Текст книги "Лучший коп Мегаполиса (СИ)"
Автор книги: Лариса Куницына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Не совсем мягкое приземление на пол нижнего уровня привело меня в чувство. Я ошалело взглянула на отвесную стену без единой зацепки и на дыру в потолке, откуда спрыгнул спустя мгновение Лонго.
– Они что, по стенам ходят? Или по потолку?
– В высшей степени актуально, – кивнул Лонго, закидывая на плечо свой верный «Поларис». – Пошли, ради Звёзд, не то боюсь, им не хватит этой бедняжки. Только аппетит разыграется.
ХIV
К счастью, крыс мы на пути больше не встретили. Я немного пошевелила мозгами и вспомнила, что совсем недалеко есть шахта, идущая под наклоном и выходящая в узкое ущелье. Ущелье, однако, оказалось достаточно широким и очень глубоким, что позволило автопилоту спокойно маневрировать, и он без проблем «причалил» к выходу шахты наш «Галакт».
Только когда я вышла из душа в тёплом и уютном костюме, подаренном мне мастером кэндо с базы «Сигма» и в таком виде уселась за пульт, чтоб вывести катер на орбиту, я почувствовала, что нам удалось выкрутиться из очень и очень неприятной ситуации. Главное, что удалось.
Лонго присел рядом на подлокотник кресла и обнял меня за плечи
– Ты о чём-то просила тебе напомнить.
– Я не забыла, – деловито заявила я. – Сейчас закончу с программой и сделаю то, о чём давно мечтаю.
– Ладно, – он осмотрелся с озабоченным видом. – Здесь случайно, нет пива?
– Нет. И не случайно.
– Жестокая! – воскликнул он. – Можешь целоваться впредь с кофеваркой или обниматься с батареей парового отопления.
Он отошёл и с недовольным видом уселся на диван. За окнами, наконец-то, потемнело, и беспросветная ночь периферии галактики заполнила экраны. Я встала и подошла к нему. Села рядом и заглянула в глаза.
– Знаешь, Лонго. Наверно я ошибаюсь, но мне почему-то всегда казалось, что я лучше пива.
– Ты серьёзно? – ядовито осведомился он.
– А ну-ка, улыбнись, киска, – ласково произнесла я. – Мне так нравится, когда ты улыбаешься.
– А когда я рычу?
– Тоже.
– А когда кусаюсь?
– Делай что хочешь, только не злись.
– Ты страшнее всех женщин, которых я знал, – сдался он. – Потому что ты единственная, которой я ни в чём не могу отказать.
– Обещаю не использовать это против тебя.
– Вот и отлично. Что будем делать?
– Свяжемся с Ле Соланжем.
Он снова засверкал глазами.
– Я тебя сейчас убью!
– Ради бога! Думаю, что с рацией ты справишься и без меня.
Он вздохнул, встал и прошёлся по салону.
– О чём ты думаешь, дорогой? – поинтересовалась я.
– О том, что на этом кристалле. Хорошо, если там, и правда, есть необходимая нам информация, а если нет? Мы не можем это проверить, у нас нет подходящей аппаратуры. А где-то совсем рядом те, кто всё знают. А, может быть, и тот, кто нам сейчас нужен… Ты этого от меня хотела?
Я кивнула.
– Именно этого. Остальное пока отложим на «после работы»… С Изумрудной нужно связаться в любом случае.
Он сел за пульт и включил кибер связи.
– Настройся на диспетчерскую, – посоветовала я.
– Они же перехватят нашу передачу, – обернулся он. – На сторожевике установлены мощные радары. Они не засекут только спецканал.
– Нам нужно, чтоб они узнали, что у нас в руках есть информация, которой мы пока не можем воспользоваться. И дадим им немного времени, чтоб сообразить, что делать.
– Ремонт?
– То, что надо.
Лонго настроил кибер и вызвал Центральную. Диспетчер моментально переключил связь на Ле Соланжа. Тот, увидев на экране Лонго, нахмурился:
– Почему не воспользовались спецканалом? – резко спросил он.
– Что-то с передающими антеннами, – ответил Лонго. – Мы неудачно приземлились.
– Есть серьёзные поломки?
– Да, кое-что… Не так серьезно, но сверхсветовую мы сейчас набрать не сможем. Думаем, что делать, ремонтировать или идти на той скорости, какую сможем набрать.
– Вы нашли то, что искали?
– Кристалл с информацией? Да, но он мутноват. Наш кибер не сможет её расшифровать без блока восстановления информации.
Глаза Антуана на мгновение сузились. Я догадалась, что он всё понял.
– Нет, никаких ремонтов! У них сторожевик с мощным вооружением. Они вас просто уничтожат, если случайно обнаружат. Идите своим ходом в сектор 28642. Там вас будет ждать курьерский «Герольд».
Лонго взглянул на экран навигационного блока.
– Пусть не торопится. Нам идти туда не меньше двадцати часов.
– О’кей. Мы вполне можем подождать, – Антуан на минуту задумался, на его лице мелькнула тень сомнения, но он решился. – Не хотел вас расстраивать, скорее, даже не вас, а тебя, Лонго, но жена Торсума улетела с Изумрудной.
Лонго поморщился:
– Ты что, её отпустил?
– Нет, она угнала личный катер мужа.
– Что?! – Лонго вскочил с кресла. – Угнала катер? Куда она полетела?
– Служанка сказала, что она направилась на Граукугель к своей подруге, жене коменданта планеты.
– К подруге? Антуан, ты её не знаешь! У неё не может быть подруг! Кто эта жена коменданта?
– Баронесса Эйнейда, супруга младшего сына Командора Ордена Стальных Ножен с Алкора.
– Это того, который был офицером охраны дипломатической миссии Алкора на Орме во время переговоров? – уже спокойнее спросил Лонго. – Тогда возможно. У этой светской львицы всегда была слабость к аристократическим фамилиям. Она уже долетела?
– Нет, она в пути. На катере Торсума стоит отличный автопилот, который принимает команды с голоса, но траекторию мы вычислить не можем, она известна только пассажиру. Наверняка эта штучка пропела что-нибудь вроде: «Мне нужно на Граукугель, и чтоб не натыкаться на станции и патрули». Катер петляет, как заяц, и нам остаётся только ждать её на Граукугеле. Мы предупредим барона Стальных Ножен, чтоб он встретил её и не спускал с неё глаз.
– Ладно, – тихо ответил Лонго и сел в кресло. – Через двадцать часов мы будем ждать «Герольда» в условленном секторе.
– О’кей. Удачи!
Лонго выключил кибер и обернулся ко мне. Взгляд его был тяжёл, как никогда.
– Он её подставил, Лора.
– Ты так думаешь?
– У тебя никогда не возникало чувство, что Инспекция действует довольно грязными методами?
– Иногда возникало. Но я всегда ошибалась.
Он встал и, отойдя в сторону, присел в кресло у низкого столика с прозрачной столешницей. Судя по всему, у него не было никакого желания продолжать разговор. Мне не оставалось ничего другого, как занять его место и взяться за составление программы предстоящего полёта.
ХV
Время медленно скользило по потолку над моей головой. Оно не оставляло ни малейшего следа. Лишь иногда, взглянув мельком на табло хронометра, я видела, что ещё один час проскользнул мимо. Я лежала на диване в узком закутке маленького салона и ни о чём не думала. Вернее, думала, что мне очень скоро придётся довольно интенсивно шевелить мозгами, когда уже не будет ни времени на раскачку, ни права на ошибку, а следовательно, нужно немного отдохнуть. Столько, сколько позволят обстоятельства.
Потолок над головой из-за тусклого света был не белым, а серым, хрустальный плафон погашенного светильника казался странным искусственным цветком. Взгляд медленно полз по тонким лепесткам-граням. Тишина изредка прерывалась короткими гудками компьютера. Потом послышались шаги. В закуток вошёл Лонго и присел на краешек дивана, некоторое время молча смотрел на меня, потом отвернулся. Снова тишина.
С пульта прозвучал зуммер кибера связи. Лонго вздрогнул и обернулся.
– А спецканала у них больше нет, – вслух подумала я. – Скорее всего, Нейт был их единственным человеком в полиции.
– А как насчёт координат баз? – бесцветно спросил Лонго, глядя в сторону пульта.
– Подойди. Я не хочу лезть им на глаза. Пусть думают обо мне как можно меньше…
– Почему?
– Потому что эта операция обойдётся мне слишком дорого, но последнюю точку поставлю в ней всё-таки я.
– Неизвестный герой – это тоже герой?
Зуммер снова огласил салон.
– Подойди, Лонго. Нехорошо заставлять людей ждать.
– Это хороших – нехорошо, – пробормотал он и встал.
Я услышала, как защёлкали тумблеры, потом раздался приятный мужской голос.
– Здравствуйте, лейтенант. Вы меня не знаете, да и знать вам меня ни к чему. Как видите, я даже не показываюсь вам на экране, поскольку не хочу, чтоб вы меня каким-то образом запечатлели. У нас есть для вас подарок, вернее сказать, кое-что для обмена. Нас интересует кристалл, который вы забрали на Циклоне, а вас, я думаю, заинтересует вот это.
По салону прокатился истеричный женский визг, перешедший в глухие рыдания.
– Рузаф? – спросил Лонго, и его голос в этот момент был восхитительно спокоен.
– Вы допустили ошибку, лейтенант, – продолжил голос. – Когда поторопились связаться с вашим начальником, не потрудившись сперва исправить антенны. А тот ошибся, сообщив нам о том, что госпожа Торсум находится в открытом космосе вне досягаемости полиции. Мы её нашли быстрее ваших друзей, поскольку корабль, которым мы располагаем, предназначен именно для таких целей. Нам нет до вас лично никакого дела, как, впрочем, и до неё. Нам нужен кристалл. Мы согласны произвести обмен, но настаиваем на том, чтоб всё происходило на нейтральной территории. Наши люди будут в масках, чтоб вы их потом не опознали. Время и место обмена назначу я.
– Ладно, – нехотя согласился Лонго.
– Вы сейчас находитесь где-то в секторе 86382?
– Где-то… – неопределённо ответил он.
– Хорошо, – в свою очередь одобрил невидимый собеседник. – В нескольких единицах от вас находится необитаемый планетоид А6-83. На его орбите есть станция, она автоматическая и не имеет никакого отношения к вашему ведомству. Вот на ней мы и произведём обмен. Мы будем там через полчаса.
– Мы не успеем раньше, чем через час.
– Мы подождём, – щелчок и тишина.
– Это ловушка, – помолчав немного, произнёс Лонго.
– Да.
– Что это за станция? – он посмотрел на экран блока навигации. – Коммерческая сеть связи. Полное жизнеобеспечение, но людей на ней нет. Два стыковочных блока. Место подходящее, но… Они нас убьют.
– Тебя – нет, – я, наконец, решила, что пора вставать. Не торопясь поднялась, потянулась и подошла к пульту. – Им нужен кристалл и ты. Возможно, что в какой-то мере ещё и я. Они всё очень здорово придумали, чтоб получить всё сразу. Что мы должны делать?
– В любом случае при похищении необходимо сразу же соглашаться на все условия похитителей, чтоб максимально обезопасить жизнь похищенного. Это азбука.
– Значит, мы должны лететь на эту станцию. Пристыковаться на противоположной от сторожевика стороне и вступить с ними в переговоры. В идеале должен быть произведён обмен, но на самом деле они скрутят тебя, пристрелят меня и заберут кристалл. В любом случае полиция не успеет вмешаться. Так?
– Так.
– Драться мы не можем, поскольку у них заложница, сдаться мы тоже не можем, поскольку у нас кристалл. Я не хочу с ним расставаться.
– Они могут убить Рузаф.
– В настоящий момент она по какой-то в высшей степени странной причине интересует меня меньше всего.
– Что тебя интересует?
– Кристалл и только он…
– Тогда всё очень просто. Мы сейчас врубаем на полную катушку двигатель и летим на Изумрудную… Но я предпочитаю остаться без головы, но не бросить Рузаф в том положении, в каком она находится. Ты высадишь меня на станции и уйдёшь. Я сделаю, что смогу.
– Ты ничего не сможешь. Один.
Я присела рядом с ним на подлокотник кресла и изменила курс «Галакта». Он внимательно вглядывался в моё лицо. Боюсь, что оно казалось ему сейчас слишком холодным и равнодушным.
– Если я ничего не смогу, тогда я погибну. Иначе я поступить не в силах. Что будет стоить моя жизнь, если я покрою себя позором, бросив в беде женщину?
– Не думай о ней, – проговорила я. – Мы подумаем о ней позже. А пока у них всё просчитано, каждый наш шаг, каждое движение. Ты согласен рискнуть своей головой ради спасения Рузаф?
– Да.
– А раскрытием заговора?
– По-твоему, это корректный вопрос?
– Актуальный. Итак?
– Нет.
– Правильно. Вполне ормийский ответ. Великое дело требует жертв, Мы сделаем всё, что можно сделать в нашем положении для раскрытия заговора, а потом займёмся остальным.
Я включила кибер связи и подсоединила к спецканалу. Ответил здоровенный рыжий богатырь с конопатым лицом фермера.
– Комиссар Керколди, – представился он.
– О’кей, комиссар. Я Лоранс Бентли. Они только что связались с нами и сообщили, что захватили Рузаф Аршар Торсум. Они требуют обменять её на кристалл с информацией. Встреча назначена в пределах ближайшего часа на автоматической орбитальной станции возле А6-83. Мы намерены пойти на контакт, но кристалл отправим на «Галакте». Автопилот выведет его в сектор встречи с «Герольдом».
– Вы сильно рискуете, – заметил Керколди.
– У меня уже возникала такая мысль, – кивнула я.– Ваша задача – подобрать «Галакт» и использовать полученную информацию с максимальным эффектом. Остальное – наша забота.
– Делайте, как считаете нужным. Но я просил бы вас не прерывать связь. Сейчас должен подойти старший инспектор Ле Соланж. У него было что-то срочное для вас. Возможно, это важно.
– Сожалею, но у нас нет времени. До встречи, комиссар. Привет Шотландии, если больше не увидимся.
Я выключила кибер, не дожидаясь ответа.
– Ты что, собираешься отправить кассету в пустом звездолёте? – нахмурился Лонго. – Я не настолько доверяю технике.
– Зря. Катер вполне надёжный и автопилот тоже.
Он взял меня за руку и посмотрел в глаза.
– Это верная гибель, Лора. Я не могу взять тебя с собой.
– Не дури, Лонго. Не думаешь же ты, что я могу оставить тебя там одного. Что ты будешь там делать? Палить из карабина?
– Хотя бы! Я не собираюсь дёшево продавать свою жизнь.
– А я вообще не собираюсь продавать жизнь: ни твою, ни свою, ни дёшево, ни дорого. Я собираюсь спасать жизни: тебе, твоей дуре Рузаф и, если выйдет, себе. И не спорь со мной. Это уже даже не решение, это слепой инстинкт. Спасать – это моя работа, мой характер и мой образ жизни.
– Если б ты видела себя сейчас… – вздохнул он. – Такое чувство, что ты собираешься броситься под танк с гранатами на поясе.
– У меня тоже такое чувство, – призналась я.
Это было правдой. Ни патетики, ни огня в моих словах не было. Я вдруг ощутила огромную усталость и обречённость. Где-то в глубине души что-то тонко дрожало: мне будет плохо. Будет очень плохо, возможно, хуже, чем ему. Это был красный сигнал, прямое предупреждение об опасности. Не сработали никакие косвенные напоминания и намёки различной толщины. Мне прямо сообщалось, что впереди смертельная угроза. Мой трудолюбивый и заботливый мозг бил во все колокола, требуя свернуть с избранного пути, остановиться, вернуться. Он был в недоумении, в раздражении из-за того, что всегда такая безотказная система самосохранения, отлаженная до последнего винтика, теперь не срабатывала. Я почти физически ощущала его возмущение и отчаянные попытки что-то исправить, но я знала, что это бесполезно. Никакие мудрые и благородные рассуждения о чувстве долга и прочей ерунде не шли в голову. Всё было просто. Я смотрела на Лонго, думала о том, что без меня его там просто замучают. Думала о Рузаф, впрочем, нет, о ней я не думала, я её игнорировала, оставляла в стороне, ещё не зная почему. О себе я тоже, по понятным причинам, старалась не думать.
Он смотрел на меня снизу вверх, но это был взгляд на равных. Он думал примерно тоже, что и я, но не чувствовал того, что я знала.
– Ты не собираешься героически погибать? – спросила я.
– Нет. Будем выкручиваться. Как всегда.
– Тогда всё в порядке.
– Что будем делать? Они оставили нам слишком небольшой выбор.
– Ты так думаешь?
– Разве нет?
Я почувствовала, что у меня губы сами расползаются в усмешку.
– В их понимании они вообще не оставили нам выбора, поскольку втиснули в слишком жёсткие рамки. Но лично мне до их рамок нет никакого дела. В раннем детстве я услышала одну фразу, которая способна была перевернуть целую жизнь, не то что планы каких-то уголовников.
– Что это за фраза?
– «Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек». Так мы и сделаем.
ХVI
Пока мы летели к станции, моё самочувствие немного улучшилось. Трезво оценив ситуацию и выяснив, что у меня есть ещё один, более простой и менее опасный путь, я решила всё же вернуться к первоначальному плану, так как он казался мне куда перспективнее. Я тут же прониклась к себе уважением, возникло какое-то полузабытое, известное с детства ощущение, словно я бреду по джунглям в роли первопроходца-разведчика или проникаю во вражеский стан как Штирлиц. Это было довольно глупо, и я б, наверно, рассмеялась, если б чувство опасности не возрастало с каждой минутой. Но, хотя свернуть ещё было можно, в этом деле я была не слишком маневренна, и потому мне лишь оставалось двигаться прежним курсом, а точнее – идти на таран.
Станция уже появилась на экране. Снизу к ней был пристыкован сторожевой корабль полиции. Размеры его были таковы, что, скорее, станция казалась пристыкованной к нему. Я вывела его изображение с забортных камер на экран и принялась внимательно изучать конструкцию. Вскоре то, что было нужно, оказалось в поле моего зрения.
– О’кей, – удовлетворённо кивнула я, потом развернулась и направилась к небольшому шкафчику для снаряжения.
Там я откопала два ранцевых двигателя, перетащила их к столику и проверила готовность к работе. Лонго сосредоточенно наблюдал за моими перемещениями и действиями.
– Что мы собираемся делать?
– Мы собираемся попасть на станцию. Не сердись, но тебе снова придётся надеть скафандр.
– Ты думаешь, стыковочный мост будет не герметичен?
– Мы не пойдём через стыковочный мост.
– Но все нормальные люди попадают на другой корабль через стыковочные мосты.
– Забудь про нормальных людей. Мы не имеем к ним никакого отношения. Смотри: вот рычаги управления. Вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад. Регулятор скорости. Здесь не жми слишком сильно, иначе либо улетишь далеко от корабля, либо «влипнешь» в обшивку.
– Мне придётся лететь с помощью этой штуки в открытом космосе? – с демонстративной небрежностью поинтересовался он.
– Конечно, но это не сложнее, чем управлять истребителем.
– Надеюсь на это.
– Одевайся. Станция уже рядом.
Я в несколько секунд натянула скафандр, надела на спину ранец и присела за пульт, ещё раз проверяя программу. Всё было нормально. «Галакт» должен был попасть прямо в объятия Звёздной Инспекции.
– Готово, – произнёс за моей спиной Лонго.
Я переключила управление на штурвал и осторожно подвела катер к стыковочному блоку, потом взяла электронный ключ и поднялась.
– Пойдём. Выйдем через шлюз.
Мы оставили на катере включённый свет. Он был виден в небольшие щели бронированных экранов. Я специально их слегка раздвинула перед уходом, и теперь странный звёздный кораблик сверкал всеми гранями в холодной неуютной пустоте космоса.
Мы сразу же отлетели от люка к станции, едва не касаясь обшивки, обогнули её и остановились у небольшой круглой крышки. Я повернула рычаг, и крышка откинулась, открывая вход в тёмный шлюз станции.
– Это аварийный вход, – объяснила я Лонго. – Залезай.
Он понимающе кивнул и вплыл в шлюзовую камеру. Я закрыла крышку и повернула рычаг. Через несколько десятков секунд в шлемофоне раздался голос Лонго:
– Шлюз свободен. Я в аппаратной двигательного отсека. Здесь никого нет.
Я снова повернула рычаг. Шлюз был, действительно, свободен, и я быстро забралась в него. Люк за моей спиной захлопнулся. Я нащупала в темноте кнопку, нажала на неё, и кабина со звуком глубокого вдоха наполнилась воздухом. Дверь открылась. Я вошла в небольшую аппаратную. Лонго, держа карабин наготове, стоял возле выхода. Я скинула ранец. Он кивнул и последовал моему примеру.
Теперь можно было дать автопилоту «Галакта» сигнал к старту. Нажав красную кнопку на электронном ключе, я выбросила его в стоявший поблизости утилизатор. Тот негромко чавкнул.
– Мосты сожжены, – улыбнулась я, снимая шлем.
Он кивнул.
– Что будем делать дальше?
– Пойдём на «сторожевик».
Он посмотрел на табло хронометра, вмонтированного в перчатку.
– Рузаф сейчас должна быть здесь, на станции.
– Если нам удастся взять под контроль корабль, она никуда от нас не денется.
– Её могут убить, тем более теперь, когда «Галакт» улетел.
Он снял шлем и бросил его на пол рядом с ранцем, потом повернулся и вышел.
Мы пробирались по коридорам станции. Что-то мне говорило, что нужно всё-таки идти на корабль. Я прекрасно знала звездолёты этой системы. Там кругом установлена автоматика и полно всяких тонких штучек, присоединённых к противозахватной системе. Если б мне удалось там хоть немного осмотреться, то я б наверняка взяла «сторожевик» в свои руки.
Я не решилась тогда подать голос. Мне казалось, что Лонго итак прилагает значительные усилия, выполняя мои указания. Я просто боялась задеть его самолюбие или нарваться на конфликт. Инструктор на базе «Сигма» был тысячу раз прав, говоря, что в иных случаях осторожность может только повредить.
Мы нашли эту тёплую кампанию в самом центре станции, в её сердцевине – в аппаратном зале, все стены которого были покрыты экранами, шкалами, пультами и прочими техническими деталями. Их было около десятка человек, самый разномастный сброд: два анубиса, один зубастый, украшенный роговыми пластинами и сверкающим гребнем муриец-рептилия, свирепого вида малгиец, два высохших от бессильно ярости на весь мир каркарца, два ормийца: здоровенный, но бледный и помятый Тилаб Инал и стройный красавец с серповидной бородкой и злобными, как у цепного пса, чёрными глазами. Девятым был худощавый статный человек, скорее всего, землянин или пелларец, с интеллигентным лицом английского лорда. Десятой – сама красавица Рузаф, поникшая, подавленная, но всё равно гиперсексуальная в обтягивающем комбинезоне телесного цвета.
Входа в зал было три. Один – тот, к которому со всеми предосторожностями подкрались мы, и ещё два по обе стороны, один напротив другого. Противники были как на ладони. Они молчали, озабочено глядя либо друг на друга, либо в пол.
– Мы никак не могли рассчитывать, что он поступит так, – произнёс «лорд».
Его лицо мигом из интеллигентного превратилось в хищное, и стало чем-то похоже на морду элитной борзой.
– Я всегда говорил, что он трус! – воскликнул красавец с бородкой.
Наверно это был Бирас.
– Нет, скорее, он опять что-то придумал, – возразил «лорд». – В любом случае, нужно смываться.
Он повернулся к одному из боковых выходов, и в тот же миг раздался оглушительный грохот. Следом взорвалась панель какого-то пульта. Я поняла, что Лонго снова зарядил разрывными. Он стоял теперь в дверном проёме, держа карабин так, что все, кто находились в зале, были в секторе поражения.
– Всем оставаться на местах, – произнёс он. – Я лейтенант колониальной полиции Руфах. Вы все арестованы. Бросить оружие и поднять руки!
Немая сцена длилась недолго. Залп «Полариса» явился, скорее всего, убедительным аргументом, потому что на пол с лязгом посыпались лучемёты, бластеры и даже ножи. Все, за исключением Бираса, гудящего, как кот, которому хвост привязали к батарее, отнеслись к этому очень спокойно. И мне это не понравилось. Я тоже вошла в зал и отступила к стене. Мне было ясно, что долго эту весёлую компанию под прицелом одного карабина не удержать, поэтому я расстегнула кобуру и положила руку на рукоятку своего бластера.
– Торнадо! – вдруг звучно всхлипнула Рузаф. – Наконец-то!
– Ко мне, только быстро! – приказал он, и она со всех ног бросилась к нему, а я почувствовала, как у меня заныло сердце, заболело, застонало, как натянутая и готовая оборваться струна. Второй раз в жизни. И снова не к добру.
Я выхватила бластер, но Рузаф была уже рядом с Лонго. Она с разбегу бросилась ему на шею, он лишь на несколько мгновений утратил контроль над карабином и «Поларис» вылетел из его рук, упал на пол и проскользил по блестящему полу несколько метров. А Рузаф толкнула Лонго к стене и замерла, держа в руках направленный на него небольшой бластер.
– Руки за голову, дикарь! – скомандовала она мелодичным басом прирожденной львицы.
И я поняла, что это она: и координаты баз, и Нейт с его роковой страстью и сам заговор – всё она.
Она была у меня на мушке, и я бы сняла её, но Лонго умоляюще взглянул на меня. Я с досадой опустила бластер, и из моей груди вырвалось рычание, не менее, думаю, грозное, чем её. Моё сердце болело, оно ныло и кричало. Эти парни ещё поднимали с пола своё оружие, а я уже поняла, что проигрываю, проигрываю самую большую ставку, какой располагаю. Меня можно убить. Я не бессмертная. Меня очень просто убить, достаточно только знать как.
– Брось пушку, девочка, – усмехнулся «лорд», глядя на меня. – Будь умницей, и я куплю тебе большую порцию вишнёвого мороженого.
Я бросила бластер. У меня еще были «Оленебой» и «Луч Кувера», но и то, и другое под скафандром.
– Вот так-то лучше, – подбирая моё оружие, произнёс он. – Всё в порядке, мадам. Они в вашем распоряжении.
– Меня больше всего интересуешь ты, Торнадо, – зло проговорила Рузаф. – Возьмите его.
Бирас тут же кинулся вперёд. За ним лениво двинулся малгиец. Они подошли к Лонго с двух сторон и заломили ему руки за спину так, что он побледнел.
– Ты мне мешал, дикарь, – продолжила Рузаф. – Ты мне мешал всю жизнь. Если б не такие, как ты, я бы уже была императрицей Ормы. А вместо этого я должна была ублажать таких животных как ты и твой дружок Торсум, надеюсь, что его прочно запакуют теперь. Ты не догадывался, что это всё мои проделки, козлик?
– Нет, – ответил он, мрачно глядя на неё.
– Ещё бы! Ты же всегда считал меня дурой, созданной лишь для того, чтоб быть игрушкой в руках мужчин! Ты ж не знал, что я не хуже любого специалиста разбираюсь в программировании, что я изучала военную науку, что я вожу звездолёты и метко стреляю. Я долго делала вид, что меня не интересует ничего, кроме нарядов, ожидая того момента, когда я смогу вырваться из ваших липких лап и воссоединиться, наконец, с тем, кого я люблю, кто меня ценит, знает и понимает. И это случилось бы. Это случилось бы очень скоро, если б не вмешался ты! Это ты уничтожил крейсер на Тартаре! А потом ты влез в это расследование. Ты шёл по моим следам и загнал меня сюда.
– Дура, – спокойно возразил он, – ты же сама вела меня за собой. Ты постоянно клевала на все наживки, которые я забрасывал. Ты проиграла только потому, что ты меня боялась. Боялась всю свою жизнь, и не из хитрости ты скрывала свои таланты, а из страха. Ты и сейчас меня боишься. И правильно делаешь.
– Ах, ты… – зарычала она, выхватывая из рукава тонкий узкий кинжал.
Но Лонго только усмехнулся.
– Что ты можешь мне сделать? Я не скулил, когда ты ранила меня в душу, неужели ты думаешь, что меня пугает, что ты пронзишь мне сердце?
– Нет, – прошептала она. – Так просто ты не умрешь. Ты ещё будешь выть и просить пощады.
– Боишься… – улыбнулся он. – И знаешь, что не буду. Злишься, что никогда не выл и ни о чём не просил.
– Я шкуру с тебя спущу! – зашипела она.
Я заметила, как возбужденно засверкали злые глаза Бираса.
– Видишь, как оживился, – усмехнулся Лонго. – Но спроси у него, слышал он от меня хоть единый стон, когда в прошлый раз спускал с меня шкуру?
Она рассмеялась.
– А ты недооцениваешь меня, – воскликнула она. – Тебя не тронут и пальцем, а ты будешь кричать от боли. В единый миг окажешься без кожи. Знаешь, как мы это сделаем?
Я невольно отшатнулась к стене и в тот же миг Рузаф указала на меня.
– Убить её!
Я с ужасом взглянула на Лонго и увидела его полные отчаяния и любви глаза. А потом что-то резко ударило меня в грудь, швырнув на стену. Боль в сердце взорвалась и тут же угасла, вместе со светом. Где-то далеко я слышала чей-то крик, но уже неслась куда-то прочь по бесконечной тёмной трубе, невидимые стены которой гудели от напряжения.
ХVII
Я открыла глаза. Не сразу, постепенно, с трудом подняла тяжёлые веки. Над головой сверкал металлический потолок аппаратного зала. Было тихо. Я снова закрыла глаза. Сознание мало-помалу прояснялось. Я сосредоточила внимание, сфокусировала его в луч и «двинулась с обходом» по своему телу. Всё было в целости: и ноги, и руки, и голова. Но всё было тяжёлым и неподвижным. Из-за сердца. Оно судорожно вздрагивало, постепенно оживая и заращивая огромную рану. Оно не болело, но мне всё равно было плохо. Тошнило, выворачивало от сильного недомогания. Жуткая слабость придавила к полу.
«Наверно, стрелял анубис, – подумала я, – анубисы всегда стреляют в сердце. А если б кто-нибудь другой…» Додумать я не успела. Тело вдруг само по себе выгнулось и перевернулось. По горлу снизу вверх прокатился спазм, и я почувствовала, как что-то заполнило вязкой массой верхние дыхательные пути. Откашлялась с трудом и увидела на полу сгустки тёмной крови, но дышать стало легче. Я чуть отодвинулась и легла. Я ничего не могла делать. Регенерационные механизмы в моём теле были запущены на полную мощность. Они работали в авральном режиме, и от меня ничего не зависело. Я могла только спокойно лежать и наблюдать, что эти крохотные трансплантированные в спинной мозг клеточки вытворяют с моим организмом.
Я много раз слышала, что не дай бог переживать регенерацию в сознании, что это мучительно и очень больно. Это было неприятно, но вполне терпимо, а боли я просто не ощущала. Через какое-то время мне уже самой удалось перевернуться на спину, чтоб дыхание стало более свободным.
Честно говоря, где-то в глубине души я постыдно боялась, что вся моя энергия уйдёт на эту регенерацию, и я спокойненько умру здесь от истощения с совершенно целым сердцем. Это было очень глупо. Но я какое-то время смаковала эту глупую мысль, глядя в потолок, пока не заметила, что она начинает доставлять мне удовольствие своим здоровым идиотизмом. К тому же она отвлекала меня от неприятных ощущений. Время шло, я таращилась в потолок, а потом решила осмотреться по сторонам. Я уже без особого труда повернула голову и увидела чуть в стороне что-то серое. Потом повернув ещё, разглядела недалеко от себя какой-то блестящий предмет. У меня возникло тревожное чувство, и боль сразу кольнула в сердце. «Цыц!» – приказала я и присмотрелась внимательней к этому предмету.
Это был «Поларис». Я всё вспомнила. К моему удивлению, у меня не задрожали поджилки, и не потемнело в глазах. Просто что-то внутри жёстко и коротко приказало: «Встать!»
Боже! Вставать в таком состоянии? Это было безумием, пыткой, самоубийством. Но это был приказ, не терпящий возражений. Я знала, что сейчас встану. Меня вынуждал к этому страх. Страх, что они убьют его. Быть может, убивают сейчас. Может, уже убили. Но, может, я всё-таки ещё успею, если встану прямо сейчас.
Я не лишилась рассудка и прекрасно знала, что так просто мне сейчас не подняться. Поэтому я осмотрелась по сторонам, в поисках моего скафандра. Я уже успела заметить, что его на мне нет. Должно быть, сняли, когда обыскивали в поисках кристалла. Что это там такое серое? Да это ж и есть мой скафандр! Я забыла, что мы сменили цвет ещё на Циклоне. Иди-ка сюда, голубчик!
