Текст книги "Голос Тайра. Жертва порока (СИ)"

Автор книги: Кристина Кандера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

Я только вздохнула. Просвещать Марианну относительно того, что сама узнала из добытого в особняке Нейросов дневнике. И так уже достаточно сегодня наговорила. Надолго хватит последствия разгребать.

– Но про сбить с пути истинного – это ты хорошо сказала. Надо будет запомнить и ввернуть при случае. А то в последнее время слишком много разговоров об этой… гулящей. Ах, Рианнка, окажись я на ее месте, маменька бы с меня живьем шкуру спустила, – покачала головой Марианна и тут же спохватившись, добавила: – Это я так, к слову. Само собой, я никогда бы так низко не опустилась, чтобы продавать себя. Ну ладно, мне пора и так уж засиделась. А еще надо к модистке заехать, забрать платье для завтрашнего бала в ратуше. Ты ведь тоже там будешь? – щебетала мисс Ларон, не позволяя мне и слова вставить. – Вот и замечательно. Поболтаем между танцами. Из-за траура и вынужденного соблюдения приличий, Арчи не сможет меня сопровождать, так что… – она пожала точеными плечиками и принялась разглаживать складки на платье. – Мне пора. Надеюсь, встретить тебя завтра с женихом.

Я лишь только вымученно улыбалась и кивала. Говорить сейчас Марианне о том, что еще ничего не решено было бесполезно. Она все равно не услышит.

– Ах, Рианна, – щебетала она уже в холле, – я так за тебя рада. Лорд Прэтт это прекрасная партия. Он, конечно же, нисколько не лучше моего Арчи, но аристократ с длиннющей родословной. К тому же богат и влиятелен. Говорят, сам император ему благоволит. – Она вздохнула, картинно закатила глаза и обернулась к зеркалу, поправить шляпку. Улыбнулась своему отражению. – Но я все равно прошу тебя узнать у дяди о том, что в «Голосе» будут печатать про эту мерзавку Ариэллу. Теперь, когда ты тоже скоро войдешь в высшее общество, ты меня понимаешь.

Обещать я ничего не обещала, отделывалась заверениями в дружбе и высказываниями о своей исключительной радости повидать подругу и высказывая надежду на завтрашнюю встречу.

Когда же Марианна наконец упорхнула, я поднялась к себе в комнату. Вошла и остановилась аккурат посреди комнаты. Бросила наполненный тоской взгляд на стол, заваленный карточками из полицейских отчетов и бумагами, потом посмотрела на диван. Скривилась, углядев смятый блокнот и сломанный карандаш, покосилась на кровать…

Делать ничего не хотелось, думать об убийстве леди Нейрос… Даже не знаю. На данном этапе я понятия не имела, что делать дальше и в каком направлении двигаться. Все это дело было какое-то странное, непонятное и запутанное. Вот и Марианна, как ни странно, привнесла еще больше смуты. Зачем она приезжала? Чего хотела добиться этим визитом? Сама ли мисс Ларон стала инициатором этой встречи или ее «попросили» о том будущие родственники.

А что? Вполне может быть, что узнав вчера, кто именно посетил похороны вместе с лордом Прэттом и старшим следователем, Нейросы решили предупредить угрозу и попытаться выведать, что мне известно. Или же Марианна действовала по собственному почину и только лишь потому, что до дрожи в коленях мечтает стать леди и выйти замуж за Арчи Нейроса?

Я нахмурилась. И первый, и второй вариант имели право на жизнь. И даже оба сразу – тоже.

Я встряхнула волосами, пытаясь избавиться от мыслей о Марианне и ее мотивах. Снова посмотрела на стол.

Что мне известно об этом убийстве?

Пока ничего особенного, если не считать догадку, что леди Нейрос и мисс Эдванс убили разные люди. Так, стоп! А с чего я вообще взяла, что убийц было двое? Только ли потому, что мне показалось, будто бы в первом и во втором случае пентаграмма для проведения ритуала «Черной петли» была нарисована по-разному? Это же ни о чем не говорит. Это вообще очень может быть просто моим заблуждением.

Я тихонько зарычала, понимая, что совсем запуталась и уже ничего не понимаю. Вот ничуточки. Так, надо разобраться со всем. Я прижала указательный палец к губам и принялась вспоминать все, что мне было известно. Леди Нейрос убили, а затем…

А что затем? Убийца решил скрыть следы и для этого нарисовал пентаграмму, чтобы отвести подозрения от себя и замаскировать сметь леди Ариэллы. А что? Ритуальное убийство, сектанты, «Черная петля». Если бы не Мартин, то сейчас бы весь Тайр гудел о том, что сподвижники темного снова объявились в столице. Логично?

Вполне. А как бы поступила я, окажись в подобной ситуации?

Я похлопала пальцем по губам. Допустим, я убила человека… Нет, так не получается. Какого-то неизвестного гипотетического человека мне убивать не хочется. Надо, чтобы все было максимально приближено к реальности.

Допустим, я убила…

И тут я еще глубже задумалась. Кого мне хочется убить? Хм… еще несколько дней назад я подумала бы о Малкольме, но после нашего вчерашнего совместного обеда, во мне изрядно поубавилось кровожадности по отношению к старому врагу. Нет, Малкольма мне совершенно убивать не хочется.

А кого хочется?

Перед глазами всплыло лицо лорда Прэтта… но лишь на миг. Потом я снова вспомнила проклятущих бабочек и поняла, что и его мне тоже убивать не хочется, как, впрочем, и Марта.

Вот же!

Как надо представить реальную ситуацию, так даже убить некого. Все почему-то перестали раздражать.

– Эээ… мисс Рианна, – раздался сбоку чуть запинающийся голос Джаральда. – Все в порядке?

– Да, – беззлобно рыкнула я, похлопывая пальцем по губам. – А что может быть не в порядке?

– У вас такой вид, – Джаральд пожал плечами, – словно бы вы только что убили человека и теперь раздумываете куда спрятать труп.

– Нет, – грустно вздохнула я, – хотела, да никак не могу придумать, кого именно мне хочется убить.

– Не беда, – широко улыбнулся дворецкий, – вы еще так молоды, вот и не везет. Через пару лет, столько кандидатов на убийство появится, что замучаетесь выбирать.

– Эх, Джаральд, – я передернула плечами и негодующе поджала губы. – Я тут о серьезных вещах толкую, а вам бы все шуточки.

Глава 29

Следующее утро началось как-то слишком рано. В спальню, где я уютненько устроилась на своей родной постельке, свернувшись калачиком под одеялком, ворвалась горничная. Ну, то есть она, скорее всего просто вошла и меня будить принялась, как ей то и положено было. Но я же спала, и сны видела, сладкие такие, что просыпаться вот совершенно не желала.

– Мисс Сольер, мисс Сольер, пора вставать. Ну, мисс Сольер! Сегодня такой знаменательный вечер, вам надо успеть подготовиться и господин Филипп просил…

Что там просил мой любимый родственник, я уже не слышала, поскольку закрутилась плотнее в одеяло, перевернулась на другой бок и снова заснула. И вот точно помню, что мне снилось что-то такое приятное, теплое, нежное… а вот что именно потом как ни старалась, так и не смогла припомнить. Но зато, когда я проснулась, была отдохнувшая, довольная и вся такая расслабленная, что даже улыбаться началась от удовольствия и потягивалась, зевала сладко-сладко до тех самых пор, пока на часы случайно не взглянула. А когда увидела сколько времени, то мне уже не до расслабленности и приятной ленцы стало – с кровати меня буквально смело. Через мгновение, повинуясь моему бешеному реву, в спальню ворвалась горничная, за ней еще одна, а там уже и помощницы модистки подтянулись. В общем, в таком бешеном темпе, я еще ни на один бал не собиралась.

– Мисс Сольер, – в дверях моей спальни возникла горничная, – там господин Свен вас дожидается.

– Угу! – я кивнула и сунула в рот недоеденный бутерброд, принялась активно работать челюстями.

Несколько часов меня усердно мыли, натирали всякими приятно-пахнущими кремами и муссами, гладили, завивали, обряжали в платье… короче, изо всех сил готовили к выходу. И вот, наконец, я могла выдохнуть и с достоинством опуститься на пуфик подле туалетного столика, чтобы перекусить. В первый раз за сегодняшний день, между прочим.

– Мисс Рианна, – в этот раз на пороге появился Джаральд. Встал, смотрит на меня с укоризной, точно я у него лично этот бутерброд отобрала, еще и головой качает.

Не сдержалась, показала дворецкому язык, запихала в рот еще один маленький бутербродик (смех один, да и только, такими порциями не то, что наесться, даже не распробуешь ничего), запила все это уже холодным чаем и поднялась, вся такая гордая.

По ходу глянула на себя в зеркало и даже залюбовалась. Платье мне шло вот просто до одури, высокая прическа и пара локонов, спускающихся на шею, делали похожей на сказочную нимфу, блеск брильянтов, презентованных мне дядей Филом на какой-то день рождения, придавал загадочности взгляду.

– Великолепно выглядите, мисс Рианна, – одобрительно кивнул Джаральд, – а посему поторопитесь показать всю эту красоту обществу.

Ответила ему самой своей обворожительной улыбкой и поплыла к лестнице.

Малкольм ожидал меня в одной из гостиных на первом этаже, в компании с дядей Филом. Когда я вошла, они оба замолчали и оглянулись. И если на лице родственника появилось выражение крайнего одобрения и вообще, я вот точно заметила, как во взгляде дяди скользнула гордость. За меня, всю такую красивую, элегантную и вообще, то Малкольм только лишь поднялся на ноги и отвесил мне положенный по этикету поклон. И все. даже слова не сказал, ни единого комплимента не отвесил.

– Ну? – встала подбоченясь и недобро уставилась на своего сегодняшнего кавалера. – Мне комплименты говорить вообще будут или как? Я что, по-вашему, зря позволила над собой полдня издеваться?

– Мисс Сольер, – послушно произнес Малкольм, приближаясь и галантно целуя мне руку, – вы восхитительны. Ни одна девушка на сегодняшнем вечере не сравниться с вами, вы затмите всех!

Он замолчал. Застыл рядом каменным изваянием, с вежливой, но совершенно безразличной улыбочкой на красивом лице. А я… я вот как взглянула на это все, как речи его послушала, так сразу злиться начала. И сильно. Я все же девушка и девушка привлекательная, и мне, как любой привлекательной девушке, хочется слышать комплименты. Хоть изредка. Вон Джаральд не рассыпался, когда похвалил мой внешний вид, а этот… кавалер.

– И? – грозно так спросила. – Это все? А где поклонение перед моей неземной красотой, а где сравнение очей моих со звездами? Что это вообще за комплименты такие… дежурные.

– Ну, – дядя Фил тоже поднялся, нерешительно так помялся и бочком направился к выходу, – вы тут общайтесь, а я, пожалуй, пойду. Встретимся в ратуше.

Я скосилась в сторону родственничка своего, губы поджала и головой покачала, прекрасно понимая мотивы такого поведения. Чувствует, ох, как чувствует, что буря на подходе, вот и бежит, чтобы его не задело.

– Мисс Рианна, вы безумно красивы, – послушно произнес Малкольм, – ваши глаза… эээ… как там было?

Краем глаза заметила, как затряслись от сдерживаемого смеха плечи у дяди Фила, и сама едва сдержала смешок. Злость улетучилась, стало просто смешно.

– Эх, Малкольм, Малкольм, – покачала головой, похлопала своего спутника по плечу, вроде как выражая ему поддержку, – а я уж было решила навсегда исключить вас из списка своих кровных врагов, представляете? А ведь до недавнего времени вы занимали в нем почетное первое место. Теперь даже и не знаю, что делать? – и выражение лица такое скорбное состроила, что вот просто хоть плачь.

Краем глаза заметила, что дядя Фил замер на пороге, причем одна его нога уже была по ту сторону прохода, вторая же все еще оставалась по эту.

– И что? – Малкольм, который вдруг почему-то растерял все свое ехидство и вел себя сегодня как… ну как обычно ведут себя все мои несостоявшиеся женихи. – Что это означает?

– Я ведь уже почти подумывала о том, чтобы внести вас в список своих предполагаемых женихов, – произнесла и вздохнула, грустно так вздохнула, у самой сердце от жалости защемило. А дядя Фил вероятно и вовсе дышать перестал, и даже чуть обернулся, чтобы не только слышать, но еще и видеть меня.

– Мисс Рианна, – Малкольм же, наоборот, взял себя в руки, пакостливо так улыбнулся мне, – мы с вами этот вопрос уже обсуждали несколько лет назад. У этих отношений нет будущего, не терзайте себя несбыточными надеждами, – а сам говорит все это и на дядю Фила косится.

Ну разве ж я могла уступить? Да и кому, тому кто вот уже пять лет занимал почетное первое место в списке моих самых-самых кровных врагов? Да ни за что!

Улыбнулась обольстительно, пожалась чуть вперед, чтобы к господину Свену поближе оказаться и с придыханием так, произнесла, почти шепотом и почти ему на ухо:

– Милый Малкольм, вам совершенно не о чем беспокоиться. Поскольку если я решу… у вас просто выхода не останется. Я же… – тут еще голос понизила, до шепота, а сама все с дяди Фила глаз не сводила. Малкольм, кстати, тоже на родственничка моего поглядывал и улыбался. Так пакостно и мстительно, что мне даже завидно стало, что я так не умею, – всегда своего добиваюсь, вы разве не знали? Так что, шансов у вас, дорогой, не и не будет.

– Да ну вас! – это дядя Фил все-таки не выдержал. – Устроили тут не пойми что! еще и издеваетесь. Марш на бал! И чтобы… – он полностью обернулся, смерил нас недобрым таким взглядом и шумно выдохнул: – Спелись, да?

Мы с Малкольмом синхронно пожали плечами и улыбнулись. А родственничек мой любимый, снова вздохнул, рукой махнул и, круто развернувшись, все-таки покинул гостиную.

– Вот возьму и сам женюсь, – погрозил уже из коридора.

– Так это, – я чуть повысила голос, чтобы меня было слышно, – я вам завтра список кандидаток на роль госпожи Сольер передам. Мне Малкольм его составить поможет.

– На бал! – было мне ответом. – И веди себя там прилично. Малкольм, головой за нее отвечаешь!

Я было направилась к двери, но Малкольм успел перехватить меня за локоть и придержал. Дождался пока затихнут шаги дяди Фила и резко дернул, разворачивая к себе лицом.

– Эй! Что это ты себе позволяешь? – взвилась я, активно пытаясь высвободить свой локоть.

– Я позволяю? – прошипел он мне в лицо. – Это ты во что ввязалась?

– Во что? – я на самом деле удивилась. Вроде бы последние сутки точно никуда не ввязывалась, даже из дома не выходила.

– Так ты еще и не знаешь? – Малкольм все же отпустил мой локоть, и картинно закатив глаза, глухо застонал. – Это немыслимо. Ты знаешь, что с тех самых пор, как мы с тобой расстались после обеда, за мной следят? В моей квартире устроили обыск.

– Правда? – у меня похолодела спина между лопаток и как-то сразу так неприятно стало. – Но… но кто? И с чего ты это взял? Может… может просто показалось?

– Я не настолько беспечен, чтобы не заметить, что некоторые вещи лежат не на своих местах. Обыскивал мою квартиру явно не профессионал, раз мне удалось это заметить, но все же. И еще, вокруг редакции вьются какие-то странные личности.

Я вздохнула, потерла виски, правда, аккуратно, памятуя о прическе и вообще, о том, что нас с Малкольмом пора уже выдвигаться, если мы не желаем застрять в веренице прибывающих соланов.

– А может быть дело в тебе? – как-то неуверенно предположила я. – Может, тебя еще кто-нибудь, кроме меня в список кровных врагов внес и теперь решил мстить?

– Ты издеваешься? – прошипел Малкольм.

– Да нет, – пожала плечами и, наплевав на бал и на все остальное, опустилась в кресло, закрыла лицо руками. Вот сейчас мне стало по-настоящему страшно. Так страшно, что я даже соображать перестала. Просто, если и за Малкольмом стали следить, то… все меры по моей безопасности, принятые дядей Филом уже не казались мне абсурдными. – Я просто не понимаю. На самом деле. Я же ничего такого не раскопала, если так посмотреть. Все, что мне известно об убийстве леди Нейрос, известно и полиции. И я уверена, что Мартин Алан знает не в пример больше моего. Так зачем? В чем смысл того, что…

– Ты точно уверена в том, что он знает больше? – фыркнул Малкольм и присел передо мной на корточки. Затем взял мою руку за запястье и что-то положил на ладонь.

Я вздрогнула, но по инерции сжала пальцы, чувствуя, как у меня в руке лежит что-то прямоугольное и явно металлическое.

– Мой знакомый, – тем временем продолжил Малкольм, поднимаясь на ноги и оправляя фрак, – отдал мне ее только сегодня, как раз перед тем, как надо было ехать за тобой. Поэтому тот, кто обыскивал мою квартиру, ничего не нашел.

Я открыла глаза и с удивлением посмотрела сразу на Малкольма, затем очень медленно, словно бы опасаясь, опустила взгляд на руку. На ладони лежала прямоугольная карточка с черным кристаллом-запечатлителем посередине. Почти такая же как та, которую я вчера передавала Джаральду. Опознавательная карта от ячейки в Императорском банке.

– Не понимаю, – мотнула головой и снова уставилась на Малкольма. – Зачем мне вот это?

– Рианна, – Малкольм, кажется, тоже удивился, – ты же сама передала мне шкатулку, чтобы я нашел того, кто ее откроет.

И тут я вспомнила. За всеми этими волнениями и похищениями, странными снами и прочим, я совершенно забыла, что из спальни леди Ариэллы утащила не только дневник, но еще и магически запечатанную шкатулку.

– Я нашел мага, который вскрыл шкатулку, – тем временем продолжал Малкольм, – и он достал оттуда карту. Так что, свои обязательства я выполнил. Теперь твоя очередь.

Я сглотнула, еще раз посмотрела на карту. Во мне боролись сразу два желания: хотелось подскочить, броситься Малкольму на шею и расцеловать его, а еще очень хотелось не ехать на бал, а отправиться в Императорский банк и проверить, что же там такое спрятала леди Нейрос. Страх, что еще недавно, ледяной поземкой скользил по коже, заставляя сердце то замирать, то биться быстрее, куда-то подевался. Азарт, предвкушение новых впечатлений, то самое состояние, которое матушка называла не иначе чем «шлея под хвост попала» завладело мной целиком.

И да, наверное, я все же совершила бы какую-нибудь глупость, но вдруг совершенно случайно взглянула на Малкольма. Вид он имел примечательный. Весь такой стильно-элегантный, симпатичный и все такое, но при этом лицо его имело выражение… ну вот даже не знаю, как и описать-то. Но так, как он смотрел на меня, смотрят или на маленьких шкодливых детей или… на умалишенных.

– Мы опаздываем, – вздохнула я, спрятала карту в потайной карман на платье и поднялась. – Бал скоро начнется, не хотелось бы появляться с опозданием.

– А ты не совсем потеряна для общества, – усмехнулся Малкольм, галантно предлагая мне локоть, – может, и выйдет из тебя толк.

– А что? – встрепенулась я и взглянула на него из-под ресниц. – Уже надумал на мне жениться?

Малкольм споткнулся.

– Рианна, давай определимся. Мы можем быть друзьями, партнерами, вот, к примеру, в подобных делах, – он кивком указал на потайной карман, в котором была припрятана карточка из банка, – но не более того.

– Ты не поверишь, – я небрежно пожала плечами и даже улыбнулась своему спутнику. – Я уже скучаю по нашим перепалкам и жалею, что исключила тебя из списка кровных врагов. Ругаться с тобой было весело.

Малкольм хмыкнул что-то неразборчивое и остановился. Взял из рук, появившегося словно из-под земли Джаральда тонкий и легкий плащ и аккуратно набросил его мне на плечи. На самом деле в этом одеянии особой нужды не было, в Тайре царило лето, было жарко, душно и замерзнуть мне вот никак не грозило, но этикет запрещал появляться на улице в бальном платье. Почему? Да понятия не имею, не я же эти правила устанавливала.

В солане Малкольм молчал, я тоже не торопилась что-то говорить. Карточка в кармане буквально прожигала меня насквозь, несмотря на то, что с телом она не соприкасалась. Но я-то знала, что она там есть и не могла усидеть на месте, чтобы не потрогать вожделенный карман, не погладить тонкую карту сквозь ткань платья… Это все привлекало ко мне ненужное внимание и я решила отвлечься разговором.

– Зачем ты пригласил меня на бал? – спросила у Малкольма, чуть повернув к нему голову.

– Это удобно. Мне надо было явиться туда в обязательном порядке, а на такие мероприятия в одиночестве не ходят. Господин Сольер пару дней назад обмолвился, что и в этом году будет сопровождать тебя сам, поскольку ты так и не связала себя ни с кем никакими узами, вот я и подумал, что мы вполне можем составить друг другу компанию.

Я скисла. Нет, все это было и так понятно, никто ж не сомневался. Просто… просто вот мог же этот айсберг сказать что-нибудь приятное? А потом вдруг вспомнила вчерашний день, визит Марианны и… начала каяться.

Ну как, каяться. На самом-то деле я же ни в чем не была виновата, так что особое внимание в своем рассказе уделила Марианне. Описала все, даже платье, в котором она явилась, явно для того, чтобы похвастаться передо мной, вспомнила некоторые из ее фраз (почти дословно, надо признать), которыми она давала определение своему жениху и их теплым и нежным отношениям. Даже пустилась в долгие и красочные описания того, как именно я вижу дальнейшую семейную жизнь моей заклятой подруги и лорда Нейроса-младшего. Ну а что, не признаваться же сейчас, что я сама во всем виновата? На самом-то деле, ничего предосудительного я не делала и даже ни единым словом не солгала вчера Марианне.

Прэтт же обмолвился, что если у меня возникнут проблемы из-за его поведения в доме Нейросов, то он на мне женится? Обмолвился. Я его за язык не тянула и говорить подобное не заставляла, так что моей вины в том, что эти его слова приобретут огласку, нет никакой.

А Мартин… Мартин тоже сам виноват. Вот и нечего было похищать меня и запирать в кабинете, а потом потакать своей матушке, когда та решила вдруг, что я и есть невеста ее сыночка. Сказал бы сразу, что это не так, и все было бы в порядке.

– Ну и вот, – закончила я и вздохнула, переводя дыхание, – Марианна совершенно лишилась разума из-за своей помолвки. Оно-то и понятно, не знай я лично Арчи Нейроса, даже порадовалась бы за нее, выгодная партия, с какой стороны ни посмотри. Но вот гложут меня сомнения, что неспроста все это, ой, как неспроста.

– Эх, Рианна, Рианна, – вздохнул Малкольм и отвернулся к окну. – Ну почему ты не можешь жить как все, без эксцессов и приключений?

– Да я-то тут причем? – мне вот как-то даже обидно стало, что он не проявил никаких сильных эмоций. Будь на месте Малкольма дядя Фил, то уже бы стучал кулаками, топал ногами и кричал, что отправит меня к матушке. И вот такая реакция мне была бы ясна и понятна. Но вот такое показное и равнодушное молчание моего сегодняшнего спутника как-то выбивало из колеи. Мне-то как теперь реагировать на все это? – Я же не… никуда даже из дома не выходила. Марианна сама пришла. Начала хвалиться своим женихом и скорым замужеством, вот и… так получилось.

– Ясно, – процедил сквозь зубы Малкольм, продолжая смотреть в окно. – Впрочем, все равно. Надеюсь, что ни одного из указанных тобой лордов на балу в ратуше не будет и все пройдет тихо-мирно, и вряд ли они вовсе узнают о том, что про них говорят. Со сплетнями проблем тоже не должно возникнуть. Даже если кто-то и позволит себе какое-либо высказывание, всегда можно будет дать опровержение в «Голосе». Думаю, господин Сольер уж точно не воспротивиться этому. К тому же, насколько мне известно, лорд Прэтт вообще наплевательски относится к тем сплетням, что о нем распускают, так что известие о своей якобы помолвке переживет. Ему не в первый раз узнавать о своей скорой женитьбе из газет. С Мартином Аланом будет посложнее, старший следователь не особо терпелив к желтой прессе, а журналистов так и вовсе объявил своими личными врагами, но и тут особых проблем не должно возникнуть. В крайнем случае, сам с ним поговорю.

– Но Марианна-то точно будет в ратуше! – воскликнула я, не спуская глаз Малкольма. Ну, точно, стоит мне только произнести имя мисс Ларон, как секретарь моего дядюшки вздрагивает и отворачивается. Я это еще раньше, во время своего рассказа заметила и особо обратила внимание на то, что стоит мне заговорить о помолвке Марианны с Нейросом-младшим, у Малкольма такое лицо становится… такое… Вот так сразу даже и не поймешь, что именно с ним происходит. И вроде мимика не меняется, но в глазах такая глухая тоска проскальзывает, что даже у меня сердце пару раз екнуло. И вряд ли бы кто-нибудь смог бы вообще заметить хоть тень эмоций на его лице. Но дело в том, что за последние годы я настолько привыкла наблюдать за ним во время наших перепалок, что знала как облупленного. И вот такое отношение и подобная реакция были для меня в новинку.

Странно? Да как минимум.

Вообще, судя по всему, Малкольм не торопился продолжать разговор и по-прежнему что-то рассматривал через окно солана. И мне бы вот промолчать. Не лезть куда не просят и вообще, но… Ну не могу я долго молчать! А долго молчать, когда меня так и распирает от неожиданной догадки, не могу вдвойне. И потому я придвинулась к Малкольму почти вплотную, вдохнула, склонилась к самому его уху и прошептала:

– Совсем все плохо, да?

– Ты о чем? – Малкольм встрепенулся сразу и поежился.

– О тебе и Марианне! – выдала я. – Серьезно? Так это из-за нее ты меня сегодня на бал пригласил? Думал, она приревнует?

– Не та тема, которую я готов обсуждать с тобой, – холодно произнес Малкольм и снова попытался отвернуться.

Наивный. Вот столько лет мы с ним враги, а он до сих пор не понял, что отделаться от меня, когда я сама того не хочу – задача невыполнимая.

Я было открыла рот, чтобы тут же потребовать подробностей, но натолкнулась на заинтересованный взгляд управляющего соланом в зеркале заднего вида, и осеклась. Посмотрела на Малкольма, прищурившись, закусила губу. Мда… как все запущено. Но, странное дело, мне почему-то стало его жаль. Вот просто до слез. Он же, если так посмотреть, хороший. И дядя Фил его хвалит постоянно, помогает, поддерживает всячески. Даже на мне женить собирался.

А Марианна… нет, тут Малкольму точно ничего не светит. Вот совершенно. И даже, если опустить тот факт, что Лароны сказочно богаты и вряд ли папенька моей подруги позволит дочери выйти замуж за никому неизвестного молодого человека, пусть даже и самого замечательного и по большой любви. Но даже если отсутствие у Малкольма Свена сказочного богатства, господин Ларон и пережил бы, то отсутствие титула напрочь перечеркивает все остальные достоинства кандидата. Да и сама Марианна всю свою жизнь грезила тем, что станет леди, будет вхожа в круг аристократов и, может быть, даже попадет на прием к самому императору.

Мда… печально.

Я еще немного подумала, потом придвинулась к Малкольму поближе и осторожно тронула за рукав.

– Совсем плохо? – поинтересовалась участливо, когда Малкольм обернулся.

– Все в порядке, – он тонко улыбнулся и уже собрался отвернуться обратно, но я не позволила.

– Слушай, ну надо же что-то делать. Ты этого Арчи видел? Он же… как рыба замороженная, ни цвета ни эмоций.

– Рианна, – Малкольм осторожно высвободил свой рукав из моего захвата, – я не желаю говорить на эту тему. Мисс Ларон вольна распоряжаться собой по собственному усмотрению.

– А как вы с ней вообще встретились?

– На одном из приемов, куда я сопровождал господина Сольера.

– И что? Ты сразу в нее влюбился? А она? Зная Марианну могу с уверенностью сказать, что она оставалась холодной и совершенно равнодушной, точно недостижимая звезда.

Взгляд Малкольма затуманился, стал мечтательным, губы тронула едва заметная, но такая трогательная улыбка, что я сразу поняла – холодной Марианна точно не осталась.

Вот же! Мне теперь еще больше захотелось сделать что-нибудь этакое, чтобы расстроить свадьбу мисс Ларон и Арчи Нейроса. Ну вот не подходит он ей, вот нисколечко. Правда, не могу с уверенностью утверждать, что Малкольм подходит Марианне куда больше, но… я дядиного секретаря вон сколько лет знаю и ненавижу, он мне уже почти родной. А мы, Сольеры, своих в беде не бросаем.

– И что, – не отставала я, придвигаясь к Малкольму все ближе и ближе. Бедненький, он уже почти вжался в дверцу солана. Ну да ничего, потерпит. Я все же о его будущем сейчас пекусь, – у тебя совсем никаких идей нет?

Малкольм даже икнул, а затем покосился на меня с опаской и тихонечко так спросил:

– Относительно чего?

– Относительно твоей свадьбы с мисс Марианной Ларон? Я так понимаю,

титула в ближайшее время тебе не получить – у Марианны свадьба в первый месяц осени, даже если его величество и отдаст приказ, то пока все подготовят, пока бумаги оформят, земли там подходящие подыщут – времени пройдет куда больше. Нет, с титулом мы точно не успеем, – я вздохнула и пожевала губами, глядя прямо перед собой. – Слушай! – воскликнула вдруг немного громче, чем следовало. Малкольм от испуга подпрыгнул и даже управляющий соланом, который, кстати, точно прислушивался к нашему разговору (я неоднократно ловила в зеркале его заинтересованный, полный любопытства взгляд) дернулся, солан вильнул в сторону, а я завалилась на Малкольма. – Послушайте, любезный, – тут же напустилась на управляющего, – не могли бы вы как-то поаккуратнее. Не дрова все же везете, в самом-то деле. Еще не хватало аварию на дороге устроить.

– Простите, госпожа, господин, – тут же залебезил управляющий и даже сделал вид, что стал пристально следить за дорогой. Притворялся, как по мне, небось, старательно прислушивался к нашему разговору. Вот же, проходимец! Ну да боги с ним, не до того сейчас.

– Рианна, давай ты не будешь больше так бурно проявлять свои эмоции и вообще забудешь о том, что тебе стало известно, – попытался было призвать меня к порядку мой спутник.

Ну это он зря, точно говорю. Если загорелась идеей, то меня уже никто с пути не собьет. Да-да, об этом Малкольм вот как раз может поинтересоваться у двух лордов, про которых мы сегодня уже с ним разговаривали. Вот они, кстати, как никто, полностью осознали и прониклись тем, что лучше мне на пути не вставать. А если еще не прониклись и не осознали, ну так что же, тогда у них все впереди.

– Ах, ты не понимаешь, – отмахнулась я от увещеваний Малкольма и, склонившись поближе к его уху, жарко зашептала:

– А давай мы ее украдем!

– Кого? – не понял этот… этот… мой заклятый враг. Хотя нет, после сегодняшнего, я уже не могу оставить его в этом списке. Мне совесть не позволяет.

– Так Марианну. Украдем, вы поженитесь, быстренько консуммируете брак и все – никто уже ничего не сможет поделать. И сама Марианна в том числе. А потом подумаем, как тебе получить титул.

Малкольм вдруг застонал, закрыл лицо руками и даже раскачиваться стал из стороны в сторону. Я на миг испугалась, что с ним что-нибудь нехорошее произошло, и осторожно погладила по плечу.

– Рианна, – простонал вдруг Малкольм, не отнимая рук от лица, – я тебя очень прошу. Нет, умоляю просто. Не делай ничего, а? Вот вообще ничего. Не надо. Просто забудь!

– Но…

– Ничего, Рианна! – он наконец-то отнял ладони от лица и воззрился на меня с таким непередаваемым выражением, что…

Я обиделась. И сильно. Надула губы, скрестила руки на груди и даже отодвинулась от Малкольма подальше. Вот так всегда! Не ценит он меня. Вот совсем не ценит.