Текст книги "Предательство"

Автор книги: Кристина Хегган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Глава 10

Прошло два дня со времени посещения доктора Климент. Стефани и Трэси сидели рядышком на краю бассейна Фаррелов, так и не решив, что же им делать.

– Есть один выход из данной ситуации, – сказала Трэси, одетая в черный отдельный купальник, и опустила ногу в кристально чистую голубую воду бассейна.

– Не знаю, что можно сделать, чтобы мой отец остался довольным, – произнесла Стефани, унылым взглядом уставившись на плавучий стул для отдыха.

– Он ничего не узнает, если… – Трэси покосилась на подругу. – Если ты сделаешь аборт.

– Господи, Трэси, как ты можешь предлагать такое? – закричала Стефани, вскочив, будто ее ударили. – Ты же знаешь, я никогда не смогу по собственному желанию кого-то лишить жизни.

– Стефани, но ведь это только зародыш…

– Это живой ребенок, он уже дышит! И это мой ребенок.

Трэси сразу же пожалела о своих словах. Она два дня не спала, пытаясь найти способ, как помочь подруге. Сказанное сейчас звучало логично, но противоречило моральным принципам Стефани.

– Прости меня, Стеф. Я думала о тебе, а не о ребенке. – Взяв подругу за руку, Трэси силой усадила ее. – Что ты хочешь делать?

– Я должна рассказать отцу правду.

– О Стефани, только не это! – испуганно взглянув на нее, ответила Трэси.

– У меня нет другого выхода. Мне не удастся скрывать свою беременность до бесконечности. Сначала я думала убежать. Но как я буду жить, не имея собственных средств к существованию? – Стефани на минуту задумалась. – Надеюсь, если я подойду к отцу, когда он будет в хорошем настроении, он сможет понять меня… И даже смириться, – добавила девушка.

– Ты действительно думаешь, что такое возможно?

– Не знаю. Может быть. С тех пор, как Майка отправили в тюрьму, отец стал совсем по-другому ко мне относиться. Почти… по-доброму.

– И все-таки не могу себе представить, что твой отец спокойно воспримет новость о твоей беременности, да еще от преступника, – покачала головой Трэси. Она скептически посмотрела на Стефани. – Ну хорошо, а что потом? Ты хочешь, чтобы твой ребенок рос в этом доме? Ведь ты всегда была так несчастна здесь.

– Нет. Надеюсь, отец одолжит мне достаточно денег, чтобы я смогла обосноваться где-нибудь и жить самостоятельно. Он так много делал для других людей все эти годы. Л я ведь не очень многого прошу?

Трэси прикусила губу и не произнесла больше ни слова.

Лишь спустя две недели, 11 июля, Стефани, наконец, выбрала подходящий момент, чтобы рассказать отцу о своем положении. Она еще никогда так не боялась. Но было глупо скрывать от отца правду и дальше. А совсем скоро это станет просто невозможно.

– Войди, – ответил Уоррен, когда Стефани постучала в дверь кабинета своего отца.

Как всегда в это время по вечерам, он был одет в домашний пиджак и сидел за столом, работая над мемуарами.

– Стефани, почему ты не спишь? Уже начало двенадцатого.

– Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно. – Стефани не знала, с чего начать.

– С тобой все в порядке? Ты плохо выглядишь. – Сам того не сознавая, Уоррен поднял тему разговора о положении дочери.

– Я не очень хорошо себя чувствую.

– Ты ходила к врачу? – поинтересовался старик, положив авторучку, но не выражая особого беспокойства по поводу состояния дочери.

– Нет. То есть да. – Стефани замерла. Она испытывала растущий страх под холодным взглядом отцовских глаз. Как она могла поверить, что сама сможет сказать ему правду?

– Ну и что сказал доктор? – нетерпеливо спросил Уоррен. – Что с тобой?

Приступ тошноты охватил девушку. Сейчас или никогда.

– Я беременна.

Уоррен застыл в шоке. Стефани казалось, что его страшное молчание длится бесконечно долго. Только маленькая, пульсирующая вена на левом виске показывала, что отец все еще жив.

– Отец…

Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы вывести Уоррена из оцепенения. Стефани услышала его громкое неровное дыхание и увидела, как сужаются его маленькие глазки. Все тело старика тряслось, а руки сжались в кулаки.

– Ты маленькая дрянь, – зашипел Уоррен, медленно поднимаясь из-за стола.

– Отец, пожалуйста… – Стефани отпрянула назад.

– Ты врала мне! Ты говорила, что не спала с ним!

– Я тебе сказала правду. Это случилось позже, когда ты… когда ты запретил мне участвовать в спектакле. Я очень расстроилась… Я не знала, к кому обратиться.

– И ты пошла и легла под него.

– Это было не так…

– После всего, что я сделал для тебя, после всех моих жертв ради тебя в течение всех этих лет, ты отплатила мне такой монетой?

– Я не хотела обидеть тебя.

– О чем ты думала?! – Отец не слушал девушку. Он вышел из-за стола, схватил ее за руку и рванул к себе. – Где была твоя честь?! – ревел Уоррен, так сильно встряхивая свою дочь, что голова ее болталась, как у тряпичной куклы. – Где была твоя гордость?! Твое чувство ответственности передо мной и перед фамилией Фаррел?!

– Мне жаль…

– Что скажут люди, когда узнают, что моя дочь носит ребенка такого проходимца, как Майк Чендлер, осужденного за наркотики?! Приговоренного к десяти годам тюремного заключения?!

– Ты мне делаешь больно, – произнесла Стефани, согнувшись от боли.

– Ты вся в мать, – Уоррен еще крепче сжал руку дочери. – Ей тоже было наплевать, что подумают люди. Она думала только о себе.

– Перестань сравнивать меня с мамой! – вскрикнула Стефани, будто что-то взорвалось внутри нее от последних слов отца. – Речь идет обо мне. Ведь я и твоя дочь. А ребенок, которого я ношу, это тоже твоя плоть и кровь.

– Шлюха, проклятая сука! – Прошипел Уоррен, злобно смотря на Стефани. – Никогда не смей говорить, что этот ублюдок – моя плоть и кровь, слышишь меня?

– Но он будет твоим внуком.

– Он никем не будет, потому что вообще не родится на свет. Ты прервешь беременность немедленно. Сегодня же вечером.

– Я не буду делать аборт, – сказала Стефани, прямо посмотрев в злые глаза отца.

– Ты поступишь так, как тебе прикажут, – произнес старик, все еще держа дочь за руку. – Потому что у тебя нет другого выхода. Понятно?

– Я не буду делать аборт, – продолжала качать головой Стефани. – И ты не заставишь меня. Я буду сопротивляться. Я всем расскажу, что ты пытаешься принудить меня к…

Она не ожидала пощечины. Отец ударил Стефани так сильно, что голова девушки мотнулась в сторону. Стефани чуть не упала, но вовремя схватилась за книжный шкаф, стоящий позади нее. Она подняла руку к горящей от удара щеке.

– Убирайся! – закричал Уоррен. – Вон из моего дома!

Спотыкаясь, как пьяный, Фаррел вернулся к своему столу, открыл ящик, вытащил пачку денег и швырнул в лицо Стефани.

– Возьми и убирайся. У тебя десять минут, чтобы собрать вещи.

– Что?..

– Ты слышала. Я хочу, чтобы ты покинула этот дом навсегда. Иди, куда хочешь. Чем дальше отсюда, тем лучше. Ты мне больше не дочь. – Он сделал глубокий, неровный вдох. – Уходи! – повторил он. – Бери деньги и убирайся, пока я не задушил тебя голыми руками.

Сначала Стефани хотела поднять деньги и швырнуть их отцу в лицо. Но чувство здравого смысла остановило ее. Одно дело гордость и совсем другое – глупость. Сжав губы, чтобы не расплакаться, она опустилась на колени, собрала банкноты, валявшиеся по всему антикварному персидскому ковру, и, даже не взглянув в сторону отца, выбежала из комнаты.

Стефани не могла плакать. Ее глаза были совершенно сухими, а губы вытянулись в узкую полоску. Она заперлась в своей комнате и позвонила Трэси.

– Я дома, – произнесла она бесцветным, ровным голосом. – Приезжай и забери меня отсюда.

– Так поздно? Что слу…

– Объясню позже.

Повесив трубку, Стефани стала вытаскивать вещи из шкафа и бросать их в чемодан, не обращая внимания, что она берет с собой. Чувства обиды, злости, унижения смешались и вызывали нестерпимую, ноющую боль во всем теле. Но она не перестала паковать вещи, даже не замедлила свои движения. Когда Стефани закончила, она открыла шкатулку для драгоценностей, в которой лежали недорогие безделушки. Ей нравились ее цветные браслеты, брошки с искусственными бриллиантами, бусы из фальшивого жемчуга. Она порылась в шкатулке, пока не нашла то, что искала – рубиновый перстень с маленькими бриллиантиками. Из всех прекрасных драгоценностей матери это колечко Стефани любила больше всего. Когда-то она приходила вечером в комнату матери и смотрела, как та накладывает крем на лицо. Девочка вытаскивала этот перстень из резной китайской шкатулки ручной работы и надевала его на пальчик. В день рождения Стефани, ей тогда исполнилось шесть лет, когда девочка вечером просмотрела все подарки, мама протянула ей небольшую коробочку, завернутую в блестящую фольгу и завязанную узкой серебряной ленточкой. Волнуясь от предвкушения чего-то необычного, Стефани открыла коробочку и замерла: в ней лежало рубиновое кольцо.

– С его помощью я всегда буду рядом с тобой, – сказала мать своим красивым, мелодичным голосом.

Через месяц Алисии не стало.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты была рядом со мной, мама, – произнесла Стефани, надев на палец перстень и поцеловав его.

Задержавшись в дверях, она последним взглядом окинула свою комнату. Ей казалось, она будет испытывать боль, прощаясь с частичкой своего детства. Но Стефани ничего не чувствовала. Она закрыла за собой дверь и вышла из дома, чтобы ждать Трэси па улице.

– Стефани, не будь идиоткой. Ты должна остаться у нас. Тебе больше некуда идти.

Девушки сидели в спальне Трэси. Бушананы спали.

– Твои родители никогда не согласятся, чтобы я осталась здесь, – покачала головой Стефани. – Кроме того, именно сюда сразу придет отец, чтобы найти меня.

– Зачем ему искать тебя, если он сам выгнал тебя из дому?

– Он поступил так в приступе гнева. Но утром его будет волновать только одно – что подумают люди. И он захочет вернуть меня домой.

– Ты не можешь вернуться домой. Он убьет и тебя, и ребенка.

– Знаю. – Стефани испытывала такое отчаяние, что ей было зябко даже от теплого ветерка, дующего из открытого окна. От ночного аромата роз, выращенных самой миссис Бушанан в саду, голова Стефани сладко закружилась. – Я должна уехать. Я не доверяю отцу.

– Куда ты отправишься?

– В Нью-Йорк. – Стефани глубоко вздохнула. Она приняла единственно возможное решение.

– В Нью-Йорк! Но почему? Что ты там будешь делать?

– То, к чему стремилась всегда. Стану актрисой.

– Но где ты будешь жить? На что? Что будет с ребенком? Как ты сможешь заботиться о нем? Ты сама сказала…

– Я найду работу. Любую. У меня есть деньги, которые мне дал отец.

– И сколько же?

– Не знаю. – Стефани открыла сумочку, вытащила смятые банкноты и пересчитала. – Пятьсот долларов. Вполне хватит устроиться.

– Где устроиться?

– Еще не знаю, – улыбнулась Стефани. Когда-нибудь из Трэси получится прекрасный адвокат. Она уже овладела искусством перекрестного допроса. – Думаю, мне нужно позвонить в Нью-Йорк отсюда и выяснить, что я могу найти. Я заплачу за разговор, конечно.

– Куда ты собираешься звонить? – махнув рукой на последние слова Стефани, спросила Трэси. – В гостиницу? Или искать комнату?

– Наверное, сначала мне лучше устроиться в гостинице, где-то на недельку, и поискать недорогую комнату.

Через пятнадцать минут организация под названием «Временное жилье для женщин» сообщила Стефани названия и телефоны нескольких маленьких гостиниц в Манхэттене, которые сдавали комнаты на неделю. Девушка обзвонила их все и выбрала самую дешевую – «Латэм». Поставив будильник на пять утра, подруги пошли спать.

Через четыре часа, когда Бушананы все еще спали, на синей машине матери «форд-гранада» Трэси отвезла Стефани на автобусную станцию.

– У тебя еще есть время вернуться, – сказала Трэси, когда они подъехали на стоянку. – Может, передумаешь?

– Ты же знаешь, я не изменю решения, – ответила Стефани.

– Я боюсь за тебя, – прикусив нижнюю губу произнесла Трэси. Она всегда была стойкой, но сейчас ее глаза блестели от слез.

– Не волнуйся. Ты же знаешь, я не беспомощная. Тысячи незамужних женщин рожают детей. Они же справляются, – улыбнулась Стефани. – У меня тоже все будет хорошо. Кажется, это мой автобус, – сказала Стефани, пытаясь казаться веселой и беззаботной, когда услышала объявление об отправлении автобуса в Манхэттен.

– Я так буду скучать по тебе, – Трэси кинулась в объятия Стефани, не в силах больше сдерживать слезы.

– Я позвоню через несколько дней и расскажу, как идут дела.

– Обещаю приезжать к тебе в выходные, когда начнутся занятия в колледже.

Когда автобус повернул на шоссе, над горизонтом появились первые лучи солнца, осветив автобус и пассажиров мягким золотистым светом. Стараясь казаться отважной, улыбаясь, Стефани махала рукой Трэси, пока та не скрылась из вида.

Глава 11

Когда около девяти утра Стефани приехала на автобусную станцию, на улице было жарко и облачно. До этого момента Стефани видела Манхэттен только на страницах журналов и в кино, и у нее сложилось впечатление, что это величественный город, где повсюду огромные гостиницы, театры, бутики с красивой одеждой и дорогими ювелирными украшениями. Но выйдя из автобуса, она увидела и услышала совсем не то, чего ожидала. Стефани сразу же почувствовала изнуряющий зной. До нее со всех сторон доносился шум: гудели машины, таксисты громко ругали друг друга, глухо ударялся об асфальт молоток. Мимо Стефани сновали люди: белые и черные, толстые и худые, бедные и богатые. Многие говорили на языках, которых девушка не понимала. Она с облегчением заметила, что никто не обращал на нее никакого внимания. Впервые в жизни она чувствовала себя совершенно свободно.

Рядом с ней какой-то мужчина спустился с тротуара на проезжую часть и поднял руку, чтобы остановить такси. Стефани сделала то же самое, сначала робко, потому что машины и автобусы проносились мимо очень быстро, но потом она осмелела. Через несколько секунд перед ней остановилось желтое такси.

– Куда? – спросил шофер машины, худощавый синкх из Индии, в белой чалме. Он поприветствовал девушку, когда та садилась в такси, и улыбнулся, обнажив несколько золотых зубов.

– Гостиница «Латэм», пожалуйста, – сказала Стефани, взглянув на маленький листок бумажки, где записала адрес. – Это на 9-й улице, около площади Томпкинс.

Водитель кивнул и отъехал от тротуара. Стефани вжалась в сиденье, когда водитель на огромной скорости помчался в этом ужасном потоке машин. Спустя какое-то время девушка расслабилась и выглянула в окно. На улицах царила электрическая, вибрирующая атмосфера, полная такой энергии, что просто поражала чувства.

Еще месяц назад Стефани мечтала приехать в этот город с любимым и, может, даже остаться с ним здесь жить. Но все мечты рассеялись, и она осталась совсем одна. Стефани спохватилась и положила руку на живот. Не совсем одна. Внутри нее рос ребенок. Ее ребенок. Последние несколько дней она находилась в состоянии безумного отчаяния и совсем не думала о себе как о будущей матери. Но сейчас эта мысль вызвала тревогу. Правильно ли она поступила, что приехала в Нью-Йорк? Может быть, лучше было бы уехать в Филадельфию? Или куда-нибудь, где она уже была?

– Гостиница «Латэм».

Такси подъехало на стоянку. Стефани встряхнула головой, как бы желая развеять последние сомнения, расплатилась с шофером и ступила на тротуар, грязный от мусора. По дороге сюда она заметила, как по мере приближения к окраине изменялся облик города, становясь все более темным, грязным и пугающим.

Гостиница «Латэм», зажатая между общежитием для военных и китайским рестораном, представляла собой четырехэтажное здание с облупившимся фасадом и маленьким прокуренным холлом. Напомнив себе, что не задержится здесь надолго, Стефани подошла к столу размещения, где сидел худой, небритый дежурный с короткой сигарой в зубах и с интересом рассматривал Стефани. Приблизившись к нему, она разглядела на табличке имя «Мистер Симпсон, менеджер».

– Здравствуйте. Я Стефани Фаррел. У меня бронь, – попыталась выдавить из себя улыбку Стефани.

Передвинув огрызок сигары из одного уголка рта в другой, мужчина открыл книгу счетов и пролистал страницы.

– Да, Фаррел есть в списке. Одна неделя, – он рыгнул. – У вас есть кредитная карта?

– Я буду платить наличными.

– Семьдесят пять долларов. Вперед.

Стефани открыла кошелек, отсчитала купюры и протянула дежурному. Тот взял из ящика ключ и вставил его в кассовый аппарат, но помедлил, нагнувшись вперед. От него несло сладковатым запахом дешевого одеколона.

– Вам помочь с чемоданом?

– Нет, – ответила Стефани, еле сдержавшись, чтобы не отпрянуть от брезгливости.

– Комната 11, третий этаж, – выпрямился дежурный. – В комнате не готовить, никаких мужиков и домашних животных. – Думая, что он может добавить «никаких беременных женщин», Стефани импульсивно прижала сумку к животу. Глупо, конечно. Пройдет еще много времени, прежде чем ее положение станет заметным.

В комнате стояла узкая кровать, накрытая старым выцветшим покрывалом голубого цвета, и шкаф. Ванная комната была не намного больше туалета. В комнате было душно, и Стефани решила открыть окно. Но снизу потянуло таким зловонием, что она сразу же с силой захлопнула его. Присев на край кровати и тяжело дыша, девушка ждала, пока пройдет приступ тошноты. Хорошее настроение, в котором пребывала Стефани несколько минут назад в такси, испарилось. Она оглядела грязноватую комнату, и ее охватило тоскливое чувство одиночества. Чтобы как-то отвлечься, Стефани начала распаковывать вещи. Когда она почти закончила, зазвонил телефон.

– Это я, – раздался голос Трэси, когда Стефани ответила на звонок. – Я больше не могла ждать. Я уже так скучаю по тебе.

– О Трэйс! Так здорово слышать тебя. – На глаза Стефани навернулись слезы.

– Все так плохо? – угадала Трэси свойственным ей внутренним чутьем.

– Ну конечно, это не отель «Ритц», – попыталась пошутить Стефани, не желая расстраивать подругу.

– Нам, наверное, следовало остановиться на гостинице «Честерфильд». Она на несколько долларов дороже, но…

– «Латэм» – хорошее место, Трэси. На самом деле. Просто… отличается от того, к чему я привыкла. Вот и все проблемы. Отец не объявлялся? – более спокойным тоном спросила Стефани.

– Он приезжал к нам в восемь утра. Ты была права. Этот сукин сын передумал. Он сказал, что вы поссорились, и просил рассказать, где ты, чтобы извиниться перед тобой.

– Ты ведь не проговорилась?

– Что я, сумасшедшая?! Я ему сказала лишь то, о чем мы договорились. Я отрицала, что знаю о твоих планах. Потом, минут через десять, я «неохотно» призналась, что ты уехала в Лос-Анджелес под вымышленным именем, но имени не назвала.

– Он поверил тебе?

– А почему бы и нет? – рассмеялась Трэси. – Думаешь, только ты хорошая актриса? Да, твой отец поверил мне. Я так вошла в роль, что даже мои родители поверили мне.

Стефани улыбнулась. Подруги сомневались, удастся ли им перехитрить Фаррела, но, похоже, Трэси сумела обвести всех вокруг пальца. После разговора с Трэси, Стефани почувствовала себя лучше. Она закончила распаковывать вещи и открыла газету «Нью-Йорк таймс», которую купила на автостанции.

Первым делом нужно было найти работу.

Прошло две недели, а Стефани так и не продвинулась ни на шаг в поисках работы. Она обзвонила десятки фирм, которым требовались дежурные на приеме, агенты по торговле или официантки. Куда бы она ни обращалась, ответ был один и тот же: у нее нет опыта. Как она сможет научиться чему-то, если никто не хочет ее учить? Только в конце третьей педели Стефани, наконец, нашла работу кассирши в кинотеатре, в трех кварталах от гостиницы. Зарплата была очень маленькой, но покрывала расходы за комнату в «Латэм».

Стефани экономила деньги, поэтому перебивалась кусочком пиццы, которая в Нью-Йорке продавалась на каждом шагу, свежим соком и молоком. Это, конечно, не самая лучшая диета для будущей мамы, но на данный момент и это устраивало Стефани.

Прошло четыре месяца со дня приезда Стефани в Нью-Йорк, наступил ноябрь, а она так и не нашла себе недорогое жилье. Даже крохотная комната по соседству стоила целое состояние. А ее сбережения таяли с каждым днем.

«Может, пора попросить увеличить мою зарплату», – подумала Стефани, собираясь вечером на работу. Она хорошо справлялась с работой в кинотеатре. Менеджер, мистер Теста, сам сказал ей об этом. Прибавка в пять долларов позволит ей лучше питаться, а если ей добавят десять долларов, она сможет восстановить свои денежные запасы.

Когда Стефани пришла в кинотеатр для продажи билетов на трехчасовой дневной сеанс, мистер Теста забивал помещение кассы фанерными щитами.

– Что вы делаете? – с беспокойством спросила Стефани.

– Закрываю кассу, – пожал плечами Джон Теста, итальянец, на содержании которого находились его жена и пятеро детей. – Приказ босса.

– Почему закрываете? – допытывалась Стефани, сердце ее ушло в пятки.

– Босс продал здание. Кинотеатр разрушат и построят здесь парк.

Стефани охватила паника: ей снова придется искать работу, а она уже на пятом месяце беременности. Через пару недель ее положение станет заметно, и тогда кто захочет взять ее на работу?

– Вот, – Теста вытащил из кармана конверт и протянул его Стефани. – Я тебе должен был тридцать два доллара плюс десять долларов сверху. – Менеджер грустно улыбнулся. – Мне бы очень хотелось сделать для тебя больше.

– Спасибо, – произнесла Стефани, взяв деньги.

– Удачи тебе, детка, – сказал Теста, забивая последний гвоздь в фанерный щит.

Пошел мелкий дождь. Когда Стефани пересекала площадь Томпкинс, подул сильный ветер. Стефани закуталась в свой кардиган, но холод пронизывал ее до самых костей. Она так жалела сейчас, что не захватила с собой теплое пальто, когда уезжала из Винсентауна. Стефани постояла перед гостиницей, ожидая пока мистер Симпсон займется обслуживанием очередного клиента, и только тогда быстро пробежала через холл и поднялась вверх по лестнице. Она на день задержала оплату комнаты, а сейчас совсем не подходящее время сообщать Симпсону, что ее уволили. Но Бог не услышал ее молитвы. Не успела Стефани закрыться в комнате, как раздался стук в дверь. Это был мистер Симпсон.

– Вы не заплатили за комнату. – Он стоял в дверях, одним плечом облокотившись на косяк, с неизменной сигарой в зубах.

– Знаю. У меня… некоторые проблемы.

– Какие проблемы?

– Я только что потеряла работу, – немного помедлив, ответила Стефани. Она была слишком расстроена, чтобы выдумывать на ходу какую-то ложь.

– Это очень плохо, – не меняя выражения лица, произнес мистер Симпсон. Он шарил глазами по телу Стефани, облизнув нижнюю губу. – Но вы все равно должны платить за комнату.

– Не могли бы вы подождать, пока я подыщу другую работу? – Стефани пыталась сохранить остатки достоинства и не прибегать к мольбам. – Уверена, я скоро куда-нибудь устроюсь. Может, даже сегодня.

– Эй, кто-нибудь возьмет эту проклятую сумку?! – раздался раздраженный женский крик снизу. – Или я пойду в другую гостиницу?

Стефани вздохнула с облегчением, заметив, что менеджер собирается уходить.

– У вас время до завтрашнего утра. Если вы не заплатите аренду, вам придется убраться. – Мистер Симпсон похотливо уставился на грудь Стефани. – Правда, может, вам удастся другим образом уговорить меня оставить вас еще на неделю.

Когда Стефани пришла в немецкое кафе «Эдельвейс» на Первой авеню, оно было переполнено. Обычно от резких запахов Стефани начинало мутить, но сейчас она была слишком голодна, чтобы ее тошнило. Она открыла дверь, и у нее сразу же потекли слюнки от запаха сосисок, жареной курицы и свежевыпеченного хлеба. Стефани заходила сюда и раньше, когда искала работу, но каждый раз ей отказывали. Может, сегодня ей повезет больше.

Стефани поправила волосы и направилась через толпу стоящих в очереди клиентов. Все та же полная, розовощекая женщина сидела за кассой.

– Здравствуйте, – сказала Стефани. – Сегодня у вас много народа. Может, вам нужна лишняя пара рук?

– Сейчас нет, – покачала головой женщина, отсчитывая сдачу посетителю. – Но если вы придете где-то первого декабря, когда пойдут заказы на вечеринки, мне понадобятся люди для доставки.

Декабрь. К тому времени она окажется на улице.

– А не могли бы вы найти какую-нибудь работу для меня сейчас? – настаивала Стефани. – Я могу мыть посуду, полы. Все что угодно.

– Извините, – сочувственно улыбнулась женщина. – Сейчас мне помощь не нужна.

За последние недели настроение Стефани еще никогда не было таким отвратительным. Она вышла на улицу. Было холодно. Моросил дождь. Стефани чувствовала себя такой одинокой. Город, который три месяца назад казался ей дружелюбным, полным возможностей, стал леденящим и безжалостным. А яркая иллюминация Бродвея с тем же успехом могла блистать и за миллион миль отсюда.

Наклонив голову, чтобы хоть немного спрятаться от ветра и дождя, Стефани шла вниз по Первой авеню, по дороге заглядывая в магазинчики и спрашивая о возможной работе. Мысленно она подсчитывала свои сбережения. У нее осталось сто десять долларов от тех пятисот, которые ей дал отец, плюс сорок два доллара мистера Тесты. Этого хватит, чтобы заплатить за две недели аренды комнаты в «Латэм», если, правда, она совсем откажется от еды. Но потом все равно придется искать другую крышу над головой.

Мысль стать бездомной и спать в парке на одной скамейке с людьми, которые всюду ходят со своими тележками и носят на себе тонну зловонной одежды, заставила Стефани задрожать от ужаса. А что говорить о самих улицах?! Днем еще терпимо, но ночью в районе, известном как «место Святого Марка», было полно наркоманов и угрожающего вида подростков с цепями, ножами и другим подобным «хозяйством».

Дождь усиливался, и Стефани огляделась в поисках места, где могла бы укрыться. Заметив аллею с навесом, она встала под него, скрестив руки на груди, чтобы согреться. Стефани скорее почувствовала, чем заметила, чье-то присутствие сзади. Она обернулась и увидела темную фигуру. Девушка испуганно вскрикнула и отпрянула назад, но было слишком поздно. Мужчина, не выше ее самой ростом, но невероятно проворный и сильный, схватил Стефани, потащил внутрь аллеи и прижал к стене. Прежде чем она успела закричать снова, он зажал ей рот рукой.

– Еще один звук, и ты покойница, сука, – прошипел он в ухо Стефани. Мужчина сорвал сумочку с ее плеча, быстро порылся в ней, забрал деньги и отшвырнул сумку в сторону. – Что еще у тебя есть?

– Ничего. – Глаза Стефани расширились от ужаса. Она быстро спрятала за спину правую руку, надеясь, что грабитель не заметит мамино кольцо, но он опять оказался проворнее.

– Ты ведь что-то прячешь? – спросил грабитель, больно схватив Стефани за запястье.

– Нет.

– Надо же! У этой суки прекрасный вкус, – ухмыльнулся грабитель, подняв руку Стефани и увидев блеск драгоценных камней.

– Пожалуйста, не забирайте кольцо, – умоляла девушка. – Это все, что у меня есть.

– Молчать! – Он сорвал кольцо с пальца Стефани, сильно пихнул ее к стене и убежал.

От боли из глаз Стефани покатились слезы, и она медленно сползла вниз по стене. Ничто в ее прошлой жизни не подготовило ее к такому повороту событий. Из-за этого нападения она совсем обессилела. Но самое ужасное то, что украли мамино кольцо. Без него Стефани чувствовала себя совершенно потерянной и одинокой. «Что же мне теперь делать?! – думала Стефани, дрожа от холода. – Что мне делать?!» Ее мечта стать актрисой не сбылась. У нее не было ни денег, ни работы, ни собственного жилья. Мысль, что она скоро станет матерью, теперь даже пугала ее. Как она сможет заботиться о малыше, если у нее не получается позаботиться о самой себе? Отчаяние охватило Стефани. Она опустила голову на колени и зарыдала.

– Послушай, с тобой все в порядке?

Услышав мужской голос, Стефани вся напряглась. Она забыла и о своем страхе, и о боли в спине после удара о жесткую стену. Теперь-то она будет драться.

– Уходи, или я убью тебя, – угрожающе произнесла Стефани, сжав кулаки.

Перед ней стоял парень с высокими скулами и орлиным носом. Он был одет в брюки и коричневый пиджак военного покроя. Его каштановые волосы были собраны сзади в хвостик. В глазах незнакомца Стефани прочитала сочувствие.

– Меня ограбили, – громко сказала она. И слова ее прозвучали как бы издалека, произнесенные незнакомым голосом.

– Я нашел вот это, – парень поднял с земли дамскую сумочку и протянул Стефани. – Он ударил тебя? Может, тебе нужно показаться врачу?

– Со мной все в порядке, – покачала головой Стефани, вздрогнув от боли в ребрах, и чуть горько не рассмеялась от этих слов. Она потеряла работу, ее ограбили, а с завтрашнего дня у нее не будет даже крыши над головой. Ну, а в остальном у нее все хорошо.

– И сколько он украл?

– Все, что у меня оставалось: сто пятьдесят два доллара и кольцо матери.

– Сукин сын, – выругался парень. Он подождал, пока Стефани поднимется, и протянул ей руку. – Кстати, меня зовут Перри. Перри Кешман.

Стефани пожала протянутую холодную, но сильную мужскую руку.

– Стефани Фаррел, – представилась она.

– Ты позволишь проводить тебя в полицию? – спросил Перри. – Девятый участок не так далеко.

– Зачем? – испуганно поинтересовалась Стефани.

– Написать заявление. Ты ведь успела разглядеть своего обидчика?

– Нет, – откровенно ответила девушка. – Было слишком темно, и все произошло так быстро.

– Тогда, может, ты дашь полиции описание кольца? Не уверен, что это поможет, но зачем же позволять этому грабителю так легко отделаться?

– Я не хочу идти в полицию.

– Ты сбежала из дома? – спросил Перри Кешман, внимательно рассматривая девушку.

– Нет. Просто мне не хочется впутывать в это полицию, вот и все. Как ты сам сказал, это вряд ли поможет.

– Тебе решать, – пожал плечами парень. – Но по крайней мере давай я провожу тебя домой.

– У меня нет дома, – покачала головой Стефани, вспомнив об ультиматуме мистера Симпсона. – Грабитель забрал деньги, которые я собиралась заплатить за аренду моей комнаты, а несколько часов назад я потеряла работу.

Перри задумался, как будто принимая какое-то решение.

– Послушай, я живу всего в нескольких кварталах отсюда, – наконец произнес он. – Почему бы тебе не пойти со мной и не выпить чего-нибудь горячего? – Он взглянул на ее пропитанный водой кардиган и на промокшие насквозь туфли. – Кажется, тебе это необходимо, чтобы не заболеть.

Стефани колебалась. Предложение звучало заманчиво, а парень казался искренним и дружелюбным, но после того, что с ней случилось, Стефани боялась кому-либо доверять.

– Не думаю, что это хорошая идея, – неуверенно произнесла Стефани.

– Ты не можешь оставаться на улице. Во всяком случае, здесь. – Стефани промолчала. Тогда Пери Кешман вытащил из пиджака бумажник и открыл его. – Вот. Это доказательство, что я не Джек-потрошитель или какой-то другой маньяк.

В бумажнике лежали его водительские права, а под ними – страховой полис. И то, и другое было выписано на имя Перри Кешмана. Конечно, это ничего не доказывало, но Стефани замерзла, была голодна и без копейки денег. А еще она слишком устала, чтобы препираться и дальше.