Текст книги "Последствия старых ошибок (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

– Приношу все возможные извинения, если нарушаю какие–то местные обычаи, – твёрдо начал Дерен. – Но нам нужно понять, кто именно прилетал за Энреком Лоо и куда его увезли. Покажите мне место, где ваш гость жил в последнее время?

Игор кивнул и пошёл вперед. Чужих редко пускают дальше присутственного зала, но мастер просил посодействовать.

В комнате Энрека Дерен повёл себя странно. Он долго смотрел на неработающий экран, потом сел за стол из реликтового дерга и начал писать. Подул на пальцы, поднял глаза к экрану и вдруг замер, побледнел, и сполз на пол, хватая губами воздух.

Своих он, видимо, предупредил. Лица у них были нехорошие, но помогать не бросились. Стояли в углу и смотрели. И Игор смотрел.

Пилот полежал минут пятнадцать, поднялся, растирая руки, подошёл к шкафу, но ничего оттуда не взял. Подошёл к постели, коснулся её. Замер.

– Его оглушили сзади, – сказал он, поворачиваясь. – Вероятно, из сенсора. Сколько времени я лежал?

– Четырнадцать минут, – ответил младший.

– Капитан Келли, что–то можно сделать с экраном за это время? – спросил Дерен.

– Да что угодно! – буркнул старший.

Он подошёл к допотопному экранчику, снял его со стены и раскрыл свой багаж.

– Что вы делаете? – спросил озадаченный Игор. Действия Дерена он понял, тот «считал» по фантому, что было с Энреком в ночь перед прилётом шлюпки. Но что делал капитан?

– Я не могу определить, кто стрелял, – сказал Дерен. – Этот человек хорошо подготовился. Но Капитан Келли попробует выяснить, были ли манипуляции с экраном. Из ваших слов я понял, что Энрек не мог связаться с отцом и отправился провешивать линию. Мне кажется, его обманули. Да, связи с планетой временно нет, но опытный пилот вполне мог найти подходящие условия для дальней связи уже на орбите. Значит и в помещении приёмник мог хоть и с перебоями, но работать. Тем более – приёмник такой старой конструкции. Энрек, как и многие сейчас полагал, скорее всего, что допотопные механизмы устроены хуже, чем современные. Это неправда. Капитан мне кое–что рассказал, пока мы летели. Сейчас он это продемонстрирует, если получится.

Старший возился с приёмником. Он подключил к нему какой–то прибор, и обесточенный экран вдруг засветился ровно и матово. И по нему поползли размытые пятна изображений.

– Что это? – спросил Дерен.

– Эхо какого–то записанного сигнала. Очень чёткого – иначе не было бы контура, – капитан ткнул пальцем в экран.

– То есть, ты полагаешь, к визору подключали что–то?

– Хреновину какую–нибудь для ближнего сигнала.

– Из соседних помещений?

– Запросто.

– Более чётко можно хоть что–то увидеть?

– Могу «обратное эхо» снять.

– В смысле? – не понял Дерен.

– Модель из тех, старых, которые использовали «обратное эхо». Даже если экран выключен, на него идёт обратная наводка. Сейчас я ещё прогоню через архиватор сигнала и можем получить «обратное» изображение. Пустое помещение компьютер отсекает. Вот! Вот какая–то морда вроде!

Келли покопался в приборе и мутный абрис лица стал чётче. Лицо занимало весь экран, словно человек наклонился к нему.

Капитан крутил настройки, пытаясь отрегулировать изображение. И частично ему это удалось. В мутном овале проступили очертания тёмных провалов на месте глаз, носа…

На Игора смотрел Радогаст.

История тридцать вторя. «К вопросу о потери совести»

1. Эскадра Экзотики (Содружества), флагман эрцога Локьё «Леденящий»

Направляясь к ангару, я выщелкнул из блистера капсулу и сунул в рот. Гадость–то какая! Но клубившаяся в мозгах муть начала таять.

Локьё шёл чуть впереди, воспитывая в полголоса начальника охраны. Я не вникал. Но голова болела всё меньше, и сразу захотелось глазеть по сторонам. Потому шлюпка, приготовленная для эрцога, мне не понравилась сразу.

Это было некое типовое правительственное корыто, в котором у нас, в Империи, возят «стадо» – людей не обязательно штатских, но полагающих, что они некий ценный двуногий груз. Пилоты в таких шлюпках сидят отдельно, а салон оборудован специальной бронированной капсулой для «высоких» гостей. Гости при этом не видят, куда и зачем их везут, что им, наверное, кажется особенным шиком. Но вот я как–то плохо представляю себя в виде мешка, не способного в пути сказать ни бэ, ни мэ.

– Мы, что, на «корыте» полетим, что ли? – я врос у открытого люка и заглянул внутрь. – Это у вас, такая форма неуважения к гостям?

Эрцог, уже поднимающийся по специальному гравитрапу, который в таких шлюпках сугубо для удобства, остановился.

– И что ты тут нашёл неуважительного?

– А разве считается хорошим тоном, когда гостя везут, а он не видит – куда?

– Ну ты и сказал, – усмехнулся Локьё. – Чего же там смотреть, в космосе?

– Ваши приборы не так уж отличаются от наших. Думаю, разберусь. Вдруг придётся решать по ходу?

– Да?

Эрцог задумался. Или он просто замер, прислушиваясь к себе?

– А почему бы и нет? – пробормотал он вдруг. И скомандовал: – Хилеан, обычную шлюпку. На этой полетишь ты со своей командой!

Начальник спецслужбы попытался возразить, но Локьё уже спрыгнул вниз и направился к соседней посудине. Свитские кинулись следом.

Хилеан наградил меня многообещающим взглядом, однако подходящей медали у него не нашлось. А он бы мне вручил что–нибудь вроде «Ордена сутулого».

Вот так мы с эрцогом оказались в обычной шлюпке, вроде нашей десантной. Она как раз должна была сопровождать нас.

Я вертел головой – на экзотианских среднетоннажных шлюпках летать мне ещё не приходилось. А подача–то у них инжекторная… У нас на десантных стоит двойной модуль, он понадёжнее будет. Но в маневренности, видимо, у шлюпки Содружества будет выигрыш. Особенно в атмосфере.

Эрцог пристегнулся и похлопал по подлокотнику: так нравится, мол? Я кивнул. Шумно в момент отстрела от корабля. Не орать же.

Локьё ухмыльнулся и сунул что–то в рот. Помахал упаковкой транквилизатора. Я отказался. Помаячил – попить бы? Эрцог показал, где у них крепится к сиденью контейнер для воды. Вот это кстати. Головная боль прошла совершенно, только горечь во рту напоминала ещё о ней. Но я напился и забыл об утренних неприятностях.

Невесомость приподняла меня в и без того удобном кресле, я нашарил радиосвязь – в чужом шлеме она оказалась примерно там же, где и в наших… И улыбнулся с облегчением.

– Чего веселимся? – спросил Локьё. Он тоже включил радиосвязь.

– Отпустило, – признался я. – Голова болела, и предчувствие какое–то…

– Господин главнокомандующий, – обратился первый пилот, – разрешите получить приказ о перестроении?

– А тебе зачем? – откликнулся эрцог. – Как планировали, так и двигайтесь. – За… – он обернулся ко мне. – Как ты назвал правительственную шлюпку? Корыто? За корытом!

И расхохотался.

Первый пилот закусил губу. Смеяться он не мог себе позволить.

Мы перешли с маневровых двигателей на генератор антивещества, и стало тихо. Я снял шлем. Не люблю, когда звук бьёт в уши. Эрцог тоже уже наигрался в пилота. Он высвободил голову, трансформировал кресло и разлёгся в нём.

– Ну, – сказал он. – Развлекай меня, раз затащил. Что там интересного можно увидеть по приборам?

Я осмотрелся, не зная, с чего начать.

– Ну вот, например, видишь красную точку в левой части экрана? Это наше «корыто». Паутинка, которой оно словно бы опутано – навигационная сетка. Наличие сетки при таком увеличении означает, что скорости сопоставимы. Даже если больше никуда не смотреть, сразу ясно, что шлюпка на экране впереди нас единицы на две, не больше.

Второй пилот, желая помочь мне, увеличил изображение правительственной посудины.

– Она приближается? – спросил Локьё.

– Нет, цвет–то не изменился. И посмотри в нижний правый угол. Там цифры – это расстояние.

– А почему дёргается?

Шлюпка на экране действительно рыскнула и начала терять скорость.

– А это проблемы, эрцог, – сказал я. – Что–то у них не в порядке. Чтобы вот так «дёрнуться» – цель должна очень быстро изменить положение в пространстве. Я бы предположил взрыв на борту. Стрельбы–то нет.

Локьё подался вперёд.

Второй пилот какое–то время безуспешно пытался связаться с правительственной шлюпкой. Наконец, ему ответили. Начальник охраны, Хилеан, пробился, по личному каналу. Но связи с пилотами не было и у него.

– Вот, что значит сидеть в «корыте», эрцог, – усмехнулся я. – Они там, в гнезде своём бронированном – целы, конечно, но никуда уже не летят. Ставлю на диверсию.

– Ну, это он перешёл все мыслимые рамки, – зло бросил Локьё. Его стальные глаза сузились. – Первый пилот, сообщите второй шлюпке сопровождения, чтобы оказали помощь. И пошевеливайтесь!

– С «Леденящего» запрашивают, господин командующий эскадрой, – сообщил второй пилот. – Просят добро на перевод сигнала по долгой связи. Империя–спецон–116.

– Давай! – оживился Локьё.

– Мы у Геды, – господин капитан. – Прорезался голос Дерена. Потом подстроилось и изображение. – Вам лучше сразу сюда. Координаты примите, пожалуйста.

Два раза отражённый сигнал шёл на удивление чисто, а вот с Вальтером было что–то не так. Он даже лица ко мне не повернул, напряжённо смотрел куда–то вправо.

– Неприятности?

– Три неопознанные шлюпки. Ведут себя как рейдеры, господин ка… – маячок дальней связи мигнул, словно шлюпка Дерена вошла в вираж. – …питан. Всё под контролем. Один уже отлетался. Координаты ушли. Принято?

– Принято, – отозвался второй пилот.

– До связи, – предупредил Дерен, прежде чем отключиться. Он и в бою был вежливым и воспитанным, нечета мне.

– И там стреляют, что ли? – спросил эрцог.

– Там Рос и Дерен. Они разберутся.

Локьё выровнял кресло и рявкнул на пилотов:

– Ну, поехали, уже!

– Просчитываем зону Метью, господин командующий, – отозвался первый пилот.

– И когда уже изобретут в космосе что–нибудь более шустрое, – сердито сказал Локьё.

– Терпи, – усмехнулся я. – Неправильно посчитают, и у наших врагов будет праздник. А надо, чтобы праздник был у нас. Хорошо, я ребят вперед послал.

– Этот твой Дерен годится хоть на что–то?

– Он на Аннхелле пилотами командовал.

– Страшная штука – кровь.

– А по мне – это всё ваши предрассудки, эрцог. Сколько у тебя сыновей? Восемнадцать? Ну и где кровь? Дарайя говорила, что если и была у аристократии какая–то генетическая перспектива, негативная информация давно разрушила её.

– Кто? – не понял Локьё. – Что ты вообще понимаешь в генетике?

– Внимание, господа, входим в зону Метью, – предупредил первый пилот.

Эрцог бросил в рот ещё одну капсулу.

– Плохо прокол переносишь? – спросил я, решив сменить тему. Генетику я действительно знал плохо.

– Средне. Чумной ты.

– Я–то почему?

– Работы мне опять задал. Хилеану карьеру испортил. Рыльце–то у него в пушку…

– А я виноват.

– Я и не говорю – виноват. Я говорю – чумной. Ты бы не подлез, я бы и не прислушался в спешке.

– Так ты понял, что…

– Мелькнула такая мысль. Выходит, сильно вы брательнику насолили. Рико он хочет взять любой ценой.

– И тебя напугать?

– Напуга–ал, – протянул, неласково улыбаясь, Локьё. – Будут ему головы. Сразу три. Только он ещё не знает – какие.

2. Окрестности Геды, открытый космос

– Вальтер, тридцатку до обеда займёшь?

Если рейдеры и успели настроиться на переговоры двух, внезапно вынырнувших из зоны Метью имперских шлюпок, то выработанный на «Вороне» жаргон всё равно сбил бы их с толку. Келли, который был родом с крайне отсталой планеты, не только держал в руках настоящие деньги, но и сумел объяснить парням, что значит, «занять» какую–то сумму в денежных знаках. Молодёжь этот рассказ так впечатлил, что просьбу об огневой поддержке они связали с этим самым «заёмом».

В данном же случае фраза означала, что Рос просит Дерена помнить: определённый угол между двумя силовыми щитами двух шлюпок – тоже оружие. И если силы у противников примерно равны – достаточно эффективное. Что и подтвердила тут же шлюпка Дерена, пересекая под нужным углом курс первой. Светочастотный луч противника метнулся со щита на щит и, отразившись, вернулся к рейдеру. Этот приём пилоты называют ещё «зеркальце». Свет мой, зеркальце, скажи, отчего у тебя вся морда оплавлена, и ты завертелся волчком в пространстве ослепший и оглохший? А не надо быть излишне самонадеянным.

Второй рейдер уже понял, в какую игру сыграли с его товарищем, и удирал, меняя угловую скорость. Третий гнался за несущейся как на пожар в сторону Геды шлюпкой Содружества, где, скорее всего, и находился Энрек.

Рос и Дерен развернулись, было, за ним, однако тут же на экранах возникли ещё две рейдерские шлюпки. А бой принимать в космосе – совсем не то, что в атмосфере. И посудина с Энреком благополучно вышла из зоны возможного захвата радарами. За ней – и один из рейдеров.

А на экранах снова двое. Да и третий пират – того и гляди оправится от испуга.

– Два и восемь? – спросил Дерен.

– Два и шесть, – поправил его Рос, следовало учитывать приблизившуюся Геду.

– Камушки?

Если бы имперские пилоты знали, как материли спецон разведчики Содружества вот за этот самый жаргон. Фразы, которыми вместо стандартных команд перебрасывались Рос и Дерен – варьировались довольно широко, часть из них вообще звучала по–лхасски…

А результат – на лицо. Только что целей на экранах рейдеров было две, а стало – шесть. К фантомным целям рейдеры вполне могли бы подготовиться, включив предварительно компьютер на просчёт. Но просчёт фантомов здорово грузит машинные мозги и может вызвать временное зависание всей системы, а какое в бою зависание?

И тут же два светочастотных луча ударили в одну точку, и компьютер пострадавшей машины уже спокойно можно было переводить на вычисление фантомов. Только фантомы были имперцам уже без надобности. Струсивший рейдер находился ещё слишком далеко, а тот, что поблизости – снова оказался один против двоих. Что и закончилось для него плохо секунд через сорок.

– Молоко? – спросил Дерен.

– Скисло, – отозвался Рос. Что означало – догонять последнего рейдера не будем, время дороже.

А время действительно было потеряно. Обе шлюпки – и с Энреком, и с пиратами – уже достигли атмосферы Геды. Ищи их теперь.

Дерен пробежался по всем доступным частотам, окликая иннеркрайта, в надежде, что тот имеет доступ к связи. Тщетно. Оставалось парить над планетой и искать.

По последним данным траектории и секундомеру определили очень примерный угол и пошли вниз. Над Гедой болтались спутники, провешенные пиратами. Келли пытался получить доступ к «картинкам сверху», но это тоже требовало времени. А пока предстояло искать по тем приборам, которыми была оснащена десантная полутяжелая шлюпка. И такой поиск вполне мог продлиться неделю.

3. Геда, ледяные пески

Энрихе так и не понял, почему за ним погнался только один рейдер. Сначала он, подключив нойбук, лихорадочно подбирал код, чтобы разблокировать пульт. Потом пытался не потерять набранную неуправляемой шлюпкой скорость, хотя скорость надо было как раз гасить. Потом понял, что его притягивает к Геде, а зону Метью он, конечно, рассчитает… Если откроет сейчас руководство, и никто ему не будет мешать хотя бы полчаса.

Скорость пёрла дуром – кто бы её сбросил после выхода из зоны Метью, да плюс притяжение Геды.

Показатели приборов только мешали – мелькали слишком быстро, и было их гораздо больше, чем на гражданских пиеттах или клаймерах.

Перед тем, как, разогревшись, словно болид, шлюпка воткнулась в песок, Энрихе показалось, что он услышал в наушниках знакомый голос. Но он его не узнал – никогда не слышал до этого, как Дерен говорит по экзотиански. А через секунду связи просто не стало. И самому сильно повезло, что успел как следует пристегнуться – при разблокировке креплений кресла пилота катапульта может и не включиться.

Однако экстренная автоматика сработала и успела вышвырнуть иннеркрайта вместе с креслом. Раскаленная шлюпка не взорвалась. Но и подойти к ней было пока невозможно.

Энрихе высвободился из ремней и креплений. Нормальной генерации кислорода в легком лётном костюме не было – так, регерный обмен, на случай потери сознания. Но кислород на Геде есть. Атмосферу усиленно чистят и обогащают уже лет восемьдесят. А вот за климат ещё никто и не брался – холодные зыбучие пески и сухие углеродистые льды. И минус двадцать, примерно, среднегодовая. Иннеркрайт заранее поёжился, открывая «забрало» шлема.

Изо рта всё ещё текла кровь, потому в районе шеи хлюпало. Правая нога слушаться тоже не желала. Он щупал начинающее распухать колено, выругался. Собственный голос прозвучал одиноко и гулко.

Боль–то он снимет, но куда бежать? Кругом пески и невысокие выходы скальной породы – собаку толком не спрячешь.

В наушниках раздался характерный свист, и Энрихе поднял голову. Садился рейдер.

Катапульта отбросила иннеркрайта довольно далеко от упавшей шлюпки, пираты его, скорее всего, пока не заметили. И он, припадая на правую ногу, двинулся туда, где куски какой–то породы возвышались из песка. Нужно попробовать залечь там. Хотя, что это может дать? Лишние пять минут свободы?

Раз рейдер сел – взять хотят живьём.

Остаётся самоубийство. Штука глупая и постыдная.

Сможет ли он убить себя, чтобы не попасть в руки кровавых ублюдков?

Энрихе сглотнул кровь и сжался за невысоким каменным выступом. Преследователей он увидел издалека. И услышал. Они шли по песку, ругаясь и обсуждая, не зажарить ли им вместо поимки ту сволочь, от которой УЖЕ столько неприятностей. Ни один живой не стоит трёх потерянных шлюпок.

Скудная информация заставила сердце биться быстрее. Его ищут! Нужно продержаться до подхода помощи!

Наученный тайанским холодом, тестед иннеркрайт держал пока за пазухой. Настало время доставать…

Семизарядник и одна запасная батарея. Батарею пока в тепло.

Сможет ли он выстрелить в себя? Или животное желание жить разорвёт его духовную оболочку?

Энрихе встряхнул головой. Нет, он не самоубийца. И сопротивляться будет до последнего.

4. Геда, Шлюпка Содружества (Экзотики)

– Парни, где вы?

Как только мы вышли из зоны Метью, я выгнал второго пилота из его кресла и сам начал вызывать своих.

Первым откликнулся Рос. Он висел над Гедой, наблюдая, видимо, за обстановкой. Дерен отозвался с грунта.

Первый пилот покосился на меня и попросил переключиться на досветовой транш (измеритель скорости). Я привычно скользнул ладонью по пульту, чужому, но такому похожему.

Шлюпка стремительно теряла скорость, приближаясь к атмосфере Геды. Скоро мы вышли из параболического скольжения и стали снижаться. Не вертикально – жалели эрцога.

Локьё проявлял нетерпение, и я снова вызвал Дерена.

– Энрека нашли?

– Нашли, господин капитан. У вас спирт есть?

Я оглянулся на Локьё. Тот кивнул, доставая бутылку коньяка.

– Есть. Что–то ещё?

– Одежда нужна теплая. Он замёрз, но обморожений, кажется, нет. Мы его пока завернули в термопалатку. Садитесь по моему личному браслету, будет ближе.

Лицо Локьё застыло в мрачном и напряжении, и я улыбнулся ему:

– Всё будет хорошо, эрцог.

Он уставился на меня с недоумением.

– Всё будет хорошо, – повторил я. – Энрек – живой, значит, успели мы более–менее во время.

Эрцог поморщился, покачал головой, но ничего не ответил.

Иннеркрайт сидел прямо на песке, завернутый по самые уши в полотнище термопалатки. Рядом стояли две шлюпки – наша и разблокированная пиратская. Дерен, наверное, обыскивал.

Чужая шлюпка глядела чёрным обесточенным нутром. Черное на черном. Рейдеры не только срезали заводские знаки со шлюпок, они еще наплавляли на металл слой светопоглощающего композита.

Я окликнул Энрека – тот не отреагировал.

Подошёл Локьё в сопровождении двух ординарцев, нагруженных теплой одеждой.

– Что с ним? – спросил я. – Шок?

Эрцог пожал плечами. Он стоял на ледяном ветру в своём лёгком парадном костюме и даже не ежился. Колкий снег впивался в кожу, оставляя следы на щеках, словно бы командующий неумело побрился.

Я попросил экзотианских пилотов поставить лёгкую палатку – ветер дул на Геде словно бы со всех сторон сразу.

Дерен помахал мне от небольшого скального выхода метрах в тридцати.

Рванул к нему бегом. Замёрз.

Скальная площадка возвышалась из песка сантиметров на тридцать, кругом были разбросаны небольшие, словно бы сплюснутые валуны. Я ожидал увидеть следы схватки, но… Да, оплавленные камни присутствовали, как и трупы рейдеров. Однако умерли пираты отнюдь не от лучевых ударов, учитывая, что все были облачены в костюмы средней степени защиты.

Дерен как раз расстегивал комбинезон одного из рейдеров уж больно в странной позе тот лежал – буквально передавленный пополам. Я помог. И вместе мы убедились, что тело пережато, а потом и разорвано. Костюм выдержал, человек – нет.

– Ну и что ты думаешь? – спросил я Вальтера.

Тот в сомнении покачал головой.

– А Энрек?

– Он был совершенно голый и весь в синяках. Вот, – Дерен протянул мне узкий обрывок термокомбинезона. – Это какую силу надо иметь, чтобы порвать силикрон на полоски? И не соображает он ничего, не говорит. Даже зрачки не реагируют.

– Все тут? – спросил я, разглядывая «поле битвы».

Дерен кивнул.

Восемь пиратских тел в самых причудливых позах… Все – хорошо вооружены, в основном лучевым.

– Если бы тут не было Энрека, я бы подумал, что какой–то зверь поработал, – сказал пилот. – Вроде ракоскорпиона. Он излучателей не боится, а тела как раз рвали и давили, вроде как клешнями. Может, рейдеры поймали инженера и начали избивать, а…

– На Геде нет фауны, Вальтер, – перебил я. – Вообще нет. Это планета с искусственной атмосферой. Кроме бактерий мы сюда ничего пока не занесли.

– Ну, тогда я не знаю, – Дерен развёл руками. – Могу попробовать с местности считать, но время нужно. А времени у нас нет.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что парень устал. Молодой он ещё для участия в таких боях, который ему сегодня выпал.

Мы подхватили одно из изуродованных тел и потащили к шлюпке, где пилоты и полдесятка свитских эрцога суетились вокруг Энрека. Его развернули и растирали коньяком. Он не сопротивлялся – смотрел и не видел.

Эрцог стоял рядом с сыном, что–то говорил по себя – губы шевелились едва заметно. Видимо, он делал нечто более важное, чем остальные. По телу иннеркрайта пошли судороги, потом его вырвало чёрной, свернувшейся кровью. Однако, когда он перевёл дыхание, в глазах появилась мысль. Энрек настороженно огляделся по сторонам и уставился в небо.

– Где охрана? Почему вы прилетели без охраны? – спросил он резко.

И вдруг заметил отца. Рванулся встать. Ему помогли.

– Так нельзя рисковать, отец. Где шлюпки сопровождения?

Эрцог рассмеялся.

– Вон у меня сопровождение, – он показал в мою сторону. – Один псих пока вполне заменяет две наших шлюпки.

Локьё кивнул порученцу, и тот поднёс к губам Энрека стаканчик с коньяком. Иннеркрайт глотнул было, но закашлялся сильно, с надрывом.

– Я теперь понял, почему никто до сих пор не подстрелил этого вашего «Дьюпа», – продолжал с усмешкой Локьё. – Если вот так мотаться по всему сектору без охраны, то риска, конечно, больше… спонтанного риска. Но основной риск проистекает от собственного окружения и прочих доброжелателей.

Прорезался Рос. Браслет мой был переведён в режим громкой связи и весело возвестил вдруг:

– Скоро вы там? Я есть хочу. Яблочка бы… Нет у вас ЯБЛОЧКА?

Ленивый голос пилота настолько диссонировал с происходящим, что замолчали все.

– Это он о чём? – спросил удивлённый эрцог. – Какого ему, к Темной матери, яблочка?

– А тебе сколько, Хьюмо? – спросил я.

– Мешок бы, но, боюсь, лопну, – откликнулся Рос в том же тоне.

– Рейдеры, эрцог, – пояснил я, отключившись. – Пока – трое, но переговариваются с другими. Возможно, рядом их гораздо больше. Рос предлагает сделать тут из чего–нибудь брандер на всякий случай.

– Это он вот так предлагает? – засомневался Локьё.

– Ну, да… – я разглядывал рейдерскую шлюпку.

Дерен, проследив направление моего взгляда, покачал головой.

– Это К40, капитан, там генератор антивещества блокируется автоматически.

– А было бы хорошо… – протянул я. – Придётся вашу распотрошить, эрцог. Мы свои лучше знаем. Грузитесь к Дерену!

Я поманил первого пилота экзотианской шлюпки на поговорить.

– Ты чего хочешь–то? – остановил меня озадаченный эрцог.

– Я хочу, чтобы вы садились в нашу шлюпку. А из вашей мы сделаем на всякий случай летающую бомбу. Если повезёт и проскочим без шума – то ничего страшного. Тут на пятнадцать минут работы, переварим потом, как было. Не повезёт – только одну шлюпку потеряем. Ваш генератор антивещества обеспечит нам как минимум получасовой ступор противника. А нам и надо–то – успеть разогнаться до скорости света и уйти в зону Метью. Но шлюпкой придётся пожертвовать. Мы бы свою не пожалели, только Дерен – пилот более высокого класса, чем твой, ты уж извини.

– Опять семейство Деренов меня грабит, – усмехнулся эрцог. – А рейдера вы можете в воздух поднять?

– Поднять? Да без проблем. Пилотов хватает. Пусть в хвост нам встают с запаздыванием… Дерен?

– Десять секунд.

– Отменно, – обрадовался Локьё. – Не на вашей же шлюпке мне в расположение возвращаться. Ты там уже достаточно переполоха наделал. Теперь пусть будут пираты…

Энрек смотрел на нас, как на сумасшедших. Но он меня тоже уже немного знал. А обстановки не знал совсем. И не тот он был человек, чтобы начать орать, не разобравшись.

– Поднимаемся, – сказал я. – Выходить будем, как я понимаю, у Тайэ?

– Правильно понимаешь, – кивнул эрцог. – Есть у нас там вопросы.

5. Окрестности Геды, открытый космос

– Эй, Империя! Отдайте Энрека Лоо и проваливайте! Мы вас не тронем! – возвестил кто–то молодой и нахальный.

– Они что, слепые? – спросил Дерен. – Не видят шлюпку Содружества?

– Они наглые, – усмехнулся я и потянулся к микрофону.

– Может, лучше мне? – предложил Дерен. – Вам не стоит светиться.

– Ну, давай, – согласился я.

– Господа пираты, – начал пилот весело. – Меня хорошо слышно? Включайте запись – это нужно будет заучить наизусть. Если вы ещё раз запеленгуете шлюпку со спецоновскими позывными – бегите с этого места, как ошпаренные. Может, успеете сохранить здоровье. А сейчас: или вы сдаётесь, или начнём незапланированную зачистку сектора. Это удачно, что вы так плотно построились. Жду 30 секунд. Время покапало.

Построились пираты действительно плотно. Стояли и облизывались. Хотели применить групповые удары по одной цели.

– Это кто там такой наглый? – раздался другой голос. Первый пират, заговоривший с нами, так не сипел.

– Дерен моя фамилия. 25 секунд.

– Я тебя родственникам по частям отправлю, Дерен. Половину…

– 20 секунд, – Дерен хорошо знал, что такое деморализация противника. В переговоры вступать он не собирался.

– Гони инженера, выродок хаттский! – вклинился третий пират. Ещё более молодой, чем первый. – Мы из трёх ваших шлюпок сейчас шесть сделаем!

– Считать научись. 13 секунд, – Дерен фыркнул, прикрыв ладонью микрофон. – Сдавайтесь, господа пираты. У вас осталось десять секунд!

Глаза у Вальтера заблестели, в голосе появился металл. Он почувствовал, что почти дожал голубчиков. Я бы добился такого эффекта быстрее – послал бы по известному адресу. Сэкономили бы секунд двадцать.

Терпение у пиратов лопнуло на двадцать восьмой секунде.

Ну, сам подумай – девять шлюпок против трех (как они полагали). То ли не заметили Роса, который держался немного в стороне, то ли посчитали, что трофейная пиратская по ним стрелять по причине сугубого железного патриотизма не способна.

Пираты явно видели своё огневое преимущество, а Дерен хамил, как мог, заставляя их открыть огонь.

Мы (кроме Роса), стояли ещё более плотной группой, чем пираты. Прикрывали до поры «брандер» – шлюпку с разбалансированным реактором. Нам нужен был плотный залп из нескольких орудий. Защита у шлюпки была отключена, чтобы голубушка не оплавилась, а лопнула под давлением вырвавшегося антивещества, как орех.

Ну и… дай боги ноги. Тут главное – скорость. Антивещество – очень плохая штука. Ему без разницы, кого и сколько.

Мы убегали, а пространство за нами уже сворачивалось в кокон. Тут одно спасение – успеть набрать световую и уйти в прокол.

Вышли мы у Тайэ. Причём Рос и тут всех обогнал.

– Будем садиться? – спросил я эрцога.

– Ты, я и Рико, – кивнул он. – Остальные пусть ждут здесь.

Я обернулся. Энрек спал, уронив голову на подлокотник.

– А он мне пока и не нужен, – сказал эрцог. – Я поговорю здесь кое о чём, а ты меня устраиваешь, как охрана. Тебя даже вашуг не станет жрать Вы с ним – родственники. Мать у вас одна.

– Темная? – поинтересовался я.

– Хм, – задумался Локьё. – Может, и Тёмная тоже. Но на ум, на тебя глядя, кроме «твою мать», ничего не идёт.

6. Тайэ, Цитадель

– Имэро, – сказал мастер Эним. – Нагэ имэро.

Я больше разглядывал его, чем слушал. Мастер был маленьким, худощавым, совсем не старым на вид. Ходил в обыкновенной одежде, без охраны. На этот раз он явился даже без своих бородатых учеников. В общем – мужик как мужик, лишь чёрные глаза завораживали глубиной. Первый раз, когда Беспамятные занесли меня на Тайэ, я видел мастера Энима с приличного расстояния, и он меня тоже. Но узнал. Кивнул.

Разговор шёл сложный, перетекающий из языка в язык, из намёка в аллюзию.

Понял я только одно – Радогаста мастер выдавать эрцогу не собирается, как бы тот ни настаивал. И Энрека брать обратно, кажется, тоже не хочет.

– Это был таррак, ты понимаешь? Таррак! Богомолообразная тварь из пустынь Хакса! Как ему теперь с собой справляться? Мне его что, в клетку сажать?

– А он и так у тебя в клетке. Вспомни девиз своего дома. Что обещал Сапфир обитаемым мирам? Сохранять память!

Локьё резко развернулся и подошёл к узкому вертикальному окну.

– Вот–вот, – усмехнулся маленький, низенький мастер. Этакий торжествующий гном в сравнении с рослым эрцогом. – Перед вами был целый мир, а вы превратили его в щель. Холодно, первородный.

Локьё долго смотрел в окно. Потом обернулся.

– Да, – сказал он. – Но не только мы.

– Каждый отвечает в этом мире лишь за себя, – ухмыльнулся мастер. Но ухмылка не вышла – в глазах не было ни иронии, ни смеха.

– Я не могу отвечать за себя. Я – командующий. Я отвечаю за все южные земли Содружества, – тихо и безразлично сказал Локьё.

Мастер подошёл к грибоподобному растеньицу в горшке, которому было неплохо и на столе в полутемной комнате, выскреб из горшка щепотку земли и протянул эрцогу.

– Ну, на. Отвечай. Тогда и я тебе отвечу.

Я понял, что это конец разговору. Эти двое неспособны ни до чего договориться. Чувство долга Локьё и мирской пофигизм мастера – необъятны.

– А сам Энрек имеет право голоса? – спросил я.

Мастер обернулся и склонил голову в бок. Он был не против послушать и меня.

– Радогаст помог похитить иннеркрайта, так? – начал я осторожно. – Хотя, если я правильно понял, именно Энрек спас его от вашуга…

Мастер улыбнулся мне, как улыбаются первым словам ребёнка:

– Вашуг приходил взять своё. Разомкнув круг, Энрек сам вынудил Радо на предательство. В содеянном виноват тот, кто способен увидеть дальше, а не слепой, – он говорил и покачивал головой в такт словам, как бы помогая мне слушать. С эрцогом мастер разговаривал иначе.