Текст книги "Против Маркиона в пяти книгах"

Автор книги: Квинт Тертуллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Глава 23 [210]210
  Эта глава, по мнению Кройманна, должна была бы начинаться с § 11 предшествующей главы.


[Закрыть] . Доброта Маркионова бога лишена разумности

1. Я выдвину против него иной критерий: всё в Боге должно быть как природным, так и разумным. Я требую, чтобы благость была разумна, ибо не может считаться благом ничто другое, кроме разумно благого; тем более не может оказаться неразумной сама благость.

2. Легче будет зло, у которого есть нечто разумное, принять за благо, чем добро, лишенное разума, не посчитать злом. [211]211
  В этой связи может показаться любопытным суждение блаж. Августина о том, что зло представляет собой умаление блага до его полного исчезновения (Aug. Conf., Ill, 7,12). Ср.: Plot. Επη., Ill, 2,5 (όλως δε τό κακόν ελλειψιν άγαθοΰ θετέον).


[Закрыть]Я отрицаю, что благость Маркионова бога разумна, прежде всего, потому что она проявилась для спасения чужого человека. 3. Я знаю, что скажут: «Та есть первая и совершенная доброта, которая без какого бы то ни было обязательства, накладываемого близостью, добровольно и свободно изливается на посторонних; в соответствии с этим нам приказано любить наших недругов, а, следовательно, и чужих». [212]212
  Ср.: Μф. 5:44; Лк. 6:27.


[Закрыть]Почему же он не с самого начала стал заботиться о человеке, который был для него чужим изначально? 4. Откладывая спасение, он заранее решил, что ему нет дела до чуждого ему. Впрочем, учению о любви к чужому, даже к недругу, предшествовала заповедь любви к ближнему, как к самому себе. [213]213
  Ср.: Лев. 19: 18; Мф. 5: 43; 19: 19; 22: 39; Мк. 12: 31; Лк. 10: 27; Иак. 2: 8; Рим. 13: 9; Гал. 5: 14.


[Закрыть]Ее, хотя она и из Закона Творца, ты также должен будешь принять как не ниспровергнутую Христом, но, скорее, воздвигнутую. [214]214
  Non destructum, sed potius exstructum. Ср.: Мф. 5: 17.


[Закрыть]Ведь тебе заповедано любить недруга и чужого для того, чтобы тем больше ты любил ближнего. 5. Требование <проявлений> сверхдолжной доброты есть увеличение <требования проявлений> должной. Предшествует же должная сверхдолжной как главная, как более достойная, как более важная, чем ее служанка и спутница [т. е. сверхдолжная]. [215]215
  Интерполяция, по мнению Кройманна.


[Закрыть]Итак, поскольку первое разумное дело доброты – быть по справедливости проявленной в отношении своего, второе же, превосходящее праведность книжников и фарисеев, [216]216
  Ср.: Мф. 5: 20.


[Закрыть]– быть проявленной в отношении чужого, то как получается, что второе разумное дело приписывается той < благости >, у которой нет первого, не имеющей своего собственного человека и из-за этого ничтожной? Далее, каким образом она, будучи ничтожной и не имея своего, излилась на чужого? 6. Покажи первое дело – и тогда требуй следующее. Ничто не может претендовать на статус разумного, не будучи упорядоченным; тем более невозможно, чтобы само разумное дело утратило в чем-либо порядок. Допустим теперь, что разумное дело доброты начинается со второго шага, т. е. <с оказания благодеяний> чужому; но и второй ее шаг не будет разумным, опровергаемый иным способом. Ведь в том случае будет разумным даже вторичное проявление доброты к чужому, если при этом не будет допущена несправедливость по отношению к законному владельцу. Любую доброту разумной делает в первую очередь справедливость. Как и при первом шаге, когда доброта направлена на свое, она будет разумной, если справедлива, так и по отношению к чужому может казаться разумной, если не несправедлива. 7. В самом деле, что это за доброта, которая проявляется посредством несправедливости и притом ради кого-то чужого? Пожалуй, ради близкого в известной мере и будет считаться разумной несправедливая доброта. На каком же разумном основании будет утверждаться разумность столь несправедливой доброты, проявляемой ради чужого, для которого она не обязана быть по закону даже честной? Ибо что несправедливее, что вреднее и гнуснее, чем благодетельствовать чужому рабу, чтобы отнять его у его хозяина, чтобы присвоить другому, чтобы подбить его на покушение на хозяина, и притом, что еще недостойнее, находящегося еще в самом хозяйском доме, живущего еще от его амбаров, трепещущего под его ударами? Такой «освободитель» осуждается даже в сем веке, не говоря уже о похитителе. 8. Не иначе** [217]217
  Лакуна в тексте. Вероятно, выпали слова: «однако, поступает».


[Закрыть]бог Маркиона, вторгающийся в чужой мир, вырывающий человека у Бога, сына – у Отца, питомца – у Воспитателя, слугу – у Господина, чтобы сделать его нечестивым по отношению к Богу, непочтительным по отношению к Отцу, неблагодарным по отношению к Воспитателю, негодным для Господина. Послушай, если разумная доброта делает таковым, каковым делала бы неразумная? 9. Я никого не сочту более бесстыдным, чем того, кто в чужой воде для иного бога крестится, <взывая к> иному богу, к чужому небу <руки> воздевает, на чужой земле перед иным богом простирается, за чужой хлеб иному богу благодарения воздает, из чужого добра ради иного бога милостыню и <дела> любви совершает. [218]218
  Эта глава, по мнению Кройманна, должна была бы начинаться с § 11 предшествующей главы. пускает, актер слова жестом сопровождает, и все остальные артисты показывают народу, кто что умеет» ( Apul. Flor., 18. Пер. С. П. Маркиша).


[Закрыть]Кто этот бог, который столь благ, что человек из-за него становится дурным, столь милосерд, что чуждого Бога и притом Хозяина этого человека делает разгневанным на него?

Глава 24. Благость Маркионова бога, распространяясь не на всех людей и не на всего человека, спасая его не сразу, не может считаться совершенной

1. Но Бог, как вечен и разумен, так, полагаю, и совершенен во всем: ибо <сказано:> Будете совершенны, как Отец ваш, Который на небесах. [219]219
  См.: Мф. 5: 48.


[Закрыть]Покажи также совершенство его доброты, хотя и так ясно, что несовершенна та, что оказывается не природной и не разумной. Теперь это будет показано посредством изложения дела иным образом: уже не несовершенной, но ущербной, ничтожной и исчерпанной будет та, которая, уступая в количестве объектам, на которые она направлена, проявляется не во всех них. 2. Ведь спасаются не все, но меньшее число людей, чем все принадлежащие Творцу иудеи и христиане. Поскольку большинство погибает, каким образом можно утверждать, что совершенной является благость, которая в большинстве случаев медлительна, для немногих – ни то, ни сё, для большинства – никакая, уступающая перед погибелью, соучаствующая в уничтожении? И если большинство не спасется, то более совершенной будет уже не благость, но злобность. Ведь как дело благости – спасать, так и дело злобности – не спасать. Чаще отказывая в спасении (при спасении немногих), она будет совершеннее в непредоставлении помощи, чем в [220]220
  Вставка Кройманна.


[Закрыть]предоставлении ее. Ты не сможешь приписать и Творцу недостаток доброты на всех.

1. Ведь Того, Которого ты считаешь Судией, ты представляешь как Того, Кто должен мыслиться распределителем, если угодно, благости, а не расточителем, каковую функцию ты относишь к своему богу. К тому же ты предпочитаешь его Творцу только на основании этой благости. Если <Маркион> исповедует ее как единственную и целую, [221]221
  Т. е. присущую только «доброму богу» и присутствующую в нем целиком.


[Закрыть]то она ни для кого <из людей> не должна быть в недостатке. Но я отказываюсь от возможности доказывать несовершенство Маркионова бога в благости на основании того, что большая часть человечества гибнет. Достаточно, что те, которых он спасает, оказавшись несовершенно спасенными, являют несовершенство его благости; т. е. они спасаются только душой, погибая плотью, которая у него не воскресает. Откуда берется это разделение спасения, если не из недостатка благости? 4. Что <иное> было <бы> делом совершенной благости, если не приведение к спасению всего человека, целиком осужденного Творцом, целиком избранного лучшим богом? Насколько мне известно, у него и <при крещении> плоть окропляется, и от брака плоть удерживается, и при исповедании имени <Христова> на нее выплескивается ярость <гонителей>. А если и грехи вменяются плоти, то <нужно иметь в виду, что> сначала обвинению подвергается душа, и начало вины скорее следует возводить к душе, которой плоть прислуживает в качестве служанки. [222]222
  В трактате «О душе» Тертуллиан пишет нечто подобное: «Ведь, хотя плоть и грешница... однако она бесславна не своим именем. Ведь она не сама по себе нечто воспринимает или чувствует для того, чтобы склонить или побудить к греху. Разве не так? Она является прислугой, и прислугой не такой, как раб или младший друг – названия живых существ, но как кубок или какое-нибудь другое подобное тело, а не душа» (Tert. De an., 40,2).


[Закрыть]Плоть грешит до тех пор, пока не лишается души. Следовательно, и в этом отношении благость <Маркионова бога> несправедлива и, таким образом, также несовершенна, оставляя на погибель менее виновную сущность, согрешающую при послушании, а не по желанию. 5. Даже если Христос, как привиделось твоей ереси, не облачился в истинную плоть, он удостоил принять ее образ. Само то обстоятельство, что он притворился принявшим ее, должно было <означать,> что он чем-то ей обязан. Чем же другим является человек, если не плотью, если даже название человека получило от Творца телесное, а не духовное вещество? И создал человека Бог , – говорит < Писание >, – ил из земли, не душу; ибо душа – от дыхания. И стал человек душой живой. Какой человек? Конечно, тот, что из ила. И поместил Бог человека в раю. [223]223
  См.: Быт. 2: 7-8.


[Закрыть]<Поместил> то, что сделал, а не то, что вдохнул; того, кто теперь плоть, а не того, кто душа. Если дело обстоит так, какими устами ты настаиваешь на обозначении как совершенной той благости, что потерпела неудачу в освобождении уже не частности в человеке, но его главной принадлежности? 6. Если полнота милости и цельность милосердия спасительны лишь для души, то более предпочтительна эта жизнь, которой мы наслаждаемся, будучи в целости и сохранности. Впрочем, частичное воскресение будет наказанием, а не освобождением. Было <бы> делом совершенной благости также и то, чтобы человек, освобожденный под покровительство лучшего бога, сразу избавлялся из жилища и от владычества Бога свирепого. 7. Но и ныне, о, маркионит, твоя страждущая плоть претерпевает лихорадки и доставляет тебе прочие волчцы и тернии. [224]224
  Ср.: Быт. 3: 18.


[Закрыть]Будучи подверженным не только молниям или войнам, эпидемиям и иным ударам Творца, но и Его скорпионам, – в чем ты усматриваешь свое освобождение от власти Того, Чьи мухи до сих пор тебя топчут? Если ты освобожден для будущего, то почему также и не для настоящего, чтобы <это было> совершенно? Иное положение мы занимаем у Творца, у Судии, у оскорбленного Владыки <нашего> рода. Ты отличаешь <своего> бога только как доброго, однако ты не можешь показать совершенно добрым того, кем ты несовершенно спасаешься.

Глава 25. Бог не может быть Богом благодаря одной лишь своей благости: у Маркионова бога, напоминающего богов Эпикура, есть, однако, желание, забота, противник и соперничество; но последнее не бывает без гнева и других чувств

1. Что касается вопроса о благости, то мы этими штрихами показали, что она менее всего соответствует Богу как неестественная, неразумная и несовершенная, а также негодная, несправедливая и недостойная самого названия благости, каковое настолько подобает Богу, насколько не подобает, чтобы Богом был тот, кто провозглашается таковым на основании столь ничтожной благости, и не только столь ничтожной, но и ничем более не подкрепленной. 2. Ведь теперь следует уже обсудить и то, должен ли бог считаться богом из-за одной лишь благости. Поскольку отрицается, что <у него> есть прочие дополнительные свойства, чувства и желания, которые маркиониты отнимают у своего бога в пользу Творца, а мы [и] [225]225
  Интерполяция, по мнению Кройманна.


[Закрыть]признаём их в Творце как достойные Бога, мы и на этом основании будем отрицать, что богом является тот, в ком присутствует не всё, что достойно Бога. 3. Ведь если Маркион пожелал назвать Христовым именем какого-нибудь бога из эпикурейского учения, [226]226
  Веллей в цицероновском трактате «О природе богов», излагая учение Эпикура, говорит следующее: «...бог ничего не делает, не обременен никакими занятиями, не берет на себя никаких дел. Он наслаждается своей мудростью и своей добродетелью и знает наверное, что эти величайшие и вечные наслаждения он всегда будет испытывать» (Cic. De nat., I, 19,51. Пер. М. И. Рижского). См. также: Lucr. V, 146-176.


[Закрыть]как то, что является блаженным и нетленным и ни себе, ни другим не причиняет беспокойство, [227]227
  «...quod beatum et incorruptibile sit neque sibi neque alii molestias praestet – hanc enim sententiam ruminans Marcion...». Согласно Диогену Лаэртскому, Эпикуру принадлежит изречение: «Существо блаженное и бессмертное ни само забот не имеет, ни другим не доставляет (то μακάριον και άφθαρτον ούτε αύτο πράγματα έχει ούτε άλλω παρέχει), а потому не подвержено ни гневу, ни благоволению: все подобное свойственно слабым» (Diog. X, 139. Пер. М. Л. Гаспарова). Ср.: «Ибо та же самая природа, которая вложила в нас представление о самих богах, запечатлела также в наших умах, чтобы мы считали их вечными и блаженными. А если это так, то справедливо также известное изречение (ilia sententia) Эпикура, что то, что вечно и блаженно, ни само не имеет никаких хлопот, ни другому их не доставляет (quod beatum aetemumque sit id пес habere ipsum negotii quicquam nec exhibere alteri). Так что ему чужды и гнев, и милосердие, потому что все подобное есть проявление слабости» (Cic. De nat., 1,17,45. Пер. М. И. Рижского). Использование Тертуллианом иных слов при передаче цитаты Эпикура, чем Цицерон, не может свидетельствовать ни против, ни в пользу заимствования христианским автором этого места из сочинения Марка Туллия, поскольку Квинт Септимий практически всегда изменял оригинальный текст и очень редко указывал на свой источник; в данном случае он упрощает слова Эпикура, используя один глагол «praestet» вместо двух («εχει <... > παρέχει», ср.: «habere <...> exhibere»). С одной стороны, тертуллиановское слово «incorruptibile» является точным переводом слова «άφθαρτον» из диогеновской цитаты Эпикура, а слово molestias («тяготы», «беспокойство»), как и у Диогена (с его «πράγματα»), стоит в множественном числе, тогда как у Цицерона – в единственном (negotii quicquam). С другой стороны, Веллей у Цицерона, характеризуя бога, заключенного, в отличие от богов Эпикура, в мире, замечает, что такой бог «впутан в обременительные и тягостные хлопоты (est inplicatus molestis negotiis et operosis)» (Cic. De nat., I, 20, 52); у Тертуллиана же, как помним, на месте цицероновского «negotium» стоит «molestiae», существительное с тем же корнем, что и прилагательное у Цицерона.


[Закрыть]– ибо Маркион, твердя это высказывание, лишил <своего бога> суровости и силы вершить правосудие, – то он должен был или замыслить бога полностью неподвижным и застывшим (и что тогда у него общего с Христом, тягостным для иудеев из-за <своего> учения, и для самого себя из-за <принятия плоти> Иисуса?), или признать его подвластным прочим волнениям (и что тогда у него общего с Эпикуром, который не близок ни ему, ни христианам?). 4. Разве из самого того обстоятельства, что, прежде безмятежный, не приложивший никакого усилия, дабы сделаться известным, он по прошествии такого времени обрел для спасения человека способность чувствовать, обрел, разумеется, добровольно, не <следует, что> он в тот момент подчинился новому желанию и, таким образом, явил себя подверженным и прочим волнениям? В самом деле, какое желание [228]228
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «Какое же желание».


[Закрыть]существует без жала вожделения? [Кто желает того, к чему не испытывает вожделения?] [229]229
  Интерполяция, по мнению Кройманна.


[Закрыть]Но желанию сопутствует и забота. Кто будет желать чего-либо и испытывать вожделение к этому, но не будет заботиться об этом? 5. Итак, когда он стал желать человеческого спасения и вожделеть, он уже и себе, и другим дал работу, по совету Маркиона, хотя Эпикур и возражает. Ведь и противника он воздвиг для себя, – то, против чего было направлено его желание, вожделение и забота: грех ли это, или смерть; но, прежде всего, < своим противником он сделал > самого их Повелителя и Господина человека – Творца. 6. Далее, при наличии противника ничто не избежит соперничества. Короче говоря, желая, вожделея и заботясь об освобождении человека, Маркионов бог самим этим фактом уже вступает в соперничество и с Тем, от Кого освобождает (собираясь, разумеется, освободить вопреки Ему в своих интересах), и с тем, от чего освобождает (собираясь освободить для иного). При соперничестве же [230]230
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «ведь».


[Закрыть]неизбежно появляются его соратники в борьбе с противником: гнев, раздор, ненависть, пренебрежение, негодование, досада, предубеждение, обида. 7. Если все это имеется у соперничества, соперничество же служит делу освобождения, а освобождение человека является деянием благости, то сия благость не сможет обойтись без своего придатка, т. е. без чувств и желаний, которые ей помогают в борьбе с Творцом, дабы ее нельзя было объявить неразумной также и на том основании, что у нее нет должных чувств и желаний. Это я буду доказывать гораздо более основательно при рассмотрении дела Творца, где <эти Его проявления> оказываются объектом упреков <со стороны маркионитов>.

Глава 26. Маркионов бог лишь выражает нежелание и запрещает (запрещая, он все равно оказывается судьей), но не карает. Поэтому он оказывается пособником греха и зла

1. Но здесь достаточно, чтобы бог Маркиона был показан порочнейшим в самом провозглашении благости как единственного <его свойства>, поскольку <маркиониты> не желают приписать ему те же движения души, [231]231
  Motus animi (sic!).


[Закрыть]которые порицают в Творце. Ведь если он не соперничает, не гневается, не осуждает, не притесняет, поскольку не берет на себя обязанности судьи, то я не вижу, каким образом он может дать воспитание, и притом более совершенное.

1. Как получается, что он устанавливает заповеди, не намереваясь добиваться их исполнения, что он запрещает грехи, не намереваясь карать, ибо не собирается судить как лишенный всех чувств <, побуждающих к проявлению> суровости и <к осуществлению> наказания? Почему он запрещает совершать то, за совершение чего не преследует, когда гораздо правильнее было бы, чтобы он не запрещал то, за совершение чего не собирался преследовать, чем чтобы не преследовал за совершение того, что запретил? Мало того, он должен был просто взять и разрешить то, что собирался запретить без основания, если он не намеревался преследовать за нарушение. 3. Ведь и в нашей теперешней жизни по умолчанию считается позволенным то, что запрещается без угрозы возмездия за ослушание. Разумеется, запрещают совершать не что иное, как то, совершения чего не хотят допустить. Следовательно, совершенно тупым будет тот, кто не оскорбляется, когда делают неугодное ему, поскольку обида является спутницей неисполненной воли. Или, если он оскорбляется, должен гневаться, а если гневается, должен карать. Ведь кара – плод гнева, а гнев – долг обиды, а обида, как я сказал, спутница неисполненной воли. Но он не карает, следовательно, не оскорбляется. Если [232]232
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «Но».


[Закрыть]не оскорбляется, то его воля не ранится, когда происходит то, что он не желал, и грех уже совершается в соответствии с его волей, ибо то, что не ранит волю, происходит не против воли. 4. А если свойством божественной силы или благости будет не желать, чтобы нечто происходило, и запрещать это, но, однако, не волноваться, если оно происходит, то мы заявляем, что уже взволновался тот, кто выразил свое нежелание, и что тщетно не реагирует на произошедшее тот, кто < выражением своего нежелания> отреагировал на то, что не должно произойти. Когда не пожелал, чтобы происходило; ведь выражением нежелания он запретил. [233]233
  По мнению Кройманна, в латинском тексте содержатся две взаимозаменяемые части: «...кто выразил свое нежелание, и что тщетно не реагирует на произошедшее тот, кто <выражением своего нежелания> отреагировал на то, что не должно произойти» = «когда не пожелал, чтобы происходило; ведь выражением нежелания он запретил», – причем последняя часть была написана Тертуллианом прежде.


[Закрыть]Не судил ли он, выказывая нежелание, чтобы нечто произошло, и поэтому запрещая? Ведь он рассудил, что <нечто> не должно происходить, и, запрещая, [234]234
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «что <нечто> должно быть запрещено».


[Закрыть]вынес приговор. Стало быть, и он уже оказывается судьей. 5. Если богу не подобает судить, или если до тех пор ему подобает судить, пока он только выражает нежелание и запрещает, но не преследует за совершенное, то в таком случае нет ничего столь недостойного бога, как не преследовать то, чего он не желал и запрещал совершать. Во-первых, потому что любое свое решение и закон он должен снабдить угрозой наказания <за неисполнение> для <придания им> авторитета и для <обоснования> необходимости послушания. Во-вторых, потому что <у добра > [235]235
  Вставка Кройманна.


[Закрыть]неизбежно появляется соперник, которого он не желал допускать и, не желая, запретил. Более же недостойно бога щадить зло, чем его наказывать, и притом бога наилучшего, который оказывается весьма добрым не по какой-нибудь другой причине, а как соперник зла, так, чтобы любовь к добру он проявлял в ненависти к злу и охрану добра осуществлял посредством покорения зла.

Глава 27. Бог, который не наказывает, выгоден грешникам. Если маркиониты боятся греха, они боятся своего бога, который оказывается исторгающим грешников судьей

1. Но, не желая, чтобы зло существовало, он, конечно, судит его, и, запрещая, осуждает; однако прощает, не карая, и освобождает, не наказывая. О, бог, притворный поборник истины, отменяющий свой собственный приговор! Боится осудить то, что осуждает, боится ненавидеть то, что не любит, позволяет, чтобы сделалось то, чему не позволяет делаться, предпочитает показывать то, что ему неугодно, вместо того, чтобы подтверждать это. Это будет благость воображаемая, а само учение – призрак, заповеди – необоснованны, грехи – безнаказанны. 2. Слушайте, грешники и все, кто еще не является ими, что вы можете ими стать! Обнаружен лучший бог, который не оскорбляется, не гневается, не карает, у которого нет обжигающего огня в геенне, [236]236
  Ср.: Мф. 23:33 исл.


[Закрыть]у которого нет судорожного скрежета зубов в кромешной тьме: [237]237
  Ср.: Мф. 8:12; 13:42 и 50; 22: 13; 24: 51; 25: 30; Лк. 13: 28.


[Закрыть]этот бог – одно лишь благо. Он, правда, запрещает грешить, но только на словах. В ваших силах – стоит лишь вам пожелать заверить его в своем послушании – казаться почтившими бога: ведь он не хочет страха.

3. Маркиониты даже хвастаются, что совершенно не боятся своего бога: «Ведь злой, [238]238
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «Злой же».


[Закрыть]– говорят они, – внушает страх, добрый же – любовь». Глупец, ты отрицаешь, что тот, кого называешь господином, должен внушать страх, хотя это слово – обозначение власти, которой также нужно бояться? И каким образом ты будешь его любить, если не боишься не любить? Разумеется, он не приходится тебе отцом, которому причитается любовь по праву благочестия, а страх – из-за его власти, и не является законным хозяином, чтобы ты любил его ради человечности и боялся из-за наказания.

4. Так <, как Маркионова бога,> любят даже похитителей, [239]239
  Ср.: Tert. Adv. Marc., I, 23, 7: «Такой “освободитель” осуждается даже в сем веке, не говоря уже о похитителе». Тертуллиан, очевидно, намекает не на похитителей людей с целью получения выкупа, а на тех, кто уводом присваивает чужих рабов, которых вынужден задабривать, опасаясь их доноса.


[Закрыть]но не боятся их. Ведь власть не будет внушать страх, если она незаконная и не соответствующая норме. Быть любимой может и ложная [240]240
  Букв.: «прелюбодейная».


[Закрыть]власть, ведь она держится на обольщении, а не авторитете, на угодничестве, а не на могуществе. И что более угодничает, если не отмена наказания за грехи? 5. Что же, почему ты, не боясь бога, поскольку он добр, не устремляешься кипящим потоком творить всевозможные дела похоти – величайшего, насколько мне известно, наслаждения в жизни для всех, кто не боится Бога? Почему не посещаешь торжественные развлечения неистовствующего цирка, [241]241
  О недопустимости для христианина посещать цирковые представления Тертуллиан подробно говорит в трактате «О зрелищах» (Tert. De spect., 8-9).


[Закрыть]свирепствующего амфитеатра, [242]242
  Речь идет о боях гладиаторов между собой и со зверями. Об этом см.: Tert. De spect., 12.


[Закрыть]разнузданной сцены? [243]243
  О демонической сущности сценических представлений и театрального искусства (ведь театр – это храм Венеры) Тертуллиан также говорит в трактате «О зрелищах» (Tert. De spect., 10).


[Закрыть]Почему во время гонений не спасаешь жизнь отречением <от Христа >, как только тебе предлагают кадильницу? [244]244
  Плиний Младший в письме императору Траяну сообщает: «Тех, кто отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того, похулили Христа: настоящих христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков» (Plin. Jun. X, 96, 5. Пер. М. Е. Сергеенко).


[Закрыть]«Да не будет сего, – говоришь ты, – не дай Бог!» Следовательно, ты уже боишься греха и, боясь, показываешь, что боишься Того, Кто запрещает грех. Это – совсем не то, когда в соответствии с извращенностью твоего бога ты почитаешь то, чего [245]245
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «того, которого».


[Закрыть]не боишься, как и он запрещает то, за что не карает.

6. На вопрос, что будет грешнику в Судный день, они отвечают еще более бессмысленно, что он будет исторгнут. Куда? Если с глаз долой, то разве [246]246
  Согласно другому прочтению: «что он будет исторгнут как бы с глаз долой. Разве».


[Закрыть]это делается не по суду? Ведь подвергается суду тот, кто подлежит исторжению, конечно, по обвинительному приговору. Если только не к спасению исторгается грешник, дабы и это соответствовало наидобрейшему богу. И что будет означать «быть исторгнутым», если не потерять то, что должен был бы получить, если бы не был исторгнут, т. е. спасение? Следовательно, <грешник> исторгается в ущерб своему спасению, и это не может быть присуждено никем, кроме разгневанного и оскорбленного карателя за грех, т. е. судьи.

Глава 28. Бессмысленность крещения у Маркиона: оно не может быть ни отпущением грехов, ни освобождением от смерти, ни возрождением человека, ни обретением Святого Духа. Несуразность омовения тела, которое не спасается

1. Каков же конец у этого отверженного? «Он будет объят, – говорят они, – огнем Творца». Неужели у <Маркионова бога> вообще нет никакой стихии, заготовленной хотя бы для этой цели, куда бы он удалял своих грешников без излишней жестокости, чтобы не передавать их Творцу? А что тогда <с ними будет делать> Творец? Думаю, приготовит им как Своим хулителям более сернистую [247]247
  Ироническое образование сравнительной степени от относительного прилагательного. Тертуллиан не единственный из античных авторов, кто для придания своей мысли большей яркости использует такой прием. У Сапфо, например, встречается следующий образ: «гораздо сладкозвучнее арфы, более золотая, чем золото (χρύσω χρυσοχέρα)» (Сапфо, фр. 122, 123 Bergk, 156LP/138D).


[Закрыть]геенну; разве только Бог-ревнитель [248]248
  Ср.: Исх. 20: 5; 34: 14; Наум. 1: 2.


[Закрыть]не пощадит отступников Своего противника. О, бог в полном смысле слова извращенный, во всем неразумный, во всем суетный и, таким образом, никакой! 2. Я вижу, что у него нет обоснованного ни положения, ни состояния, ни природы, ни какой-либо упорядоченности, да и самого таинства веры в него. Ибо для чего ему нужно крещение? Если оно служит отпущением грехов, то каким образом будет казаться отпускающим грехи тот, кто не будет казаться оставляющим их, ибо, если бы оставлял, стал бы судьей? [249]249
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «оставлял бы, если был бы судьей».


[Закрыть]Если крещение является освобождением от смерти, то каким образом освободит [250]250
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «мог бы освободить».


[Закрыть]от смерти тот, кто <никого> не подчинил смерти? Ведь он осудил бы <на смерть>, если бы от начала подчинил [251]251
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «Ведь он подчинил бы, если бы от начала осудил».


[Закрыть]<ей>. Если крещение есть возрождение человека, то каким образом возрождает тот, кто не породил? 3. Ведь повторить что-либо не может тот, кто однажды уже этого не сделал. Если крещение – это обретение Святого Духа, то каким образом уделит Духа тот, кто прежде не дал душу? Ибо дух – это неким образом восполнение души. Итак, он ставит свою печать на человеке, [252]252
  Ср.: «О, поистине святые мистерии, о, чистый свет! Я несу факел, чтобы узреть небеса и Бога; посвящаясь, становлюсь безгрешным, священнодействует же Господь и, выводя к свету, отмечает посвященного печатью и отдает уверовавшего Отцу под защиту на веки вечные» (Сl. Protr., 120, 1).


[Закрыть]который у него никогда не был лишен печати; омывает человека, который у него никогда не был запятнан; и во все это таинство спасения погружает непричастное спасению тело? 4. И крестьянин не будет орошать землю, которая не приносит плода, если только он не такой же несуразный как Маркионов бог. Равным образом, когда столь великую обузу ли, славу ли – святость [253]253
  Речь, очевидно, идет о том, что Маркион запрещал вступать в брак.


[Закрыть]– возлагает на слабейшую и ничего не стоящую плоть, почему или обременяет немощную, или украшает недостойную? Почему не вознаграждает спасением ту, которую обременяет или украшает? Почему несправедливо отказывает плоти в плате за труд, не назначая ей спасение? Почему допускает, что в ней умирает и почет святости?

Глава 29. Нелепость запрещения брака у маркионитов

1. Что мне сказать о суетности учения, которое освящает святую сущность? [254]254
  Слова «Что мне сказать о суетности учения, которое освящает святую сущность?» в рукописи стоят выше, в Tert. Adv. Marc., 1,28,4 («Равным образом, когда столь великую обузу ли, славу ли – святость – возлагает на слабейшую и ничего не стоящую плоть, что мне сказать о суетности учения, которое освящает святую сущность, почему или обременяет немощную, или украшает недостойную?»), но Кройманн переносит их сюда. Определение «святая сущность» едва ли может относиться к плоти, которой Маркион отказывал в спасении, или к душе, которую нужно было освободить из-под власти Творца.


[Закрыть]У него не погружается <в крестильную воду> никакая плоть, кроме девственной, кроме овдовевшей, кроме безбрачной, кроме стяжавшей крещение разводом, словно даже у скопцов она не рождена в браке. Без сомнения, сие установление появится при осуждении супружества. 2. Рассмотрим, справедливо ли это осуждение, рассмотрим не как те, кто намерен разрушить счастье, доставляемое святостью <целомудрия>, не как некие николаиты, [255]255
  Ср.: Откр. 2:6,14-15; Iren. 1,26, 3.


[Закрыть]исповедники похоти и разнузданности, но как признающие эту святость без осуждения брака, добивающиеся и предпочитающие ее, но не как добро злу, а как лучшее – добру. [256]256
  В этой связи весьма поучительно следующее высказывание Тертуллиана по поводу слов апостола Павла (1 К ор. 7: 9): «По-моему, надлежит называть благом только то, что заслуживает это название, не оправдываясь сравнением... если вещь признается благом единственно по сравнению со злом, то я утверждаю, что она есть только меньшее зло, кажущееся благом перед большим злом. Можно ли без этого сравнения просто сказать: Лучше жениться , – не объяснив, чему предпочитается брак? А раз нельзя прямо сказать: “Брак лучше”, не следует и говорить, что он есть благо. Брак тут есть только нечто лучшее в сравнении с худшим. Стало быть, когда говорится: Лучше жениться, чем разжигаться , – это то же самое, что сказать: “Лучше быть кривым, нежели слепым”. Оставив сравнение, никто, конечно, не скажет: “Лучше” или же “хорошо быть кривым”» (Tert. De ex., 3, 8-10. Пер. Э. Юнца).


[Закрыть]Ведь мы не отвергаем, но откладываем брак, не предписываем, но рекомендуем святость, [257]257
  Здесь проявляется ригоризм Тертуллиана-монтаниста.


[Закрыть]сохраняя и хорошее, и лучшее, в зависимости от сил каждого, для следования <по тому или другому пути> и энергично бросаясь на защиту брака, когда его начинают злобно обвинять как мерзость для ниспровержения Творца, Который также и брак сообразно с его достоинством благословил для увеличения человеческого рода, [258]258
  Ср.: Быт. 1: 28.


[Закрыть]как <Он благословил > и все творение для чистого и благого пользования. 3. Ведь и пища не будет подвергаться обвинению за то, что она, будучи с чрезмерной изысканностью приготовленной, приводит к чревоугодию; [тогда! [259]259
  Интерполяция, по мнению Кройманна.


[Закрыть]и одежда не будет обвиняться за то, что, будучи слишком богато пошитой, толкает к надутому честолюбию. Так и брачные дела не будут отвергаться потому, что, разлившись сверх меры, разгораются в пожар разнузданности. Сильно различаются назначение и проступок, позиция и отступление.

4. Таким образом, не установление подобного рода, но уклонение должно быть порицаемо в соответствии с приговором Самого Установителя, Которому принадлежат как слова: Плодитесь и размножайтесь, [260]260
  См.: Быт. 1:28.


[Закрыть]так и Не прелюбодействуй [261]261
  См.: Исх. 20:14.


[Закрыть]и Не пожелай жены ближнего своего , [262]262
  См.: Исх. 20: 17.


[Закрыть]наказывающему смертью кровосмешение, [263]263
  Ср.: Лее. 20: 11-12, 14, 17, 19-21.


[Закрыть]святотатственное и чудовищное безумство похоти < мужчин > к мужчинам [264]264
   Ср.: Лев. 20: 13.


[Закрыть]и к животным. [265]265
  Ср.: Лев. 20: 15-16.


[Закрыть]Но если и назначается мера в браке, которая у нас [266]266
  Т. е. согласно монтанистам.


[Закрыть]основывается на духовном принципе по велению Параклета, предписывая один брак в вере, то делом Того же будет назначать меру, Кто некогда позволил выходить за ее пределы; Тот будет собирать, Кто рассыпал; [267]267
  Is colliget, qui sparsit. Ср.: «Время разбрасывать камни, и время собирать камни (tempus spargendi lapides et tempus colligendi), время обнимать, и время уклоняться от объятий» (Еккл. 3: 5).


[Закрыть]Тот будет рубить лес, Кто насадил; [268]268
  В Библии нет соответствия этому пассажу (ср.: Мф. 3:10; Лк. 13: 6-9). О любви Тертуллиана к примерам, заимствованным из сельского хозяйства (выше он сравнивал Маркионова бога с несуразным крестьянином, орошающим землю, которая не приносит плода, Tert. Adv. Marc., 1,28,4; см.: Tert. Adv. Marc., II, 4,2), см.: Тертуллиан. Апсшогетик. К Ска-пуле/Пер. с лат., вступ. ст., коммент. и указатель А. Ю. Братухина. СПб., 2005. С. 205-207, прим. 163.


[Закрыть]Тот будет жать, Кто посеял; [269]269
  В Писании говорится об обратном: Ин. 4: 37-38.


[Закрыть]Тот скажет: Лучше, чтобы имеющие жен, были словно не имеющие их, [270]270
  См.: 1 К ор. 7: 29.


[Закрыть]Кто изрек ранее: Плодитесь и размножайтесь: завершение принадлежит Тому же, Кому и начало. [271]271
  Ср. выше: Tert. Adv. Marc., 1,28,2-3.


[Закрыть] 5.Однако лес вырубается не как подлежащий обвинению, и хлеба жнут не потому, что они осуждены, но потому, что пришла их пора. Так и брачные отношения подлежат секире и серпу [272]272
  У Тертуллиана здесь получился, очевидно, невольно намек на серп Сатурна (ср.: Теп. Ad nat., II, 12,10-11, 14, 17).


[Закрыть]святости не как нечто злое, но как готовое к завершению, как сбереженное для самой этой святости, чтобы, уступив, [273]273
  Конъектура, которую предложил Келлнерус. В рукописи: «после вырубки».


[Закрыть]предоставить ей возможность существовать. [274]274
  Так в рукописи. Oehler предлагает конъектуру: «жатву, урожай».


[Закрыть]Я на этом основании уже могу сказать, что Маркионов бог, когда порицает брак как зло и распутство, действует против самой святости, для которой, как кажется, и старается. Ведь искореняет ее материал, ибо, если не будет браков, не будет и никакой святости. 6. В самом деле, нет заслуги в предоставлении свидетельства воздержания, если убирается позволение, поскольку некоторые вещи проходят проверку при столкновении с противоположными им. Как сила совершается в немощи , [275]275
  См.: 2 К ор. 12:9.


[Закрыть]так и воздержание от брака узнается, только когда имеется его позволение. Короче говоря, кого можно будет назвать воздержанным, если отнять то, от чего надо воздерживаться? О какой умеренности в пище можно говорить при голоде, о каком отказе от тщеславия – в нужде, о каком обуздании похоти – при скопчестве? 7. Я, однако, и не знаю, приличествует ли лучшему богу полностью подавлять посев человеческого рода. Каким образом он желает спасти человека, которому он запрещает рождаться, отнимая то, благодаря чему он рождается? Каким образом у него в распоряжении будет тот, на ком он запечатлеет свою благость, существование которого он не терпит? Каким образом любит того, происхождение которого ненавидит? 8.Вероятно, опасается избыточного потомства, чтобы не испытывать трудности при освобождении большего, чем нужно, количества, чтобы не порождать многих еретиков, чтобы не получать от маркионитов более родовитых маркионитов. Не будет ли более человечной жестокость фараона [276]276
  Ср.: Исх. 1: 22.


[Закрыть]убивающая родившихся? В самом деле, тот отнимает души, этот – не дает; тот похищает из жизни, этот – не впускает в жизнь. Дела обоих ничем не отличаются от убийства. У того и другого человек оказывается убиваемым; у одного – уже рожденный, у другого – тот, кому предстоит родиться. Ты был бы благодарен, о, бог еретиков, если бы ты существовал, [277]277
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «если бы выступил».


[Закрыть]установлению Творча, [278]278
  Конъектура Кройманна. В рукописи: «Ты заслуживал бы благодарности, о, богеретиков, если бы ты выступил против установления Творца»·


[Закрыть]потому что тот соединил мужчину и женщину: ведь и твой Маркион был рожден в браке. 9. Этого достаточно о Маркионовом боге, о полной невозможности существования которого говорит и определение божественности как единственной, и характер свойств этого <бога>. Но и последующие звенья всей этой небольшой работы потянутся именно к этому. Посему, если кому-нибудь покажется, что мы сделали недостаточно, пусть подождет то, что отложено на причитающееся этому время, как и исследование самого Писания, которым пользуется Маркион.