Текст книги "Три (ЛП)"
Автор книги: Кристен Симмонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 7
Нас повели по дорожке вслед за рыжеволосым мужчиной. Он молчал. Молчали и остальные наши захватчики, за них говорило их оружие. Вскоре мы присоединились к своему отряду.
Нашу группу окружало еще больше мужчин и женщин в одинаковой одежде. Мальчишек и след простыл: на земле не было ни сетей, ни заостренных палок. Эти люди, определенно, были из другой группировки, и, судя по тому, как они окружили наших, мы не представляли для них ни малейшей угрозы.
Похоже, мы прибыли последними. Сара стояла позади Билли. Оба они выглядели невредимыми. Джек ругался с какой-то женщиной, конфисковавшей набор ножей, который он успел собрать по дороге. За моей спиной Чейз выгнул шею, наверное, пытаясь отыскать взглядом дядю. Я не видела Джесса, но наша группа стояла так тесно, что трудно было разобрать.
– Мы были бы признательны, если бы вы сложили оружие, которое у вас имеется.
Перед нами стоял мужчина, одетый в ту же странную свободную одежду: мешковатую бежевую рубаху и прямые укороченные штаны, которые выглядели так, будто были сшиты вручную из чьих-то старых простыней. Шнурки его ботинок были обмотаны черной изолентой. Он говорил неторопливо, словно в его распоряжении было все время в мире.
Когда мы подошли ближе, я разглядела, что его шоколадного цвета волосы на висках поседели и что его голубые глаза были внимательными и отчего-то знакомыми. Сначала его лицо показалось мне грязным, но, когда мы с Чейзом встали впереди толпы, я увидела шрамы: розовые царапины и полукружья, покрывавшие обе щеки.
Он рассматривал меня и Чейза, выделив нас из толпы. И хотя мне хотелось скользнуть обратно к остальным, я осталась стоять на месте.
Вперед выступили несколько мужчин, которые выглядели гораздо опаснее, чем их предводитель. Билли неохотно вытащил пистолет, который мы нашли в заброшенном доме, и медленно положил его на землю.
– Вам не понадобится это оружие, – выкрикнул Джесс из центра группы. – У нас тут беженцы и дети. Беременная девушка и еще одна хромая. Мы не собираемся устраивать проблемы.
Я раздраженно фыркнула от такого описания Ребекки, а Шон проворчал что-то неразборчивое. Позади меня выдохнул Чейз, я не поняла, то ли от огорчения, то ли от досады.
Мужчина застыл, а затем оживился, когда Джесс, прежде скрытый толпой, вышел вперед. Они оценивающе осматривали друг друга с непонятным вызовом во взглядах. Джесс поднял брови, словно забавляясь, а лидер незнакомцев с отсутствующим видом теребил нижнюю губу.
– По моему опыту, большинство людей, которые так говорят, обычно собираются поступать наоборот.
Когда он говорил, шрамы на его челюсти двигались.
Джесс почесал грудь:
– Думаю, тебе придется поверить мне на слово.
Мужчина повернулся к нам с Чейзом и с любопытством склонил голову набок.
– Похоже, вам сегодня повезло, – сказал он. Я подозревала, что он говорит про мальчишек, которые нас поймали, но я не чувствовала себя везучей. Потом взгляд мужчины вернулся к отряду, и уголки его рта неодобрительно сжались. Некоторое время он молчал, и я задержала дыхание, чувствуя себя незащищенной и слишком на виду.
– Вы действительно все, кто остались? – Когда никто не ответил, он мрачно кивнул. – Значит, это правда. Убежище уничтожено.
* * *
Охранники опустили оружие, и круг загудел от шепотков. Моя кровь тоже гудела. Как долго они следовали за нами? Каждую ночь мы разведывали территорию и ставили часовых по периметру. Вероятность того, что за нами наблюдали без нашего ведома, очень нервировала.
– Приношу свои извинения за недостаточное гостеприимство, – сказал мужчина. – В наше время лучше быть бдительным.
– Кто вы?
Голос Чейза, полный подозрения, прозвучал очень громко. Он нашел мою руку и сжал ее.
– Они из поселения на юге, того, про которое говорил Джесс, да? – спросила Сара. Она широко улыбалась, положив ладонь на свой круглый живот.
– Сойдет, если они не с этими чокнутыми детишками, – сказал Шон.
Рот мужчины дернулся.
– Могу заверить, что мальчики, с которыми вам довелось встретиться, не являются членами нашей группы, несмотря на наши приглашения, – сказал он, отчего Шон встал немного прямее.
Это меня беспокоило. Я не думала, что могу доверять кому-то, кто хорошо отзывается об этих дьяволятах. И все-таки, как они здесь оказались и кто за ними присматривает, если вообще присматривает хоть кто-то?
– Меня зовут Эйден Девитт, – продолжил мужчина. – Несмотря на наш вид, мы дружелюбны. Если вы пойдете с нами, я могу предложить вам место, где можно остановиться и поесть, и защиту.
Это вызвало волну шепота. Его имя казалось знакомым, но я никак не могла уловить связь.
– Это из-за шрамов, – сказал Билли кому-то из стоявших рядом. – Вот почему я его не узнал. Его фото появлялось в системе, должно быть, сотню раз.
И тут я вспомнила. Эйден Девитт. Доктор Эйден Девитт. Он был одним из пяти человек, которых, как и меня, подозревали в сотрудничестве со снайпером. В ту же секунду я снова оказалась в гостинице «Веланд». Уоллис настраивал радио, а мы слушали сообщение ФБР: «Доктор Эйден Девит, виновный в убийстве пятерых офицеров ФБР во время установленной порядком проверки жилища». А потом я оказалась посреди улицы, на Площади в Ноксвилле, возле машины скорой помощи, где можно было сдать кровь. И мое фото было наклеено рядом с его. На фото он выглядел моложе, лет на сорок, а лицо его было гладким, без шрамов.
Пять лет назад новости о его нападении на МН и последующем побеге были главной сплетней в бесплатной столовой. Преступление было совершено где-то в Виргинии. Мама даже думала, что он мог сбежать на запад, в наш город. И хотя такие действия пугали ее, думаю, она считала его героем. Что она подумала бы сейчас, если бы знала, что я стою прямо перед ним?
– Почему мы должны вам верить? – спросил Чейз. – Не вы ли только что стреляли в нас?
– Распространенная ошибка, – съязвил Джек.
Девитт шагнул ближе:
– Потому что у тебя нет выхода, Дженнингс.
Чейз так сильно сжал мою руку, что я поморщилась. Во рту у меня пересохло.
– Откуда вы...
Девтт опустил взгляд на меня.
– Откуда я вас знаю? Я знаю многое. – Он говорил тихо, но те, кто стояли близко, могли слышать. – Я знаю, что сейчас вам двоим защита нужна больше, чем когда-либо.
По моему позвоночнику ледяным пальцем прошелся страх.
– Вы – это они, – сказал Шон. – Или он. Все равно. Вы – Три.
В спинку моей рубашки вцепилась чья-то рука, и я с удивлением увидела, что Ребекка поверх моего плеча смотрит прямо на Девитта. При виде ее храбрости я тоже стала ровнее.
– Всему свое время, – ответил Девитт. Ничего больше не объясняя, он шагнул назад, развернулся и пошел в сторону шоссе, к тому месту, где мы вошли в сад.
– Как-то зловеще, – заметил Шон.
Мы все равно последовали за Девиттом.
Пока мы толпой шли за доктором, стало очевидно, что завалы в дальнем конце сада создали специально. Разбитые автомобили и старые стиральные машины по обеим сторонам улицы создавали фильтр, который становился все уже и уже, пока мы не были вынуждены идти по двое или трое в ряд. По бокам от нас ехали всадники. Настоящая ловушка для людей, стратегически расположенная, чтобы зажать любых пришельцев между двумя рядами обороняющихся. И хотя мы пошли за доктором потому, что у нас не оставалось иного выбора, ему удалось меня впечатлить.
Передо мной Сара держалась за руку Билли и опиралась на него, еле волоча ноги. Билли оглянулся на меня, покраснел и снова уставился вперед.
– Есть идеи, откуда он о нас знает? – вполголоса спросила я у Чейза.
– Одна или две, – ответил он. – Но понятия не имею, что он станет с этим делать.
– Может, он просто выпендривается? – прошептал Шон над моим плечом. – Хочет заставить вас нервничать.
– У него получилось, – сказала я. Когда нас с Чейзом узнавали, ни к чему хорошему это еще не приводило.
Дорога закончилась у огороженной территории, забаррикадированной обломками машин, домов, кучами камней и кирпича и окруженной рвом, который шел вдоль забора и походил на пустую реку. К воротам вела одна-единственная узкая полоса земли, перегороженная металлическим щитом. Над переходом возвышался древний, скрюченный дуб, с чьих ветвей свисал серый мох.
По мере приближения доктор Девитт пошел медленнее, а затем повернулся к нам. Затаив дыхание, я ждала объявления о том, что это действительно база сопротивления.
– Мы называем это место Стойкость, – сказал он. – Так назвали его первые поселенцы – небольшая группа преступников и выродков, за которыми охотится Бюро.
Я усмехнулась его грубому тону, потому что он говорил о нас – обо всех нас, включая себя.
– Вы устали, – сказал Девитт. – Проголодались. Вы ранены и злитесь. Мы можем вам помочь.
Хотя его слова ободряли, я нахмурилась. Девитт многого не договаривал: Уоллис был далеко не так гостеприимен, когда нас привели на базу сопротивления в Ноксвилле. Три состояло из самых неуловимых повстанцев в стране, так что было логично, что они нас окружили и направили на нас оружие. Но сюда совсем не вписывалось предложение еды и убежища без проверки нашей истории.
– Как насчет Бюро? – выкрикнул старик из группы выживших. – Что, если они опять отправят свои ракеты?
Улыбка сочувствия растянула шрамы на лице Девитта.
– Внутри этих стен вам не нужно бояться Бюро.
– В чем подвох? – спросила я.
Девитт посмотрел наверх, и я, проследив за его взглядом, увидела полдюжины пулеметчиков, висевших на стропах среди деревьев с обеих сторон от ворот. Их одежда была такой же, как у остальных, только закамуфлирована, чтобы сливаться с окружением. Интересно, сколько деревьев, мимо которых мы прошли, были заняты такими же молчаливыми стражами?
– Только в том, чтобы хранить нашу тайну, – ответил Девитт. – И работать. Каждый вносит свой вклад в Стойкость.
С металлическим лязгом и скрипом ворота распахнулись, открыв поле, разделенное пополам грунтовой дорогой. С одной стороны располагались огороды, засеянные рядами зеленых листьев и вьющихся растений. Какие-то не известные мне кусты, ярко-красные помидоры. Их нежные листочки дрожали на легком ветру. Около дальней стены мужчины и женщины, одетые, как Девитт, но в широких соломенных шляпах, собирали серповидные стручки бобов, свисавшие со шпалер, сделанных из старых дверей и стульев. Этого было достаточно, чтобы глаза мои наполнились слезами, а в животе заурчало от предвкушения.
По другую сторону от дороги поверхность постепенно углублялась и образовывала пруд. Двое мужчин, держась за железные стойки на берегу, возились с огромными поддонами, снабженными сеткой. Они посмотрели на нас, но, кажется, не удивились нашему прибытию. «Рыба», – зашептались люди. Они ловили рыбу. А впереди располагались загоны с курами, овцами и козами. Люди, ухаживавшие за ними, прислонились к оградам и приветствовали нас кивками и взмахами руки.
Слишком изумленные и не способные ни на что, кроме как потрясенно открывать рты, мы вошли, не оглядываясь назад. Позади огородов и пруда стоял белый сарай. Внутри размещались лошади: гнедые с черными носами и гривами, серые в яблоках и даже одна белая с прозрачно-голубыми глазами. При нашем приближении они подбежали к забору, и мы засмеялись, увидев, как они заплясали, зафыркали и стали причмокивать губами в ожидании угощения.
Охватившая меня радость пересилила подозрительность. Я надеялась, что в убежище будет хорошо, но здесь было даже лучше. Лучше, чем где-либо еще.
– Эти люди нас съедят, – бормотал Шон позади меня. – Или используют как приманку для рыбы. Или как корм для лошадей. Или еще что-нибудь. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Я могла бы согласиться с ним, но мне слишком сильно хотелось, чтобы это оказалось правдой. Как только мы вошли, охранники зачехлили ружья и стали идти следом за нами, перешучиваясь друг с другом, словно нас тут и не было.
Наконец мы подошли к широкому одноэтажному кирпичному зданию с простым белым вестибюлем. С двух сторон от входа высились бетонные колонны. Когда-то они были частью арочного прохода, а теперь между ними были натянуты веревки, на которых сушились травы и висели связки вяленых овощей. На заколоченной двери было написано одно слово: "Склад". К правому торцу здания крепился изогнутый металлический шест, торчавший из земли. Он возвышался над крышей на десять футов.
– Здесь была школа, – сказал Девитт. Мне показалось, что он говорит уже какое-то время, но, охваченная благоговением, я этого не замечала. – Теперь мы называем ее складом. Здесь мы едим, храним еду и прочие запасы. Почти все мы выращиваем сами.
Он придержал дверь, и мы с Чейзом, обменявшись пораженными взглядами, вошли внутрь следом за толпой.
Здание очень походило на начальную школу, в которую я ходила: длинный коридор с классами, расположенными по правую сторону, и большими окнами по левую. Их разномастные ставни были открыты, и внутрь задувал легкий ветерок, несущий запахи животных с пастбища. Стены, расписанные угольными изображениями человечков и домиков, заливал солнечный свет.
По коридору разносились звуки детских голосов, ослабляя оставшееся в моей груди напряжение. Мы подошли к открытой двери, и увидели ярко освещенный класс. Дети разных возрастов сидели на пластиковых стульях, привинченных к партам в форме буквы L, как и в моей школе. Старшие, лет двенадцати-тринадцати, помогали младшим, которые были одеты только в желтые рубахи, оставлявшие открытыми маленькие ножки. В самом конце класса в одиночестве сидел мальчик, уставившись на нас хмурым взглядом.
К стенам крепилось множество сморщенных от воды фотографий, вырезанных из журналов. Городские пейзажи, женщины в обтягивающей одежде прежних дней, даже фото Войны: разрушенные здания, желтый дым и бегущие люди. Увидев их, я заледенела: они напомнили мне о кровавом прошлом, за которым я наблюдала по неисправному телевидению, сидя в нашей старой гостиной.
Я снова вспомнила маму. «Ты не поверишь, что они писали в этих штуках». Я чуть не усмехнулась, представив в одном из них ее историю. Ей бы понравилось. И даже если это прочитал бы всего один человек, но потом остановился и задумался или даже дал отпор, оно бы того стоило.
Женщина с коротким ежиком черных волос и кожей цвета кофе что-то писала мелом на доске.
– Это мисс Рита, – сказал Девитт. – Она член совета. Ее дочь Джана занимается с малышами в соседней комнате.
И он улыбнулся Саре.
– Что такое совет? – спросил Чейз.
Доктор посмотрел на него впервые с того момента, как обращался к нам в саду.
– Совет состоит из людей, которые определяют развитие Стойкости. Ван Пелт работает на полях. Панда наш главный повар, а Пэтч Коннор тренирует бойцов.
– А что делаешь ты? – спросил Джесс несколько грубо.
Девитт медленно втянул воздух.
– Все, что в моих силах, чтобы помочь делу.
Мое сердце забилось быстрее. Теперь я была уверена, что слухи о присутствии Три в убежище – фальшивка. Их база находилась здесь, и Девитт, очевидно, был здесь кем-то важным. Похоже, удача наконец улыбнулась нам.
Я уже было двинулась дальше, но увидела слова, которые мисс Рита написала на доске: «Статья Третья».
Класс хором процитировал:
– «Полная семья должна состоять из одного мужчины, одной женщины и детей».
В ту же секунду я снова оказалась в исправительной школе, на жестком деревянном стуле, в колючей шерстяной форме. Шрамы на руках, полученные там, запульсировали, и мне пришлось подавить желание ворваться в класс и разорвать экземпляры Статута, которые, как я теперь заметила, были в руках у каждого из детей.
– Она учит их Статуту? – спросила я.
– Мы должны знать своих врагов, – ответил Девитт.
– Они же дети, – попыталась объяснить я. – Они должны читать книжки и учить, я не знаю, правописание. Историю.
Джесс странно посмотрел на меня:
– Это и есть их история.
Я разжала кулаки. В школе я изучала математику и естественные науки, читала романы и стихи. А потом, когда я перешла в предпоследний класс, из программы убрали Билль о правах, как будто его никогда и не было, а в коридорах повесили копии Статута и сказали: если есть хоть какая-то надежда на то, что наша страна может возродиться после Войны, то мы должны подчиниться. Сомневаюсь, что сейчас существовал хоть один человек, который не знал бы, что такое Статут о морали.
– Многое изменилось с тех пор, как я ходила в школу, – сказала я.
Джесс хмыкнул:
– И ты еще молода. Представляешь, как я себя чувствую?
Прихрамывая, он прошел вперед, а я невольно пожалела о том, что всадила в него вилку.
Мы остановились у столовой, но коридор поворачивал и шел дальше. Два охранника, похожие на тех, которые прятались среди деревьев, стояли там, загораживая путь.
Девитт остановился перед ними.
– Доступ в северное крыло только по разрешению совета. Если вы пройдете в столовую, уверен, что смогу уговорить нашего повара состряпать что-нибудь для вас.
– А что в северном крыле? – спросил Билли.
– Оружейный склад, – ответил Девитт. У меня создалось ощущение, что эти часовые охраняли не только оружие и патроны.
– Но наше оружие вы вернете, – продолжал Билли.
Девитт улыбнулся, но не ответил.
– Сэр, наши раненые расположились недалеко от развалин убежища, – сказал Чейз. – Скоро у них закончатся припасы.
Я была настолько восхищена поселением, что абсолютно забыла о второй группе, оставленной в мини-маркете. Чувство вины обосновалось у меня в груди, пока я ждала ответа Девитта.
Тот прошел в столовую.
– Мы это рассмотрим, – сказал он.
– И еще нам нужно радио, – сказала я. – Наше сломалось, а часть нашего отряда должна выйти на связь примерно на закате.
– Я посмотрю, что смогу сделать.
– Спасибо. В последний раз они сообщили, что несколько наших людей, возможно, пропали.
По какой-то причине я замолчала, не сказав ему, что отряд Такера обнаружил опустевший пост сопротивления.
Девитт кивнул.
– Поешьте, – сказал он. – Все остальное может подождать.
С этими словами он удалился, а мы с Чейзом обменялись недоверчивыми взглядами.
* * *
Полчаса спустя мы сидели в столовой, сгрудившись вокруг длинного стола, к основанию которого крепились вращающиеся стулья, как у нас в средней школе. Большинство мужчин сидели на самом столе или на стульях, но отвернувшись от стола, чтобы иметь возможность вытянуть ноги. Мы с Ребеккой сидели, прижавшись друг к другу, и на мгновение мне показалось, будто мое сердце вывернули наизнанку: я вспомнила, как когда-то и мы с Бет делились своими завтраками в месте, так похожем на это.
Позади столовой располагалась детская площадка, и через открытые двери было видно, как несколько детей играют на старых ржавых снарядах. Чуть в стороне стояли шесть разных кухонных плит, из которых выдрали все внутренние устройства и теперь топили дровами. Вокруг суетились с десяток людей, и еще двое занимались кострищем в центре. Я не знала, что они готовили, но запах был таким аппетитным, что в животе у меня заурчало.
Напротив меня, через несколько сидений, Чейз разговаривал с Джессом. И хотя волосы Джесса были длинными, а неухоженная борода более густой, сходство между дядей и племянником казалось сверхъестественным. То, как они сидели, спиной к столу, опираясь локтями о колени, как их глаза двигались, постоянно все осматривая, всегда настороже, даже если этого не было заметно по их лицам. Джесс выпрямился и почесал голову. Я сто раз замечала подобный жест за Чейзом.
– Он выше, чем я думала, – сказала Ребекка.
Я снова сосредоточилась на происходящем.
– Кто?
Она хмыкнула:
– Чейз, конечно.
Я кивнула. Он высокий. На несколько дюймов выше большинства мужчин, за исключением Джесса, хотя более худой, чем раньше. Только подумав об этом, я осознала, что он всегда все делил поровну, а ведь ему требовалось больше.
– Шон рассказал мне, как Чейз пришел за тобой в исправительную школу, – продолжала Ребекка. – И как сдался ФБР, чтобы найти тебя, когда тебя поймали.
– Шон такой же, – сказала я.
– Да, – признала она. – Такой же.
– Как ты могла бросить его? – внезапно рассердившись, спросила я. – Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Я видела тебя на мосту. Ты знала, что он не сможет пойти за тобой.
Я хотела отвернуться от нее, но мои ноги застряли между перекладинами стола.
– Я знала, – сказала Ребекка. – После первого же шага я знала, что он не сможет пойти за мной.
– Тогда почему? – потребовала я ответа. – Ты могла покалечиться!
– Я уже калека.
Она прильнула ко мне, положив голову на мое плечо, и я нерешительно опустила свою голову на ее. Ее волосы намокли от пота и немного пахли, но она была жива, и я была благодарна за это.
– Ты вылечишься.
– Ты так уверенно говоришь, – сказала она с грустной улыбкой.
Я открыла рот, чтобы возразить, но она продолжила:
– Ты знаешь, как тяжело – смотреть на кого-то и знать, что они винят себя в том, что случилось с тобой?
С этими словами она подняла на меня глаза, и я поняла. Я точно знала, потому что это я была виновата в ее увечье, я была виновата в том, что она оказалась здесь. Я отвернулась и мой взгляд упал на спину Чейза, согнувшегося под тяжестью собственной ноши.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – сказала я.
Она сжала мою руку:
– Я никуда не собираюсь.
* * *
Нас накормили едой, которой я никогда не пробовала до этого, даже до Войны, когда я жила дома, а у мамы была работа. Мужчина по имени Панда с коротким ежиком волос и целым списком имен, вытатуированных на руках, подал нам мясо коз и сладкий картофель с зеленым салатом и морковью. Мы макали в мед большие ломти вкусного зернового хлеба, ели апельсины из сада и пили столько чистой воды, сколько могли.
Я налопалась до отвала, не оставив ни крошки. А когда моя тарелка опустела, долговязый парнишка с такой загорелой кожей, что она напоминала красную глину, спросил меня, не хочу ли я добавки. И я сказала, что хочу, потому что воспоминания о голоде были все еще свежими.
Когда я была в состоянии поднять глаза от тарелки, то увидела Джесса, сидевшего напротив. Он едва притронулся к еде. Смуглый парень направился было к нему, споткнулся, но устоял. Он ничего не разлил, но все равно развернулся и, смущенный, поспешил на кухню.
Я следила взглядом за парнем, желая, чтобы Девитт появился оттуда, куда скрылся. Теперь, когда я поела, я хотела знать, откуда он узнал Чейза и что имел в виду, когда сказал, что защита нужна нам больше, чем когда-либо.
Когда ко мне подошел Чейз, я встала.
– Шон убежден, что они нас отравили, чтобы использовать наши тела на корм свиньям, – сказал он. – Но это не помешало ему вылизать тарелку до блеска.
Он рассеянно почесывал горло.
– Я думала, что Три должны быть, не знаю, страшными, – прошептала я. – Они выглядят как фермеры, а не как бойцы.
– А кто сказал, что мы не можем быть и теми, и другими?
Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Даже Чейз выглядел удивленным: он отвлекся на шум из кухни. Позади меня, улыбаясь, стоял Девитт. Его глаза сверкали весельем.
– Значит, вы – Три, – сказал Чейз.
Маленькая девочка, присоединившаяся к нам с отрядом Джесса, дернула Девитта за рубаху. Одна из женщин, заботившаяся о ней, стояла в нескольких шагах и подбадривала.
– Можно я пойду поиграю? – спросила девчушка, не поднимая глаз.
На мгновение он замер, а потом медленно присел на корточки перед девочкой и убрал волосы с ее личика.
– Я слышал, тебя зовут Жюстин, верно?
Я присмотрелась повнимательнее: брюнетка с большими прелестными глазами. Я поняла, что не удосужилась выучить имена детей. Или имена других выживших, если уж на то пошло. Лучше не слишком сближаться. Но может быть, здесь все будет по-другому?
Девочка кивнула, стряхивая крошки со своего грязного свитера.
– Красивое имя, – сказал Девитт. – Вот что я тебе скажу. У тебя есть десять минут, чтобы повеселиться от души. А потом тебе надо будет умыться и отправляться в кроватку.
– Но...
– Девять минут пятьдесят секунд.
Девочка дулась еще две секунды, а потом бросилась к двери. Двое других детей побежали следом за ней.
– Уилл проводит вас в спальни, – сказал Девитт нашей группе, подзывая мальчика, который споткнулся во время ужина. – Совет решил, что официальное знакомство с лагерем может подождать до завтра.
Мысль о том, чтобы оказаться у всех на виду, заставляла меня нервничать. Мы даже не знали, сколько людей живет в Стойкости.
– Вы разговаривали с ними о наших людях? – спросил Чейз. Сидевший напротив Джесс откинул назад свои грязные волосы.
– Давайте решать все по порядку, – сказал Девитт.
– Со всем уважением, сэр, но, возможно, у них осталось не так много времени. Мы не могли связаться с ними несколько дней, – настаивал Чейз. Впервые за долгое время Джек был с ним согласен.
– Мы обсудим это завтра.
По тону Девитта было ясно, что решение окончательное.
Когда остальные встали и последовали за Уиллом, я помогла Ребекке подняться.
– Вообще-то, я хотел бы обсудить это сейчас, – сказал Чейз. Я напряглась, услышав в его голосе раздражение и остро осознавая, что люди вокруг остановились посмотреть. Вряд ли мы были в том положении, чтобы что-то требовать.
– И еще я хочу знать, откуда вам известно обо мне, – закончил Чейз.
Ребекка сжала мой локоть.
Девитт сухо засмеялся.
– Почему бы нам не пройтись? Всем троим. – И он наклонил голову в мою сторону.
– Куда вы их ведете? – настороженно спросила Ребекка.
– Всего лишь прогуляться, – успокоил ее Девитт. – Они скоро присоединятся к вам.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и направился к длинному коридору, который шел по всему зданию школы.
Всего лишь прогулка. Это я могу. Возможно, он нашел для нас радио, хотя не понятно, почему бы в таком случае не сказать прямо. Судя по тому, что мы увидели, ни Девитт, ни его люди не представляли для нас угрозы, а прогулка могла оказаться прекрасной возможностью выяснить, что же происходит на самом деле.
Ребекка быстро сжала мою руку, и мы с Чейзом пошли за Девиттом. Шон хмурился, наблюдая за развитием событий со своего места на другом конце стола.
Мы вышли в главный коридор, освещенный факелами, крепившимися к стенам через равные промежутки, но повернули не налево, ко входу в здание. Вместо этого Девитт свернул направо. Я молча шла за ним по пожелтевшему, облупившемуся линолеуму, с растущим опасением ожидая, когда он объяснит, зачем просил меня пойти с ними. Окна здесь были заколочены досками, но через щели было видно, что опускались сумерки.
Коридор повернул, и мы подошли к двум вооруженным охранникам, одетым в бежевые рубашки, как у Девитта, и свободные штаны. Охранники кивнули доктору и расступились.
«Северное крыло», – поняла я. Без разрешения совета вход туда запрещался, но я была убеждена, что не только из-за того, что там хранилось оружие, как утверждал Девитт. Вооруженная охрана казалась слишком чрезмерной для такого. Я прошла мимо часовых, стараясь не обращать внимания на знакомый ужас, который ощущала в присутствии солдат МН. Эти парни были хорошими, хотя и походили на плохих.
– Я попрошу вас сохранить в тайне то, что вы здесь увидите, – сказал Девитт, останавливаясь перед бывшим классом, который охранял мужчина с ружьем.
Мы кивнули.
Девитт толкнул дверь, и я открыла рот при виде стен, уставленных радиооборудованием. Его было раз в десять больше, чем в Ноксвилле. Пищали и пиликали устройства, соединенные проводами с чем-то, напоминающим автомобильные аккумуляторы, скрепленные вместе в центре комнаты. Две женщины и трое мужчин в наушниках сидели перед разными аппаратами, наблюдая за мониторами и регулируя ручки настройки.
– Что...
– Как раз вовремя, – прервал меня один из мужчин, лет тридцати, с острым носом и глубоко посаженными глазами. Он стянул с головы наушники. – Я нашел его, сэр. На этот раз он на другой частоте. Получается, четыре канала.
Девитт быстро подошел к нему и нажал кнопку на пульте управления.
Помехи. И вдруг – голос Такера, приглушенный, несмотря на их превосходное оборудование.
– Тревога. Тревога. Если вы меня слышите, уходите. Роанок, штат Виргиния, под контролем ФБР. Не пытайтесь добраться до убежища. Оно уничтожено. Повторяю: убежище уничтожено.
