Текст книги "Последствия старых ошибок (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Нет, ну стоит ли, в самом деле, убирать такой забавный буфер между ослабевшим домом аметиста и хейдблатеном? Вот если бы на полу корчился сейчас Агескел или его братец Энсель, он бы серьёзно подумал, не выпить ли пару чашечек чая. А полукровка – пусть живёт. Веселее будет.

Регента уже потащили врачи, когда загорелся «личный вызов». На эрцога смотрел побрившийся лендслер.

– Колин? Сейчас? Небо упало на землю? Или наша галактика напала на соседнюю?

– Лучше бы так. Через четыре с половиной часа в районе Плайты будет правительственная комиссия. Она ПОЛНОСТЬЮ в курсе. А на планете сидят оба наших «ликвидатора». В обнимку. Даже если они стартуют немедленно, мы их подберём часов через шесть–восемь.

– Какой незабываемый скандал нас ждёт! – восхитился Локьё.

И вдруг он прикрыл глаза и побледнел.

– Врача вызвать, Аний?

– Нет. Отключайся. И не удивляйся ничему. Похоже, нас таки потащило…

4. Саа, столица Аннхелла

Правительственная комиссия тусовалась перед шлюпками.

Перед отправкой принесли очередную видеограмму из военного министерства, которое параллельно вело собственное расследование истории с борусами. И действительно пожертвовало фон Айвином, чтобы отвлечь от настоящих шпионов, которых ловить и устранять было теперь поздно.

Видеограмму, доставленную на кристалле прямо к шлюпкам, тут же воспроизвели. На экране возникло оплывшее лицо военного министра, требующее «срочно и немедленно расследование…»

Лорд Джастин почувствовал головокружение. Этого ещё не хватало!

–… расследование…

Помехи? Или заело этого министра, как попугая?

–…расследование прекратить, по выяснению неожиданных обстоятельств.

Стало непонимающе тихо. Не тот кристалл, что ли поставили?

Секретарь послал за техником. Экран перезагрузили.

– Расследование прекратить, по выяснению неожиданных обстоятельств! – прозвучало теперь совершенно чётко.

Комиссионный люд зашумел. Лорд Джастин, борясь с головокружением, прислонился к опоре ограждения. Что за чертовщина творится? Что значит, прекратить? Если ещё кто–то вмешался, то кто?

– Это что, вроде как уже никуда не летим? – спросил воздух туповатый Ли Гарделин.

Воздух не ответил. Он был наполнен ругательствами, междометиями, смешками.

Те, кто настаивал на переполучении видеограммы, затеяли голосование. На запрос и переполучение ушло с полчаса. Кроме видеограммы пришли резкие комментарии секретариата министерства на тему: все ли пьяны в комиссии? Если нет, пусть трезвые разъяснять прочим стоимость дополнительного запроса.

5. Линкор Империи «Каменный

Лендслер наземных войск южного сектора Колин Макловски пожал широкими плечами и пошёл в навигаторскую «Каменного ворона».

– Анджей, поднимайтесь! Пока в министерстве очередной беспредел, мы вас успеем подобрать. В темпе!

Капитан Пайел опять ничего не ответил, только кивнул. Потом он долгим и странным взглядом посмотрел на Роса и повернулся к штрафникам.

– Коста, иди сюда.

Рукастый подошёл. Он был с капитаном одного роста, и они встали глаза в глаза. Капитан, однако, покачнулся неловко, и штрафник его подхватил.

– Годен, – с усмешкой констатировал хаго. – Вот ты нас и повезёшь. Чтобы твои мозги раскачать, никакой паутины не хватит… Голова болит, боец? – спросил он строго.

Коста вытянулся, но кроме растерянности Энрихе в нём ничего постороннего не заметил. Оно и верно – если в голове пусто, она и не закружится. Малоразвитые люди нормально переносят сдвиги по паутине. Их мозг особо не цепляется за «родной» вариант реальности. Он не очень–то различает ещё нюансы «своего» и «чужого». А вот Росу досталось. Его бы усыпить сейчас от греха. Последствия могут быть интересные и разнообразные, такие случаи иннеркрайт знал.

– Не боишься, боец без второго? – весело спросил капитан. – В самом крайнем случае разбудишь меня. Но только – в самом крайнем. Надолго меня не хватит.

Он вдруг задумался, помолчал секунд десять, но потом махнул рукой. Поехали, мол.

Рос смотрел на него недоумевающее. Потом встал.

– С чего ты взял, капитан, что я вас отсюда не вывезу?

Энрихе смерил взглядом расстояние до пилота, вдруг придётся вязать?

– Я бы не смог, – спокойно ответил капитан.

– А тебе и не надо. Грузитесь, – и Рос полез в шлюпку.

Это было прямое неповиновение, а не просто нарушение субординации. Но капитан постоял ещё секунды две, запоминая необыкновенный цвет неба, и начал собираться. Видно его и Роса связывали какие–то особенные отношения.

Подробностей полёта иннеркрайт не запомнил. Они долетели. Какая разница, как?

История двадцать четвертая. «Хаго»

1. Линкор Империи «Каменный ворон»

Лендслер побрился. Его пронзительные чёрные глаза захватили теперь принадлежавшую бороде территорию и намертво приковывали чужой взгляд. Иным борода добавляет властности и таинственности, здесь же она напротив маскировала страшную внутреннюю силу лендсгенерала Макловски. Но хаго бросился к нему на шею – и лёд был сломан. Вместо чёрной ядовитой болотной жижи, в пролом хлынула живая, родниковая вода.

Энрихе оперся спиной о стену оружейного зала «Каменного ворона» и закрыл глаза. Он всё ещё не в родном, но доме. Военный трибунал, Альдиваар и кровавые эрцоги – оставались далёким, хоть и неотвратимым сном о будущем. И нужно было как–то уйти теперь из этой жизни, чтобы с головой окунуться в свою, какая бы она ни была.

Иннеркрайт оттолкнулся от стены, выпрямил спину и приготовился откланяться. Последние два часа в шлюпке они уже просто спали, и это был самый приличный за последние сутки отдых. Энрихе знал, что будет ещё «откат». Но в игру с паутиной он в этот раз не вмешивался больше необходимого, и резонно надеялся, что откат по нему не ударит. Задача была выполнена: они сохранили планету – безжизненную, но здоровую и вполне пригодную для заселения в будущем. Не лучшим образом все обернулось, но и не худшим. Остальное? Да кому это важно.

Он приготовил пару вежливых фраз и ждал, пока лендслер обратит на него внимание. В том, что уговор не будет нарушен и имперцы его отпустят – Энрихе не сомневался.

Мгновения тянулись. Вот Колин разжал руки, скользнул взглядом по лицу Агжея, повернулся. Иннеркрайт сделал шаг вперёд…

– Тебе нельзя обратно на «Леденящий», мальчик, – едва заметно покачал головой лендслер. В его устах «мальчик» не прозвучало оскорблением. Генерал хорошо знал экзотианский протокол и употребил слово не в форме обращения, а в форме констатации статуса. Он давал понять Энрихе, что считает его в каком–то смысле членом своей семьи и ему не безразлично, что будет с ним дальше. – Тебя требуют выдать не как заложника. Я ответил, что мы тебя ПОКА не нашли, – Колин говорил, как и положено в таких случаях, полунамёками и без лишних интонаций. По его лицу человек несведущий вообще ничего не смог бы сейчас понять. Черты застыли, зрачки смещались настолько неуловимо, что требовался значительный опыт, чтобы прочитать что–то по их движению. – Твой отец в полном здравии, но ещё не принял командование. Он не возражает, если мы переправим тебя на Тайэ. – Мне от тебя нужны биопробы. Делать придется дорого и красиво.

Агжей непонимающе уставился на лендслера, но иннеркрайт давно уже не был таким «мальчиком», как капитан «Ворона». Генерал имел ввиду, что возвращать на «Леденящий» планируют контейнер с рубленой человечиной. А чтобы обмануть генетиков, у Энрихе возьмут пробы крови и тканей и вырастят немного биомассы. Дорогой, но верный способ. Отец не против… Его тоже ждут обвинения в «сыновних подвигах». Слава Беспамятным – Энрихе не родной, а признанный сын. Как признали, так и отыграют обратно. Вот будет рад Пфайфер… Если, конечно, поймёт, что именно произошло. Сколько крови они попортили вместе с регентом тугодуму–барону, подшучивая над его окаменевшим эго… Они с Бгоро вполне симпатизировали тогда друг другу.

Энрихе понимал умом, что регент поступил правильно, инициируя запрос к Совету домов. Ему нужно было отвести удар от дома Аметиста, он не Локьё и не обладает таким весом в совете, чтобы просто вычеркнуть из своей биографии неудавшееся знакомство. Аг, наверное, обиделся бы, обойдись с ним так его близкие и знакомые. Отец… Сердце Энрихе сжалось: отец отправлял его в укрытие, а весь огонь принимал на себя. Ведь именно он вызвал сына, он передал командование…

Иннеркрайт коротко кивнул и развернулся, чтобы собрать немногочисленные вещи и закончить дела со «своими» алайцами.

Однако уйти так, как положено по протоколу, не получилось. Агжей догнал его и попросту загородил дорогу. Энрихе с ним силой меряться не собирался, (хотя мальчишеское желание возникло), остановился. Да, померяться силой с капитаном было бы забавно: физически он явно сильнее, а психически не умеет почти ничего, хотя тяжёл очень… Уровняла бы его неумелость их шансы? Жаль, что вышло так, что проверить это не удастся, скорее всего, никогда. Вряд ли они ещё встретятся.

Иннеркрайт только хотел открыть рот…

Но капитан на него и не смотрел.

– Колин, так нельзя. Ему надо дать хотя бы отлежаться дня два. На Тайэ я был, там далеко не курорт! Может, вообще…

Энрихе усмехнулся: ну и буря эмоций по пустякам.

– Только на Грану или на Тайэ, – перебил капитана лендслер. Брови его сдвинулись, хоть голоса он и не повысил. – В любом другом месте его найдут через неделю. – Генерал чуть заметно покачал головой, не желая обсуждать то, что, по его мнению, обсуждению не подлежало, но продолжил. – Его обвинили в том, Анджей, что в сумме натворили вы оба. И искать будут соответственно. Я не уверен, согласится ли его принять на Гране Великий мастер. На переговоры времени нет. А на Тайэ у меня семья.

Ответ был резким, но хаго не обиделся. И руки Энрихе не выпустил.

– Может, пусть слетает к своим? Попрощаться?

– Чем быстрее Энрека не будет в секторе, тем лучше. Его, Анджей, будут искать не совсем привычными тебе путями. Я бы оставил его при себе, но и мастера зверей тоже способны дать защиту, которая нужна.

Капитан снизошёл, наконец, до работы мозгами.

– Колин, мы кого–то ждём?

– Правительственную комиссию.

– Но ведь…

– В течение суток пройдёт так называемый «откат». И часть теперешней изменённой реальности будет замещена наиболее «тяжелыми» кусками старой. Я думаю, комиссия всё–таки будет. И нам следует в темпе убрать генераторы и отправить Содружеству посылку с «телом Энрека». После чего в секторе начнётся такой ад, что никакая комиссия на Плайту высадиться просто не сможет. Потом мы позволим Локьё выдавить наши силы из приграничья. Это и будет минимальная плата за всю эту историю. Мы потеряем часть спорной территории, эрцог потеряет сына.

– Это не свинство называется с нашей стороны, нет?

Лендслер вздохнул. Ему не хотелось отвечать, но он ответил.

– Это называется «грата». Подчинение материи свободной воле.

Иннеркрайт видел, что капитан ничего не понял. А вот командующий, оказывается, знает и о работе с паутиной. И вполне осознает, что именно произошло. Энрихе очень внимательно читал его биографию – там не было ни слова про обучение в каком–либо из высших домов, значит, мастерам Зверя доступно больше, чем предполагают. Забавно.

– Тогда я его хотя бы провожу, – сказал капитан и потащил Энрихе по коридору.

– Не надо меня провожать, – раздраженно сказал иннеркрайт, когда командующий уже не должен был их слышать. И уже мягче. – Иди, лучше, генераторами займись.

– Почему не надо? – капитан был прямой и острый как лазерный бур.

Энрихе остановился, заставил себя посмотреть хаго в глаза и сказать простое, то, что тот поймёт:

– Я хочу побыть один.

Капитан кивнул.

– Но только попробуй смыться не попрощавшись.

– Хорошо, – выдавил улыбку иннеркрайт.

Он знал, что это будет трудно, но он попрощается с хаго. Попрощается после всего, что сейчас сделает. И, может быть, даже скажет ему, что именно сделал. Чтобы разочарование наступило сразу, а не позднее.

Хаго – они такие. Они не прощают поступков, продиктованных законами неволи.

В далёких горах Истока, там, где вечный холод и никогда не приходит лето, так называют охотников на гакхи, свирепых хищников с двумя рядами острых зубов. Только хаго может один на один со снегом годами смотреть в глаза белой бездне и смеяться чему–то своему.

В мире людей хаго иногда беспомощны и задают смешные вопросы, но и чёрная бездна боится охотников на гакхи. Ведь бездна – это всегда бездна.

Энрихе свернул в сторону карцера, спросил у проходившего мимо дежурного про алайцев. Тот вызвался проводить, видимо все необходимые распоряжения Келли отдал, и все были в курсе.

Иннеркрайт вошёл в довольно просторное и хорошо обставленное для карцера помещение. Двое алайцев встали ему навстречу.

– Счастлив освободить вас обоих, – с улыбкой сообщил иннеркрайт.

Алайцы верят, что смерть – это и есть настоящая жизнь. Хорошая вера для тех, кто воюет. Ведь война день за днем приближает таких «верующих» к жизни…

Энрихе очень устал, но только его воля могла «раскрыть» бойцов, дать силу словам поглотить сознание. Он положил алайцам руки на плечи и со словами: «Дети мои, вы – свободны» – вынул их жизни из паутины. Всё.

Тридцать секунд и два бездыханных тела повалились на пластиковый пол.

Иннеркрайт, тяжело дыша, опустился на чьё–то спальное место. На душе было омерзительно. Паклай не раз и не два закрывал его на Плайте собственным телом, да и второй боец себя не жалел. Он привык к их тонкогубым зеленоватым лицам, к резким всплескам эмоций, даже к странному, раздражающему запаху. Их кровь смешалась тогда, во время сумасшедшего старта с Плайты, и значит, он только что убил почти кровных братьев. Заблудших, порочных, но важно ли это после пережитого вместе?

Энрихе выждал положенное время, убедился, что алайцы мертвы, вышел в коридор и, кивнув охраннику, отправился собирать вещи. На лице его не отражалось ничего, кроме усталости.

Когда–то домов камня было девять. Они символизировали девять энергий этого мира, девять его цветов.

Дома Аметиста и Сапфира, ныне процветающие. Дома Оникса и Ильмариина, зелёного камня, добываемого на Итрее, планете четырёх солнц, ныне отодвинутые более сильными, но сохранившие чистоту крови Истока. Дом Обсидиана, остатки которого смешались с живущими на Гране. Дома Белого Нефрита и Блезиара, угасающие и разъедаемые внутренними противоречиями, склоками и генетическими болезнями. Дом Нарьяграат – Темного королевского граната, эрцоги которого склонны считать себя единственными наследниками императорской крови. Дом Кешлы – разбитого, проклятого камня. Мёртвый дом.

Энрихе сам не понимал, отчего всплыла в его памяти эта генеалогия, и почему генеологическое древо заслонило вдруг лицо Агескела Эйвори, сродного брата эрцога дома Нарьяграат. Ублюдка, вечно кривящего губы и возникающего в родовом зале Алдиваара как тень между вековых колонн из тэрранских склитов.

Тэрра была искусственной и искуснейше воссозданной копией некогда утерянной Земли. Геологи и инженеры спланировали её до мелочей по старинным картам. На ней было пять континентов, названных в честь земных – Акрика, Америа, Эвроза, Азиа и Арктида. Родовое поместье дома Нарьяграат было, как и на Земле, расположено на самом благоприятном по климату континенте – Арктиде. Вечнозеленые леса, шипение гейзеров, воздух, пьянящий и влажный. И черные глаза Хелеки Эславэ… Здесь, на Тэрре, он впервые увидел её. Сердце опять проснулось. Как некстати.

И тут же кто–то выразил желание войти.

Оказалось, медик. Хаго явился спустя пару минут после него, едва разошлись. Сейчас начнётся…

Энрихе не собирался объяснять своё поведение, но хоть что–то говорить всё же придётся… Или – просто промолчать?

Они встретились глазами. У капитана были зелёные с золотыми искрами глаза. Энрихе показалось вдруг, что зелень в них та же, что и на лицах убитых алайцев. «Все мы смертны, и так будет со всеми», написано в родовом зале на Тэрре, в доме Нарьяграат, кровавых эрцогов, наследников утраченной императорской крови…

И тогда Энрихе вспомнил, ГДЕ он видел выгравированный на «Каменном вороне» девиз – «И так будет!» Это и был девиз дома Нарьяграат. В старой, позабытой уже огласовке.

Перед глазами иннеркрайта вспыхнула молния, он покачнулся…

– Вот псих, – сказал, подхватывая его, капитан. – Сразу надо было тебя изолировать. Мне ещё в коридоре твоя морда лица не понравилась.

Он деловито выругался, переводя Энрихе в горизонтальное положение и нажимая подбородком на спецбраслет.

– Куда я попал? Навигаторская? Медиков в двадцать четвёртую. Бегом!

– Нервное истощение, – констатировал медик. – Да и контакт с вирусом даром не прошёл. Если иммунитета изначально нет, то даже после вакцинации остаются кластеры вируса, встроенные в ДНК.

Вошёл Колин. Он был закрыт эмоционально настолько плотно, что я смотрел на него и не узнавал.

– Готовьте капсулу для транспортировки, – сказал он медику. И пояснил. – Попросил, чтобы Энрека взяли на ЭМ134. Курс не совсем совпадает, но так ему будет легче перенести дорогу, чем на шлюпке.

Я покачал головой.

– Он даже отца не увидит. Не успел ему сказать.

– Зато отец увидит его. Иди, встречай. Эрцог, похоже, один, чего я за ним раньше не замечал.

– Он нам так доверяет, или дело настолько плохо?

– Думаю, плохо.

Колин был внешне спокоен, но меня это не обнадёживало. От него не дождёшься открытых реакций. Сказал плохо – значит, так и есть.

Я быстро пошёл по коридору по направлению к ангару. Если Локьё – один, то дежурного за ним не пошлёшь, это будет уже даже не хамство… А что, интересно?

Набрал на браслете Млича:

– Ивэн, ты шлюз уже дал?

– А что, проблемы с «гостем»?

– Да нет, опаздываю. Он вышел уже?

– У входа в ангар стоит.

– Абэ то да хэрбэ!

– Давно по экзотиански ругаться начал? – усмехнулся навигатор.

– С Къясны.

– Я тебе видео перегрузил. Вон он, видишь?

На экранчике браслета длинная фигура эрцога согнулась возле огромного ящика. А откуда у нас в ангаре такой ящичек? Почему я не в курсе?

Открыл дверь и первое, что увидел – торчащую из не заваренного железного саркофага худую зелёную ногу со скрюченными пальцами. Это были, видимо, предполагаемые «останки Рико» (вперемешку с алайскими).

– Нельзя их вместе, – задумчиво сказал Локьё, взирающий на ногу без видимой брезгливости. Он стоял, уставившись в саркофаг. Рядом с ним висел в воздухе багаж. – Не было здесь алайцев по официальным приказам. Скажи, чтобы готовили другую коробку, эта – не пойдёт.

– Сейчас распоряжусь, – я потянулся к браслету. – Ты совсем один?

– Даже шлюпку отослал. Официально – я убит горем и никого не принимаю. А вот неофициально у меня есть к вам, комбинаторам, несколько вопросов, к обоим, – эрцог нехорошо улыбнулся.

– Только ко мне. У твоего сына сильное нервное истощение и последствия контакта с борусами. Боюсь, он не в состоянии отвечать.

– Сын?

– А что, уже нет? – на этот раз я дерзил вполне сознательно.

Но эрцог только хмыкнул.

– А ты знаешь, «защитничек», – сказал он, разглядывая скрюченные зелёные пальцы, – что обвинили в произошедшем одного Рико. Тебя – даже и не заметили… Именно он, по версии нашего военного совета, уничтожил заводы на Плайте, он… – эрцог отвёл взгляд от саркофага, уставился на меня и рыкнул. – Так что убери эту зелень! Только алайцев мне сейчас не хватает!

Он брезгливо отряхнул руки, словно касался изуродованных человеческих останков не только глазами.

– Марш в капитанскую! Или где вы там обычно… – и опять оборвал сам себя на полуслове. Однако на убитого горем был не похож. На озабоченного, скорее.

Мы двинулись по коридору. Багаж эрцога тащился следом.

– Лорд Джастин – здесь? – буркнул Локьё.

Я растерялся. Потом вспомнил: Колин сказал, что правительственная комиссия всё–таки будет, а с нею, видимо, и инспектор.

– Ждём.

– Ну, вот и ладно. Сначала у меня будут вопросы к лендслеру, потом – к тебе. Эта дверь – капитанская?

Я кивнул.

– Иди пока, работай. Я уже сообщил своим, что труп Рико получил и рыдаю. Сейчас начнётся. Удар будет с направления восток17/8–надир. Иди, не стой столбом!

Что значит «удар будет»? Я доскакал до навигаторской, но осознать смысла сказанного не успел. Эрцог сказал мне, как будут выстраивать маневр? Зачем? Чего он хочет? Или – не маневр? Он ведь сказал – удар?

Навигатор зависал над картой. Его тоже что–то напрягало. На пульте валялись пирамидки жевательной резинки, и он, кивая мне, сунул в рот ещё одну. Ивэн называл это – думать челюстями. Процесс жевания, вопреки общераспространённым мнениям, помогал ему сосредоточиться.

– Млич, вест–надир, что у нас там?

– Ничего.

– Вообще?

– Разведка полагает – брошенная противником ремонтная база.

– Ясно. Переполяризация, курс 17–34. И свяжи меня с комкрыла.

Млич не удивился, он ко мне, к сумасброду, давно уже привык.

Генерал Дайего Абэлис был весел и даже расслаблен. Наверное, ещё плохо ощущал, творившееся вокруг. Комкрыла едва перевалило за сто – и в плане новых ощущений у него всё пока маячило впереди.

– Доброго времени суток, – поздоровался я сдержанно. Не смог в раз сообразить, сколько же у нас по корабельному времени.

– Доброго? – Удивился комкрыла панибратски, и, видя рядом со мной только Млича, продолжил. – А морда–то чего такая опухшая? Ну–ка, в плане артподготовки, отвечай не думая – у нас сейчас утро или вечер?

– Без разницы, – сказал я спокойно. – Потому что операцию экзотианцы начнут сейчас. Направление удара – вест–надир. Вест17/8 – надир полный.

– Там у них нет кораблей, – сразу ответил Дайего.

– Значит, есть что–то ещё.

– Точное время удара?

– Не в курсе. Возможно – немедленно. Больше – ничего не знаю. Но это – срочно.

– По–онятно, – протянул он, и экран погас.