Текст книги "Предательство"

Автор книги: Кристина Хегган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Люси стояла на тротуаре и дрожала от холодной декабрьской ночи. Она поднесла свои руки в перчатках к губам. Казалось, кто-то прикоснулся к ним чем-то горячим, как огонь.

Потом, засмеявшись, Люси побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Стараясь сохранять спокойствие, Джейн Джилмор нетерпеливо смотрела на нейрохирурга, к которому ее несколько дней назад направил доктор Лоретто. Она обратилась к врачу по поводу сильных головных болей и некоторой потери чувствительности с обеих сторон лица. Джейн мучилась от сильных мигреней всю свою жизнь, поэтому сначала не очень-то беспокоилась, но когда боли стали усиливаться, она решила провериться у врача.

– Это опухоль? – неуверенно спросила Джейн, когда хирург наконец оторвал взгляд от ее карты. Джейн уже обсуждала свое состояние с хирургом и с доктором Лоретто, семейным терапевтом.

– Боюсь, что именно так, Джейн, – ответил доктор Уилберн, красивый мужчина, которому шел пятый десяток, со светлыми волосами и сострадательными голубыми глазами. – Опухоль находится близко от мозжечка, ее диаметр – около двух дюймов.

Джейн откинулась на спинку стула. Она ожидала такого диагноза и даже старалась подготовить себя к нему, но сознание того, что ее опасения подтвердились, заставило женщину похолодеть от страха.

– Это… рак? – спросила Джейн, сжав руки, чтобы унять их дрожь, и облизала пересохшие губы.

– На первый взгляд, нет. Но мы будем знать наверняка, только когда удалим опухоль и отправим ее на анализ.

– Значит, нужна операция.

– Конечно. Единственная сложность – опухоль находится глубоко, но не настолько, чтобы до нее нельзя было добраться хирургическим путем. – Скрестив руки на груди, хирург наклонился и сказал более мягким тоном: – Я знаю, вы напуганы, Джейн, и я не уверяю вас, что операция нерискованная. Но я за последние десять лет сделал десятки таких операций и могу вас заверить, по своему опыту, что эта больница располагает лучшими нейрохирургами во всем штате.

Прежде чем женщина вышла из кабинета Уилберна, врач коротко рассказал ей о ее состоянии и о том, как будет удалена опухоль. Он также позвонил в больницу и назначил операцию на среду, двадцатое января.

– Ты не думаешь, что слишком спешишь Люси? – спросила Джейн через несколько дней, когда Люси собиралась отмечать вместе с Джесси Рэем встречу Нового года. Джейн сидела за своей швейной машинкой «зингер» и сметывала юбку-шотландку. Голова женщины гудела от боли, но она старалась не подавать вида. Ей не хотелось, чтобы Люси узнала о ее болезни перед праздником. – В конце концов, – продолжала Джейн, – ты почти ничего не знаешь о нем. У него нет ни семьи, ни друзей, ни родственников. Ты не находишь это немного странным?

– Нет, – ответила Люси. Она открыла свою компакт-пудру и посмотрелась в зеркало, поправляя волосы. – Большинство молодых людей очень самостоятельны в наши дни.

– А в мое время мы называли их бродягами.

– Почему он тебе так не нравится, мама? – спросила Люси, размазывая средним пальцем зеленые тени на веках.

– Можешь считать это материнским инстинктом.

– Как я выгляжу? – спросила Люси, сделав вид, что не расслышала слов матери. Она захлопнула пудру и покрутилась перед Джейн.

Джейн прервала шитье и взглянула на дочь. Ее сердце наполнилось гордостью. Несмотря на свою неприязнь к Джесси Рэю, Джейн день и ночь шила для дочери этот черный вельветовый костюм, чтобы Люси смогла пойти в нем на новогоднюю вечеринку. Красивые рыжие волосы Люси рассыпались по плечам, на ее щеках от волнения горел розовый румянец, а глаза блестели. Никогда еще Люси не выглядела такой сияющей.

– Восхитительно, – сказала Джейн. Ей хотелось добавить «слишком восхитительно для таких, как Джесси Рэй», но она промолчала.

Когда Люси сняла с гвоздя в коридоре свое черное пальто, Джейн услышала громкий рев мотоцикла и затем – гудок клаксона.

– Он приехал, – выдохнула Люси.

Отбросив свои тревоги, Джейн крепко обняла дочку. Она хорошо помнила, что значит быть влюбленной. Уоррен тоже оказался не тем мужчиной, однако никто не смог бы убедить Джейн бросить его.

– Иди, любимая. Желаю тебе хорошо провести время.

– Спасибо, мама. – Люси чмокнула Джейн в щеку. – С Новым годом тебя.

– С Новым годом, дорогая.

Когда Люси ушла, Джейн подошла к плите и поставила чайник, как она делала каждый вечер в это время. Ей очень хотелось довериться выбору дочери и рассеять свои сомнения в отношении Джесси Рэя. Но с тех пор, как Люси привела своего приятеля домой на чашку кофе с пирожным, Джейн никак не могла избавиться от недоверия к этому очаровательному южанину. Ей не нравилось, как молодой человек смотрел на нее высокомерным, таинственным взглядом, будто знал что-то, чего не знала она сама. Ей не нравилось, какое влияние он оказывает на Люси – ее дочь совсем потеряла голову от любви к этому парню, совсем как когда-то сама Джейн от Уоррена.

Вздохнув, Джейн положила в чашку пакетик с чаем, налила кипятка и вернулась к швейному столику, взяв чашку с собой. Может быть, Люси нужна какая-то перемена, какое-то волнующее событие, чтобы она отвлеклась от Джесси Рэя? Может, уговорить ее поехать куда-нибудь? Сколько времени Люси не отдыхала как следует?

Джейн пила чай и смотрела в окно. Постепенно ее мысли перенеслись к Стефани Фаррел. А что случится, если Джейн попытается соединить сестер? Если она наконец напишет это письмо, которое так много лет хотела написать, и расскажет Стефани, что у нее есть сестра?

До последнего времени только брат Уоррена и его угрозы сдерживали Джейн. Но 30 ноября после продолжительной болезни Сесил скончался. Теперь никто не помешает ей связаться с актрисой. Джейн может послать ей письмо на студию, где снимался один из старых сериалов со Стефани, а они перешлют его миссис Фаррел. Пройдет, конечно, много времени, но в конце концов Стефани получит это письмо. Разумеется, Джейн не может написать открытым текстом, что Уоррен Фаррел – отец Люси. Как у многих других знаменитостей, у Стефани может быть секретарь, который просматривает почту. История, подобно этой, станет известна общественности еще до того, как у Стефани будет шанс самой узнать ее. Джейн нужно написать так, чтобы вызвать любопытство Стефани, не поднимая ненужных сплетен.

Неожиданно Джейн охватила новая надежда. А если попросить Стефани встретиться с Люси? Может, она пригласит ее дочку приехать в Калифорнию погостить? Это станет достаточно волнующим моментом для Люси и на время отвлечет ее от Джесси Рэя. А когда Люси вернется, она успеет забыть о нем. Кроме того, у Люси будет к кому обратиться после смерти матери, если с Джейн что-то случится во время операции.

Подумав еще минуту, Джейн открыла ящик стола, вытащила дорогую почтовую бумагу, которую хранила для особых случаев, и начала писать. Через полчаса, оставшись довольной написанным с четвертой попытки, Джейн положила листок в конверт, заклеила его и надписала адрес студии «ТВ Гайд» Затем, не желая терять ни минуты, она накинула на плечи пальто и поспешила к почтовому ящику.

На этот раз Джейн не отступится.

Глава 25

В городке Бернт-Корн, где родился Джесси Рэй Бодайн, его звали отпрыском сумасшедшей Бэтти Джейн. Отец оставил их еще до рождения сына, и первые одиннадцать лет своей жизни Джесси Рэй жил со своей матерью и ее сменявшими один другого мужчинами, которых он звал «дядями».

Когда в 1969 году Бэтти Джейн умерла от неизлечимой формы сифилиса, уполномоченные штата искали хоть каких-то родственников мальчика, чтобы они взяли его под свою опеку, но так никого и не нашли. У парнишки был дурной характер, он сквернословил, поэтому подобрать ему приемных родителей стало нелегкой задачей. Добросердечная женщина по имени Наоми Стилуорс из попечительского совета потратила шесть недель на поиски семьи, желающей заботиться об одиннадцатилетнем ребенке. Но через три месяца, после того как Джесси Рэй угрожал своей приемной матери кухонным ножом за то, что она не дала ему пива, миссис Стилуорс пришлось подыскивать для парня другую семью. В последующие три года Джесси Рэй жил в семи различных приемных семьях, и каждый раз от него отказывались по одной и той же причине: мальчик слишком трудный и оказывает дурное влияние на других детей. Кроме того, Джесси без зазрения совести воровал у людей, которые пытались любить его. Рэю не ставили диагноз, как его матери, психически больного, но детский невропатолог, который регулярно обследовал подростка, всегда писал в своем заключении: «У мальчика очень низкий уровень чувства самосохранения. Вместе с тем он патологический эгоист».

Однажды вечером в 1972 году, через два дня после празднования очередной приемной семьей четырнадцатилетия Джесси, он убежал из дома, и его больше так и не смогли найти.

Самыми трудными стали первые несколько месяцев жизни на улицах, даже для такого выносливого парня, как Джесси Рэй. На попутных машинах он переехал из Бернт-Корна в Чаттанугу, штат Теннесси, и наконец добрался до городка Шарлотт в Северной Каролине. Рэй питался фруктами и сладостями, которые воровал в продуктовых магазинах, спал на скамейках в парках и дрался с другими бродягами, если они пытались его ограбить. Именно в парке Джесси познакомился с пуэрториканским мальчишкой по имени Энрико Гарсиа, тоже находившимся в бегах. Энрико было шестнадцать лет, и его разыскивали в трех штатах за вооруженный грабеж. На Рэя парень старше его самого произвел большое впечатление, особенно поразило Джесси то, как Энрико обращался с ножом.

– Послушай, – попросил однажды вечером Джесси, когда его новый приятель кидал свой нож в землю и все время попадал в одно и то же место. – Можешь научить меня этому?

– Конечно. Все дело в движении кисти руки. Видишь? – Энрико пошевелил рукой вверх-вниз, показывая Рэю, что он имеет в виду.

Джесси оказался очень способным учеником. Через неделю он попадал в мишень лучше самого Энрико. Первый экзамен по меткости Джесси сдал той ночью, когда они с Гарсиа ограбили бензозаправочную станцию. Когда оператор потянулся к телефону, Джесси Рэй прицелился и метнул свой нож прямо в сердце жертве. Затем он спокойно подошел к мертвому оператору и вытащил из его груди нож.

К тому времени, когда обнаружили труп, Джесси Рэй был уже далеко. Он понятия не имел, куда делся Энрико, да его это и не волновало. Джесси научился у приятеля всему, что было необходимо.

Закончилось лето, наступила осень. Джесси Рэй знал, что зима не за горами, поэтому необходимо было найти убежище. Смышленый парень быстро понял, что ему нужно поменять свои манеры, чтобы выжить. Обыватели не станут помогать подростку, который сквернословит. Но они реагируют совсем иначе на обращения «да, сэр» и «да, мадам» и на какую-нибудь душещипательную историю. И тогда Джесси Рэй придумал отца, который трагически погиб на ферме в Алабаме, и мать, оставшуюся дома с тремя маленькими детьми. А самому Джесси якобы приходилось работать, чтобы содержать семью. Люди ужасались, что такому юному и приятному парню приходится работать с утра до ночи, чтобы прокормить целую семью. Желая протянуть страждущему руку помощи, обыватели нанимали Джесси и иногда даже предоставляли ему место для ночлега.

Когда Джесси исполнилось шестнадцать лет, он понял, что нравится женщинам – и молодым, и пожилым – и с их помощью может без особых усилий получить все, к чему стремилось его маленькое развратное сердечко. Но представления Джесси Рэя о хорошей жизни не ограничивались только одеждой, наличными деньгами и крышей над головой. Ему хотелось большего. Он мечтал иметь столько денег, чтобы свободно путешествовать, останавливаться в лучших гостиницах, сидеть за рулем роскошных автомобилей и трахать красивых баб.

Но этого не получалось. Как бы далеко ни уезжал Джесси, как бы осторожен он ни был в своих знакомствах, казалось, ему никогда не удастся завести нужные связи. Кроме того, у него так и не получилось изменить свой статус «ночного ковбоя».

– Когда-нибудь наступит и мой час, – любил повторять Джесси, смотря на свое отражение в зеркале, когда брился. – Однажды у меня будет столько денег, что курам не склевать.

Три недели назад в городке Вудбридж, штат Нью-Джерси, его предсказание чуть не сбылось. Когда он взломал сейф своей последней покровительницы, богатой шестидесятилетней вдовы, обожающей молодых юношей, женщина неожиданно вернулась домой, застала Джесси около вскрытого сейфа и вызвала полицию. Джесси ничего не оставалось, как смыться, бросив украденные драгоценности на огромную сумму. Он помчался на юг и не останавливался до тех пор, пока у него не кончился бензин в городке Маунт-Холли, штат Нью-Джерси. В обшарпанном номере дешевой гостиницы он сбрил усы, подстриг свои длинные, до плеч, волосы и посчитал деньги. У него оставалось почти десять тысяч долларов наличными, золотые часы «Ролекс» и мотоцикл «харлей» – подарок одной щедрой дамы. Этого было достаточно, чтобы на какое-то время остановиться и «залечь на дно». Ему даже не придется зарабатывать на жизнь, если не появится желания. Но он все-таки стал искать работу – работающие люди привлекают меньше внимания, чем праздные.

Люси Джилмор оказалась подарком судьбы, которого Джесси не ожидал. С его точки зрения, она была слишком застенчивой и правильной, а большими деньгами совсем не пахло. Люси и ее мать жили так бедно, что у них даже нечего было красть. Но симпатичная Люси влюбилась в Джесси. Кроме того, интуиция подсказывала Рэю, что этот сладкий, невинный бутон – Люси Джилмор – нужно лелеять. Правда, он сам пока не понимал почему.

Но единственное, чему доверял Джесси Рэй в этой жизни, – это своим инстинктам.

В небольшом офисе рядом с гостиной Стефани ее секретарь Оливия Браун просматривала стопку писем, пришедших утренней почтой. Оливия, женщина сорока четырех лет, достаточно привлекательная, относилась к своей работе очень серьезно. Хотя Стефани не работала на телевидении почти четыре года, она все еще получала огромное количество писем, большинство из которых было от поклонников со всего мира, желающих Стефани всего хорошего и спрашивающих, когда она вернется на телевидение. И, конечно, были письма от «ненормальных», кто уверял актрису в своей безумной любви, предлагал руку и сердце или считал себя ее родственником.

За годы работы Оливия научилась распознавать письма сумасшедших с первой строчки. Она сразу же выбрасывала их, потому что ее работа заключалась в том, чтобы избавить Стефани от лишнего беспокойства. Если письма от такого психа продолжали приходить или в них появлялись угрозы, только тогда Оливия сообщала об этом Стефани.

Оливия взяла очередное письмо из пачки, которую привезли сегодня утром с местной телестудии, и быстро прочитала его. «Уважаемая миссис Фаррел. Я долго раздумывала, прежде чем написать вам. Но после многих лет молчания я пришла к выводу, что это моя обязанность – рассказать вам все, что мне известно. Меня зовут Джейн Джилмор. Я работаю портнихой в Маунт-Холли, штат Нью-Джерси. Я хотела бы поговорить с вами, миссис Фаррел. Мне бы не хотелось писать в письме о теме этого разговора. Может, у вас будет возможность приехать с коротким визитом? Я гарантирую конфиденциальность. Понимаю, эта просьба кажется вам необычной, но уверяю, что дело очень срочное. Я должна поговорить с вами. Лично с вами. Вкладываю мой адрес и номер телефона. С уважением. Джейн Джилмор».

Оливия вздохнула. Очередная чушь. Она не станет беспокоить Стефани из-за этого письма. Они с мистером Рафферти уже готовы к отъезду в Италию, поэтому Оливии не хочется портить им настроение. «Я пошлю этой женщине фотографию Стефани с автографом, – подумала Оливия. Она выдвинула ящик стола и достала черно-белую рекламную фотографию актрисы. – Женщина будет счастлива».

Оливия вложила глянцевую, подписанную актрисой фотографию в конверт, надписала адрес в Маунт-Холли и положила письмо к другим исходящим документам.

Затем, скомкав письмо Джейн Джилмор, Оливия выбросила его в корзину для мусора.

Дул сильный январский ветер, обильный снег засыпал тротуары, затрудняя движение мотоциклистов и пешеходов, спешащих по своим делам. Но Джейн не обращала внимания на плохую погоду, просматривая корреспонденцию, вытащенную из почтового ящика. Наконец она увидела конверт с почтовой маркой Беверли-Хиллз. Волнуясь больше чем когда бы то ни было, она поспешила по скользкой дорожке к крыльцу дома и вскрыла конверт. Внутри лежала черно-белая фотография размером 8x10, подписанная Стефани в нижнем правом углу. Джейн, прочитала надпись: «Наилучшие пожелания, Стефани Фаррел». В бешенстве Джейн опять заглянула в конверт, надеясь обнаружить письмо, записку или что-то, подтверждающее, что миссис Фаррел сама прочитала ее письмо. Но, кроме фотокарточки, внутри ничего не было.

Значит, ее приняли за обычную поклонницу актрисы!

11 января 1993 года, через шесть месяцев после того как Майк Чендлер решил основать свою кинокомпанию, он наконец собственными глазами увидел, что его мечта воплощается в жизнь.

Склад на бульваре Сансет был реконструирован, обставлен мебелью, полностью оборудован и теперь представлял собой вполне фешенебельный офис студии «Центурион продакшнс».

Скотт Фланиган, приехавший в Лос-Анджелес с намерением провести несколько дней в компании своего бывшего соседа по комнате в университете, осмотрел новое предприятие Чендлера с таким воодушевлением, которое всегда восхищало Майка.

– Тебе потребуется помощник, старина, чтобы советоваться с ним. Кроме того, он станет общаться с прессой, читать сценарии, руководить съемками во время твоих отъездов. – Скотт поднял пушистую, светлую бровь. – Или ты собираешься справляться со всем самостоятельно?

– Ты предлагаешь свои услуги?

– Может быть.

– А как насчет твоего проекта снять документальный фильм в Новой Гвинее?

– Провалился. По правде говоря, мы с Барб думали поселиться в Лос-Анджелесе. Возможно, твоя фирма – знак судьбы, которого мы ждали.

В ресторане два приятеля за бутылкой шампанского и тарелочкой пиццы с уткой заключили сделку о совместной работе.

У Скотта было невероятное чутье на талантливые вещи. Именно он откопал перспективный сценарий из вороха бездарных творений. «Иметь и сохранить» представлял собой романтическую интригу со множеством персонажей и захватывающим сюжетом. «Центурион» сразу же договорился о съемках шестичасового мини-сериала.

Однако найти телеканал, готовый купить этот проект, оказалось намного сложнее. Хотя репутация Майка как режиссера была легендарной, владельцы телеканалов не спешили заключать сделки с новой кинокомпанией, потому что ежемесячно разорялись десятки старых кинофирм. Даже друг Чендлера, вице-президент первого канала программы Ю-би-си, не решался купить проект Чендлера.

– Возможно, если ты подпишешь контракт с действительно большой «звездой», – сказал Лоу Осборн Майку, когда он позвонил три недели назад, – мои партнеры и я сможем вновь рассмотреть твое предложение. Но это должно быть очень громкое имя – любимчик публики.

Только одни человек подходил для проекта Майка – Джонатан Росс. Сейчас, когда он покончил с пьянками навсегда, сорокалетняя «звезда» из Англии стал популярным, как никогда. Майк работал с Россом только однажды, но они сразу же поладили. Сначала Джонатан отказался от предложения Майка, но потом, прочитав сценарий, передумал.

– Я разговаривал со своими партнерами, – сказал Осборн, когда узнал об участии Джонатана в телесериале Майка. – Предоставь мне твердое подтверждение от Росса, и через две недели, когда я вернусь из Японии, мы с тобой подпишем сделку. Кстати, кого ты думаешь взять на главную женскую роль?

– Актрису, которая сейчас играет в Филадельфии в пьесе О'Нейла. Скотт говорит, с ней стоит побеседовать, поэтому в среду я вылетаю на Восточное побережье.

Холодный океанский ветер дул в открытые окна, Майк сидел в своей гостиной и изучал смету предстоящих съемок. Он, как обычно, тщательно изучил каждую статью расходов, исправляя и переписывая цифры, стараясь сэкономить сколько возможно, лишь бы не пострадало качество съемок. Когда Майк закончил, оказалось, что ему удалось сократить расходы еще на сто тысяч долларов. Чендлер уже было собрался позвонить Скотту и сообщить ему эту приятную новость, когда его внимание привлек знакомый голос в телевизоре, работавшем очень тихо. Это была подруга Шаны – Рената Фокс, ведущая свое ежедневное получасовое шоу под названием «Весь город». К большому удивлению Майка в верхнем правом углу экрана появился снимок, где он был запечатлен с Шаной. Заинтригованный, Майк поднял пульт управления и сделал звук громче.

«Добрый вечер, леди и джентльмены. Я Рената Фокс с эксклюзивным и очень приятным известием, которое мне не терпится сообщить вам. Красивая Шана Хантер, дочь продюсера Адриана Хантера, заявила о предстоящей помолвке с закоренелым и строптивым холостяком Майком Чендлером. Хотя лауреат премий за фильмы «Ясные вещи» и «Воспитание мисс Элли» не прокомментировал эту новость, ходят слухи, что свадебные колокола прозвучат до Пасхи. Регулярно смотрите нашу программу, чтобы узнать дальнейшее развитие событий».

Майк долго не мог прийти в себя из-за услышанного. Наконец он бросил пульт управления на стол. Будь она проклята! Шана делала немало глупостей в прошлом, но эта выходка побила все рекорды. Забыв о смете, Майк лег на софу и провел рукой по волосам, пытаясь справиться со вспышкой гнева.

Конечно, намерения Шаны не были сюрпризом для Майка. Бог свидетель, за последние полгода мисс Хантер неоднократно намекала, что хотела бы выйти замуж за Чендлера. Но ведь Майк ясно дал ей понять, что супружество не входит в его планы. Ему казалось, Шана понимает это. Забавно, но когда Майк впервые встретился с Шаной, идея жениться на ней промелькнула в голове Чендлера. Шана была честной, поддерживала и развлекала Майка. Но что-то отсутствовало в их отношениях – не было той страсти, которую Майк испытывал к Стефани, той нежности, когда хочется дотронуться до любимой женщины, держать ее в своих объятиях, дарить ей свою любовь. Только одна женщина внушала Майку такие чувства, и он сомневался, что встретит вторую такую.

Здравый смысл подсказывал Майку, что давно пора расстаться с Шаной. У него было такое намерение, но не было желания. Она продолжала удивлять его, прокрадываясь в его дом и своими сексуальными шалостями одерживала верх над его сопротивлением. По правде говоря, ему нравилось присутствие Шаны, она удовлетворяла его в постели.

Но у Майка вызывала отвращение потребность Шаны выходить «на люди» в так называемые «нужные» места, он ненавидел ее стремление постоянно видеть себя на первых страницах газет и журналов и на экране телевизора, а также опасался той дурной славы, которая везде преследовала мисс Хантер.

Благодаря мерам предосторожности еще в самом начале своей карьеры и скрытному образу жизни никто не подозревал, что он тот самый Майк Чендлер, который отбывал наказание в исправительной колонии штата Нью-Джерси. Но теперь, когда его имя и фотография появятся во всех газетах и на экране телевизора, как долго понадобится какому-нибудь дотошному журналисту провести параллели?

Взяв себя в руки, Майк встал и подошел к туалетному столику, где хранил ключи от машины. Конечно, теперь уже поздно исправлять последствия заявления Ренаты, но Майк не позволит, чтобы подобное произошло еще раз.

Через сорок пять минут Майк звонил в дверь пентхауса Шаны в южной части Лос-Анджелеса. Судя по тому, что на ней было одето черное тонкое платье, под которым виднелись только черные трусики, Чендлер понял, что Шана его ждала.

– Что происходит? – спросил Майк, увидев разлитое в два узких бокала шампанское.

– Мне кажется, ты говоришь о заявлении Ренаты в ее сегодняшнем утреннем шоу? – Держа в руках бокалы с шампанским, Шана подошла к Майку своей медленной, танцующей походкой, которая всегда казалась Майку чертовски сексуальной. – Это мой способ сделать тебе предложение, дорогой. Поскольку мои намеки остались незамеченными…

– …ты решила добиться моей руки при помощи нашей фотографии во весь экран, – закончил за нее Чендлер.

Под его тяжелым, злым взглядом Шана замолчала. Вся эта история с телевидением была придумана прежде всего Ренатой и задумывалась как невинная шалость. Миссис Фокс заверила подругу, что после этой шутки от Чендлера действительно последует предложение руки и сердца.

– Все мужики хотят жениться, – сказала Рената с видом знатока. – Только некоторых нужно слегка подтолкнуть, вот и все.

Но теперь Шана была совсем не уверена, что шутка удалась. Она никогда еще не видела Майка таким злым.

– Я не хотела расстраивать тебя, дорогой. Ты же знаешь меня, я всегда ищу чего-то веселого и неординарного. Мне казалось, что ты получишь огромное удовольствие от этой шутки. Вероятно, я ошиблась. Извини меня. – Соблазнительно и чуть виновато улыбаясь, Шана предложила Майку бокал с шампанским.

– Я думал, мое отношение к женитьбе было ясно с самого начала, – произнес Майк, не обращая внимания на шампанское.

– Но с тех пор прошло полгода. Я надеялась, за это время все изменилось.

– С какой это стати?

Шана чувствовала, как портится ее приподнятое настроение. Разговор оказался совсем не таким, как она ожидала.

– Потому что мы любим друг друга, – сказала мисс Хантер, но уже с меньшей уверенностью, чем минуту назад. – Потому что нам хорошо вместе, потому что у нас общие вкусы, общие цели, общие стремления. – Она поставила бокалы, обняла Майка за шею и прильнула к нему. Раньше он никогда не мог устоять против сексуальности ее тела, не сможет и теперь. – Д разве жениться на мне так уж плохо?

– Из этого брака ничего не получится, – ответил Майк, освободившись от объятий Шаны.

– Почему? Когда двое людей любят друг друга, у них все получится. – Шана гладила руки Майка, проводя пальцами вверх-вниз, и старалась убедиться, что Чендлер верит в ее полное раскаяние. – Ведь ты действительно любишь меня?

– Да, но… – Ответить «нет» было бы жестоко и нечестно. Майк замялся, подбирая подходящие слова. – Но не совсем так, как ты того заслуживаешь.

– О чем ты говоришь? – Шана опустила руки. Это было мягким отказом, но все равно ей дали от ворот поворот. – Я достаточно хороша, чтобы трахать меня, но не настолько, чтобы жениться на мне?! – Шана всегда говорила то, что думала.

– Нет, я пытаюсь объяснить тебе, что я не из тех, кто вообще женится. А поскольку ты явно хочешь выйти замуж, будет лучше, если мы расстанемся до того, как наши отношения совсем испортятся.

Какое-то время Шана молчала. До сегодняшнего дня ее еще никто никогда не бросал. Наоборот, она всегда решала, с кем остаться, а с кем – разойтись.

– У тебя кто-то есть? – неуверенно спросила мисс Хантер.

– Ты сама знаешь ответ.

– Тогда почему бы нам не забыть эту ерунду и не сделать вид, что ничего не произошло? – улыбнулась Шана, изо всех сил стараясь исправить допущенную оплошность. – Я возьму свои слова назад, если хочешь. И, клянусь, больше никогда не заговорю о женитьбе.

– Мне жаль, но – нет, – покачал головой Майк.

– Ты сукин сын, – прошипела Шана. Вежливое прощальное «прости» Майка прозвучало для нее как пощечина. – Ты вычеркиваешь меня из своей жизни? Одна глупая оплошность с моей стороны, и я уже списана со счетов?

– Шана, это не наказание за ошибку. Если ты хорошенько поразмыслишь, то поймешь – мы абсолютно не…

Прежде чем Майк успел договорить, Шана схватила один из бокалов и выплеснула шампанское ему в лицо. Майк ничего не сказал, хотя поступок Шаны стал для него полной неожиданностью. Может, он и заслужил ее гнев. Чендлер достал из кармана носовой платок и вытер лицо.

– Мы поговорим, когда ты успокоишься, – произнес Майк и, не дожидаясь, когда Шана схватит второй бокал, направился к выходу.

– Вернись! – кричала Шана. – Я еще не закончила!

Когда дверь за Майком захлопнулась, Шана запустила в дверь бутылку шампанского. Гнев бушевал внутри нее, как пламя. Майк был единственным мужчиной, которого когда-либо любила Шана. Она отдавала ему все, что могла, даже открыто выступила против отца. А теперь он так легко и просто бросил ее, как старый башмак.

– Ты еще пожалеешь об этом, Майк Чендлер, – тихо произнесла Шана. Все еще не отводя взгляда от двери, она взяла полный бокал шампанского и залпом выпила его. – Так или иначе, но я с тобой еще поквитаюсь.