Текст книги "Предательство"

Автор книги: Кристина Хегган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

На этот раз, когда Вирджиния произнесла свои слова, Стефани медленно поднялась с зеленого кресла и пошла ей навстречу. Не обращая внимания на камеры, она гордо подняла голову и бросила на свою сценическую мать высокомерный взгляд, как по мановению волшебной палочки входя в роль Пэтти Мак-Кей.

Стефани справилась.

Грант стоял в контрольной кабине вместе с оператором и исполнительным режиссером и, как загипнотизированный, смотрел на Стефани.

– Боже правый, – прошептал Грант, не сводя глаз со Стефани. – Джо, ты видишь то же, что и я?

– Я вижу Милдред Плотку, – произнес Джо Келхун, выпуская клубы сигаретного дыма. У Джо, красивого мужчины, которому шел шестой десяток, был более чем тридцатилетний опыт работы на телевидении.

– Кого?

– Роль, которую актриса Кэрол Ломбард так прекрасно исполнила в одном из своих ранних фильмов. У твоей подруги тот же шик, та же внутренняя сила, та же чувственность. Прислушайся к ее голосу, – продолжал Джо. – Как его интонации меняются от игривых до язвительных. А этот смех. Господи, у меня от него мурашки по коже идут. Она хороша, Грант. Она действительно прекрасна.

– Могу я ей передать твои слова?

– Пока нет, – покачал головой Келхун. – Я хочу посмотреть еще двух кандидаток на эту роль. Они тоже записались на сегодня. – Он с удивлением взглянул на Гранта. – Ты интересуешься этой девушкой?

– Я только что с ней познакомился, – сказал Грант, продолжая наблюдать за игрой Стефани.

– Это не ответ на мой вопрос, – произнес Келхун, пуская очередной клубок сигаретного дыма.

Год назад после рокового романа с девушкой из новостей Си-би-эс Грант поклялся больше никогда не влюбляться, даже не смотреть в сторону других женщин. Но из-за Стефани Фаррел он забыл все свои обещания.

– Да, ты прав, – согласился Грант, не отрывая взгляда от Стефани. – Думаю, можно сказать… я немного заинтересовался ею.

– В таком случае ты меня опередил, – улыбнулся Келхун.

Когда прослушивание закончилось, Грант спустился из кабины поприветствовать Стефани.

– Как я играла? – спросила мисс Фаррел.

– Потрясающе! – Грант взял со скамейки пальто Стефани и помог ей надеть его. – Мне не обязательно оставаться на следующие пробы. Почему бы нам не выпить кофе? Мне кажется, вам нужно немного развеяться.

Через несколько минут Грант и Стефани сидели друг против друга в закусочной, буквально в квартале от студии. Пока они пили кофе и ели теплые, сдобные булочки с корицей, Стефани узнала, что Грант бросил на первом курсе Адвокатскую школу в городе Колумбия и уже написал три киносценария.

– У меня ушло девять месяцев на то, чтобы понять: карьера адвоката была не моей мечтой, а моего отца. Я же хотел стать сценаристом.

– А почему ты решил писать сценарии для «мыльных» опер?

– Стандартная причина: я не смог продать свои киносценарии, а мне надо было на что-то жить. Когда открылась вакансия писателя для «Тайной жизни», я подумал: «А почему бы нет?»

– И вот ты здесь.

– Да, – кивнул Грант. – К большой досаде моей семьи. Корпеть над сценариями вместо Адвокатской школы уже было глупо, с их точки зрения. Но пойти работать в «мыльную» оперу! – Глаза Гранта стали круглыми от притворного шока. – Это совсем не укладывается у них в голове. Они даже обвинили меня в том, что я такой же сумасшедший, как мой дядюшка Марти, который бросил карьеру адвоката и пошел работать в цирк.

– У тебя очень интересная семья, – рассмеялась Стефани. – Расскажи мне о ней. Они все-таки смирились с твоей профессией?

– Мама и сестра – да. Они большие поклонники этого шоу. А папа… Иногда он спокойно относится к этому, иногда нет.

– Ну, в конце концов ты же добился своего. Я рада, что ты решил писать сценарии для шоу «Тайная жизнь». Не знаю, что бы я делала без тебя сегодня.

Грант почувствовал, как его сердце екнуло от счастья.

– Ты настолько мне благодарна, что даже поужинаешь со мной, когда получишь эту роль? Отпразднуем вместе?

– Ты хотел сказать, если я получу эту роль, – игриво произнесла Стефани. Грант ей очень понравился. Ничего романтичного в ее чувствах не было, но она с удовольствием бы встретилась с ним как с другом. Понимая, что опоздает на занятия к мисс Марлоу, если не пойдет туда сейчас же, Стефани сняла шарф со спинки стула и завязала его вокруг шеи.

– Тебе дадут эту роль. Ты самая лучшая Пэтти Мак-Кей из тех, что у нас были за два года, в течение которых я пишу сценарии этого шоу. Итак, мы договорились о встрече?

– Конечно.

Засунув руки в карманы, Грант пошел проводить Стефани до автобусной остановки.

– Я позвоню тебе, как только узнаю решение режиссера, – произнес он, когда автобус подъехал.

– Хорошо, Грант. – Стефани пожала его руку. – Спасибо за завтрак.

Грант позвонил в полпервого ночи, когда Стефани уже собиралась ложиться спать. Но он сообщил ей совсем не то, что она ожидала.

– Мне жаль, Стефани, – подавленно произнес Грант. – Джо Келхун решил взять на роль Пэтти кого-то другого.

– О-о-о. – На глаза Стефани навернулись слезы от разочарования. – Это из-за того… что я не смогла справиться со страхом перед аудиторией?

– Нет, совсем нет. Вообще-то ты очень понравилась Джо. Но он подумал, что лучше взять более опытную актрису, лицо которой знакомо зрителям.

– Понимаю.

На самом деле Стефани ничего не понимала: ведь она столько трудилась и приносила в жертву актерству больше, чем кто-либо еще. Почему же такое происходит с ней? Почему она не смогла пройти ни одного прослушивания?

Когда Грант повесил трубку, Стефани легла на кровать и уставилась в потолок, собираясь с мыслями. Скоро ее занятия в Актерской школе закончатся, и ей придется принимать важное решение: пытаться реализовать свою мечту или убедить себя в том, что ее удел всю оставшуюся жизнь работать в ресторане.

Стефани все еще раздумывала о будущем, когда наконец уснула.

Через неделю, когда Стефани вышла из студии мисс Марлоу и собиралась ехать в ресторан, она вдруг увидела ожидавшего ее Гранта. Он звонил ей почти каждый день, но они так ни разу и не встретились после прослушивания.

– Грант! Какой приятный сюрприз! – Стефани обняла сценариста в ответ на его объятия. – Что привело тебя в эту часть города?

– Ты, – широко улыбнулся Грант. Он выглядел как кот, только что проглотивший канарейку. – Эшли Дорн уходит из шоу.

– Кто такая эта Эшли Дорн?

– Актриса, которую выбрали на роль Пэтти Мак-Кей.

– Я думала, Джо очень доволен ею, – произнесла Стефани. Ее сердце забилось быстрее.

– Да. Но ей предложили более значительную роль в сериале «Даллас», а поскольку она еще не подписала с нами контракта, Джо ничего не оставалось делать, как отпустить ее. – Он помолчал. – Ему придется остановиться на втором варианте.

– Втором варианте?

– Я имею в виду тебя, Стефани. Он хочет дать эту роль тебе!

Глава 16

Работа в «мыльной» опере оказалась совсем не такой, какой себе представляла Стефани. Она исполняла главную роль, поэтому каждый день ей приходилось учить по шесть страниц текста и работать по шестьдесят часов в неделю. Это был изнурительный труд.

Грант оказался для Стефани подарком судьбы. Она очень дорожила его дружбой. Он считал себя низкопробным писателем, но у него было потрясающее чутье: сколько эмоций нужно вложить в те или иные слова и как сделать так, чтобы Стефани правильно сыграла сцену.

Сначала Грант приходил домой к Стефани только по приглашению. Но когда он почувствовал, что их дружба становится крепче, стал забегать к ним чаще и всегда с подарками: цветы для Стефани, немецкий шоколад для Анны и игрушки для Сары. Он всегда что-нибудь приносил Саре. Как бы в ответ на его внимание четырнадцатимесячная Сара вскрикивала от радости каждый раз, когда Грант переступал порог их квартиры.

– Ты ее слишком балуешь, – часто корила его Стефани.

– Ну и что? Дети для того и созданы, чтобы их баловать.

Теперь, когда Стефани больше не работала «У Фрэнки», итальянский ресторан стал местом ее встреч с друзьями по выходным дням. Иногда к ним присоединялась и Трэси. Но она взяла несколько дополнительных курсов, чтобы закончить колледж на год раньше, поэтому ей редко удавалось уезжать на, выходные из Гарварда.

– Он безумно влюблен в тебя, Стефани, – сказала Трэси однажды воскресным днем, наблюдая, как Грант в десятый раз сматывает провод игрушечного радио Сары. – Он помешался и на твоем ребенке тоже.

– Знаю, – ответила Стефани, нежно посмотрев на Гранта. Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как Грант к ней относится. – Сара тоже его обожает. Она зовет его Па, потому что не выговаривает Грант. И, конечно, Грант на седьмом небе от счастья.

– А ты?

– Не знаю, – искренне призналась Стефани, немного подумав. – Он мне очень нравится, может, когда-нибудь я смогу полюбить его. Но сейчас я все еще не готова развивать наши отношения дальше.

– Из-за Майка?

– Я пыталась забыть его, Трэси, – кивнула Стефани. – Это правда. Но иногда мне кажется, что мое сердце больше никому не будет принадлежать, кроме него.

На другом конце комнаты Сара хохотала, катаясь по полу с Грантом.

– Грант – хороший человек, Стефани. Не упусти его.

Вечером, когда все ушли, Стефани поднялась на второй этаж, где уже спали Сара и Анна. Комната была наполнена очаровательными контрастами: собранные игрушки рядом с корзиной для вязания, детская бутылочка на старинной тумбочке Анны, цветные кружева и сатиновый шарфик рядом с темно-зеленым пуховым одеялом няни. Стефани подняла с пола розового медвежонка, наклонилась над детской белой кроваткой и вложила игрушку в руки Сары. Сейчас ее дочке отец не так уж и нужен, подумала Стефани, проводя пальцем по гладкой, как щелк, щечке девочки. Она пока еще совсем маленькая. Но когда она станет старше, ей понадобятся любовь и поддержка обоих родителей. И когда наступит это время, Стефани не найдет лучшего отца для Сары, чем Грант.

– Я сделаю правильный выбор, дорогая. Ради тебя и ради себя. Клянусь. – Стефани нежно убрала прядь черных блестящих волос со лба Сары.

* * *

Семь месяцев спустя, в декабре 1982 года, Стефани наконец поняла, сколько Грант стал значить для нее. Она учила слова к завтрашним съемкам, когда услышала тихий, но настойчивый стук в дверь. Это был Грант. Его щеки горели. Он подошел к Стефани и приподнял ее в своих объятиях.

– Только что позвонил мой агент, – произнес Грант шепотом, будто боялся разбудить Сару или Анну. – В Голливуде купили один из моих сценариев. Они просят меня вылететь в Калифорнию завтра же, чтобы прочитать контракт и обсудить детали.

– О, Грант, как здорово! – Стефани обняла его и крепко прижала к себе. – Я так рада за тебя. Ты надолго уезжаешь? – спросила она, отступив назад.

– Мой агент Бадди говорит, недели на три.

– Это надолго. – За последний год Грант стал неотъемлемой частью жизни Стефани, и от мысли, что им придется расстаться, у нее все похолодело внутри. – Ты пропустишь рождественскую вечеринку Джо Келхуна, – немного разочарованно произнесла она.

– Знаю. Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести без меня?

– Я поступлю так: просто не пойду.

– Ерунда. Твой контракт с Джо пора продлить. Поэтому тебе нужно пойти. Келхун не простит, если ты не придешь. – Грант положил указательный палец на подбородок Стефани и заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Если бы я не знал тебя, то поклялся бы, что ты будешь скучать без меня.

– Ты же знаешь, что буду.

– Обещаю звонить тебе каждый вечер.

– Это обрадует Сару.

– Скажи ей, что Па очень любит ее и скоро вернется.

Держа лицо Стефани в своих ладонях, Грант нежно поцеловал ее в губы. Стефани закрыла глаза и сразу же вспомнила другой поцелуй, горячее дыхание других губ. Как бы почувствовав ее смятение, Грант разжал объятия, но Стефани потянула его за рукав пиджака и прильнула к нему.

– Останься, – прошептала она, поцеловав Гранта. – Останься на ночь.

Грант занимался с ней любовью совсем не так, как Майк. Он был менее уверен в себе, нерешителен, даже стыдлив.

– Что тебе нравится? – интересовался он.

– Не знаю. У меня никого не было после… – Он поцеловал ее, прежде чем Стефани успела произнести имя Майка. Грант ничего не хотел слышать о мужчине, которого так безнадежно любила Стефани. Он предпочитал думать, что Майка никогда не существовало и что она никогда не принадлежала никому, кроме него. Когда Грант нежно положил Стефани на кровать. Она взглянула ему в глаза и увидела в них такую любовь, что ее сердце забилось сильнее и ей захотелось полюбить Гранта так, как он того заслуживал, как она любила Майка.

– Я люблю тебя, – пробормотал он, глядя на Стефани сверху вниз и лаская кончиками пальцев ее грудь. – Так сильно люблю, что мне становится страшно.

Не говоря ни слова, она повернулась в его объятиях, прижавшись к нему всем своим обнаженным телом, и улыбнулась, почувствовав его возбуждение.

– Может, тебе будет удобнее, если ты разденешься?

В мгновение ока Грант скинул с себя все и вернулся к Стефани. Теперь его руки скользили по всему ее телу: он обнимал ее ягодицы, нежно гладил бедра, ласкал Стефани до тех пор, пока у него хватило терпения справляться со своим желанием. Сначала, когда он вошел в нее, их ритм не совпадал. Грант двигался быстро и целенаправленно. Вся его игривость улетучилась. Стефани совсем этого не ожидала. Но она понимала его желания, она понимала его голод и стала подстраиваться под его движения, в то время как ее собственное желание росло. Оргазм, горячий и быстрый, пронзил ее тело. Когда все прошло, Стефани откинулась на подушку, обнимал Гранта.

14 декабря 1982 года, во вторник, Майк Чендлер вышел из тюрьмы. Несколько недель назад было принято решение о его досрочном освобождении. Бледное зимнее солнце выглянуло из-за густых серых облаков, чтобы поприветствовать Майка, но воздух был холодным и сырым в преддверии снегопада. Чендлер стоял за воротами колонии, которая стала в последние двадцать четыре месяца его домом, и не знал, что делать, чувствуя растерянность. Его предупреждали, что такое может случиться.

– Каждый день этой жалкой жизни в тюрьме ты мечтаешь выбраться отсюда, – говорил его сокамерник. – А когда наконец оказываешься на свободе, ты не знаешь, что с ней делать, настолько привык исполнять приказы и жить по особому режиму. Поэтому многие заключенные вновь оказываются в тюрьме.

Но только не Майк. Чендлер больше никогда не захочет вновь оказаться в тюрьме. Есть только одно исключение: если эта тюрьма будет в кинофильме.

Майк держал в руке чемоданчик и смотрел на пустую дорогу, как бы ожидая увидеть старый отцовский пикап, подъезжающий из-за поворота, и родное лицо, улыбающееся ему через лобовое стекло. Но иллюзия длилась лишь какое-то мгновение. Его отец никогда не приедет: он умер шесть месяцев назад от второго сердечного приступа. Надзиратель разрешил Майку присутствовать на похоронах, но ему так и не удалось застать отца в живых, сказать ему, как сильно он любит его. Майк вздохнул. Прошлое осталось позади вместе со злостью и горечью. Теперь ему пора сконцентрироваться на будущем. Не оглядываясь назад, Майк направился к автобусной остановке, чтобы успеть на двухчасовой рейс на Лумбертон. Он попросил сестру продать старый семейный дом, но она отказалась.

– Почему бы нам не подождать, пока ты освободишься? Тогда сам и решишь, что делать с домом. Кто знает, может, ты надумаешь немного пожить в нем.

Майк тогда не стал спорить с Эмили, но для себя твердо решил, что никогда больше не вернется в штат Бурлингтон. Нужно только забрать свои вещи и выставить дом на продажу. Слишком много воспоминаний связано с этим местом, слишком много привидений бродит здесь, с которыми ему больше никогда не хотелось бы встречаться.

– Ждешь автобуса, красавчик?

Майк так увлекся своими мыслями, что даже не услышал, как около него остановилась машина. Узнав голос сестры, Чендлер обернулся. Эмили в черных брюках, красном свитере с воротником «хомут» и в сером плаще фасона «Лондонский туман» уже вылезла из машины и бежала ему навстречу. Майк едва успел открыть объятия, как Эмили прижалась к брату. Вся ее пухлая фигурка сотрясалась от громких рыданий. Майк закрыл глаза и крепко обнял сестру. Когда наконец он справился с дрожью в голосе, Чендлер отстранил Эмили и посмотрел ей в лицо.

– Не могу поверить, что ты приехала сюда из Калифорнии, только чтобы встретить меня.

– Ты думаешь, я могла позволить тебе остаться одному в твой первый день на свободе? – спросила Эмили. Она стала вытирать слезы тыльной стороной ладони, и Майк протянул ей свой носовой платок.

– А кто остался с Лукасом?

– Бен взял пару отгулов на работе. Конечно, если послушать Лукаса, ему не нужно, чтобы папа или кто-то еще сидел с ним. Он уже большой мальчик – ему скоро исполнится четыре года. Понимаешь?

– Знаю. Спасибо за фотографии, сестренка. Он очень симпатичный ребенок. Вылитый мама. – Майк снова взял Эмили за руки. – Господи, как хорошо ты выглядишь. – Майк говорил совершенно серьезно. Эмили исполнилось тридцать четыре года, и она немного пополнела с тех пор, как он видел ее последний раз, но все еще оставалась привлекательной женщиной, унаследовав от отца смуглую кожу, а от матери – карие глаза.

– Ты тоже неплохо выглядишь, – сказала Эмили, оценивающим взглядом осмотрев Майка с головы до ног. – Только очень бледный и похудел. Чем, черт возьми, они тебя кормили там?

– Тебе лучше не знать, – расхохотался Майк; радуясь, что он еще не разучился смеяться.

– Ну, ничего, мы это исправим. – Она выхватила из его руки чемоданчик, прежде чем он успел возразить, бросила его на заднее сиденье взятого в аренду «форда» и открыла правую дверцу машины. – Забирайся, маленький братик. Я отвезу тебя домой.

Через два часа они сидели за старым кухонным столом. По дороге домой они остановились около магазина и купили еду. Теперь Эмили готовила поздний, но превосходный обед: бифштекс с кровью, жареный картофель с зеленой фасолью и яблочный пирог. Она даже не забыла о пиве. Майк смог съесть совсем немного. Его желудок, привыкший к тюремной пище, придет в норму только какое-то время спустя.

– Итак, братец, как ты собираешься провести остаток своей жизни? – спросила Эмили, наполнив две чашки свежесваренным кофе.

– Помнишь, несколько недель назад в своем письме ты предложила мне пожить с тобой и Беном? – спросил Майк, откинувшись на стуле и посмотрев на сестру долгим, задумчивым взглядом.

– Конечно, помню! – Эмили скрестила руки так, как это делала их мать. Майку даже на минуту показалось, что они очутились в прошлом. – О Майк! Ты этого хочешь? Я так счастлива!

– Это ненадолго. Пока я не подыщу работу и не встану на ноги.

– Ты можешь жить с нами, сколько захочешь, – сказала Эмили. Она встала, обошла вокруг стола и обняла Майка за шею. – А твой знакомый продюсер из Нью-Йорка не даст тебе работу? – спросила она.

– Нью-Йорк для меня умер, сестренка, – покачал головой Майк. – Никто не хочет в коллеги бывшего заключенного.

– Тогда они много потеряют, а мы только выиграем, – произнесла Эмили, сжимая руки Майка. – Лукас будет счастлив видеть тебя, и Бен тоже. Наконец у нас появится кто-то, разбирающийся в баскетболе.

– Насколько вы оба помните, – рассмеялся Майк, – этот парень, – он ткнул большим пальцем себе в грудь, – болеет только за команду «76» из Филадельфии.

Глава 17

В субботу в девять часов Стефани приехала на вечеринку к Джо Келхуну. Его пентхаус [3]3
  Пентхаус – особняк, выстроенный на крыше дома.


[Закрыть]был ярко освещен и гудел, как улей, от обычной праздной болтовни приглашенных. Когда дворецкий в униформе взял пальто Стефани, она подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. На ней было очередное создание Перри – мерцающее, длинное платье из золотистых кружев, которое открывало ее плечи и подчеркивало стройность фигуры. Стефани всегда чувствовала себя неуютно в роскошной одежде, поэтому просила Перри моделировать для нее что-нибудь попроще. Но он даже не хотел слушать.

– Когда Джо Келхун хочет поразить всех своей вечеринкой, – сказал Перри со знанием дела, – он устраивает ее на пароходе, плывущем по реке Святого Лаврентия. А в модели, созданной Перри, ты, моя дорогая, станешь сенсацией, царицей бала.

Как всегда, он оказался прав. Когда Стефани вошла в большую застекленную гостиную, все глаза устремились на нее: кто-то смотрел с любопытством, кто-то – с нескрываемым восхищением. Первым к ней подошел Джо, очень красивый в белом пиджаке, который подчеркивал его загоревшее лицо и ясные голубые глаза.

– Ты потрясающе выглядишь. – Джо поцеловал Стефани в щеку и оценивающе посмотрел на ее волосы, причесанные в стиле «художественного беспорядка».

– Спасибо, Джо, – ответила Стефани. Много лет назад Келхун настоял, чтобы все звали его по имени.

– Джентльмены, это Стефани Фаррел, одна из современных восходящих «звезд», – представил Джо актрису группе давних спонсоров шоу «Тайная жизнь». – Если вы еще не знаете ее имени, я предлагаю вам запомнить его. Очень скоро эта юная леди станет известной.

Через час Джо проводил Стефани в тускло освещенную библиотеку, обставленную мебелью из красного дерева и обитую коричневой кожей. В огромном камине потрескивал огонь, придавая комнате еще более интимный вид.

– Тебе нравится здесь? – Джо протянул Стефани бокал шампанского.

– Прекрасная вечеринка, Джо. Спасибо за приглашение, – ответила Стефани. На самом деле ей не нравилось здесь. Она ненавидела большие компании. Кроме того, она чувствовала себя дискомфортно без Гранта.

– Вечеринка без тебя не была бы такой замечательной. – Джо отхлебнул немного шампанского. Его взгляд выражал циничную, нескрываемую оценку, когда он смотрел на Стефани поверх своего бокала. – Но, довольно болтовни, – прервал молчание Джо деловым тоном. – Я привел тебя сюда не просто так. У меня родилась идея ввести в шоу сестру Пэтти, злую близняшку, которая неожиданно появляется и нарушает спокойную жизнь Пэтти. Что ты думаешь насчет моей мысли?

– Это превосходная идея, Джо, – ответила Стефани. Она была счастлива, что Пэтти Мак-Кей и дальше будет участвовать в шоу. Стефани уже довольно долго проработала на телевидении, чтобы понять: в этом виде бизнеса нет никаких гарантий. – Возможности такого поворота сюжета безграничны.

– Я рад, что тебе понравилась моя идея.

– А кого ты хочешь взять на роль сестры?

– Тебя, – ответил Джо, сделав еще один глоток шампанского.

– Не понимаю, – произнесла Стефани, опуская бокал.

– Она будет абсолютно похожей двойняшкой, Стефани. И ты исполнишь обе роли.

Стефани охватило волнение. Конечно, идея злой сестры-близняшки уже неоднократно использовалась в других шоу, но зрителям это нравится. Многие актеры и актрисы выигрывали премии за исполнение таких двойных ролей.

– Это хорошая возможность, Стефани, надеюсь, ты понимаешь?

– Да, конечно, – поспешила заверить его Стефани. Она боялась, что ее молчание Джо примет за равнодушие. – Я очень благодарна тебе, Джо. Спасибо. Обещаю, ты не пожалеешь.

– Рассчитываю на это, – произнес Джо, улыбнувшись и поставив свой бокал. Прежде чем Стефани поняла, что происходит, он обнял ее за талию и прижал к себе. – Тебе когда-нибудь говорили, Стефани, сколь ты желанна?

– Джо, пожалуйста. – Стараясь оставаться вежливой, но в то же время убедительной, Стефани выгнула спину, чтобы уклониться от его поцелуя. – Не делай этого.

– Почему нет? Мы оба взрослые и неженатые.

– Я… не хочу слухов.

– Я тоже, – рассмеялся он. – Все, что мне нужно, это небольшое вознаграждение за мое грандиозное предложение. – Рука Джо скользнула вниз к бедру Стефани. – Ведь я не так много прошу?

– Ты хочешь сказать, что я должна переспать с тобой в обмен на предоставленную возможность сыграть еще одну роль в шоу? – спросила Стефани, перехватив руку Джо, прежде чем он успел схватить ее за ягодицы.

– Нет, Стефани. Я думал, ты переспишь со мной в обмен на возможность остаться в моем шоу. – Келхун медленно улыбнулся, даже с ленцой, но при бледном свете единственной в комнате лампочки был увиден угрожающий блеск его голубых глаз.

– Ты не можешь так поступить, – сказала Стефани, упершись руками в грудь Джо и резко оттолкнув его.

– Наоборот. Я босс. Могу делать все, что хочу. Я могу указывать писателям, кого включать в шоу, а кого вычеркивать. Я также могу сделать из тебя «звезду». С моей помощью тебе удастся подняться на такие вершины, о которых ты даже не мечтала.

– Это сексуальный шантаж.

– Нет, дорогая. Это называется участие в шоу. Любой может присоединиться, но выиграет тот, кто играет по правилам… по моим правилам.

Распрямив плечи, Стефани поднялась во весь рост. Благодаря высоким каблукам, она была почти одного роста с Джо.

– Боюсь, цена слишком высокая для меня, мистер Келхун, – произнесла Стефани таким же твердым тоном, каким был ее взгляд. – Другая актриса, возможно, нашла бы ваше предложение лестным. Л мне оно кажется оскорбительным. Я выхожу из вашей игры.

Подняв с кресла свою вечернюю сумочку, она гордо вышла из библиотеки, прошла мимо десятка гостей, проводивших ее удивленными взглядами, и попросила дворецкого принести ее пальто.

– Вызвать вам такси, мисс? – спросил дворецкий.

– Нет, не стоит. Мне нужно подышать свежим воздухом.

В холле Стефани нажала кнопку вызова лифта и гадала, догонит ли ее Келхун, чтобы извиниться, однако этого не произошло.

Через несколько минут Стефани вышла на улицу. Стоял холодный вечер, но она чувствовала себя слишком обиженной, слишком злой, чтобы сразу же вернуться домой и лечь спать. Стефани знала, что Перри сейчас работает круглыми сутками, заканчивая комплект одежды для круиза. Она поймала такси и назвала адрес Перри. У Стефани все еще оставался ключ от квартиры Перри, но она всегда предпочитала звонить в дверь.

– Не говори ни слова, – сказал Перри, открыв дверь и посмотрев на выражение лица Стефани. – Мое платье потерпело фиаско.

– Джо Келхун приставал ко мне, – произнесла Стефани, быстро входя в комнату. Она ходила по квартире взад-вперед и рассказывала Перри, что произошло.

– Ты сказала ему, что сексуальные домогательства противозаконны?

– Его это не волнует.

– Ты не должна спустить ему это с рук, правда?

– Мне бы не хотелось. Но с другой стороны… – Она наконец остановилась и села.

– Ты боишься?

– Он очень могущественный человек, Перри, – кивнула головой Стефани. – Он может разрушить мою карьеру, сделать так, что я больше никогда не появлюсь на телестудии. А если я предам гласности всю эту историю, ни один продюсер в городе не возьмет меня на работу. – Стефани снова села, чувствуя злость и понимая, что проиграла. Сегодня она столкнулась с таким аспектом шоу-бизнеса, о котором знала, но надеялась, что ее он никогда не коснется.

– Может быть, он передумает, – сказал Перри. – Зачем ему терять тебя? Ты одна из самых популярных актрис в этом шоу.

Стефани взяла кружку чая, который приготовил Перри, и обхватила ее ладонями, чтобы согреть их. Перри прав. Судя по количеству писем, которые она получала от поклонников каждую неделю, сегодня ее популярность даже выше, чем у Вирджинии Уэзерфилд. Вполне вероятно, что Джо Келхун передумает.

Но в глубине души Стефани понимала, что она просто пытается успокоить себя.

Полночи Стефани не могла заснуть. Она разговаривала с Перри, пока тот работал. Он упорно убеждал ее дать этой истории ход, если Келхун уволит ее. Но Стефани приняла другое решение, чтобы спасти свою карьеру. Конечно, ей нечем гордиться за сделанный выбор, но ведь у нее есть ребенок, которого нужно кормить. А гордостью не заплатишь по счетам.

В понедельник утром Стефани вошла в студию и сразу же увидела оцепеневшее лицо главного сценариста. Итак, Келхун не терял времени зря, выполняя свое обещание.

– Что произошло между тобой и Келхуном? – спросил Билл Блумфилд.

– Ничего, – ответила Стефани. – А почему ты спрашиваешь?

– Джо выписал тебя из шоу. Теперь по сценарию Пэтти убьют.

– Он объяснил почему?

– Джо показал мне рейтинги за последние шесть недель. Наш рейтинг упал ниже шоу «Молодежь и остальные». Джо считает, что нам нужен драматический поворот событий, чтобы поднять наш рейтинг.

Келхун придумал самую лучшую причину. Рейтинги контролировали все. А самый умный ход, чтобы увеличить количество зрителей, это дать миллионам людей стать свидетелями трагической смерти их любимой героини.

На следующий день в сценарий ввели нового артиста. Бывший житель Нью-Риджа Уинтер Меллоу возвращается в город, чтобы похитить Пэтти и держать ее в заложницах до тех пор, пока ее мать не вернет ему фирму, которую, по его словам, украли у его отца двадцать лет назад. Огнестрельное ранение Пэтти, хотя и непреднамеренное, окажется смертельным.

Чтобы избежать столкновения со Стефани, Келхун уехал в Барбадос провести предпраздничные дни со своими двумя детьми, приехавшими домой из школы на каникулы. Поведение Джо создавало ему имидж преданного отца и еще больше убедило Стефани, что он недосягаем.

В последний день, когда отсняли смерть героини Стефани, съемочная группа и артисты устроили в ее честь вечеринку. Был огромный пирог, подарки и даже слезы. Стефани держалась до последнего, и только в такси по дороге домой она расплакалась. За последние двенадцать месяцев ее коллеги стали для нее друзьями, ее семьей. Стефани было нелегко встретить следующий день без них и без работы. Грант звонил каждый вечер, но Стефани не рассказывала ему о своей стычке с Джо. У Гранта наступили хорошие дни, и Стефани не хотелось огорчать его своими проблемами. Последующие шесть дней Стефани ходила на пробы, звонила знакомым артистам в поисках пусть даже небольшой роли. Но она так и не нашла работу до приезда Гранта.

Грант выглядел как истинный калифорниец в легких брюках и розовой хлопчатобумажной рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Он помахал Стефани, выходя из самолета. Стефани махнула в ответ рукой и сквозь толпу пробралась к Рафферти.

– Я так рада видеть тебя, – сказала она, обнимая Гранта. – Надеюсь, ты скучал по мне так же сильно, как я по тебе.

– Это ответ на твой вопрос? – произнес Грант, крепко поцеловав ее в губы.

– М-м-м. Да.

– Итак, шоу продолжается без меня? Или Келхун рвет волосы на голове? – спросил Грант, взяв Стефани под руку и направляясь за багажом.

– Не знаю, – ответила Стефани и заметила удивленный взгляд Гранта. – Я больше не участвую в шоу, Грант. На прошлой неделе отсняли последний эпизод с моим участием.

– О чем ты говоришь?! – произнес Грант, останавливаясь.

– Меня вычеркнули из действия – мою героиню убили, – пожала плечами Стефани, стараясь, чтобы ее голос звучал легко и игриво. – Она пала жертвой войны рейтингов. – Стефани рассказала Гранту о причинах, выдвинутых Джо, и о новой концепции сценария, но умолчала о происшедшем в доме Келхуна. Под внешней мягкостью Гранта скрывалась твердая уверенность в том, что хорошо, а что плохо. Если Стефани скажет Гранту правду, он сделает кровавое месиво из красивого лица Джо Келхуна. И тогда Грант тоже останется без работы.