Текст книги "Комната воды"

Автор книги: Кристофер Фаулер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

11
Тайные недра

Калли очистила и загрунтовала входную дверь, прежде чем нанести на нее яркий сине-фиолетовый лак. Она уже перекрасила стены в спальне и сменила занавески на окнах. И все же, хотя многое было сделано, ей казалось, что впереди еще непочатый край. Работа по дому давалась с трудом, ведь собственного жилья у нее не было с тех пор, как разошлись родители. Скорчившись на полу прихожей, Калли пыталась захлопнуть крышку банки с краской так, чтобы не пораниться. В эту минуту на пороге появилась нагруженная пакетами Хизер.

– Ну, как успехи? – спросила она, заглядывая в дом. – А почему Пол тебе не помогает?

– Его вызвали в Манчестер, – объяснила Калли. – У него как раз решается вопрос с работой. Я хотела бы закончить с дверью, пока снова не пошел дождь. Тучи сгущаются, того и гляди, хлынет.

– Впрочем, толку от него не много. Он ведь, кажется, мало что смыслит в хозяйстве? – Хизер была тщательно накрашена, одета в нарядный черный костюм и туфли на каблуках. Она всегда одевалась как на парад, даже если просто шла в магазин. – Но ты такая молодец – все делаешь сама. Вот я бы даже не знала, с чего и начать.

– Да я в безвыходном положении – все деньги ушли на покупку дома. Мне новую сантехнику не на что купить, не то что оплатить ремонт. Бог знает, что нас ждет, если Пола уволят.

– И все-таки, милочка, вложение в недвижимость – правильный выбор. Ты только посмотри, что творится с пенсиями! Джордж потерял в «Ллойде»[23]23
  «Ллойдз банк» – коммерческий банк, один из крупнейших в Англии.


[Закрыть] кучу денег – хорошо еще, что у него теперь собственный бизнес. Кстати, ты уже знаешь о завтрашней вечеринке?

– Да, от соседей из дома сорок три – они бросили мне приглашение в почтовый ящик. – Калли с усилием выпрямилась. – Надеюсь, они не из-за нас это устраивают?

– Нет, у них сыну десять лет, и Тамсин решила, что неплохо бы собрать соседей, а заодно и вы со всеми познакомитесь.

– А что они за люди?

– О, учились в частных школах и малость скучноватые, но вполне дружелюбные и доброжелательные. Общаются в основном через сына – они на нем помешаны, что и понятно, поскольку она больше не может иметь детей. Надо отдать им должное, они всегда заносят нам молоко, если нас нет дома. Мальчика зовут Брюэр[24]24
  Brewer по-английски «пивовар», а еще так называют английский толковый словарь, первым составителем которого был Э. Брюэр (1870).


[Закрыть] – странное имя, но в наши дни все выпендриваются с именами кто во что горазд.

– Что-то Джорджа не видно.

– Он в Монреале. Терпеть не могу, когда он ездит в их канадское представительство – вечно привозит мне комплекты из джемпера с шарфом. Это если не забудет, а то и просто прихватит в аэропорту какой-нибудь платок. Неужели кто-то это носит? Он вернется в пятницу, но уже через три дня у него торговая выставка в Нью-Йорке. Мой тебе совет – не вздумай выходить замуж за успешного бизнесмена, если не хочешь все время быть одна. Ладно, приходи ко мне ужинать – у меня охотничьи колбаски с пюре, горчицей и луковой подливкой.

Калли отодвинула на лоб косынку, мазнув себя синей краской.

– Спасибо, но я хочу домыть стены в гостиной. Представляешь, свет у нас только в трех комнатах. Где бы найти приличного недорогого электрика?

– Тебе повезло – как раз такой живет в доме номер три, наш самородок Эллиот Коупленд. Вообще-то он плотник, но при этом мастер на все руки. Возможно, он тоже будет у Оливера и Тамсин завтра вечером. Угости его выпивкой, и он наверняка все сделает по дешевке.

– Тогда мне точно придется туда пойти. – Калли встала и завернула кисти в тряпку. – Надеюсь, Пол успеет вернуться.

Хизер уже собиралась идти, но кое-что вспомнила:

– Да, ты случайно не видела Клео у себя в саду? Ей нельзя выходить из дому. Она за весь день не притронулась к еде.

– Нет, но я посмотрю, нет ли ее там. – Какое-то время назад Калли видела, как кошка Хизер мелькнула в листве внутреннего сада.

Калли спустилась в подвал, вымыла кисти в раковине и выложила их сушиться на газету, а потом приготовила чай и решила пойти в ванную. С помощью специального средства она попыталась очистить старинный медный душ от многолетнего известкового налета, но ничего не вышло – лондонская вода славится своей жесткостью. Калли разделась, ступила на холодный паркет и приладила фонарик к потолку. Из-за слишком крутого наклона стоять в ванне было опасно, но лучше уж это, чем лежать в теплой воде. Вот Пол мог отмокать здесь часами, но Калли…

И тут она снова услышала этот звук.

На сей раз он шел не с правой стороны, а, по-видимому, прямо из-под пола. Калли полагала, что дом стоит на твердом бетонном фундаменте, – значит, это какой-то акустический трюк. Ей пока не удалось заполучить копию плана дома, возможно, из-за того, что оригинал куда-то запропастился. Хотя ванная и, располагалась ниже уровня дороги, никакой особой влажности здесь не ощущалось, однако шум воды вызывал беспокойство.

Прижав ладони к холодной штукатурке стены, Калли попробовала вслушаться в неровный ритм жизни, протекающей между кирпичами. Теперь она явственно слышала, как хлещет вода, падая и ударяясь о какую-то искусственную запруду. Холодные кончики пальцев Калли чувствовали слабый импульс этого потока, этой вены, в завораживающем ритме выбрасывающей сточную воду в тайные недра города.

Нагнувшись, молодая женщина заглянула под ванну. Несмотря на то что она уже обрызгала это мрачное место дезинфицирующим средством, несколько ворсистых коричневых клубков – паучьи гнезда – по-прежнему лежали возле ножек ванны.

Ноги Калли были покрыты пупырышками, которые чесались от прикосновения. Они появились, когда она обнаружила пауков. Интересно, это просто следы от укусов или еще и крошечные жала?

Она сказала себе, что ванная преобразится благодаря новой краске, штукатурке и лампам, но до поры до времени решила не слишком задерживаться в душе.

– Половицы скрипят, в трубах что-то свистит и хлопает – ты еще никогда не жила в таком старом доме. У тебя то, что доктора называют гиперактивным воображением: ты творческая натура, даже чересчур, а Пол в отъезде…

Роняя фразы, полные намеков на неуравновешенность дочери и ее неприспособленность к жизни, мать Калли словно развешивала у всех на виду нижнее белье. Хелен Оуэн любила дочь, но не настолько, чтобы быть к ней менее жестокой.

– Я отлично справляюсь, – парировала Калли. – Вижу, ты хочешь сказать, что я выбрала не лучшее время, чтобы купить дом, но кто мог знать, что подвернется такой случай? Хозяйка умерла внезапно.

– Дорогая, все это не так. Не забывай, что мы должны следить за своим здоровьем и уменьшать стресс. Я думаю, тебе следует спросить себя, действительно ли Пол заботится о твоем благополучии. У него проблемы с работой, он не способен держать себя в руках, а теперь еще и свалил на тебя всю тяжесть переезда, причем в дом, который, как я понимаю, совсем не предназначен для жизни…

– Мне надо идти, мам. Я потом тебе позвоню.

Калли знала, что лучше не разговаривать с матерью в такую минуту. Хелен была одна, в дурном расположении духа, да к тому же, по-видимому, выпивала.

До отхода ко сну еще многое оставалось сделать. Калли надела джинсы и вышла во двор. Влажные кусты поникли, как переваренный шпинат или водоросли в заброшенном пруду. Тропинка к маленькому газону так заросла, что Калли пришлось расчищать себе дорогу кухонным ножом. Вдруг она услышала кошачий вопль, удивительно похожий на крик человека. Где-то в зарослях вьюнка она приметила пестрое тельце Клео. Зверек извивался и корчился, пытаясь освободиться.

Продираться сквозь вьюн было непросто. Когда Калли наконец прикоснулась к кошке, та выскользнула, взвизгнув от боли. В ту же минуту Калли запнулась о сломанную пластмассовую крышку от сточного отверстия и упала на кучу мокрых вьюнков. Поднимаясь, она с удивлением заметила кровь на левой руке. Тем временем кошка перестала корчиться и лежала под кустом на боку. Даже в пасмурном предвечернем освещении Калли смогла разглядеть на тельце Клео несколько маленьких, но глубоких порезов, напоминающих ножевые ранения.

– Ну же, детка, дай я тебе помогу. – Калли потянулась к кошке и осторожно приподняла ее.

Кошка легонько шлепнула женщину лапами, и стало видно, что левая задняя лапка зверька почти отрезана. Порванные сухожилия поблескивали жемчужной белизной. Порезы были и на мордочке Клео.

Пытаясь нащупать среди темных клубков растений опору для ног, Калли поняла, что бедняжка умирает. Может быть, она стала жертвой лис? Те всегда наведывались в город, чтобы обчищать помойки, но с каких пор они охотятся на кошек? Несчастная Клео была в грязи и крови. Казалось, она подверглась нападению некоего существа, выбравшегося на поверхность из глубин сырой земли.

Когда Калли удалось окончательно освободить кошку из пут, та была мертва. Женщина обернулась, чтобы посмотреть на дом, – в окнах было темно, кирпичная кладка поблекла за пеленой дождя. Дом словно отгородился от своей хозяйки в тяжелую для нее минуту.

12
Вниз по реке

– Ты уверен, что можешь продолжать путь? – спросил встревоженный Мэй.

Брайант тяжело дышал и был вынужден некоторое время постоять, прислонившись к ограде.

– Не волнуйся, со мной все в порядке, – ответил он, отмахиваясь от вопросов о своем здоровье. – Если я не забываю принимать синие таблетки, то чувствую себя намного лучше.

– И какая же от них польза?

– Они ослабляют побочные эффекты от желтых… Так, по-моему, он что-то напутал. Я-то думал, что река Ли где-то за Ромфордской дорогой.

Детективы следовали за Гаретом Гринвудом вдоль по Фаррингдон-роуд почти по пятам, надеясь, что из-за плотной стены дождя он их не заметит. Им встретилась закусочная, которая, судя по рекламе на запотевших окнах, была все еще ориентирована на обслуживание рабочего класса, однако по большей части район населяли интеллектуалы, обитатели переоборудованных лофтов.[25]25
  Loft (англ.) – чердак, верхний этаж.


[Закрыть] Впереди – у развилки, где Фаррингдон-лейн ответвлялась от Фаррингдон-роуд, – тощим клином высилось питейное заведение «Бетси Тротвуд». Спрятавшись под навесом паба, Брайант и Мэй пронаблюдали, как Гринвуд сложил зонтик и зашагал в направлении станции метро возле Клеркенуэлла.

– Флит – по-прежнему самая известная из лондонских рек, – сказал Брайант, когда они снова вышли под дождь. – Но то, что от нее осталось, находится вдалеке от финансовых учреждений города, а значит, Гринвуд не собирается грабить банк. Я довольно подробно изучал утраченные реки – весьма занимательная тема. Множество притоков впадали во Флит по мере того, как она текла на юг, и самыми значительными были те два, что протекали по обеим сторонам Парламент-Хилл-филдз, чтобы встретиться в Кэмден-Тауне. За этим слиянием река в половодье достигала шестидесяти пяти футов в ширину, а в районе Холборнского виадука расширялась настолько, что могла быть судоходной. Итак, у Гринвуда нет никакого снаряжения. Ты уверен, что встреча назначена на сегодняшнее утро?

– Так он сказал Монике. Она позвонила мне вчера вечером, едва он отправился в паб.

Выйдя из автобуса на Роузбери-авеню, Гринвуд прошел так близко от детективов, что им пришлось спрятаться под зонтиками. Невысокий и плотный, с желтовато-седой гривой, ученый вполне мог бы сойти за старого рокера; у него и костюм был подходящий – джинсы, заправленные в высокие коричневые ботинки. Он быстро зашагал по мокрому тротуару, но вскоре дал преследователям фору, остановившись, чтобы полюбоваться какой-то вещицей в окне мебельного магазина.

– В Средние века вдоль Флита было вырыто множество колодцев, – продолжил Брайант. – Хоули-Уэлл, Бэгнидж-Уэллз, Клеркс-Уэлл, Сент-Клементе-Уэлл – здесь добывали воду из подземных источников, а посему в этих местах возникали монастыри и водолечебницы. Кстати, часть источников сохранилась до сих пор. Например, воду из Сэдлерз-Уэллз продают в бутылках – у нее особый привкус, но в общем пить можно. Вот, послушай. – Он достал из кармана замаранный листок бумаги. – «Приди ко мне, моя любовь, я по тебе скучаю. Мы в Бэгнидж-Уэллз, моя любовь, с тобой напьемся чаю». Песенка подмастерья.

– Так ты хочешь сказать, Флит все еще существует? – спросил Мэй. – Ты вроде говорил, что он заилился и его заложили кирпичом.

– Да, но, по-видимому, не весь – колодцы-то остались, а вода, как известно, везде дырочку найдет. Когда мы строим кирпичные дамбы, реки просто текут в обход. Местами Флит пролегал на глубине тридцати футов под землей. Протекал он и под Риджентс-каналом – тот очень мелкий.

– А почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?

– Может, я и не прав. Знаешь, уровень подземных вод Лондона быстро повышается. Сады опять заболачиваются. В такой период некоторые из старых рек неизбежно дадут о себе знать. Это уже случалось в прошлом. Флит существовал бы и сегодня, если бы мясники Истчипа веками не сбрасывали в него коровьи кишки. Кстати, внутренности животных называли «пудингом». Отсюда и Пудинг-лейн – место, где начался Великий лондонский пожар. Слыша это название, люди думают о десерте, а зря, ведь речь идет о зловонной требухе. Ты еще видишь Гринвуда?

– Он направляется в сторону Тернмилл-стрит.

– Вот видишь – «Тернмилл». Здесь было несколько водяных мельниц.[26]26
  Mill (англ.) – мельница.


[Закрыть] Этот район часто упоминается у Диккенса. Сэффрон-Хилл служил пристанищем для Феджина и его пропащих мальчишек.

– Погоди-ка, он остановился. Что-то ищет.

Объект их слежки с минуту помедлил, внимательно изучая листок бумаги, а затем сунул бумажку в карман и снова зашагал вперед.

– Знаешь, сейчас мы совсем недалеко от места, где Флит переходил в канаву, – сказал Брайант, тыча палкой в сторону канализационных труб. – Реку заложили на участке от моста Холборн до таверны «Панч». Сегодня здесь сточная труба, и к ней, по-видимому, все еще можно добраться через арку туннеля за Сент-Брайдз, но ее содержимое просто стекает в Темзу, и все. И что бы такое могло его здесь заинтересовать?

Гринвуд снова остановился. На сей раз он стоял на странном отрезке улицы между модными ресторанами и заброшенными домами. Человек, вышедший ему навстречу из-под навеса книжного магазина, показался Мэю знакомым. Высокий и стройный, с длинной шеей, элегантно одетый, по происхождению, возможно, эфиоп. Он и Гринвуд обменялись парой слов, а их следующий шаг оказался таким быстрым, что детективы чуть не упустили их из виду. Они вошли в дверь, вырубленную в деревянной перегородке, закрывавшей проход между домами – очень узкий, в руку шириной.

Мэй первым достиг двери, но к тому моменту она уже закрылась. Он приложил ухо к заграждению и прислушался, а потом ловко вскрыл автоматический замок. Проход был завален пивной и молочной тарой. Кирпичные стены позеленели от мха.

– Смотри, – показал Брайант, – речная сырость. Чувствуешь запах? Гадость. Старая грязь.

Гринвуд и его сообщник, должно быть, проследовали до конца прохода, поскольку единственная дверь по дороге была забаррикадирована ящиками и мотками проволоки. Коридор упирался в маленькую мрачную площадь, увенчанную эдвардианской каменной аркой. Некогда здесь была конюшня, ныне заброшенная и замусоренная, со всеми следами запустения и использования не по назначению. Дальше стояло здание в романском стиле – крепкая постройка с маленькими окнами, возможно склад. В стене были широкая деревянная дверь и два узких окна с тусклыми армированными стеклами, но Мэй вдруг лишился способности открывать замки и не сумел преодолеть преграду. Каждое окно было поделено на двенадцать частей, и ломать такую конструкцию было бы делом шумным и долгим. Обернувшись, Мэй увидел, что его напарник запутался в каких-то ржавых железках. Он понял, что пора уходить.

– Ладно, Артур, их уже и след простыл. Давай-ка лучше попробуем опознать загадочного незнакомца.

– Но как? – спросил Брайант, с трудом отдирая пальто от проволочной ограды. – Черт, теперь в моем прекрасном каракуле дырки.

– Я сделал телефоном полдюжины фотографий с приличным увеличением, – объяснил Мэй. – Они уже отправлены на мой компьютер, и теперь я попрошу Бимсли скачать их и обработать.

– Боже всемогущий, эти новые технологии как с цепи сорвались.

– Все средства хороши, чтобы помешать коллеге загубить собственную карьеру, – парировал Джон, беря Артура под руку. – Пора возвращаться.

Хизер Аллен чинно всплакнула, но быстро взяла себя в руки и дала согласие на то, чтобы Калли похоронила кошку в своем саду. Рыть могилу в саду Хизер было нельзя, ведь это повредило бы отделку, собственноручно выполненную Джорджем.

– Не понимаю, кто мог так ужасно поступить с безобидным созданием?

Хизер сложила руки на груди, довольно сносно изображая траур, а сама наблюдала, как подруга берет лопату и начинает копать ямку в том месте, где когда-то была клумба.

Калли хотела верить, что Хизер любила свою кошку. Школьная подруга произнесла на эту тему вполне убедительный монолог, рассказывая, как избавила зверька от жалкого существования возле железнодорожной станции, где бедняжке приходилось питаться объедками, как месяцами завоевывала кошачье доверие и как таскала с собой Клео на бессмысленную службу (в течение года Хизер удалось продержаться в некой пиар-конторе), спрятав ее за пазухой шерстяной кофты, чтобы та могла слышать биение хозяйкиного сердца. Но все это звучало фальшиво – начать с того, что Хизер никогда бы не надела такой простой и домашней вещи, как шерстяная кофта.

Когда Калли закончила копать яму, пошел дождь – изморось, которая брала измором, повергая во мрак стены соседних домов и наклоняя к земле ветви деревьев. К тому моменту, когда Калли зарыла могилу, обе промокли до нитки. Однако выбора не было: Калли не хотелось оставлять кошку в полиэтиленовом мешке до улучшения погоды, а представить себе Хизер с лопатой в холеных руках она просто не могла. Подруга обожала руководить другими, но сама была абсолютно беспомощна в быту. Как она призналась, недавняя потеря мобильника временно обрекла ее на полное бездействие.

Расчистив место вокруг маленькой могилы, Калли заметила, что возле сточного отверстия лежит какое-то существо. Членистое, кремового цвета, оно больше всего походило на большого рака.

– Боже мой, это еще что?

Она отскочила назад, едва не запутавшись во вьюнках.

Хизер нагнулась вперед, чтобы посмотреть, в чем дело, и взвизгнула от ужаса:

– Оно в крови! Что это?!

– Погоди, я где-то видела рабочие перчатки. – Сходив за перчатками, Калли наклонилась и приподняла существо за хвост. – Наверно, это какая-то разновидность рака, хотя он и слишком крупный.

Они встревоженно смотрели на странное животное, опасаясь, что оно вдруг вернется к жизни.

– Но как это характерно для Джорджа – у меня беда, а его нет рядом, – сердито объявила Хизер. – Он вечно в отлучке, когда нужен. Все приходится делать самой – и это тоже!

– Дорогая, тебе не нужно ничего делать. – Калли пыталась говорить мягко, потому что иначе с такими женщинами, как Хизер, нельзя. – Посмотри, какие огромные у него клешни. Как думаешь, может, у них с кошкой было что-то вроде битвы за территорию?

– Похоже на то, – вздохнула Хизер. – Но ради всего святого – как он тут оказался?

– Вы совершенно правы, это рак, – подтвердил Джайлз Кершо.

Калли решила воспользоваться телефоном на визитке, оставленной сержантом Лонгбрайт, и ее тут же попросили доставить находку в отдел. Кершо перевернул мертвого рака и сравнил его с изображениями на экране компьютера.

– Мне редко приходится иметь дело с животными, так что попрошу вас проявить терпение. Итак, в базе данных больше сотни экземпляров, но это… – он прокрутил изображение в окне, – по-видимому, турецкий рак. Они невероятно агрессивны. Водятся в лондонских каналах. Гм…

Калли заглянула Джайлзу через плечо, пытаясь прочесть текст на экране.

– Они вытесняют более слабых британских раков и захватывают места их питания. Полагаю, своим бледным окрасом они обязаны недостатку солнечного света и питательных веществ в воде, а также избытку токсинов. Но этот крупнее обычного. Странно, что он напал на кошку. Может, кто-то вытеснил его с привычных мест?

– Кошка была совсем маленькой и, возможно, напала первой, – пояснила Калли. – Но ведь их могло быть больше, не так ли? А как вообще он оказался в саду?

– О, раки могут передвигаться по земле, если их к этому вынудить. То же самое делают и домашние черепахи. Они загрязняют пруды настолько, что те становятся необитаемы, а потом отправляются на поиски нового сада с водой. Но мне кажется, рядом с вашим домом есть сточное отверстие. Например, многие из притоков Риджентс-канала связаны с канализацией домов посредством старых сточных труб.

– Хотите сказать, он вылез из канализации?

– Это наиболее правдоподобное объяснение.

Калли вспомнила пластмассовую крышку, сорванную со сточного отверстия. «Сперва пауки, теперь беспозвоночные, – подумала она. – Что-то будет дальше?»

– Хорошо, что вы его принесли, – бодро сказал Кершо. – Трудно представить, что здесь есть какая-то связь со смертью старой дамы, но именно к таким странностям Брайант и Мэй особенно внимательны в своих расследованиях. Может, они решат, что миссис Сингх была насмерть закусана ракообразными. Я покажу им этого красавца, как только они вернутся. Но мой вам совет: если найдете еще раков, не вздумайте тушить их под майонезом – они крайне ядовиты.

«Какой он странный», – думала Калли, покидая здание станции «Морнингтон-Кресент». Удивили ее и размеры полицейского участка, ютящегося над входом в станцию метро. Странным казалось все: женщина-сержант, похожая на кинозвезду былых времен, пугливые, нервные и всклокоченные молодые сотрудники в мятой одежде (словно только что из постели), живописный беспорядок, царящий повсюду, следы, ведущие к секретной лаборатории, частично уложенные полы. Неужели Отдел аномальных преступлений мог официально представлять закон?

Подходя к плохо освещенному переулку, соединявшему Альма-стрит с Балаклава-стрит, Калли поймала себя на мысли, что район начинает казаться уютным и знакомым. На старом месте жительства она привыкла к компаниям беспутных детей, которые выводили ее из себя, то и дело запуская сигнализацию, но здесь можно было расслабиться, – правда, порой возникало ощущение, что дома, стоящие нерушимой стеной, за тобой наблюдают.

Выходя из переулка, Калли заметила оборванную темную фигуру: незнакомый мужчина поспешно переходил на другую сторону, словно кто-то обратил его в бегство. Она на мгновение остановилась, чтобы оглядеться: ряд домов с шелушащейся белой краской, замызганными ступенями и неработающими дымовыми трубами, похожими на оранжевые молочные бидоны; черные ограды с острыми навершиями; гортензии и живые изгороди; зеленые пластмассовые горшки с увядшими хризантемами на подоконниках; задняя часть католической начальной школы; желто-оранжевые лампы, просвечивающие сквозь ветви запущенных платанов. Калли снова увидела того мужчину – он стоял неподвижно, как изваяние, в углубленном дверном проеме самого дальнего дома, наблюдая за ней, и она не могла пройти мимо, не остановившись.

– У вас все в порядке? – спросила она. – Может, вам помочь?

Когда она заговорила, незнакомец сделал шаг вперед и спустился с крыльца ей навстречу. Калли увидела карие глаза и грязно-белую бороду. В следующую секунду он уже заковылял в сторону переулка прихрамывающей, но быстрой походкой, и она вспомнила слова Хизер: «У нас даже есть собственный нищий – настоящий старый бродяга, хромой и бородатый, а не один из этих литовцев со спальными мешками». Эта встреча не особенно взволновала Калли, и все же ей было любопытно, о чем думал хромой, оглядывая улицу с порога дома.

– Наверно, я должен испытывать облегчение, – сказал Пол, открывая бутылку «Бекс» и откидываясь на спинку дивана. – Теперь хоть знаю, на каком я свете.

Он получил плату за два месяца и предупреждение об увольнении. Компания, где ему светило такое блестящее будущее, оказалась на пороге ликвидации.

Калли хотела поговорить о деньгах на новую проводку, но почувствовала, что момент для этого не самый подходящий.

– Чем ты хочешь заняться? – мягко спросила она.

– Одного я никак не пойму – наняли меня выискивать новаторскую музыку, а сами, как только их слегка приперло, сразу же вернулись к старому материалу, к проверенному барахлу, чтобы упаковать его в новую обертку и спокойно пропихивать в рекламные агентства. Суперклубы сдохли, новые группы – дерьмо, и вся индустрия летит к чертям. Все скачивают музыку из интернета, кому нужны диски? Короче, если мы собираемся здесь жить, мне придется начать все заново.

– Что значит – если мы собираемся здесь жить? – спросила Калли. – Я вложила в этот дом все до последнего пенни. Мы вместе приняли это решение, так куда нам еще переезжать?

Последовавшее молчание обеспокоило ее больше, чем мог обеспокоить какой бы то ни было ответ. Она знала, что Полу переезд казался скорее прощанием с его старой жизнью, нежели началом новой.

У телевизора не было антенны, программы он принимал скверно, но Пол все равно пялился в экран, открыв уже третью бутылку пива. Вздохнув, Калли спустилась вниз и с усердием занялась встроенными шкафами. Благодаря лампе с батарейным питанием ванная выглядела немного уютнее, а дезинфицирующее средство окончательно победило пауков под ванной. Комната по-прежнему казалась слишком большой по сравнению с кухней, к тому же Калли не нравилось, что та ниже уровня улицы, но Бенджамин Сингх объяснил ей, что эта часть подвального этажа некогда служила угольным складом. Калли попыталась представить себе грохотание угля в лотке, подсобку с каменным полом и наружные коммуникации, однако история дома была бесследно уничтожена его сменявшимися владельцами.

Калли не принимала близко к сердцу мысль о том, что миссис Сингх скончалась дома при невыясненных обстоятельствах. Молодая женщина считала себя практичной и не подверженной слишком активным всплескам воображения. И все же здесь было нечто…

Освещая лампой разные участки ванной, Калли заметила на дальней стене под крошечным окном пятно сырости – коричневатое, по форме отдаленно схожее с Африкой, оно явно расползалось по стене. Возможно, оно было здесь и раньше, но она увидела его впервые. Кирпичная кладка на ощупь оказалась сухой. Быть может, угольная пыль настолько пропитала стены, что проступила через краску и известку, подобно асбестовому налету, накапливающемуся в легких?

Наверное, Калли слишком много на себя взвалила. Пол приуныл и никак ей не помогал. Позднее, лежа с головной болью в холодной, темной спальне, она размышляла, действительно ли они правильно поступили. Недвижимость связала их крепче любого ребенка. Конечно же, Рут Сингх добровольно заточила себя в этом доме, но Калли не могла допустить, чтобы с ними произошло то же самое.