Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Ну почему же? – лениво возразил Ученый. – После войны с Единым Галактическим Компьютером она… стала доверять мне чуточку больше. Но все же не до конца, в этом ты прав. Она пригрозила с меня живого кожу содрать, если я не передам тебя ей лично в руки в целости и сохранности, – мужчина расхохотался.

– Так что все-таки происходит? – попытался вызнать у Рэя я, когда мы уже поднялись в воздух. – Будет у нас конфликт с местными, или удастся его избежать?

– Трудно дать однозначный ответ, – пожал плечами Ученый. – Очень непонятная сложилась ситуация. Запутанная. Фригга введет тебя в курс дела.

– А вы-то с Никой чем заняты? – не удержавшись, полюбопытствовал я, вспомнив слова Ричарда. – И почему это такой строжайший секрет?

– Всему свое время, Локи, – ответствовал Рэй, таинственно улыбнувшись. – Пока я не могу раскрыть тебе эту тайну. Вдруг еще Фригге ненароком проболтаешься, а её реакция будет совершенно непредсказуемой.

– Честное слово, не проболтаюсь! – заверил я своего собеседника, для убедительности замотав головой из стороны в сторону.

– Нет, не стану я рисковать, – мои слова мужчину, видимо, не убедили. – А то получится, как с Осколком Радуги. Помнишь, ты нечаянно проболтался на шоу, а мы этим и воспользовались? – Рэй по-приятельски толкнул меня локтем в бок.

– Так это когда было? – угрюмо проворчал я, отвернувшись к иллюминатору: ненавижу, когда кто-то берется вспоминать мои старые промахи.

– Да как будто вчера! – да, для Рэя минувшие с тех пор годы и в самом деле были всего лишь жалкими мгновениями.

– Ну и не говори. Мне, можно подумать, больно нужно!

– Да не дуйся ты. Придет время, и я тебе все расскажу. Может, даже в проекте поучаствуешь. Ты же любишь приключения? Готов окунуться в неизведанный мир?

– Ну, смотря какие это приключения и какой мир, – пробормотал я, недоверчиво покосившись на Рэя.

– Ох, какой ты скучный! – весело отмахнулся Ученый. – Взрослеть что ли начал помаленьку? Ну, как хочешь. Упрашивать не стану. Другого найду. Попроще, понаивнее. Есть у меня на примете один кандидат, он точно умничать и сомневаться не станет.

– Кто? – быстро спросил я, почему-то заранее напрягшись.

– Э… неважно. – Ученый скосил глаза в сторону и тут же перевел разговор на другую тему. – Ты не поверишь, что о тебе рассказывают местные. Со смеху помереть можно!

– И что же они обо мне рассказывают? – поинтересовался я, безучастно наблюдая, как перед нами открывается портал, который создал для нас кто-то из специально обученных аборигенов.

– Спросил я у одного из них, как так получилось, что двадцать пять его соотечественников погибли, так он мне такую историю загнул! Оказывается, ты завел их в лес, дождался, пока они устанут и уснут, а затем кровожадно их сожрал. Всех двадцати пятерых! Я, конечно, рассмеялся и заявил: «Да что я, Локи что ли не знаю? В него бы так много мяса не влезло! Да и не в наших это традициях – пожирать своих братьев по разуму, пусть и… меньших». Но абориген и слушать ничего не желал. «Сожрал», – говорит, – «и все дела!» Видимо, у них система «испорченного телефона» работает еще эффективнее, чем у нас.

– Гениально! – только и сумел фыркнуть я, недоумевая, как вообще можно было до такого додуматься. – Сожрал я их, конечно! Да меня самого чуть не сожрали!

– Да, наши рассказали мне правдивую версию, – кивнул Рэй и заметил, – все-таки мало я тебя в свое время подкалывал. Ты снова забыл о своем артефакте. Если бы ты догадался им воспользоваться, то…

– Ничего этого не было бы! – раздраженно закончил за него я. – Знаю я! Знаю!

Я так разозлился, что в какой-то момент мне даже захотелось ударить нахально ухмыляющегося Ученого – не терплю, когда меня тычут носом в ошибки, которые я и без того прекрасно вижу. Но я, разумеется, заставил себя сдержать этот яростный порыв и ограничился тем, что вновь отвернулся к иллюминатору.

За разговором с Рэем я и не заметил, как мы миновали портал и оказались в нашем родном космическом пространстве, недалеко от какой-то планеты.

– Да это же Зара! – несколько удивленно воскликнул я, когда мы подлетели поближе.

– Она самая, – подтвердил Ученый коротким кивком и прибавил, – Фригга сейчас во дворце. У них там какое-то совещание. Но после его окончания она обещала уделить тебе время.

========== Плохие новости ==========

Ждать Фриггу нам пришлось в огромном, пустынном, и оттого даже несколько зловещем холле. Рэй остался со мной, ведь он обещал передать меня «из рук в руки». Когда мужчина напомнил об этом, я не сдержался и фыркнул. «Из рук в руки»! Я им что, посылка какая-то?

Совещание закончилось примерно через полчаса после нашего прихода. Эти полчаса прошли в напряженной, звенящей тишине. Я попытался было заговорить, но Рэй прижал палец к губам и прошипел:

– Тут нельзя шуметь. В зале все слышно. Хочешь, чтобы нас на улицу выставили?

– Раньше ты не был таким щепетильным, – заметил я, все же понизив голос.

Ученый никак не прокомментировал мою реплику, а просто отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что он не намерен продолжать разговор.

Но вот, наконец, двери, ведущие в зал, распахнулись, и в холл начали выходить люди. Все как один куда-то спешили. Об этом свидетельствовали их крайне озабоченные лица, а также тот факт, что все то и дело поглядывали на часы. Должно быть, заседание заняло больше времени, чем было запланировано изначально.

Мама вышла из зала самой последней. Она была в деловом черно-сером платье и жакете такой же расцветки. Волосы мама собрала в строгую прическу, а в правой руке держала тиснёный кожаный портфель. Этот её образ заставил меня ощутить легкое отчуждение и смотреть на Фриггу именно как на королеву, а не как на свою маму.

– Здравствуй, Локи, – увидев меня, Фригга приветливо махнула рукой и улыбнулась слабой, я бы даже сказал болезненной полуулыбкой. Улыбнулась через силу – я видел это.

– А я уже что, человек-невидимка? – попытался пошутить Рэй. Но шутка явно была неуместной.

– Рэй, спасибо, что выполнил мою просьбу, – сказала мама тоном человека, который стремится как можно быстрее отделаться от собеседника. – А теперь уйди, очень тебя прошу.

– И что, даже поцелуем не наградишь? – я поражался, как у Рэя хватает смелости так дурачиться: мама сейчас была не в том настроении, чтобы воспринимать какой бы то ни было юмор.

– Ладно, ухожу-ухожу, – пару секунд спустя Ученый уже сдал позиции, поймав красноречивый взгляд королевы. «Ну хоть ты не начинай», – говорили её глаза.

Рэй ушел, забыв попрощаться, а мама, подавив глубокий вздох, позвала меня к себе в кабинет.

– Как ты узнала, что я в беде? – спросил я, прикрывая за нами дверь. За всю дорогу до кабинета никто из нас не обронил ни слова. – Насколько я понял, тамошнее руководство сделало все возможное и невозможное, чтобы скрыть от тебя произошедшее.

– Верно. Но это нельзя было держать в тайне вечно. Они действительно пытались умолчать об этом инциденте, но мне удалось вывести их на чистую воду.

– Но как ты вообще догадалась, что там происходит что-то неладное?

– Я не могла выйти с тобой на связь и начала беспокоиться, – после этих слов по моим венам заструилось тепло, зарождаясь где-то в области сердца: так значит, мама мне все-таки звонила. – Вызвала Центр, спросила, что с моим ребенком. Мне ответили, что все хорошо, а средство связи ты просто потерял во время экспедиции. Тогда я попросила позвать тебя в связной узел, и им ничего не оставалось, как рассказать, что ты сидишь в тюрьме за то, что невольно развязал конфликт между нами и жителями другой галактики.

– Спасибо, что вытащила оттуда. Депортация – это все же лучше, чем заточение в темнице.

Мама вновь печально вздохнула и поглядела на меня с состраданием.

– Мне очень неприятно говорить об этом, Локи, но… мне придется подвергнуть тебя наказанию.

– Что? – от такого заявления я даже опешил.

– Поверь, я прекрасно понимаю, что ты не желал никому зла и совершил ошибки чисто из-за неопытности, но… люди погибли, и мы не можем закрыть на это глаза. Это межгалактическая политика, ты должен понимать.

– Да причем здесь межгалактическая политика?!

– Как это причем? Ты понимаешь, что прославился на всю ту галактику и далеко не в самом лучшем смысле этого слова? Эта история о гибели двадцати пяти человек всколыхнула все население, которое еще социально не доросло до того, чтобы отреагировать адекватно. Мы это видим, как несчастный случай, связанный с неопытностью и недостаточной подготовкой одного из работников – неприятно, конечно, но что делать, переживем. А с их точки зрения, произошедшее – явная агрессия с нашей стороны, которой нужно немедленно противодействовать. Очень сложная ситуация, Локи. Министр межгалактических отношений подпишется под каждым моим словом. Он сейчас пытается как-то урегулировать конфликт и донести до аборигенов, что это была ошибка, которая впредь не повторится. Я очень ему сочувствую – вот уж действительно сложная задача. Правда, он меня теперь терпеть не может…

– Это еще почему? – удивился я.

– Из-за тебя. Я ему, считай, усложнила работу. Аборигены из их органов самоуправления были готовы отказаться от выдвинутых ранее претензий с одним условием: если мы выдадим им человека, по вине которого погибли их граждане. Министр был на седьмом небе от счастья. Он думал, отдаст тебя им на растерзание, и конфликт урегулируется сам собой. Но я ему не позволила. Велела ни в коем случае не соглашаться на это требование и продолжать вести переговоры. Ты бы видел, как он злился. И его можно понять. Я предвидела, что он не захочет так легко отказываться от простого пути и, презрев мой наказ, отдаст тебя аборигенам, и потому поняла, что тебя нужно срочно депортировать на родину. Министр был против. Он как мог оттягивал день твоей отправки в нашу галактику. Директор Центра Реабилитации – его ставленник, и потому предан ему всем сердцем. Кому захочется потерять должность?

– Именно поэтому Рэю не удалось уговорить его отдать меня по-хорошему?

– А ему не удалось? – вот тут уже удивилась мама. – Как же он тогда тебя вызволил? Надеюсь, без кровопролития?

– Да нет, все мирно прошло, – поспешно успокоил я Фриггу. – Даже забавно. Он хитроумно использовал один из особенных цветочных ароматов, которые оказывают кратковременное воздействие на психику. Никто не пострадал.

– И все равно нехорошо получилось. Рэй должен был уговорить их тебя выпустить, а он, считай, похитил тебя, применив пусть и не смертельное, но все же химическое оружие. Вот и доверяй ему ответственные поручения после этого! Видимо, в скором времени нас ожидают новые неприятности. Рэй ведь действовал от моего имени. Но ничего, справимся. Самое главное, что свою задачу Ученый все же выполнил, и с тобой ничего не случилось. Если бы тебя отдали аборигенам… страшно даже подумать, что они могли с тобой сотворить. Они же пока еще дикие, социально неразвитые существа, так что от них всего можно ждать.

– А чего можно ждать от тебя? – вопросительно приподнял бровь я, поглядев на маму, как на совершенно чужого мне человека. – Ты говорила что-то о наказании, верно?

– Да, я как раз хотела объяснить, почему вынуждена так с тобой поступить. На заседании, которое прошло только что, удаленно выступил министр межгалактических отношений и сообщил самые свежие новости. Нам удалось добиться разумного компромисса в конфликте с жителями другой галактики. Они согласились на то, чтобы ты отбыл наказание у себя на родине под надзором нашего руководства. О сроках заключения они до сих пор спорят, но наш министр делает все возможное, чтобы их сократить.

– Заключения? – осведомился я подчеркнуто равнодушным голосом. – Буду сидеть в темнице?

– Формально, да. А фактически… зачем нам это? Аборигены же не смогут проверить, если соблюдать определенные ограничения.

– Какие?

– Во-первых, тебе ни под каким видом нельзя будет покидать границы этого города. Это единственное место, куда мы не пускаем представителей другой галактики. Здесь же дворец и другие стратегически важные объекты. И если ты будешь находиться в черте города, они не смогут узнать, что ты на свободе.

– И это ты называешь свободой? – недовольно фыркнул я, вскочив со своего места от возмущения. – Не иметь возможности покинуть город?

– Предпочитаешь темницу три метра на четыре? – парировала мама, скрестив на груди руки. – Могу обеспечить. Без проблем, – в голосе Фригги зазвучал металл.

– Прости, – тут же смутился я.

Услышав извинение, мама сразу оттаяла и заговорила совсем другим голосом:

– Поверь, Локи, я и так делаю все, что в моей власти, чтобы облегчить твою участь. Но мои возможности не безграничны, в особенности, если речь идет о межгалактических отношениях.

– Да, я понимаю. Спасибо тебе. Итак, я не покидаю город, а еще что?

– Будешь временно лишен артефакта. И даже не пытайся возмущаться: это не обсуждается. Пересмешник будет храниться в другой галактике, на глазах у аборигенов, до тех пор, пока не истечет срок твоего тюремного заключения.

– Замечательно, – только и смог сказать я. – Хотя, если подумать, то зачем мне артефакт, если я буду безвылазно сидеть в городе? Мне вообще интересно, чем я буду здесь заниматься, чтобы со скуки не помереть.

– Как это чем? Работать будешь, – мама посмотрела на меня так, словно я не понимал очевидных вещей.

– Да? И где же? И, главное, кем? Надеюсь, не дворником на стоянке? – дворников на Заре, как и на других развитых планетах, уже давным-давно не было – их заменили роботы, так что вопрос прозвучал как шутка.

– Ну разумеется нет. Работать ты будешь по своей специальности.

– Надо же. Вот так повезло. А какая у меня специальность? – я и в самом деле далеко не сразу сообразил.

– Не строй из себя дурака. Ты специалист по аномальным явлениям. Формально, – во взгляде матери я уловил насмешку и понял, что по факту на специалиста никак не тяну.

– Да, но разве в этом городе есть аномальные явления?

– Не пойму, я с Тором что ли разговариваю? Аномальных явлений в городе нет, зато здесь есть Совет Галактической Безопасности – институт, работающий как раз в этой области. И там, к твоему сведению, полно стационарной работы.

– То есть, буду сидеть в офисе? – я с трудом удержался от того, чтобы скорчить недовольную гримасу.

– Это лучшее, что я могу тебе предложить. И ты должен отнестись к происходящему с максимальной серьезностью. Я и так ради тебя иду на должностное преступление, потому что доверяю тебе. Прошу, не подведи. Ни в коем случае не покидай город, иначе огребешь и ты, и вся наша галактика. Это очень важно, ты должен понять. Если они узнают, что мы их обманули и не посадили тебя в одиночную камеру, конфликт вспыхнет с новой силой, и этот пожар нам уже будет не затушить. Понимаешь, в той галактике есть отдельные граждане, которые сами не прочь прийти к власти и нагреть руки. Это самые умные и сообразительные. Но и у них еще не хватает мозгов, чтобы понять, что они не справятся. А в нас они видят конкурентов. И потому мечтают от нас избавиться. Им нужен только повод, и они настроят против нас все население. И раскрывшийся обман будет просто великолепным поводом, поверь. Так что сделай все, чтобы он не раскрылся.

– Хорошо. Обещаю исполнять все предъявленные требования. – Я покорно кивнул головой.

– И еще, я хотела бы прояснить ситуацию с Элвисом – знаю, она очень тебя встревожила. Но твои тревоги не имеют под собой никакой почвы. Ты мой сын, и ничто не в состоянии этого изменить. И Элвис никоим образом не претендует на твое место. Думаю, он и сам это понимает.

– Тогда почему ты доверила какую-то важную работу ему, а не позвала меня?

– Это была не совсем работа. Это было обучение, как с тобой в преддверии Дня Расплаты.

– Обучение чему? – спросил я быстро и настороженно.

– Владению артефактом.

– Что?! Элвис станет владельцем артефакта? Элвис? Этот придурок из Долины Жизни? – странное дело: до недавнего времени я относился к Элвису как к своему приятелю, но поняв, что он может подняться на мой уровень, тут же его возненавидел, узрев в нем соперника.

– Я ведь тоже не всегда была такой, как сейчас, ты знаешь. Все мы начинаем с чего-то малого. Успокойся. Элвис не на твой артефакт претендует. Пересмешник так твоим и останется, не переживай. Элвис со временем примет Осколок Радуги.

– Твой артефакт? Но как? Почему? – не мог понять я. – Что все это значит?

– Сама не могу точно сказать. Но мой артефакт, он… начал тревожиться. Я поняла это практически сразу после нашей победы над Компьютером. Грядет новая беда, Локи.

– Странно. Я ничего не почувствовал.

– Да, и это делает ситуацию еще более туманной и непонятной.

– Но причем тут Элвис?

– Сейчас узнаешь. Около двух недель мне понадобилось на то, чтобы понять, что именно хочет от меня артефакт. За сотни лет я хорошо изучила Осколок Радуги и все-таки мне сложно его понимать, когда дело касается таких тонкостей. Но в конце концов истина была установлена: Осколок Радуги хотел, чтобы я отыскала ему нового владельца.

– Почему ты меня не выбрала? – тут же слетел с языка вопрос.

– Во-первых, потому что у тебя уже есть Пересмешник, – ответила мама, устало поглядев на меня. – Два артефакта на человека – это слишком. Такого галактическая история еще не знала. Ты не справишься с такой мощью. Ты и с одним-то артефактом еле справляешься. Посуди сам, куда тебе второй? Даже я не выдержала бы такой нагрузки. А если артефакты еще и начнут враждовать между собой, они могут разорвать твое сознание на части и уничтожить тебя изнутри. Проводить такой эксперимент очень опасно. Мы не знаем, к каким последствиям он может привести.

– Ясно. Но почему именно Элвис? Он же дурак! Выбрала бы кого-нибудь нормального. Леонору, к примеру.

– Наверное, если бы выбирала я, то действительно остановилась бы на Леоноре – это самый разумный вариант. Но выбор сделал мой артефакт.

– Ты хочешь сказать, что Осколок Радуги выбрал Элвиса своим хозяином?

– Да. Я почувствовала это. Мой артефакт тянулся именно к Элвису, а его мнением никогда нельзя пренебрегать. Если Осколок Радуги выбрал Элвиса, значит, так нужно. Честно скажу, мне жаль парня. Ему и так многое пришлось пережить. Он потерял всю свою семью. Во время битвы в Нью-Йорке погибла его молодая жена с еще не родившимся ребенком. Младшую сестру убил Компьютер. Мама, узнав о смерти Эвелины, скончалась от разрыва сердца. У Элвиса больше никого не осталось. Ему было очень больно и очень плохо. Вот я и пыталась помочь ему, избавить от душевной пустоты, дать понять, что он не одинок. Но то, что я принимаю Элвиса, вовсе не означает, что тебе придется подвинуться или вовсе уйти.

– А мне все-таки кажется, что означает. Ведь, когда я позвонил тебе, ты не захотела говорить со мной, потому что была занята Элвисом.

– Это был исключительный случай. Ты же сам знаешь: когда отрабатываешь особо сложные приемы, занятие ни в коем случае нельзя прерывать.

– Но почему ты не перезвонила мне потом? Сразу после того, как освободилась?

– Локи, прости пожалуйста, – мама виновато опустила глаза. – Сейчас очень нелегкие времена, и на меня навалился целый ворох проблем. Другая галактика, непонятная история с Осколком Радуги, последствия от нашествия Искусственного Интеллекта… Я как белка в колесе. Ничего не успеваю. Прости, совсем вылетело из головы, что я обещала тебе перезвонить. Мне очень неловко, правда. Но из-за этого случая ты не должен ставить под сомнение мою любовь к тебе.

– А как я могу быть уверен, что тебе на меня не плевать? Меня все время терзают сомнения… – тот факт, что я поделился с матерью своими чувствами, уже свидетельствовал о том, что я до сих пор продолжаю ей доверять, хоть и не уверен, а стоит ли.

– Ответ в твоем сердце. Прислушивайся только к нему, оно подскажет. И не пытайся измерять любовь чем бы то ни было: деньгами, словами, временем, объятиями. Это ошибка очень многих людей. Любовь – величина безразмерная. Ты просто чувствуешь её, и все, не надо никаких материальных доказательств. Я понимаю, это сложно вот так вот понять на словах. В молодости мне тоже казалось, что любовь – это как свод законов и правил. Что-то нарушил, и все, пока. Но со временем пришло осознание, что любовь у всех разная, и это не место для стереотипов. Ты же читал рассказ про молодых людей, которые любили друг друга на расстоянии. Как каждый из них мог проверить, что у другого еще сохранились чувства? Да никак. Но они чувствовали это, и ни у кого не возникало сомнений. Так что знай, что ты мне очень дорог. Не зря же я тебя вытащила из лап аборигенов, хотя, отдав тебя, я избавилась бы от многих проблем.

– Да, я понимаю, и очень тебе благодарен, и все же… мне не хватает общения с тобой. Просто хочется хоть изредка проводить время вместе, просто так.

– Ты не поверишь, но мне тоже хочется, Локи. Даже очень. Но у меня есть работа, есть обязанности, есть долг теперь уже перед двумя галактиками, и я не могу махнуть на все это рукой. Так уж получается, что мы вынуждены делать то, что должны, а не то, что хочется. Но я буду стараться находить для тебя время.

– Спасибо, – уже в который раз поблагодарил я маму, виновато вздохнув. – Ты не думай, я уже взрослый человек и все понимаю, но иногда бывают моменты, когда хочется послать это понимание к чёрту.

– Представь себе, и со мной случается, – мама чуть улыбнулась. – Но я всегда сдерживаюсь, потому что долг и ответственность – превыше всего. Подожди минуту, у меня вызов, – Фригга извлекла из кармана жакета средство связи и приложила его к уху. – Да, министр. Поняла. Спасибо большое за проделанную работу. Я очень вам признательна. Да, все будет соблюдено по всей строгости, можете их заверить. Хорошо. До связи.

– Что сказал министр? – я уже догадался, что речь шла именно обо мне.

– Установлен срок твоего заточения, – сообщила мама, убирая устройство обратно в карман. – Министр межгалактических отношений, надо отдать ему должное, сделал все, что было в его силах, и потому срок минимальный: четыре года.

========== Пятнадцатилетняя бабушка ==========

Четыре года. Эта цифра, поначалу показавшаяся мне действительно пустяковой, начала пугать уже на второй неделе моего условного заточения. Дни тянулись медленно, будто бы нарочно надо мной издеваясь.

– Когда чего-то очень ждешь, всегда кажется, что время застопорилось на месте, – заметил как-то утром мой сосед по офису после того, как я минут пятнадцать просидел без движения, тоскливо глядя на красивый интерактивный календарь с постоянно меняющимися картинками, которые генерирует специальная программа, ориентируясь на общественные реалии. Сегодня автоматика почему-то выбрала морскую тему: рифы, акулы, скаты… Общегалактический день подводника что ли? Или охраны водоемов?

Я не ответил, а лишь тяжело вздохнул: мол, мне ли этого не знать, а собеседник, видимо желая меня утешить, продолжил рассуждать:

– Если хочешь, чтобы время пошло быстрее, нужно просто перестать ждать. Научись жить настоящим, а не будущим, и ты сразу почувствуешь себя лучше.

– Жить настоящим? – я непонимающе поморщился. – И это ты называешь жизнью?!

– А что конкретно тебя не устраивает? – мой коллега был очень спокойным, уравновешенным и вдумчивым человеком, и, в отличие от меня, никогда не позволял себе повышать голоса. Ронан, так звали этого темноволосого мужчину, всегда говорил тихо, мягко, но несколько отстраненно. Казалось, он всегда занят какими-то собственными мыслями, а с окружающими общается скорее по инерции.

– Что не устраивает?! Да все! Эта идиотская форма, идиотские правила, идиотские обязанности, и, самое главное, абсолютное однообразие! Сидим тут целыми сутками в четырех стенах, как незнамо кто…

– Не будь таким экспрессивным, – мягко посоветовал мне собеседник. – Да, знаю, ты привык к другому, но если бы ты перестал отчаиваться и огорчаться, ты увидел бы интерес и в нашей с тобой работе. У некоторых людей, между прочим, вся жизнь так проходит.

– Некоторые люди и в психушке всю жизнь лечатся, – я недовольно дернул плечом. – Что ж теперь, на них прикажешь ровняться?

– Ну, ты говоришь о патологии, это совсем другое, – возразил Ронан, аккуратно прихлебывая свой черный кофе. Мой сосед всегда употреблял этот напиток без молока, сахара и прочих добавок, чтобы ничто не перебивало его изысканный вкус. – А стационарная работа в офисе – абсолютно нормальное явление. Да большинство людей в современном мире работают именно так. Для тебя это наказание, а для них – жизнь, естественная и закономерная.

– Мне жаль этих людей.

– А ведь многие из них счастливы.

– Значит, у них есть другие радости. А я так не могу. Для меня это пытка. Я не представляю свою жизнь без путешествий, ярких событий, постоянных перемен. Как только все начинает идти однообразно и стабильно, я впадаю в депрессию. Странно. А ведь есть люди, которым стабильность даже нравится. Но я не из таких. Уж лучше я буду бояться, нервничать и переживать за завтрашний день, чем мучиться от невыносимой скуки. Тяжелые испытания для меня всегда были предпочтительнее безделью или такому вот рутинному труду, как наш.

– Но ведь и эту работу кто-то должен выполнять. К тому же, не такая уж она и рутинная. Там в гостевой зал посетитель с минуты на минуту должен подойти. Пойдешь с ним разбираться или останешься бумаги заполнять? – сосед по офису всегда позволял мне выбирать работу, а сам скромно брался за оставшуюся. Возможно, он относился ко мне снисходительно из-за моего юного возраста, а может быть, ему действительно было все равно.

– Пойду к посетителю, – отозвался я, не раздумывая. – Меня уже тошнить начинает от этих отчетов.

– Давай, удачи, – улыбнулся Ронан, придвигая к себе небольшую стопку документов и печать.

Перед тем, как спуститься в гостевой зал, я глянул в зеркало. С внешним видом все было в порядке: коротко подстриженные волосы аккуратно зачесаны назад, на белой рубашке с коротким рукавом ни единого пятнышка, черные брюки идеально выглажены, равно как и темно-зеленый галстук, строгие ботинки начищены до блеска – специальный робот на входе постарался. Бейджик сегодня, к счастью, тоже был на месте, а то на третий день работы я позабыл его надеть и схлопотал выговор от начальства: люди должны видеть, с кем именно они имеют дело, и отсутствие бейджика – явное неуважение по отношению к ним. И завершающий штрих – приветливая и доброжелательная улыбка.

Первое время мне казалось, что я выгляжу до ужаса глупо (Тор бы точно на смех поднял, если бы увидел), но потом привык. В конце концов, Ронан прав: стационарная работа в Совете Галактической Безопасности – далеко не самое худшее из того, что со мной могло приключиться. Все-таки офисная работа – это тоже какое-никакое занятие, а заниматься чем-то намного лучше, чем без дела сидеть за решеткой. Так что я был очень благодарен матери за то, что она пожалела меня и устроила сюда, рискуя своим положением на межгалактической арене. Видимо, Фригга и в самом деле глубоко мне доверяла, раз положилась на мое честное слово и даже не стала контролировать.

Когда я добрался до гостевого зала, посетитель уже был на месте. Точнее, посетительница. Пожилая женщина, хрупкая, точно смастеренная из дорогого фарфора, скромно сидела на краешке кожаного дивана. Её абсолютно седые волосы были завязаны в тугой узел, а изрезанное морщинами лицо напоминало иссохшее яблоко. В левой руке бабушка держала деревянную палку, на которую, вероятно, опиралась во время ходьбы, а правой вытирала слезы, то и дело выступавшие на ее необычных и очень выразительных изумрудно-сапфировых глазах.

Я впервые видел, чтобы посетитель плакал, и потому поначалу несколько растерялся, не зная, как себя вести. Около трех секунд мне понадобилось для того, чтобы взять себя в руки, сменить дежурную улыбку на сочувственное выражение лица и аккуратно присесть рядом с бабушкой.

– Совет Галактической Безопасности выражает Вам свою глубочайшую благодарность, что вы нашли время, чтобы прийти и поделиться с нами той информацией, которой располагаете, – начал я со стандартной фразы, которую наши сотрудники всегда произносят перед разговором с посетителем – человеком, ставшим свидетелем какой-либо аномалии.

– А мне больше и не куда было пойти, – всхлипнула старушка необычайно тонким для такого пожилого человека голоском. Впрочем, может, я просто мало общаюсь с пожилыми людьми и плохо себе представляю, какой у них должен быть тембр голоса? – Никто мне не верит, все за сумасшедшую принимают. Говорят, совсем бабка старая с катушек слетела…

– Успокойтесь, здесь вам никто так не скажет. Может, вам воды принести?

– Буду очень признательна, – несчастная старушка дрожала всем телом, и мне стало искренне её жаль.

– Си-15, налей воды, пожалуйста! – крикнул я в пустоту.

Си-15 – это наш новый робот. Причем настолько новый, что появился здесь уже на моих глазах. Его обязанность заключается в том, чтобы исполнять мелкие бытовые поручения. Я впервые пользовался услугой робота, и потому не предвидел некоторых сложностей.

– Питьевой или водопроводной? – скрипучим голосом осведомилась машина.

– Ясное дело, питьевой.

– С сиропом?

– Нет.

– С газом?

– Нет, обычной воды, дубина!

– Охлажденной или подогретой?

– Подогретой! – я начинал понемногу звереть.

– До какой температуры подогретой?

– Тридцать градусов давай, – наобум назвал я число, мысленно проклиная примитивное мышление робота: человек бы уже давным-давно выполнил поручение, и не стал бы по сто раз уточнять. А программе нужно четко говорить: фраз «на глазок», «нормальной температуры», «чуть тепловатый» и тому подобных она не понимает.

– В кружке, или в стакане? – продолжал допытываться дотошный Си-15.

– Все равно! – не выдержал я.

– Не могу проанализировать ответ. – Монотонный голос робота уже приводил меня в бешенство.

– Ну, в стакане! – команда «все равно» этими роботами тоже не распознается – они не умеют самостоятельно делать выбор. Более продвинутые модели, кажется, научились, да и то они при этом подключаются к галактической сети и пытаются выяснить, какой вариант наиболее оптимален.

– В стеклянном или в пластиковом? – мне уже казалось, что Си-15 намеренно надо мной издевается.

– В пластиковом, – прохрипел я, борясь с желанием выйти за дверь и как следует пнуть эту новенькую машину ногой.

– Объемом ноль-пять или ноль-три литра?

В этот момент я не выдержал, вскочил с дивана, сам подошел к кулеру, плеснул в стакан воды и с вежливой, хотя и несколько сконфуженной улыбкой протянул его заждавшейся посетительнице.

И тут старушка повела себя несколько странно: она засмеялась, запрокинув голову вверх, позабыв о том, что считанные минуты назад лила слезы.