Текст книги "Против Маркиона в пяти книгах"

Автор книги: Квинт Тертуллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Против Маркиона в пяти книгах

А. Ю. Братухин. Труды и дни Тертуллиана

Моим дочерям Елизавете и Евдокии

Биография.Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан родился между 150 и 170 гг. после P. X. в Карфагене и умер после 220 г. В молодости он был, как можно заключить из его достаточно подробного описания митраистских таинств {Теп.De praescr., 40, 3—4 и Tert.De cor., 15,3), посвящен в третью степень мистерий Митры, весьма популярного в Римской империи бога. Во всяком случае, близкое знакомство этого христианского писателя с митраизмом не подлежит сомнению. [1]1
  Rossi S.Minucio, Giustino е Tertulliano nel loro rapporti col culto di Mitra// Giomale italianodi filologia. 1963.16. № 1. P. 23-24,28; ClaussM.Mithras undChristus//HistorischeZeitschrift. 1986. Bd. 243,2. Heft. S. 268.


[Закрыть]Большое влияние на Квинта Септимия оказала философия стоиков, [2]2
  Rauch G.Der ΕίπΠιιβ der stoischen Philosophie auf die Lehrbildung Tertullians. Halle, 1890.


[Закрыть]Сенеку Младшего он даже называет «всегда нашим» (Tert.De an., 20,1). Некоторое время Тертуллиан жил в Риме (Tert.De cult., I, 7, 2), где, вероятно, занимался адвокатской практикой: Евсевий в «Церковной истории» (II, 2,4) называет его «знавшим в совершенстве римские законы (τους 'Ρωμαίων νόμους ήκριβωκώς)». Происходил ли Квинт Септимий из семьи проконсульского центуриона и был ли он после своего обращения в христианство рукоположен в пресвитеры, как сообщает блаж. Иероним в своей книге «О знаменитых мужах», – эти сведения некоторыми учеными подвергается сомнению. [3]3
  Barnes Т. D.Tertullian: a historical and literary study. 2 edition. Oxford, 1985. P. 13-21; Rankin D.Tertullian and the church. Cambridge, 1995. P. 38-40.


[Закрыть]Уже после принятия крещения Тертуллиан женился на христианке, с которой прожил, по его словам, достаточно долгий век (saecularibus satis agentes sumus) ( Tert.Ad их., I, 1-2). Во второй половине первого десятилетия III в. он, недовольный римскими клириками, обратился в монтанизм. Члены этой секты проповедовали аскетизм, запрещали, в частности, второй брак. Впрочем, и с монтанистами Тертуллиан порвал и основал собственную секту тертуллианистов. Любопытно, что два наиболее яростных защитника христианства и борцы с язычеством – Татиан и Тертуллиан – в конце концов, оставили кафолическую Церковь, оказавшись не в состоянии примирить свои представления о религии Христа с историческим христианством.

Творчество.Учитывая характер Тертуллиана, заставлявший его бросаться из митраизма в Православие, а из Православия – в монтанизм, легко будет понять разнообразие тематики трудов этого карфагенского автора, которые делятся на апологетические, догматико-полемические и практико-аскетические. 1) Квинт Септимий защищает христианскую истину от язычников в «К язычникам» (две книги), в «Апологетике», в небольшой работе «О свидетельстве души» и в послании «К Скапуле»; от иудеев – в трактате «Против иудеев». 2) На еретиков, преимущественно гностиков, Тертуллиан обрушивается в трактатах «О прескрипции <против> еретиков», «Скорпиак», «Против Гермогена», «Против вал ентиниан», «Оплота Христа», «О воскресении плоти», «Против Маркиона» (пять книг), «Против Праксея»; с философами он спорит в трактате «О душе». Карфагенский апологет сражается не только с внешними и внутренними врагами Церкви. 3) Он борется за нравственную чистоту и совершенство христиан в произведениях «К мученикам», «О зрелищах», «К жене» (две книги). «О женском убранстве» (две книги), «О венке», «Об идолопоклонстве», «О поощрении целомудрия», «О бегстве во время гонений», «О девичьих покрывалах», «О единобрачии». В книге «О посте» Тертуллиан защищает монтанистский пост, сочинение «О стыдливости» обращено против епископа, отпускавшего плотские грехи. К практико-аскетическим относятся также следующие произведения: «О крещении», «О молитве», «О покаянии», «О терпении», «О плаще». В последнем сочинении Тертуллиан объясняет смену им тоги на плащ философа. Как мы видим, Тертуллиан, в отличие от т. н. «апостольских мужей», обращавшихся к единоверцам лишь со словами увещевания, в отличие от греческих апологетов, лишь защищавших христианство от язычников, и в отличие от св. Иринея Лионского, лишь опровергавшего гностиков, разрабатывал все эти темы.

Для того чтобы читатель получил более полное представление о творчестве Квинта Септимия и о разнообразии его интересов, остановимся на некоторых его произведениях, относящихся к разным тематическим группам. Поскольку подробный анализ даже одного из них занял бы очень много места, затронем лишь некоторые их аспекты. Такой подход позволит нам познакомиться с теми проблемами, с которыми сталкиваются исследователи трудов карфагенского автора. На примере апологетических сочинений будут рассмотрены отдельные вопросы, связанные с источниками Тертуллиана и используемыми им жанрами. Догматико-полемический трактат «О душе» познакомит нас с тертуллиановской методикой библейского цитирования и подготовит, таким образом, к восприятию соответствующих пассажей из книг «Против Маркиона». Практико-аскетическая работа «О венке» предоставит нам материал, касающийся трудностей, подстерегающих текстологов и комментаторов Квинта Септимия.

Сочинение Тертуллиана «К язычникам»(Ad nat.) было опубликовано в 197 г., незадолго до выхода в свет второго адресованного гонителям христиан трактата «Апологетик»(Apol.). В науке существуют несколько объяснений незавершенности Ad nat. О том, что ее причиной не может быть лакуна в тексте, говорит, в частности, тот факт, что Ad nat., как почти все тертуллиановские труды этого периода, заканчивается намеком на Страшный суд. [4]4
  Fredouille J.-C.Tertullien et la conversion de la culture antique. Paris, 1972. P. 85.


[Закрыть]Согласно Полю Монсо, заключение трактата столь естественно вытекает из сказанного ранее, «что было лишним выражать его словами». [5]5
  Monceaux P.Histoire litteraire de l’Afrique chrctienne. Т. 1: Tertullien et les origines. Paris, 1901. P. 215.


[Закрыть]Однако незавершенность Ad nat. проявляется в отсутствии не столько заключения, сколько – изложения основ христианского учения. Карл Беккер полагает, что Тертуллиан в процессе работы отказался от эскиза, которым был для него Ad nat., чтобы посвятить себя написанию Apol. [6]6
  Becker C. Tertullians Apologeticum. Werden und Leistung. Miinchen, 1954. S. 96-99.


[Закрыть]Согласно другому мнению, в Ad nat. Тертуллиан атакует язычников, а изложение учения Церкви обещает дать позднее. [7]7
  Schneider A. Le premier livre «Ad nationes» de Tertullien. Neuchatel, 1968. P. 30-31.


[Закрыть]Жан-Клод Фредюй, не соглашаясь с Беккеровой оценкой Ad nat. как эскиза к Apol., отстаивает оригинальность первого сочинения, которую, по его словам, недостаточно акцентирует А. Шнайдер, видящий в Ad nat. лишь «памфлет». [8]8
  Fredouille J.-C.Op. cit. P. 86, n. 73.


[Закрыть]Ж.-К. Фредюй пишет: «Соотношение между Apol. и Ad nat. сравнимо с соотношением между Apol. и “Свидетельством души” (De test.). В Ad nat., как и в De test., Тертуллиан выбрал частный аспект: философский с нравственным и юридическим элементами в первом сочинении и исключительно философский – во втором». Apol. же включает в себя материал обоих трудов. [9]9
  Ibid. P. 86.


[Закрыть]Оригинальность Ad nat. французский ученый видит в приспособлении Тертуллианом для нужд своей полемики с язычниками понятия философского первоначала и допускает возможность того, что настоящим названием трактата было De ignorantia nationum. [10]10
  Ibid. Р. 87-88.


[Закрыть]Заметим, что и в Apol. большое внимание уделено теме незнания язычниками истины вообще и христианства в частности.

Сравним два отрывка из этих трудов:

Ad nat., 1,1,1: Testimonium ignorantiae uestrae, quae iniquitatem dum defendit, reuincit, in promptu est, quod omnes qui uobiscum retro ignorabant et uobiscum oderant, simul eis contigit scire, desinunt odisse qui desinunt ignorare, immofiunt et ipsi quod oderant, et incipiunt odisse quod fuerant.	Apol., 1,6: Testimonium ignorantiae est, quae iniquitatem
	dum excusat, condemnat, cum omnes, qui retro oderant, quia ignorabant, quale sit quod oderant, simul desinunt ignorare, cessant et odisse. Ex his fiunt Christiani, utique de comperto, et incipiunt odisse quod fuerant et profited quod oderant.

Спустя одиннадцать лет после выхода монографии Ж.-К. Фредюйя X. Хагендаль назвал Ad nat. «переработанной версией» Apol., его «несовершенным эскизом». [11]11
  Hagendahl Н.Von Tertullian zu Cassiodor. Die profane iiterarische Tradition in dem lateinischen christlichen Schrifttum//Studia Graeca et Latina Gothoburgensia. 1983. Vol. 44. S. 13.


[Закрыть]Таким образом, мы можем констатировать существование нерешенного вопроса о причинах как незавершенности Ad nat., так и выхода в свет в том же 197 г. много позаимствовавшего у этого сочинения Apol.

По словам Ж.-К. Фредюйя, «продвинувшись далее, чем он, может быть, хотел, Тертуллиан оставил свой трактат, не заботясь более об его улучшении, о придании ему настоящего заключения, напоминающего о единстве концепции труда в целом. Он предпочел посвятить себя Apol., надежды на который были более значительными, и литературный жанр которого позволял ему уравновешивать и сочетать в одном гармоничном синтезе темы απολογία, έπίδειξις и σύγκρισις». [12]12
  Fredouille J.-C.Op. cit. P. 86.


[Закрыть]Не совсем, однако, понятно, почему автор, задумавший написать новый трактат во время работы над старым, решил опубликовать и содержащий ошибки ранний, и исправленный поздний. Если апологет желал создать произведение философской направленности наряду с трактатом, посвященным более широкому спектру тем, он должен был бы позаботиться хотя бы о том, чтобы в этих двух создаваемых практически в одно и то же время сочинениях не содержались противоречия. Следовательно, трактат Ad nat. должен был увидеть свет до начала работы над Apol.

Представляется вероятным, что Тертуллиан планировал вначале издать не две, а три книги Ad nat. Однако, издав две и обнаружив в них недостатки, с которыми он не мог смириться, он принял решение создать новый трактат. В римской литературе можно обнаружить и другие примеры неодновременного выхода в свет книг, составляющих одно произведение. Так, у Овидия вышли (по другой, правда, причине) не двенадцать, а только шесть книг «Фастов», в разное время вышли и две книги «Сатир» Горация. Таким образом, слова «в дальнейшем <копья клеветы> будут затуплены изложением всего нашего учения (postmodum obtundentur expositione totius nostrae disciplinae)» (Ad nat., I, 10, 1), вопреки мнению, на которое ссылается Фредюй, [13]13
  Ibid. P. 86, n. 69.


[Закрыть]должны быть отнесены не к Apol., а к так и не написанной третьей книге Ad nat.

Свои сочинения, в которых развивается тема, затрагиваемая им ранее, Тертуллиан обычно начинает со ссылки на предшествующие труды. Так, трактат «О душе» начинается словами: «О том, что представляет собою душа, я спорил с Гермогеном (речь идет об утраченном сочинении Тертуллиана De censu animae. – А. Б.),который предположил, что она образована, скорее всего, из скопления вещества, чем из дыхания Бога; теперь мне, обратившемуся к рассмотрению остальных вопросов, похоже, предстоит преимущественно сражаться с философами» ( Tert.Dean., 1,1). Трактат «Против Маркиона» начинается так: «Отныне все, что мы предприняли против Маркиона ранее, теряет свое значение. Оставив старое, мы приступаем к новому делу. Первое небольшое сочинение, написанное наспех, я впоследствии перечеркнул более обстоятельной работой. Ее, когда с нее еще не было сделано копий, я лишился из-за коварства человека, являвшегося тогда братом во Христе, но потом ставшего отступником. Он в высшей степени неточно, как уж у него получилось, переписал кое-что оттуда и издал. Появилась необходимость исправления внесенных им изменений. Это и побудило меня добавить некоторые вещи. Таким образом, это произведение – третье после того второго и отныне ставшее первым – должно начинаться со слов об аннулировании написанного мною прежде, чтобы никого не смутили внесенные в прежний текст изменения, обнаруживающиеся то там, то здесь» (Tert.Adv. Marc., 1,1,1 -2). В начале трактата «Против Гермогена» (Tert.Adv. Herm., 1,1) содержится намек на сочинение «О прескрипции <против> еретиков». Поскольку многие пассажи из Ad nat. оказались почти дословно перенесенными в Apol., в начале этого сочинения можно было бы ожидать ссылку на предшествующее, однако нигде в Apol. нет и намека на более ранний труд. Тертуллиан словно стыдится ссылаться на свою поспешно опубликованную работу, не имея возможности обвинить кого-либо в ее несовершенстве.

Игнорирование карфагенским автором своего раннего сочинения может быть объяснено, в том числе, и ошибками, допущенными в нем и исправленными в Apol. под влиянием «Увещевания к язычникам» (Protr.) Климента Александрийского. Так, в Apol. уже нет слов о похищении жрицы Цереры (Ad nat., II7,15; ср.: Protr., 2,15, 1-3); нет рассказа о Псамметихе и младенцах (Ad nat., I, 8, 2-9; ср.: Protr., 1,6,4) и отсутствует отождествление библейского Иосифа с Сераписом (Ad nat., II, 8,10-19; ср.: Protr., 4,48,4-6). Однако представляется маловероятным, что одно лишь наличие ошибок могло заставить Тертуллиана, не отличавшегося стремлением к точности, не только пойти на полную переработку своего более раннего труда, но и вообще как бы «вычеркнуть» его из своего творчества. Напомним, что в первой главе первой книги Adv. Marc, автор заявляет о своем небольшом наспех написанном сочинении, которое новый труд как бы отменяет. Ad nat. не сильно уступает Apol. по объему и не может рассматриваться как «небольшое наспех написанное сочинение». Побудить апологета вернуться к теме, над которой он работал ранее и даже раскрыл ее в двух опубликованных книгах, могло только его принципиальное несогласие с чем-то, что он написал в них, – несогласие, внезапно осознанное им во время работы над третьей книгой. Для того чтобы лучше разобраться в этом вопросе, рассмотрим структуру Ad nat. и Apol. и сравним материал, используемый в обоих трактатах.

В Apol. не говорится о христианах как о некоем третьем роде (эта тема раскрывалась в Ad nat. в главе о Псамметихе) и не вводится мотив «самооговора» (если не считать слов, сказанных о Юпитере Латиаре: «О, Юпитер, ты поистине христианин и единственный сын своего отца по жестокости! (О Iovem Christianum et solum patris filium de crudelitate)» (Apol., 9,5). Большинство тем, затронутых в Ad nat., более или менее подробно отражаются в Apol., в то время как много важных моментов, вошедших в текст Apol. (прежде всего, демонология и рассказ о Св. Писании и страстях Иисуса Христа), не были освещены в Ad nat. Следует обратить внимание на то, что и в Protr. имеется отождествление богов с демонами (§ 40-44).

Тот факт, что в Apol. не была включена информация о трех родах богов по Варрону ( физическом, о котором говорят философы, мифическом,который воспевают поэты, и народном,принятом тем или иным народом), на первый взгляд, должен указывать на то, что Ad nat. посвящен, прежде всего, критике языческих богов, a Apol. задуман не как замена Ad nat. Однако Тертуллиан мог отказаться от включения материала из первой главы второй книги Ad nat. в Apol. потому, что отрицательным примером для него послужил Protr. Климента. Александрийский автор, рассказывая о семи путях возникновения идолопоклонства (Protr., 26, 1-7), выделяет, во-первых, божества разных народов(боги-светила у индусов и фригийцев, боги-плоды у афинян и фиванцев); во-вторых, божества поэтов(Эринии, Евмениды, боги Гесиода и Гомера, «спасители» Диоскуры, Геракл, Асклепий); в-третьих, божества философов(виды страстей, абстрактные понятия). Тертуллиан, обнаружив сходство между более полной классификацией богов у своего современника (учение которого достаточно сильно противоречило его собственному учению) и своей (т. е. «варроновской»), счел, вероятно, лучшим отказаться от последней. Кстати, в названном пассаже Климент упоминал и этимологию слова «бог» от «бегать». [14]14
  Braun R.«Deus Christianorum». Recherches sur le vocabulaire doctrinal de Tertullien. Paris, 1962. P. 30-35.


[Закрыть]Этот момент, наличествовавший в Ad nat. (II, 4,1), также исчез из Apol. В Apol. не разрабатывается тема богов-элементов (или стихий) (гл. 3,5-6II книги Ad nat.). Между тем, о богах-элементах очень подробно говорится в Protr. (§ 6465 и § 102,1 и 4). Анализ взглядов различных философов на Бога и природу (Ad nat. II, 4) не появляется в Apol. – Климент подробно рассматривает эту тему в § 66. Таким образом, Тертуллиан как бы спешит избавиться от всего, что в его первом сочинении напоминало Protr. Заметим, однако, что парафраз из Ис.6: 9-10, содержащийся в Ad nat. (II, 1,3), был включен в гл. 21 Apol., а информация о Крезе и Фалесе, о Сократе, велевшем принести в жертву петуха, из Ad nat. (И, 2,11-12) используется в Apol. (46,8 и 5) – Тертуллиан не желает отказываться от полезного для него материала, не имеющего прямого отношения к содержащемуся в Protr. учению.

Исчезновение из Apol. рассказа о собственно римских божествах (гл. 9, 11 и 15 второй книги Ad nat.) можно объяснить желанием автора не дразнить читателей издевательством над римскими героями. Любопытно, что в главе о страстях Христовых Тертуллиан неоднократно делает попытки связать христианство с Римом (Apol., 21,18-19 и 23-25).

Сам метод критики языческих богов при помощи подробного рассказа о них, которым Климент пользовался без всякой меры, мог показаться Тертуллиану после прочтения Protr. нецелесообразным. Пожертвовав изобилием имен богов и их функций в Apol. (например, в Apol. не упоминаются боги-звезды и боги, получившие свое имя от производимых ими действий или от мест их обитания, ср.: Ad nat., II, 11 и 15), Тертуллиан сделал новое произведение более доступным для читателей. Если в Ad nat. (II, 1,9; 9,2) боги философов, поэтов и народов некоторым образом противопоставлялись, то в Apol. философы и поэты упоминаются вместе как заимствовавшие и исказившие истину у пророков (47, 11-12 и 14; 49, 1). В Apol. Тертуллиан пишет о богах: «Перечислить ли мне их поодиночке, стольких и таковых, новых и старых, варварских и греческих, римских и чужеземных, завоеванных и выбранных, собственных и общих, мужчин и женщин, сельских и городских, морских и воинских? Никчемным занятием было бы даже их наименования перечислять» (10, 5-6).

О том, что мифические боги поэтов – умершие люди, говорится только в Ad nat.: в Ad nat., И, 7 есть слова «ведь ныне следует лишь слегка затронуть этот род богов, подробный разбор которого будет дан в своем месте (delibanda enim nunc est species ista, cuius suo loco ratio reddetur)». Действительно, к людям, причисленным к богам, Тертуллиан возвращается в Ad nat., И, 14, говоря о Геркулесе, Эскулапе и Тесее. В Apol. (14,5) вошел лишь пассаж про Эскулапа.

Достаточно большие фрагменты из глав, посвященных критике языческой теологии, вошли в Apol. Причем вошли в таком объеме, который не позволяет говорить об эпизодическом самоцитировании, использовании в одном самостоятельном произведении небольших фрагментов другого. Скорее можно говорить о «разграблении» сочинения, рассматриваемого автором как предназначенное забвению (кстати, из всех произведений Тертуллиана именно в Ad nat. содержится более всего лакун). Так, в Ad nat., II, 2 говорится о физических богах философов. Пассаж из этой главы о платонических и эпикурейских представлениях о Боге (Ad nat., II, 2, 8), вошел в Apol. (Apol., 47, 6). В Ad nat., II, 8 речь идет о родовых богах народов и городов; упоминаются Атаргатис сирийцев, Келеста африканцев, Варсутина мавров, Обод и Дусар арабов, норикский Белен, а также Дельвентин у жителей Казина, Висидиан у жителей Нарнии, Нумитерн у жителей Атины, Анхария у жителей Аскола и Нортия у жителей Вольсиний (Ad nat., II, 8,6). В Apol. упомянуты: Атаргатис, Дусары, Белен, Келеста, царьки мавров, Дельвентин, Висидиан, Анхария, Нортия, Валентия, Гостия и Юнона Куррис (Apol., 24,8). В Ad nat., И, 10 повествуется об обожествлении блудницы Ларентины; при этом она сопоставляется с Церерой. В Apol., 13,9 говорится о почитании язычниками публичной женщины Ларентины «наряду с Юнонами, Церерами и Дианами». В Ad nat., II, 16 речь идет также о богах-«первооткрывателях», которые сравниваются со смертными, в частности с Гнеем Помпеем, доставившим в Италию понтийскую вишню (Ad nat., II, 16,5). В Apol. на месте Помпея появляется в соответствующем контексте Лукулл (Apol., 11,8). Известно, что и трактат «Против иудеев» во многом дублирует Adv. Marc., однако эти работы были предназначены для двух совершенно разных аудиторий, в отличие от адресованных язычникам Ad nat. и Apol.

По нашему мнению, Тертуллиан, познакомившись с Protr., обнаружил некоторые моменты в своей работе, сближавшие ее с произведением Климента, чья концепция христианства и отношение к языческой культуре очень сильно отличались от взглядов карфагенского автора, полагавшего, что между Афинами и Иерусалимом нет ничего общего.

Обратим внимание на слова Тертуллиана из 1-й главы De test., где говорится о том, что человеку, пожелавшему найти свидетельства христианской истины у поэтов или философов, потребуется великая любознательность и превосходящая ее память. По мнению Тертуллиана, гораздо лучшим свидетелем является человеческая душа. Здесь латинский апологет оспаривает методологию таких защитников христианства, как Иустин Мученик и Климент Александрийский, учивших о дохристианском действии Логоса среди язычников. Отказываясь в Apol. от рассмотрения философского учения о богах, Тертуллиан демонстрирует свое полное несогласие с Климентовой интерпретацией христианского Откровения. Своеобразным спором с александрийским автором является употребление Тертуллианом словосочетания «вакхические мистерии» в Apol., 37,2. Климент с вакхическими мистериями сравнивал христианские таинства.

Подведем итог: Ad nat. представляет собой незавершенный труд, издание которого было прервано по воле автора. Признать точку зрения Ж.-К. Фредюйя не представляется возможным, поскольку трудно говорить об оригинальности труда, практически каждая глава которого в той или иной мере была использована в Apol. De test, находится далеко не в таком соотношении к Apol., как Ad nat.

Послание «К Скапуле»(Scap.) – последнее из адресованных языческой аудитории сочинений Тертуллиана, написанное в 212 г., – заметно отличается от его «Апологетика», созданного летом или осенью 197 г. Наиболее яркими отличиями Scap., кроме краткости (пять глав против пятидесяти глав Apol.), являются использование многочисленных примеров божественного наказания преследователей христиан и сокращение апологетической составляющей. Если в Apol. Тертуллиан ставил перед собой задачу добиться, чтобы истину не осуждали, не узнав (ср.: Apol., 1,2), то в Scap. он желает предостеречь язычников от опасности, которую таит в себе осуждение христиан: «Мы выпустили эту книжку, не за себя опасаясь, но за вас...»(Scap., 1,2). Scap., таким образом, оказывается увещевательным посланиемс апологетическими чертами, чем напоминает Послание апостола Павла к Галатам [15]15
  «Гал.можно рассматривать как увещевательноепослание с некоторыми апологетическими чертами». См.: АуниД.Новый Завет и его литературное окружение. Пер. с англ. В. В. Полосина под ред. А. Л. Хосроева. СПб., 2000. С. 204.


[Закрыть](ср.: «о, несмысленные галаты», Гал.3: 1 – «мы скорбим о вашем невежестве», Scap., 1,3). В свою очередь «Апологетик», по словам Эберхарда Хека, был оформлен как судебная защитительная речь. При этом ученым отмечается, что из всех сохранившихся апологетических работ как речь можно рассматривать только ее, а также «негативно-эпидиктическую» «Речь к эллинам» Татиана и «Прошение о христианах» Афинагора. [16]16
  Heck Е.Μή θεομαχεϊν oder: Die Bestrafung des Gottesverachters: Untersuchungen zu Bekampfung und Aneignung romischer religio bei Tertullian, Cyprian und Lactanz//Studien zur klassischen Philologie. Frankfurt am Main; Bern; New York, 1987. Bd. 24. S. 23.


[Закрыть]Разумеется, следует иметь в виду, что «от "классической” защитительной речи христианская апология как разновидность словесного искусства имела значительные отличия». [17]17
  Вдовиченко А. В.Христианская апология. Краткий обзор традиции/ /Раннехристианские апологеты И—IV вв. Переводы и исследования. М., 2000. С. 23.


[Закрыть]JI. Дж. Свифт замечает, что «судебная природа “Апологетика” должна пониматься в более широком <...> смысле». [18]18
  Swift L. J. Forensic Rhetoric in Tertullian’sApologeticum//Latomus. Revue d’etudes latines. 1968. T. 27. Fasc. 4. P. 877.


[Закрыть]

По мнению Э. Хека, карфагенский автор в Apol. «не находит правильного ответа» на римское учение о religio как причине величия Рима, и трудом, в котором он создает христианскую традицию примеров наказания тех, кто презирает истинного Бога, оказывается написанное им спустя 15 лет послание «К Скапуле». [19]19
  Ср.: Heck E. Op. cit. S. 18.


[Закрыть]Немецкий ученый полагает, что Тертуллиан в Apol. не приводит такие примеры, которые могли бы произвести впечатление на языческих читателей, потому что в 197 г. он просто не имел их в своем распоряжении. Анализируя гл. 3 Scap., [20]20
  Ниже приводится перевод этой главы: «1. Однако, как мы сказали выше, наша скорбь неизбежна, потому что ни один город, проливший нашу кровь, не останется безнаказанным. Как <было> при наместнике Гилариане, когда народ кричал о земле (агеае) для христианских погребений: “Да не будет < им> земли! ” У них самих не стало земли для молотьбы (агеае), ибо они не собрали урожай. 2. Очевидно, впрочем и то, что должны были напомнить человеческому роду прошлогодние ливни, – разумеется, потоп, который был и прежде из-за людского неверия и несправедливости. <Люди,> видевшие огни, что недавно висели ночью над стенами Карфагена, знают, чем они угрожали. И оцепеневшие <от грохота> знают, что означали предшествующие удары грома. 3. Это все – знаки грозного Божьего гнева, о котором мы, сколько в наших силах, должны возвещать и предупреждать <вас>, вымаливая в то же время <у Бога>, чтобы этот гнев имел местный характер. Ведь те, которые по-иному толкуют его частные проявления, в свое время испытают его во всей его полноте и завершенности. Ведь и солнце в Утическом округе, когда <его> свет почти затмился, явилось чудесным знамением постольку, поскольку при обычном затмении с ним, находящимся в своем зените и жилище, такое случиться не могло. У вас есть астрологи, <спросите у них об этом>. 4. Мы можем также рассказать тебе и о смертях некоторых наместников, которые в конце своей жизни осознали, что согрешили, когда мучили христиан. Вигеллий Сатурнин, который первым здесь поднял на нас меч, лишился зрения. Клавдий Луций Герминиан в Кап-падокии, разгневавшись на то, что его жена перешла в эту секту, начал жестоко расправляться с христианами. А в нем, оставленном всеми в его резиденции, пораженном заразной болезнью, стали кишеть черви. “Пусть никто не знает <об этом>, – говорил он, – чтобы не радовались христиане и не надеялись христианки!” Впоследствии поняв свою ошибку, – ведь под пытками он заставил некоторых отступиться от своих убеждений, – он умер уже почти как христианин. Цецилий Капелла воскликнул при постигшей Византий катастрофе: “Радуйтесь, христиане!” 5. Но те, которым кажется, что они так и не понесли наказания, еще предстанут перед Господним судом в оный день. Мы желаем тебе, чтобы <это> предостережение осталось только предостережением, так как, когда тот же Цецилий осудил на растерзание зверями Мавила из Адрумета, тотчас последовала болезнь, а теперь по этой же причине – порча крови» (Пер. Л. В. Братухиной).


[Закрыть]Э. Хек указывает, что упомянутое в ней разорение христианских кладбищ происходило в 203 г., продолжительные ливни, сопровождающиеся наводнением, были в 211 г., гроза – в 211 (или 212) г., солнечное затмение в Утике – в 212 г. Сатурнин ослеп после 180 г., однако для Тертуллиана это должно было оставаться «малоговорящим частным случаем». Случай с Герминианом «не датирован» и в 197 г. еще мог быть апологету неизвестным. Относя историю с Цецилием Капеллой к 195 или 196 г., [21]21
  В рассказе о Капелле речь идет о разорении города, принявшего сторону Песценния Нигера, императором Септимием Севером в конце 195 – начале 196 г., т. е. за полтора года до написания «Апологетика». См.: Геродиан.История императорской власти после Марка. М., 1996. С. 212, прим. 34.


[Закрыть]Э. Хек замечает, что ее важность могла быть оценена только в 197 г. или позднее. Случай с Мавилом, по его словам, произошел в 212 г. [22]22
  Hecke. Op. cit. S. 145.


[Закрыть]

Непонятно, однако, почему Тертуллиан, упоминавший в Apol. Нигера, не придал значения событиям в Византии, которые привлекли его внимание лишь спустя 15 лет. То же самое касается сообщения о Сатурнине. Известно, что Тертуллиан живо реагировал на происходящее в мире. Он упоминает в «Апологетике» продолжающиеся преследования сообщников Альбина и Нигера (Apol., 35, II), [23]23
  На основании этого упоминания Й. В. Ф. Борлефс заключает, что «Апологетик» «был написан немного позже июня 197 г., после возвращения императора Севера в Рим»/См.: Borleffs J. W. Ph.De Tertulliano et Minucio Felice. Groningae, 1926. P. 9-10. Согласно Т. Д. Барнесу, «Апологетик» был написан осенью 197 г. или некоторое время спустя. См.: Barnes Т. D.Tertullian: a historical and literary study. P. 34.


[Закрыть]т. е. немедленно откликается, будучи «первым политическим журналистом», [24]24
  Frend W. H.C. Martyrdom and persecution in the early Church. Oxford, 1965, P. 365.


[Закрыть]на современные ему события. Он ссылается на «мавров, маркоманнов и самих парфян», которых христиане, распространившиеся по всему свету, якобы превосходят численностью и при желании могли бы быть более опасными (Apol., 37, 4), из чего можно заключить, что он работал над «Апологетиком» перед войной с парфянами, которая началась осенью 197 г. и оказалась легкой. [25]25
  Borleffs J. W. Ph. Op. cit. P. 9-10.


[Закрыть]Мы видим, что карфагенский апологет пишет о фактах, которые могут быть полезными для него, не ожидая, пока они перестанут быть «малоговорящими частными случаями» или, напротив, окажутся устаревшими.

Кроме того, странно предполагать, что за 15 лет, отделявшие написание Apol. от написания Scap., в распоряжение Тертуллиана попало такое количество информации о «карах притеснителей христиан», которого ему не предоставили 133 года, миновавшие с первых гонений эпохи Нерона (64 г.). Следует учесть, что карфагенский автор ни словом не упомянул о злой смерти Нерона и Домициана как наказания за репрессии против христиан. «Справьтесь в своих архивах; из них вы узнаете, что Нерон, неистовствуя, первым обратил кесарев меч против этой секты, именно тогда возникшей в Риме. Но мы даже гордимся, имея такого виновника нашего осуждения. Ведь знающий Нерона поймет, что тот мог осудить лишь какое-то великое благо. Нападал на нас и Домициан, недалеко ушедший от Нерона в жестокости; но, будучи все-таки человеком, он без труда остановил начатое, вернув даже тех, которых сослал. Таковы всегда наши гонители; несправедливые, нечестивые, гнусные, которых вы сами обычно осуждали и восстанавливали в правах осужденных ими» (Apol., 5,3-4). Тот факт, что в Scap. упоминаются события недавнего прошлого, говорит не столько о том, что ранее таких событий не было, сколько о желании автора послания использовать современные примеры.

В Apol. Тертуллиан отстаивал недифференцированное распределение Божьих кар: «Ведь Тот, Кто однажды назначил вечный суд после кончины века, не спешит отделить добрых от злых (это отделение является условием суда) до нее. Он пока одинаков по отношению ко всякому роду людей и в Своем снисхождении, и в Своем порицании. Он пожелал, чтобы и счастье доставалось равным образом и непосвященным, и горе – Его собственным служителям, чтобы мы все изведали одинаково и ласковость Его, и суровость» (Apol., 41,3). Но делал он это не из-за недостатка примеров обратного, а из-за того, что, в соответствии с требованием жанра апологии, желал, прежде всего, защитить христиан и, скорее, обвинить язычников, [26]26
  «Раннехристианским апологиям II—IV вв. отнюдь не свойственен оборонительный, “защитительный” характер. По сути дела, труды Отцов Церкви представляют собой религиозные памфлеты, полные резких выпадов против традиционной религии и освящаемого ею государственного устройства». См.: Большаков А. П. Раннехристианские апологии: происхождение и содержание//Древний Восток и античный мир. Труды кафедры истории Древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. 5. М., 2002. С. 162.


[Закрыть]чем обратить их в свою веру. [27]27
  Утверждение М. фон Альбрехта, что «Тертуллиан своим Apologetiситсоздает до некоторой степени новый жанр. У греков защитительная речь и призыв к обращению в свою веру существовали лишь по отдельности», является достаточно спорным. См.: Альбрехт М., фон.История римской литературы / Пер. с нем. А. И. Любжина. М., 2005. Т. 3. С. 1670.


[Закрыть]Действительно, в Apol. нет прямого призыва принять христианство. На фоне одинаковых выводов показателен контраст следующих заявлений в последних главах Apol. и Scap.: «Распинайте, истязайте, осуждайте, истребляйте нас: ведь доказательством нашей невинности служит ваша несправедливость. Поэтому Бог допускает, чтобы мы это терпели. <...> И все же ничего вам не дает ваша, становящаяся раз за разом все более утонченной, жестокость. Она скорее играет роль приманки, привлекая людей к нашей секте. Мы делаемся более многочисленными после каждого проведенного вами покоса: кровь христиан есть семя» (Apol., 50,12-13). «Пожалей себя, если не нас. Пожалей Карфаген, если не себя. Пожалей провинцию, которая, когда твои намерения стали очевидны, оказалась незащищенной перед вымогательством солдат и личных врагов каждого. <...> И однако не угаснет эта секта, которая, чтоб ты знал, тогда более созидается, когда кажется разрушаемой» (Scap., 5, 3-4). Призыв к оппонентам в Apol., 50, 12 вполне соответствует жанру судебной или политической речи. [28]28
  Ср.: «Теперь, Каталина, продолжай идти тем путем, каким ты пошел» ( Cic. Cat., 1,5,10; пер. В. О. Горенштейна).


[Закрыть]Призывы к жалости в Scap. выдают принадлежность произведения совсем к иному, увещевательному жанру.

Несмотря на то, что у Тертуллиана, по словам А. Аммана, «совершенно отсутствуют вкус и чувство меры», [29]29
  Амман А.Путь Отцов. Краткое введение в патристику. Пер. с фр. М., 1994. С. 49.


[Закрыть]карфагенский писатель никогда не забывал о риторических правилах. Тот факт, что в тертуллиановских сочинениях мало прямых цитат, содержащих полный стих, говорит о том, что Тертуллиан строго следовал правилу стиля (die Stilregel), не допускавшему вкрапления стихов в искусно составленной прозе (in der kunstmassigen Prosa). [30]30
  Hagendahl НVon Tertullian zu Cassiodor. S. 19.


[Закрыть]Итак, Тертуллиан не угрожал язычникам в Apol. потому, что не хотел ломать, несмотря на все свое новаторство, рамки жанра. [31]31
  Э. Хек, пытаясь доказать, что у Тертуллиана еще в Apol. было намерение приводить примеры наказания гонителей (см.: Heck Е.Op. cit. S. 143-144), не учитывает его стремление оставаться в пределах одного жанра. Карфагенский автор может в адресованном христианам не защитительном сочинении «О зрелищах» со злорадством писать о посмертных муках их притеснителей, может намекать на эти кары в Apol., 48, 15, однако он избегает предостережений и поучений в речи, хотя и не рассчитанной на прочтение в зале суда, но все же формально относящейся к судебному красноречию. Ведь «“Апологетик” – это не что иное, как проведенная по всем правилам правовой аргументации судебная защита христиан». См.: Дуров В. С.Латинская христианская литература III– V веков. СПб., 2003. С. 13. Предостережения же и поучения более соответствуют жанру увещеванияили послания.


[Закрыть]

Кроме того, примеры неотвратимого божественного возмездия преследователям уменьшили бы трагический пафос слов «когда вы осуждаете нас, Бог нас оправдывает» (Apol., 50,16). Если Бог наказывает гонителей уже в этом веке, зачем вообще нужна защитительная речь? Если у христиан есть такой Защитник, излишними делаются любые апологии. Опытный юрист, Тертуллиан не желал дать своим гипотетическим оппонентам возможность подобного возражения.

Таким образом, причина появления отличий между Scap. и Apol. заключается не в появлении у апологета новой информации, а в его решении обратиться к новому жанру: перейти от «ораторской прозы» к «посланию». Причины этого решения нам неизвестны. Мы можем лишь предположить, что одной из них было некоторое внутреннее противоречие, некая логическая уязвимость, органически присущая апологетической речи. Уязвимость, которую Тертуллиан осознавал еще в 197 г., когда задавал вопрос от лица язычников: «Почему же, – говорите, – вы жалуетесь, что мы вас преследуем, если сами хотите страдать, в то время как должны были бы любить тех, которые причиняют вам желанные страдания? Разумеется, мы желаем страданий, но также, как и солдат желает войны. Ни один охотно не идет на нее, так как она несет ужас и опасности. Однако тот, кто жаловался на сражение, сражается изо всех сил и, побеждая в нем, радуется, ибо получает и славу, и добычу. Наше сражение начинается, когда нас вызывают перед судилища, чтобы мы там, рискуя жизнью, боролись за истину. Победа же заключается в получении того, за что ты боролся. Эта победа приносит и славу угождения Богу, и награду – жизнь в вечности» (Apol., 50,1 -2). Однако возражение оппонентов остается логически не опровергнутым: если залогом жизни в вечности является мученичество, то христианам, желающим победы, следует стремиться к нему. В трактате «О душе» Тертуллиан утверждает, что достижение рая сразу после смерти – привилегия мучеников: «Каким образом явленная Иоанну в духе область рая, которая расположена под алтарем, не показала никаких душ, кроме душ мучеников? Но почему же Перпетуя, мужественнейшая женщина, в день мученичества в откровении увидела там одних лишь мучеников, если не потому, что никому меч, привратник рая, не уступает, кроме тех, кто умер во Христе, а не в Адаме?» ( Теп.De ап., 55, 4). Таким образом, желание Тертуллиана защитить христиан от гонений оказывалось необоснованным. В Scap. упор делается на другом: автор послания, руководствуясь христианской заповедью любви к недругам, желает спасти их от Божьего гнева. Эта позиция является логически безупречной.