Текст книги "Пылающий меч"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

41

– Созвездие Ориона поднялось на небесный свод, – объявил верховный жрец Джехути. – В небе воскрес Осирис.

Двадцать новых судов с гордыми именами «Сияющий в Мемфисе», «Дар», «Боевой бык» подняли якоря и отчалили от пристани. С самым большим любопытством толпа провожала глазами «Север», на который только что погрузили лошадей. На всех кораблях развевались знамена с цветами Яххотеп и ее эмблемой: лунным диском, плывущем на серпе-барке.

На носу «Севера» стояла Яххотеп, держа в руках золотой жезл с навершием в виде головы священного животного Сета, и рядом с ней – фараон в белой короне Верхнего Египта и в сияющих медных доспехах. Как только Яхмос поднял вверх меч Амона, жрецы Карнака запели гимн, сложенный в его честь: «Фараон явился, он подобен луне среди звезд. Праведны его руки, лежащие на кормиле, сильны ноги, тверда походка, животворны шаги, в нем – свет неба».

Передав меч царице Свободе, Яхмос взялся за рулевое весло, и корабли поплыли к Пер-Камосу. Гребцы помогали течению сильными и слаженными взмахами весел.

– Прибыли, – сообщил градоправитель Эмхеб.

Лошади, которых разместили в просторных клетях, благополучно перенесли путешествие. Теперь в Пер-Камосе они прыгали и скакали, радуясь, что могут наконец размяться. Хонсухотеп и Яхмес, сын Абаны, смотрели на них опасливо и недоверчиво.

– Вы уверены, что управитесь с ними? – спросил Хонсухотеп Усача и Афганца.

– Конечно, – ответили оба в один голос. – Мы только и делали, что скакали на колесницах, так что сладим с любой лошадью.

Хонсухотеп пожелал осмотреть и колесницы, которые привезли на другом грузовом судне под неусыпным надзором лучников.

– Так ли они быстры, как вражеские?

– Куда быстрее, – отозвался Афганец. – Эмхеб намного улучшил колесницу, которую взял за образец.

Остановка в Пер-Камосе была недолгой. Нужно было воспользоваться высокой водой Нила и как можно скорее плыть дальше.

Но в тот миг, когда флотилия была готова вновь отправиться в путь, внезапно поднялся странный ветер. Он дул порывами, дышал холодом, словно прилетел с ледяного севера.

– Боюсь, как бы этот ветер не помешал нам осуществить задуманное, – забеспокоился флотоводец Хонсухотеп.

– Владыка гиксосов пытается остановить нас, направив на нас мертвящее дыхание уходящего года. [11]11
  Новый год начинался с подъемом воды в Ниле, примерно в начале июля.


[Закрыть]

Обратимся с молитвой к Амону, повелителю ветров, и попросим уберечь наши корабли.

На палубах разложили жертвенные дары Амону – благовония, блестящий порошок галенита, финики и лепешки. Яххотеп подняла жезл к небу, будто собираясь пронзить его – так она просила милости грозного Сета.

Ветер стих, небо очистилось от туч.

На семнадцатом году своего царствования Яххотеп приказала воинам-освободителям двигаться на север.

Фиванцы, принимавшие участие в походе под командованием фараона Камоса, с радостью узнавали запечатлевшиеся в их памяти места. Новички открывали для себя неведомую страну, которая была землей их предков.

Мощное течение переполненного водой Нила быстро несло египетские боевые суда. Яххотеп напряженно смотрела вперед – враг мог появиться в любой момент. Но владыка гиксосов оставил лишь небольшие отряды стражников на землях между Пер-Камосом и Мемфисом. Они запугивали земледельцев, отбирали у них большую часть урожая и отправляли в Аварис.

– Госпожа, – обратился к царице градоправитель Эмхеб, – мы не можем оставить несчастных без помощи. Стражники-гиксосы перебьют их всех до единого.

Остановить движение судов было бы непоправимой ошибкой. Но Яххотеп нашла выход, доверив свой приказ белокрылому Плутишке. Причалить должны были три последних судна. Пусть пехотинцы освобождают деревни от захватчиков и раздают землепашцам оружие. Сопротивление гиксосам охватит весь Средний Египет. Фиванские воины помогут борцам за свободу.

Хранитель царской печати Неши продолжал проверять оружие – мечи прямые и кривые, гиксосы бьются такими в ближнем бою, копья с бронзовыми наконечниками, легкие, острые кинжалы, палицы, топорики, большие и средние луки, щиты из дерева, обшитые бронзой, кирасы и шлемы. Вооружение войска Яххотеп стало прочнее и надежнее, чем раньше, но сможет ли оно поспорить с вооружением гиксосов?

Проверка не на жизнь, а на смерть была близка. По мере приближения к цели у всех египтян замирало сердце. Даже у самых храбрых и дерзких, привыкших к отчаянным сражениям. У таких, как градоправитель Эмхеб или Яхмес, сын Абаны. Каждый знал, что решается судьба царства: если они потерпят поражение, Египта не будет.

Военачальник-гиксос, осаждавший Мемфис, был в прескверном настроении. Жара его угнетала, а прибывающая вода просто бесила. Очень скоро Нил зальет все прибрежные земли, и Египет станет подобием моря.

Уже сейчас пришлось отогнать всех лошадей в дальнюю конюшню, чтобы в самом скором времени отправить на север. Действующим оставался только один отряд колесниц, но и его придется отослать для безопасности в крепость Леонтополь, что рядом со священным Гелиополем.

– К вам с докладом начальник берегового отряда, господин.

– Что там еще?

Вошедший выглядел необыкновенно возбужденным:

– Господин! Почему бы нам не воспользоваться паводком и не покончить с Мемфисом? Мы расположим лучников на фашинах – связках сухого тростника, – вода поднимет их, и они уничтожат осажденных. Мои люди тем временем разберут часть стен, и наши пехотинцы войдут в город через эту брешь.

– Хитрая затея… Но не соответствует полученному мной приказу.

– Я знаю, господин! Но осажденные на последнем издыхании. Верховный владыка не упрекнет вас, если вы завладеете Мемфисом. Воины жаждут победы, а вас она только возвысит.

Разграбить и стереть с лица земли крысиную нору! Покончить наконец с изнурительной осадой, избавиться от надоевшей лагерной жизни! Приехать в столицу победителем!

Соблазн был слишком велик, военачальник не устоял. Он скажет Хамуди, новому верховному полководцу, что отчаявшиеся жители Мемфиса совершили роковую ошибку, попытавшись прорваться через стан гиксосов.

Военачальник отдал приказ выстроить корабли в одну линию в ближайшем к белым стенам Мемфиса канале. Потом они сделают фашины, а дальше дело за Нилом.

Неширокая полоса земли, по которой пока еще могли проехать колесницы, в ближайшие дни будет залита водой. Сейчас их собрали неподалеку, с тем чтобы погрузить на суда и переправить в Леонтополь.

Военачальник созвал подчиненных и сообщил им о предстоящем штурме Мемфиса.

Неожиданно явившийся дозорный прервал его речь.

– Как ты дерзнул?

– Господин! Приближаются колесницы!

– Ты спал и увидел их во сне!

– Я говорю правду, господин!

Стало быть, Хамуди наконец прислал подкрепление. Но чему оно послужит во время половодья? Военачальник в ярости вышел из шатра.

Дозорный позабыл сообщить одну небольшую подробность – колесницы двигались не с севера. Они мчались с юга.

Остолбеневший от изумления военачальник был первым убитым в сражении под Мемфисом. Стрела, выпущенная Усачом, твердо стоявшим на колеснице, которой правил Афганец, пробила гиксосу голову.

42

Обстоятельства складывались в пользу египтян. О лучшем и мечтать было невозможно. Лошади врага были собраны в одном месте, колесницы в другом. Корабли стояли в узком канале и не могли маневрировать. Воины в лагере занимались повседневными делами. Отряд колесниц под командованием Усача и Афганца не упустил удачи – стреляя на ходу, искусные лучники истребили многих гиксосов.

Вслед за колесничими в лагерь гиксосов ворвались пехотинцы под предводительством Эмхеба. Флотоводец Хонсухотеп вместе с лучниками Яхмеса, сына Абаны, атаковал вражеские корабли. Оправившись от неожиданности, гиксосы построились в ряды и принялись отчаянно обороняться, хотя действовать слаженно не могли: их отряды находились слишком далеко друг от друга.

В самый напряженный момент схватки, когда фараон поднял вверх пылающий меч Амона, повстанцы Мемфиса вышли за стены города и присоединились к фиванцам.

Прекрасно понимая, что все они погибнут в этом бою, гиксосы дорого продавали свою жизнь. И падали мертвыми один за другим. Египтяне, хмелея от восторга близкой победы, сметали врагов, как ненужный сор.

– Мемфис свободен! – объявил фараон Яхмос своим воинам. – У нас прибавилось немало лошадей и колесниц. Но прежде чем праздновать победу, позаботимся о наших мертвых. Мы никогда не забудем, что они отдали жизнь за свободу Египта.

Земля была усеяна трупами, вода в канале покраснела от крови. При виде этого зрелища сердце Яххотеп охватила великая грусть, словно царица Свобода потерпела поражение, а не одержала победу.

Война – страшный бич, но как иначе изгнать владыку тьмы?

Яххотеп не позволила печальным мыслям одолеть себя, поспешив удостовериться, что ее ближайшие соратники не пали под ударами врага. К счастью, все были живы. Рану в руку получил только Хонсухотеп. Кошечка тут же наложила ему повязку, и Хонсухотеп, не дав себе ни минуты отдыха, отправился считать потери.

Наименее изнуренных ратников и колесничих Эмхеб расположил к северу от Мемфиса. Он опасался, что пройдет немного времени, и гиксосы, подтянув запасные силы, нападут на египтян. Если такое случится, победа скорее всего обратится в оглушительное поражение.

Усач, Афганец, их лучники и лошади с трудом приходили в себя после боя. И они понимали, что не выстоят, если на них обрушится лавина гиксосов.

Наступил вечер. Гнетущая тишина царила на мемфисской равнине.

– Трудно будет защитить этот город, – со вздохом произнесла Яххотеп.

– Белые стены Мемфиса будут нам добрыми союзниками, – подал голос хранитель царской печати Неши. – Они укроют наших лошадей и колесницы, которые мы разместим в старом городе.

– Действуйте, – распорядился фараон Яхмос. – Когда закончим, расположимся на отдых.

Египтяне остановились на границе территории, которую гиксосы почитали своей собственностью. Земля предков была так близка и так недосягаема!

Необходимая передышка не могла быть долгой. Каждый воин уже видел перед собой следующую цель – Аварис, столицу поработителей.

Битву под Аварисом они обязаны выиграть. Поражение означало бы, что все жертвы принесены впустую.

– Наши ратники готовы к бою, – сказал фараон царице Яххотеп. – Они холодеют от страха, но готовы штурмовать оплот Апопи. Они понимают величие возложенного на них долга, и никто из них не отступит.

– Идти на Аварис – безумие, – возразила Яххотеп.

– Матушка! Ты же знаешь, нам некуда отступать!

– Кто говорит об отступлении? Правитель гиксосов не направил подкрепления в Мемфис, желая испытать, на что мы способны. Давным-давно он завлекает нас в свои земли, надеясь, что все наше войско попадет к нему в западню. Нет, Яхмос, мы еще не готовы взять Аварис.

– Но мы не можем не войти в Дельту!

– Да, мы должны войти в нее, но не сейчас. После набега твоего брата гиксосы укрепили свои гарнизоны и способны отразить любую атаку с воды. Колесниц же у нас пока очень мало. Сначала мы переделаем захваченные у врага колесницы и обучим новых возничих. И еще: не только оружие нужно нам, чтобы победить властителя тьмы. Мы с тобой должны отправиться в Саккару и получить там подтверждение твоего права на престол.

Под пристальным наблюдением Весельчака Младшего, которому поездка на колеснице пришлась по душе, царица Яххотеп и фараон Яхмос направились в древний некрополь, расположенный в Саккаре. С изумлением и восхищением смотрели они на величественные гробницы предков. Пирамиды и дома вечности свидетельствовали о близости ушедших.

Выше других поднималась ступенчатая пирамида Джосера, возведенная великим архитектором Имхотепом. Слава о ней переходила из века в век. Она казалась покровительницей всего города мертвых. Воистину лестница в небо: благодаря ей фараон мог беседовать со звездами, а потом спускаться вниз, чтобы передать земному миру небесный свет.

Ступенчатая пирамида была средоточием обширного святилища, которое окружала каменная ограда. В ней темнел четырехугольный проход, который никогда не закрывался.

– Странно, – заметил Яхмос, – что гиксосы не разрушили это святилище.

– Я не сомневаюсь, что Апопи пытался его разрушить, – отозвалась Яххотеп, – но его темная магия ничего не могла поделать с мощью усопшего фараона.

Яхмос хотел было переступить порог узкой двери, но Яххотеп удержала его.

– Коварный Апопи не мог уйти просто так. Раз он не стал закрывать вход, значит, нашел средство справиться с благодетельной силой и, может быть, приготовил нам западню.

– Я думаю, он сумел запереть благодетельные силы в глубине святилища.

– Я тоже так думаю. Возможно, правитель гиксосов наложил заклятие на дверь, чтобы никто не смог получить доступа к наследию предков.

Царица внутренне сосредоточилась, обратившись за помощью к мужу Секненра и сыну Камосу.

– Нужно снять его заклятие, – сказала она Яхмосу. – Я попробую это сделать. Кажется, я знаю имя этой двери.

– Но ведь вам может грозить…

– Моя смерть не имеет большого значения. Объединить белую и красную короны предстоит тебе.

Яххотеп приближалась к двери очень медленно.

Уже возле порога она ощутила ледяной холод и остановилась.

Теперь к ней потянулись невидимые языки пламени, они жгли ее, палили огнем.

Царица не сдвинулась с места.

– Дверь, я знаю твое имя. Тебя зовут «Стойкость, которая питает жизнь». Дай мне пройти.

Белый камень засиял ослепительным светом, исчезли холод и жар.

Яххотеп поманила за собой Яхмоса. Она шла первой по узкому проходу между могучими колоннами.

Весельчак Младший лег у порога в позе Анубиса, охраняя ход в невидимое.

Ведомая душами Секненра и Камоса, царица чувствовала, что злокозненные чары гиксоса еще не преодолены до конца.

Колоннада закончилась, и Яххотеп увидела множество кобр, смотревших на нее с верхней кромки одной из стен. Казалось, эти каменные кобры приготовились к прыжку. Еще мгновение – и они оплетут свою жертву, стать которой мог фараон Яхмос.

– О хранительницы-кобры! Вы открываете путь фараону и разите его врагов. Неужели вы забыли о том, кто вас создал? О руке, которая вас изваяла? Я знаю ваше имя, царственные змеи, – вас зовут «Первородный огонь».

Взгляд змей скрестился со взглядом царицы, и кобры вновь застыли каменными изваяниями на стене.

Яххотеп почувствовала великую усталость, но что она значила по сравнению с ее великой радостью? Теперь она могла спокойно созерцать большой открытый двор, синее небо и ступенчатую пирамиду, олицетворявшую единый Египет, царствовать над которым был призван ее сын.

43

Все свое время Апопи делил теперь между двумя занятиями. Он или наблюдал, как обреченные им на смерть люди истекают кровью в лабиринте и на арене под копытами быков, или, затворясь в потайном покое, следил за огнем масляной лампы.

В язычках пламени странного ядовито-зеленого цвета правитель гиксосов видел то, что дано было видеть только ему одному.

Главный казначей спешил к владыке, чтобы сообщить ему удручающие, только что полученные новости, но был вынужден томиться от нетерпения, ожидая, пока правитель соблаговолит его принять. Наконец-то!

– Господин! Мятежники завладели Мемфисом. Наше войско, осаждавшее город уничтожено.

– Знаю.

– Сторожевые отряды в Среднем Египте тоже уничтожены.

– Знаю.

– Господин, приходится признать, что у Яххотеп и ее сына есть теперь настоящее войско!

– Знаю, Хамуди. Царице даже удалось снять заклятие, которое я наложил на Саккару. Теперь Яхмос стал настоящим полководцем.

– Каковы будут ваши приказания, господин?

– Ждать. Яххотеп пока еще в нерешительности, но рано или поздно она придет к нам.

– Не лучше ли напасть на ее войско, не дожидаясь, пока оно подойдет к Аварису?

– Ни в коем случае.

– Простите мою настойчивость, но теперь мы не можем не принимать всерьез этих египтян.

Ледяной взгляд Апопи пригвоздил к месту главного казначея.

– Неужели ты думаешь, что я способен на ошибки? Яххотеп стала достойным меня противником, потому что я позволил ей набраться сил. Она обладает могуществом, которое я должен уничтожить. Если бы я вступил в борьбу раньше, она не вышла бы за пределы Фив. Теперь ей кажется, что она так же сильна, как я. Огонь говорит мне, что ее жажда освобождения никогда еще не пылала так ярко. Но надежда на свободу обманет египтян и приведет их к гибели. Я нанесу им удар, от которого они никогда не оправятся. Это произойдет в Аварисе, у подножия моей крепости. Как только Яххотеп погибнет, ни один из ее соотечественников больше никогда не решится взять в руки меч!

Хамуди в ярости расколотил низкий столик.

– Успокойся, дорогой, успокойся, – умоляла его Има.

Верховный полководец гиксосских войск выбросил обломки стола в окно.

– Владыка гиксосов слишком стар, чтобы править, – стиснув зубы, процедил Хамуди.

– Замолчи, умоляю тебя! Если кто-нибудь тебя услышит…

– Слышишь меня только ты, Има. Но ведь ты не собираешься доносить на меня?

Женщина отрицательно покачала головой:

– Конечно нет, любовь моя. И не скрою от тебя, что на самом деле думаю: раз ты сумел избавиться от Яннаса, не стоит колебаться и в дальнейшем.

Решительный тон жены удивил Хамуди:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мы оба прекрасно понимаем, что я имею в виду.

Мемфис возрождался.

Горожане привыкали жить, не опасаясь грозящего им с минуты на минуту штурма гиксосов. Спокойно, не боясь быть убитыми, они выходили за стены города, ели досыта и обсуждали грядущие перемены. Они помогали жрецам восстанавливать храмы и под руководством строителей чинили стены.

Ратники войска Яххотеп наслаждались мирными днями, отдыхая перед походом на Аварис. Они ждали решения военного совета, собравшегося в полуразрушенном дворце.

– Власть фараона Яхмоса освящена в Саккаре, – сообщила своим подданным Яххотеп. – Но опасность пока еще не миновала, нам не хватает Хеку. Без этой магической силы, которая помогла нам преодолеть столько препятствий, мы не сможем победить гиксосов Дельты, их там слишком много. Поэтому нам придется отправиться за Хеку в священный город Гелиополь – там она сияет своей чистотой и грозным могуществом.

– Мы расспрашивали о Гелиополе жителей Мемфиса и поняли, что он для нас недоступен, – с грустью сказал хранитель царской печати Неши. – Как ни жаль, но до Гелиополя нам не добраться.

– Почему же?

– Потому что он находится поблизости крепости Леонтополь, самой мощной на землях Дельты после Авариса. Гарнизон Леонтополя защищает священный город.

– Но мы же умеем брать крепости, – напомнила Яххотеп.

– Таких на нашем пути еще не было, госпожа, – толстые стены высотой в шесть человеческих ростов, и ворота, каких не прошибет ни один таран.

– Сохранились ли в целости святыни Гелиополя?

– Правитель гиксосов записал свое имя на листе священного древа, так сказал нам градоправитель Мемфиса, и, таким образом, стал причастен к священному роду фараонов. Поэтому святилище Атума сохранилось, но его охраняют гиксосы.

– Священное древо одарило Апопи бессмертием, – печально добавил Неши, – и я думаю, что правитель гиксосов уничтожил источник Хеку.

– Не будем отчаиваться прежде времени, – решительно заявила Яххотеп. – Мы должны все проверить сами.

На разведку отправились Усач и Афганец, оседлав Белую Звезду и Серого. Вернулись они полные сомнений. Взять Леонтополь, стоящий на возвышении, недоступном разливам Нила, в самом деле не представлялось возможным. Вход в канал, ведущий к Гелиополю, закрывали два боевых корабля.

– Наши ныряльщики сумеют пробить такие бреши, что они потонут, – высказал свое мнение Усач.

– Что касается пехотинцев-гиксосов, защищающих Гелиополь, то с ними мы тоже справимся, – поддержал товарища Афганец. – Колесницы без труда доберутся до города.

– Но из крепости тут же пошлют подкрепление, – возразил градоправитель Эмхеб. – О нашем появлении сообщат Апопи, к Гелиополю будут стянуты тысячи гиксосов, и нас уничтожат. Нет такой хитрости, которая позволила бы нам завладеть этой крепостью.

– Наши строители немедленно примутся за работу, – распорядилась Яххотеп. – Мы воспользуемся оружием, которым пользовались наши предки.

Получив сообщение о захвате Мемфиса египтянами, начальник крепости Леонтополь нисколько не встревожился. Он сразу подумал о проблемах, которые возникнут у армии освобождения с кормом для животных и съестными припасами. Если в городе кроме жителей находится значительное количество воинов и лошадей, очень скоро обнаружится нехватка еды. Поможет и Нил, который начал разливаться. Словом, незваные гости очень скоро отправятся восвояси.

– Господин, я вижу вражеские корабли, – сообщил дозорный.

В самом деле, с десяток кораблей со знаменами царицы Свободы входили в канал, ведущий к пристани крепости.

Выходит, мятежники уничтожили сторожевые суда. Но подвиг их бесполезен. Остановившись перед мощными стенами крепости, египтяне станут превосходной мишенью для лучников-гиксосов. Затем ворота откроются, и колесницы уничтожат тех, кто уцелел.

Стало быть, начальнику Леонтополя выпадет честь привезти верховному владыке голову царицы Яххотеп.