобидным тюфяком, если не считать, конечно, того случая, когда Ника и Критерион искусственным путем изменили его сознание.

– С превеликим удовольствием! Только не забывай: у тебя-то артефакта нет! Временно конфисковали!

– Да будь при мне Пересмешник, ты бы уже давно растекся лужицей по асфальту, – рассмеялся я, поглядев на противника снисходительно, как на маленького ребенка. – Для поединка с тобой мне артефакт не нужен. Я и при помощи собственной магии управлюсь.

– Ну это мы еще посмотрим!

Элвис начал бой без предупреждения, отшвырнув меня силовой волной в сторону метра на два. Я решил, что лучшим в моем теперешнем положении будет обмануть разведчика иллюзиями и заставить его кидаться на пустоту, а самому незаметно подойти сзади и нанести решающий удар.

Привычная и отработанная до совершенства схема на этот раз, как ни странно, не сработала. Создание иллюзий никогда не вызывало у меня особого труда, разве что в раннем детстве, на начальных этапах обучения, но сейчас у меня почему-то не выходило воспользоваться магией. Первая попытка, вторая, третья… Все безрезультатно.

Когда я понял, что по какой-то неведомой причине лишился магических сил, отступать уже было поздно, и надеяться приходилось исключительно на собственную интуицию – иначе от силовых бросков Элвиса не увернуться никак.

– Ну и где же твоя хваленая магия? – парень каким-то образом чувствовал мою слабость, чувствовал, что он лидирует, и это придавало ему еще больше уверенности в себе.

Конечно, я мог бы сказать, что со мной что-то не так, и попросить разведчика прервать поединок, но не стал этого делать, понимая, что это вызовет в противнике насмешку. А я скорее умру, чем позволю над собой насмехаться. И потому я молчал, крепко стиснув зубы. Молчал до тех самых пор, пока Элвису не удалось ударить меня энергетической волной, и я не оказался за пределами крыши. В последний момент мне удалось схватиться за бортик правой рукой, и вот тут уже было не до шуток.

– Элвис! Ты победил, я признаю это! А теперь помоги мне подняться, я же долго не продержусь! – срывающимся голосом крикнул я приятелю.

Разведчик не спеша приблизился ко мне – черные носки его сапог были прямо перед моими покрасневшими от напряжения пальцами. Лица Элвиса я не видел, но чувствовал, что на его губах витает победоносная усмешка. Я глянул вниз, и у меня закружилась голова, едва я представил себе, как начну падать. Страшно было до безумия, сердце трепыхалось где-то в пятках, и хотелось только одного – как можно быстрее очутиться в безопасности.

– Элвис, мы же были друзьями, разве ты забыл?! Работали вместе, в одной команде! Прислушайся к себе! Ты ведь не желаешь мне смерти, правда? Не можешь желать! Протяни руку, прошу. Если бы так случилось с тобой, не сомневайся, я бы тебя вытащил. Ведь мы не враги друг другу!

Парень громко расхохотался.

– Ты что, в самом деле пытаешься одурачить меня при помощи этого заезженного трюка? Видно, ты меня совсем недооцениваешь! Я ведь превосходно отдаю себе отчет в том, что вижу сейчас не тебя, а созданный тобой фантом, и говорю с воздухом. А ты, Локи, притаился где-то сзади и ждешь, когда я наклонюсь за иллюзией, чтобы сбросить с крыши уже меня и по-настоящему. А я готов к этому, даже не сомневайся. И уж тем более я не буду тратить свои силы и свое время на то, чтобы протянуть руку пустоте.

– Идиот! Ты ничего не понимаешь, Эл, совсем ничего!

– Да прям уж? Тор мне рассказывал, что это излюбленный твой прием.

– Сейчас это никакой не прием, а самая настоящая катастрофа! – с каждой секундой держаться становилось все труднее и труднее, пальцы, ранее красные, уже побелели. – Это не иллюзия, придурок!

– Прости, Локи, не верю. – Я чувствовал: у Элвиса даже не возникло сомнения в том, что я его обманываю. И как можно быть таким тупым? Как можно не видеть грани между полушутливым сражением и реальной угрозой жизни?

– Элвис, клянусь, здесь все без обмана! Я… я магию почему-то потерял!

– Ого! Интересная версия. Но неправдоподобная. С чего бы это тебе терять магию?

– Я не знаю, Эл, но это случилось! – я уже с трудом сдерживал слезы, понимая, что юноша мне не поверит. – Прошу тебя, будь человеком!

– Даже не думай меня разжалобить. Не поведусь я на этот магический развод, – хмыкнул разведчик и даже отошел на несколько шагов назад.

В глазах у меня начало темнеть, и я понял, что мои пальцы вот-вот разожмутся. Какая глупая смерть – из-за того, что приятель тебе не поверил…

Даже страшно подумать, чем бы закончилась эта история, если бы в эту самую секунду я не услышал голос моей матери.

– Элвис, что ты делаешь?! Элвис, помоги ему немедленно!

– Но я думаю, что он… – растерянно начал юноша, но мама не дала ему закончить:

– Ты неправильно думаешь. Помоги.

– Ну ладно, как скажете. – Элвис пожал плечами и вытащил меня обратно на крышу.

Прежде чем упасть от бессилия на колени, я все-таки треснул разведчика по роже. А тот так удивился, что покорно принял удар и даже не подумал уклониться или ударить в ответ.

– Так это… это была не иллюзия?! – уточнил он, хватаясь за сердце.

– Я тебе это несколько минут втолковывал, дубина! – прошептал я, разминая онемевшие пальцы.

– Я думал, ты меня разыгрываешь…

– В такие моменты нужно не думать, а делать, что тебе велят! – огрызнулся я, так и продолжая сидеть на крыше: голова до сих пор кружилась, и я не отваживался подняться на ноги. – Ты хоть понимаешь, что чуть меня не убил?!

Вся спесь слетела с Элвиса в одно мгновение ока. Плечи у парня опустились, а в глазах заблестели слезы.

– Я… Локи, прости, я не знал. Я баран, Локи, не отрицаю. Извини, прошу тебя. Если бы я знал, что ты и в самом деле в беде, я бы непременно помог.

– А я тебе говорил!

– Я… не поверил.

– Это твои проблемы уже!

– Так я и не отрицаю, – совсем сник разведчик. – Но прошу, давай забудем это…

– Забудем?! – от такого предложения я даже опешил. – Забудем, как ты меня чуть было не угробил по собственной тупости? Хорошо ты устроился, нечего сказать.

– Прекратите, – это вмешалась моя мама. – Элвис, ты поступил бесчестно и подло, напав на безоружного, используя силы артефакта. Осколок Радуги дан тебе не для того, чтобы ты задирал всех подряд, демонстрируя свое превосходство.

– Да, моя королева, – юноша смиренно склонил голову. – Я признаю, что поступил неправильно.

– Да я тоже, в общем-то, хорош. – Странное дело, но когда кого-то отчитывает Фригга, все как по волшебству становятся друг к другу солидарны и приходят на выручку, позабыв о недавней вражде. – Сам его раззадорил. Не думал, что все зайдет так далеко.

– Ты уже за это поплатился сполна. А ты, Элвис, будешь подвергнут дисциплинарному наказанию. Будущему владельцу Осколка Радуги не престало вести себя подобным образом. Идем за мной. А ты, Локи, поднимайся и шагай в офис. На работу опоздаешь. Нечего тут разлеживаться и строить из себя великого страдальца.

Сказав все это, мама ушла вниз, оставив нас с Элвисом наедине.

– Чего это она? – удивленно спросил я у юноши. – Никогда не видел её настолько раздраженной.

– Да она уже последние несколько дней выглядит очень… уставшей, – сообщил разведчик, тоже направившись к выходу.

– А, ну да. Она же мне говорила, что на неё действует…

– Что действует?

– Не твое дело, – резко отрезал я. – И вообще, даже не думай, что я тебя простил. Оставление в опасности – это уже чересчур. Отныне я не могу считать тебя своим другом.

– Но я же…

– Никаких «но», Эл. Я сказал «все», и точка.

***

На работу я пришел без опоздания. До официального начала рабочего дня оставалось еще три минуты, когда я переступил порог своего офиса и поздоровался с Ронаном.

– Что-то ты сегодня какой-то… помятый, – осторожно заметил коллега, оглядев меня с ног до головы. – Проспал что ли?

– Наоборот: встал пораньше и отправился на поиски приключений, – несмело улыбнулся я, присаживаясь на свое место. – Вернее, я просто отправился на крышу, а приключения уже нашли меня сами.

Поймав удивленно-вопросительный взгляд Ронана, я поведал ему обо всем, что приключилось со мной этим утром.

– Разве можно быть таким бестактным и недалеким?! – яростно закончил я, имея в виду, разумеется, Элвиса. – Разве можно сомневаться, когда видишь, что человек в опасности?

– Да, было очень неразумно с его стороны не откликнуться на твою просьбу, – согласился Ронан, краем глаза уже изучая план работы на сегодня.