Текст книги "Сильмистриум (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

–Ну не схватят же они меня прямо на арене,– беспечно рассмеялся Эли, взмахнув выхваченным словно из воздуха прекрасным веером, расписанным изображениями легендарных существ Алмазного века. Этот веер – один из пары, представлял собой настоящее произведение искусства. Темно-вишневые пластины, оканчивающиеся мягкими перьями птицы Гроз. Еще одна точная копия первого веера была спрятана в складках рукава.

–Я не смогу сопровождать вас на поле,– сокрушенно проговорил Талита. Эли успокаивающе коснулся его щеки, проведя кончиком ногтя по знаку присяги на ней.

–Я мастер восходящего консонанса, Талита, а значит мне ничего не грозит.

Часть 3

–Капитан сказал, что вы должны знать об этом. Все-таки ты наш представитель на Регате,– Кассий устало опустился на корточки возле планера, над которым трудился Никола. Прошло всего полдня с того времени, как они познакомились с этим человеком, начальником техников Миллифьори, а Кассий уже похоже считал их своими. И каждый раз, как кто-то не мог припомнить их имен, удивлялся забывчивости. Планер Николы находился не в том же ангаре, что и Оли, но тоже на первом ярусе.

Его машина была здесь единственным планером. Остальные – айсы. В прошлый раз Оле было не до того, чтобы разглядывать их преследователей. Но сейчас она смогла познакомиться поближе с этими поражающими совершенством форм и уникальностью системы управления кораблями. Почти в половину меньше планеров, с корпусом, гладким, как поверхность воды. По форме они напоминали снежинки, как поведал им все тот же Кассий. Оля никогда не видела ни снега, ни снежинок, но если в Данамир рождается такая красота, хотела бы она однажды побывать по ту сторону Гранмира. Эта мечта была столь же несбыточной, как и ее желание вместе с Николой участвовать в Регате. Она вспоминала снова и снова их разговор в каюте девочек и все не могла найти хотя бы одну причину, почему ее брат оказался неправ. От этой мысли ей становилось еще хуже.

«Ты знаешь, почему я должен лететь один»

«Но мы же в одной команде, разве не так?» – Оля попыталась поймать взгляд брата.

«Ты ведь слышала, что сказал Клеменс, мы – здесь гости, но кому как не тебе, при твоей проницательности должно быть ясно, насколько это близко от слова пленники. Кроме того, кому то нужно остаться с девочками».

Услышав, что речь зашла о них, близняшки как одна повернули свои головки. Взгляд карих глаз был не по детски серьезным.

А меж тем Кассий заметил, хлопнув Николу по спине.

– Не подведи капитана, да и меня тоже. Я поставил на то, что ты выиграешь для нас ключ к ветру.

–Ключ? Как это понимать? – Оля перебила Кассия, настороженно взглянув на брата, а затем переведя испытующий взгляд на техника.

Кассий был средних лет, крепко сбитым мужчиной со светло – золотистыми, даже более блеклыми, чем ее волосами, напоминающими щетку. Коренастое лицо с массивными скулами, длинный нос, немного вздернутый, как бывает если человек не прочь отпустить какую-нибудь шутку. За правым ухом у него был закреплен мобильный коммутатор, выполненный в виде шестилепесткового цветка все той же розы. На Миллифьори трудно было отыскать что-то не похожее на цветок. Более чем странно на корабле изгнаннике, отвергшим свою Родину, видеть такую приверженность главному символу Клавира.

Теперь по прошествии половины дня, как она попала на Миллифьори, Оля уже не удивилась, обнаружив среди техников двоих земляков. Клавирцы в шутку, считающуюся очень остроумной здесь, называли их низинными ящерицами, и не понимали в чем собственно состояла проблема. Эти двое занимались обслуживанием тех планеров, что она видела раньше в ангаре. Они не оставались в долгу, называя товарищей летучими мышами.

А еще Оля заметила,– маски, которые она видела на многих членах экипажа, украшали лица лишь трех техников. Как успела узнать Оля из этих шутливых подкалываний между двумя группами яркость Гранмира, где находилась цитадель Клавира, интенсивностью превосходила свет солнца в несколько раз. Потому глаза клавирцев должно быть видели мир на поверхности как единое темное пространство. Маски носили те, кто не так долго находился вне Клавира. Со временем глаза приспосабливались к новым условиям освещения. Причем у всех это время было разным. А со сложной системой рангов клавирцев Оля так и не смогла разобраться.

Впрочем эти различия никак не сказывались на внутреннем дружелюбно-придирчивом отношении обслуживающего персонала. Команда, возглавляемая Кассием состояла еще из восьми человек. Двое из них, Дилси и Ронан, одетые в ту же светло-серую, в отличие от военных, форму, считали своей родиной Сонату. Обоим нельзя было дать более двадцати пяти лет. Но в отличие от товарища Ронан чересчур ответственно относился к работе и высоко ценил честь, оказанную ему капитаном. А Дилси, почему-то напоминал Оле этакого старшего брата, который сразу взял ее и Николу под свое покровительство. Он то и поведал с шутками и смешками, сопровождаемыми косыми взглядами товарищей, о каждом из них по очереди. Кассий бы не был в восторге, услышь он половину того, что этот веснушчатый с лихо заломленным темным чубом парень успел понарассказать о начальнике.

Кассий ответил на вопрос Оли:

–Я лишь передаю вам то, что велел мне первый помощник от имени капитана. Не знаю, что это, но явно крайне ценное и редкое. Капитану что-то известно о призе, но вот только ни нам, ни вам этого не положено знать.

–Это еще почему? – возмутилась Оля.

–Тише, сестренка,– Никола положил руку ей на локоть руку. Он на секунду отвлекся от прикручивания стабилизатора к днищу планера. В тот же миг с другого борта показалась голова Дилси.– Да брось, парень, не бери в голову, главное – участие. Не многим так повезло, как тебе. Я всегда мечтал хотя бы глазком взглянуть на эти поединки. Но видно, оставят нас сидеть здесь.

–Не на что там смотреть. По-моему здесь нечем восхищаться. Наш народ проиграл Арену, и тем горше будет зрелище. Это нож, вонзенный в рану Габриэль. Как ты можешь об этом мечтать?

Резкие слова Оли заставили таки смутиться даже Дилси, но он успел пробормотать:

–И все же такое не каждый день увидишь. Сто тысяч человек, заполнивших арену, мастера своего дела, которые сражаются до последней капли крови, за честь и гордость своей страны.

–Да брось ты их пугать, болван,– подбоченившись, к ним подошел Ронан, отвесив товарищу хорошую затрещину. – Никто на арене еще не умер. Раны и синяки,– вот и все, что остается на память тем, кто решает сквитаться с врагами.

–Как вы можете так говорить?! Это же люди, это же наш народ,– Оля оттолкнула ладонь, что Ронан успокаивающе положил ей на плечо.

–Не бойся девочка, скоро все изменится. Это была последняя Арена.

В неверии и изумлении девушка повернулась к Ронану, в голосе которого звучала уверенность. Даже Никола застыл с трансмиссером в руке, так и не донеся его до места крепления.

Двое их земляков неуверенно переглянулись, а Кассий пристально поглядел на брата и сестру.

– Ну, по правде говоря, это считается тактической тайной, которую свято бережет наш главный стратег. Но раз вы наши почетные гости и Никола еще и официальный представитель на Регате, то думаю…

–Они Валентина, а потому имеют право знать.

Брат с сестрой как ужаленные развернулись, на голос. Там, заложив руки за спину, стоял Лицис. Все трое техников мгновенно вытянулись по струнке, приложив ладонь левой руки к левому же плечу.

– Равняйсь, смирно! – рявкнул Кассий, впрочем без особой надобности. В ангаре и так царил идеальный прядок. Еще трое техников возившихся с другими айсами, и делавшими вид, что абсолютно не прислушивались к разговору, уже стояли на вытяжку.

–Вольно,– кивнул им золотоволосый рулевой. – Вижу, вы серьезно взялись за подготовку к Регате,– заметил он, критически осматривая планер. Кстати, капитан выделил вам безлимитный поток западного ветра. Видно, он глубоко верит в твои способности, Никола.

Было видно, что брат немало польщен этими словами, так как будто услышал их от самого капитана. Олю действительно удивляло и немало озадачивало отношение к ним, точнее к их фамилии всех без исключения, кроме, пожалуй их земляков. Но кажется, эту тайну не так легко будет выведать. Как сказал Клеменс – пока они не готовы.

–Спасибо,– кивнул Никола. Поколебавшись он попытался скопировать знак чести остальных. Оля потеряла дар речи. Ее брат так легко перенял порядки, установленные на корабле, будто действительно хотел стать одним из них. В глазах Лициса мелькнуло секундное удивление и молчаливое одобрение.

– Пока оставь планер, уверен Кассий и его помощник справятся без тебя. Тебя хочет видеть капитан,– взгляд зеленых глаз рулевого остановился на Николе,– и тебя также, Оля. Брат с сестрой переглянулись. Что могло потребоваться от них капитану сейчас?

Видимо Лицис прочел ее мысли, потому добавил.

–Мы только что приземлились, капитан хочет, чтобы Никола ознакомился с картой маршрута и условиями Регаты. Она сильно отличается от той, в которой ты выиграл на озере Тирент. Часть трассы проходит под водой. Есть еще искусственно установленные препятствия.

–Неужели? – глаза Николы слегка расширились.

–Пойдемте, на голограмме вы сможете узнать подробнее.

–Голограмма? – не поняла Оля.

–Отпечаток местности, как бы запечатленный твоими глазами. Долина хорошо поработала, чтобы вам было все понятно.

«Долина?» В такое нелегко поверить. Впрочем, вряд ли она сделала это без особого распоряжения капитана.

Часть 4

Разглядывая свое отражение в зеркале, краем глаза Северина видела, как в залу медленно вошел ее старший сын.

–А, уже вернулись? Итак, где подарок? – она протянула ладонь. Не доходя трех шагов до ступеней, Карон опустился на одно колено, склонив голову. Взгляд его жестких глаз был направлен в одну точку на полу.

–Встань, ты не секст, чтобы ползать на коленях передо мной. – Северина мягко поманила его к себе. -Почему ты один? – взяв его ладонь в свою, она приложила ее к щеке. Карон непроизвольно вздрогнул, что не могло не укрыться от Северины. – Ну, где же Эли, неужели вы поссорились с ним? Нехорошо, Карон. Последнее время ты плохо себя ведешь. Должно быть, я слишком баловала тебя в детстве. Мне следовало относиться к тебе построже.

Молчание затянулось. Магистр начала терять терпение.

–Что ты сделал с моим Эли? Неужели снова довел его до слез? Я не прощу, если он расстроился из-за тебя.

–Брата нет со мной,– скованно проговорил Карон, не глядя на мать.

–Тогда где Талита? – с упреком спросила Северина.

–Он остался с ним.

–Что с источником возмущения ветра? – голос Северины звучал ровно и равнодушно, но кончик пальца ее, обвитый золотой спиралькой слегка дернулся.

–Мне помешали, когда я обнаружил его,– тихо проговорил Карон.

–Вот как, и кто же?

–Эли. Он позволил планеру с источником скрыться на мятежном Миллифьори.

–0н что?! – глаза Северины полыхнули яростным блеском, в то же мгновение Карон упал на колени, пораженный зарядом убийственной боли, что пронзила все его тело.

–Он изменил направление потока айса, разорвав сеть…,– сквозь потоки боли прохрипел Карон,– он изменник и за это должен умереть…

Северина сделала неуловимое движение пальцем, и Карон застонал. Глядя на извивающееся у ее ног тело сына, Магистр произнесла.

–Да, а может этого заслуживаешь ты? Я просила тебя приглядывать за ним.

–Да… вы приказали…. Я несу эту вину. Да, я заслуживаю…– последние слова потонули в крике.

Палец опустился, и потоки боли исчезли так же внезапно, как пришли.

–Ты плохой мальчик, Карон, но честный, мне это нравится.– она помогла приподняться скривившему от боли Карону, – Ну, успокойся, ты рассердил меня.

–Нет, я заслужил это наказание,– упрямо повторил Карон, выпрямляясь.

–Вот таким ты мне нравишься,– улыбнувшись Магистр, приподняла его подбородок. – Теперь расскажи мне все, что натворил этот негодник Эли.

–Он предатель, он предал вас и Клавир. Здесь нечего рассказывать…– Карон осекся, когда Северина покачала головой.

–Ну что ты, он просто избалованный ребенок. Ребенок, которому пора повзрослеть. Хорошо, расскажешь позже. А сейчас, ты ведь хочешь искупить свою вину? – пальцы Северины коснулись сенсорной платы, заставив включиться один из экранов.– Я слышала, в этот раз на Неделе воздаяния будет нечто интересное. Достань мне это, и я подумаю о твоем прощении.

Часть 5

–Не могу поверить, что мы действительно здесь!– восклицал Дилси, уверенный, что настал самый счастливый день в его жизни. Оля, идущая позади вместе с братом, покачала головой. Ей было не понять такого легкомысленного отношения к трагедии целого народа. И сама она была в отчаянии от того, что ничем не могла помочь землякам, и даже осталась в стороне от общей судьбы, скрываясь в безопасности на Миллифьори. Несмотря на мнение Кассия, она далеко не была уверена, что возможно что-то изменить. Клавир слишком давно и слишком уверенной рукой правил миром, это надо признать как горькую истину. И настроение брата ей нравилось все меньше. Его страсть к Регате была понятна, но то, что он решился на это потому, что капитану понадобился главный приз, казалось ей почти предательством.

Она рассеяно разглядывала циклопические размеры арены. Коридоры высотой в несколько десятков метров, соединявшие ангары, технические площадки, комнаты для участников. И это помимо развлекательных заведений и прочих сопутствующих такого рода мероприятию служб.

Своды высоко над их головами служили одновременно уступами, на которых снаружи размещались ряды сидений. Тысячи зрителей уже с ночи начали занимать лучшие места, и еще в два раза больше скопилось у входов в вестибюли. Билетов не требовали, как и подтверждения личности. Войти мог любой желающий. Главное пройти в нужные ворота. Северные – если ты победитель из Данамир, или южные – если относишься к проигравшей стороне Габриэль. Порядок поддерживали бдительные стражники. Будь это иначе, поединки могли начаться еще до боев.

По пути от пункта регистрации официальных участников Оля вглядывалась в лица тех, кого она встречала. На первый взгляд – предвкушение и нетерпеливое ожидание, но на самом деле – затаенная ожесточенность и отчаяние. Вроде бы еще только вчера каждый из них, успокоенный вдохновленной речью императора, ожидал поединков как волнующего и интригующего развлечения. Но теперь они ощутили себя в роли тех, с кем сыграли злую и подлую шутку.

–Оля, а что они делают? – девушка опустила взгляд на Светлену, которую держала за руку. В то же время ее сестра весело подпрыгивая, бежала почти вприпрыжку впереди маленького отряда, возглавляемого Дилси. Ни капитана, ни его первого помощника с ними не было. Скорее всего, ему просто не захотелось проверять, насколько взаимная ненависть одного народа к другому окажется равнозначна их чувству к представителю Клавира. Конечно никто не знал в лицо преступника по имени Клеменс Таллигон, но всем слишком хорошо известны эти ярко-золотые волосы клавирца.

Оля посмотрела туда, куда показывала Светлена. Сейчас они проходили мимо полукруглого сетчатого заграждения, что отделял коридор от толпы кричащих наперебой людей. Смысл этих бессвязных криков нетрудно было понять. Оля стиснула кулаки, при взгляде на тех, кто мало того, что устраивал праздник из Недели Воздаяния, так еще и получал на этом огромные деньги. Букмекерская контора. Точно такая же находилась на противоположной стороне амфитеатра, у данамирцев.

–Тебе не стоит этого знать, Светлена, боюсь, ты не поймешь. Но это плохо, очень плохо,– как могла объяснила Оля.

–А почему? –не унималась девочка.

–Потому, что зарабатывать деньги на несчастье других – это ужасно.

– Они все преступники? – сделала вывод Светлена.

–Нет, но они поступают не хорошо по отношению к тем, кто оказался слабее, понимаешь? – с надеждой спросила Оля.

–Не очень,– разочарованно помотала головой девочка.

–Ну вот, мы и пришли. Сектор пятнадцать синий,– торжественно провозгласил Дилси. Так и подпрыгивая он повернулся к ним, поторапливая нетерпеливыми жестами, и поманил всех к себе. Оля вздохнула с облегчением. Она призналась себе, что успела устать от вопросов шестилетнего ребенка, на которые не знала как ответить, чтобы у девочки сложилось правильное представление обо всем происходящем.

–Оль, чего такая смурная? Ты же всегда мечтала об этом дне,– похоже Никола разделял настроение Дилси, с которым к тому же успел крепко сдружиться. Теперь ей придется выкорчевывать еще и дурные привычки, которым ее брат уже нахватался у техников.

–Это твоя мечта, если быть точным. Будь у меня возможность остаться, я бы так и сделала, но Светлена ни в какую не захотела разлучаться с сестрой. А ты просто раззадорил воображение Софии. Разве детям можно на такое смотреть? – Оля со всей строгостью взглянула на брата. Но вот уже два года, как такие взгляды на него не действовали.

–Ну, ты же слышала, что сказал Ронан, ничего серьезного здесь не происходит. Это просто развлечение,– беспечно ответил Никола. Он еще и ухмыльнулся при этом самой озорной улыбкой.

–Прекрати немедленно,– прошипела девушка, но, вспомнив что они не одни, напустила на лицо каменное выражение.

Однако, скоро ее мрачное настроение испарилось.. Пораженная открывшимся с пятого яруса видом на арену, Оля даже забыла о том, что должна сердиться на брата.

«Да,– горько подумала она,– о таком многие мечтают всю жизнь». Многие, но не она. И все же нельзя отрицать, что масштабы готовящегося действа поражали.

Их места оказались почти у самого края пятого яруса, еще пятьдесят рядов шли выше. Эта часть сектора, в отличие от остальных, была заполнена едва ли наполовину. Только здесь места распределялись согласно порядковым номерам, полученным на жеребьевке перед Регатой. Девочки расположились между ней и братом, Дилси, который не переставая вертел головой, и то и дело разражался восхищенными восклицаниями. Место рядом с Олей еще не было занято, но через метр от них устроилась пара довольно хмурого вида мужчин. Показательно, что габриэльцы на их половине прибывали группками по двое – трое. Пока они еще рассаживались на места, выражение лиц было весьма далеко от того, что можно было назвать праздничным.

"Да, какой уж тут праздник?",– с тоской подумала Оля.

Глава 6 – Танец

Часть 1

Теплый юго-западный ветерок мягко щекотал Оле шею, заставляя вздрагивать каждый раз от очередного его изменения. Сегодня над ареной будут веять все восемь ветров, как символ начавшейся смены потоков. Как объяснил Кассий, так это и называли в Клавире.

При взгляде на брата она поморщилась,– склонившись как можно ближе к Дилси тот старался расслышать что он говорит во все нарастающем гаме. Если она останется здесь достаточно долго, головная боль на весь день обеспечена. Сокрушенно покачав головой, ответив на очередной вопрос Светлены, Оля сложив руки на груди, хмуро уставилась в одну точку.

Насколько она поняла из рассказа Дилси, сейчас должны начаться выступления мастеров боевых искусств. Мысленно девушка уже запаслась многочасовым терпением. Стараясь перекричать бесперебойно молотившего языком «старшего брата» Николы, Оля заметила:

–Лучше бы ты потратил этот день на подготовку к Регате. Если Клеменс так надеется на тебя, у нас нет права проиграть.

Оба обернулись к ней с совершенно одинаковым выражением на лицах. Ответил ей Никола, но он выражал мнение обоих.

–Ты в своем уме, упоминать его имя?

И тут же, словно решив незначительную проблему, вновь вернулся к разговору с Дилси.

–Кретин,– вынесла приговор Оля, и вновь вернулась к созерцанию любимой точки. Добрую пару минут она молчала, выдерживая характер, и отчаянно слезившимися глазами не мигая рассматривала одного из гостей в секторе напротив. Это были места для Элиты. Девушка разглядывала человека, постепенно понимая – что-то не так. Что-то, бывшее необычным в самом его облике. Ее удивило не то, что как впрочем и на многих в этом ярусе на нем была яркая маска. И даже не та необычного вида, изумрудно-зеленая одежда, а его волосы! Из-за более привычного цвета волос, только Дилси из команды Миллифьори разрешили сопровождать их. Не мог же кто-то из офицеров ослушаться приказа и вот так нагло появиться на арене? Хотя, зная порядки на корабле, это невозможно. Значит – это был другой клавирец! Странно, что никто из его соседей, среди которых, должно быть, было не мало высших военных чинов и представителей Элиты не показал вида, что его инкогнито было раскрыто. Пока их собственные лица скрывали маски, они считали, что таким же правом обладают те, кто находился рядом. Чем дольше Оля разглядывала человека, тем больше ее поражала беспечность или неосторожность клавирца. Или здесь крылась веская причина.

–Ник, здесь что-то не так, кажется я видела,– начала было Оля, но ее слова заглушил оглушительный рев, огласивший ярус за ярусом,. А крик Светлены, дернувшей ее за рукав, не дал закончить: «Смотрите, началось, здорово!»

Из одного из проходов со стороны сектора Данамир на поле вышел человек, одетый во что-то, напоминающее длинный халат из меха. Он поднял руку и на трибунах воцарилась абсолютная тишина, насколько может стать тихо среди стотысячной толпы. Хотя зрители все еще продолжали подтягиваться.

Взгляд Оли снова переместился к клавирцу. Теперь тот подался вперед, как будто чего-то с нетерпением ожидал. Чего-то или кого-то. Может знака? При одной безумной мысли по телу Оли прошла непроизвольная дрожь. Клавирец, рискуя раскрыть себя проник на арену… Перед глазами возникло такое еще отчетливое видение айса, преследующего беспомощный планер.

С огромным трудом Оля заставила себя отвести взгляд от притягивающей словно магнитом фигуры. Даже если это так, они не посмеют совершить что-либо подобное прямо здесь. Не посмеют… Ведь так? – спрашивала она у себя.

–Жители двух империй! – провозгласил человек на поле.– Граждане двух величайших государств со времен начала времен!– голос мужчины оказался на удивление звонким. А может тому способствовали необычные акустические свойства амфитеатра, где звук прыгал словно мячик среди рядов, отражаясь от ярусов. – Вы все одинаково любимы и почитаемы мной. В этот день, в этот великий день чести и славы, пусть сердца ваши очистятся от гнева и ярости, обиды и горечи, от презрения и пренебрежения. Пусть взоры ваши наполнятся страстью иного рода. Пусть забыты будут все раздоры и будущее пусть не тревожит вас. Не тревожит в этот день – день начала Недели Воздаяния! – его крик потонул в очередном взрыве голосов. Рев волнами перекатывался по рядам. И что самое невероятное, габриэльцы кричали так же бурно, как и победители.

–Габриэль! – вопросил мужчина.

–Данамир! – каждое слово поддерживалось очередным хором голосов, причем кричали обе стороны, независимо от того, к кому обращались. Оля потеряла дар речи. Они, что, все лишились разума?

– Закатное солнце нашего мира, которое я призываю в свидетели, видит все и оно восхищается вашей храбростью, вашим мужеством, вашей верой! Величайший день настал сегодня. День одиннадцатый месяца Одирос. Да отрекутся пусть ваши помыслы от всего злого, да обратятся ваши взоры на это место. Место, где будут сегодня возвеличены новые герои и воздадут им почести, достойные их дел! Приветствуйте новых героев Габриэль и Данамир. Пусть начнутся Поединки! – последняя фраза скорее предполагалась, чем действительно прозвучала, потонув в грохоте аплодисментов и топоте множества ног,– люди с восторгом приняли обращенные к ним слова. Оля не могла поверить. Теперь она немного понимала восторг Дилси, да и остальных. Кем бы ни был этот человек, габриэльцем или уроженцем Данамир, он сумел сказать все, не создавая различий, и поддержать гордость людей обоих государств.

Часть 2

Человек удалился почти бегом и сразу же секторы на поле начали заполняться выступающими участниками. Волны приветствия накрыли амфитеатр,– кричали все и что угодно, Оля уловила даже отельные имена и названия команд. Должно быть здесь присутствовали и те, кто не первый год видит эту арену.

Ее взгляд случайно упал на клавирца. От невозмутимости не сталось и следа. Все его внимание теперь было направлено на одну фигурку на поле, где собрались мастера. Казалось, он весь так и дрожал от внутреннего напряжения, вглядываясь в лицо молодого человека, еще совсем юноши, всего лишь на пару лет старше самой Оли. Этот стройный, юноша был одет в длинный изумрудного цвета камзол, рукава которого доходили лишь до локтей, оканчивались свисающими почти до земли концами. Закатное солнце играло на пышных, доходивших до лопаток волосах. На нем была маска в виде бабочки, скрывающая только верхнюю часть лица.

Оля стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. Он совершенно не считал нужным скрывать, кем являлся. В отличие от остальных юноша не кланялся и не отвечал на приветственные крики, занятый тем, что разглядывал трибуны.

Потом откуда-то донесся удар гонга и по этому знаку, на арене остались лишь те, кто выступали первыми. В смешавшейся толпе Оля не успела заметить, как вместе со всеми ушел и клавирец. Что ему нужно здесь?

Второй удар гонга заставил стихнуть приветственный гул и все взоры обратились к пяти секторам поля. Оля попыталась разобраться в том, как все устроено, чтобы хотя бы на минуту отвлечься от тревожных мыслей. Помимо сектора показательных выступлений, если двигаться по часовой стрелке проходили бои с дикими животными, соревнования на меткость в стрельбе, поединки без оружия сражения на мечах.

За казавшимся хрупким деревянным заграждением металась дикая пустынная кошка. Это соревнование было командное. Шесть человек, по три от каждого государства находились по разные стороны ограды. Суть игры, состояла в том, чтобы игроки не получили ни царапины. Победителем объявлялась та команда, которой удастся надеть намордник на зверя, в то же время не потеряв ни одного участника. Это Оля снова узнала из шедшего по кругу описания Дилси. И главное, она никак не могла отвлечь от этого зрелища девочек, которые с горящими глазами и хлопая в ладоши не уставали вертеть головками, стараясь увидеть все, наперебой делясь своими впечатлениями.

Команда Данамир сумела справиться со зверем, но потеряла одного члена команды. Кошка успела дотянутся до него, полоснув ногу. Ни одной команде не была засчитана победа, но тем не менее заменив выбывшего товарища, команда вновь вышла на арену, против новых игроков Габриэль.

Поединки на мечах, так же как соревнования на меткость из пистолетов не слишком заинтересовали Олю,– это было развлечением Элиты. Некоторое время она следила за ходом трех поединков без оружия, но потом осознала, что внимание ее рассеивается. Она потеряла счет времени. Наручные часы показывали, что прошло уже два часа, но ей казалось, что уже далеко за полдень.

Внезапно глаза ее расширились, когда взгляд нашел только что вышедшую на арену одинокую фигурку в изумрудном. Кто мог предположить, что клавирец действительно собирается выступать. Метнув взгляд на зрительские ряды она вздохнула почти с облегчением. Его соплеменник все еще был здесь, а значит они не могли встретиться, чтобы что-то подготовить. К мысли о том, что все могло быть решено заранее, она предпочла не возвращаться.

Мягко ступая, так словно он шел по глади воды, юноша вышел на середину своего сектора. Оля невольно восхитилась почти нечеловеческой грацией. То, как двигался, как застыл в неподвижности. Внезапно его руки взлетели вверх, и в них появились два огромных веера. Застыв так на миг, с поднятыми, устремленными в закатное небо руками, он склонился вперед, как клонится трава под порывом ветра. И снова неподвижность. Единым плавным текучим движением, которого Оля так и не разглядела, он отвернулся от зрителей. Теперь веера, отведенные назад, напоминали крылья какой-то птицы, а следующий миг застыв балансируя на самых кончиках пальцев ног, он подпрыгнул. Дыхание девушки перехватило. Она ничего не могла поделать. Красота, почти неземная грация и ритм движений завораживали. Каждое движение, малейший поворот головы или жест запястья был значим и Оля жалела, что не в силах их понять.

Она заметила, что не единстввенная захвачена чарующим великолепием танца, похожего на ритуал. Казалось, что законы притяжения не действуют на него, когда он взлетал вверх, застывая на неуловимую долю секунды, чтобы потом опуститься, как лепесток цветка ложится на гладь озера. И веера повторяли каждое его движение, на секунду отставая от движений тела, создавая непередаваемо прекрасный рисунок. Она видела, как сначала немного, потом все больше и больше голов поворачиваются в сторону танцора. Так вот, каково оно, мастерство Клавира.

И когда в последний раз коснувшись земли танцор застыл, склонив голову, укрывшись веерами точно покровом, еще долгие несколько мгновений ни один возглас не нарушил тишину. И лишь когда фигурка в изумрудном скрылась в арке под сводами арены, амфитеатр взорвался. Не все выступающие смогли оторваться от поединков, потому только что яростно сражавшиеся противники застыли в изумлении, не в силах понять этого взрыва так долго сдерживаемых эмоций. Забыв обо всем, Оля кричала вместе со всеми, чувствуя, как скатывается по щеке непрошеная слезинка.

Часть 3

–Ну как тебе, Талита? Они все замерли, все как один. Должно быть нечасто приходилось видеть подобное.

–Поздравляю, господин Эли. Ваше мастерство говорит само за себя. Но я заметил кое-кого подозрительного на трибунах.

Они встретились в пустынном в этот час ангаре, где уже был приготовлен айс для завтрашней Регаты, модифицированный в планер. Гомон голосов стихал, люди постепенно возвращались к реальности,

–Если это не мой брат, тогда ничего страшного не произошло,– усмехнулся Эли, прислонившись спиной к борту машины.

Талита рассказал Эли о своих наблюдениях во время танца.

–Она не обнаружила меня, но я заметил, как она смотрела на вас.

–Кто она, Талита, выражайся яснее? – беззаботно проговорил Эли.

– Молодая женщина, возраст – пятнадцать – шестнадцать лет, одета в форму Лиги связных Габриэль. Занимала место в секторе участников Регаты, – отрапортовал Талита.

–Десять минут назад сто тысяч зрителей были заворожены моим выступлением. Чем она отличается от них?

–Ее волосы точно такого же оттенка, что и любого секста. Кроме нее я заметил еще одного человека. Сходство их внешности говорит о том, что скорее всего они являются родственниками. На нем была та же форма.

–Да, полагаю, это может иметь значение,– задумчиво пробормотал Эли.– Может они брат и сестра?

– Они могут быть повстанцами, бежавшими из Клавира,– в голосе Талиты появилась необычная жесткость.

Нахмурившись, Эли искоса наблюдал за сменой выражения лица телохранителя.