Текст книги "Лучший коп Мегаполиса (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Хорошо… – КУ-У поднялся на лапах и выгнул спину. – Загляните ко мне в офис, когда будет время.

Он умчался в направлении яркого венка голубых звёзд.

– Ты, действительно, вычислил убийцу Родригеса? – проводив старика взглядом, спросил Нордони.

– Да.

– Тебе известно имя?

– Известно.

– И где его искать?

– Это дело времени.

– Как тебе это удалось?

– Всё было очень просто… – пожал плечами Лонго, а потом хмуро посмотрел вслед КУ-У. – Всё было слишком просто, Джули!

XI

Мы вернулись домой лишь за полночь. На следующее утро Лонго не стал меня будить. Я слышала, как он встал, принимал душ, одевался, что-то делал на кухне. Он старался не шуметь, чтоб не разбудить меня, и я добросовестно делала вид, что сплю. Мне не хотелось говорить с ним. Он так и не пожелал рассказать мне об убийстве Родригеса, лишь снова повторил просьбу не выходить из квартиры. Мне всегда нравилось, когда мужчины оберегали меня от излишних волнений, но на сей раз это напоминало детскую игру.

Как только за ним захлопнулась входная дверь, я открыла глаза. Он хочет действовать сам? Пусть действует. Это его право, в конце концов! Но и я не обязана смиренно сидеть, уповая на его защиту или на свою удачу.

Я встала и включила телевизор. Внимательно слушая новости, я привела себя в порядок, позавтракала и села листать старые номера какой-то газеты под убойным названием «Топор маньяка». В сущности это был ежедневный бюллетень преступности в Мегаполисе. Не смотря на весьма дешевую вывеску, газета оказалась полезной и умной. Пролистав номеров двадцать, я уже достаточно хорошо разбиралась в том, какая шайка хозяйничает в том или ином районе, какой босс патронирует ту или иную отрасль криминального бизнеса, какие проблемы стоят перед полицией и что нужно делать, чтоб не прибегать к её помощи слишком часто. Для достижения последней цели требовалось, прежде всего, обзавестись надёжным «стволом». «Ствола» у меня было два, и я решила привести в порядок оба.

Для начала я разобрала свой «Оленебой», прочистив его и опылив твёрдо-металлическим аэрозолем, снова собрала и сунула в потайную кобуру, предварительно подзарядив энергокристалл. С пистолетом наложницы возни было больше, как со всяким пневматическим оружием. И в тот самый момент, когда все его части были аккуратно разложены на белом листе бумаги, у дверей раздался звонок.

Это показалось мне странным, поскольку на крышу посторонний просто не смог бы попасть, а у Лонго был ключ. Всё объяснилось, когда я посмотрела на экран внешней камеры. У двери терпеливо ждал высокий сержант полиции.

Я всё же на всякий случай переложила бластер из кобуры за ремень брюк и застегнула куртку. После этого со спокойной душой открыла дверь.

– Прошу прощения, мисс, – мило улыбнулся сержант.

Это был молодой русоволосый землянин очень приятной наружности, правда, его здорово портили зеркальные солнцезащитные очки, но на улице была жара и я не страдала от неё лишь потому, что в квартире надрывался кондиционер.

– Прошу прощения, мисс, – снова повторил он. – Могу я видеть лейтенанта Руфаха?

– Он в участке, – ответила я.

– Какая досада! – воскликнул он и ударил кулаком по дверному косяку. – А вы не могли бы передать ему одну вещь?

– Какую вещь?

– Часы. Он забыл их в моём флаере, когда я подвозил его на место происшествия.

– А зачем он снимал часы у вас во флаере? – удивилась я.

– Он не снимал, а просто не успел надеть. Это был выходной и его срочно вызвали. Я забирал его с озера.

– А, понятно, – кивнула я. – Можете оставить.

Он протянул мне часы и, поблагодарив, пошёл к павильону пассажирского лифта. Я закрыла дверь. Часы были ормийские, военного образца с эмблемой ВКФ. Я положила их возле компьютера и снова вернулась к пистолету наложницы. Он был уже собран и заряжен, когда я услышала, что дверь за моей спиной открывается. Я вскочила и прижалась к стене, зажав оружие в руке. Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Лонго. Увидев меня с пистолетом, он нахмурился.

– Что случилось?

– Ничего, – я подняла сзади куртку и засунула пистолет за ремень.

– Зачем ты просила меня приехать?

– Что?

В следующий момент меня, наконец, осенило, и очень даже вовремя. Не тратя драгоценных секунд на бешеные взгляды в сторону часов, на пусть даже краткие объяснения, я вытолкнула Лонго из комнаты. Он не ожидал ничего подобного и потому не удержался на ногах. Мы вдвоём упали на полимерный настил крыши за дверями пентхауза, и в этот миг раздался оглушительный грохот. В следующий миг Лонго развернулся и накрыл меня собой, так что все осколки, куски пенобетона и большая часть пыли достались ему.

Грохот смолк, но он продолжал прижимать меня к полу.

– Наверно, всё… – предположила я, но в следующий момент раздался треск, и обрушилась последняя стена, та самая, в которой ещё недавно была входная дверь. Она с шумом рухнула, но нас не задела, поскольку мы оказались как раз в дверном проёме.

– Теперь всё, – согласился Лонго, поднимаясь на ноги. Я села. Он был весь серый от пыли, и даже волосы казались седыми. Он печально смотрел на груду развалин. – Это была моя квартира.

– Да, – согласилась я. – Была.

– Что, чёрт возьми, произошло? – вдруг рявкнул он.

– Я полагаю, что это можно квалифицировать, как покушение, – заявила я, протягивая ему руку.

– Неужели? – с сарказмом отозвался он, помогая мне встать. – А я думал, что это дружеский розыгрыш. Ты цела?

– Более того, я надежно зацементирована. Ты очень расстроен?

– Нет. В конце концов, мы можем теперь поселиться в одной из камер моего участка. И мне недалеко до работы, и ты под присмотром.

– У вас что, жилищный кризис?

Он снова взглянул на развалины.

– Нет, просто за восемь лет я успел привыкнуть именно к этой квартире.

– Хорошо, – кивнула я. – Сознаюсь. Я виновата. Я слишком поздно вспомнила, что ты не ходишь на озеро.

– А причём здесь озеро? – удивился он.

– Давай уйдём отсюда. Я не люблю развалины. От них веет смертью. По дороге я всё тебе расскажу.

– Согласен.

– Минуту! – вспомнила я и полезла на кучу тёплого дымящегося мусора.

– Что ты хочешь там найти? – забеспокоился Лонго.

– Одну чрезвычайно ценную для меня вещь.

– Чек что ли?

– Да бог с ним с чеком! Вот! – я увидела торчащий наружу ремень сумки и потянула за него. Он, естественно, оторвался. Мне пришлось разгребать камни и осколки руками. Наконец я извлекла из-под мусора свой драгоценный «Луч Кувера», единственную вещь, которую мне жаль было бы потерять, не считая, конечно, «Оленебоя».

VII

По дороге в участок я рассказала Лонго, как всё произошло. Он слушал меня с обычным для него каменным выражением лица, а потом произнёс только:

– Когда приедем в участок, попытаемся сделать фоторобот этого «сержанта», если получится.

– Получится, – заверила я его. – Я умею это делать. Хотя лучше б сделать ментографию, – но, поймав его мрачный взгляд, кивнула: – Конечно, для колонии подобные технологии – это излишняя роскошь. А тебя, действительно, не трогает, что я разговаривала с убийцей, и он вполне мог меня прихлопнуть, а потом оставить «подарок», чтоб ты взлетел в небеса, держа в объятиях мой хладный труп?

– Мне не пришло это в голову, – ответил он, и я вдруг поняла, что именно об этом он и думал.

– Ладно, ормийский лев, – придвигаясь к нему поближе, проворчала я. – Не буду на тебя сердиться. Только ты уж, пожалуйста, учти, что отныне и я на мушке, так что неплохо бы мне быть в курсе дела, чтоб знать, с какой стороны ждать пули.

Он взял руль левой рукой, а правой обнял меня за плечи.

– Женщина не должна воевать, – заметил он. – По крайней мере, моя женщина.

– Тогда закрой меня в сейф и приставь охрану. Только сейф должен быть с вентиляцией, а охрана надёжная.

В участке нас ждал Клайд. Едва Лонго появился на пороге, он направился к нему.

– Я допросил этого парня, – сообщил он, протягивая Лонго лист с печатным текстом.

Тот быстро просмотрел его и издал свирепое рычание. За всё время на базе и на Изумрудной я, кажется, ни разу не слышала, чтоб он рычал, но здесь, в Мегаполисе, я уже начала опасаться, что он скоро начнет бросаться на людей.

– Животное, – прорычал он. – Давай его наверх, в баллистическую лабораторию. Я выведу его на чистую воду.

– Чистая вода не помешала бы тебе, – рассудительно заметил Клайд – Или сейчас модно обсыпаться цементной пудрой?

– Ладно, – устало вздохнул Лонго. – Я пока приму душ, а ты отведи этого типа наверх.

Мы прошли в кабинет, но я первой предъявила права на душ.

– Меня ждут, – сурово напомнил Лонго.

– Будь джентльменом, дорогой, – улыбнулась я, стаскивая свитер.

Он со вздохом отвернулся к окну. Я открыла дверь душевой и включила воду. Мне не хотелось пропустить ни слова из того, что будет говориться в баллистической лаборатории, и потому я поторопилась привести себя в порядок, насколько это было возможно, в самый краткий срок. Лонго за это время успел воспользоваться душем и сменил форму на новую. Наверх мы поднялись вдвоём.

В баллистической лаборатории за столом сидел серый низкорослый анубис. Он мрачно смотрел по сторонам и, увидев на пороге лейтенанта полиции, неохотно поднялся со стула.

– Значит, это ты убил Родригеса? – жёстко спросил Лонго, останавливаясь напротив него.

– Убил, – кивнул анубис.

– За что?

– Он сослал в приполярный посёлок моего брата. Его убили там.

– Проверили, – вставил Клайд. – Так и есть. Брата взяли за убийство полицейского.

– За братцем, значит, торопишься? – усмехнулся Лонго, потом резко бросил, как выстрелил: – Из чего ты стрелял?

– Из «Кольт-спейса».

– Нашли при нём. Экспертиза подтвердила, что Родригес был убит из этого бластера.

– Где взял лучевое оружие?

– Купил.

– У кого?

– У Безухого. За пять десяток.

– Клайд, проверить.

– Хорошо.

– С какого расстояния стрелял?

– Пятьдесят метров.

– Сколько?

– Пятьдесят.

– Откуда?

– Из арки у галантерейной лавки.

– Всё сходится, – кивнул Клайд.

– Нет, – покачал головой Лонго. – Не сходится. Не попал бы ты в него с такого расстояния, шавка.

Анубис оскалил жёлтые зубы.

– Поставь меня туда с пушкой и встань на его место, легавый. Скоро будешь с ним в раю беседовать.

– С раем придётся подождать, мне ещё грехи не отпустили, а вот следственный эксперимент мы проведём.

Лонго подошёл кстенду с экраном возле стены. Включив экран, он некоторое время наигрывал что-то на встроенной клавиатуре, а потом поманил анубиса к себе. Тот неохотно подошёл. На экране была в точности воспроизведена площадь перед участком, а возле дверей спиной к нам стоял черноволосый человек в полицейской форме.

– Так всё было?

Анубис нерешительно посмотрел на экран.

– Вроде бы так.

– Давай, Клайд.

Клайд кивнул, нажал кнопку на пульте и объявил, что проводится следственный эксперимент по такому-то делу, с такой-то целью, такого-то числа, в присутствии таких-то лиц. Ведётся видеозапись. Лонго взял у него «Кольт-спейс», который тот предварительно достал из контейнера для вещдоков, присоединил к рукоятке провода и сунул в лапы анубису.

– Стреляй, как стрелял тогда.

Тот покрутил бластер в руках и неожиданно наставил его на Лонго

– Не валяй дурака, – мрачно проговорил тот. – Он не заряжен.

Анубис вздохнул, повернулся к экрану и выстрелил. Клайд нажал ещё одну кнопку. На боковом экране появилась фигура в синей форме. Слева на спине полыхала алая точка.

– В сердце? – удивлённо пробормотал Клайд.

– Это случайность, – заявил Лонго. – Стреляй снова.

Анубис выстрелил, почти не целясь. Вторая точка появилась рядом с первой.

– Ещё раз.

Анубис стрелял раз за разом, и неизменно попадал в сердце.

– Хорошо, – наконец сдался Лонго. – Ты всё время стреляешь в левую часть спины. Почему?

– Он же землянин, легавый. А у землян сердце слева.

– У ормийцев тоже, – пробормотал Клайд. – Ты и тогда стрелял в сердце?

– Ну конечно!

– А почему не в затылок?

Анубис удивлённо посмотрел на него.

– Это ещё зачем?

– Затем, – медленно проговорил Лонго, – что Родригес был убит выстрелом в затылок.

Он выключил запись и вдруг схватил анубиса за лацканы потёртого пиджака, протащил по комнате и с размаху опустил спиной на стол.

– Ты мне сейчас скажешь правду, или я перережу тебе горло! – взревел он.

– Лонго, это не метод! – бросился к нему Клайд.

– Не вмешивайся! – осадил его Торнадо. – Ослепни и оглохни и, по возможности, онемей! – он снова повернулся к анубису. – Там на записи есть хороший кадр, когда ты нацеливаешь на меня бластер. Я прикончу тебя и ни один суд не упрекнёт меня в этом, так как я представлю ему доказательства, что действовал в пределах необходимой обороны. Или ты мне скажешь, кто тебя подставил, или отдашь концы не в приполярном посёлке, а здесь и сейчас. Ну!

– Я скажу! – завыл анубис.

Лонго моментально снял его со стола и усадил на стул.

– Я слушаю вас, – спокойно произнёс он, присаживаясь рядом.

– Он пришёл вчера и сказал, что убили Родригеса, который засадил моего брата, – заговорил анубис, боязливо поглядывая на лейтенанта. – Он сказал, что я должен взять это на себя, в противном случае у нашей общины будут неприятности, могут и пострелять, как в прошлом году. Он сказал мне, что Родригес был убит из вот этого «Кольт-спейса» из арки возле галантерейной лавки, метров этак с пятидесяти. Оставил бластер и ушёл.

– Как же он забыл вам сказать, как именно был убит Родригес?

– Мне показалось, что он торопился.

– Ладно, что ещё он говорил?

– Больше ничего.

– Как он выглядел?

– Среднего роста, крепкий, с широкими плечами.

– Цвет волос?

– Белокурый.

Клайд и Лонго быстро обменялись взглядами.

– Цвет глаз?

– Голубые.

– Особые приметы?

– Не помню… Не было. Хотя… на поясе у него висела плеть с голубым камнем.

– Лонго! – воскликнул Клайд.

– Помолчи, – поморщился он. – Как он был одет?

– Чёрный лётный комбинезон с металлическими ремнями.

– Лонго, это он! – почти застонал Клайд.

– Не мешай, говорят! – с досадой отмахнулся Торнадо. – Цвет металла ремней?

– Что?

– Металл как золото, серебро, медь?

– Золото, кажется… – пробормотал анубис.

– Хорошо. Вернёмся к цвету волос. Покажи, какие у него были волосы? Как у меня, как у сержанта или как у мисс?

Анубис растерянно осмотрелся по сторонам, долго размышлял и, наконец, ткнул пальцем в Клайда.

– Так я и думал! – воскликнул Лонго, вскакивая с места. – Белокурый – это слово не из лексикона анубисов. Они не знают, что это такое, точно так же, как не понимают такой метрической единицы, как метр. Они знают чёрный цвет и белый, но почти наверняка не догадываются, как называется русый. Вот он и перепутал. Слушай, несчастный! – он посмотрел на понурого анубиса. – Ты сейчас пойдёшь с сержантом и поможешь ему изобразить портрет того человека, который к тебе приходил. А заодно расскажешь то, что упустил. Я имею в виду то, что он дал тебе приметы, которые ты можешь при случае нам подсунуть. Иди.

Анубис встал и поплёлся к двери. Клайд направился за ним и по пути одобрительно хлопнул Лонго по плечу.

– Ты ведь с самого начала знал, что это не он, верно?

– Конечно, – кивнул тот. – Анубисы никогда не стреляют в затылок, они целят в сердце или в шею. Как всякие хищники, они связывают жизнь не с мозгом, а с кровеносной системой.

– Кто же тогда стрелял?

– Не обижайся, но в затылок стреляют, в основном, земляне.

ХIII

Следующий час ушёл у меня на составление фоторобота «симпатичного сержанта», который лишил нас с Лонго крова. Когда Клайд принёс мне результат работы с анубисом, то оказалась, что портреты почти полностью совпадают.

– Отклонениями можно пренебречь, – просветил меня он. – Анубисы вообще не отличаются хорошей памятью на лица.

– Ты знаешь этого парня? – спросила я.

Клайд покачал головой.

– Могу точно сказать, что я его никогда не видел.

– А Лонго?

– Это у него нужно спросить.

Мы вдвоём спустились на первый этаж. Не успели мы подойти к двери кабинета, как она с треском распахнулась, и в дежурку кувырком выкатился огромный мужчина с красной физиономией, чрезвычайно похожий на хряка. Он отлетел к самому креслу дежурного, в котором в этот момент сидел тот самый каркарец, которого я видела у дверей госпиталя на Изумрудной. Вслед за этим из кабинета появился Лонго. Он остановился, уперев руки в бока и мрачно глядя на поверженного во прах.

– Если ты ещё раз тронешь этого ребенка хоть пальцем, – хрипло проговорил он, – я вышвырну тебя из города.

«Хряк» что-то нечленораздельно проворчал.

– Вы мешаете мне работать! – взвился каркарец.

Тот поднялся на ноги и вразвалку побрёл к двери.

– Ты сегодня в ударе, – едко заметил Клайд, с явным неодобрением взглянув на Лонго.

– Я сегодня в ярости, – хмуро огрызнулся тот. – Этот подонок опять избил сына. Ласи привёл его с улицы. Мальчишка был весь в грязи и еле держался на ногах.

– Но рукоприкладство…

– Согласен! – оборвал его Лонго. – Был не прав! Обещаю исправиться. Где фотороботы?

Клайд протянул ему оба снимка. Лонго внимательно посмотрел на них, потом на потолок, потом на меня.

– Я знал, что рано или поздно он до этого докатится. Но умереть от его руки? Лучше утонуть в сточной канаве.

Ничего больше не сказав, он повернулся и вошёл в кабинет. Я с удивлением взглянула на Клайда, но тот успокаивающе кивнул мне. Войдя вслед за Лонго, я увидела, что он уже сидит за широким столом, глядя на экран компьютера.

– Ну? – нетерпеливо спросил Клайд, закрывая за собой дверь.

– Его не должно быть в Мегаполисе, – ответил Лонго. – Он перебрался в Заир и состоял на службе у Син-Сина.

– Кто это такой?

– Билли Галлахер. Бывший сержант этого участка, один из твоих предшественников.

– Это тот, которого ты отдал под суд? – уточнила я.

Лонго кивнул.

– Я сразу должен был понять, что это он. Форма сержанта и эти чёртовы очки! Кроме того, во время нашего знакомства я ещё ходил на озеро. Но всё это вылетело у меня из головы. Да, оказывается, он теперь промышляет «охотой». Полюбуйся.

Из паза выскользнул розовый лист с текстом и Лонго, подхватив его, протянул Клайду.

– Да уж! Послужной список дай бог, – согласился тот.

– Вернее, не дай бог, – поправил Лонго и посмотрел на меня.– Ну, зачем я втянул тебя в это дело! – с болью проговорил он. – Билли теперь профессиональный охотник, то есть наёмный убийца, и если ему заплатили за мою голову, то…

– Ты уже думаешь, в каком похоронном агентстве заказать гроб? – мило улыбнулась я.

– Что за женщина, – он покачал головой. – Либо ты сумасшедшая, либо героиня.

– Я сумасшедшая героиня, – рассмеялась я, а потом серьёзно добавила: – Меня в жизни уже столько трясло, что за себя я не беспокоюсь, но тебя прошу голову под пули не подставлять.

Лонго усмехнулся и развернул кресло. Я увидела, как загорелись его глаза. Он взял меня за руку и, притянув к себе, усадил на колени. С блаженным чувством я обняла его, опустила голову на его плечо и закрыла глаза.

– Ну, ладно, – услышала я голос Клайда. – Пойду, передам ориентировку на розыск за твоей подписью.

Хлопнула дверь. Я открыла глаза и подняла голову. Тело Лонго стало горячим, словно его сжигал внутренний огонь, глаза горели невероятным чёрным пламенем. Моя душа вспыхнула, рванулась огоньком свечи и унеслась в небеса лёгкой струйкой дыма, смешавшись со звенящим от зноя воздухом.

– Лонго, – прошептала я. – Это безумие, Лонго. Ведь так же нельзя. Тебе угрожают смертью, а о чём я думаю?

– О чём ты думаешь? – тихо спросил он.

– Я вообще не в состоянии думать, – ответила я. – Со мной никогда не было такого. Я никогда не теряла контроль над собой в минуту опасности. Неужели ты не понимаешь? В жизни постоянно приходится выбирать между душой и разумом, между долгом и личными интересами. Ты знаешь…

– Знаю, – прервал он, улыбнувшись. – Когда я был молодой и глупый, я спросил себя: я жертвую собой ради нашего великого дела или жертвую великим делом ради себя. Либо грязь, либо золото, либо роскошь, либо жизнь впроголодь, либо борьба, либо любовь. Я решил всю жизнь отдать борьбе за великое дело, даже если придётся жить впроголодь и в грязи. Я презирал чистых и счастливых и преклонялся перед грязными и несчастными. Я стыдился своего лица, мне казалось, что украсить его могут только шрамы.

– Глупо, – усмехнулась я.

– Конечно, – согласился он. – Если б я так жил, то давно бы уже умер от ран и от истощения, потому что грязь и голод отнимают силы, которые нужны для борьбы, и ничто так не восстанавливает их так, как любовь

– В роскошной обстановке! – рассмеялась я.

– Не обязательно. Достаточно будет, если удастся найти роскошную женщину.

Я обняла и поцеловала его в губы.

– Да, – вздохнул он. – Теперь я могу свернуть горы!

– Не надо. Лучше найди Галлахера и посади его в одну из ваших уютных камер.

ХIV

Ориентировка по Билли Галлахеру была передана во все участки Мегаполиса. Его портрет и приметы пропускались через сложные схемы кибернетических мозгов всех патрульных андроидов, его данные доводились до сведения всех детективов и сексотов, обитающих на всех ступенях социальной лестницы Мегаполиса. Время от времени на пульт двадцать шестого участка поступали сведения, извлечённые из блоков памяти регистрационных устройств и постовых. К вечеру мы уже знали, что Галлахер прибыл в Мегаполис вчера утром, снял номер в небольшом отеле на окраине, но уже около суток не появлялся там. Его видели на Амон-Стрит, в казино «Мейбл» и в оружейной лавке Хиггса, где он покупал запасные энергокристаллы для «Кольт-спейса» и лазерного карабина «Квазар» с оптическим прицелом. Но с этого утра его никто и нигде не видел, и хотя, появись он сейчас в поле зрения любого стража порядка, он был бы немедленно задержан, особой надежды на успех почему-то не было.

– Он мог изменить внешность, – проговорил Клайд. – Он мог временно залечь на дно, он мог кого-то подослать вместо себя.

– Нет! – перебил его Лонго. – Настоящий охотник работает только в одиночку. Он пойдёт сам.

– Ага, – кивнула я, – прямо в участок с карабином наперевес. Вы проверили его прежние связи?

– Нет. Ждали твоего указания.

– Пусто?

– Ну конечно! Он же прекрасно знает наши методы! Не такой он дурак, чтоб лезть в капкан.

– Он полез в него, когда решил тебя убить, – я взглянула на Лонго.

– Звучит красиво, но пока малоубедительно…

Он вздохнул. За окнами уже стемнело. Мы сидели при свете в его кабинете, он – за своим столом, мы с Клайдом – в креслах напротив. На фарфоровых блюдечках дымились чашечки с ароматнейшим кофе, сотворённым детективом Ласи, тем самым дино-эрдцем, что был вместе с каркарцем Шаратом на Изумрудной.

– Ты его знаешь, – снова заговорила я. – Что он может сейчас делать?

– Он мог сильно измениться за семь лет, – ответил Лонго.

– Ты тоже, но он об этом не знает. Он помнит тебя прежнего и, исходя из этого, планирует свои действия.

– Тогда вопрос состоит в том, что б я делал в подобной ситуации семь лет назад? Я бы не стал сидеть и ждать, я взял бы «Поларис» исам пошёл по его связям. А он бы стал за мной наблюдать и ждать, когда я ошибусь… Но если я ничего не предпринимаю, то это должно сбить его с толку. Он думает, что-либо я задумал что-то хитроумное, либо, не дай бог, поумнел. Он начинает нервничать, сомневаться, потом ему будет невмоготу сидеть на одном месте, и он начнёт действовать.

– И?

– Если я поумнел, то придётся ждать, когда он сваляет дурака, – Лонго, который было оживился, снова расслабился в своём кресле и даже поднял ноги на стол. – Как это ни ужасно, а я поумнел. Или постарел.

Я улыбнулась. Клайд тоже едва сдержал усмешку. Потом раздался зуммер. Лонго мигом сменил позу и, когда в воздухе вспыхнул шар его личного видеотектора, он уже сидел с видом спартанца Леонида в Фермопилах, но, увидев абонента, он снова расслабился. Из глубин стереоэкрана на него смотрела туманно-чёрными очами сирена из «Паласа». Это была Сапфира. Теперь я заметила, что, несмотря на косметику и богатый наряд, она выглядит не слишком молодо.

– Лонго, – грудным голосом с придыханием проговорила она, – я только что получила известия с Ормы. Ты мог бы приехать?

– Я занят, Сапфира, – с досадой отмахнулся он. – Я на службе.

– Лонго, с Рамином случилось несчастье.

– Что такое? – насторожился он.

– Он заболел. Серьёзно. Отец не стал бы без нужды тревожить нас.

– Заболел? – Лонго растерянно посмотрел на Клайда. – А я тут причём? Если мальчик заболел, то ему нужен врач.

– Ему нужен отец! – вдруг взорвалась она. – Тебе всегда было наплевать на ребёнка! Так относиться к родному сыну! В тебе нет ни капли отцовской любви!

– Зато ты вдруг воспылала материнскими чувствами! – с возмущением воскликнул он. – С каких это пор? Я думал, что ты уже забыла, как зовут твоего сына!

– Как ты смеешь! – разрыдалась она. – Это ты! Ты во всём виноват! Это из-за тебя отец не пускает меня на порог, из-за тебя мой сын ненавидит меня! Из-за тебя я стала такой… такой…

– Какой? – зло усмехнулся он.

– Несчастной! – выпалила она. – Ты всегда обманывал меня и таскался за юбками по своим горам!

– А вот этого не было, – спокойно возразил он.

Она всхлипнула и покорно кивнула.

– Хорошо, не было. Это я во всём виновата, – она подняла на него полные слёз глаза. – Но я молю тебя, приезжай. Если Рамин умрёт…

– Ладно, – хмуро посмотрев на меня, согласился он. – Буду через полчаса.

Шар видеотектора свернулся в маленькую хрустальную каплю и упал на подставку пульта.

– У тебя есть сын? – спросила я.

– Да. Рамин, ему десять лет. Он живёт на Орме у родителей Сапфиры.

– Почему не с тобой?

Он пожал плечами, задумчиво глядя в окно.

– Мальчик и без отца может стать мужчиной, но он не станет горцем без гор… Что с ним могло случиться? Он же здоровее меня!

– Может, упал неудачно? – предположил Клайд.

Лонго продолжал смотреть в окно.

– Здесь что-то не так, – наконец, произнёс он. – Если б с Рамином что-нибудь случилось, старик сообщил бы об этом мне, а не Сапфире, – он повернулся к карте города. – Она живет на Элтон-Стрит, это третий участок. Клайд, свяжи меня с лейтенантом Диналом.

– Лонго, – осторожно проговорил Клайд, – не исключено, что она сказала правду. Если мальчик в опасности, то они должны были, прежде всего, сообщить матери.

– Ты землянин, и не можешь знать наших законов, – возразил Лонго. – Она была весталкой в Долине Ручьёв, потом вышла за меня замуж, родила Рамина. Я хотел, чтоб она осталась с ним, но она увязалась сюда за мной и через год перебралась из моей квартиры в особняк одного из здешних банкиров. С этого самого дня она перестала быть моей женой, дочерью своих родителей и матерью Рамина. А когда она начала петь в ресторане священные гимны, старик её проклял. Она умерла для него. Это закон гор, Клайд, и он суров, как и сами горы.

– Хорошо, – Клайд переключил что-то на пульте и кивнул Лонго.

– Динал? Это Торнадо, – Лонго посмотрел на экран. – Ну-ка проверь дом семьсот три на Элтон-стрит. Апартаменты В на одиннадцатом этаже.

– Это у того шулера? – уточнил с экрана смуглый бородатый лейтенант.

– Меня интересует Сапфира и её гость.

– Сапфира? – Динал поморщился. – Она опять сменила квартиру?

– Не задавай лишних вопросов. Если Галлахер там, то он вооружён.

– Галлахер? – удивился тот.

– Поторопись, Динал. Я буду там через двадцать минут.

Он выключил связь и пошёл к дверям. Мы с Клайдом поднялись, но Лонго рассмеялся:

– Куда? Вы что, опозорить меня хотите? Он же там один, если он там.

– Хоть «Поларис» свой возьми, – опускаясь обратно в кресло, проворчал Клайд.

– Нет! Билли я возьму голыми руками. Это уже дело чести! Но под дверями и окнами будут стоять штурмовики с армейскими парализаторами!

Он ушёл. Я посмотрела на Клайда.

– И часто он так?

– Если Билли считает, что он не слишком изменился, то он, пожалуй, совершенно прав.

ХV

Лонго вернулся через сорок минут. Рубашка на нём была разорвана, а из поверхностной раны на плече сочилась кровь, но он был в отличном настроении. В помещение дежурки за ним вошла Сапфира в сопровождении двух штурмовых андроидов и ещё двое ввели «симпатичного сержанта» с наручниками на окровавленных руках. Судя по синякам, ему крепко досталось.

Лонго сразу же подошёл ко мне и крепко обнял, потом поцеловал.

– Я не слишком долго, любимая?

– Ты ранен, – заметила я, глядя ему в глаза и всеми силами стараясь забыть, что я пережила за то время, что он отсутствовал.

– Ничего. Шрамы украшают мужчину. Разве не так считают на Земле?

– Не так, – покачала головой я. – Этот алогизм не более чем утешение тем, у кого слабо развиты регенерационные возможности организма.

– Да, как сказал один мой приятель, у меня первозданно-примитивный регенерационный механизм, – он порывисто прижал меня к себе, а потом отпустил. – Парня – в мой кабинет. С дамой поговорим здесь.

Андроиды повели Галлахера через дежурку. Сапфира села в кресло и перекинула ногу на ногу. Потом достала из сумочки сигарету и осмотрелась. Никто не спешил поднести ей зажигалку.

– Мои сотрудники не курят, – сообщил Лонго, присаживаясь на краешек стола напротив неё. – Кстати, говорят, что от курения портится голос. Ты не слышала об этом?

– Зачем мне голос в ваших приполярных посёлках? – раздражённо проговорила она.

– А с чего это ты собралась в посёлок?

Она подняла на него свои огромные глаза.

– Я же, кажется, пыталась убить полицейского? Ведь ты полицейский, верно? Ты только полицейский, ты всегда был им и никогда не был мужчиной.

– Раньше ты была другого мнения, но не будем обсуждать данную тему. Я сперва подумал, что Билли держал тебя на мушке, когда ты говорила со мной по видеотектору, и этим абсурдным сообщением о болезни Рамина подала мне сигнал.

– Я дура! – воскликнула она. – Мне нужно было придумать что-нибудь поумнее! Билли пришёл ко мне, потому что не знал, что ты меня выгнал, а когда он сказал, что хочет тебя убить…

– Ты возликовала!

– Я решила ему помочь. Потому что я ненавижу тебя, Лонго! Я ненавижу тебя так же, как раньше любила. Я бросила ради твоих глаз наших богов, а ты вышвырнул меня вон!

– Неужели? Не припомню. Мне казалось, что ты сбежала сама.

– Потому что ты слишком много времени уделял работе, и слишком мало мне.

– В годы войны это тебя не беспокоило.

– Мне надоела нищета. Там всё было понятно: война, но теперь…

– Я всё понял. Ты можешь идти.

– Что? – она удивлённо взглянула на него. – Я ведь стреляла в тебя, Лонго. Я заманила тебя в ловушку и стреляла. Я помогала Галлахеру.

Лонго вздохнул.

– Ну, и что мне теперь делать? Отдать тебя под суд? Сапфира, ты забываешь, что я никогда не воевал с женщинами. Иди домой. Уже стемнело, тебя отвезут.

– Я буду ненавидеть тебя ещё больше.

– Я постараюсь это пережить, – пожал плечами он. – Как пережил твой побег семь лет назад. Ты ведь именно за это ненавидишь меня, верно? Ты не можешь мне простить, что я не застрелился и не попытался придушить тебя где-нибудь в тёмном углу. Именно поэтому ты считаешь, что я не мужчина.