Текст книги "Сильмистриум (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Никола наблюдал, как судорожно стиснула зубы Оля, да и Дилси рядом с ней при всем его гневе выглядел не лучшим образом. Оба наотрез отказались использовать амортизационную сеть, способную избавить от большинства неприятных эффектов. По-крайней мере, ничего особенного сам Никола, воспользовавшийся ей, ничего не ощущал. Но чувствовал легкую вину за то, как поступил. Правда, что им еще оставалось? Какие бы цели ни преследовал Эли Медиана, во многом именно ему Никола был обязан победой, символ которой – небольшая синяя коробочка теперь покоилась у него на коленях.

– Надо же, как ловко. Спрятать на виду такой корабль… На это способен только Клеменс Таллигон! – воскликнул Эли.– Талита, ты бы смог так?

–Не уверен, господин Эли, что Миллифьори прячется, – из-за спины Николы донесся ответ телохранителя.– Но вы правы. В неделю смены потоков никто не обратил бы внимания и на арбитр.

Миллифьори притаился на меловом утесе, почти на самом краю плато в стороне от южной окраины Карильона. Изгиб реки в этом месте позволял очень удачно скрывать все то, что видеть не следовало. Даже на земле корабль не выглядел неуклюжим, напоминая то ли порыв ветра, на миг задумывавшийся на утесе то ли бабочку, готовую вспорхнуть с цветка.

–Господин Эли, взгляните.

–Да,– сквозь текучую, словно жидкую структуру лобового экрана Эли всмотрелся в контуры корабля.– У капитана хорошая память. Миллифьори собирается стрелять,– буднично сообщил он пассажирам.

С ужасом Никола увидел, как ярче разгораются контуры по периметру корабля.

–Они готовят залп! – воскликнул он, обращаясь к Эли.– Как связаться отсюда с кораблем? Раз ты смог говорить со мной во время Регаты, то должен быть способ сделать это сейчас,– невзирая на вдавившуюся в его тело сеть, Никола подался вперед.

–Можешь говорить с капитаном, когда будешь готов. Но лучше реши, какие слова подойдут вернее всего. Второго шанса может не быть,– обернувшись, Эли покачал головой.– Ну что у вас за лица. Вы же победили.

– Капитан? – неуверенно спросил Никола, обращаясь в пространство, когда услышал знакомое жужжание.– Капитан, это мы, Никола и Оля, и Дилси с нами.

Долгие мгновения молчания в кабине, казалось, даже не было слышно дыхания.

– Это первый помощник Тиррелин. Даю разрешение на посадку на главную палубу.

– Слава богу.

–Кажется, у капитана весьма серьезная команда.

Никола услышал, как заскрипел зубами Дилси, но ничего не ответил.

Часть 3

Стены ангара сомкнулись за ними. Едва айс завис над одним из концентрических колец, Эли убрал ладони с погасшей клавиатуры управления, покачав головой, – какие недоверчивые.

–Господин Эли, все системы обесточены. Вы уверены? – Талита не успел закончить фразу, как ангар начал наполняться людьми.

«Выйдите из кабины. Цепи вашего айса обесточены и ветровая ловушка дезактивирована» – голос казалось исходил отовсюду, но он принадлежал первому помощнику. Никола сразу узнал его.

Два человека в черных мундирах,– у каждого с каждой стороны было лишь по одной цепочке,– держали в руках странного вида оружие, похожее на пистолеты, только почти прозрачные, так что было видно все их внутренне устройство. Оба были точно нацелены в грудь каждого клавирца. Эли даже не шелохнулся, но Талита одним плавным движением заслонил его. Руки телохранителя метнулись назад и вверх и в следующее мгновение в них сверкнули нож бабочка и хищно светящаяся голубовато-льдистым светом тонкая игла не более двух ладоней в длину. Если это и был какой-то вид оружия, Никола его не знал. Следом за двумя вооруженными людьми в ангар вступил первый помощник, капитан Миллифьори и еще с десяток солдат в черных масках.

– Добрый день,– на лице Эли сияла широкая улыбка. Глаза его так и пожирали капитана и его первого помощника. Сделав ладонью сложное движение он слегка поклонился. Никола предположил, что это какая-то форма приветствия. Непринужденно вложив ладони в рукава, Эли, похоже, совершенно не волновался о том, что происходит вокруг.

–Руки держите на виду, чтобы мы могли надеть наручники. Теперь вы – официальные военнопленные,– сказал Салюций.

–Даже так?– Эли понимающе переглянулся с Талитой.

–Именно,– первый помощник вышел вперед.

–Талита ты слышал? Разве так нужно приветствовать того, кто дважды сохранил жизнь первым секстам?

–Выполняйте,– спокойно повторил первый помощник. Он не сделал ни единого жеста, но пистолеты в руках обоих солдат мягко засветились.

–А что вы сделаете, если я откажусь?– безмятежно спросил Эли, даже не глядя на того, с кем говорил. Он скользил взглядом по обстановке помещения, задержавшись на Николе, и лишь мельком коснувшись Оли и Дилси. Последние уже присоединились к группе у входа. Таким образом лишь Никола, так уж получилось, остался на месте. Не слишком уютно, когда пусть и не прямо, но дула пистолетов глядят в твою сторону.

–Тогда ничто не помешает мне избавить мир от еще одного последователя магистра,– капитан сложил руки на груди. Но Никола не мог знать, что это был молчаливый сигнал. Две ослепительные вспышки вырвались из дул прозрачных пистолетов и одновременно вихрь голубых искр «стек» с острия светящейся иглы в руке Талиты. Точно на середине ангара искры встретили залпы оружия и с треском рассыпались. Капитан покачал головой:

–Интересно. Хотя не думаю, что вы двое прибыли сюда только чтобы продемонстрировать свои умения,– он скользнул взглядом по Николе, отчего парень почувствовал себя крайне неуютно. – Нет смысла продолжать это бессмысленное представление. Позже я услышу твое объяснение, каким бы оно ни было. Я хочу знать только одно. Почему ты не присоединился к своей сестре? – последний вопрос относился точно к Николе и не ответить нельзя.

Меньше всего он хотел оказаться в центре всеобщего внимания, но объяснить придется. И от его ответа, быть может будет зависеть судьба тех, кого он привел с собой. Ну, точнее они пришли по своей воле. Он совершенно запутался и чувствовал, что упускает нечто крайне важное.

– Эли спас мне жизнь,– голос подвел Николу и ему пришлось повторить,– и я обязан ему этой победой в не меньшей степени, чем своей удаче.

–Вот как, ты уверен в том, что только что сказал? – на лице капитана ясно читалось, что если это так, Никола сам ставит себя на одну сторону с клавирцами, а значит врагами капитана. Но отступать было поздно.

–Вот эта коробочка, приз, достался мне дорогой ценой. Из-за него меня чуть не убили, но он помог мне,– Никола бросил тревожный взгляд на кивнувшего Эли. Талита перед ним все еще напряженно сжимал в руках оружие. Глаза телохранителя держали в поле зрения каждого в ангаре, не исключая и самого Николу.

–Да-да, именно так,– развел руками Эли.– Я же сказал об этом в самом начале. Вы невнимательны, капитан.

Казалось мучительные мгновения Клеменс боролся с самим собой, но потом все же произнес:

–Хорошо, Никола, раз ты говоришь, что так и было, значит, я должен верить. Но теперь именно ты будешь нести ответственность за все, чтобы ни случилось по вине нашего гостя. Похоже, вы в таких хороших отношениях, что ты даже называешь его по имени.

–Я?! – растерялся Никола, ища взглядом сестру. Но та отвела взгляд, как бы говоря: « Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать».

–А теперь передай мне приз,– капитан нетерпеливо махнул рукой.

– Ах да, конечно, – еще раз обернувшись на Эли, Никола быстро приблизился к капитану, подавая ему коробочку.

–Так это он? Внимательно изучив коробочку, Клеменс спрятал ее за пояс. Чудесным образом та исчезла. Должно быть то была еще она удивительная технология Клавира.

– Похоже, меня даже не поблагодарят,– заметил Эли,– а ведь именно я передал в ваши руки этот бесценный дар. Жаль, что так получилось, и я был лишь вторым, хотя легко мог выиграть и лично преподнести приз вам, капитан. Всего одно» спасибо» хотя бы за то, что ключ не достался вашим врагам,– на последних словах Эли даже не запнулся, безмятежно улыбнувшись в ответ на уничтожающий взгляд, брошенный на него капитаном. Первый помощник лишь покачал головой.

–Капитан, они слишком опасны, я бы не стал…

–Нет, подожди,– Клеменс жестом велел ему отступить назад, быстро подойдя почти вплотную к клавирцу. На предостерегающе поднятое оружие в руке Талиты он не обратил ровным счетом никакого внимания. Клинки изумрудных глаз высекали искры. – Я вижу, тебе известно гораздо больше о призе, чем положено.

–Даже если и так?

–Ты расскажешь мне все, а если увижу, что ты что-то утаиваешь, я выжму из тебя еще.

–Надо же, как страшно, Талита. Мне начинает здесь нравиться,– Эли протянул ладони, позволяя сковать руки. Никола заметил секундное замешательство в глазах Талиты, но по кивку Эли, оружие исчезло из его рук так же незаметно как и появилось.

–Твоя решимость делает тебе честь,– свысока капитан оглядел клавирца, и лишь бегло скользнул взглядом по телохранителю. Быстрый знак назад,– и в руке Салюция появились две пары наручников. Темно – синие, диаметром не больше запястья, они соединялись тонкой цепочкой. Но Никола был уверен,– разорвать ее нелегко, если вообще возможно. Сведя ладони вместе, Эли позволил сковать себя, и лишь после этого Талита повторил его жест. – Следуй за мной,– капитан, не оглядываясь, последовал к дверям.

У порога Клеменс задержался, обратившись к Николе.

–Поздравляю. Один или с помощью, но ты прошел это испытание. Бывали Регаты и без победителя,– никто не мог преодолеть все препятствия. Я должен вам кое-что и вы получите это сегодня вечером. Ждите, за вами пришлют. А пока отдыхайте. Девочкам нужно ваше общество. Можете навестить их. Дилси,– обратился капитан к застывшему механику,– благодарю за проделанную работу. Получишь премию у Кассия.

Оставшиеся в молчании проводили взглядом необычный отряд, возглавляемый Салюцием Тиррелином. За ним шли десять приставов, между которыми Эли, сопровождаемый мрачным Талитой. Замыкающими – двое из личной охраны капитана и он сам.

Часть 4

–Никола, Оля! Мы уже все знаем, Лицис сказал нам по связи!– совершенно позабыв о вышивании, которым она занималась, сидя за столом у окна, Светлена бросилась навстречу брату и сестре. Дилси, усмехнулся, прислонившись к дверному проему, не позволяя ему закрыться. Он выглядел несколько смущенным столь неожиданной встречей.

Глаза Николы нашли Софию. Долгий миг она просто сидела не двигаясь на краю кровати, отложив в сторону какой-то рисунок. Гордость в девочке явно боролась с радостью.

«Когда-нибудь,– подумал Никола,– эта девочка вырастет в гордую и упрямую девушку, которой так трудно будет также сложно признать свои ошибки, как и сейчас».

–Совсем забыл,– Никола исподтишка подмигнул сестре и Дилси,– мы с утра ничего не ели. А что если нам сейчас устроить небольшой праздник?

–Конечно! – захлопала в ладоши Светлена, бросившись к кровати, чтобы взять сумочку, с которой она никогда не расставалась.

–Пошли же,– сестра потянула за руку застывшую Софию.

–Подожди,– высвободившись, девочка пристально посмотрела на Олю. А потом, быстро собрав в серебряный пенал цветные мелки и карандаши, она взяла в руки то, что рисовала. Подойдя к Оле, вручила свое творение. Девушка неловко взяла лист, не ожидая такой смены настроения, а потом взглянула на изображение.

–Никола, взгляни, это же прекрасно!– подняв взгляд на стоявшую в ожидании девочку, она легко потрепала ее по голове.– Если это знак примирения, то я сама должна извиниться за то, как обращалась с тобой утром. Но если с таким серьезным видом будешь есть на празднике вишневый пирог, мне придется снова воспитывать тебя.

В притворном испуге девочка взглянула на Николу, стоявшего за спиной Оли. Тот с улыбкой покачал головой.

–А там действительно было скучно? – София по очереди взглянула на Олю и Дилси.

–Очень скучно и очень шумно.

–Но Никола был лучше всех?

–Конечно,– тепло улыбнулась Оля. Она сама не могла сейчас объяснить, почему теперь, после целого дня проведенного в напряжении, с этими близняшками она ощущала такое умиротворение. Она просто предвкушала маленький импровизированный праздник, устроенный теми, кого она любила.

А на картине, нарисованной нетвердой детской рукой планер устремлялся в небо, почему-то изображенным голубым с белыми пятнышками. У двух фигурок, выглядывающих из иллюминаторов, ясно угадывались немного всклоченные волосы Николы и ее две косы. Оля решила, что позднее обязательно расспросит Софию об этом необычном небе и о значении яркого желтого полукруга, который находился в верхнем правом углу. На солнце он был не похож.

Часть 5

– Как твое имя?

Эли с тоской оглянулся на закрывшийся за ним бутон розы двери, туда, где остался Талита. На самом деле он поступил так только после молчаливого знака, понятного лишь им двоим. И Эли сомневался, что если его верный телохранитель поймет, что господину нужна помощь, преграда в виде двух вооруженных людей и наручников помешает ему войти. По едва заметной вибрации пола под ногами и кругам расходящимся по поверхности воды в хрустальном кувшине на низком столике рядом с амортизированной сетью– кроватью, Эли догадывался, что Миллифьори уже поднялся в воздух.

–Эли Медиана,– рассеянно откликнулся юноша, с интересом рассматривая нехитрую обстановку комнаты. Судя по всему капитан довольствовался малым. Если бы не табло связи со всеми системами и службами корабля, в виде небольшого овального зеркала, он бы ни за что не поверил, что это каюта принадлежала октавиану. Но тонкий браслет на левом запястье Клеменса,– многофункциональное устройство, и в то же время неброское украшение,– был почти точной копией его собственного. Он выдавал во владельце не просто клавирца, а главу дома Таллигон.

– Кем тебе приходится Магистр?

– Если это имеет значение, я ее сын.

–Вот как, любопытно. Она послала тебя захватить девочек?

–Я не понимаю вас, глава дома Западного ветра.

–Этот титул мне больше не принадлежит.

–Но вы все же октавиан, а значит я могу обращаться так,– отозвался Эли, оглядывая строгую, почти безыскусную обстановку каюты. Те же золотистые приглушенные тона, лишь слегка оттененные неброским геометризированным синим орнаментом по верхнему и нижним краям стен.

–Хотел заметить, насчет вашего юного связного. Вы многим обязаны ему и его сестре. Намного большим, если я не ошибаюсь, чем то, что вы держите в руках. Ведь их фамилия Валентина? – Эли хлопнул в ладони, как бы решив некую задачу.

–Тебя это не касается,– отрезал капитан. Вертя в руках коробочку, в поисках того единственного места, при нажатии на которое можно быть как он считал открыть тайную пружину замка.

–Неужели, вы им так ничего и не сказали? Это жестоко с вашей стороны. Даже для вас.

–Не тебе учить меня морали. Не тебе и твоей матери.

–О, прошу вас, не вспоминайте о ней. Речь сейчас о другом,– Эли поднял ладони.– Но все же, насчет Валентина. О них известно не меньше, чем о вашем подвиге,– Эли постарался придать голосу немного больше почтения, и это ему почти удалось.

Рука Клеменса потянулась к браслету, словно он хотел вызвать охрану, но в последний миг почему-то передумал.

Подумав, Эли опустился в кресло.

– Разве я давал разрешение?– сам капитан уже сидел за отливающей всеми оттенками зелени поверхностью стола, который без всякой видимой опоры висел рядом с каплей окна по которому стекали блики закатного света. Эли приподнял край маски. Теперь окно уже не казалось просто размытым пятном, каким было бы день назад. Кажется, наконец, зрение понемногу адаптировалось к свету Сансиона. Совсем скоро он уже сможет обходиться вовсе без нее.

Эли и не подумал вставать.

–Догадываетесь, что в ней? – спросил он у капитана.

–А ты? – искоса взглянув на примирительно улыбнувшегося Эли, Клеменс откинулся в кресле.

– Возможно то, что вам нужно сейчас больше чем все остальное. Могу я дать совет?– спросил Эли, наблюдая за вертевшейся в руках Клеменса коробочкой.

–Это зависит от того, насколько он покажется мне приемлемым.

– Только не поймите меня превратно, капитан. Хотя бы выслушайте. Именно такие коробочки – излюбленный способ матери посылать дары тем, кто ей не нравится.

На миг Эли испугался, что пальцы Клеменса слишком сильно сжавшие хрупкую на вид коробочку, повредят ее содержимое. Но справившись с собой, капитан обратил ровный и почти спокойный взгляд на клавирца.

–Хочешь сказать, что ее можно открыть только печатью дома? Если это так, ответь мне, Медиана, что мешает убить тебя прямо здесь, сейчас, на глазах у тех, кто потерял все, что было им дорого по прихоти одного единственного человека,– твоей матери? А потом я пошлю ей прядь твоих волос в этой маленькой коробочке.

–У меня нет ответа на этот вопрос, должно быть ничего,– равнодушно откликнулся Эли.– Я верю, что вы бы так и поступили, если бы не одно обстоятельство.

–Да, и какое же?

–Что если вы поймете, что ошиблись, после того как откроете крышку?

–Твой голос, интонации и оттенок речи говорят мне о том, что ты уже открывал ее. Значит, ты знаешь. Итак, что в ней?

–Именно то, что я оставил там. Но это не оружие смерти.

– Ты тот анонимный гость, что предложил приз в этом году, назвав его «ключ к ветру»? – в глазах капитана блеснул опасный огонек.

– Я надеялся, что он вам понравится. Примите его как подарок на мою будущую триаду рождения.

– Ты смел, раз говоришь те же слова, что и десть лет назад твоя мать. Не ожидаешь ли ты, что я поверю в эту тонко выстроенную игру слов? – капитан заставил ладони лечь спокойно.

–Вы уже это сделали. Потому что знаете, если бы я лгал, то сказал бы все намного короче.

–Эту игру я знаю не хуже тебя, но на Сансионе ей нет места. Она – порождение Клавира и бесполезна здесь.

Поколебавшись еще несколько секунд, капитан снял браслет с запястья.

–Ты знаешь, что не проживешь и минуты, если то, что я найду там,– будет смерть Прежде, чем я она убьет меня, я успею отправить тебя следом. И телохранитель тебе не поможет.

–У Талиты будет совсем иное мнение на этот счет. Ну, хватит о грустном.

Еще некоторое время капитан как будто колебался, но потом поставив шкатулку на стол, положил браслет на нее. Пальцы его быстро коснулись трех завитков золотого стебля, выгравированных на нем. Эли старательно делал вид, что рассматривает свои наручники. А в следующие мгновения каюту наполнили чарующие звуки. Всего несколько секунд невидимой музыки, вспышка неяркого малинового света и вслед за этим легкий щелчок со стороны шкатулки, означавший, что задуманное Эли удалось.

Можно было просто проникнуть на корабль еще при первой встрече с Миллифьори и отдать голограмму капитану. Но возможность увидеть потрясенного до глубины души Клеменса Таллигона стоила еще двух дней ожидания. Тот совершенно не скрывал своих чувств. Долгое мгновение капитан просто смотрел на прекрасное изображение, что мягко мерцало у него на ладони, а потом прикрыл глаза рукой.

–Где ты ее нашел?!

–Прямо там, где вы ее оставили. В доме Западного ветра.

–Зачем ты лжешь? Такого дома больше не существует,– горькие нотки прозвучали в голосе капитана. Неожиданно для себя Эли увидел в его глазах молчаливый упрек.

–Что ж, быть может вы поверите мне, если я скажу, что вот уже десять лет предел западного ветра считается запретной территорией. Сама мать ни разу не посещала его.

–Как такое возможно?

–Должно быть она несколько суеверна или все еще боится напоминать о прошлом своим посещением тем, кого она поставила на колени за все эти годы.

–Боится? – капитан позволил себе горько усмехнуться и выключил голограмму, в последний раз нежно коснувшись призрачного лица Тианы. – Ответь мне, Медиана, почему ты это сделал?

Извлеченный из складок рукава веер раскрылся в ладони Эли. Коснувшись губами его острейшего края, он произнес:

– Я не стану говорить, что мне не по нраву политика моей матери или что я хочу присоединиться к безнадежном делу, такому, что ведете вы. Знаете, мир это такое интересное место, я и не представлял, что он настолько разный. Я просто хотел увидеть его поближе. Архивы и записи в Мемории, и даже прямое наблюдение в День Арены – это совсем не то.

Капитан отрицательно повел головой:

– Ты не похож на сына магистра. Быть может слишком не похож, а потому должно быть это правда. Но словами ты жонглируешь мастерски, так же как играешь с ветром в танце с веерами.

–А, так значит вы слышали о моем выступлении? – радостно склонился вперед Эли.

–И точно так же как можешь заворожить движениями своего оружия, ты до бесконечности можешь уводить разговор в ту сторону, куда нужно. Все, можешь идти,– и капитан отвернулся от него, будто потеряв всякий интерес. Пальцы его непроизвольно поглаживали приоткрытую крышку шкатулки. -Я назначил Николу твоим телохранителем,– добавил капитан.

–Да? Благодарю, хотя у меня есть Талита. Но все равно, это очень великодушно с вашей стороны.

–Наручники с тебя снимет один из охранников за дверью.

–А где мне найти юного секста? Мне еще не удалось поздравить его как следует.

–Не вздумай рассказать ему о прошлом,– жестко произнес Клеменс.

–Ну разумеется, это ваша привилегия. Валентина принадлежат дому Таллигон,– Эли церемонно отдал знак прощания. Почти уже у дверей, капитан остановил его.

–Постой, что раньше было в шкатулке?

–Успокойтесь капитан, то, что я никогда бы не использовал против вас. Она предназначалась другому.

Глава 9 – Побег

Часть 1

(Королевская тюрьма Габриэль)

Галина приподнялась и села на жесткой узкой койке, подтянув к себе ноги. С тоской она оглядела камеру, освещаемую лишь маленькой газовой горелкой, подвешенной под потолком. Поежившись от холода, она плотнее закуталась в куртку от мундира. Здесь, глубоко под землей, воздух был влажным и густым. На грубо отесанных каменных стенах выступали капельки воды, неизвестно каким чудом просачивающейся сюда. Камера пять на пять шагов, железная койка, ввинченная в стену и все. Достаточно для государственного преступника, как считал военный трибунал.

Еще день до суда, который вынесет ей приговор. Конечно же смерть для той, которая своим предательством позволила Данамир выиграть эту Арену. Во дворце все считали так. Разумеется, те, кому это выгодно, постараются убедить в ее вине весь Габриэль. Гнев народа будет направлен на одну фигуру, не позволив другим мыслям зародиться в головах людей: а насколько само правительство и командование виновато в этом поражении?

Сердце Галины сжималось, когда она думала о том, что герцог не останется в стороне. Тень ее вины падет и на него, и невозможно ни переслать письмо, ни рассказать как все произошло. Только бы узнать, что с дочерьми все хорошо. Услышит ли она об их судьбе, до того, как вынесут приговор? С исполнением тянуть не станут. Несомненно, в городе уже нарастало смятение. Люди не были готовы к такому исходу сражения, успокоенные заверениями и клятвами военной верхушки. Самоуверенность и самонадеянность Натанеля Ростау привела к этому поражению.

Галина прикрыла глаза, снедаемая тревогой и ощущением безнадежности собственного положения. Тишина, какая жуткая тишина. В этой части королевской тюрьмы, содержали государственных преступников. Она располагалась на самом нижнем ярусе. Длинный коридор вел к винтовой лестнице, что выходила на второй этаж. Внутреннее устройство тюрьмы было особенным: чтобы попасть на верхний ярус, сначала нужно пройти по коридорам всех остальных. "Так глубоко",– думала она.

В этой части никогда не содержали больше двух-трех узников одновременно. И сейчас Галина и вовсе осталась одна.

«…Ваша светлость, герцогиня?»

Вначале Галине показалось, что мужской голос из-за дверей на самом деле позвал ее. Склонив голову, женщина прислушалась. Может после стольких часов тишины у нее начались галлюцинации?

– Это я, Мишаль,– голос донесся вновь. Человек говорил через смотровую щель, находившуюся выше ее роста в двери.

– Мишаль! – отбросив куртку, она соскочила с койки, побежав к двери.– Это и правда ты? Что ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?!

– Ну, похоже император решил устроить прощальный прием. И разве для придворного менестреля есть тайны во дворце? Всем известно, кто именно сейчас занимает камеру для государственных преступников. Я слышал, вас собираются судить уже сегодня вечером.

– Неужели они так торопятся?– в отчаянии прошептала Галина.

– Но, думаю, что когда они придут сюда, судить уже будет некого,– в голосе Мишаля послышалось легкое веселье.

– Что это значит? Что ты задумал, Мишаль?

– Ваша светлость, прошу отойдите к койке, и пригнитесь, лучше будет, если закроете уши и глаза. Эта штука может ослепить и оглушить вас. Но, надеюсь, она стоит того, что я за нее заплатил.

– Мишаль? Мишаль! –ответа не последовало, но с той стороны двери донесся металлический щелчок и шипение, которое постепенно перерастало в свист.

Спохватившись, Галина бросилась к койке. По пути схватив валявшийся на полу мундир, она поспешно накинула его на голову и сжалась в углу камеры. Такой звук мог быть только у… – свист перерос в визг, а в следующий миг ослепительная вспышка заставила ее зажмуриться до боли в глазах, и все равно взрыв оглушил, бросив в лицо волну теплого воздуха. Запахло паленым.

– Вставайте, скорее, у нас мало времени. Возможно всего несколько минут, пока мой ложный сигнал отвлекает охрану.

Сильная рука подняла ее и потащила сквозь оседающую пыль наружу. В первый миг свет газовых горелок в коридоре не позволил ей разглядеть говорившего. Но потом она узнала эти тонкие, правильные черты немного бледного лица.

–Мишаль, это ты, действительно ты!

Ярко изумрудные глаза молодого мужчины, доставшиеся, должно быть, от отца, как всегда светились легкой иронией и насмешкой.

– Ваш верный менестрель, конечно. Кто еще из этих напыщенных глупцов, устроивших пир во время чумы, осмелился бы прийти сюда? – мужчина отступил на шаг, отвесив театральный поклон. Раздался мелодичный звон, когда качнулись маленькие колокольчики, вплетенные во множество коротких, пепельного цвета косичек. При этом он взмахнул краем пестрой, скроенной из разноцветных лоскутков короткой накидки. На одном плече она была сколота брошью в виде снежинки, один лучик которой выкрашен в голубой цвет. Как Мишаль объяснял, это было данью старой традиции, но сама Галина никогда не слышала такой. Впрочем, у Мишаля куда больше тайн, чем по нему можно сказать.

Через плечо его была перевешена небольшая сумка, в которую он поспешно спрятал оружие.

– Подожди,– Галина коснулась его руки,– это ведь не иксимер?

– Ну, да, именно он,– Мишаль склонил голову набок..– Он прекрасно послужил моей цели.

– Иксимер, по рангу положенный только высшему генералитету. Признайся, Мишаль. ты украл его?

–Нет, вы слишком плохо думаете обо мне,– менестрель сделал обиженное лицо,– я просто позаимствовал его, на время.

– Но как же Клавир? Теперь это запрещенное оружие. Разве оно не использует лимитированный поток восточного ветра?

– А Магистр не слишком жадная? – прищурившись, улыбнулся Мишаль.– Мой отец мог бы дать и кое-что из своего арсенала, но вы же понимаете, если что-то откроется... в-общем я не хочу чтобы на него пала тень подозрения. Конечно, распорядитель Недели Воздаяния – должность высокая. Но кто забудет о его происхождении? И... моем…-тихо добавил Мишаль.

– Для меня ничего не значит, что ты наполовину принадлежишь небу. Это все людские предрассудки, ты же знаешь.

– Конечно,– тряхнул волосами вновь повеселевший Мишаль. Настроение его изменялось так же быстро, как и ветер в Гранмире. Внезапно Мишаль замер, прислушиваясь к далекому эху.– Скорее, нам нужно торопиться.

–Ты сошел с ума, куда мы идем? –Галина едва успевала за его стремительным шагом, когда они направились к лестнице.– Там же охрана.

– Я уже позаботился об этом,– отозвался молодой человек.– Охрана на следующем уровне видит сладкие сны, я предложил им выпить за скорейшую кару, что должна настигнуть ту, которая виновна в поражении Габриэль. То есть за вас, герцогиня.

–Мишаль, ты же не отравил их? – в ужасе спросила Галина.

–Конечно, нет.

Спиральная лестница вывела в еще один длинный коридор, вдоль которого шли ряды камер. Окошки в них были сделаны слишком высоко, чтобы разглядеть, какие узники находились внутри. А массивные, обитые железом двери, не доносили ни звука с той стороны. Как бы ей хотелось сделать то же и для них, ведь большинство людей там – простые солдаты, обвиненные в том, что всего лишь хотели спастись. Дезертирство – страшный приговор. Хотя и не грозил немедленной смертью, но не оставлял вышедшему из камеры и шанса начать все с начала. Она с опаской прошла мимо двух охранников, мирно спящих на посту в конце коридора. Их руки все еще сжимали складные металлические стаканы. Часть темной жидкости запятнала форму одного из постовых, пролившись через край.

– Не волнуйтесь. С ними все будет в порядке. Через несколько часов смена караула.

И снова спиральная лестница. Галина старалась идти так, чтобы попадать в шаг с Мишалем. Но внезапно он остановился.

– Что?– с тревогой прошептала она.

Мишаль сделал знак рукой, оставаться на месте.

Эти глупцы все празднуют,– шепнул он.

Теперь и до слуха Галины донеслись веселые крики и начало какой-то песни. Ей показалось, что она узнала голос генерала Этторди.

Оставайтесь здесь,– Мишаль махнул рукой и двинулся вперед. Сначала осторожно, а затем шаги его зазвучали увереннее.

«Что он задумал?»

Вжавшись в стену, Галина прислушалась. Через несколько секунд звуки песни оборвались.

–… А вот и наш менестрель. И почему он интересно знать… не с нами, честными людьми празднует… поражение в Арене,– пьяный голос, действительно, как она поняла, принадлежал этому высокопоставленному дураку.

–… Слагаю новую балладу как раз на этот случай,– отозвался Мишаль, рассмеявшись.

–Подходя…щее место. Императору становится скучно, не думаю, что он будет доволен, если не найдет тебя через десять минут.

– Я представлю императору свое новое сочинение. Здесь как раз замечательная атмосфера, чтобы описать всю горечь нашего поражения.

– Да уж, атмосфера, что надо, однако те, кто причастен к этому – преступники, грязные изменники! – закричал Этторди.

– Да уж,– откликнулся Мишаль. Ну, выпьем что ли за то, чтобы их всех поскорее настигла та участь, которая им полагается.

– А у тебя есть что? Ого, прохвост, вот уж не думал, что сочинять можно с таким подспорьем.

– Оно помогает лучше прочувствовать всю глубину сюжета.

–Ну давай-ка сюда. Ради, присоединяйся.

Донеслось бульканье. Еще некоторое время слышался смех и плоские шутки, а затем Галина услышала два глухих удара. Быстрые шаги Мишаля возвращались.

– Все, они нам больше не помешают.

– Ты дал им тоже самое, что и тем охранникам?

– Разумеется. Скорее, это последний уровень. Путь через коридоры не близок.