Текст книги "История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы"

Автор книги: Ласло Контлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)

Телеки добился очевидного успеха, получив через месяц после того, как он занял пост премьер-министра, столь долгожданную общую границу с Польшей и разорвав, таким образом, кольцо Малой Антанты. С оккупацией Закарпатской Украины территория Венгрии увеличилась почти на столько же, как и в результате Первого венского арбитража (1938). Однако на сей раз мотивы захвата земель могли оправдываться стратегическими или же историческими, но никак не этническими соображениями, поскольку три четверти местного населения составляли украинцы. Кроме того, ввод войск по времени совпал с проведением войсковой операции армией Гитлера, покончившей с независимостью Чехословакии 15 марта 1939 г. Попытка Телеки гарантировать широкую автономию Закарпатью уже летом закончилась ничем. Между Венгрией и Словакией как государством – сателлитом Германии, созданным Гитлером и руководимым Йозефом Тисо, почти сразу начались трения. Эта напряженность, а также территориальные требования, примерно в это же время предъявленные Венгрией Румынии, только помогали Гитлеру стравливать своих мелких партнеров, взяв при этом на себя роль регионального арбитра. Тем не менее, второй шаг, сделанный по пути «увеличения страны», обеспечил премьеру очень много голосов. И на выборах, состоявшихся в мае 1939 г., правящая партия добилась 70 %-ного большинства в Государственном собрании. Мелкие фермеры и крестьяне, а также социал-демократы, напротив, не сумели сохранить даже то немногое, что у них до этого имелось. Вторым победителем на выборах стали крайне правые, получившие почти 20 % депутатских мест. Как ни странно, партия «Скрещенные стрелы» действовала очень успешно в рабочих кварталах и предместьях, воспользовавшись тем, что выборы стали тайными, а также непоследовательностью принимаемых правительством Телеки мер в отношении самой партии (Салаши все еще находился в заключении, против других ее лидеров было также возбуждено уголовное преследование, но сама партия была допущена к выборам).

Незадолго до выборов были приняты новые законы, направленные на дальнейшее «ограничение еврейского проникновения в общественную жизнь и в экономику» страны. Критерии тоже сместились: главной стала не религиозная, а расовая принадлежность. Потолок, установленный для евреев на долю участия в праве собственности и работы по профессиям, был еще более снижен (в сфере государственной службы он стал равен нулю), а сроки введения новых квот и нормативов сильно сократились. Этот закон оказал прямое воздействие на судьбы почти 200 тыс. венгерских граждан, а косвенно коснулся всех евреев в стране (число которых превышало 600 тыс. и 800 тыс. человек соответственно до и после возврата бывших территорий в период между 1938 и 1941 г.).

В течение зловещих летних месяцев 1939 г. восстановление экономики благодаря увеличению торгового оборота с Германией и буму, вызванному программой вооружения, а также успехи, достигнутые в области пересмотра границ, убаюкали очень многих венгров, уверовавших, что страна твердо идет путем того «возрождения», о котором она мечтала со времени послевоенного краха в 1918–20 гг. А некоторые из них продолжали надеяться, что и впереди их ждет подъем и что мирового пожара, предсказываемого отдельными политиками, вполне можно избежать. Что касается самого правительства, то оно, несомненно, было в курсе, что Гитлер готовит нападение на Польшу, по крайней мере, за месяц до его начала. Однако по здравом размышлении оно не только отказалось от участия в операции, но и запретило немецким войскам проход через свою территорию и использование ими железных дорог в северной части Венгрии. Оно даже отвергло оккупацию Словакии, которую Гитлер предложил ему за содействие. Телеки не хотел утратить остатки расположения, которые Великобритания еще могла питать к Венгрии, а кроме того, руководствовался еще и воспоминаниями о долгой истории польско-венгерской дружбы, когда после гитлеровского вторжения в Польшу 1 сентября 1939 г. он объявил Венгрию невоюющим государством, а затем предпринял необходимые меры для предоставления убежища более 100 тыс. польских беженцев в Венгрии. Некоторые из них остались здесь вплоть до конца войны, тогда как другие через Югославию перебрались в страны Запада, где и сформировали польские легионы.

Выполняя свои союзнические обязательства перед Польшей, Великобритания и Франция объявили войну Германии. И хотя в первое время эти декларации носили преимущественно символический характер, тем не менее, было ясно, что началась Вторая мировая война. Первыми боевыми действиями этой войны стал не только захват немцами западной половины Польши, но и включение ее восточных земель в состав Советского Союза по условиям пресловутого советско-германского договора от 23 августа 1939 г. Советский Союз также начал свою кампанию по пересмотру границ, установленных парижскими мирными соглашениями. План кампании предусматривал захват Прибалтики и войну с Финляндией зимой 1939–40 гг. В Будапеште это вызвало беспокойство, поскольку здесь опасались, что появление новой общей границы с Россией может воодушевить коммунистическое подполье и что Сталин потребует Рутению (Закарпатская Украина) население которой было преимущественно украинским. Дипломатические отношения между Венгрией и СССР в начале 1939 г. были прерваны, но вскоре восстановлены, несмотря на поддержку венгерской стороной Финляндии, в частности путем участия в военных действиях венгерских добровольцев и пр.

При этом венгерские руководители были уверены, что в отношении Румынии их интересы сходятся с интересами СССР: Венгрия хотела вернуть себе Трансильванию, Сталин должен был требовать возвращения Бессарабии, утраченной Россией после 1918 г. (в российско-германском договоре 1939 г. Гитлер действительно признал справедливость претензий Советов на эту территорию). Требования по пересмотру границ с Румынией были в числе приоритетных задач, решаемых венгерским правительством на первом этапе войны. Сами они не вызывали споров. Мнения разделились лишь по поводу способов их реализации, когда Гитлер, почувствовав, что Сталин из союзника вновь превращается в соперника, весной 1940 г. вынашивал план превентивного захвата нефтяных месторождений Румынии. Военные круги и правые как в самом правительстве, так и в обществе, с энтузиазмом воспринимая известия о немецких триумфах на западном фронте, настаивали на более тесном сотрудничестве с Германией, включая обеспечение транзита ее войскам и совместное участие в сражениях. Тем не менее, Телеки с начала войны стал проявлять заметную осторожность, стараясь избегать прямого военного участия, особенно после того, как по секретным каналам он получил предупреждение от Великобритании, все еще являвшейся гарантом целостности и безопасности Румынии. Он даже предпринял шаги, чтобы обеспечить в случае необходимости возможность эмиграции правительства Венгрии в Соединенные Штаты. Эти меры предосторожности оказались излишними, поскольку Гитлер решил не вторгаться в Румынию. Однако вскоре после того как Румыния под угрозой ультиматума в конце июня должна была уступить Сталину свои восточные территории, именно Телеки объяснил Берлину, что Венгрия будет вынуждена прибегнуть к силе в случае, если Румыния не захочет отдать ей Трансильванию. Гитлер, желавший избежать любых заварушек в этом регионе, чтобы невзначай не нарушился бы ритм поставок для немецкой военной машины, принудил румын сесть за стол двусторонних переговоров с венгерским правительством. Когда же эти переговоры зашли в тупик и обе страны объявили мобилизацию, Гитлер и Муссолини вновь предложили свои услуги в качестве арбитров. Второй венский арбитраж от 30 августа 1940 г. вернул Венгрии северную часть Трансильвании, т. е. территорию, равную 43 тыс. кв. км с населением в 2,5 млн. человек (около 50 % которых были этническими венграми).

Таким образом, Телеки не смог избежать покровительства Германии на последних этапах реализации политики пересмотра границ, результаты которой, с ликованием воспринятые в самой Венгрии, оспаривались (в отличие от Первого венского арбитража) США и Великобританией, не желавшими признать их в качестве необходимых мер. Они также предопределили уменьшение степени независимости венгерского правительства. Нацистский фольксбунд остался единственной легитимной организацией немецкого меньшинства в Венгрии; поставки продовольствия и сырья в Германию увеличивались даже за счет сокращения внутреннего потребления; немецкие войска маршем пересекли Венгрию и вошли в Румынию, во главе которой теперь встал ультраправый диктатор маршал Ион Антонеску; в самой Венгрии началась подготовка третьего антиеврейского закона. Последний шаг был своего рода жестом доброй воли правительства по отношению к местным ультраправым, которые сумели воспользоваться благоприятными для себя обстоятельствами: Салаши был досрочно освобожден из тюрьмы и вновь стал главой партии «Скрещенные стрелы», которая еще более усилилась и разрослась к концу сентября 1940 г., объединившись с другими фашистскими группами. В октябре Имреди, к тому времени уже возглавлявший правое крыло проправительственной партии, вышел из нее и основал собственную «Венгерскую партию обновления». Однако самым важным событием этого периода стал отказ руководства от политики нейтралитета. Признав значение немецкой поддержки в деле восстановления своих прежних границ, Венгрия (вместе с ее недовольными соседями – Словакией и Румынией) 20 ноября 1940 г. присоединилась к Тройственному союзу, заключенному между Германией, Италией и Японией два месяца назад.

Через три недели после этого Венгрия подписала договор о «вечном мире и постоянной дружбе» с Югославией – ее единственной соседкой, которую никак не задели территориальные переделы двух последних лет. По расчетам Телеки, договор должен был, в первую очередь, гарантировать нейтралитет Югославии в случае, если между Венгрией и Румынией начнется вооруженный конфликт из-за южных районов Трансильвании, присоединение которых по-прежнему занимало важное место в его планах. Одновременно Гитлер рассчитывал, что, заключив этот договор, Телеки приложит все усилия, чтобы добиться от прогерманского правительства Югославии последовать примеру Венгрии и присоединиться к Тройственному союзу. Однако 27 марта 1941 г., сразу после вступления Югославии в этот союз, в стране произошел военный переворот, который спутал все эти расчеты. Поскольку безропотный плацдарм – Südostraum – должен был стать основной оперативной базой, с которой Германия могла бы вести боевые действия против России в битве за немецкое Lebensraum, Гитлер решил покончить с Югославией. Он добился от Италии и Болгарии согласия участвовать в войне против Югославии. От венгерского правительства он потребовал обеспечить транзит немецких войск, также рассчитывая, что Венгрия пошлет свои войска, пообещав ей за это южные территории, аннексированные по Трианонскому договору.

Венгерские руководители столкнулись со сложной дилеммой. Они либо принимают условия Германии, нарушая договор трехмесячной давности и навлекая на себя гнев западных держав за возврат почти полумиллиона венгров, проживавших в этих провинциях, либо отвергают их, сохраняя симпатии демократических держав, но бросая вызов своему могущественному союзнику и подвергая тем самым страну угрозе немецкой оккупации. Причем они сами, как и широкие круги венгерского общества, были убеждены, что имеют полное право вернуть родину своим бывшим согражданам, а ультраправые этого неистово требовали. Телеки не выдержал бремени моральной и политической ответственности. Оставив Хорти полное отчаяния покаянное письмо и вызвав некоторое изумление международной общественности, 3 апреля 1941 г. он застрелился. Еще прежде он сам, его товарищи-министры, а также лично регент решили принять условия Гитлера, и немецкие войска уже двинулись в сторону Югославии. Через неделю новый премьер-министр, бывший посол в Берлине Ласло Бардошши отдал приказ своей армии тоже пересечь государственную границу.

Эти действия привели к обретению дополнительных 11 тыс. кв. км территории, населенной более, чем 1,1 млн. человек, из которых чуть более 30 % были этническими венграми. Таким образом, за два с половиной года при поддержке Германии венгерские ревизионисты добились возврата 80 тыс. кв. км – почти половины того, что было утрачено по Трианонскому договору. Половина из новых-бывших сограждан являлись мадьярами. Венгрия вновь стала многонациональным государством, поскольку лишь 79 % ее населения принадлежали к «государствообразующей нации». Меньшинства включали более одного миллиона румын, 700 тыс. немцев и полмиллиона русинов, не считая словаков, сербов и хорватов. Несмотря на то, что ни одна политическая сила Венгрии в межвоенный период не выступала против пересмотра Трианонского договора, правительство не разрабатывало никаких планов по реинтеграции возвращаемых территорий или же по системе управления ими. Поэтому в отношениях с ними не было никакого порядка или единообразия. Что было повсеместно, так это – плохое обращение с национальными меньшинствами, особенно в Бачке, откуда были тотчас же высланы все сербы, поселившиеся здесь после 1918 г., и где венгерские вооруженные силы совершили свои самые постыдные и жестокие преступления за все время войны: в январе 1942 г. в Уйвидеке (Нови-Сад) они уничтожили более 3 тыс. гражданских лиц в отместку за действия партизан в этом районе. Первоначальная эйфория «освобожденных» венгров также стала исчезать, поскольку ко всем жителям возвращенных земель власти относились с некоторым подозрением и на большую часть мест в новых администрациях были назначены, по соображениям лояльности, представители непомерно разросшегося среднего класса «исконной родины».

На международной арене Венгрия из-за участия в войне против Югославии оказалась в еще большей изоляции, чем когда-либо прежде. Это заставило ее с новой силой укреплять контакты с Германией, от расположения которой она теперь сильно зависела. И хотя самые худшие опасения относительно того, что Великобритания и США могут объявить Венгрии войну, не оправдались, Черчилль тотчас разорвал с ней дипломатические отношения, а президент Рузвельт назвал Венгрию агрессором. Когда из остатков Сербии и Хорватии были слеплены два государства – сателлита Германии, то Венгрия, соседствующая со Словакией, где правил Тисо, и Румынией, возглавляемой Антонеску, вновь оказалась в кольце как бы маленькой Антанты, только на сей раз нацистской. И поскольку они по-прежнему владели землями, некогда отнятыми у Венгрии, последняя никак не могла питать к ним добрых чувств. Помимо реальной необходимости опираться на поддержку Германии, Венгрия также испытывала серьезное политическое давление со стороны крайне правых и широко распространившихся антибольшевистских сил, когда она решала вопрос о собственном участии в войне против России в июне 1941 г. На определение позиций венгерского руководства большое влияние оказали и впечатляющие победы немецкого оружия. В любом случае руководство утратило осторожность и ввязалось в авантюру, против которой их предупреждали и прозападные консервативные политики, и демократическая оппозиция. И тем не менее, в отличие от Италии и Румынии, Венгрия сначала просто разорвала дипломатические отношения с Москвой, и лишь несколько дней спустя, 26 июня, после того как самолеты без опознавательных знаков, которые в самых первых новостных сообщениях предположительно считались русскими, нанесли бомбовый удар по городу Кашша (Кошице),[35]35
  По распространенной в литературе версии, провокация германских служб.


[Закрыть] Хорти объявил войну Советскому Союзу, использовав свою прерогативу регента, а затем уже передал свое решение на рассмотрение правительства и утверждение Государственным собранием. Поначалу только так называемая Карпатская группа, состоявшая из корпусов быстрого реагирования (порядка 40 тыс. солдат), была отправлена на русский фронт. К ноябрю она продвинулась до реки Донец и вскоре была отозвана и заменена оккупационными вооруженными силами. Это не помешало Великобритании прислушаться к частым и настоятельным просьбам Москвы, и 7 декабря 1941 г. она объявила Венгрии войну. Что касается Соединенных Штатов, то они не считали «вассалов» Германии независимыми государствами и поэтому не последовали примеру своего островного союзника. Однако объявление войны все равно последовало, но это было делом рук самого Бардошши, который по настоянию Гитлера бросил вызов Вашингтону.

Известия о начале войны с Россией, с которой у Венгрии не было никаких территориальных споров, но зато имелся богатый опыт неприятных переживаний, были встречены венгерским населением без всякого энтузиазма. Тем не менее, теперь все национальные ресурсы оказались полностью подчиненными задаче обеспечения и обслуживания военной машины, причем в основном армии Германии. Так, 90 % венгерских бокситов, половина добычи нефти, большие объемы сельскохозяйственной продукции всех видов уходили в Германию, равно как и основная часть продукции, произведенной возвращенными территориями: зерно Бачки, полезные ископаемые, добытые в шахтах Трансильвании. Само население почти ничего не приобрело в результате впечатляющего роста сталелитейной индустрии или же от преуспеяния оборонной промышленности. Напротив, уровень жизни с 1942 г. стал падать в связи с новым витком инфляции, обусловленным тем, что Германия перестала оплачивать поставки (немецкий долг Венгрии вырос со 140 млн. марок в 1941 г. до 1,5 млрд. марок в 1944 г.). В этих условиях венгерское правительство стало печатать деньги, не обеспеченные золотовалютным запасом. Несмотря на то, что от свободной продажи продуктов питания власть перешла к их нормированному распределению, причем список распределяемых товаров постоянно пополнялся, пышным цветом расцвели черный рынок и толкучки. Однако при всем понижении уровня жизни большая часть населения все же не была лишена самого необходимого минимума вплоть до последних месяцев войны. Поэтому в Венгрии выступления против политики правительства оставались редкими и разрозненными, не получая массовой поддержки населения.

Это не значит, что вступление Венгрии в войну не вызвало активизации антифашистского движения. Напротив, 6 октября 1941 г. – в годовщину казни генералов-гонведов, героев 1848–49 гг., а также в День Всех Святых состоялись мощные демонстрации, в которых приняли участие не только буржуазно-либеральные политики демократического толка и социал-демократы, но и коммунисты. Среди авторов, опубликованных в новогоднем выпуске ежедневной газеты социал-демократов «Непсава» и выступавших с антифашистских позиций, помимо уже упомянутых демократов, значились писатель-«народник» Йожеф Дарваш, бывший сторонник правых Эндре Байчи-Жилински и даже Дьюла Секфю, некогда признанный идеолог хортизма. К февралю 1942 г. был организован Комитет памятных исторических дат, который занимался координацией деятельности этих разрозненных движений. Первой публичной акцией этого комитета стала организация массового митинга 15 марта у памятника Ш. Петёфи в Будапеште, на котором выступавшие требовали создания независимой и демократической Венгрии.

К концу войны ухудшение жизненных условий затронуло все сословия, если не считать незначительного привилегированного меньшинства и еще одной группы населения, для которой все годы войны стали источником непрекращавшихся мучений. Провозгласив необходимость «защищать расу», третий антиеврейский блок законов, одобренный в августе 1941 г., запретил браки между евреями и неевреями, квалифицируя брачные отношения с евреями как «оскорбление для расы». Евреям призывного возраста запрещалось служить в армии. Вместо службы их заставляли отрабатывать в тылу трудовую повинность или же отправляли на фронт в составе трудовых бригад, не имеющих оружия и поэтому совершенно беззащитных. Наряду с бесчинствами, творимыми их офицерами, данное обстоятельство объясняет, отчего эти бригады несли столь большие потери. Однако, несмотря на жестокую дискриминацию, жизнь большинства евреев в Венгрии не подвергалась непосредственной угрозе вплоть до 1944 г., когда в страну прибыло около 100 тыс. евреев, бежавших в поисках убежища из соседних Словакии, Румынии и Хорватии, где они с 1942 г. регулярно подвергались погромам и депортации в лагеря смерти.

К концу 1941 г., когда Красная Армия остановила наступление вермахта под Москвой и расчеты на блицкриг явным образом не оправдались, министр иностранных дел Германии Риббентроп и глава Объ– единенного командования Кейтель прибыли в январе 1942 г. в Будапешт с требованием усилить участие Венгрии в войне. Наиболее последовательной сторонницей немецкой агрессивной политики в этот период стала партия Имреди, осенью 1941 г. сумевшая поглотить все остальные национал-социалистические группы и проявлявшая большую готовность служить интересам Германии, чем партия «Скрещенные стрелы», которая разделяла туманные идеи Салаши о создании «Венгерской империи». Однако Бардошши и сам был готов подчиняться: он не только выразил готовность отправить в первой половине 1942 г. армию в 200 тыс. солдат на русский фронт, но и дал согласие на вербовку 20 тыс. человек в Waffen-SS из немцев, проживавших в Венгрии. Этими решениями Бардошши, тем не менее, сам предопределил свою участь, как это делали Дарани и Имреди до него. Для тех лиц, включая самого регента, которые считали необходимым сохранять хотя бы минимум политической независимости Венгрии и, следовательно, любые связи с западными державами, Бардошши стал пристрастным, пронемецким политиком, чересчур резко качнувшим маятник в сторону Германии. Они были также встревожены тем, что премьер не сумел предотвратить жестокости военных в районе Уйвидека (Нови-Сад); эти события сильно дискредитировали Венгрию в глазах мировой общественности (хотя виновные и сумели бежать в Германию, они оказались на скамье подсудимых в 1943 г.). По этим причинам Бардошши был смещен с должности, и его место занял Миклош Каллаи – эксперт по сельскому хозяйству, известный деятель консервативной партии, активно боровшийся с национал-социализмом.

В первые месяцы правления Каллаи, однако, мало что изменилось в венгерской политике. Войска, затребованные немцами, были мобилизованы и отправлены на русский фронт в сопровождении еврейских трудовых бригад, а также «штрафных батальонов», состоявших из социал-демократов, профсоюзных функционеров и активистов нелегальной коммунистической партии, часть лидеров которой были казнены или замучены в тюрьмах. Иудаизм перестал быть «законной» религией. Земельная собственность, принадлежавшая евреям, объявлялась национализированной и распределялась среди крестьян, что и стало своего рода жалкой пародией на реальную земельную реформу, все исторические сроки проведения которой давно уже вышли. Хотя правительство Каллаи предприняло ряд мер, направленных на сдерживание ультраправых и на ограничение агитационной деятельности фольксбунда, однако подлинное изменение его политики произошло лишь в конце 1942 г., когда антифашистская коалиция на нескольких фронтах перешла в контрнаступление. С этого момента политика правительства стала ориентироваться на долгосрочную перспективу конечной победы западных союзников, а также на их высадку на Балканах и быстрое продвижение к венгерским границам, как и в конце Первой мировой войны с тем, чтобы преградить путь Красной Армии и обеспечить оккупацию Венгрии англо-американскими вооруженными силами (на практике это означало, что Венгрия не могла идти на самоубийственный разрыв с Германией, пока эта перспектива не станет реальностью). Подобно лидеру Партии мелких сельских хозяев Тибору Экхарту, который, эмигрировав в 1941 г. в США, организовал свою «Независимую Венгрию» и пытался убедить руководство западных стран в том, что венгерская политика того времени формировалась под сильным нажимом извне, Каллаи также установил секретные контакты с правительствами союзников, стремясь доказать им, что Венгрия не является тоталитарным государством и что она тотчас же покинет немецкий лагерь, как только их войска подойдут к ее границам. У себя дома Каллаи в октябре 1942 г. отказался выполнить немецкие рекомендации и перейти к «конечной стадии» решения еврейского вопроса. Однако правительство также отвергло всякую возможность сотрудничества с антифашистской оппозицией, хотя последней стало немного легче «дышать» по сравнению с прежними временами.

Двойственность политики Каллаи усилилась после разгрома 2-й венгерской армии на русском фронте в начале 1943 г. С точки зрения вооружения и экипировки венгерские войска уступали не только немцам, но и русским. Поэтому все это в сочетании с их малочисленностью с самого начала делало невыполнимой задачу удержать 200-километровую линию обороны по берегу Дона к югу от Воронежа. К тому времени, когда 12 января 1943 г. советские войска перешли в решительное наступление на этом направлении, венгры уже потеряли несколько тысяч солдат, не выдержавших 40-градусных морозов. По требованию Гитлера, командующий венгерскими войсками Густав Яни отдал бессмысленные приказы держаться до последнего. Однако немецкая помощь так и не пришла, и 2-я венгерская армия обратилась в беспорядочное бегство, в результате которого она потеряла 40 тыс. убитыми, 35 тыс. ранеными и 60 тыс. взятыми в плен, т. е. две трети всего личного состава. Подлинные масштабы трагедии поначалу скрывались властями. О них знали лишь те в Венгрии, кто тайно слушали передачи Би-Би-Си (венгерское вещание на котором вплоть до августа 1943 г. вел историк Карлайл Эйлмер Макартни) или «Радио Кошут» из Москвы. Однако в конце апреля, когда домой вернулись остатки разгромленной армии, общественность полностью утратила воинственный настрой.

Правительство Каллаи отвергло требование Гитлера послать еще одну венгерскую армию на Восточный фронт, одновременно усилив собственные попытки договориться о перемирии с западными державами. С этой целью было создано специальное бюро, во главе которого был поставлен Миклош Хорти-младший. Посланники Каллаи стремились установить контакты с британскими и американскими дипломатами в столицах нейтральных государств: в Мадриде, Лиссабоне, Стамбуле и Стокгольме. Они предлагали план немедленной капитуляции венгерской армии, как только войска союзников подойдут к границам страны, выход из гитлеровской коалиции; и переход на сторону западных союзников (причем последнее не считалось ими вероломным предательством, поскольку, по их мнению, они были свободны от всяких обязательств после падения Муссолини в июле 1943 г. и связанного с этим прекращения действия Тройственного союза). Одновременно в документах, предлагавшихся союзникам, подчеркивалось, что Венгрия ожидает, по меньшей мере, сохранения за собой территорий, реаннексированных ею в 1938–41 гг. Кроме того, и Хорти, и Каллаи негласно подразумевали, что страна сохранит все аспекты своего межвоенного режима. Поэтому отвергались любые формы сношений с Советами и даже всякое сотрудничество с представителями демократической оппозиции, которая к этому времени уже обрела некоторую организационную определенность.

В демократическую оппозицию теперь входили даже аристократы и представители haute bourgeois – политики избранного круга Бетлена, который сначала организовал Национальное казино, а затем совместно с либералами Кароя Рашшаи создал Буржуазно-демократический альянс с программой постепенных реформ. Летом 1943 г. Эндре Байчи-Жилински и Золтан Тильди из независимой партии мелких сельских хозяев вручили правительству меморандум, в котором они настоятельно требовали разрыва отношений с Германией, заключения сепаратного мира, а также выработки с социал-демократами общей программы демократизации страны. Еще более левые в венгерском политическом спектре молодые интеллектуалы, присоединившиеся в августе 1943 г. в Балатонсарсо к конференции «народных писателей», пережили раскол. Часть из них примкнула к Ласло Немету, проповедовавшему идею «третьего пути», тогда как более радикально настроенные тяготели к прокоммунистическим воззрениям Дарваша, Эрдеи и Вереша. Несмотря на развернувшуюся массовую кампанию преследований в 1942 г., коммунисты реорганизовались в партию мира. Это облегчило им возможность сотрудничать с активистами «Независимого движения», которые придерживались как антифашистских, так и антибольшевистских воззрений.

Западные державы, не возражая, в целом, против исправления Трианонской несправедливости и учета этнического состава населения при определении границ, не только не были согласны возрождать «исторические пределы» и, следовательно, гегемонию «венгерской государственности» в регионе, но и предпочли бы иметь дело после войны с коренным образом реформированной Венгрией, управляемой «народным фронтом» – либералами, представителями фермерства и социал-демократами (но, разумеется, не коммунистами). Тем не менее, западные союзники были готовы идти на соглашение с любыми силами, если это только способствовало ослаблению гитлеровской коалиции и не требовало от них самих непосредственного участия. В результате они переслали через Стамбул 9 сентября 1943 г. «предварительное соглашение о перемирии», в котором Венгрии предлагалось уменьшить долю своего вклада в немецкую военную машину, отозвать свои войска с советской территории и безоговорочно капитулировать, как только вооруженные силы союзников приблизятся к венгерской границе.

Каллаи принял эти условия, однако он не имел возможности их выполнить. А без этого соглашение теряло всякий смысл и превращалось в бесполезную бумагу. На Тегеранской встрече Черчилля, Рузвельта и Сталина, состоявшейся в конце ноября 1943 г., было решено, что англо-американские войска высадятся во Франции, тогда как разгром остатков армий государств оси в Восточной и Юго-Восточной Европе поручался Красной Армии. Гитлер, однако, не позволил вывести венгерские оккупационные войска с русского фронта. Одновременно немецкая разведка получила детальную информацию о мирных переговорах, ведущихся Каллаи, и уже в апреле 1943 г. Гитлер на встрече в Клесхейме потребовал от Хорти отставки премьер-министра. Когда регент ответил отказом, немцы подготовили парламентский переворот, которым должна была заправлять Партия национального социалистического альянса во главе с Имреди. План сорвался в связи с тем, что специальным указом регента работа венгерского парламента была временно приостановлена в начале мая. Тем не менее, начиная с сентября 1943 г. в Берлине стали вынашивать планы военной операции «Маргарет-1», т. е. оккупации Венгрии. По мере продвижения советских войск и, соответственно, возрастания стратегического значения Венгрии, операция в начале марта 1944 г. была полностью готова. Гитлер вновь вызвал Хорти в Клесхейм, чтобы придать своим действиям хотя бы видимость законности. Сначала глубоко расстроенный регент отказался выступить с официальным приглашением немецких войск. Однако ему пригрозили, что в противном случае будут задействованы румынские и словацкие вооруженные силы, а также пообещали, что немцы уйдут, как только будет назначено «лояльное» правительство. И он согласился. По приказу начальника Генерального штаба венгерская армия встретила немецкие оккупационные войска как «друзей» уже на следующий день, 19 марта 1944 г. После переговоров с Эдмундом Везенмайером, немецким послом, чрезвычайным и полномочным представителем рейха в Венгрии, регент заменил Каллаи бывшим венгерским послом в Берлине Дежё Стояи, который и возглавил кабинет, теперь целиком и полностью состоявший из крайне правых политических деятелей.