Текст книги "Лучший коп Мегаполиса (СИ)"

– Не сердись, но… Где она сейчас?

Он замер, держась за ручку двери, а потом ответил:

– Она жена Торсума.

Дверь с грохотом захлопнулась.

V

Я не слишком доверяла изящному парализатору прекрасной наложницы и потому перед тем, как выйти из дома, надела свою потайную кобуру и вложила в неё мой верный, видавший виды пластиковый «Оленебой» с полным боезарядом.

В гараже я действительно обнаружила в пятом боксе отличный чёрный автомобиль ормийского производства. Он был не слишком красив, скорее, даже совсем не красив, потому что сильно напоминал сухопутного детёныша бронированной субмарины, который к тому же получился чересчур угловатым. Салон не отличался особым удобством, а о дизайне в моём понимании и говорить было трудно, но этот уродец обладал отменными качествами в отношении скорости и маневренности, поэтому я решила не придираться к внешнему виду и воспользоваться его шестью колёсами.

Мегаполис был большим, грязным и удручающе однообразным городом. Его проспекты, разукрашенные яркими витринами и ослепительной рекламой, сильно смахивали на главные магистрали земных городов, какими их показывают в исторических фильмах о временах трёхсотлетней давности, а шумные и замусоренные улочки были точной копией тех трущоб, что можно найти в двух шагах от любого торгового космодрома на слаборазвитых планетах. Всюду было полно подозрительных субъектов самого нищего вида и сверкающих сталью патрульных андроидов. Я полдня колесила по городу, руководствуясь указаниями бортового компьютера, и за это время стала свидетельницей семи драк, двух перестрелок, четырёх разбойных нападений, одного ограбления банка, правда неудачного, и одного лихого задержания, когда здоровенный минотавр в полицейской форме в два счёта оседлал не менее здоровенного гориллообразного малгийца с пулемётом в косматых лапах. Сперва это всё меня забавляло, поскольку за пуленепробиваемыми стёклами я ничем не рисковала, и это напоминало мне аттракцион в духе старинных кинобоевиков. Затем мне это надоело, поскольку до меня дошло, что это здесь всего лишь обычная будничная жизнь, где каждый выживает, как может. В конце концов, бесконечная череда сцен насилия мне опротивела, и я решила ездить только по проспектам, где ничего не случалось, кроме ограблений банков и взрывов бомб.

К вечеру мне уже начало казаться, что я не увижу в Мегаполисе ничего, что могло бы меня хоть сколько-нибудь порадовать. Именно тогда я и увидела эту витрину. По ней расхаживала манекенщица-робот с внешностью оранжевой пенелопской ягуарки. На ней было совершенно необыкновенное платье. Я даже остановила возле витрины автомобиль, чтоб разглядеть модель получше.

Плотный чёрный материал обтягивал тело манекенщицы от груди до бёдер, подчеркивая её тонкую талию и высокий бюст. От бёдер вниз расходились невесомые складки юбки, опускавшейся почти до пола. Чем ниже, тем легче и прозрачнее становился материал, так что стройные ноги просвечивали сквозь него, а в самом низу были окружены едва заметным прозрачным газом. Бархатные плечи были открыты, лишь верхняя часть рук чуть прикрыта пышными волнами из чёрного кружева, струящегося по верху корсажа. Это изысканное платье к тому же мерцало, словно было сшито из отрезов ночного неба, взятых где-то в периферийной части галактики.

Я несколько минут сидела за рулем, соображая, как это можно было додуматься соединить глухую строгость основного силуэта с полупрозрачной юбкой и открытыми плечами, а потом решила, что вместо того, чтоб заниматься абстрактными размышлениями, лучше посмотреть, как этот туалет будет смотреться на моей фигуре.

Тщательно заперев дверцу «Сокола», я направилась в магазин и вышла оттуда только через два часа, облегчив свой запас наличных денег вдвое, но загрузив задние сидения автомобиля почти полностью. Я ещё не забыла утренний разговор и, в отличие от Лонго, не испытывала отвращения к светской жизни, что было либо приметой моего не слишком юного возраста, либо следствием того, что я уже поумнела и перестала шарахаться от роскоши из-за того, что она развращает.

На улицах начало темнеть. Я уже знала, что это совсем не свидетельствует о скором наступлении ночи, но всё же день подходил к концу. Ехать домой и сидеть там в смиренном ожидании мне не хотелось, и я решила посмотреть, где работает Лонго. Сверившись с навигатором, я направила машину в сторону восточного округа Мегаполиса.

VI

Участок находился на небольшой площади вдали от шикарных проспектов. Это оказалось приземистое здание в два этажа с пристройками, которые, скорее всего, были гаражами и мастерскими для андроидов. Над входом висел бронзовый символ колониальной полиции – короткий широкий меч, покрытый сверху щитом – что-то очень похожее на древнюю эмблему земных правоохранительных органов. На щите сияли различные знаки, обозначавшие на разных языках одно и то же – число двадцать шесть.

Припарковав машину возле участка, я подошла к двери и взялась за ручку. Уже в этот момент я услышала нестройный гул, доносившийся изнутри.

Войдя, я попала в просторный почти круглый зал, в центре которого располагался огромный пульт, за которым восседал широкоплечий минотавр с маленькой сухой головой и отполированными рогами. Рядом с пультом стояло несколько столов, за ними расположились полицейские, которые усердно что-то писали или лихо барабанили по клавиатурам встроенных в столы компьютеров.

Правая от меня стена была прорезана несколькими дверными проемами, забранными решетками и окантованными красными металлическими полосами, что свидетельствовало о том, что на одно железо здесь не полагаются, подкрепляя его прочность мощными силовыми полями. Слева высокая арка вела к лестнице на второй этаж, а в глубине зала виднелась дверь с надписью на космолингве: «Начальник участка».

– Чем мы можем вам помочь, мадам? – вежливо осведомился минотавр, привстав из-за пульта.

– Мне бы хотелось поговорить с лейтенантом, – ответила я.

– Очень жаль, мадам, но лейтенант сейчас занят. Он ведёт допрос подозреваемого. Быть может, вас удовлетворила бы беседа с его заместителем?

– Нет, – улыбнулась я. – Я лучше подожду.

Он указал мне на кресло в стороне и занялся своими делами. Не успела я сесть, как дверь участка распахнулась, и в помещение ворвался высокий худощавый человек в развевающейся алкорской тоге. На чеканном широком поясе у него висел великолепный короткий меч со спиленным гербом. Его тонкая нервная рука сжимала эфес, золотистые шёлковые волосы несколько растрепались, а на красивом высокомерном лице застыло грозное выражение, что свидетельствовало о том, что вновь вошедший сильно разгневан.

– Детектив Хорн! – вскричал он зычным голосом, подходя к пульту и перегибаясь через него. – Где сын банкира Руста?

– У лейтенанта, – спокойно ответил минотавр, рукой отодвигая алкорца подальше от себя. – Не нависайте надо мной, Алмаз. Я люблю чистое небо над головой.

– У лейтенанта? – алкорец сверкнул глазами. – Этот дикарь допрашивает несовершеннолетнего без адвоката? Я подам на него жалобу префекту!

– Это ваше право, Алмаз, – кивнул Хорн. – Вам напомнить номер жетона лейтенанта?

– Я его в предсмертном бреду буду повторять! – рявкнул тот. – Сообщите вашему хозяину, что здесь адвокат господина Руста.

Хорн вздохнул и нажал на пульте какую-то кнопку.

– Торнадо, здесь Алмаз. Он рвёт и мечет.

Я усмехнулась. Алкорец резко развернулся в мою сторону, и его гнев тут же испарился. Склонившись в поклоне, он произнёс:

– Прошу простить, прекрасная дама, что я был так несдержан в вашем присутствии.

– Ничего страшного, рыцарь, – великодушно произнесла я.

Дверь в конце зала распахнулась, и появился Лонго. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, рукава закатаны. Увидев меня, он нахмурился, а потом перевёл взгляд на алкорца.

– Что шумим, барон?

– Слушай, ормиец! – выпрямился тот. – Тебе известно, что ты нарушил закон, допрашивая несовершеннолетнего без его адвоката?

– Допрашивая? – Лонго удивился.– Кто сказал, что я его допрашивал?

– Я сказал, – пояснил минотавр.

– Ты ошибся, Хорн. Мы просто беседовали с малышом. Очень смышлёный парень. Думаю, что в твоих услугах, Алмаз, он не нуждается. Отлается от кого угодно, не только от меня.

– Ты его арестовал?

– Я его задержал и буду держать все двое суток, на которые имею право. И я его ещё допрошу, пусть даже в твоём присутствии, и он мне выложит всё, что мне нужно для предъявления обвинения. Как только смогу его предъявить, я выдам вам парня под залог.

– У тебя будут неприятности, ормиец! – пригрозил Алмаз.

– У меня, итак, одни неприятности, но от этого дела у меня неприятностей уже не будет. Я не зря сегодня шерстил его шестёрок из уличной банды. Они моментом раскололись и сами отвели меня туда, где этот чертёнок развлекался в обществе двух малолетних анубок в ожидании, когда его перепуганный папаша выложит выкуп, который он, естественно, собирался пустить в оборот. У этого семейства большие способности к бизнесу.

– Это всё ложь и фальсификация!

– Нет, Алмаз. Я уже учёный, тобой, кстати, учёный. У меня всё запротоколировано и заснято. Факт совращения малолетних анубок, кстати, тоже.

– Да они сами кого угодно… – начал сдавать позиции алкорец.

– Прибереги красноречие для суда, – оборвал его Лонго. – Ты хороший адвокат, и я уверен, что этот пункт в приговор не войдёт, но я аккуратный полицейский и в обвинительное заключение впишу всё.

– Вымогательство тоже не пройдёт, – уже совершенно спокойно заметил Алмаз. – Отец не будет писать заявление на собственное чадо.

– Естественно. Но основным его преступлением является не это. Он виноват в похищении девушек и их продаже. Работорговля – это не шутки, Алмаз, ты же знаешь.

– Это нужно ещё доказать, Торнадо.

– Это дело техники, барон, – вздохнул Лонго. – Клайд потратил на него полдня. Сейчас он отоспится после беготни по притонам и закончит с этим. Через двое суток присутствие здесь вашего драгоценного чада будет уже ни к чему.

– Я хочу поговорить с ним.

– Ради звёзд! Иди сюда, деточка.

Из кабинета появился невысокий тоненький чертёнок. Это был самый настоящий чертёнок с рожками, копытцами и даже, возможно, с хвостом, но хвоста под костюмом из серебристо-чёрной парчи было не видно. Он осмотрелся по сторонам и устремил лазоревый взгляд на Алмаза.

– Привет, приятель.

– Добрый вечер, чудовище, – вздохнул алкорец. – Ты не спрашиваешь, как чувствует себя твой отец?

– Полагаю, что пока он жив.

– Пока?

– Я ещё не готов к приёму наследства, старик.

Алкорец тяжко вздохнул. Чертёнок обернулся к Торнадо.

– Вы хороший коп, лейтенант, и я не держу на вас зла. Нам ещё придётся много общаться, когда я займу папашино место. Но если б у меня хватило ума изменить почерк похищения, вы б меня ни за что не замели.

– Как знать, – пожал плечами Лонго. – Брикон, отведи этого малолетнего преступника в камеру.

Один из детективов тут же поднялся и пошёл открывать зарешёченную дверь. Алкорец проводил его взглядом, а потом грустно посмотрел на Лонго.

– А ты научился работать, ормиец.

– Пора бы уж заметить, – кивнул тот. – Но чем ты занимаешься, барон?

– Чем могу, тем и занимаюсь, – пробормотал Алмаз и, ссутулившись, прошёл вслед за чертёнком. Брикон тоже вошёл в камеру и закрыл за собой дверь.

Лонго, наконец-то, переключил внимание на меня. Он улыбнулся и подошёл.

– Соскучилась? – спросил он.

– Конечно.

– Как Мегополис?

– Скверно.

–А мой участок?

– Великолепно.

На лестнице послышались лёгкие шаги, и в зал влетел высокий молодой человек. Это был красивый стройный землянин со светлым открытым лицом, золотисто-русыми волнистыми волосами и голубыми глазами.

– Мой конкистадор, – сообщил Лонго. – Сержант Урманис.

– Клайд, – представился тот.

– А это Лора.

– Очень рад.

Клайд пристально посмотрел на меня. Что-то в его взгляде было такое, что я забеспокоилась. Я не знала его, но он мог когда-то видеть мое лицо в журнале или на экране телевизора. Однако он тут же беззаботно улыбнулся, и я успокоилась.

– Нужно иметь определённую смелость, чтоб приехать в наш милый городок, да ещё с таким диким ормийским львом, как Торнадо, – произнёс он.

– Если Лонго и лев, то очень цивилизованный, – возразила я. – Или вы другого мнения? По-моему, работать с ним одно удовольствие.

– Я с вами согласен. Без него мне здесь было бы не выжить. Такого спеца трудно найти, не говоря уж о том, что он относится к подчинённым едва ли не с отеческой заботой.

– Особенно к тебе, – рассмеялся Лонго. – Если б я не держал тебя за ошейник, тебя давно загрызли бы, а мне жаль было бы потерять такой замечательный экземпляр идеального полицейского.

– Эй, парни, не сердитесь, но я вынужден прервать ваш обмен изощрёнными комплементами, – промычал из-за пульта Хорн. – Торнадо, звонят из приёмной Сурмана. Приглашают тебя на экстренное закрытое заседание членов Почетного Легиона Полиции.

– О, дьявол! – воскликнул Лонго. – Когда?

– Сегодня, через час.

– Не пойду! Скажи, что я ещё не вернулся.

– Ты же сам подписал сегодня ориентировку, переданную во все участки города, – напомнил Клайд.

– Дёрнул чёрт… Ну, скажи что-нибудь, Хорн! Скажи, что мне свернули челюсть в баре!

– Очень остроумно, – кивнул минотавр. – Особенно если учесть, что заседание будет проводить Торсум.

– Только его не хватало! Парни! Даю месячный отпуск любому, кто подскажет, в каком баре сейчас назревает хорошая драка.

– Не дразни ребят, – улыбнулся Клайд. – Успокойся и сходи. Может, им что-нибудь нужно. Мы здесь управимся и без тебя. Самое важное ты сегодня итак в одиночку провернул.

– Ты когда последний раз дома был? – поинтересовался Лонго.

– Не важно. Меня там никто не ждёт.

– Ну, так и быть, – он посмотрел на меня. – Обычно это не долго, час от силы.

– Прекрасно, – кивнула я. – Ты пойдёшь на своё заседание, а я обследую близлежащие магазины.

VII

Магазины заняли у меня как раз что-то около часа. После этого я подъехала к зданию префектуры, надеясь, что Лонго уже ждёт меня, но его не было. Мне уже надоело сидеть за рулём, и я решила подождать его внутри. Там было тихо, и в большом холле я не увидела ни одного человека. Лишь у дверей, ведущих вглубь здания, стоял охранник. Я подошла к нему и спросила, закончилось ли заседание. Он отрицательно покачал головой и подозрительно посмотрел на меня. Я показала ему удостоверение, которое утром дал мне Лонго. Охранник тут же успокоился и даже отодвинулся чуть в сторону, позволяя мне пройти. У меня не было намерения идти дальше холла, но тут я неожиданно для себя кивнула и прошла.

Миновав широкую галерею, я упёрлась в высокую дверь, над которой пульсировала надпись «Идёт заседание». Дверь была закрыта, а сбоку поблёскивал щиток с пластинкой идентификатора и небольшим табло. Точно такой же щиток я в своё время видела в здании Звёздной Инспекции на Земле. Чтоб дверь открылась, нужно было приложить ладошку к пластинке, и на табло высвечивался номер удостоверения Члена Почётного Легиона Полиции, номер приказа о награждении соответствующим орденом и точная дата его вручения. Наверно, эти сведения оставались где-то в глубине памяти пропускной системы, но вряд ли их проверяют после каждого заседания. Решив всё же рискнуть своим инкогнито, я приложила руку к пластинке, и на табло появились данные, касающиеся меня. Цифры на табло три раза мигнули, и дверь беззвучно отъехала в сторону.

Я вошла. К моему удивлению Почётный Легион в Мегаполисе имел достаточно внушительное представительство. В небольшом зале набилось не меньше четырёхсот человек. Все места были заняты. При этом найти здесь одного человека было совершенно невозможно. Я встала у стены, но меня уже заметил невысокий седоусый капитан и уступил своё место.

На трибуне стоял Торсум. Он только что кончил излагать какие-то сведения, которые присутствующие выслушали с предельным вниманием. Он уже переходил к заключению.

– Таким образом, – вещал он, – теперь мы можем совершенно конкретно заявить, что Рутхард Альбелин, известный в Объединении под кличкой АН-У, лишь инсценировал свою смерть. Он жив и продолжает заниматься своими тёмными делами. Попытка захвата пяти баз на Тартаре – прямое тому доказательство. Наша задача сейчас раскрыть существующий заговор и арестовать его организатора. Волей случая именно Клондайк и именно Мегополис оказались в центре событий. В Мегаполисе Альбелин скрывался в течение года после своей мнимой гибели, в Мегаполисе живёт его приёмный отец, к которому он испытывает самые нежные чувства, на озере возле Мегаполиса базировался угнанный мятежниками крейсер. Не исключено, что и сейчас Альбелин находится в Мегаполисе.

По залу прокатился невнятный ропот.

– Даже если его здесь нет! – возвысил голос Торсум. – Здесь, несомненно, есть его сообщники. Именно поэтому мы решили прибегнуть к вашей помощи, к помощи тех, кто составляет гвардию, авангард колониальной полиции. Мы посвятили вас во все детали этой строго засекреченной операции и надеемся, что совместными усилиями мы сможем устранить источник зла на вверенном нам участке фронта борьбы за человечность!

Аплодисментов не последовало. Все сидели молча, глядя на трибуну. Потом раздался низкий хрипловатый голос, который заставил встрепенуться не только меня.

– Комиссар в ходе своего увлекательного рассказа несколько раз упомянул моё имя, – заговорил, поднявшись с места Лонго Руфах. – Да, действительно, я первый сообщил инспекции о том, что Альбелин жив. И мне пришлось затем встречаться с ним. Общение наше было для меня малоприятным, но всё же достаточно информативным. Я, как мне кажется, понял, что он за человек, и потому могу делать некоторые выводы по данному делу. И я повторяю сейчас вам всем то, что я говорил комиссару на базе возле Тартара: Альбелин не имеет к этому никакого отношения. Было бы сейчас очень простым и заманчивым переложить на его плечи ответственность за этот неприятный инцидент и его фантастически изощренными методами оправдать собственное бессилие. Столько лет этого парня никто не мог поймать, так где же нам раскрутить его здесь и теперь! И я утверждаю, что руководство колонией уже сейчас в душе смирилось стем, что раскопать ничего не удастся. Этому есть ещё одна причина, о которой мне говорить неприятно, тем более что у меня пока нет никаких доказательств. Дело в том, что я абсолютно уверен, что в деле замешаны сотрудники колониальной полиции, среди них могут оказаться и весьма высокопоставленные лица.

В зале зашумели. Торсум вскочил с места, но Торнадо махнул рукой и всё смолкло.

– Я не называю имён, не потому что боюсь или набиваю себе цену, а потому что они мне пока неизвестны. Но их нужно выявить, пока не поздно. Как объяснить утечку сверхсекретной информации о координатах баз и паролях крейсера? Можно, конечно, списать всё это на сказочно разветвленную и фантастически оснащённую агентуру императора пиратов, но не проще ли предположить, что это дело рук того, кто вполне официально имеет к ней доступ? Я знаю Альбелина в лицо, я был на базе. Его там не было. Кто сообщал мятежникам время вылета наших истребителей? Кто вообще подал эту идиотскую идею с фотографированием?

– На первый вопрос я уже ответил! – вставил, наконец, красный как рак Торсум. – Один из механиков был убит сразу по возвращении с базы. В его багаже обнаружен портативный передатчик. Скорее всего, Альбелин убрал ненужного свидетеля.

– На Изумрудной? На штабной планете беглый преступник запросто убивает свидетеля? Это так охраняется мозг и сердце колонии?

Торсум с шумом плюхнулся на стул.

– Как был убит свидетель? – спросил Торнадо.

– Выстрелом из бластера.

– Я голову могу дать на отсечение, что он не пользуется лазерным оружием. Он вообще не убивает.