Текст книги "Три (ЛП)"

Автор книги: Кристен Симмонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Чейз улыбнулся той улыбкой, от одного вида которой у меня подпрыгивало сердце. Внезапно мне стало тепло и легко, я прикоснулась к его щеке и провела пальцами до подбородка. В этот миг не существовало другого места, где я хотела бы быть, только рядом с ним.

– Я никогда не была на танцах, – призналась я. – Иногда мы с мамой танцевали дома. И с Бет. Мы с ней дурачились, когда были маленькими.

Чейз кивнул в сторону музыкантов:

– Ты приглашаешь меня на танец?

– Нет, – быстро сказала я, вытянув руки по швам. – Я не знаю как.

Но да. Я хотела танцевать настолько же сильно, насколько боялась выглядеть нелепо.

Прежде чем Чейз успел что-либо сказать по этому поводу, я подошла к другому костру и нашла место, где он мог бы поесть. Мы болтали с людьми, сидевшими вокруг, и я не удивилась, узнав, что гораздо больше из них, чем я предполагала, когда-то служили нашей стране.

Во время одного из таких разговоров я услышала о еще одной атаке снайпера. Эту новость сообщила женщина-солдат с короткой стрижкой.

– Насколько я знаю, снайпера не поймали, – сказала она, прислонившись спиной к поваленному стволу и подбрасывая веточки в костер. Огонь казался ярче по сравнению с наступающей темнотой, запах дыма щипал нос и глаза.

– А что случилось с тем, которого схватили в Гринвилле? – спросила я, стараясь не проговориться про Кару.

– Не знаю, – сказала она. – Знаю только, что было еще одно нападение с тем же почерком, три дня назад. Рядом с границей Красной зоны. Кажется, в одной из Каролин.

Кто-то решил продолжить дело Кары? Это мог быть кто угодно. Подражатель или недовольный гражданин. Или кто-то, работающий на Три. Пока мы находились в Стойкости, отряды приходили и уходили. Имели они отношение к этому?

Я подумала, что это могло стать причиной публичного заявления Рейнхардта и казни Трака.

– Вы что-нибудь знаете о Мексике? – спросила я.

– Большая страна за границей, – ответила она. – Когда-то у них была классная еда. Хоть и острая.

– Я не совсем об этом, – сказала я.

Она склонила голову на бок.

– Я знаю, что большинство важных шишек уплыли туда на корабле, когда Рейнхардт начал охотиться на людей.

– Значит, корабль есть.

Она хмыкнула:

– Конечно, есть. Ты что, предлагаешь добираться вплавь от самой Тампы?

– Думаю, нет, – сказала я, попытавшись представить штат Флорида со старой карты президента. Со времени падения во время Войны оттуда всех эвакуировали.

Тогда она усмехнулась:

– Просчитываешь пути отступления, а?

Я не ответила, но она все равно кивнула.

– Умно. Я бы тоже так делала, если бы мое имя было в тех Статутах.

Информация разошлась быстро. Я вздрогнула, но страх засел слишком глубоко, чтобы его можно было стряхнуть. Как тогда, в Ноксвилле, когда люди решили, что я снайпер, но сейчас было хуже, потому что я призывала их сражаться, даже умирать, уничтожить МН.

Я поняла, что на бревне напротив нас сидит Джесс и внимание большинства, включая Чейза, приковано к нему. Когда я прислушалась, он был в середине какой-то истории, которая захватила и меня. Все вопросы о том, что происходило в библиотеке, куда-то улетучились.

– Когда старик увидел, что его внук украл у матери корзину, он сказал, что внутри мальчика борются два волка, – рассказывал Джесс боле глубоким, чем обычно, голосом. – Первый волк питается злостью и страхом. Слабостью и ложью. Он тощий от болезни и сомнений, но сражается острыми зубами и длинными когтями. Второй волк чистый и здоровый. Он – храбрость, доброта и правда, и его шкура всегда запятнана кровью от ран, которые нанес ему брат. Это напугало мальчика, и он спросил деда, какой из волков в конце концов уничтожит другого.

Джесс поднял подбородок и посмотрел прямо на Чейза:

– Какой волк победит, племянник?

Все взгляды устремились на нас.

Чейз прочистил горло.

– Тот, которого ты кормишь, – сказал он.

Задумчивое молчание воцарилось над кругом. Аплодисментами Джессу служили треск и щелканье дерева в костре. С тех пор как я увидела его рядом с президентом, мое мнение о нем смягчилось. Я не простила ему того, что он бросил своего племянника, но теперь я понимала, почему простил Чейз.

Я встала и протянула Чейзу руку.

– Потанцуй со мной, – сказала я.

Засмеявшись, он взял мою руку, и мне пришлось отклониться назад, чтобы поднять его.

– Никто уже не танцует, – сказал он, и на его щеке появилась ямочка. Действительно, музыканты разговаривали друг с другом на незнакомом мне языке.

– Потанцуй со мной, – повторила я. Пока Джесс рассказывал, я кое-что поняла. Я не только та, кем стала. Внутри есть нечто большее, та часть меня, добраться до которой способен только Чейз. И если ее не кормить, то она умрет.

Взяв его ладонь обеими руками, я повела его на площадку перед музыкантами. Люди стали нас подбадривать, но я едва слышала их. Бывший президент улыбнулся мне, но я не испытывала неловкости. Чейз положил ладонь мне на талию и притянул мои бедра ближе, а его спина согнулась, когда я обняла его за плечи. Медленно качаясь из стороны в сторону, он вел меня в танце. Направляя. Напоминая.

– Вот это ты, – прошептал он мне на ухо. – Я нашел тебя.

Мы танцевали до тех пор, пока последний из музыкантов не упаковал свой инструмент и не исчез среди деревьев. И тогда я отвела Чейза мимо водопадов туда, где он наконец-то смог искупаться.

Глава 17

Следующим утром, еще до рассвета, мы уехали на своем грузовике с залатанной шиной. Ночью мы пересмотрели свою поездку с учетом этой непредвиденной остановки и наметили оставшийся маршрут, основываясь на информации о расположении баз, которую дал нам Девитт. Следующая остановка предполагалась в центральной части Теннесси. Беженцы оставались. Пока мы спускались с горы, я смотрела, как лагерь сливался с низко висевшими облаками, и думала о надвигающейся грозе.

На подъезде к Теннесси я вернулась в кузов грузовика, в окружение Статутов. Часть листовок мы оставили в лагере президента, чтобы военные распространили их в близлежащих городках, но основная масса будет распространяться МН. Интересно, сколько их уже расклеили по домам, школам и магазинам Среднего Запада?

Один раз наш грузовик остановили на контрольно-пропускном пункте. Снаружи я слышала голоса солдат, которые спрашивали о цели поездки. Прошло не больше пяти минут, и мы двинулись дальше, но мне казалось, что я не дышала, пока мы не набрали прежнюю скорость.

Девитт рассказал нам, как найти связного в Чаттануге. Мы припарковались на втором уровне стоянки в старом океанариуме и стали ждать.

Они появились через час. Три женщины в форме Сестер спасения. Самой старшей было, наверное, за семьдесят. Ее седые волосы были заколоты сзади, а юбка подтянута до самой груди. Самая молодая женщина была примерно одного возраста с моей мамой. С симпатичным, но угрюмым лицом. Она пыталась спрятать пистолет за поясом юбки, прикрыв его широкой блузкой. Третья женщина выглядела слишком элегантной, чтобы быть Сестрой. Черные волосы короткими аккуратными локонами обрамляли ее высокие скулы. В одной руке она держала блокнот и карандаш и отчего-то заставляла меня нервничать.

– Вас трое, и нас трое, – сказала пожилая женщина. – Какое совпадение.

– Никакого совпадения, – ответил Джесс, и я вздрогнула, подумав, что с Билли нас было бы четверо. Женщина кивнула.

– Простите, что не приглашаем вас к себе, – сказала пожилая женщина, пожимая Чейзу руку. – Учитывая случившееся с другими постами, мы предпочитаем не рисковать.

Ее голос дрожал, но спину она держала прямо.

– Мы понимаем, – сказал Чейз.

Женщина с блокнотом подняла брови, глядя на меня.

– Должна признать, никогда не думала, что увижу вас двоих живьем.

Что-то в ее голосе показалось мне знакомым. То, как четко она выговаривала каждое слово. У меня напряглись мышцы плеч.

– Фэй, – предостерегающе произнесла угрюмая женщина.

– У вас могущественные друзья, – сказала та, постукивая карандашом по бумаге.

– Простите, кто вы? – спросила я.

– Фэй Браун, – ответила она с усмешкой.

– Также известная как Фелисити Брайдвел, – добавила угрюмая.

– Диктор, – узнала я и невольно поджала губы. – Вы сообщали о казни Трака.

– И о моей самоволке, – сказал Чейз. – Из-за вас нас чуть не арестовали.

Фермерский дом с зарешеченными окнами. Угнанный мотоцикл. Наш побег посреди ночи. Все вспомнилось мне очень ясно.

– Нет, – возразила она. – Вас чуть не арестовали из-за вас самих. Я всего лишь сделала вас известными после этого.

Я шагнула к ней.

– Что вы здесь делаете? – Я посмотрела на пожилую женщину. – Что она здесь делает?

Я запоздало поняла, что это может быть ловушкой, и резко остановилась, оглянувшись на грузовик.

– Не знала, что у тебя будут такие важные гости, а, Джейн? – поинтересовалась Фелисити – или Фэй, или как там ее звали – у пожилой женщины.

– Фелисити с нами, – нахмурилась Джейн. – Также она работает на ФБР в качестве диктора новостей.

Может, она и работала на обе стороны, но это не уменьшило мою тревогу, как в случае с Марко и Поло. Слишком много вреда причинили ее слова.

– Раз уж мы начали знакомиться, это Эмбер Миллер и Чейз Дженнингс, – объявила Фелисити. – Дезертир и... – Она постучала карандашом по губе. – Девушка, сбежавшая из исправительной школы и ставшая снайпером. Я права? О вас двоих до сих пор много разговоров в этом районе. Поздравляю.

– Идем отсюда, – сказала я.

– Не слишком давно в деле, верно? – догадалась она, записывая что-то в своем блокноте. Не раздумывая, я выбила блокнот у нее из рук. Карандаш покатился по земле. Фелисити остановила его ногой и медленно наклонилась, чтобы поднять. У меня за спиной засмеялся Джесс.

– Из-за ваших репортажей нас чуть не убили, – огрызнулась я.

– Послушайте, – сказала она. – Я просто читаю то, что кладут мне на стол. Ничего личного.

– Вы могли бы рассказать что-нибудь стоящее, – предложила я. – О том, что Бюро делает с нарушителями статей или с собственными солдатами, ушедшими в самоволку. Вот это будут настоящие истории.

– Я буду мертва через пять минут, – ответила она. – И кто тогда будет добывать вам драгоценные сведения?

– Спокойно, – сказала ей Джейн и посмотрела на меня, молчаливо извиняясь. – Фэй уже давно сообщает нашей организации многие секреты Бюро.

– Кстати, о Траке, – сказала угрюмая. – Упокой Господи его душу.

При упоминании этого имени лицо Фелисити утратило обиженное выражение.

– Послушайте, – сказала она уже не таким резким тоном. – Я одна из немногих женщин-комментаторов, оставшихся в стране. Во всей стране. ФБР не самое лучшее место работы для женщины. Меня держат там только потому, что им нужно сохранять видимость того, что они все еще защищают интересы всех. Фелисити Брайдвел всего лишь символ. Если бы они знали, что я здесь, мое положение было бы не лучше вашего.

– Очень мило с вашей стороны, – ответила я.

– Слышали что-нибудь интересное в последнее время? – спросил Джесс Фелисити.

– Смотря что, – ответила та, задрав подбородок. – Вы ничего не получите, пока я не получу свое. Так я работаю.

– Могу поспорить, – ухмыльнулся Джесс.

– Что вы хотите? – спросил Чейз. Фелисити повернулась к нему, но сникла под его грозным взглядом.

– Поездку до Убежища, – сказала она. – После покушения канцлер Рейнхардт устроил охоту на ведьм. Каждого, кто связан с ФБР, вызывают на допрос. – Она изобразила кавычки. – Тут становится слишком горячо для меня.

– Поездку до Убежища, – произнесла я. – Уверена, мы сможем это устроить.

Она прищурилась:

– Почему-то ты меня не убедила.

– Оно уничтожено, – напрямую сообщил Чейз.

– Уничтожено? – спросила угрюмая. – Что значит уничтожено?

Джейн перекрестилась и пробормотала тихую молитву.

Фелисити побледнела, но быстро взяла себя в руки.

– Что случилось?

– ФБР сровняло его с землей. Полагаю, это не попало вам на стол, – сказал Чейз.

По выражению ее лица было понятно, что нет.

– И куда мне теперь идти? – спросила она, больше раздраженно, чем испуганно. Даже если бы военные в тайном убежище бывшего президента открытым текстом не запретили нам кого-либо туда отправлять, не уверена, что рассказала бы о нем этой женщине.

Я сложила руки на груди:

– Туда же, куда собирается каждый из нас.

– Да уж, обнадеживающе.

– Ты заляжешь на дно вместе с нами, пока все не прояснится, – сказала Джейн.

Фелисити сжала губы и коротко кивнула.

– ФБР завербовало информатора. Он сдает Бюро расположения постов. У них с Рейнхардтом какая-то сделка.

– Какая сделка? – спросил Джесс.

– Не знаю, – сказала Фелисити. – Никто не знает, как его зовут и где он находится. Он общается напрямую с вождем по секретной радиочастоте.

– Его никто не видел? – спросил Чейз.

– Никто из тех, кого я знаю.

Не самая свежая новость. Мы знали, что кто-то продает сопротивление. Единственная новость состояла в том, что теперь мы знаем: этот кто-то держит связь с Рейнхардтом.

– Это все, что мне удалось узнать, – сказала Фелисити и посмотрела на Джесса. – Надеюсь, Три заставит Бюро заплатить за это.

Эта женщина мне не нравилась, но в какой-то степени я ее понимала. Она рисковала многим без надежды выбраться.

Когда между бетонными колоннами показалось солнце, мы рассказали женщинам о задуманном Три нападении во время праздника, который устраивает Рейнхардт в Шарлотте. Джесс начал разгружать коробки, предназначенные для этого поста. Я вытащила один лист со Статутом и показала его женщинам.

– Три не могут сражаться с ФБР в одиночку, – сказала я. – Нам нужна помощь. Если поднимутся все, то им придется прислушаться.

Джейн потерла ладонью свою ключицу.

– Город боится, – сказала она. – В прошлом году синие пришли проводить перепись и все здесь разворотили. С тех пор не многие смеют даже подумать о том, чтобы сопротивляться.

– Возможно, их надо немного мотивировать, – предположил Джесс. У меня в памяти вспыхнули картины кладбища и солдата в клетке, и я с болезненным любопытством подумала, не помогал ли Джесс и его мотивировать.

Фелисити подняла брови, и не только я заметила, как ее взгляд опустился на его ухмыляющиеся губы.

– Мы сделаем все, что сможем, с этими Статутами, – сказала угрюмая женщина. – В Долтоне есть еще одна типография. У нас там есть агент, который, возможно, захочет помочь в вашем начинании. Предлагаю вам сделать следующую остановку там.

Я воодушевилась:

– Спасибо вам.

– Пока не за что, – ответила она.

* * *

Ночевали мы на промежуточном пункте в буйном районе города. В старый заброшенный дом сквозь пластиковые листы на окнах проникало рычание бродячих собак и пьяный смех из притонов. В гостиной стояла металлическая урна, в которой горел огонь. Мы с Чейзом сидели возле нее, не озвучивая разницу между этой ночью и прошлой.

После наступления темноты в комнату вошел Джесс, натягивая на голову капюшон толстовки.

– Я ухожу, – сказал он.

– Куда? – спросила я.

– Э... навестить друга, – усмехнулся Джесс.

– Друга, с которым познакомился сегодня? – ровно спросил Чейз, и я вспомнила, как Фелисити смотрела на Джесса в гараже.

– Нам надо оставаться вместе, – сказала я.

– Можете пойти со мной, – предложил Джесс и широко развел руки. Я только закатила глаза, и он пожал плечами. – Как скажешь, соседка. Я вернусь до рассвета.

– Хорошо.

Мы с Чейзом сидели и ели вместе с несколькими людьми, ожидающими транспорт, который мог никогда не прийти. Я рассказала им про исправительную школу, потом мы с Чейзом вспомнили историю нашего побега с базы в Ноксвилле. Сегодня ночью все звучало иначе, чем раньше. С некоторой отстраненностью, которой не было до этого, как будто мы говорили о совсем других людях.

Я заснула, опираясь спиной на стену, на мятом мусорном мешке, который отделял мою тонкую одежду от грязного драного ковра. Но спала я недолго. Где-то в середине ночи я проснулась и обнаружила Джесса, стоявшего на коленях рядом с еще спящим Чейзом. Я смотрела, как Джесс поправил рваное одеяло, упавшее с плеча племянника. Губы Джесса неслышно двигались. Потом он склонил голову и провел рукой по волосам.

Я не знала, что он делал, но кажется, что-то хорошее, и это почему-то заставило меня занервничать.

– Как прошло ваше свидание? – прошептала я. Чейз вытянул длинные руки над головой.

Джесс поднял голову:

– Пора идти.

Следом за ним мы обогнули здание и вышли к месту, где стоял большой городской мусоровоз. Даже на расстоянии от него воняло. Я заметила мужчину, прислонившегося к двери, и остановилась.

– А где грузовик? – спросил Чейз.

– Продал его дамам, – сказал Джесс. – Познакомьтесь с Августом. Он – наши новые колеса.

Август улыбнулся, показав кривые зубы. Среднего роста, не толстый и не худой. Волосы у него на макушке начали редеть, а сам он стоял немного сгорбившись. Я поняла, что у него нет никаких особенных примет. Скорее всего, я никогда не взглянула бы на него дважды, если бы не была знакома.

– Вы перевозчик? – спросила я, и он кивнул. При ближайшем рассмотрении оказалось, что одет он в серую униформу городских рабочих. – А Статуты?

Женщины из Чаттануги взяли только треть коробок.

– Уже погружены. – Август махнул рукой в сторону трапа вдоль зеленого металлического мусорного контейнера. – В верхнем баке у вас будет больше воздуха. Извините за запах, но по крайней мере меня нечасто обыскивают.

У меня скрутило живот.

– А вы неплохо поработали, – сказала я Джессу. Он, кажется, удивился, что я ожидала другого.

Чейз хмыкнул.

Мы втроем забрались в бак и улеглись на грязную сталь. Когда мы поехали, запах даже стал поменьше. А еще у нас был отличный вид на рассвет.

Мы сделали короткую остановку в Долтоне, штат Джорджия, чтобы передать Статуты. Мужчина, который там работал, сказал, что знаком с другими типографами на севере, которые тоже будут рады помочь делу. Он обещал передать послание как можно быстрее. Во мне начал разгораться слабый огонек надежды. Наша идея действительно работала.

Мы остановились размять ноги и потренироваться. Чейз легко согласился на тренировочный бой со мной, особенно когда мы, запутавшись в руках и ногах, в итоге оказались на траве, но с опаской отнесся к моим тренировкам с пистолетом – еще один побочный эффект после смерти Харпера. Подключился Джесс и научил меня, как разбирать оружие, чистить мелкие детали и снова собирать его. К концу первого урока я умела, не глядя, заряжать обойму и снимать пистолет с предохранителя. Не то чтобы я была рада такому навыку, но он был необходим.

Калхун. Ром. На одном из дорожных блокпостов нас отправили в объезд через Форт Пэйн, и мы провели ночь в Гадсдене у Сестер спасения, устроивших убежище для беглецов из исправительных школ. К тому времени информация о нашей поездке распространилась. Мы встретили перевозчиков, которые ездили до Колумбуса в штате Огайо и в северный Техас и были готовы передавать информацию о Статутах дальше.

Поездка по заброшенным дорогам получалась дольше, и спустя десять дней после отъезда из Стойкости мы достигли Бирмингема. Как большинство остальных, члены сопротивления здесь оказались неразговорчивыми, но, услышав наше сообщение и увидев, что мы сами привезли Статуты, устроили вскладчину ужин в трапезной старой церкви. Несколько мужчин даже вычистили наш бак наверху мусоровоза.

В сумерках следующего дня мы достигли окраин Атланты и провели ночь под звездами на старой туристической стоянке. На следующее утро мы въехали в город. Чейз и Джесс оделись как солдаты, на мне была форма Сестер спасения. Несмотря на наличие здесь крупных сил МН, мы были воодушевлены. Перевозчик, Август, отвез нас прямо в центр города. Мы вышли около старого театра, находившегося рядом с большой фабрикой. Похоже, что дела здесь шли неплохо: полдюжины гражданских машин заезжало на стоянку. Мы старались действовать хладнокровно, но такое количество потенциальных свидетелей заставляло меня нервничать.

Мы зашли через служебный вход и оказались на деревянной сцене. С потолка криво свисал плотный занавес бордового цвета с дырами от моли. В зале стояла тишина. Пустые ряды поломанных кресел с пыльными бархатными сиденьями. Затхлый прохладный воздух. Я вздрогнула. Мы словно собирались играть спектакль для призраков.

По сцене застучали ботинки с твердой подошвой, и занавес отодвинулся, открыв мужчину в чистых брюках и рубашке, с белоснежными закрученными усами. Я невольно отошла назад. Он совсем не походил на члена сопротивления.

– Давненько мы тебя не видели, Август, – обратился мужчина к перевозчику, и они пожали друг другу руки. У мужчины был заметный мягкий акцент.

– Плотный график, – прямо ответил Август. – Эти ребята расскажут больше.

Мы молчали.

Мужчина улыбнулся:

– Позвольте предположить. Я не тот, кого вы ожидали увидеть?

– Не совсем, – сказал Чейз.

– Не беспокойся, сынок, – ответил мужчина. – Я так одеваюсь на дневную работу. А моя дневная работа помогает кормить население этого города.

– И в чем же заключается ваша работа? – спросил Джесс.

– Еда, – ответил мужчина. – Упаковка еды. В Атланте располагается государственный распределительный центр Horizons.

С каждой минутой мне становилось лучше.

– Слишком доверчиво – приходить одному и без оружия, – сказал Джесс.

Мужчина снова улыбнулся, его глаза заблестели.

– А что заставляет вас думать, что я стал бы так поступать?

Он щелкнул пальцами над головой, и неожиданно из-за занавеса выступили трое мужчин, все с пистолетами в руках. Чейз обернулся, я тоже: за нашими спинами стояли еще четверо. Была даже одна женщина. Она сидела в ложе и подняла руку с винтовки, чтобы приветливо помахать нам.

Почему-то именно это успокоило мои нервы.

Мы с Чейзом начали докладывать, пока Джесс продолжал рассматривать наших охранников.

– Это ваши люди несут ответственность за новое снайперское нападение?

– Которое произошло рядом с Красной зоной? – спросила я, вспомнив, что рассказала мне женщина в Смоки.

– Точно, это. И еще одно на прошлой неделе в Чаттануге. Расстрелян патруль из четырех солдат. В отчете говорится, что на капоте патрульного автомобиля нацарапали большие цифры один, два, три. – Он поднял три пальца, чтобы подчеркнуть смысл. – Согласно новостям, в ответ Рейнхардт казнил еще четверых пленников. Несчастные.

Мужчина одной рукой пригладил свои усы.

Я замерла.

– Мы как раз были там и ничего не слышали...

Чейз за моей спиной напрягся. Джесс уставился на что-то захватывающее на потолке.

– Извините, я на минуту, – сказал усатый, когда один из охранников позади него сделал приемник погромче. Как только он отвернулся и заговорил с тремя своими людьми, Чейз подошел ближе, замкнув наш маленький круг и исключив из него Августа.

– Это был ты?

Мышцы на шее у Чейза напряглись.

Джесс принялся ковырять в зубах.

Он собирался делать вид, будто ничего не произошло. Как будто это не он, возможно, поставил под угрозу нашу миссию и дразнил МН игрой в прятки.

– Пленники, – сказала я. – Из-за вас Рейнхардт убил еще больше наших людей.

– Они были мертвы, как только оказались в этой тюрьме, – сказал Джесс.

А вот Билли так не думал и теперь мог находиться вместе с ними.

– Ты должен был сказать нам, – заметил Чейз.

– Вы должны были сказать тем женщинам. – Моя ярость сменилась внезапным страхом. – Как думаете, что МН теперь сделает с их людьми?

– Я сказал им. По крайней мере одной. Фелисити, – проговорил Джесс и угрожающе улыбнулся. – У меня есть вопрос получше. Как думаешь, как отреагируют граждане города на такое давление?

– Для этого есть Статуты!

Я покачала головой, сдержав рычание.

Джесс наклонился, чтобы оказаться вровень со мной.

– Ты уверена, что подходишь для этого, соседка? – спросил он. – Война безобразна. Иногда приходится делать вещи, которые тебе не нравятся, и надеяться, что в конечном итоге всем будет лучше.

– Например, держать людей в клетках? – спросил Чейз.

Джесс поднял подбородок. Воздух между ними зазвенел от напряжения.

– Лучше не думать о них, как о людях, – наконец произнес Джесс.

Чейз презрительно усмехнулся и отвернулся.

– Вы хотели сказать «легче», – прошептала я. Было бы легче смириться со смертью Харпера, если бы он не был из плоти и крови. Легче, но не правильнее.

Три пореза жгли мою грудь.

– Возможно, вам захочется это послушать, друзья, – крикнул усатый, подзывая нас туда, где уже собрались другие охранники.

Из переносного радиоприемника раздавался очень знакомый голос: «Событие, которое Вождь назвал важнейшей победой в борьбе против терроризма. Сегодня утром в ходе операции, проводимой ФБР, был схвачен доктор Эйден Девитт. Девитт – руководитель организации мятежников под названием «Три» – признался в снайперской стрельбе в штатах Виргиния и Теннеси на протяжении последних трех месяцев, включая нападение на призывной пункт ФБР в Ноксвилле. Вождь Реформации подчеркнул, что приговор Девитту еще предстоит вынести. Следите за новостями. С вами была Фелисити Брайдвел».

Мое сердце ушло в пятки.

Девитта схватили. В репортаже не упоминалось место и не сообщалось, была ли обнаружена Стойкость, но холод, разлившийся по моим венам, говорил о том, что Ребекка, Уилл, дети и другие оставшиеся оказались в беде.

Перед моими глазами разворачивались картины того, как Шон и Джек добрались до развалин убежища, нашли Такера и привели его в Стойкость. МН выследила их, напала и захватила Девитта.

Ребекка не сумела бы даже убежать.

Чейз смотрел на меня, и на его лице отражался тот же ужас, который ощущала я.

Внезапно один из охранников усатого рванул к краю сцены, и его до этого тихие ботинки застучали по центральному проходу. Он скрылся за дверью зрительного зала, оставив после себя напряженную тишину.

Несколько секунд никто не двигался. Потом раздались два выстрела, эхом отразившись от высокого потолка театра. Мое сердце подскочило к горлу. Я прислонилась спиной к ближайшей стене и вытащила пистолет. Чейз и Август спрятались за занавесом.

– Солдаты? – шепнул Чейз Августу.

– Пора уходить, – сказал Август. – За кем-то проследили.

На другом конце сцены Джесс скрючился позади фальшивой стены, разрисованной красными и оранжевыми языками пламени. Если следили за нами, то МН могла обнаружить мусоровоз, все еще загруженный коробками с поддельными Статутами.

Усатый, пригнувшись, подобрался к нам и вложил в руку Чейза связку ключей.

– Серебристый седан за юго-восточным углом здания, – сообщил он. – Вам пора уезжать.

– Статуты, – прошипела я.

– Мы о них позаботимся. Уходите!

Он провел нас к другому выходу, находившемуся в конце бокового прохода, где к нам присоединился Джесс. Мы осторожно осмотрели улицу, убедились, что она пуста, и, спустившись по ступенькам, перебежали к ближайшему укрытию – старому навесу автобусной остановки. Чейз бежал впереди, а Джесс прикрывал тыл. Они зажали меня между своими спинами, когда мы резко остановились.

– Что-нибудь видно?

Как только Чейз спросил, со стороны фасада послышалась очередь выстрелов и резкий крик боли. Я стиснула зубы.

Нам следовало бы помочь им, но мы не могли рисковать свободой. Не в то время, когда Статуты уже начали распространяться, а Девитт, вероятно, и в самом деле пойман. Нам нужно было возвращаться в Стойкость и выяснить, что произошло.

– Вон машина, – сказал Чейз, указывая пистолетом через улицу. Он достал из кармана ключи и расправил плечи, приготовившись бежать.

– Мы тебя прикроем, – сказал Джесс.

– Иди, – сказала я. – Сейчас!

Чейз рванул к машине, и одновременно прозвучал выстрел. Я выглянула из-за металлической стенки автобусной остановки в поисках какого-нибудь движения.

Чейз добежал до машины, и через несколько секунд сначала зафырчал, а потом взревел двигатель. Перестрелку перед зданием сменила зловещая тишина, и я поняла, что солдаты идут к нам. Секунды утекали одна за другой.

Я побежала к машине и скользнула на заднее сиденье, Джесс следом за мной. Чейз нажал на газ, и шины завизжали по проезжей части. Мы низко пригнулись, чтобы нас не было видно через окна.

Как только мы оказались вне пределов досягаемости, Чейз снизил скорость, чтобы не вызывать подозрений и смешаться с другими машинами, проезжающими по этой части города. Через некоторое время я отлепила щеку от кожаного сиденья и осмотрелась вокруг. За нами никто не ехал. Пока что.

– Мы должны вернуться в Стойкость, – сказала я.

– Если Девитта нет, то нет и Стойкости, – сказал Джесс и с непроницаемым лицом уставился в окно.

– Его могли схватить где-то еще, – сказал Чейз. – Нам говорили, что Стойкость под защитой. Недоступна для радаров МН.

Я надеялась, что он прав.