Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

За этими серьёзными размышлениями я и не заметил, что Камень Тьмы вновь намертво приковал мой взгляд к себе, введя в некое подобие транса. Очнулся от этого странного забытья я лишь тогда, когда Фригга надела шелковую белоснежную накидку, спрятав под неё свой артефакт, и спросила почти виновато:

– Он тебя пугает?

– Да. – Я решил, что отрицать очевидное не имеет смысла: правда написана на моем лице.

– Меня тоже, – Фригга тяжело вздохнула и опустила глаза вниз.

От этого заявления я даже опешил: чего-чего, а такого признания от матери я не ожидал никак.

– В самом деле? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Ну, а сам-то как думаешь? – Фригга невесело усмехнулась. – Для меня произошедшее стало настоящим шоком. Я была готова к смерти, но никак не к этому. История с Днём Расплаты повторилась – судьба уготовила мне нечто пострашнее гибели.

– Что ты чувствуешь? – затаив дыхание, поинтересовался я, не веря своим ушам.

Так значит, Фригга понимает, что происходит с ней, значит, она еще адекватна, и сейчас я говорю со своей матерью, а не с кровожадным монстром, образ которого во всех красках рисовала мне Ника, а в последствии и собственное воображение.

– Ох, этого никакими словами не передать. – В лазурных глазах матери промелькнуло ничем не прикрытое отчаяние, и я проникся к ней глубокой, искренней жалостью. – Он воздействует на меня, меняя душу изнутри. Я ощущаю его пагубное влияние каждую чертову секунду своего существования! – последняя фраза королевы заставила меня изумленно вздрогнуть: до этого я ни разу не слышал, чтобы Фригга ругалась и вообще употребляла экспрессивные выражения. Прежде в её лексиконе им не было места: речь королевы всегда была спокойной и бесстрастной. Я чуть ли не впервые столкнулся с ситуацией, когда мама открыто выражала свои эмоции, и потому был поражен. Если уж стальная воля Фригги не выдерживает, значит, ей сейчас и в самом деле очень несладко.

– И что, с этим ничего нельзя поделать? – спросил я, уже догадываясь, какой получу ответ. – Совсем-совсем ничего?

– Локи, – мама поглядела на меня, как на неразумного ребёнка, – как ты думаешь, стала бы я бездействовать, если бы в моей власти было что-то изменить?

Мне ничего не оставалось, как обреченно вздохнуть и покачать головой.

– Нет, этот паразит вцепился в меня мёртвой хваткой, – продолжала тем временем Фригга, глядя мне прямо в глаза. – Там, в ином измерении, ему удалось заполучить меня, и уж теперь-то он меня не отпустит. Даже… даже на тот свет, – чуть дрогнувшим голосом закончила мама после непродолжительной паузы. – Да, Локи, я даже покончить с собой не могу – артефакту я нужна живой. Ведь без хозяина любой, даже самый могущественный артефакт превращается в самый обыкновенный камень. Только в союзе с человеком проявляются его истинные способности.

– Почему же? – удивился я. – Помнится, осколок Пересмешника оказывал воздействие на молодых Агентов ещё до того, как я стал его хозяином.

– Ошибаешься. На тот момент ты уже являлся владельцем Пересмешника, хоть и не подозревал об этом. Артефакт почувствовал и выбрал тебя, образовав между вами прочную связь, и этого было уже достаточно. И вспомни, он заманил тебя к себе несмотря на отчаянную борьбу Леоноры и твои собственные сопротивления, что подтверждает сказанное мной ранее: люди нужны артефактам, причем куда больше, чем они нам, ведь и без артефакта человек остаётся человеком, а вот артефакт без человека становится обычным камнем. Именно по этой причине от Камня Тьмы мне теперь не избавиться. Тёмные артефакты особенно жадны до человеческих душ.

– И что же ты теперь собираешься делать? – тихо спросил я, борясь со слезами, которые все наворачивались на глаза.

– У меня остаётся только один выход. – Мама плотно сжала губы, будто пытаясь собраться с силами. – Бороться с его воздействием. Противостоять той Тьме, что непрерывно в меня поступает. Не знаю, насколько меня хватит, но сдаваться я не намерена. Я сделаю все возможное, чтобы не превратиться в монстра, обещаю тебе.

– А если артефакт все-таки окажется сильнее? – спросил я, с неподдельной тревогой глядя маме в глаза.

– Не знаю, – королева сокрушенно покачала головой и опустила глаза. – Если честно, даже думать об этом боюсь. А сейчас иди к себе, Локи. Время уже позднее, а я вижу, что ты очень устал.

– А можно я с тобой сегодня переночую? – я действительно ощущал себя обессилевшим и измотанным, но спать мне совсем не хотелось – слишком много пищи для размышлений принёс сегодняшний вечер.

– Так сильно соскучился? – на лице матери мелькнула тёплая, искренняя улыбка, от которой у меня почему-то пошли мурашки по коже.

– Да, очень. – Я не придумал ничего лучше, чем согласиться с этим предположением. – Я ведь думал, что ты погибла, спасая меня.

– Лучше бы это было действительно так, – немного невнятно проговорила Фригга, отведя глаза и поглядев в просторное окно, за которым уже давным-давно стемнело.

Я не нашёл, что ответить, но подумал о том, что теперь, после личной встречи с матерью, уже готов поспорить с этим утверждением.

========== Как разобраться? ==========

Фригга спала, наверное, уже второй час – в абсолютной тишине отчетливо слышалось её спокойное, размеренное дыхание. Я же лежал на соседней кровати, которую мама переместила из моих покоев щелчком пальцев, и сверлил глазами темноту.

Картина произошедшего, только-только сформировавшаяся у меня в голове, сегодняшним вечером разлетелась вдребезги, будто была нанесена на хрупкое стекло легкими, полупрозрачными витражными красками. Так значит, Ника заблуждалась и сообщила мне неверные сведенья: Фригга не превратилась в кровожадного монстра, подобно моему двойнику, а осталась вполне адекватным и разумным человеком, который хочет победить зло, исходящее от артефакта, и… очень нуждается в помощи.

Теперь, зная реальное положение вещей, я уже совсем не хотел участвовать в жестоком плане ведьмы по уничтожению моей матери. Может быть, стоит сообщить Нике, что та сильно ошиблась, решив, что артефакт всецело завладел душой и сердцем королевы галактики?

Моя рука уже потянулась к средству связи, но я почти сразу же ее отдернул. Страшное подозрение посетило меня. А что, если Ника не ошиблась, а намеренно скрыла от меня правду? Вдруг она знает, что моей матери еще можно помочь, но ей самой куда выгоднее уничтожить её с моей помощью? Вдруг красноволосая бестия стремится занять галактический трон, а Фригга является серьезным препятствием, которое ей в одиночку не преодолеть? Вдруг все это время меня жестоко обманывали, и я служил лишь орудием в руках бесчувственной красотки с артефактом вместо сердца?

Вероятность того, что я угодил в хитроумно поставленную ловушку, была очень и очень высока. Враги меня уже дважды использовали для устранения Фригги: первый раз это был «Черный Квадрат», когда Рэй убедил меня активировать демонические силы, а второй – Искусственный Интеллект, заверивший меня в том, что моя мама слетела с катушек, хотя в действительности это было совсем не так.

А что, если сейчас эта история повторяется, и коварная Ника снова подсовывает мне те самые грабли, на которые я уже дважды наступал? Перекрашенные и лежащие под другим углом, как образно выражается Рэй, но тем не менее все те же самые грабли.

Это действительно было похоже на обман, и мне очень не хотелось снова сесть в лужу и предать Фриггу в третий раз. Но теперь, когда я это понял, как мне следует поступить? Рассказать матери о планах красноволосой ведьмы и встать на её сторону. Предать Нику?

Да, сердце подсказывало мне именно такой алгоритм действий, но разум упорно не желал с ним мириться.

«Придержи коней, Лафейсон!» – мысленно приказал я себе, пытаясь успокоиться и посмотреть на ситуацию беспристрастно, как бы со стороны: мама говорила когда-то, что такой психологический прием часто помогает для принятия разумного и адекватного решения. Чтобы мыслить холодно, нужно всего лишь отстраниться от проблемы и представить, будто она напрямую тебя не касается. Иными словами, сменить роль рядового игрока на роль неподкупного арбитра, главный принцип которого – честное и непредвзятое отношение к каждому из участников игры.

Честное и непредвзятое отношение… Я поймал себя на мысли, что будет очень трудно относиться к Нике и Фригге одинаково. Матери мое сердце верило больше, чем ведьме, которая никогда в жизни и не скрывала, что ей глубоко на нас плевать. И тем не менее я заставил себя представить, что не знаю лично этих людей, и не имею даже приблизительного представления об их характерах: это было важно.

Когда я, наконец, достиг уравновешенного состояния, то пришел к неожиданно простому и очевидному решению: прежде чем предпринимать какие бы то ни было спонтанные действия и скакать из стороны в сторону, необходимо посоветоваться с Рэем и спросить, что он думает по этому вопросу. Ведь и Фригга может притворяться, что осталась прежней. Вдруг ее свежее лицо и добрый ласковый взгляд – всего лишь маска, за которой прячутся острые клыки, пропитанные ядом? И тогда, примкнув к матери, я как раз совершу ошибку – попадусь на её уловку.

«Куда ни глянь, со всех сторон возможен обман! – сокрушенно думал я, чувствуя, что окончательно запутался во всей этой истории. – Кто же все-таки лжет? Ника или Фригга? Как в этом разобраться и не наломать в очередной раз дров?»

На этот раз дело обстояло слишком серьезно, и цена ошибки была непростительно велика, поэтому прежде, чем принять решение, необходимо было десять раз подумать. Да, самое разумное – спросить совета у Рэя.

«Хотя не исключено, что Ученый тоже ведет свою хитроумную игру, всего лишь прикрываясь чувствами, которые он якобы питает к моей матери», – резонно заметил внутренний голос, снова заставив меня колебаться.

Я совсем растерялся и чувствовал себя до ужаса глупо: все кругом плетут интриги, строят друг другу козни, добиваются тайных целей, а я один как дурак просто хочу справедливости и добра! Все пытаются урвать какой-то кусок, а я мечтаю о том, чтобы эта смертельная игра как можно скорее закончилась. Хочу вернуть маму… Как малый ребенок. Хотя, возможно, с системой ценностей у детей и получше, чем у некоторых взрослых.

«На самом деле и мои стремления можно подогнать под шаблоны „взрослой игры“, было бы желание, – неожиданно пришла в голову мысль. – Скажем, я хочу получить покровительство Фригги, с целью расширить собственное влияние. Звучит солидно. – Я даже криво улыбнулся. – Но лживо. Ведь в таком случае я всяко должен был присоединиться к королеве, и неважно, на какой стороне она играет. А я хочу вернуть настоящую, прежнюю маму. Потому что люблю её, и другого объяснения не найти».

Ника посчитала бы это «нерациональным», но мне плевать. Быть может, Рэй все же со мной солидарен?

«Не будь таким параноиком, – пытался успокоить я себя, чувствуя, что по лицу уже текут холодные капли пота. – Вечно тебе мерещится, будто вокруг тебя одни уроды».

«Это потому, что как только начинаешь всерьез доверять кому-то, он просто пользуется твоим доверием и вытирает об тебя ноги», – возразил я самому себе, думая в основном о Едином Галактическом Компьютере.

«Всю жизнь теперь будешь вспоминать?»

«Такое не забывается»

Я долго раздумывал и сомневался, но в итоге все-таки пришел к выводу, что без помощи Рэя мне не обойтись. По крайней мере, Ученый казался мне весьма безобидным существом на фоне Фригги и Ники – женщин, связавших (по своей воле, или же против нее) свои судьбы с темными артефактами. К тому же, я почему-то верил в искренность чувства Ученого. Аналитический разум мог возмущаться сколько угодно, но я верил.

Твердо решив, что завтра же отправлюсь на поиски Рэя, я наконец позволил себе провалиться в сон.

***

На этот раз спал я непозволительно долго: события минувших нескольких дней окончательно меня измотали, и потому я нуждался в отдыхе.

Проснулся я оттого, что уже поднявшееся высоко над горизонтом солнце светило мне прямо в глаза. Было так приятно лежать в мягкой постели и ни о чем не думать, что сперва я просто перевернулся на другой бок и чуть было не заснул снова, но, к счастью, вовремя вспомнил о своих обязанностях и подскочил на ноги как ужаленный.

Матери в покоях, разумеется, уже не было: не будет же она сидеть здесь в одиннадцатом часу утра. Зато на тумбочке я обнаружил кружку с еще теплым кофе, который, по всей видимости, был оставлен для меня. Мысленно поблагодарив Фриггу, я уже поднес кружку к губам и ощутил дивный аромат напитка, как вдруг резко передумал, подошел к огромному цветку и вылил содержимое кружки в кадку с землей.

«Ты сейчас Фригге не доверяешь, – напомнил я себе, ставя пустую чашку на место. – Не забывай, она все-таки находится под воздействием темного артефакта, и никогда не известно, что может прийти ей в голову. Впредь думай, прежде чем тянуть что-то в рот. И еще, по-хорошему тебе вообще не следовало сегодня засыпать. Продержался бы при помощи Пересмешника».

Я, поняв собственную ошибку, печально вздохнул, но мое лицо почти сразу просветлело: хорошо еще, что все обошлось, и мое легкомыслие не принесло очередной беды.

Наскоро умывшись и причесавшись, я вышел в коридор и отправился на поиски Рэя.

Сначала я просто хаотично бродил по переходам и залам, в надежде наткнуться на Ученого совершенно случайно, затем, поняв, что это бесполезно, просто позвонил ему и договорился встретиться в гостевом зале на тридцать четвертом этаже.

Когда я добрался до вышеупомянутого места, Рэй уже поджидал меня, жуя безвкусный брикет и глядя в окно.

– С добрым утром, – бросил он мне, даже не удосужившись повернуться. Однако я был так сильно взволнован предстоящим разговором, что мне уже было не до обмена любезностями.

– Ты её видел? Видел?! – выпалил я, нетерпеливо дернув Ученого за рукав пиджака.

– Фриггу-то? Видел. – Рэй говорил совершенно спокойно и даже расслабленно, но я увидел, что на лбу у него залегла глубокая складка, из-за чего морщины стали еще более заметны.

– И что?! – апатичность мужчины выводила меня из себя: неужели его нисколько не волнует происходящее? – Тебя ничего не напрягает?! Ничего не кажется странным?

– Послушай, последнее время мне очень многое кажется странным, включая то, что ты сейчас стоишь и орешь на меня, а я тебя до сих пор не прикончил. Говори конкретнее, что ты имеешь в виду?

– А то, что Ника по всей видимости лгала нам! Ты видел Фриггу собственными глазами, Рэй, и скажи, разве она похожа на монстра? Я подозреваю, что ведьма затеяла какую-то свою игру и просто использует наше с тобой доверие. Я говорил с матерью, и она производит впечатление абсолютно нормального человека.

– Впечатление зачастую бывает обманчивым, и жизнь уже несколько раз позволила тебе в этом убедиться, не так ли, Локи? – Рэй глянул на меня исподлобья.

– Возможно, – вздохнул я и прикрыл на мгновение глаза. – Я тоже думал об этом. Просто я запутался и уже не знаю, кому можно верить.

– И потому ты искал встречи со мной? – изогнул бровь мужчина.

– Именно.

– И чем же я заслужил такое доверие с твоей стороны? – в глазах Ученого впервые за последние дни заплясали веселые огоньки.

– Твоя душа, по крайней мере, не истерзана тёмным артефактом, чего нельзя сказать о Фригге или Нике, – разумно аргументировал я.

– Моя душа истерзана другими вещами, – теперь Рэй глядел на меня с горькой насмешкой. – Но не будем сейчас об этом. Ты правильно сделал, что пришел ко мне, иначе имел бы все шансы наделать глупостей.

– Так как ты считаешь? Обманула нас Ника или нет? – от нетерпения я принялся мерить комнату быстрыми шагами. Ученый же все так же неподвижно стоял у окна, убрав руки за спину.

– Обманула? Нет, не думаю, – произнес он спустя несколько секунд, которые показались мне чуть ли не вечностью. – То, что нынешняя Фригга не вписывается в шаблон так называемого «монстра», к которому мы привыкли, еще ни о чем, в сущности, не говорит. Ведьма же предупреждала нас, что Камень Тьмы воздействует на всех по-разному. А то, что Фригга начала меняться – неоспоримый факт. Теперь она другая, совсем другая. А ведь это, заметь, только начало.

– С чего ты взял, что она начала меняться? – если честно, я и сам это заметил, но мне хотелось услышать подтверждение из уст самого Рэя.

– Хочешь знать правду? – мужчина посмотрел на меня с сомнением, словно решая, а нужно ли мне это сообщать. – Если раньше твоя мама скрывала свои чувства ко мне и не давала им воли, то теперь она перестала это делать. Ты будешь удивлен, но сегодня утром она… поцеловала меня. По-прежнему считаешь, что она адекватна?

Эта новость повергла меня в некое замешательство, но я быстро взял себя в руки и ответил, стараясь говорить как можно более уверенно:

– Во всяком случае, я не вижу в этом ничего особо криминального. Она же не расчленила тебя, предварительно содрав кожу и вытащив внутренности.

– Как же поверхностно и примитивно ты мыслишь, – покачал головой Рэй и, обреченно вздохнув, пустился в объяснения: – Зло далеко не всегда бывает таким открытым и явным. Посуди сам, твоя мама всегда хранила любовь ко мне в своем сердце, но никогда не давала ей выхода. А почему?

– И почему же? – я, конечно, мог попытаться ответить и сам, но боялся что-то сказать неправильно и снова предоставить Рэю шанс надо мной посмеяться.

– Да потому, что она боялась, что от ее любви ко мне могут пострадать простые люди. Она вообще отрицала свое право на личную жизнь, предпочитая все время посвящать работе: слишком уж большая ответственность на неё возложена. Она жертвовала своими чувствами ради жителей нашей галактики. А что же мы наблюдаем теперь? Твоя мама не хочет больше себя контролировать и удерживать, ей, видите ли, все это надоело. Простыми словами, теперь она живет так, как хочет, а не так, как должна. Говоря вашим молодежным сленгом, тормоза отказали.

– И это говорит о том, что она… становится плохой? – осторожно уточнил я.

– Именно. Она постепенно превращается в эгоистку и собственницу, хоть и, не спорю, честно пытается этому противостоять. Но в неравной борьбе с артефактом она, к сожалению, терпит поражение. Ничего другого и нельзя было ожидать – мощь возродившегося Камня Тьмы сломит волю любого.

– И что, совсем ничего нельзя сделать? – я уже сбился со счету, который раз задавал этот животрепещущий, и, вместе с тем, безнадежный вопрос.

– Локи, если бы можно было спасти Фриггу, я бы первым озвучил эту идею, – покачал головой Рэй. – Но мы, к несчастью, такой возможностью не располагаем. А это значит, у нас только один путь.

– То есть ты считаешь, что мы по-прежнему должны поддерживать Нику и её жестокий план? – подытожил я.

– Безусловно, – кивнул Ученый. – Фриггу нужно уничтожить. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше.

– Но ведь… – Охватившие меня эмоции мешали сосредоточиться и построить фразу. – Мне казалось, что все будет иначе. Я думал, что, встретившись с Фриггой, начну её бояться, а сейчас… мне её жалко.

– Поверь, не тебе одному. Но, повторюсь, у нас нет иного выхода.

– Так значит, работаем по плану? – на всякий случай переспросил я.

– Да, – сделав над собой усилие, согласился Рэй.

– Ну ладно, я пойду тогда? – я произнес это осторожно, будто прося разрешения.

– Иди, – махнул рукой Рэй. – И не теряй бдительности. Мы не знаем, какие сюрпризы еще приготовил нам Камень Тьмы.

– Постой, а Фригга… я должен бояться нападения с ее стороны? – я уже стоял в дверях, когда в голове с запозданием всплыл этот насущный вопрос.

– Ну… – Мужчина на долю секунды задумался, а затем изрек: – Сохранять осторожность и держать дистанцию определенно лишним не будет, однако же не думаю, что в ближайшее время тебе что-то грозит напрямую от Фригги.

– Почему? – быстро спросил я.

– Исходя из ее новой психологии. Она по-прежнему тебя любит… пока еще, – туманно и не слишком обнадеживающе отозвался Рэй и снова отвернулся к окну.

Поняв, что продолжать разговор Ученый более не намерен, я вышел в коридор и побрел в личные покои матери, раздумывая о том, чем же мне теперь заняться.

========== Последний оплот ==========

Фригга возвратилась в покои только поздно вечером, когда солнце уже опустилось за дома, а на улицах зажглись разноцветные огни.

Когда она зашла в помещение, я сидел у окна и с грустью вспоминал своих погибших товарищей: Сэма, Кайсу, Ингрид, Кору и даже Майкла, которого в первые дни знакомства вообще откровенно ненавидел. Так странно… Вроде ещё совсем недавно общались, вместе работали и отдыхали, смеялись и переживали, ссорились и мирились, а потом… всё это вдруг резко оборвалось, превратившись в пустые воспоминания. И я должен идти вперед, зная, что больше их уже никогда не увижу. Наверное, это самое страшное слово из всех – «никогда»…

А вдруг однажды и мой путь вот так вот внезапно оборвется? Что со мной будет потом? Меня… просто не станет?

От таких мыслей меня пробирали мурашки. Действительно, такое очень сложно представить, если ты, конечно, не Рэй, успевший уже умереть целых два раза. Ну ладно, а что будет с другими? С теми, кто… в общем, кто был рядом со мной в последнее время? С Ричардом, Тором, Элвисом, Джаредом… да с тем же Рэем, в конце концов? Что они почувствуют? Будут ли страдать так же глубоко и сильно, как страдаю я, теряя кого-то из них?

Эти тревожные мысли почти целиком захватили мое сознание, и потому, когда двери в покои отворились, я нервно вздрогнул и резко обернулся назад.

– Ты чего? Неужели боишься меня теперь? – печально улыбнувшись, спросила мама и присела рядом со мной.

– Нет-нет, что ты, конечно нет, – поспешил возразить я, помня о том, что должен добиться доверия со стороны Фригги.

– Зачем ты мне лжешь? – голос королевы прозвучал совсем незлобно, а даже мягко и как-то полушутливо. – Я же вижу, что ты боишься. Ты думаешь, я в самом деле способна причинить тебе вред?

Я закусил губу, решив, что лучшим в данной ситуации будет промолчать: «нет» прозвучит как очередная ложь, а «да» – как брошенный вызов.

– Посмотри мне в глаза, – попросила мама, взяв мою ладонь в свою.

Я подчинился.

– Поверь мне, Локи, что бы со мной ни случилось и как бы сильно ни была отравлена моя душа, я никогда и ни при каких обстоятельствах не подниму на тебя руку.

– Почему ты так в этом уверена? – я знал, что не должен был задавать этот вопрос, но слова сами слетели с уст, еще прежде, чем я успел их осмыслить.

– Трудно объяснить. Понимаешь, защищаясь от наступающей на меня Тьмы, я будто бы ограждаю свою душу крепостными стенами, которые артефакту необходимо разрушить, прежде чем добраться до моего сознания и сердца. И этих «стен» несколько: они идут друг за другом, и чем ближе «стена» к моей душе, тем она прочнее и неприступнее.

– И что собой представляют эти «стены»? – осторожно поинтересовался я.

– Каждая «стена» – это что-то уникальное, чему нет аналогов. Но все они построены из моих чувств, убеждений, идеалов, принципов, ценностей, и, конечно же, из жизненного опыта и уже совершенных ошибок. А теперь я отвечу на твой вопрос: моя любовь к тебе, Локи – самая последняя «стена», самый последний оплот. – Последнюю фразу Фригга произнесла чуть слышно, прошептав одними губами, а потом заговорила решительно и громко: – И я ни за что на свете не допущу, чтобы эта мразь её разрушила!

В глазах матери было столько искренности и веры, что усомниться в её словах было практически невозможно. И всё-таки я заставил себя это сделать, понимая, что Рэй прав: Камень Тьмы слишком силен, и однажды… однажды он разрушит все. Такова его природа.

Но как же мучительно хотелось поверить, что надежда есть! Любовь матери к ребенку, безотчётная и чистая, оказывается сильнее первозданного Мрака и спасает галактику. История, достойная оказаться на страницах какой-нибудь детской книги, наивной и доброй. Но, к сожалению, книга Жизни – книга для взрослых, и счастливый конец никто не гарантирует.

– Чем ты занимался в мое отсутствие? – прервала затянувшуюся паузу мама, пока я пытался обуздать очередной вихрь эмоций, возникших у меня в душе.

– Да ничем особенным. – Я неопределенно пожал плечами, решив, что сообщать Фригге о своем разговоре с Рэем будет излишним. – Гулял по дворцу, читал, думал о разных вещах… А ты-то сама что делала? – увидев, что мама собирается задать новый вопрос, я решил ее опередить.

– Пока не могу тебе сказать. – На губах королевы заиграла таинственная улыбка, заставившая меня чуть нахмуриться: секреты меня не устраивали.

От глаз Фригги мое недовольство, разумеется, не укрылось, и потому та поспешила прибавить:

– Завтра узнаешь. А сейчас давай ложиться спать – уже совсем поздно.

Через несколько минут свет был потушен, а я снова лежал на кровати, не в силах заснуть. В моей голове будто бы звучали миллионы голосов, сливаясь и переплетаясь друг с другом:

«А что, если ты следующий?»

«Вдруг Фриггу еще можно спасти?»

«Любовь к тебе – самое важное и сокровенное, что есть у неё в душе».

«Сможешь ли ты найти в себе силы и поднять на неё руку?»

Мне ужасно хотелось скрыться, спрятаться, убежать от этих навязчивых мыслей, но я ничего не мог поделать – они упорно преследовали меня, мешая хоть ненадолго расслабиться и отдохнуть. Наверное, если бы я не был так напряжен и встревожен насущными проблемами, то догадался бы, чем весь день занималась мама, раз я должен узнать об этом только завтра. Но я был слишком захвачен происходящими вокруг событиями, и потому даже не вспомнил…

========== Печальное торжество ==========

Позабыть о собственном Дне Рождения… Откровенно говоря, для меня это всегда было в порядке вещей. В детстве я вообще не очень любил этот праздник, потому что обязан был проводить его в компании шумных и глуповатых сверстников, в юности относился к нему с холодным безразличием, а уже потом, когда познакомился с Агентами и обзавелся друзьями, часто забывал о празднике в виду чрезвычайной занятости. Например, когда я проходил четырёхлетнюю подготовку, ни о каком торжестве в День Рождения, разумеется, не могло идти и речи.

А вот последние годы, когда я сидел в изоляции, этот праздник приобрел для меня какую-то особую значимость. Наверное, это произошло потому, что я мысленно торопил время, подгонял его, и очередная красная дата в календаре означала, что еще один год остался позади. А может, мне просто было очень скучно, и я каждый раз надеялся, что праздник внесет в мою серую жизнь хоть какие-то яркие краски. Однако обычно все заканчивалось поздравлениями коллег по работе и скудным чаепитием. А чего еще, собственно, может ожидать от своего Дня Рождения взрослый человек?

Но сегодня я отдал бы все на свете за то, чтобы окружающие позабыли о празднике точно так же, как позабыл о нем и я – ввиду сложившихся обстоятельств мне, как вы понимаете, было не до веселья.

Однако мама захотела сделать мне приятное, и мне волей-неволей пришлось сесть за роскошный стол в банкетном зале, где собралось множество гостей – в основном, высокопоставленные чиновники. Даже министр межгалактических отношений, который, к слову, так и не подал прошение об отставке, соизволил явиться, чтобы меня поздравить.

Это, наверное, было самое странное празднество из всех, на которых мне когда-либо доводилось бывать. Вроде бы всё на высоте, а я в центре внимания, причем в положительном смысле слова, но я все равно глубоко несчастен и хочу лишь одного: чтобы это поскорее закончилось. Так странно… Несколько лет назад я просто мечтал о том, чтобы мама устроила в мою честь настоящий банкет. Но теперь все изменилось.

Аппетита не было, как и праздничного настроения, но я, чтобы избежать вопросов, из последних сил улыбался и что-то жевал. Даже не помню, что именно. Не помню вкуса. Помню только, что во рту было сухо, и глотать приходилось через силу.

За столом непринужденно болтали, но все звуки доносились до меня словно из плохо настроенного приемника. Я всё слышал, но почти ничего не понимал, ведь все мои мысли были заняты другим: скоро, совсем скоро мне предстоит готовить покушение… на человека, который устроил для меня этот праздник.

Так что на вопросы я отвечал невпопад, виновато улыбаясь и объясняя, что просто не выспался за ночь. К счастью, расспросами меня особо и не донимали: политикам было куда интереснее беседовать друг с другом.

Когда банкет, наконец, подошел к концу, я облегченно вздохнул, но, как оказалось, рано: впереди меня поджидала вторая часть празднества – королевский бал. Повезло еще, что мне не пришлось в нем участвовать – я вместе с Фриггой и другими высокопоставленными лицами сидел в специальной ложе и наблюдал за действом, разворачивавшимся внизу, на площади.

В другое время подготовленное торжество, несомненно, привело бы меня в восторг: водяные и огненные фонтаны, красочный салют, отчетливо заметный даже на дневном небосводе, истребители, сделавшие несколько кругов над дворцом и продемонстрировавшие все известные мне фигуры высшего пилотажа, лучшие музыканты и танцоры Зары – в общем, все было выполнено с непревзойденным мастерством. На какое-то мгновение это невероятное зрелище даже захватило меня, заставив ненадолго отвлечься от мрачных дум, которые еще со вчерашнего вечера беспощадно терзали мою душу.

– Нравится? – спросила Фригга, заметив почти искреннюю улыбку на моем лице.

– Да, очень здорово получилось, – я попытался улыбнуться еще шире. – Спасибо, что устроила все это для меня. Очень неожиданно. Даже не представляю, сколько сил ушло на подготовку… А сколько денег! Серьезно, сколько все это стоило? Наверное, сумасшедшая цифра…

– Твоя улыбка стоит дороже, – мама тепло улыбнулась, а меня будто бы сжало стальными тисками. Казалось, еще секунда, и я попросту задохнусь…

Мама любит меня, на все ради меня готова, а я… собираюсь её убить, выполняя приказ какой-то ведьмы, которой на меня глубоко наплевать. Где, спрашивается, логика? Где здравый смысл? Почему все так запутанно и неоднозначно?! Почему нельзя уверенно провести черту и сказать, что Фригга плохая, а Ника хорошая, или наоборот? И будет ли считаться убийство Фригги благородным поступком? Или это банальное предательство, нож в спину искренне любящего тебя человека?

Чтобы избавиться, а точнее, отвлечься от путаницы у меня в голове, я попытался продолжить разговор:

– Но ведь эти деньги можно было использовать во благо населению галактики. Ты сама всегда говорила, что дать кусок хлеба умирающему важнее, чем устроить роскошный праздник.

– И это действительно так, если только этот самый умирающий, конечно, принимает дар с благодарностью, а не начинает обливать меня грязью, сетуя на то, что вместе с хлебом я не дала ему два ведра черной икры, – голос Фригги вдруг зазвучал непривычно отрывисто и жестко. – Я устала, Локи. Устала слушать их вечные жалобы о том, как плохо они живут, устала быть всегда и во всем виноватой! У меня нет никакого желания делать для них что-то хорошее: они не умеют благодарить, не умеют ценить мою работу. Я это столько лет терпела… Но больше не собираюсь.