Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Это не безумство, это наш шанс, – возразил мужчина, уверенно управляя кораблем. – И мы просто не можем им не воспользоваться.

– Но почему ты так уверен, что они будут нам помогать?

– Эй, может, и нас введёте в курс дела? – попросил я, поняв, что Рэй и Ника ведут беседу о чем-то, чего мы не знаем.

– Да чего тут вводить? – пожала плечами Ника. – У Рэя от любви совсем крыша поехала. Знаете, иногда я даже искренне рада тому, что у меня нет этих ваших человеческих проблем.

– Да брось, ты же не умеешь радоваться, – не совсем тактично напомнил я.

– Не цепляйся к словам! – огрызнулась ведьма. – Я специально употребляю понятные вам, людям, термины, пусть и в ущерб точности информации. Да, немного неверно, зато у вас не возникает лишних вопросов. По крайней мере, не должно возникать, – прибавила она, поглядев на меня с явным неодобрением.

– Да всё, молчу-молчу, – кивнул я, не желая продолжать этот бессмысленный спор. – Мне сейчас интересно другое: что все-таки задумал Рэй.

– Вот пусть Рэй и расскажет, – пожала плечами Ника и отвернулась к иллюминатору, всем своим видом показывая, что она свою точку зрения высказала и не желает принимать участия в дальнейшей дискуссии.

Мы с Тором и Джаредом вопросительно уставились на Ученого, ожидая от того пояснений.

– Помнишь, Локи, про нашу так называемую «крепость из кубиков»? – спросил Рэй, поставив корабль на автопилот и повернувшись к нам – пассажирам.

– Еще бы про неё не помнить. – На самом деле, конечно, я успел уже давным-давно про неё позабыть, но для пользы дела согласился с рассказчиком.

– Так вот, на самом деле мы с Никой занимались… – Рэй нарочно выдержал паузу, нагнетая интригу. – Созданием машины времени.

– Машины времени? – презрительно фыркнул я. – Вы хоть в курсе, что изобретали велосипед?

– Может, сначала дашь мне довести рассказ до конца и только потом будешь делать выводы, что именно мы изобретали? – глаза Ученого недобро блеснули, и я поспешил смущенно опустить взгляд, всем своим видом показывая, что не стану больше его перебивать.

– Конечно, машины времени существовали и до нас, причем в нескольких вариациях, но все они были, скажем так, не достаточно мощными. Предел их работы – две тысячи лет, а в более далекое прошлое переместить они не могли. Но так было до того, как мы открыли для себя другую галактику с её развитыми технологиями. Почерпнув у Искусственного Интеллекта кое-какие разработки, мы с Никой смогли добиться настоящего прорыва в области пространственно-временных технологий и создали машину времени нового поколения, которая способна отправить людей намного дальше.

– Что ж, прости, я действительно поспешил с выводом, – извинился я перед Рэем, к работе которого не смог не проникнуться уважением. – Это действительно достойное изобретение. Но как, скажи, машина времени может нам помочь в спасении матери? Неужели ты предлагаешь отправиться в прошлое и изменить уже произошедшие события на свой страх и риск?

– Нет, это слишком опасно, – покачал головой Ученый.

– Зато твоя идея – ну просто гарантия безопасности, – хмыкнула Ника, оторвавшись на время от созерцания созвездий, мимо которых мы проплывали.

– Не перебивай меня, – попросил Рэй, слегка нахмурившись. – Сама же хотела, чтобы рассказывал я, вот и не встревай.

Я не смог сдержать улыбки: уж слишком разговор двух бывших лидеров «Черного Квадрата» напоминал шутливую перепалку двух старых приятелей.

– Так вот, моя идея заключается в том, чтобы при помощи нашей новой машины времени переместиться во времена гелеофториев и… попросить их о помощи.

– Во времена гелеофториев? – от такой идеи у меня захватило дыхание. – Но ведь они… они жили очень давно.

– Мы с Никой все просчитали: наша машина способна перенести нас в последние годы жизни этой цивилизации.

– К тому же, мы уже проверяли, – заметила ведьма, вновь решив вставить свои пять копеек.

– А вот об этом говорить было совсем необязательно! – неожиданно заволновался Рэй.

– Да ладно, он же все равно рано или поздно узнает. Неужели ты страшишься гнева Локи? Сам же недавно говорил, что хомячки тебя не пугают.

– Просто если эти разборки начнутся сейчас, на них уйдет уйма времени, и мы вполне можем опоздать.

– Подождите, мы опять не в теме, – остановил я спорящих лидеров.

– И хорошо, что не в теме, – отвел глаза в сторону Рэй.

– Нет, так дело не пойдет. – Я решил, что нужно брать быка за рога и докапываться до истины. – Выкладывай, что ты от меня скрываешь?

– Он скрывает, что мы испытывали работу машины времени на…

– На черепашке! – закончил за Нику Рэй, почему-то упорно не желавший говорить прямо.

– Да, сперва была черепаха, а потом? В самом деле, решите эту вашу идиотскую проблему сейчас, пока время есть и делать всё равно нечего.

– А потом… вот. – Рэй, поняв, видно, что ему не отвертеться, неожиданно извлек из кармана пиджака сложенный вчетверо листок и протянул его мне.

Я с интересом развернул лист, на котором подчеркнуто аккуратным детским подчерком было выведено:

Документ. Я, Ричард Лафейсон, настоящим подтверждаю, что даю свое добровольное согласие на переброску в прошлое (во времена гелеофториев) с целью проведения эксперимента. Подтверждаю, что при заполнении документа я находился в ясном сознании, ко мне не применялось физического и психического насилия, мне не угрожали. Беру на себя ответственность за собственную безопасность во время проведения эксперимента. В случае чего к заказчикам (Нике и Рэю) никаких претензий не имею. Участвую в эксперименте на безвозмездной основе.

Внизу стояли подпись и дата.

– Ты издеваешься что ли? – процедил я, подняв на Рэя глаза, полные отчаянья и злости.

– А что такое? Это настоящий документ, и он имеет юридическую силу, – пожал плечами Ученый.

– Какую, к йотуну, юридическую силу?! – взорвался я, чувствуя, что у меня уже голова кругом идет от всего происходящего. – Ричард – ребенок! И заключать с ним какие бы то ни было сделки запрещено законом!

– Ну так подай на меня жалобу, – посоветовал Рэй, которого мой праведный гнев нисколько не трогал (по крайней мере, создавалась такая видимость). – Ах да, совсем забыл, жаловаться-то тебе и некуда, – Ученый притворно-сочувственно развел руками. – Фригга ведь у нас малость не того.

– Он хотя бы вернулся? – еле сдерживая слезы спросил я, цепляясь за призрачную надежду, что эксперимент завершился благополучно, и Ричард ожидает нас в резиденции Рэя.

– К сожалению, должен тебя огорчить, – вздохнул Ученый.

– Да вы оба просто законченные подонки! – непроизвольно вырвалось у меня. – Совсем меня доконать решили? Мало мне нервотрепки с матерью, теперь еще и с сыном проблемы. Вы не имели права так поступать. Вы поступили бессовестно и… даже слов нет.

– Но Ричард сам согласился. Более того, он рвался туда, – попытался оправдаться Рэй, в глазах которого на какой-то миг даже промелькнуло раскаянье.

– Мало ли, что он согласился! Он ребенок, Рэй, он не понимает еще всей опасности этого эксперимента! А вы двое этим нагло воспользовались. Самим-то поди страшно было нырять в неизвестность? В конце концов, если вы такие трусы, могли бы ко мне за помощью обратиться, а не эксплуатировать несчастного малыша.

– Да ладно, не кипятись. Сейчас нам всяко отправляться в прошлое всем вместе. И я уверен, мы обязательно отыщем Ричарда, – примирительно произнес Рэй.

– Ага. Если он, конечно, еще жив, – отозвался я, зло сверкнув глазами.

– Ну давай, ударь меня по лицу, если тебе от этого станет легче, – разрешил Ученый, подставив под удар начавшую зарастать грубой щетиной щеку.

Соблазн был очень велик, но я заставил себя сдержаться и, гордо отвернувшись, проговорил:

– Руки марать неохота.

Остаток пути прошел в молчании. Мне вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Даже ругать Рэя и Нику на чем свет стоит желания не было. Я просто глядел в иллюминатор и из последних сил сдерживал слезы.

И почему, почему мне так катастрофически не везет? Мать во власти темного артефакта, друг героически погиб, сын потерялся в далёком-предалёком прошлом – и это только самые последние мои трагедии. За что мне все это? За что?! В чём я так сильно провинился?

Хотелось упасть на диван и лежать на нем несколько часов, а может и дней, отгородившись от слишком жестокой реальности. Но я знал, что по прибытии в резиденцию не сделаю этого. Ведь кто-то же должен разгребать все эти проблемы. Кто-то должен попытаться спасти маму и отыскать Ричарда. И кто, если не я?

– Да вам просто плевать на моего ребёнка, – произнес я, когда «Экстрим» уже заходил на посадку. – Вам обоим. Насчет тебя, Ника, я нисколько не сомневался, но ты-то, Рэй! Я думал, ты наконец-то изменился ради моей матери.

– Меняться сложно, Локи, – тяжело вздохнув, протянул Ученый. – Сложно и долго. На это уйдет не одно десятилетие. А пока что я такой, какой есть. Но я не желал твоему малышу смерти, поверь. Я думал, он вернется.

– Спасибо, меня это очень утешило, – огрызнулся я, первым покидая корабль.

– Мы обязательно отыщем Ричарда, – наконец осмелился подать голос Тор, выйдя на улицу вслед за мной.

Я ничего не ответил, но выразительно поглядел на брата, пытаясь сказать глазами: «Ну хоть ты не лезь».

Резиденция Рэя поражала свой роскошью, напоминая небольшой, но весьма богатый дворец, однако меня она не прельщала. Казалось, сейчас вообще ничто не сможет сделать меня счастливым. Я был невероятно зол, и мой гнев сдерживался лишь катастрофической усталостью, да и то не в полной мере. И даже предстоящее путешествие к гелеофториям не вызывало в душе ничего, кроме дикого раздражения. Я чувствовал, что эти странные уродцы еще пожалеют о встрече со мной, особенно если выяснится, что они сделали что-то плохое с моим ребёнком, который и так уже слишком много пережил за свою недолгую жизнь.

Ярость вскипала во мне, будто стремясь разорвать изнутри, и все время пыталась найти хоть какой-нибудь выход. Так, например, спешно принимая душ, я не удержался и разбил висевшее прямо передо мной зеркало. Рэй ничуть на меня не обиделся – покупка нового зеркала его не обременит. Но этого было явно мало.

В глубине души мне хотелось взять мощный бластер и пойти с ним по какой-нибудь людной улице, расстреливая прохожих направо и налево. Расстреливая без какого-либо повода, просто потому, что они живут беззаботно и счастливо, а я должен вечно страдать, мучиться и решать проблемы, созданные другими. Теперь злость начавшей падать во Тьму Фригги на людей была мне близка и понятна, как никогда раньше.

– У меня есть великолепный фарфоровый сервиз, – сообщил мне Рэй, когда я, одетый в его серую футболку, несколько широковатую для меня, и черные брюки, вышел из душевой. – Не хочешь пошвырять его об стену? Мне не жалко.

– Если сейчас же не прекратишь свои издевки, буду швыряться в тебя, – огрызнулся я, присев на широкий кожаный диван, в ожидании, когда все остальные приведут себя в порядок и мы сможем переместиться в прошлое.

Что и говорить, было ужасно обидно, что на меня разом свалилось столько всего. Я просто не выдерживал, не справлялся, и, что самое главное, мне не к кому было обратиться за помощью.

– Ты прости, что так вышло. – На этот раз голос Рэя звучал абсолютно серьезно. – Я правда не хотел тебя этим добивать, но Ника заставила. Мне жаль, Локи. Очень.

– Рад за тебя. – Я отвернулся от Рэя и принялся смотреть в окно.

«Ненавижу! Ненавижу!» – стучало у меня в голове. А что я, собственно, ненавижу, или кого, оставалось для меня тайной, но мне было уже все равно.

Когда все были готовы к путешествию, Рэй отодвинул один из стеллажей с книгами, и за ним обнаружилась дверь, ведущая в невероятных размеров лабораторию, расположившуюся под землей.

– Нам туда, – просто сказал Ученый и первым начал спускаться по изящной деревянной лестнице.

========== Предупреждение из прошлого ==========

В лаборатории было холодно, даже морозно.

– Я специально поставил здесь криогенные установки, потому что иначе энергетические генераторы перегреваются, – развел руками Рэй, когда я зябко поежился. – А вот и сама машина времени, – мужчина указал на металлическую кабину цилиндрической формы, которая стояла почти точно по центру.

Только теперь, оказавшись в лаборатории, я наконец прочувствовал всю важность и значимость этих мгновений как для всей галактической науки в целом, так и для нас самих в частности.

Подумать только, древний мир гелеофториев, всегда казавшийся таким загадочным и недосягаемым, стал доступен для нас, и совсем скоро перед нами откроется завеса всех его тайн… В это было трудно поверить. Даже сердце застучало с перебоями, а злость на незадачливых экспериментаторов отошла на второй план.

Тор и Джаред тоже притихли. Наверное, и им было трудно осознать всю масштабность грядущего события – перемещения во времена таинственной и необычайно развитой цивилизации.

– Невероятно, – вполголоса проговорил Тор, пока Рэй и Ника, как всегда спокойные и невозмутимые, настраивали машину времени. – Вы только представьте, совсем скоро мы окажемся там, где еще не ступала нога человека. Будем первопроходцами…

– Ну, не скажи, – хмыкнул я, вновь начиная тревожиться. – Первопроходцем был Ричард, а мы уже пойдем по его стопам. И никто не вернется из того времени до тех пор, пока мы не отыщем моего ребенка, – с угрозой в голосе прибавил я, покосившись на Лидеров. Так странно… Еще несколько лет назад сама мысль о том, чтобы угрожать Рэю и Нике, показалась бы мне абсурдной.

– Да найдем мы его, найдем, – отмахнулся Рэй и вежливым жестом швейцара пригласил нас пройти внутрь кабины, двери которой разъехались в стороны.

Впятером в кабине было тесно, совсем как в переполненном лифте.

– Надеюсь, перегрузки не будет? – с тревогой в голосе поинтересовался я, когда металлические двери бесшумно закрылись за спиной Рэя, зашедшего самым последним.

– Не будет, – успокоил меня Ученый. – Здесь вообще нет ограничений по массе – поместились, и ладно.

– И все равно мне страшно, – пискнул Джаред, которого Тор нечаянно придавил к задней стенке. – Я еще никогда в жизни не путешествовал на машине времени, тем более так далеко в прошлое. К тому же, я практически ничего не знаю про этих ваших… гелеофториев.

– Раньше надо было думать, – пожал плечами Рэй. – Сейчас уже высадить не могу, уж извини. Переброска уже началась.

– В самом деле? – переспросил громовержец. – Я ничего не чувствую.

– И не должен, – самодовольно улыбнувшись, ответил Ученый. – Всё сделано так, чтобы путешественники ощущали себя максимально комфортно. Как говорится, всё для потребителя.

– Так это был коммерческий проект? – не поверил я.

– А то как же, – подмигнул мне Рэй. – Зачем прятать изобретение от людей? Запатентовали бы и выпустили на рынок. Ты только представь: «Экскурсия в мир гелеофториев с опытным гидом». Да к нам же очереди выстроятся!

– Если их цена не испугает.

– Да брось, ты же знаешь: деньги для меня не главное. Мне важен сам процесс предпринимательства: иногда разработка новых проектов по-настоящему захватывает. А вырученные средства можно будет на благотворительность отдать.

– И кто же будет этим самым «опытным гидом»? – поинтересовался я. – Неужели ты будешь водить группы зевак по далекому прошлому?

– Я? – от такого предположения Ученый даже рассмеялся. – Да никогда в жизни! Найду кого-нибудь. Да, к примеру, тебя. Точно, из нас великолепная команда получится. Локи все рассказывает про гелеофториев, Тор сопровождает экскурсию, как охранник, Ника следит за технической исправностью объекта.

– А я? – Джареду тоже очень захотелось вписаться в эту полушутливую схему.

– А ты будешь деньги со всех собирать, – улыбнулся Ученый.

– Только вот вряд ли сами гелеофтории одобрят эту идею, – заметил я.

– А мы с ними будем своей прибылью делиться, – внес предложение Тор. – Тогда они точно одобрят.

– Своей прибылью? Да на кой им нужны наши деньги? – возразил я брату.

– Локи прав, – согласился Рэй уже абсолютно серьезно. – Исходя из того, что нам на сегодняшний день о них известно, вряд ли в нашем мире найдется хоть что-то, что могло бы их по-настоящему заинтересовать. Впрочем, кто знает, кто знает… О, всё, приехали, – внезапно сообщил он, поглядев на панель управления.

Все затаили дыхание, ожидая, когда же откроются двери.

– Три… два… один! – скомандовал Ученый, и кабина, словно повинуясь его голосовому приказу, открыла двери, выпуская нас на улицу.

Мне не терпелось увидеть, что же находится там, вдалеке, но пока что обзор заслоняли впереди стоящие.

Первым, что я увидел, было весьма странное покрытие поверхности планеты. Я ожидал, что ступлю на голую землю, но нет: под моими ногами был ровный пласт, переливающийся всевозможными цветами и оттенками. Внезапно я вспомнил, что точно таким же был пол в зале, где лежала сфера гелеофториев, на багровой планете. Надо же…

– Интересно, зачем им это? – Тора это покрытие тоже весьма удивило.

– Может, это что-то вроде нашего асфальта? – предположил Рэй.

– Но если это действительно так, то почему здесь тогда ничего не ездит? – поинтересовался Джаред. – И вообще, все здесь какое-то мертвое, пустынное…

– Я-то откуда знаю? – пожал плечами Ученый. – Я здесь, как и вы, в первый раз.

– А ты уверен, что не ошибся в расчетах, и в этом времени гелеофтории еще не вымерли? – эта странная, леденящая душу опустошенность тревожила и меня.

– Уверен.

– Смотрите, там вдалеке какие-то конусообразные фигуры, – заметил вдруг Тор. – Может быть я ошибаюсь, но мне кажется, это что-то вроде… зданий. Пойдемте поищем гелеофториев там.

– И Ричарда, – прибавил я, устремляясь вслед за братом.

Наверное, мне еще никогда в жизни не приходилось принимать участия в таком странном шествии. Покрытие, по которому мы шагали, было таким гладким, что время от времени кто-то из нас поскальзывался и падал. Даже Рэй не стал исключением. Одна только Ника ни разу не оступилась.

Шли молча. Пустынный мир гелеофториев ошеломлял и завораживал. Куда ни глянешь – всюду безжизненная равнина, покрытая здешним «асфальтом». Ни звука, ни шороха. Небо безоблачно и чисто, но и в нем, кажется, нет жизни – сколько я ни вглядывался в его бескрайнюю синеву, но так и не увидел ни птиц, ни даже насекомых. Ветра тоже не было – всё словно застыло.

И хоть никакой опасности не наблюдалось, было мне здесь как-то… неуютно. Слишком пусто, слишком однообразно. Неужели самим гелеофториям приятно жить в таких условиях? И есть ли они здесь вообще?

Дойдя, наконец, до скопления огромных конусов, мы удивились еще больше. Оказалось, эти массивные фигуры медленно, но верно растут, удлиняясь и утолщаясь, причем растут они… сами по себе. Какая-то вязкая, неведомая нам субстанция перламутрового оттенка, противореча всем законам физики, медленно поднималась вверх, сама принимая нужные формы.

– Фантастика, – прошептал Тор, запрокинув голову наблюдая за постепенным ростом ближайшего к нам конуса.

– Интересно, что же это все-таки такое… – проговорил я, потрясенный увиденным. – Может, какие-то местные живые организмы?

– Не похоже, – покачал головой Рэй. – Думаю, наше первое предположение все-таки ближе к истине. Это что-то вроде домов.

– Которые строят сами себя? – не поверил я.

– Именно. – Голос очень странного тембра прозвучал как раз у меня за спиной, и я чуть снова не поскользнулся от неожиданности.

Все разом повернули головы и… замерли, как громом пораженные. Да уж, слишком много странностей обрушилось на нас за последнее время.

Рядом с нами стояло существо. Высокое, метра в три, и, что самое странное, не покрытое кожей, а закованное в белый костяной панцирь, подобно черепахе. Но несмотря на это, было оно гуманоидным: две руки, две ноги, туловище, голова, а точнее – белый череп, в глазницах которого синим светом полыхали огоньки глаз.

«Все понятно. У гелеофториев внешний скелет», – мысленно сообщила мне Ника, пристально разглядывая существо.

– Это называется «умная субстанция», – продолжал объяснять странный незнакомец, будто не замечая, какое впечатление произвел на нас его внешний облик. – Производная магических артефактов. Мы используем её повсеместно, так как она самостоятельно принимает необходимые нам формы, без всякого вмешательства с нашей стороны. Сейчас, например, здесь растет новый город. Именно потому, что он еще не готов, здесь так безлюдно и пусто. Мои сородичи прибудут сюда позднее, когда все дома и коммуникации будут готовы. А пока они еще только строятся. Сами.

– А ты что здесь делаешь, если «умной субстанции» не нужно постороннее вмешательство? – поинтересовался я, отойдя от шока раньше других. Когда с тобой все время происходит что-то ненормальное, рано или поздно наступает момент, когда ты уже перестаешь этому удивляться и воспринимаешь сваливающиеся на тебя сенсации как должное.

– Я оказался здесь потому, что наши приборы зафиксировали здесь появление разумной жизни, и меня отправили выяснить, в чём тут дело.

– Ваши приборы зафиксировали нашу переброску?

– Нет, не вашу. До вас здесь был еще один человек. Детёныш. Разве не за ним вы явились сюда?

– Ричард! – одновременно воскликнули мы с Тором и Джаредом.

– Да, точно, Ричард Лафейсон, – подтвердил гелеофторий. – Так он себя назвал. Ведь благодаря ему я говорю сейчас с вами на вашем родном языке. Мне не стоило особого труда проанализировать его сознание и понять, каким образом вы передаете друг другу информацию. Мы между собой общаемся на частотах, не доступных вашему слуху. Вы бы назвали это ультразвуковыми волнами. И если бы я сейчас заговорил с вами на своем родном языке, вы бы даже ничего не услышали.

– Что с ним?! – я не особо вслушивался в размышления существа о филологических различиях наших цивилизаций: меня сейчас беспокоила только судьба моего ребенка.

– Не беспокойся. Он жив и здоров. Я не мог причинить вреда детёнышу, пусть даже чужому.

– Но почему ты его не отправил обратно к нам? – это уже заговорил Рэй. – Я слышал, вы, гелеофтории, вроде, умные существа. Тяжело было догадаться? Мы же там чуть с ума не сошли от беспокойства.

– Да-да, особенно ты. – Я вновь поглядел на Рэя с легкой неприязнью: уж очень трудно было простить его рискованный эксперимент с Ричардом.

– Я ждал, когда вы за ним придете, – просто ответил гелеофторий.

– Но зачем?! – не мог понять я.

– Хотел поговорить с представителями вашей цивилизации. Серьезно поговорить. Поэтому я ждал, когда за детёнышем придут его родители. С Ричардом говорить бессмысленно: он еще слишком мал и глуп.

– Я не буду ни о чем говорить до тех пор, пока не увижу своего ребенка и не удостоверюсь, что с ним все в порядке! – поставил ультиматум я.

– Это проще простого.

На какой-то краткий миг перед глазами у меня все помутилось, а в следующую секунду я обнаружил, что стою в огромном пустынном зале. Моих спутников местный житель переместил сюда вместе со мной. А посреди зала прямо на полу сидел… да, это, безо всякого сомнения, был Ричард.

Ребенок, почему-то нисколько не изменившийся за четыре года (возможно, так и было задумано Никой, когда та перестраивала его организм) сидел ко мне спиной, скрестив ноги, а перед ним в воздухе зависло несколько десятков разноцветных шариков, которые время от времени приходили в движение, сталкиваясь друг с другом и создавая электрические заряды.

– Это я ему дал поиграть, – сообщил гелеофторий. – Он управляет шариками при помощи мыслей. Это очень хорошо развивает интеллект.

– Ричард! – позвал я мальчика. – Рич, это я, Локи! Мы пришли за тобой.

– Видимо, чересчур увлекся игрой, – усмехнувшись, заметил Рэй, когда ребенок никак не отреагировал на мой зов.

– Ладно, самое главное, что он цел, – с невероятным облегчением выдохнул я, чувствуя, что наконец-то могу ровно дышать: мой ребенок жив и здоров. – Так о чем же ты хотел с нами поговорить?

– Хотел предупредить вас о грозящей вам опасности.

– Если нам угрожает еще что-то, о чем мы пока не догадываемся, я окончательно слечу с катушек, – безапелляционно заявил я, скрестив на груди руки: к новым проблемам я был совсем не готов.

– Вы догадываетесь, но не осознаете всей опасности. У вас очень опасные соседи. Слишком опасные.

– Вы про нас? – захлопал глазами насмерть перепуганный Джаред. – Про нашу цивилизацию?

– Разумеется, нет. Я говорю о тех, кто соседствует и с нами. О тех, из-за кого мы, гелеофтории, и канем в скором времени в небытие, уступив место новой цивилизации.

– Откуда вы можете знать свое собственное будущее? – удивился я.

– Мой уровень развития позволяет мне заглядывать вперед при помощи артефактов, – существо указало на целых три магических камня, висевших у него на шее.

Три артефакта на одного человека… Уму непостижимо. А, впрочем, перед нами ведь и не человек.

– Твой уровень? – переспросил я, сделав акцент на последнем слове.

– Да, мой собственный уровень, – подтвердил местный житель. – Вся наша цивилизация делится на десять каст, определяющих уровень их возможностей. При рождении все равны, и каждый сам волен выбирать, какого уровня он достигнет. Но переходить из более слабой касты в более сильную очень тяжело, и чем выше ты поднимаешься, тем труднее становится. Некоторые не выдерживают и срываются вниз. Держать высокий уровень тоже весьма непросто.

– А у тебя какой? – идея разделения на касты по способностям показалась мне весьма интересной.

– Предпоследний, девятый. Но я уже много лет подряд готовлюсь к переходу на самый верхний. Это было моей детской мечтой – достичь всего, на что я способен, раскрыть свой потенциал на все сто процентов. И я до сих пор от неё не оказался, несмотря на все трудности.

– А как вообще переходят из одной касты в другую?

– Вам, людям, это объяснить так же сложно, как слепому рассказать, как выглядит белый цвет. Это наша особенность, вам не свойственная. Наш разум устроен таким образом, что для того, чтобы стать умнее и сильнее, надо разорвать некую ментальную преграду. Её разрыв – это и есть переход с уровня на уровень. Сначала к этому нужно долго готовиться, тренироваться, и только потом, когда чувствуешь, что переход тебе по силам, ты проходишь особый обряд и… получаешь новый уровень. И чем выше ты залез, тем дольше времени уходит на подготовку к следующему шагу. Именно поэтому мы и расслоились на касты. Некоторые представители нашей цивилизации не хотят страдать и мучиться ради получения новых возможностей: они довольствуются тем, что имеют. Это первая и вторая касты. Они практически ничем не отличаются от вас, людей, по своим интеллектуальным и магически-аномальным способностям. Третья, четвертая и пятая касты – это средний уровень. Большинство останавливается именно на них, потому что дальше – слишком больно, трудно и утомительно. Тех, кто пошел выше, уже намного меньше. И, наконец, до высшего уровня добираются лишь единицы: те, кто решили посвятить этому всю свою жизнь. Представители десятой касты могут практически всё, и в народе их называют Повелителями Аномалий. Очень, очень сложно подняться так высоко. Многие не выдерживают и погибают при переходах на высших уровнях. Но вам этого, конечно, не понять… Наши цивилизации слишком разные.

– Почему же? – поспорил я. – Знаешь, в нашем мире тоже присутствуют элементы таких переходов, пусть и не столь явно, как у вас. Да, формально мы не делимся ни на какие касты и специальных обрядов не проходим, но всё-таки что-то схожее определенно имеется. И я тоже стремлюсь забраться на самый-самый верх, несмотря на то, что это больно и трудно. Так ты почти на вершине, и тебе открыты тайны недалекого будущего?

– Именно так. Не все, разумеется, но очень многие.

– И что же случилось с вашей цивилизацией? Вернее, с вашей точки зрения, случится? – я продолжал задавать вопросы. – А то мы у себя все гадаем и гадаем, куда же вы подевались…

– Именно для того, чтобы сообщить вам об этом, я вас и ждал. Мне и другим из высших каст не хотелось бы, чтобы вас, людей, постигла наша судьба.

– Так что же с вами произойдет? – потерял терпение я.

– Нас уничтожат демоны, – просто ответил гелеофторий и пояснил. – Мы слишком возгордились собственным могуществом, которое во многом, кстати, демоны нам и даровали. Вы, должно быть, слышали о нашей сфере?

– И слышали, и даже видели, – подтвердил я. – Нам пришлось немало километров прошагать, чтобы её найти и вернуть демонам. И еще этот ваш робот-дракон нас чуть не прикончил.

– А вы знаете, какими силами обладает этот артефакт?

– Агенты Света говорили, что он может до какой-то степени сдерживать самих демонов.

– Да. А еще сфера гелеофториев позволяет создавать другие, более слабые артефакты, с самыми разными свойствами.

– Самим создавать артефакты?! – не поверил я.

– Да. И создали мы их огромное количество. Невероятные способности и практически абсолютная вседозволенность, откровенно говоря, вскружили нам головы. Особенно это касается средних каст, главная беда которых в том, что их возможности несколько выше их интеллекта. Пройдет немного времени, и им взбредет в голову, что они смогут подчинить себе самих демонов, превратив их в рабов и заставив работать на благо нашей цивилизации. Вот тогда-то мы и падем, потому что демоны намного сильнее нас, со всеми нашими кастами и артефактами. Они жестоко разгневаются и сотрут всю нашу цивилизацию с лица галактики.

– Но если вы знаете будущее, почему не можете это предотвратить? – удивился я. – Почему не можете сказать низшим кастам, что их зазнайство приведет к огромной беде, почему не можете запретить им трогать демонов, чтобы те не разозлились?

– Всё это мы можем, – спокойно ответил гелеофторий. – Но не считаем целесообразным и правильным.

– То есть как это? – я совсем запутался. – Ведь речь идет о сохранности вашей цивилизации!

– Ты рассуждаешь совсем как представители наших низших каст, – заметил гелеофторий и, отметив, что это сравнение меня обидело, поправился, – ну, или, может быть, самых средних. Тебе трудно будет объяснить, почему мы, элита, сознательно не предпринимаем никаких попыток спасти свой народ, зная, какая беда ему грозит, но я все же попытаюсь. Пойми, рано или поздно это все равно должно будет произойти. Наша беда в том, что мы залезли в ту область, в какую нам соваться не следовало, мы нарушили все мыслимые и немыслимые законы мироздания, поставив производство артефактов на конвейер. Мы уже обречены на гибель. Природа не станет нас долго терпеть. Не демоны нас накажут, так что-то другое, потому что мы – нарушители базовых законов.

– Да, Леонора говорила как-то о чем-то подобном, – неожиданно вспомнил я. – Так, стало быть, в какой-то степени она была права по поводу причины вашей гибели.

– Не думал, что представители вашей расы способны до такого додуматься, – в голосе гелеофтория зазвучало уважение.