Текст книги "Правила обмана"

Автор книги: Кристофер Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

65

Вертолет Сикорского летел над узкой долиной на максимальной скорости. В отличие от предыдущего полета нынешний проходил при благоприятной погоде. Небо прояснилось, и на какое-то мгновение даже выглянуло солнце. После непроницаемой серой пелены его лучи казались слишком яркими и резали глаза.

Прищурившись, Маркус фон Даникен говорил по рации.

– Фамилия Крюгер, – сообщил он офицеру в штабе службы безопасности ВЭФ. – Если кто-либо с такой или похожей фамилией попытается пройти контроль, закройте ему допуск на территорию форума. Он вооружен, опасен и подлежит аресту. В случае необходимости применяйте силу. Вы записываете?

– Вас понял. Мы записываем.

Под собой фон Даникен видел двухполосное шоссе, разделявшее долину на две части, и контрольно-пропускные пункты. В десяти километрах вверх по долине показался Давос. Население – 5500 человек. Высота над уровнем моря – 1800 метров. Высокогорное альпийское поселение длинной широкой полосой тянулось по всему склону горы. Солнечные лучи отражались от купола протестантского храма. На вершине горы он увидел васильковую гондолу фуникулера.

Снова затрещала рация:

– Инспектор фон Даникен, говорит штаб службы безопасности.

– Слушаю.

– Крюгер прибыл. Имя – Эван. Прошел контрольно-пропускной пункт в долине в 10.07. В 10.31 на главном посту выдано новое удостоверение.

– Новое удостоверение выдали мужчине?

– Согласно отчету офицера, удостоверение Крюгера было дефективное – размагничен чип памяти. Плюс ошибка в данных.

– То есть?

– Было указано женское имя – Эва Крюгер, но гость – мужчина. Он должен передать Парвезу Джину, главе иранской делегации, автомобиль «мерседес-бенц».

Джин – иранский смутьян и баламут. Фон Даникен припомнил сопроводительную записку к переводу ста тысяч швейцарских франков Готфриду Блитцу, также известному как Махмуд Китаб. «Подарок для П.Д.». Теперь не могло быть сомнений в том, кому предназначались деньги, но как эти двое связаны между собой, еще предстояло выяснить.

Фон Даникен вспомнил, что́ писали газеты об убийстве косовского военачальника и ливанского инспектора полиции. Неужели Рэнсом задумал еще одно убийство? Если так, зачем передавать Джину сто тысяч франков и новый автомобиль, который стоит еще в два раза больше?

– Где сейчас Эван Крюгер?

– Секунду, я проверю.

Фон Даникен тихо выругался.

– Он в Красной зоне. Восемь минут назад прошел контроль у отеля «Бельведер».

– Группу захвата к отелю! – приказал инспектор. – Немедленно окружить здание. О последствиях не беспокойтесь. Это приказ, всю ответственность я беру на себя. Через четыре минуты мы приземляемся на южной площадке. Пришлите кого-нибудь меня встретить.

66

Существующая как независимое государство с 1291 года, Швейцария считает себя старейшей демократической страной в мире. Двухпалатный парламент и общие принципы государственного устройства во многом напоминают основные положения американской и британской конституций. В нижней палате, или Национальном совете, заседают двести представителей, которых избирают пропорционально численности населения в двадцати шести кантонах. В верхнюю палату – Совет кантонов – входят по два представителя от двадцати кантонов и по одному от шести «полукантонов». Вместо того чтобы выбирать премьер-министра из рядов правящей партии, уполномоченные обеих палат раз в четыре года избирают семерых членов высшего исполнительного органа власти – Федерального совета, или правительства; места в нем распределяются пропорционально количественному представительству политических партий. Каждому члену совета передается в управление департамент или министерство, а президент выбирается из числа членов совета на ротационной основе сроком на один год.

Несмотря на то что в свои сорок пять Альфонс Марти был самым молодым членом Федерального совета, он не собирался ждать шесть лет, когда до него дойдет очередь занять президентское кресло. Он уже создал себе имидж крестоносца – сперва в своем Женевском кантоне, который он очистил от какой-никакой организованной преступности, а потом и на международном уровне, провозгласив кампанию против американской практики чрезвычайной экстрадиции.

Холодным утром в пятницу, сидя за широким столом, он просматривал бумаги и вдруг понял, что вот он, его мандат на президентское кресло.

Десять минут назад компания «Суисском» прислала список входящих и исходящих звонков по номерам Маркуса фон Даникена. Всего звонков было тридцать восемь. Большинство номеров принадлежало коллегам инспектора из Федеральной полиции. Свой номер Марти отметил трижды: в 8.50 – когда ему передали список лиц на борту самолета ЦРУ, перехваченный «Ониксом», в 12.15 – когда американский самолет запросил посадку на швейцарской земле, и в 13.50 – когда фон Даникен позвонил, чтобы скоординировать поездку в аэропорт.

Проводя пальцем далее по списку, Марти остановился на коде 001. Соединенные Штаты. Код города – 202: Вашингтон, округ Колумбия. Номер принадлежал ЦРУ.

Вот оно, доказательство!

Он отложил бумаги и позвонил следователю, с которым говорил вчера вечером, – Харденбергу:

– Где фон Даникен? Мне необходимо с ним поговорить.

– Пятнадцать минут назад он вместе с Куртом Майером вылетел вертолетом из Цюриха в Давос, – услышал он в ответ.

– В Давос? – У Марти вытянулось лицо. – Зачем?

– Мы вышли на след Джонатана Рэнсома. Он передает бронированный автомобиль Парвезу Джину, иранскому министру по науке и технологиям.

Марти до боли сдавил переносицу.

– Вы предупредили службу безопасности в Давосе?

– Думаю, да.

– Если узнаете что-то новое, немедленно сообщите мне.

Марти повесил трубку, затем сразу набрал номер директора Федеральной полиции.

– Господин директор, у нас серьезная проблема, – начал он. – В вашем ведомстве работает человек, который сотрудничает с иностранными спецслужбами. Это Маркус фон Даникен. Да, я удивлен не меньше вашего. Никогда не знаешь, кому можно доверять. – Он перевел взгляд с обличительного списка на окно и уставился на горы. – Как быстро ваши люди смогут добраться до Давоса?

67

– Кто вы?

Парвез Джин сидел, откинувшись на пассажирском сиденье, и смотрел на Джонатана с таким видом, будто тот не достоинства автомобиля ему демонстрировал, а угрожал лишить его жизни. Как властный человек, Джин привык, что его распоряжения выполняются беспрекословно. Он оскорбился, не увидев Эммы, и в салоне повисло напряженное молчание.

– Я – друг Эвы, – ответил Джонатан.

– Работаете вместе?

– Восемь лет.

– А-а, так, наверное, вы хорошо знаете ее? – произнес Джин, пытаясь справиться с раздражением оттого, что планы без его ведома изменились.

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Джонатан, скрывая свою неосведомленность.

В полсотне метров впереди на дороге стоял регулировщик.

– А что с ней случилось? Почему она не смогла приехать?

Джонатан посмотрел на Джина:

– Она умерла.

Новость подействовала на иранца как гром среди ясного неба.

– Умерла? Когда? Как? Не могу поверить.

– В понедельник. Пошла с мужем в горы. Несчастный случай.

– С мужем? Ах да, конечно. Она же была замужем. ФрауКрюгер. – Джин опустил взгляд и сжал губы.

– С вами все в порядке?

Джин поднял голову:

– Разумеется. Вряд ли я могу чувствовать сожаление, после того что она мне сделала.

Теперь иранец смотрел прямо перед собой. Губы чуть заметно шевелились, но он не произнес ни слова. Его руки так впились в подлокотники, что пальцы стали белыми как мел. Джонатан ненавидел его. Он еле сдерживался, чтобы не ударить Джина, не ткнуть его мордой в стекло, чтобы не смел сидеть с таким потрясенным выражением. Какое он имеет право оплакивать Эмму?!

Он отвернулся, стараясь справиться с эмоциями. Необходимо переключить внимание Джина с Эвы Крюгер – Эммы, пока тот окончательно не пал духом. В памяти всплыли счета, накладные, декларации, обнаруженные в компьютере.

– Вы получили последний груз? – спросил он.

Джин кивнул, но заговорил не сразу.

– Завод в Чалусе уже работает, – тихо сказал он. – Четыреста каскадов. Пятьдесят пять центрифуг. Ради нашей цели мы закрыли остальные предприятия и все мощности перебросили сюда.

Каскады. Центрифуги. Законченное производство.Подозрения Джонатана подтвердились. Компания «ЦИВ» нелегально экспортировала оборудование для обогащения урана. Но зачем? И от чьего имени? Если бы узнать это, то он вышел бы на Эмминых начальников. Надо постараться вспомнить все, что ему известно.

– И какой выход? – поинтересовался он.

– Четыре килограмма в месяц, обогащенного на девяносто шесть процентов.

– Этого достаточно? До ста дотянуть не получается?

Джин окинул его презрительным взглядом:

– Девяноста шести более чем достаточно. Я думал произвести на вас впечатление.

– Я… то есть мы… Грандиозно! – Джонатану казалось, что он, с драгоценной вазой в руках, на ощупь пробирается в темноте в незнакомом доме. А повсюду острые углы, на которые нельзя натыкаться, иначе уронишь вазу на пол. Надо быть осторожнее. Если Джин заподозрит, что он не коллега Эвы Крюгер, страшно подумать, что он может сделать. – А как насчет остального?

– Какого остального? – Джин уже с явным беспокойством посмотрел на человека за рулем.

Инстинкт подсказывал Джонатану, что эта встреча была организована совсем не ради обзора текущего состояния дел. Здесь крылась другая причина. Деньги и машина в обмен на «золото». Скорее всего «золото» – это информация. Джину больше нечего предложить.

– Сами знаете, – ответил Джонатан.

– Если вас интересует, есть ли у меня то, что вы просили, то можете быть спокойны. Вы же не оставили мне выбора.

Джонатан пристально посмотрел на него:

– Каждый выполняет свою работу.

Джин безрадостно улыбнулся:

– Вам известно, что у нас министров заставляют смотреть на казнь шпиона? Как говорят французы, pour encourager les autres – «в назидание остальным». – Он не стал ждать ответа, словно ему вдруг захотелось выговориться, и Джонатан благоразумно промолчал. – Если кого-то поймали на шпионаже, берут всю семью. Начинают с младших. Довольно гуманно, если это слово применимо к расстрелу. Моему Паше восемь. Следующая – Ясмин. На прошлой неделе ей исполнилось тринадцать. По новому закону она уже должна носить в общественных местах чадру. Последняя мода – черные шелковые шарфы от парижского дома «Гермес». Передайте это вашим аналитикам в Вирджинии, Лондоне, Тель-Авиве… где там сидят ваши хозяева!

Джин устало потер глаза, и этот жест оказался красноречивее слов.

– Где вы ее только откопали? – спросил он. – Она что, продукт какой-нибудь вашей тошнотворной разведшколы, где специально обучают, как использовать таких, как я? А? – Опять риторический вопрос. Джин и сам знал ответы на все эти вопросы. Он уже все просчитал и продумал до мельчайших подробностей и, похоже, с большим облегчением делился с подвернувшимся под руку слушателем. – Знаете, самое смешное, – продолжил он без тени улыбки, – где-то в глубине души я до сих пор уверен, что не безразличен ей. Несмотря ни на что. Даже на ее угрозы. Могут фотографии использоваться для шантажа или вымогательства? Или, скорее, выписки из банковских счетов? А взятки, которые я брал по ее настоянию? Несчастный случай в горах, да? Значит, и такие тоже ошибаются.

Джонатану нечего было сказать. Джин будто читал его мысли. Зажегся зеленый, и «мерседес» тронулся с места. Похоже, иранец все-таки справился с собой. Теперь он сидел прямо, с фанатичным блеском в глазах – человек, который привык повелевать.

– Вернемся к нашим баранам, – сказал он. – Пожалуйте деньги, господин Крюгер.

Джонатан передал конверт. Потраченную сумму он возместил из своих собственных.

– Сто тысяч швейцарских франков.

– А перевод на мой счет в Цюрихе?

– Разумеется, – ответил Джонатан, хотя понятия не имел, о каком переводе идет речь.

– Все двадцать миллионов?

– Да.

– Это для детей, – объяснил иранец. – Я не смогу ими воспользоваться, пока не покину страну.

Он достал из нагрудного кармана флеш-карту и положил ее на центральную консоль:

– Здесь все. Расположение наших ракет. Опытные заводы. Производственные предприятия. Вся наша ядерная программа. Я знаю, зачем вам это. Однажды вы уже ошиблись в Ираке. На сей раз ошибки не будет. Вам нужен повод. И на этот раз никто не скажет, что у вас не было веских причин.

– Повод?

– Да. Не важно, кто вы – американцы, французы, британцы, израильтяне. Вы все хотите одного. Войны.

Джонатан достаточно читал о Джине, чтобы понять, как это все произошло. Во время одной из поездок на Запад в качестве тогда еще рядового сотрудника министерства по науке и технологиям он встречался с бизнесменами, желающими установить коммерческие связи с Ираном. Первая встреча в Бейруте? В Женеве? Или где-то в другом месте? Не важно. Поначалу был просто намек. Ничего не значащее замечание по ходу встречи. За определенную мзду «ЦИВ» наладит экспорт «контролируемых товаров и технологий». Конечно, с предложением на него вышла Эва. И для человека склада Парвеза Джина соблазн был слишком велик. Уникальные возможности просматривались с самого начала – шанс сделать карьеру и стать в один ряд с таким патриотом, как Абдул Кадир Хан – пакистанский инженер, подаривший своей стране атомную бомбу. А возможно, даже национальным героем. И в придачу ко всему этому – внимание женщины, не похожей ни на одну другую. Он без колебаний согласился на ее предложение.

Поначалу их отношения оставались сугубо деловыми. Эва, Хоффман и Блитц обеспечивали бесперебойные поставки, что упрочило позиции Джина в глазах его начальников и обеспечило ему фантастический карьерный рост: через полгода он занял пост министра по науке и технологиям, и это давало ему возможность путешествовать гораздо свободнее. И разумеется, он посещал «ЦИВ» в Швейцарии. Эти визиты совпадали с Эммиными девичниками и «реактивными сафари». В один из таких визитов Эва Крюгер и расставила ловушку. Переговоры, приглашение зайти в ее квартиру, стопки ледяной польской водки и все, что за этим следует. Старый как мир фокус. У них появились фотографии, потом добавились еще и взятки. Переводы на счет в швейцарском банке. Увлечение такой женщиной, как Эва, понял бы даже аятолла. Однако поощрять откаты не в их правилах.

Джин был обречен.

Краем глаза Джонатан наблюдал за иранским министром, который на соседнем сиденье лихорадочно пересчитывал наличные. «Ах ты, сукин сын! – подумал он, с заново закипающей ненавистью. – Ты моей жене в подметки не годишься».

– Это все? – спросил Джонатан, взяв флешку.

– Вся ядерная программа моей страны. Думаю, этого достаточно.

– Вы ничего не забыли? А то можем остановиться и проверить. У меня вагон времени.

– Есть еще кое-что. Год назад в наше распоряжение поступили четыре русские крылатые ракеты «КН-55» с боеголовками по десять килотонн каждая. Они хранятся на воздушной базе Каршун в заливе. Если кто-нибудь атакует наши заводы по обогащению урана, мы тотчас применим эти ракеты – нанесем удар по Иерусалиму и нефтяному месторождению в Гхаваре. На следующей неделе наш президент собирается сделать официальное заявление, и я приехал на форум, чтобы подготовить почву. Передайте вашим хозяевам, чтобы они хорошо подумали, прежде чем давать отмашку.

– Я передам.

– Ну и?.. – сказал Джин. – Где фотографии? Где мой паспорт? Я хочу точно знать, что свободен: вашим лакеем поработал достаточно. Эва обещала, что этот раз будет последним.

Джонатан передал ему французский паспорт:

– А фотографии придется подождать. Они у Эвы. Не волнуйтесь. Это действительно последний раз. Никто вас больше не потревожит.

Вдруг Джонатан заметил впереди какую-то суматоху. Солдаты перекрывали дорогу заграждениями, на тротуарах, словно ниоткуда, появилось множество полицейских, которые объясняли пешеходам, как вести себя в опасной ситуации. И кто-то из пешеходов уже бежал прочь, другие в панике прижимались к стенам домов, а некоторые – особенно трусливые – даже легли на землю, прикрыв руками голову.

У Джина зазвонил телефон. Он недовольно ответил, затем метнул взгляд на Джонатана. Через десять долгих секунд он повесил трубку.

– Полиция окружила отель, – сказал Парвез Джин. – Они ищут человека, который передал «мерседес». Похоже, мой друг, вы меня убили.

68

Джонатан смотрел вперед. Шеренга полицейских с автоматами двигалась навстречу «мерседесу». Зеркало заднего вида показывало ту же картину. Сверху доносился рев вертолета. Коренастый человек, в костюме и пальто, с решительным видом вышел вперед и направился прямо к бронированному автомобилю. От усталости вокруг его глаз легли черные круги, но не узнать его энергичную походку и едва скрываемую злость было невозможно – этот полицейский двумя днями раньше вел расследование на вилле «Принчипесса».

– На кого вы работаете? – спросил Джин. – ЦРУ? МИ-6? «Моссад»? Человек имеет право знать, кто его прикончит.

– Я ее муж.

– Чей муж?

Джонатан пристально посмотрел на Джина:

– Эвы Крюгер.

– Но… – Джин окаменел. – Дайте! – потребовал он. – Отдайте мою флешку.

– Простите, но это не обсуждается, – ответил Джонатан.

– Полиция найдет ее… Все узнают, что у вас это от меня. Верните ее мне.

– Нет.

Джонатан видел, что кольцо полицейских и солдат сжимается вокруг машины. С самого начала он собирался выйти из игры и снова вернуться к обычной жизни, как только получит доказательства. Теперь же, хотя у него и была флешка с иранской ядерной программой и шпион, который мог подтвердить все события последних дней, он понял, что чего-то не понимает. Полиция конфискует у него флешку. Джин вернется к своей делегации и улетит из страны. А он? Ему пришьют от двадцати до пожизненного.

Оставался только один путь – убраться из города. Флешку следует передать тем, кто точно знает, как поступить с этой информацией.

Включив заднюю передачу, он рванул, вихляя между машинами. Через двадцать метров он затормозил, переключил передачу и, вывернув руль, снова рванул, съезжая с дороги. Завыли сирены. Джонатан увидел, что позади несколько солдат приготовились к стрельбе. До цели всего тридцать метров, ничто ее не заслоняет – все просто и доступно. Но выстрелов не последовало: в этом не было необходимости. Город сам по себе был ловушкой. И эта ловушка захлопнулась.

Джонатан вдавил педаль газа, и «мерседес» помчался по крутому склону, затем повернул налево и поехал по параллельной улице, мимо шале и апартаментов. Ясно, что его перехватят, – это только вопрос времени. Но время ему необходимо было потянуть. Подумать. Составить план действий. Найти способ выкрутиться. Теперь он стал одним из них – членом Эмминой команды. Профессионалом.

– Стой! – закричал Джин. – Ты нас угробишь!

Джонатан чуть скосил на него глаза:

– Я беспокоюсь не о вас.

Сохраняя дистанцию, за ними неслась полицейская машина – она блокировала одну сторону ловушки. На следующем перекрестке Джонатан повернул. Дорога сузилась до однополосной, по обеим сторонам ее обрамляли высокие сосны, поднимаясь вверх по склону. «Мерседес» уже вылетел за официальную территорию форума. Здесь снег не убирали. Под колесами похрустывал лед. Внезапно на пути возникла снежная стена. Джонатан нажал на тормоз, автомобиль занесло, и он остановился.

Джин, пытаясь выбраться из машины, возился с дверью. Джонатан нажал кнопку центрального замка и отбросил иранца на сиденье:

– Сидеть!

Развернувшись, он увидел, что полицейская машина заблокировала путь к отступлению. Справа – горная терраса. Слева – пешеходная дорожка. Джонатан выкрутил руль влево и выехал на дорожку, которая петляла, а затем резко ныряла вниз. Машину кидало из стороны в сторону, она вот-вот могла врезаться в какое-нибудь из ограждений по сторонам дорожки. Удивительно, но он совсем не потерял спокойствия – дыхание оставалось ровным, и лишь пульс был слегка учащенным. Посреди этого снежного раздолья он чувствовал себя в своей стихии. Никакой паники. Только покой и самообладание. Он легко держал руль, направляя машину то влево, то вправо, стараясь уберечься от заносов.

– Осторожно! – закричал Джин.

Прямо впереди мать и отец везли на санках своих детишек. Джонатан нажал на тормоз, машину занесло влево, но она даже не замедлила ход. Он нажал на сигнал. Мужчина и женщина оглянулись и в ужасе побежали. Один из детей обернулся – это была девочка, – она засмеялась и помахала рукой.

Джонатан снова нажал на тормоз, что еще больше вывело машину из-под контроля. Теперь остановить «мерседес» было практически невозможно.

Автомобиль стремительно поглощал расстояние. До родителей с детьми оставалось не больше двадцати метров. Пятнадцати. Десяти. Женщина поскользнулась и упала. Ее рот открылся в немом крике.

С правой стороны возникла дорога.

Джонатан вывернул руль. Машину занесло. Он чуть-чуть надавил на газ, и колеса приняли правильное положение, нос устремился вперед. Но лишь на секунду. Прямо перед ними пешеходная дорожка бежала под уклон, сейчас в тени множества сосен ее было почти не видно. Снег превратился в лед. «Мерседес» скользил, ни о каком контроле и речи не шло. Заднюю часть машины заносило – «мерседес» вихлял, устремляясь вниз и стремительно набирая скорость.

Упершись одной рукой в потолок, Джин орал от ужаса.

На бордюре машина подпрыгнула и отскочила в сторону, будто бильярдный шар от борта. Все вокруг завертелось слишком быстро. Джонатан судорожно вцепился в руль. Задняя часть нещадно болталась, и вдруг ход стал плавным, скрежет исчез – и наступила тишина. Они были в воздухе. Зад машины ушел вниз, капот, как черная волна, вырос у Джонатана перед глазами. С жутким лязгом машина приземлилась, завалилась набок, потом перевернулась один раз, другой и наконец успокоилась вверх колесами.

Джин был без сознания. Он прокусил губу, поэтому у него из уголка рта стекала струйка крови, но, похоже, других повреждений не было. Джонатан открыл плечом дверь и выкатился на землю. В ушах звенело, левая рука онемела. Он поднялся на колени. «Мерседес» стоял на небольшой плоской площадке. В воздухе разносился жалобный визг десятка сирен, летящих в его сторону. Вдалеке уже показались голубые проблесковые маяки. Джонатан моргнул и вдруг понял, что в глазах у него двоится, – явный признак сотрясения мозга. Он скосил глаза, зрение прояснилось. Внизу, между зданиями, виднелась Давосштрассе. Поднявшись на ноги, Джонатан, спотыкаясь, двинулся в ту сторону. Плохо соображая, он все же вспомнил о флешке.

Слава богу, она на месте!

Спину обдал порыв горячего ветра, и его подбросило в воздух. Джонатан приземлился лицом в снег, потом приподнялся на локте и оглянулся. Он не знал, что произошло, – взорвался бензобак или причина была в чем-то еще. Искореженный «мерседес» полыхал, взрыв выбил стекла. По ту сторону горящего автомобиля остановилась полицейская машина. Из нее выскочил человек.

– Доктор Рэнсом! – закричал он. – Стойте! Вам некуда бежать!

Это был тот офицер из Асконы – седой коп, которого он несколько минут назад видел на улице.

Джонатан побежал.