Текст книги "Пылающий меч"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

38

Выкурив несколько трубок с опиумом, начальник стражи, отвечавший за безопасность торговой гавани в Аварисе, решил развлечься любовью, но молоденькая египтянка, которую хорошенько избили, пока тащили к нему, лежала без чувств.

– Эй ты, падаль! Просыпайся! – заорал на нее стражник. – Я не привык забавляться с покойницами!

Он отвесил ей одну пощечину, вторую, стал хлестать по щекам, но девушка так и не пришла в себя. Она была в коме.

«Тем хуже для нее, – обозлился гиксос. – Отправится в общую яму вслед за другими шлюхами!»

Он вышел из караульного помещения, собираясь облегчиться с причала. Перед глазами у него все плыло, и он подумал, что хорошо бы не свалиться в воду.

Увидев вокруг себя киприотов-головорезов из личной охраны Хамуди, стражник решил, что у него галлюцинации.

– Следуй за нами, – услышал он грубый голос.

– Вы приняли меня за кого-то другого.

– Ты отвечаешь за безопасность гавани?

– Да, но…

– Иди за нами. Главный казначей хочет видеть тебя.

– У меня был тяжелый день… Я очень устал…

– Если понадобится, мы поможем тебе дойти!

Хамуди с удобством расположился в бывшем покое Яннаса, отведенном флотоводцу в самой большой казарме Авариса. Он сразу же приказал принести туда мягкие кресла и выкрасить стены в красный цвет. Сейчас перед ним лежало множество свитков: доносчики сообщали имена приверженцев Яннаса. Хамуди внимательно прочитывал папирусы и почти на всех свитках ставил печать, означающую смертный приговор. Войско гиксосов нуждалось в основательной чистке, после которой новый военачальник сможет командовать, не опасаясь предательства.

Подозреваемый предстал перед Хамуди.

– Я уверен, у тебя есть чем со мной поделиться.

– Я добросовестно исполняю свою работу, о господин главный казначей! Безопасность гавани для меня священна.

– Ты был другом Яннаса, не так ли?

– Я? Я ненавидел его.

– Но тебя часто видели в его обществе.

– Он приказывал мне сопровождать его.

– Предположим, что так оно и было.

У начальника стражи гавани отлегло от сердца.

– Я позвал тебя совсем по другой причине, которая очень серьезна, – вновь заговорил Хамуди. – У тебя в постели лежит молодая египтянка.

– Так оно и есть, господин, но…

– Вчера в ней была другая, позавчера третья…

– Все правильно, господин, я горячий мужчина и…

– Откуда ты берешь девушек?

– На улице. Случайные встречи.

– Прекрати лгать.

Стражник, хоть и был испуган, продолжал стоять на своем.

– С тех пор как закрыли гарем, приходится как-то справляться.

– Ты завел собственный маленький гарем и снабжаешь девушками любителей, так?

– Да. Таких немало, и я бы сказал, что оказываю услугу…

– Я главный казначей, и никакая торговля в царстве гиксосов не может производиться без моего ведома. Обман – тяжкое преступление.

– Я готов заплатить любой штраф, господин.

– Расскажи мне, как налажено твое торговое дело. Укажи, где в Аварисе располагаются веселые дома.

Начальник стражи стал торопливо и словоохотливо докладывать.

Хамуди порадовала его откровенность. Доходы от торговли молодыми египтянками отныне тоже потекут в его мошну.

– Ты хорошо наладил дело, – одобрил он начальника стражи, – и заслужил вознаграждение.

– Я… меня больше не подозревают?

– Нет, ведь ты сказал мне правду. Пойдем со мной.

Стражник не понял, куда Хамуди собирается вести его, но последовал за ним без колебаний.

Во дворе казармы госпожа Аберия собственноручно связывала веревкой осужденных: офицеров и простых воинов-гиксосов, виновных в верности преступному Яннасу.

– Теперь ты не на подозрении, – объявил Хаммуди, – твоя вина доказана. Ты предал царство и заслужил каторгу. Доброго пути.

Стражник рванулся, надеясь спастись бегством, но Аберия схватила его за волосы, и тот завопил от боли. Она бросила его на землю и сломала ему ногу.

– Для ходьбы у тебя осталась вторая. И попробуй только отстать по пути!

В третий раз за месяц в оружейные мастерские явились стражники. Они увели уже пятьдесят работников, и никто не знал, что с ними сталось.

Арек, отец которого был кавказцем, а мать египтянкой, трудился над изготовлением колес для колесниц. На его глазах старший брат вместе с другими мужчинами, женщинами и детьми, обвиненными в пособничестве Яннасу, был уведен на каторгу. Говорили, что до нее трудно дойти живым, а уж вернуться оттуда и вовсе невозможно.

Безумие владыки гиксосов становилось все более очевидным, и Арек вступил в ряды борцов за свободу. Теперь он собирал сведения, полезные для повстанцев и передавал их поставщику сандалий, который время от времени ездил в Мемфис. Там поставщик, предпринимая тысячу предосторожностей, встречался с мятежниками.

Арек жил одной надеждой – рано или поздно Египет будет освобожден. По словам поставщика, царица Свобода не была миражом. У нее было войско, с которым гиксосы не смогли справиться. Настанет день, и Египет одолеет царящую ныне тьму.

Арек приближал своей работой свет победы. Осторожно и незаметно он наносил вред захватчикам, делая спицы слишком тонкими и пряча их хрупкость под слоем лака. Если колесница разгонится, то крушение неизбежно – колеса сломаются.

Вот и сейчас он трудился над очередной спицей. Вдруг – шум шагов, окрики.

– Стражники! – предупредил он товарищей.

– Оставайтесь все на своих местах и не пытайтесь сбежать! – послышался с порога грубый голос Аберии, которую сопровождала сотня гиксосов.

В оружейной мастерской все застыли.

Раздавая удары палками по поясницам, стражники согнали всех работников в угол.

К ногам Аберии бросили окровавленного человека, на раны и кровоподтеки которого было страшно смотреть. Работники мастерской узнали в нем хранителя склада.

– Этот преступник действовал заодно с Яннасом, – объявила Аберия. – Я уверена, заговорщики есть и среди вас. Если он не укажет сейчас виновных, я изничтожу всю его семью.

Аберия заставила несчастного подняться.

– Ему выкололи глаза! – в ужасе выговорил один из оружейников.

Стражник тут же ударил дерзкого по голове палкой и выволок его из мастерской. Окровавленный хранитель склада, шатаясь, приближался к оружейникам.

– Клянусь… у меня не было сообщников!

– Положи руку на виновного, и я пощажу твою семью, – повторяла Аберия. Родственников несчастного она уже успела отправить на каторгу в Чару.

Слепец протянул руку.

Пальцы его коснулись лица Арека, и тот замер, затаив дыхание.

Судорога скрутила руку умирающего, пальцы сжавшись, вцепились в плечо немолодого сирийца, соседа юноши. Сириец издал вопль ужаса.

39

Два радостных события случились в один день. Нефертари родила сына, и его нарекли именем отца, чтобы династия, которой покровительствует бог Луны, продолжала дело освобождения. А градоправитель Эмхеб объявил царице Яххотеп о том, что первый в египетском войске отряд колесниц готов принять участие в сражениях.

Фараон Яхмос учился ездить на колесницах вместе с Усачом и Афганцем, желая в совершенстве освоить новый вид боевого искусства. Упорный, серьезный, добросовестный Яхмос теперь сравнялся со своими учителями. Последние испытания колесниц в пустыне удовлетворили всех.

Яххотеп сидела, держа на руках внука. Мать кормила его первые три месяца, а теперь передала кормилице.

– Госпожа, – обратилась к свекрови Нефертари, – окажите мне честь и дайте моему сыну тайное имя, которое он будет носить, если окажется его достоин.

– Да будет он основателем новой династии, которая увидит объединение Обеих Земель и Маат, что будет царить над Египтом. Пусть его тайным именем, сутью его сути, станет имя Аменхотеп – «Амон доволен».

Царица передала невестке внука. Как жаль, что на всю ее любовь и нежность к этому крошечному существу жизнь отводила лишь краткие мгновения! Она должна была спешить, голубь Плутишка уже сидел на окне ее покоев.

Вести, принесенные им, заслуживали того, чтобы был собран государственный совет.

– Отныне мы сможем узнавать о том, что происходит в столице гиксосов, – объявила царица собравшимся. – Наши сторонники из Авариса передают свои сообщения в Мемфис, жители которого извещают нас.

– Эти вести могут оказаться ложными, – предупредил Неши, всегда державшийся настороже. – Будем бдительны, чтобы не попасться в раскинутую для нас ловушку.

– Бдительность никогда не мешает, – согласилась Яххотеп, – но я склонна поверить, что нам сообщили правду. Мы получили подтверждение смерти Яннаса. Во главе войска гиксосов отныне поставлен главный казначей Хамуди. В Аварисе казни. Хамуди преследует сподвижников Яннаса, бросает их в тюрьмы и убивает.

– Не собирается ли Хамуди напасть на нас? – осведомился градоправитель Эмхеб.

– Об этом ничего неизвестно. Мы знаем только о чудовищных казнях, которым подверглись видные лица города.

– Наши враги пожирают сами себя, – заметил управитель дворца Карис. – Их необузданность и злоба подтачивают их изнутри.

– Нам подают новый судьбоносный знак! – воскликнул Хирей. – Пришел час двинуть наши войска на гиксосов.

Усач и Афганец кивнули.

– Есть ли среди нас тот, кто придерживается иного мнения? – задала вопрос Яххотеп.

Многозначительная тишина послужила ей ответом.

– Итак, совет единодушен, – заключила царица, – но решение может принять только фараон.

– Так приготовимся же покинуть Фивы, – объявил Яхмос.

Похорошевшая, отдохнувшая, счастливая материнством и несчастная оттого, что начинаются боевые действия, Нефертари шла рядом с Яххотеп по аллее дворцового сада.

– Ты опять одна в ответе за нашу столицу, Нефертари. Война будет жестокой, не на жизнь, а на смерть. Никто не может сказать, каков будет ее исход. Как его отец и старший брат, Яхмос будет сражаться в первых радах, вдохновляя воинов своим примером, изгоняя страх из их сердец, вдыхая в них мужество. Мы бросаем вызов царству тьмы, и, быть может, ни мой сын, ни я не вернемся. Поэтому я должна отдать распоряжения и принять меры, которые касаются в первую очередь тебя.

Царственная супруга фараона не произнесла ни одного лишнего слова. Ее долг – сохранить наследника трона. Она должна смотреть на вещи столь же трезво, как Яххотеп.

– У меня никогда не хватало времени на радости жизни, Нефертари, но я надеюсь, что у тебя все будет по-другому. Однако, если судьба окажется немилостивой, ты не будешь иметь права на слабость.

Женщины направились в Карнакский храм. Там их ожидали фараон Яхмос и верховный жрец Джехути. Церемония началась с обрядов очищения, затем все четверо пересекли открытый внутренний двор и пришли в святилище, где Яхмос проходил обряд коронации.

Нефертари с удивлением увидела там стелу с длинной надписью, которую Яхмос прочитал вслух:

– По велению царицы Яххотеп я дарую царственной супруге фараона титул Супруги бога и должность второй служительницы Амона. Ей предстоит управлять Карнакским храмом вместе с верховным жрецом. Она должна будет одаривать храм золотом, серебром, одеждами, благовониями, землями и слугами. Да будет храм процветать и благоденствовать, радуя сердце Амона и поддерживая в нем благоволение к земле Египта, любимой богами.

Нефертари низко склонилась перед фараоном.

– Ты одел меня, когда я не имела одежды, наделил богатством, когда я была бедна. Все данное тобой принадлежит храму и будет служить силам созидания, которыми проникнут этот храм.

Яххотеп поцеловала новую Супругу бога, которая заступит на ее место, если ей самой будет суждено погибнуть от руки гиксосов.

На следующий день, едва забрезжил рассвет, Яххотеп вместе с фараоном, его супругой и несколькими воинами-телохранителями переплыли на западный берег Нила. Перед ними вновь промчались колесницы, демонстрируя свои боевые качества – устойчивость, подвижность, быстроту.

Яххотеп остановилась у входа в долину, защищенную холмами.

– Подлинное богатство Египта – это его умельцы. Пока я и мой сын будем сражаться против гиксосов, ты, Яхмос-Нефертари, построишь здесь селение ремесленников и назовешь его Место Истины. [7]7
  По-египетски – Сет Маат, современное название этого селения – Дейр-эль-Медина. Об этом удивительном селении мастеров рассказывает четырехтомный роман «Камень света».


[Закрыть]Мастера будут работать вдалеке от глаз и ушей непосвященных, изготовляя священные предметы для служения богам. В них воплотится Маат, Истина и Закон мироздания. Собери туда только тех, кто покажется тебе достойным подобного труда, подвергни их испытаниям, а потом, согласно древним обычаям, обряду посвящения. Будь непримирима к их недостаткам и изъянам. Главное в мастере – добродетель. Самый старый фиванский мастер золотых дел будет твоим помощником. Вот его дар фараону, взгляни.

Царица протянула Яхмосу нагрудный знак из золота с сердоликом, лазуритом и бирюзой. На нем был изображен фараон, стоящий на лодке, а справа и слева от него – боги Амон и Ра. Они держали в руках сосуды, омывая фараона священными водами, символизировавшими божественную силу и чистоту. [8]8
  Такой нагрудный знак был найден в Доме вечности Яххотеп в Дра-Абуль-Негга (Западные Фивы).


[Закрыть]

– Теперь, – сказала Яххотеп, – мы готовы к отплытию в Пер-Камос.

Управляющий Карис встретил царицу у дверей.

– Госпожа, час тому назад к вам прибыл гость. Я отвел ему покои во дворце, но не оставил без надлежащего надзора. Ему отнесли вина и жаркое из зайца, он съел и потребовал еще.

– Кто это?

– Критянин, он снова приехал в Фивы.

Линас совсем не изменился.

– Путешествие было благополучным?

– Изнуряющим, госпожа. Море капризничало, ветры дули в противоположную сторону. Не будь я опытным моряком, давно бы утонул, к моему и вашему прискорбию.

– Значит, ты приплыл с добрыми вестями?

– Позвольте мне вручить вам дары от Миноса Великого – боевой топор, украшенный грифонами, и кинжал с изображением льва, нацелившегося на добычу. Рукоять у него в виде головы быка, которую сделал своим знаком Минос Великий. [9]9
  И топор, и кинжал были найдены в гробнице Яххотеп.


[Закрыть]

– Он жив?

– Он вернулся из пещер с ответом оракула, и не пощадил никого, кто хотел в его отсутствие завладеть престолом. Он желает вам мощи льва и волшебной силы грифонов, чтобы одолеть ваших врагов гиксосов.

– Если я правильно поняла, то отныне наших общих врагов?

– Крит признает вас своей владычицей, отдает себя под ваше покровительство и не платит больше дани гиксосам ни людьми, ни золотом. Повсюду, куда только доплывут моряки-критяне, они будут распространять весть о том, что царица Свобода воюет с владыкой гиксосов, который не в силах ей противостоять.

40

Он остался последним из военачальников, сражавшихся бок о бок с Яннасом во всех землях обширного царства гиксосов. К пятидесяти семи годам он был изранен, прославлен и жил аскетом в выделенных ему покоях с двумя слугами.

Его боевых товарищей или казнили, или отправили на каторгу, о существовании которой он до поры до времени не задумывался. А когда задумался, то стал запирать двери покрепче и пить. Но вино не разгоняло тяжелых мыслей. Вопросы все настойчивее стучали в виски.

Как случилось, что главный казначей посмел арестовать достойных воинов-гиксосов?!

Почему верховный владыка поддался злой воле сумасшедшего Хамуди, обуреваемого одной лишь алчностью?

Он должен отомстить за своих товарищей. Попросит Хамуди принять его, скажет, что хочет назвать предателей, которые до сих пор не схвачены, а когда окажется лицом к лицу с негодяем, вонзит в него кинжал.

План, хоть и не слишком хитроумный, но вполне действенный.

Старый военачальник крикнул служанке, чтобы принесла ему еще вина со специями.

Не дождавшись ответа, он вышел из покоя и обнаружил ее в коридоре. Она лежала на спине, посиневшая, с высунутым языком. Рядом с ней лежал ее муж, тоже задушенный.

– Не думай, что я о тебе забыла, – послышался голос, и из темноты вышла на свет госпожа Аберия.

Постаревший владыка гиксосов большую часть дня проводил в потайном покое, где царили холод и тьма.

Сюда к нему каждое утро приходил Хамуди с докладом и приносил новые списки то сановников, то чиновников, то военачальников.

– Ты ликвидировал всех сторонников Яннаса?

– Каждый день мы предаем смерти предателей царства гиксосов, господин.

– Я доволен, Хамуди. Уничтожь их всех до последнего. Подумать только, Яннас потребовал полноты власти! Он забыл, что любой гиксос повинуется мне беспрекословно.

– Благодаря госпоже Аберии мы расправились даже с теми заговорщиками, которые чувствовали себя в полной безопасности.

– Очень хорошо, главный казначей. Очищение – вот наша главная задача. Как только в Аварисе и в Дельте останутся лишь мои верные слуги, порядок вновь будет незыблем.

– Пришли недурные вести из Мемфиса. Ваша стратегия принесла успех. Военачальник, осаждающий город сообщает, что жители изнурены до крайности. Он спрашивает, хотите ли вы, чтобы войска гиксосов взяли город приступом?

– Нет, я хочу, чтобы бунтовщики и мятежники разложились и сгнили, превратившись в грязь. А потом мы просто сожжем город. Гниение – это главный закон жизни, Хамуди.

– Вести из Азии радуют еще больше. По вашему приказанию наше войско уничтожает мирных жителей заодно с мятежниками и отвоевывает селение за селением. В горах войска продвигаются медленнее, но они неотвратимо идут вперед. Скоро в Анатолии не останется ни одной живой души и все хетты тоже будут уничтожены.

– Тактика Яннаса была порочна. Он хотел развернуть наступление и дать решающее сражение. В случае победы, войско было бы обречено на бездействие. А воинам полезно сражаться и убивать.

– Остается Яххотеп, владыка. По всей видимости, она отказалась от борьбы, и поэтому наш доносчик молчит.

– Он не молчит, Хамуди. Его последнее сообщение гласит: «Что бы ни случилось, я выполню свою задачу».

Внезапно хриплый голос правителя зазвучал еще глуше, еще страшнее, словно поднимался из самой глубокой черноты, что гнездилась в душе Апопи.

– Яххотеп приближается, я чувствую это. Она идет на нас, уверенная в своей победе. Ей мало бед, которые на нее обрушились. Так пусть она упьется горем и отчаянием. Иди, Яххотеп, иди, я тебя жду!

– Добрые вести из Элефантины, – сообщил управляющий Карис Яххотеп, – вода поднялась до шестнадцати локтей. [10]10
  8,32 метра.


[Закрыть]

Какое важное известие! Его-то и не хватало, чтобы подать знак к отправлению. Воспользовавшись паводком, новые, недавно построенные боевые суда египтян быстро доберутся до Пер-Камоса и воссоединятся там с главными силами.

Нил поможет им добраться и до земель гиксосов.

Царица Яххотеп с особенным чувством рассматривала объемную карту.

– Наша первая значительная тайна, – напомнила она. – Тогда я была восторженной девчонкой, а ты мудрым и уравновешенным управляющим маленького обветшалого дворца в Фивах. Ты собирал сведения о наших врагах и старался убедить себя, что где-то существуют заговорщики. Ты показал мне эту карту, и на ней последним оплотом свободы был город Амона.

– Вас эта карта могла привести в отчаяние. Но нет, при взгляде на нее ваши силы возросли в десять раз. Благодаря вам за эти годы мы обрели достоинство и надежду.

Яххотеп вспомнила мужа, фараона Секненра, старшего сына Камоса, свою мать Тетишери. Они были для нее не бесплотными тенями, а живыми союзниками, которые сражаются рядом с ней.

– Моя карта сильно изменилась, – заметил Карис. – Вы освободили Южный Египет, госпожа, и часть Среднего.

– Мы с тобой знаем, как это мало. Предстоящий бой станет решающим.

– Теперь у вас есть боевые колесницы.

– У нас их не слишком много, Карис. И потом, у нас нет опыта полевых сражений – войско против войска.

– И все же дерзайте, госпожа! Даже если вы потерпите поражение, даже если Фивы будут разрушены, даже если мы все погибнем, вы все-таки будете правы. Фараон должен царствовать над Верхним и Нижним Египтом, он – связующая нить между ними. Вне единства, вне примирения Хора с Сетом не может быть благоденствия и благополучия.

Старый и мудрый управитель дворца редко высказывался так твердо и определенно. Его слова рассеяли последние сомнения Яххотеп.

Во дворце и на набережной Фив все бурлило. Кто догадался бы о преклонных годах Кариса, видя, как он снует между царским кораблем и кладовыми! Его волновала любая мелочь, которая могла послужить удобству царицы Яххотеп и фараона Яхмоса. Карис заботился обо всем – и о том, чтобы простыни были тонкими, и о том, чтобы бритвы были острыми.

Хранитель царской печати Неши, которого за острый ум и обширные познания прозвали «Звезда обоих царств», не полагался на помощников. Он собственноручно проверял каждый щит, каждое копье и каждый меч, которые грузили на корабли. Не позабыл он и о запасе стручков дерева моренга. Они очищали воду, если их бросали в кувшин, осветляли масло, если их опускали в сосуд. Всего должно было быть в достатке – и циновок, и набедренных повязок. На счастье Неши, целебными мазями и лекарственными травами занималась Кошечка и ее подручные.

Далеки от хозяйственной суеты были фараон Яхмос и его царственная супруга Нефертари: они сидели на берегу, созерцая быстрые воды Нила, краснеющие на закате. Яхмос, нежно попрощавшись с сыном, увлек жену под сень тамариска, чтобы в последний раз побыть с ней наедине – он не надеялся вернуться живым. Слишком грозной и беспощадной была война, в которую они вновь вступали.

Неподалеку от царской четы прятался в зарослях папируса соглядатай гиксосов, собираясь воспользоваться беззащитностью молодых супругов. Фараон был безоружен, телохранители находились далеко.

Подкравшись и мгновенно нанеся два удара, убийца мог скрыться незамеченным.

Мысленно он повторял про себя каждый шаг, отрабатывал каждое движение. Малейшая оплошность стоила бы ему жизни.

В который раз он вновь оглядел прибрежные заросли.

Предельная осторожность спасла его.

Самый бдительный, самый опасный страж, надежно спрятавшись в кустах, оберегал Яхмоса и Нефертари. Убийца понял, что ему придется ждать другого случая. Весельчак Младший потянулся и устроился поудобнее, не сводя желтых глаз с любимых хозяев.