Текст книги "Голос Тайра. Жертва порока (СИ)"
Автор книги: Кристина Кандера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)
Глава 31
Похититель мой оказался невысок, подтянут, лысоват, некрасив, лицо одутловатое, с крупным мясистым носом, подбородок чуть скошен, глазки… маленькие такие, неприятные и смотрят, точно насквозь просвечивают. Выправка в нем чувствовалась. Отставной военный из низших чинов? Вполне может быть. Стоит уверенно расставив ноги, револьвер в руке держит… тоже уверено так. Руки не дрожат, не трясутся… значит, стрелять умеет и к оружию привычен. А под ногтями черная траурная лента, и сами ногти эти обкусаны неровно. Меня от такой картины даже передернуло.
Чем же я ему так насолить-то успела? Особенно, учитывая, что мы с ним не знакомы. Определенно. И даже не встречались никогда, я бы запомнила.
Взгляд мой то и дело соскальзывал с лица похитителя и упирался в револьвер. Большой, черный, блестящий такой. Похож на тот, что мы с братьями пару лет назад из оружейной дяди Фила утащили, чтобы стрелять научиться. Коробку патронов к нему прихватили и принялись палить по бутылкам на заднем дворе.
Мда… некрасиво тогда получилось. Отчим, когда узнал, чем мы занимались, братьев долго за уши драл. Даже грозился ремень взять и отходить хорошенечко по тому месту, на котором обычно нормальные люди сидят. Маменька так и вовсе сомлела, когда ей донесли, чем детки занимались в свободное от ее высочайшего надзора время.
Один дядя… нет, он за уши никого не драл и ремнем не отходил, зато так долго и самозабвенно ругался, когда понял, что бутылки, по которым мы палили, из его бара были. Угу, с коллекционным коньяком. Я думала его удар хватит. Но нет, обошлось. Но коньяк этот мне до сих пор иной раз вспоминают, да. И кабинет, в котором бар находится, с тех пор запираться стал почище чем оружейная. Даже мне не удалось тот замок вскрыть, а я пыталась.
Я снова на револьвер покосилась. Сглотнула, подумав вдруг о том, что неправильно себя веду. И как бы маменька ни старалась воспитать меня как то полагается, ничего-то у нее не вышло. Совершенно. Ибо приличная барышня на моем месте в обморок бы хлопнулась еще в тот самый момент, как ее за плечо хватанули. И всего делов. Ну не стал бы этот мужик меня на плече из бального зала выволакивать? Или стал?
Непонятно. Но проверять как-то не хочется. Или все же рискнуть и снова в бальную залу просочиться? Хотя нет, теперь-то он меня не пустит туда. Вон как стоит, дверь грудью загораживает, револьвером в руке поигрывает…
Я покосилась на пол, подумала, губами пожевала и не решилась. Одно дело красиво сомлеть посреди бального зала, где народа тьма, вроде как барышне дурно от духоты сделалось, а другое дело собой вытирать не очень чистый пол подсобного коридора. Короче, мысли об обмороке пришлось отбросить.
А что тогда делать?
Не понятно.
Вот и стою. На мужика этого смотрю, глупости разные об обмороках думаю.
И мужик стоит. Тоже о чем-то думает. Револьвер в лапищах своих сжимает.
Дуло револьвера, направленное на меня чуть качнулось.
– Иди, – последовал приказ.
– К-куда? – а в горле-то пересохло. От страха? Или просто душно здесь. Летом в Тайре всегда душновато, надо признать.
– Туда, – дуло качнулось еще раз. – Медленно. И смотри мне, без выкрутасов. С такого расстояния я не промахнусь.
Ну да, с такого расстояния даже я не промахнулась бы. А ведь тогда, на заднем дворе дядиного особняка, из десяти только один раз в бутылку попала.
Я вздохнула, еще раз покосилась на револьвер, чтобы убедиться, что никуда он не подевался. Револьвер был. И дуло его, темное, аккурат на меня направленное, тоже было.
Развернулась, сделала шаг… и еще один… И так хотелось сорваться на бег или еще какую-нибудь глупость выкинуть, но не стала. Вместо этого, облизала пересохшие губы и попыталась завязать светский разговор:
– Мы с вами знакомы? Простите, если покажусь невежливой, но мне совершенно ни о чем не говорит ваше лицо. Никак не могу припомнить, встречались ли мы ранее? Может быть, вы представитесь? – и вот же ничего обидного не сказала. Наоборот, вежлива была и очень даже учтива. И говорила тихим голосом, все как маменька в свое время учила. А в результате получила тычок в спину.
– Разговорчики! – рыкнули сзади. – И топай, топай, не останавливайся, если жить охота.
Жить было охота. Потому потащилась дальше, раздумывая про себя, что матушкина наука меня еще ни разу не выручила. Ни с кем не прокатило: ни с Малкольмом, ни с Прэттом, ни вот с этим индивидом, имени которого я не знаю. Один дядя Фил время от времени ведется, но и то, когда сам того желает. Мда…
Спереди замаячила дверь. Обычная такая, глухая, с круглой латунной ручкой. Меня снова в спину ткнули.
– Послушайте, любезный! – не выдержала я останавливаясь. – Может, вы уже перестанете меня в спину тыкать. Больно, знаете ли. И синяки останутся.
– Я тебе сейчас…. и…! – у меня даже уши покраснели от этой тирады. Какой, однако, невоспитанный похититель мне попался. Ужас просто!
– А вы не могли бы не выражаться в моем присутствии, – все же не сдержалась. Я, когда пугаюсь или нервничаю, всегда говорить начинаю. Причем, не важно, что и о чем. – А то… неприлично как-то, не находите?
Мужик за спиной зарычал. Натурально так, почти по-звериному. Я даже через плечо на него покосилась, когда услышала. Вспомнила вдруг, как в детстве мне нянюшка сказки об оборотнях рассказывала. Они вот тоже рычать умели, а еще в зверей перекидывались. И выли по ночам на полную луну. Интересно, а полнолуние у нас когда?
Когда я поравнялась с той самой дверью, меня придержали за плечо (ну хоть в спину тыкать больше не стали и то хорошо), затем похититель мой протянул руку и повернул ручку, дверь распахнул, за которой показалась лестница.
– Наверх! – получив короткий приказ, вздохнула и потопала. Наверх и потопала, а куда деваться?
– Послушайте, – а вот от попыток похитителя своего на разговор вызвать не отказалась. А вдруг, да и договоримся о чем-нибудь? Ну не убивать же он меня ведет, в самом-то деле? Да и за что меня убивать? Вроде никому еще не успела насолить до такой степени. – А может, все же объясните, куда вы меня ведете и что вам от меня надо? Вы денег хотите? А сколько? У меня хоть состояние небольшое, но я уверена, что мы сможем договориться. А мое колье? Оно вам не нравится?
– Иди, – немногословный мне все-таки похититель достался, надо признать. И не жадный. Колье на мне было знатным и камни в нем чистой воды. – Тебе там все объяснят.
Ага, значит, не один работает. Неужто опять какие конкуренты у дяди Фила нарисовались? И меня похитили, чтобы на родственника моего любимого надавить. Одни уже пытались пару лет назад, еще до того, как я в академию поступила… Мда, тогда тоже некрасиво получилось, но вспоминать о том мне как-то не очень хочется.
Лестница закончилась еще одним коридором, с двумя рядами глухих дверей. И вот иду я, иду, раздумываю о том, чтобы еще такое у моего похитителя спросить, чем бы его таким соблазнить, чтобы он меня отпустил и к сообщнику своему не вел. Вот как чувствовала, что от встречи с сообщником проблемы будут.
Наконец, мы пришли. Как я поняла? Так меня снова за плечо придержали, аккурат напротив одной из дверей. Затем эту самую дверь открыли и меня внутрь впихнули. Грубо впихнули, надо признать. Я в очередной раз споткнулась за порожек (и понаделывали же!) и едва не пропахала носом грязный пыльный ковер, весь в бурых потеках.
– Ну наконец-то! – а вот этот голос был мне смутно знаком.
– Простите, госпожа, – залебезил мой похититель.
Леди Милош (а это была она) чуть скривила тонкие губы, но не удостоила своего сообщника даже взглядом. Все ее внимание было сосредоточено на мне.
Я тоже рассматривала кузину почившей леди Ариэллы. Она совершенно не изменилась с той нашей единственной встречи на похоронах. разве что сегодня ее бесцветные тонкие волосы, туго стянутые в уродливый пучок на затылке, украшала черная же шляпка, почти плоская, в узкими полями и черной кружевной вуалеткой. Всегда такие ненавидела, если честно. Бледное лицо, очень светлые невыразительные глаза, в обрамлении белесых ресниц, черное платье с высоким воротом без каких-либо украшений – как по мне так сейчас эта представительница славного семейства Нейросов очень походила на Смерть, какой ее изображали на старинных гравюрах и в книгах. Только там старуха с косой была облачена в черный бесформенный балахон, и перчаток кружевных не носила. На перчатки я обратила особое внимание, поскольку они плотно обтягивали тонкие пальцы, в которых был зажат револьвер. Маленький такой, как раз по женской руке. Мне даже завидно стало на мгновение, тоже такой хотела, но дядя Фил наотрез отказывался мне его покупать. Еще и причину для отказа такую глупую придумал, мол, я и так сплошное недоразумение, а если меня еще и вооружить, то тогда в Тайре вообще никто не выживет.
И вот где справедливость? Был бы у меня сейчас револьвер, не стояла бы тут, и не боялась, что у леди Милош рука дрогнет и она случайно в меня попадет. И страх мой, стоит признать, был вполне себе осознанным, поскольку, пальчики вышеозначенной леди вполне себе заметно подрагивали.
– Где он? – наконец отмерла сиятельная аристократка.
– К-кто? – я судорожно сглотнула, не сводя взгляда с револьвера в ее руках.
– Не притворяйся, мелкая потаскушка! – взвизгнула леди, чуть дернув рукой, в которой было зажато оружие. – Я точно знаю, что это ты его украла!
– А… а кого? – у меня в горле пересохло, а взгляд просто приклеился к черному дулу револьвера. Ой, мамочки, а если у нее сейчас нервы сдадут или рука дрогнет? И что мне тогда делать? Вот что? – П-простите… – от страха я даже заикаться начала, – а в-вы… вы не м-могли бы… ну… не размахивать револьвером? А то… вдруг он выстрелит?
– Он выстрелит! – прошипела эта… да змея она, иначе и не назовешь, такая же бесцветная и отвратительная. – Обязательно выстрелит и проделает в тебе дырку, если ты сей же час не скажешь, где то, что ты у меня украла!
– Да я… я вообще не понимаю, о чем вы? – нет, ну вот если так посмотреть, то я и вправду не совсем понимала, что именно имеет в виду леди Милош. Если исходить из того, что она каким-то образом узнала о том, что я побывала в спальне леди Ариэллы и вынесла из нее… кое-что вынесла, то… Что именно она имеет сейчас в виду? Дневник? Шкатулку? Что?
– Хватит мне лгать! – а нервы у леди явно на пределе, вон даже бледная ро… кожа ее покрылась отвратительными красными пятнами. И руки дрожат еще больше. А там револьвер… и дуло его направлено в мою сторону. – Я точно знаю, что это ты его украла. Больше некому! Еще и похвасталась перед этой дурой Марианной! Думала, что тоже можешь тянуть из меня деньги? Не выйдет! Слышишь? Я больше никому не позволю себя шантажировать!
А вот тут я вообще ничего не поняла. Она о чем? И причем здесь Марианна? С ней я уж точно не обсуждала ничего, кроме ее предстоящего бракосочетания и… Да не может того быть? Вот просто не может и все!
Пока я глупо хлопала глазами, пытаясь все же понять, что именно требует от меня эта женщина, леди Милош разошлась вовсю. Она только что ногами не топала, зато голос ее то и дело срывался на визг, она глотала окончания, а то и целые слова. И понять, что именно ей надо не представлялось возможным.
– Эта тварь… шантажировала меня… смеялась… грязная шлюха… но она кончила так, как ей и положено… сдохла, захлебываясь собственной кровью… Где? Где он?!!
– Да кто он-то? – я вот тоже не выдержала и сорвалась на крик. Нет, так-то понятно было, что с этой дамой надо как-то по-другому разговаривать, а еще лучше бежать от нее и подальше да побыстрее, но выход из этой комнаты перекрывала внушительная фигура моего похитителя, и да, он все еще держал в руках револьвер. И направлял его на меня. Но и молча ждать, пока у леди Милош окончательно сдадут нервы, мне как-то тоже не хотелось. Страшно было по-настоящему, а глядя на то, как дрожат ее пальцы, сжимающие револьвер и вовсе колени подкашивались. – Вы можете толком объяснить, что вы от меня вообще хотите? Леди… леди Милош, прошу вас, – я все же заставила себя чуть успокоиться, – я вижу вас второй раз в жизни… и я… не понимаю… правда, не понимаю.
– Все ты понимаешь, тварь! – процедила сквозь зубы эта ненормальная и качнулась в мою сторону. Я отшатнулась, но наткнулась спиной на ее сообщника, который весьма недвусмысленно ткнул меня револьвером в спину. – Такое, как ты, только и ищут возможности нагадить, утопить, уничтожить приличных людей. Мразь, плебейское отродье! Вас надо давить в зародыше, не позволять плодиться и держать в черном теле.
Я судорожно выдохнула сквозь сжатые зубы. Да, я не аристократка, не могу похвастаться выводком благородных предков, но… Как она смеет!
– Ты посмела проникнуть в мой дом, у тебя хватило наглости взять то, что принадлежит мне. И сейчас ты мне его отдашь. Или? – и она недвусмысленно так взвела курок.
Вот же…
– Л-ладно… хорошо, – я часто закивала, не сводя глаз с револьвера. – Я отдам… все отдам. – О, Творец Всемилостивый, лучше соглашаться с этой ненормальной. Не спорить, говорить то, что она желает услышать. Еще бы понять, чего ей надо-то?
– Давай сюда! – леди сжала револьвер одной рукой, а вторую требовательно протянула ко мне.
– Эээ… – я развела руками, глупо улыбаясь. – ну как бы… у меня его нет с собой.
– Ты…
– Нет, ну правда, я же на бал шла! – довод оказался убедительным, потому что леди Милош вдруг успокоилась, распрямила плечи и поджала губы. От ненормальной с лихорадочным блеском глаз и перекошенным ртом ничего не осталось, передо мной снова стояла холодная, невозмутимая и какая-то словно заторможенная аристократка из знатного рода. И только два ярких красных пятна на впалых щеках свидетельствовали о том, что совсем недавно леди вышла из себя.
– Хорошо, – она величественно кивнула и тут же снова скривила губы в презрительной гримасе. – Говори, где ты его прячешь, и он принесет, – она кивнула мне за спину, указывая на своего сообщника.
Нет, так не пойдет. Сидеть здесь с этой ненормальной и ждать когда у нее окончательно сдадут нервы не входило в мои планы. Надо было выбираться отсюда и бежать… туда, где есть люди. Но и возможность избавиться от похитителя тоже подкупала. Как бы там ни было, но сильный мужчина, умеющий обращаться с оружием меня пугал. Не так, как ненормальная леди Милош, но все равно.
И что делать?
Думай, Ришка, думай! От этого зависит твоя жизнь.
Но как назло в голову лезли одни глупости, а карман, в котором лежала карточка от банковской ячейки, казалось, оттягивал платье. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не сунуть туда руку.
Может, отдать карточку этой леди?
Но я тут же отбросила эту мысль, почему-то сомнений в том, что стоит леди Милош получить от меня то, что она желает, как мне пустят пулю в лоб. Умирать не хотелось. Вот совершенно.
– Он… он… в моей квартире, – нерешительно начала я, раздумывая, чтобы такое сказать, чтобы меня все же выпустили из этой каморки. А там и закричать можно или еще как привлечь к себе внимание окружающих. Это я при первом знакомстве с сообщником леди Милош растерялась, теперь-то постараюсь не допустить такой ошибки.
– Она врет, – тут же каркнул мужчина за моей спиной. – Я там был и ничего не нашел.
– Конечно! – тут же возразила я. – И не найдете. Никто не найдет. Он… в тайнике. Магически зачарованном. Его вообще только я открыть смогу. Тайник на мою ауру настроен.
– Что-то она темнит, госпожа, – возразил мне похититель. – Не может такого быть. На кровь – еще поверю, но на ауру?
– А много вы в магии понимаете? – я даже чуть обернулась, взглянув на мужчину. Еще и фыркнула так… пренебрежительно. Леди Милош, по словам Мартина, магом не является, в семействе Нейросом, как мне известно из того же источника, тоже магов нет, значит, сама леди вряд ли разбирается во всех этих заморочках. Про ее сообщника ничего не знаю, но… был бы он магом не стал бы размахивать перед моим носом револьвером… наверное. – Ничего сложного в том, чтобы зачаровать тайник на ауру конкретного владельца нет. другое дело, что стоит это очень и очень дорого, но… – я чуть заметно пожала плечами, – когда есть что прятать, оно того стоит. По такому же принципу часто зачаровывают шкатулки, в которые прячут что-то важное, не предназначенное для посторонних, и сейфы… разве не слышали об этом? Довольно распространенная практика не только в Тайре, но и по всей империи.
Во взгляде моего похитителя появилась толика сомнений, и я поняла, что выиграла, а когда леди Милош произнесла:
– Ладно, тогда едем к тебе домой. И без фокусов, – чуть вообще от счастья не запрыгала, но вовремя спохватилась.
Глава 32
Из каморки мы выходили гуськом. Сразу на выход направилась леди Милош, спрятала руку с револьвером в карман платья, и гордо задрав подбородок, прошла мимо меня, задев своими черными юбками, поморщилась брезгливо, точно бы это не я тут стояла, а нечто очень неприглядное.
Я же замешкалась. Просто… страшно было… чуть-чуть. Нет, вот в самом деле, это сейчас я тут стою и планы строю о том, как буду убегать от этой парочки сумасшедших. А с другой стороны… всегда остается вероятность, что… нет, об этом не думать…
Не думать!
У меня все получится. Должно получиться. Я не желаю умирать – это во-первых. А во-вторых… во-вторых, у меня еще два лорда без отмщения, Малкольм со своей личной жизнью неустроенной, дядя, которому все его богатства завещать некому (вот тут мысли про Малкольма я затолкала подальше), мама и отчим, которые переживать будут (даже страшно представить, что будет с матушкой, если меня не станет), братья-оболтусы, которые в столицу скоро переберутся, они же без меня точно во что-нибудь вляпаются. И вообще… у меня еще столько дел… статья вот недописанная и еще я Марте обещала, что про нее обязательно напишу и…
Мои раздумья были прерваны самым варварским способом – противный сообщник леди Милош ощутимо ткнул меня револьвером в спину.
– Ай! – я подпрыгнула от неожиданности. – Я же просила!
– Пошла! – прорычал сзади сообщник леди Милош, и не думая принимать во внимание мои возмущения. Еще и револьвером перед моим носом потряс. – Иди, иди, – злобно ухмыльнулся мужчина. – И без фокусов, краля, а не то…
Я вздохнула и последовала догонять сумасшедшую из рода Нейрос. Нет, все же близкородственные браки на протяжении нескольких поколений не только на внешности, но и на психическом развитии сказываются.
И вот мы идем.
Впереди вышагивает леди Милош: спина прямая, подбородок к потолку задран, шаг чеканный, точно она не леди, а гвардеец на плацу марширует. За ней я тащусь и головой по сторонам верчу, судорожно раздумывая о плане собственного спасения. Нет, вот как в танцевальном зале, так отбоя от «женихов» не было, стоило мне чуть расслабиться, так кто-нибудь из них тут же появлялся на горизонте, а вот как спасать меня надо – так их всех точно корова языком слизала. И так мне грустно вдруг стало, так тоскливо.
Нет, я, конечно, понимала прекрасно, что ни Прэтт ни Мартин рваться мне на помощь сломя голову и не подумают – с чего бы это вдруг? – но… Малкольм-то мог заволноваться?! А с другой стороны, никто же вроде не видел, как тот мужик меня из зала утащил, так что, откуда мне знать, может там уже половина Тайра меня разыскивает? Размечтавшись, даже прислушиваться начала, а вдруг услышу шум или крики. Может меня кто-нибудь по имени зовет? Но все было тихо.
И как-то подозрительно безлюдно в коридорах ратуши. Нет, что меня выводить через парадный вход будут, я не думала, но… надеялась на то, что по дороге хоть кого-нибудь увижу и смогу подать знак. Как оказалось – надеялась я зря.
Коридоры, по которым мы проходили, становились все уже и темнее, стены обшарпанней, паркет… о нем я и вовсе молчу, под ноги надо было смотреть постоянно, чтобы не споткнуться о трещины или не зацепиться за обломки, валяющиеся повсеместно. Залы, через которые меня вели, давно не знали не то что ремонта, а и банальной уборки, переходы и вовсе описанию не подлежали, в них гуляли сквозняки, и гулкое эхо наших шагов, многократно отражающееся от высоких потолков, рождало не самые благостные ощущения.
И тут я вспомнила статью, опубликованную в «Голосе» пару месяцев назад. Она как раз касалась ратуши и того факта. Что градоправитель наш вот уже больше года назад стребовал из казны кругленькую сумму по причине ремонта и перестройки собственно ратуши. Год прошел, деньги закончились. А из всего ремонта – обновленный потолок в зале приемов и паркет в танцевальном зале, а вот остальные помещения не просто не отремонтированы, а вовсе закрыты и ход туда заказан по причине того, что находятся они едва ли не в аварийном состоянии.
Так это что, мы сейчас как раз в том самом крыле, где по слухам вот уже год ведутся ремонтные работы?
Я завертела головой по сторонам с удвоенной силой. Ага, кажется именно так и есть: бочки от краски, притулившиеся вдоль обшарпанной стены, и ветошь какая-то вон в углу валяется, доски и свертки непонятного назначения брошены на пол как попало.
Стало вообще грустно. Значит, встретить кого-нибудь живого мне не светит. И что делать?
Я злобно глянула в спину леди Милош, мечтая о том, что эта сиятельная змея споткнется и упадет, свернув себе шею. Долго так сверлила спину леди взглядом, но гадюка из рода Нейрос поддаваться на мои внушения не торопилась. Эх, даже тут я ничего поделать не могу. Разве что…
Я чуть-чуть ускорила шаг и почти поравнялась с кузиной Ариэллы, ее сообщник немного отстал от нас, что было мне только на руку.
– Леди Милош, – позвала негромко, дождалась, пока та чуть повернет голову в мою сторону. – А скажите, откуда вы… ну… как вы узнали, что он у меня? – А что? Должна же я понять, чего от меня вообще хотят? В том, что Нейросы догадались, кто влез в спальню Ариэллы, сомнений уже не возникало, но хотелось узнать, откуда? Меня же никто не видел и след не должен был остаться, так как леди Милош узнала, что там была именно я, а не кто-то другой?
Леди фыркнула и скривилась… нет, поразительная все же у нее мимика. И когда она вот так кривится, то становится похожа на снулую рыбину с выпученными глазами. Отвратительно.
– Милочка, это было проще простого, когда лорд Нейрос рассказал о том, что застал тебя обжимающейся с Прэттом в коридоре, я сразу все поняла. Неужели ты думала, что такой мужчина, как Николас Прэтт в самом деле заинтересуется такой как ты? Это даже не смешно, право слово!
Я даже с шага сбилась и глупо захлопала ресницами. Вот вообще ничего не поняла, если признаться. А Прэтт-то тут причем?
А леди Милош, продолжала говорить, замедляя шаг:
– То, что эта гадина Ариэлла прятала его в своей спальне, я знала. Ее-то комнаты обыскала не один раз и не нашла. А больше она нигде не могла тайник устроить – не доверяла. – И столько злости, ненависти было в словах леди Милош, когда она о кузине говорила, что у меня даже мураши по спине побежали. Вот как можно так ненавидеть? И почему? – Она вообще никому ничего не доверяла, мерзавка. Но ничего, она свое получила, – теперь в голосе леди Милош звучало торжество, а мне еще страшнее стало от догадки, пришедшей вдруг на ум.
А леди Милош уже и вовсе остановилась и даже чуть обернулась в мою сторону:
– А потом эта дура, Марианна, проговорилась, и свести концы с концами оказалось не так и сложно. У этого твоего хахаля его не оказалось, в твоей конуре… – она брезгливо сморщилась, – не нашли. Плохо искали, как я теперь понимаю. Но это я сама виновата, положилась на недоумков и вот результат.
– А Марианна тут причем? – не выдержала я. Ведь и правда, не понимала ничего и связи между моим посещением особняка Нейросов, визитом давней подруги и собственно тем, в каком положении оказалась, не видела совершенно. – Что она такого могла сказать?
– Эта поганка вчера соловьем разливалась о том, что ездила к тебе. Дура! Душу продать готова за титул. Вцепилась в Арчи, как клещ, не оторвать, – и снова это брезгливое выражение на ее лице. Эта женщина в самом деле ненавидит всех, в чьих жилах не течет голубая кровь. Поразительно просто. – Она все причитала, что Ариэллу пожалеть надо, что у бедняжки было трудное детство, ее могли склонить на путь порока! Ха! – леди Милош выкрикнула последнее слово и резко развернулась ко мне лицом. – Это Ариэллу-то склонили?! Ее совратили?! Бедняжка! Да эта тварь сама к нему в постель лезла! Сама! С колыбели вела себя как шлюха!
Я попятилась, огорошенная не столько этим признанием, сколько ненавистью, горевшей в блеклых глазах леди Милош. Она просто… просто пылала от гнева, глаза сверкали, на щеках появился лихорадочный румянец, рот кривился. И да, теперь мне стало страшно по-настоящему. Очень страшно.
– Когда Марианна сказала о том, что это твои слова, я сразу поняла, что он у тебя. Это ты выкрала его. Ты! – леди Милош наступала на меня, тесня к стене. – И прочитала! Позволить какой-то безродной выскочке разрушить то, что осталось от моей жизни, я не могла. Отдай его!
Я почти вжалась в стенку. Даже дышать боялась полной грудью. А леди Милош точно бы вообще ничего больше не замечала. Она все наступала, вытащила из кармана револьвер и снова направила его в мою сторону.
Мамочки! Она же совсем ненормальная. Она же… сейчас выстрелит.
Какой-то шорох раздался неподалеку, краем глаза я заметила мелькнувшую тень. Леди Милош тоже вздрогнула и отвлеклась от меня. Она всего на мгновение отвела взгляд, а я… я… сделала самую большую дурость за всю свою жизнь.
Пару месяцев назад, в Тайре много говорили об одной книге. Очень много. Роман сей, появившийся на прилавках книжных лавок, практически за несколько дней стал самым популярным, самым востребованным, самым-самым. Его ругали, его хвалили, о нем писали все газеты и журналы, даже те, которые никогда не писали о литературных произведениях. «Голос» не обошла стороной эта эпидемия. Помню, как дядя Фил ругался с Томом Брайтом, заставляя последнего прочитать сей шедевр и обязательно написать о нем.
Том отнекивался, пытался убедить моего родственника и своего начальника в том, что у него много работы, что он ведет очередное расследование, но вынужден был уступить под напором главного редактора.
Статья была написана и оказалась на моем столе. Именно потому, я и заинтересовалась этой книгой. Честно признаться, обычно меня не очень увлекали всякие там романтическо-приключенческие бредни. Но после прочтения обзора, который составил Том, я… заинтересовалась. И сильно. Мой кумир восхищался этим романом, пел дифирамбы автору, называя книгу шедевром, а главного ее героя – Героем с большой буквы.
Ну и вот, я нашла этот роман в лавке, переплатила за него втрое дороже, чем он стоил на самом деле, поскольку противный продавец не желал отдавать мне последний экземпляр, который, по его словам, был оставлен для одного очень важного покупателя… Но не суть.
Сама по себе книженция эта мне понравилась. И да, я тоже с замиранием сердца читала роман всю ночь и даже не ложилась спать, а наутро радовала остальных работников «Голоса» помятым видом, красными глазами и постоянно зевала.
Сам роман был о молодом человеке, банковском кассире, не имеющем ни громкого титула, ни денег, ни связей. Зато герой этот был умен, находчив и за словом в карман не лез. Как виртуозно он ставил на место зарвавшихся клиентов и своего непосредственного начальника – очень ограниченного и жадного человека. В общем, герой с первых строк поразил мое воображение и покорил своей непосредственностью и способностью всего несколькими емкими, но точными фразами, поставить на место оппонента.
Единственный, на мой взгляд, его недостаток, был в том, что кассир этот совершенно не разбирался в женщинах и умудрился влюбиться в крайне неподходящую особу. Девица эта была красива и, что немаловажно, очень и очень родовита. А еще являлась единственной наследницей огромного состояния (как по мне, то это было ее единственное достоинство, поскольку на протяжении всей книги она только и делала, что рыдала и заламывала руки, жалуясь на судьбу и несправедливость всего мира). Еще у нее имелся в наличии злостный опекун, который желал прикарманить себе все ее наследство и для этой цели вступил в преступный сговор со своим племянником (отвратительным типом, промышляющим разбоем) с целью выдать подопечную замуж за этого самого племянника и прикарманить себе все состояние. Как по мне, то это глупость несусветная, поскольку никакие деньги не могут заставить смириться с тем, что остаток жизни придется провести рядом с таким нервным и истеричным созданием, как главная героиня. Но не мне судить. Племянник это и являлся тем самым «злостным злодеем», который просто обязан присутствовать в каждом романе. Хотя, как по мне, то его пожалеть следовало.
А наш кассир, не смирившись с тем, что любимая должна достаться другому, бросился спасать свою зазнобу.
Там много всего было: и приключения, и погони, и расследование странных смертей, в которых был замешан этот самый жених – все ерунда. Главное, это то, как автор романа описывал одну из финальных сцен, где на молодого героя вот так же как сейчас на меня наставили револьвер. Чтобы избежать пули в грудь, влюбленный кассир бросился на своего противника и умудрился выхватить револьвер, чем спас себя от смерти, а свою возлюбленную от неугодного жениха.
Ну и… я решилась повторить этот подвиг.
Вот оно мне надо было, спрашивается?
Когда леди Милош отвлеклась и посмотрела в сторону, я, не долго думая, схватила ее за руку, намереваясь завладеть оружием.
И ничего у меня не вышло.
Аристократка оказалась сильной, а еще ей очень и очень не хотелось расставаться с единственным весомым аргументом в нашем споре и утрачивать свои позиции. Я дернула револьвер на себя, леди Милош повторила мой жест, только тянула она в свою сторону. Так мы и боролись, перетягивая револьвер, как канат.
Сбоку слышалась какая-то возня, затем раздался всхлип и шорох и все затихло.
Я насторожилась, но руку с револьвера не убрала, наоборот, потянула его на себя еще сильнее, а леди Милош… она… она нажала на курок. И все бы ничего, но так уж получилось, что в тот момент, когда она это сделала, дуло револьвера было направлено в мою сторону.
Раздался выстрел. И звук этот оглушил меня.
Стреляли в меня и…
В ушах гудело, перед глазами все плыло… пол ускользал из-под ног…
Я покачнулась, удивленно посмотрела на леди Милош и успела отметить, как изменилось выражение ее лица. Она… она была ошеломлена не меньше чем я. Глаза ее расширились, рот приоткрылся так, словно бы она кричала…
Последней мыслью, промелькнувшей в моем мозгу, было понимание того, что автор романа наврал с три короба.
