Текст книги "Рок-цыпочка (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
– Надеюсь, вы с парнями будете осторожны, – сказал он Ли, и у меня возникло странное чувство, что мы говорим о чем-то совершенно другом.
– Мы работаем над этим для клиента, – ответил Ли.
Вокруг замелькало еще больше взглядов, затем Хэнк вздохнул, словно сдаваясь, поцеловал меня в макушку и ушел. Мэтт и Бобби ждали. Ли не выпускал меня из объятий.
– Не позволяй Хэнку запугивать тебя Тексом. Он пытается заморочить тебе голову настолько, чтобы держать подальше. С Тексом все будет в порядке.
Я кивнула.
– Нам придется отложить наши планы на день. Я отвезу тебя в магазин, а потом мне нужно проверить зацепку с Рози. А также поговорить с Тексом. Буду у тебя дома не позже трех. Раньше, если смогу управиться.
Я кивнула.
– Полагаешь, в дом Дюка вломился Рози?
Его рука легла на мой подбородок и приподняла его.
– Ты должна быть готова к худшему, Рози, возможно, больше не в этом мире, а значит, уже не может свободно бродить среди людей.
Я снова кивнула.
Затем, прямо на глазах у своих парней, Ли поцеловал меня, с языком, на полную катушку. Его руки обвились вокруг моей спины, а мои – вокруг его шеи.
Когда он поднял голову, я выдохнула:
– Сейчас я бы сказала «шесть».
Раньше добрый старый Ли все время смеялся, но когда он пошел в армию, все изменилось. Улыбок было мало, они были редки, и смех Ли казался подарком.
После того, как я дала оценку своему возбужденному состоянию, впервые за долгое время, я увидела, как Ли откинул голову и расхохотался.
Глава 9
Новое определение «обалденного»
Ли высадил меня у «Фортнума» и быстро поцеловал, прежде чем умчаться на своем «Кроссфайере». Я смотрела ему вслед и пыталась отключить разум.
Но потерпела неудачу.
Я старалась не думать о прошедшей ночи или сегодняшнем утре. Я испытывала неподдельную радость, смешанную с абсолютным и всепоглощающим страхом. Мне пришло в голову, что Ли сказал Китти Сью, что мы вместе, не потому, что она хотела это услышать, или потому, что это помогло нам выбраться из затруднительного положения, когда нас застукали обнимающимися, а потому, что это происходило на самом деле.
Мы были вместе.
Лиам Найтингейл и Индия Сэвидж.
Я видела доказательства того, что Андреа говорила правду: для Ли все было на полном серьезе.
О. Мой. Бог.
Я повесила табличку с объявлением, что «Фортнум» закрыт на выходные, а затем отправилась домой.
В доме было прохладно и уютно, но мне показалось, что с тех пор, как я была здесь в последний раз, прошла неделя, а не одна ночь.
Стараясь не думать о Ли, я поставила кипятить воду для макарон, открыла заднюю дверь, впуская несуществующий ветерок, и проверила голосовую почту.
Семнадцать сообщений.
Конечно, прошло уже несколько дней, как я последний раз проверяла почту, но семнадцать сообщений – это рекорд. Я слушала сообщения, пока доставала ингредиенты для салата, думая, что большинство из них будут о том, что кто-то видел Дюка и Рози.
Я ошибалась.
Новость о том, что мы с Ли вместе распространилась, и каждая девушка, с кем я когда-либо дружила (даже та, которая уехала из города, и та, которая жила в Англии), сочла необходимым позвонить и узнать всю подноготную из первых уст. Марианна и Андреа тоже звонили (Марианна дважды), требуя новостей.
Для женщин со всего мира, которые знали Ли, связь с ним была горячей новостью. Ли был Святым Граалем в бойфренд-фэндоме. Тем более, что именно я в течение долгих, бесплодных лет находилась в Крестовом походе за этим Граалем. Все жаждали знать мельчайшие подробности.
Если бы я хоть словом обмолвилась о том, каково это на самом деле – целоваться с Ли, быть в объятиях Ли или, Боже милостивый, как Ли выглядел обнаженным, я могла бы вызвать восстание, даже войну. Возможно, мне придется вооружиться и дать всем отпор, чтобы Ли не разорвали на части.
Именно ради сохранения женского населения в целости и мира на земле я держала рот на замке.
Конечно, я вроде как поделилась с Андреа, но я хранила секрет Андреа о Ричи Самбора, а она сохранит мой секрет о Ли.
Заварив крепкий кофе, я начала нарезать соленые огурцы и лук и размышлять.
Ли довольно ясно дал понять, что я что-то значу для него, и я не могла перестать радоваться этому. Ли не понравилось, что я думала, что он хочет лишь перепихнуться со мной на скорую руку, ему не понравилось, что я плачу, не понравилось, как я дрожала, и очень не понравилось, когда Ужасный Тедди ударил меня по лицу.
Я вздрогнула при мысли о том, что может случиться с Тедди, схвати его парни Ли по его приказу.
Что привело меня к вопросу: кем был Ли на самом деле. Он сказал, что я ни хрена о нем не знаю, и, судя по тому, как он удивлял меня последние пару дней, видимо, он прав.
Я пробежалась по фактам.
Я полагала, что Ли думает обо мне как о младшей сестре. Очевидно, это не так.
На Ли работали нанятые им люди, по крайней мере, двое, если считать домработницу Джуди, – трое. Хотя скорее всего, их было больше. Это наделяло Ли такими качествами как ответственность и надежность. Люди рассчитывали, что он будет им платить, обеспечив себе тем самым пропитание и крышу над головой. По всей видимости, в какой-то момент жизни Ли пугающе быстро повзрослел.
Я же, напротив, избегала взросления. Моя бабуля так и не повзрослела. Я много раз вспоминала, как мой дедушка говорил ей: «Эллен, когда-нибудь тебе придется повзрослеть». А бабушка всегда отвечала: «Зачем мне делать такую глупость?»
Я была согласна с бабушкой, взросление не казалось таким уж веселым занятием. Взросление означало сумки для подгузников, глажку одежды и планирование расходов. Это казалось очень скучным, и я избегала этого.
Следующий факт – Ли, казалось, намного лучше справлялся с темой отношений, чем я. Прошло всего пару дней, но он небрежно говорил о том, чтобы пойти поужинать или забрать меня из магазина. Казалось, ему довольно комфортно со мной в постели, в его доме, когда моя одежда разложена по его ящикам, а моя зубная щетка стоит рядом с его.
Как такое могло быть, когда Ли проходил сквозь женщин, как сквозь воду, – было выше моего понимания.
Вообще-то, самые долгие отношения, которые у меня были, длились восемь месяцев, но на то была причина: ни один из парней не был Ли.
Теперь, когда казалось, что Ли мой, отпугну ли я его своим беспокойным сном (хотя он довольно быстро преодолел это препятствие)? А еще наши безумные выходки с Элли (хотя Ли знал нас целую жизнь, и всегда находил эти выходки забавными). Безусловно, не стоит также забывать мою несколько сумасшедшую и неконтролируемую склонность все время по глупости влипать во всякое дерьмо (хотя Ли выказал настораживающую сноровку в устранении учиненного мной беспорядка). И, конечно же, моя одержимость независимостью и потребностью в пространстве (хотя ему также удалось подавить и это, заставив меня покинуть собственный дом и обосноваться у него, и его жилье было довольно милым, с прекрасным видом и домработницей).
Да уж.
И, наконец, пугающая сторона Ли.
Мой папа работал полицейским, уровень опасности этой профессии был намного выше, чем у большинства других, и я жила с этим всю жизнь. Я знала об этом и понимала, что это мне не по душе, но гордилась отцом. Он был одним из хороших парней, которые делали мир безопаснее. Миру нужны такие парни, как папа, Малкольм и Хэнк, и люди в их жизни должны обеспечить им условия для выполнения их работы, иначе мы все оказались бы в дерьме.
Ли был… я не знала, как это объяснить.
Смерть не пугала его. Казалось, ему было комфортно разгуливать как в солнечном реальном мире, в котором жила и я, так и в сумеречном подполье, в которое, как я надеялась, я заглянула ненадолго.
Ли называл плохих парней по их прозвищам.
Ли превышал скорость на двадцать миль в час, лавируя среди плотного транспортного движения на бульваре Шпеер средь бела дня, словно выезжал на воскресную прогулку.
Ли оскорбился, услышав, что он мог наследить во время взлома с проникновением. Ли источал столько власти, что сумасшедшие парни, такие как Текс, беспрекословно слушались его приказов. Ли был настолько опасен, что даже Громила Гэри и Жуткий Терри Уилкокс едва могли скрыть свой страх перед ним.
Я вывалила сварившиеся макароны в дуршлаг, промыла их и оставила остужаться.
Поднявшись наверх, нанесла на себя масло для загара с фактором 8, восхитительно пахнущее кокосом. Надела бирюзовое бикини с серебристым кольцом между грудями, соединяющее верх, и двумя такими же по бокам трусиков, и обернула вокруг бедер саронг, завязав спереди большим узлом.
После этого, решила, что мне нужно подождать и посмотреть, что будет делать Ли.
Он сказал, что покажет мне, кем является, чего хочет, и тогда я смогу принять решение. Это никак не уменьшило ни чувство радости, ни страха, но определенно смешало их с немалым количеством волнения.
Как в Рождественский Сочельник.
Я компоновала феерию салата из макарон, когда задняя дверь распахнулась, и в кухню влетел Рози.
С пистолетом.
И этот пистолет был направлен на меня.
Я уставилась на него, застыв с деревянной ложкой в руке, с которой капал майонез.
Он выглядел ужасно. Рози никогда слишком не беспокоился о личной гигиене – он был достаточно опрятен, чтобы не выглядеть мерзко, подавая кофе.
Ясно, что спал он намного меньше меня, и не принимал душ с тех пор, как я видела его в последний раз.
– Рози! – воскликнула я. – Где ты был? Я искала тебя повсюду и ужасно волновалась.
– Где бриллианты?
Эм, извините, но это начинало меня бесить. Почему все думали, что бриллианты у меня или что я знаю, где они? Я даже не видела этих гребаных засранцев.
Он резко дернул пистолетом, и я перестала думать о бриллиантах.
– Где бриллианты? – заорал он.
Я перестала пялиться на Рози и уставилась на пистолет.
– Я не знаю, где они.
– Дюк исчез, в его доме их нет.
Мой взгляд вернулся к Рози. Он определенно был на взводе, в панике, и не в стиле «артист-на-грани». Гораздо хуже.
– Это ведь не ты разгромил дом Дюка?
– Нет! Когда я туда попал, там уже был бардак. Решил, это вы с тем психованным парнем, который меня замотал скотчем.
– Я не была у Дюка, но он возвращается, и уверена, он знает, где бриллианты. – Я старалась говорить спокойно и утихомирить его. – Рози, опусти пистолет, тебе нужно отсидеться в безопасном месте. Я могу позвонить Ли…
Рози начал размахивать пистолетом, а я заткнулась и отступила назад.
– Не звони этому маньяку. Он замотал меня скотчем! И на это у него ушло около двух секунд. Я даже не успел пикнуть. Даже не слышал, как он вошел. Он псих.
– Ладно, я не буду звонить Ли. Но, Рози, не стоит глупить. Твой друг…
– Он мертв, они застрелили его. Они, бл*ть, застрелили его! – Теперь он кричал, размахивал пистолетом и был очень напуган.
– Рози… – начала я.
– Йу-ху! – услышала я со стороны задней двери, звук сопровождался цоканьем каблуков и коготков Чаулины по кирпичной дорожке.
Мой сосед, Тод.
– Тод, уходи! – закричала я, но Рози развернулся и нажал на курок, в беспорядке паля через заднюю дверь, три выстрела примерно за три секунды.
Я увидела, как Тод выбросил руки перед собой и плашмя шмякнулся на террасу, а Чаулина начала лаять, от каждого «гаф» передняя часть ее тушки взлетала в воздух. Я слышала, как ее коготки стучали по кирпичам каждый раз, когда она приземлялась на них лапками.
Рози уставился на пистолет так, словно забыл, что держит его в руке, а затем вылетел за дверь.
Я побежала за ним.
– Рози! Вернись! Не будь идиотом!
Но Рози меня не слушал. Он запрыгнул в старый, темно-серый «Ниссан Сентра», блокировавший переулок, и умчался. Мне удалось разглядеть половину номерного знака, прежде чем он свернул налево, на Бэннок, и исчез.
Я побежала обратно в дом. Тод стоял у задней двери, одетый в белые джинсовые шорты до колен, майку и убийственную пару черных босоножек на высоких каблуках с ремешками и милыми маленькими бантиками со стразами. Он прижимал руку к груди, лицо было бледным, и, учитывая кровавые ссадины, он ободрал колени и ладони.
– Классные босоножки, – выпалила я, стараясь сохранять спокойствие.
– Купил их вчера и хотел продемонстрировать тебе, – ответил Тод.
– Можно их как-нибудь одолжить?
– Конечно.
Совершенно забыв о перестрелке, Чаулина подбежала ко мне и ткнулась мордочкой в мои ноги. Бежевого окраса, слишком маленькая для чау-чау, она была чрезвычайно пушистая у холки и с бритой попкой. Утыкаясь в ноги, она как бы обнималась и говорила: «привет» и «дайте лакомство для собачки». Ее папочки довольно строго следили за ее диетой, но тетя Инди была тряпкой, одно объятие Чаулины, и я доставала коробку с собачьим угощением.
Мы зашли на кухню, и я схватила мобильный, прокрутила вниз до номера Ли и нажала зеленую кнопку.
– Да? – ответил Ли после первого же гудка.
– Рози только что был здесь. Уехал из переулка на север по Бэннок в темно-сером «Ниссан Сентра». – Я назвала ту часть номера, что успела запомнить, и он передал эту информацию кому-то рядом, а затем вернулся ко мне.
– Как он выглядел?
– Неважнецки, и у него был пистолет.
– Откуда ты знаешь о пистолете?
– Он размахивал им у меня перед носом, а затем выстрелил три раза, когда Тод нанес неожиданный визит.
Недолгая тишина, а затем:
– Тод?
– Мой сосед.
Еще одно молчаливое мгновение, затем:
– Все в порядке?
– Ага.
– Почему Рози пришел к тебе?
– Решил, что я знаю, где бриллианты.
Ли вздохнул.
– Буду через десять минут.
Я захлопнула телефон, бросила Чаулине собачье лакомство, усадила все еще ошеломленного Тода в кресло цвета шартрез и побежала наверх в ванную за аптечкой.
Я сидела на оттоманке, обрабатывая ладонь Тода пропитанными спиртом ватными шариками, а затем подула на нее, чтобы унять боль, когда Тод сказал:
– Я решил, ты все выдумала, когда сказала, что в тебя стреляли. Полагал это еще одной из твоих басен.
– Нет у меня никаких басен, все то дерьмо, что я рассказываю, происходит на самом деле.
Тод уставился на меня, задумавшись.
Наши отношения перешли в новое измерение.
Я всегда считала, что Тод и Стиви принимали меня такой, какая я есть, и были настолько искушенными, что их ничто не могло удивить. Хочу сказать, они были стюардами и много чего повидали.
Не ожидала, что они решат, что я все выдумываю, чтобы моя жизнь казалась более интересной.
Для Тода это означало, что я на самом деле была сумасшедшей, и он жил рядом с женщиной, которая попадает в перестрелки и ситуации с похищением.
– Стиви хочет продать дуплекс и купить квартиру. Говорит, что тогда не придется возиться во дворе, и у нас будет подземная парковка, чтобы не чистить стекла зимой, – заявил Тод.
Я не обрадовалась этой новости. Они были лучшими соседями на свете и моими друзьями, а когда мне потребуется кто-то с твердой рукой, чтобы нанести на глаза жидкую подводку, к кому я буду обращаться?
– Мы не хотели оставлять тебя, – продолжил Тод. – Ты не сможешь поддерживать двор в порядке, а Стиви кучу времени на него угробил. Это его наследие.
– Значит, теперь, когда в тебя стреляли, вы меня бросите?
– Подруга, я из Техаса. Мы стреляем друг в друга, чтобы пожелать доброго утра. Теперь же, когда стреляют в тебя, мы не можем уехать.
У меня не было времени испытать облегчение или благодарность от этой новости, – входная дверь открылась и вошли Ли и Мэтт.
Я сидела на оттоманке и изображала Флоренс Найтингейл[10]10
Флоренс Найтингейл – сестра милосердия и общественный деятель Великобритании
[Закрыть]. Тод все еще был в босоножках на высоких каблуках, на его коленях и волосатых голенях виднелась кровь, и он еще не побрил лицо. Чаулина гавкнула три раза, ее коготки цокали по деревянному полу всякий раз, когда она приземлялась на передние лапки после очередного «тяф». Затем она села, взволнованно переводя взгляд между нами четырьмя, очевидно, гадая, кто из нас бросит ей собачье лакомство.
Я представила всех друг другу, а затем Ли спросил:
– Могу я поговорить с тобой наедине?
Он не стал дожидаться ответа, они с Мэттом никак не отреагировали на то, что я хлопотала вокруг мужчины в женских босоножках. Ли спокойно поднялся по лестнице.
– В холодильнике есть прохладительные напитки, – сказала я Мэтту и Тоду и последовала за Ли, обнаружив его в своей спальне.
Он с любопытством оглядывался по сторонам. Нас окружали бледно-розовые стены, а полы покрывал толстый шерстяной ковер кремового цвета. Туалетный столик, с большим зеркалом и мягким пуфиком, был весь заставлен баночками, кисточками и бутылочками. Кровать была большой, с розовым покрывалом из «Поттери Барн»[11]11
Pottery Barn – американская сеть высококлассных магазинов товаров для дома
[Закрыть] с маленькими ярко-розовыми цветами и множеством пуховых подушек в изголовье.
Это была девчачья комната, а не спальня Рок-цыпочки, и поэтому это был своего рода маленький шаловливый секрет, как и мое нижнее белье.
Когда я вошла, глаза цвета расплавленного шоколада обратились на меня.
– Милая спаленка.
Пальцы ног вжались в ковер. Однажды я прочитала статью в журнале о том, как парням на самом деле нравятся комнаты с женственной обстановкой, вторгаясь в такую комнату, они чувствуют себя завоевателями.
По лицу Ли было видно, что он в настроении чего-нибудь завоевать.
Это длилось недолго, его взгляд прояснился, став деловым.
– Расскажи, что случилось.
Я пересказала историю с Рози, на что Ли никак не отреагировал.
– Как он узнал, что Шуберта убили?
Я замотала головой.
– Он не сказал.
– Он приходил туда?
– Он не сказал, но, похоже, был очень напуган этим.
– Почему ты стала центром всего этого? – спросил он.
Я пожала плечами.
Он секунду смотрел на меня, а потом сказал:
– Ты пахнешь пляжем.
– Масло для загара, – пояснила я.
Его глаза опустились на мое тело, и снова приобрели оттенок шоколада, его намерения были ясны еще до того, как он начал двигаться. Потянув за саронг, он приблизил меня к себе.
– Ты весь перепачкаешься в масле, – предупредила я.
– Тогда я разденусь.
Святое дерьмо.
Сердце пропустило удар.
– От Дюка что-нибудь слышно? – спросила я, меняя тему.
Ли явно не хотел менять тему, он вытаскивал футболку из джинсов.
– Дюк будет дома через пару часов. Текс в порядке. Он в курсе, как обстоят дела. Мы направлялись проверить зацепку с Рози, когда он заявился сюда.
Ли развязал мой саронг, и тот упал на пол. В глазах Ли вспыхнул огонь.
– Мэтт и Тод внизу, – напомнила я.
Он протянул руку мне за спину и закрыл дверь.
– Ли! Мне нужно закончить салат из макарон, а в моем заборе дырки от пуль! Кто-то должен это остановить, и этим кем-то будешь ты.
Он притянул меня к себе, достаточно близко, чтобы мои груди коснулись его груди. Волна электричества пронзила тело, когда его руки скользнули вокруг меня.
– Если я в скором времени не попробую тебя на вкус, то брошу поиски и увезу тебя в свою хижину в Гранд Лейк. Ни телефонов, ни сотовых, ни дверных звонков. Любой, кто постучит в дверь, получит пулю.
У Ли была хижина в Гранд Лейк.
Я этого не знала.
Мне нравилось в Гранд Лейк.
Я отбросила мысли о городке в горах.
– Мы должны поговорить, – напомнила я.
– О, мы поговорим, – пообещал он, и у меня снова возникло то же чувство, что сейчас Рождественский Сочельник, только проводила я его в компании с дьяволом.
Ли наблюдал за мной.
– Я ничего не могу прочитать по твоему лицу.
– Некоторые мысли должны оставаться в тайне.
Казалось, Ли остался доволен этим, что удивляло.
По моему опыту, существовало два типа парней. Первые каждые пять минут спрашивали, что у тебя на уме, а потом бесились, когда ты не хотела с ними делиться. Вторые никогда не спрашивали, и уже бесилась ты, полагая, что им все равно.
Ли, по-видимому, относился к третьему типу, своего рода, гибрид первых двух, который знал, что у меня на уме, но был счастлив оставить меня наедине с этим. Я не понимала, что с этим делать. От этого я чувствовала себя менее напряженной, но более сбитой с толку, потому что один из нас должен беситься, но ничего подобного не происходило.
– Скажу тебе одну вещь, – заявила я, – я без понятия, что с тобой делать. Никак не могу ухватить суть.
Его руки напряглись, а лицо приблизилось, но в последнюю минуту отклонилось от курса. Он прошептал мне на ухо пару вещей, которые я могла бы с ним сделать, и еще пару, что я могла бы ухватить. Все южнее талии задрожало, и я ничего не могла с собой поделать, я прижалась губами к его шее, а затем коснулась ее языком. Казалось, мне тоже не терпелось попробовать его на вкус.
И тут раздался звонок в дверь.
Ли перестал шептать мне на ухо и выругался.
Я вырвалась из его объятий, схватила саронг и завязала его на бедрах. Ли заправил футболку.
Вероятно, Гранд Лейк – это именно то, что нам нужно.
К тому моменту, как мы спустились вниз, Тод и Мэтт, не отрываясь, разглядывали огромную глянцевую белую коробку, перевязанную красной лентой, которая стояла на оттоманке. Мэтт держал банку диетической шипучки. Тод в одной руке держал шипучку, а другой обхватил самый показушно-большой букет красных роз на длинных стеблях, которые я когда-либо видела, в нем было, по меньшей мере, две дюжины.
Мне и раньше присылали цветы, но никогда в таком количестве и без глянцевых коробок. Я бросила взгляд на Ли, но он с напряженным лицом смотрел на цветы. Ясно, кто бы их ни послал, это был не Ли.
– На коробке есть карточка, – сообщил Тод, тоже глядя на Ли.
Я схватила карточку, и на ней было написано: «Ужин в среду вечером. Надень это платье. Терри».
Едва дочитав, я почувствовала приступ тошноты, Ли выхватил карточку из моих пальцев.
Я уставилась на коробку, будто из нее доносилось тиканье.
– Ты ее не откроешь? – спросил Тод.
– Сам открывай, – придушенно выпалила я.
Тод не нуждался в дальнейших уговорах. Сунув букет-монстр мне в руки, он поставил газировку и зарылся в коробку. Взвизгнув от восторга, он вытащил потрясающее маленькое черное платье.
– Я видел его в «Сакс», когда искал обувь. Оно стоило тысячу семьсот пятьдесят долларов!
Тошнотворный спазм в животе усилился, превратившись в вот-вот готовый разразиться приступ рвоты.
Тод радостно смотрел на Ли, полагая, что это от него, и что я напала на золотую жилу в образе красавчика с платиновой картой.
Мускул на щеке Ли дернулся, и он перевел взгляд на Тода.
– Положи платье обратно в коробку, – приказал Ли, и Тод быстро сделал, как ему велели, на его лице отразилась растерянность.
– Кокси, – обратился Ли к Мэтту.
Челюсть Мэтта напряглась, и он перевел взгляд на меня.
– Я ничего не делала! – завопила я. – Он меня похитил! Я его совсем не поощряла! Он жуткий.
– Кто жуткий? – спросил Тод.
– Парень, который прислал мне это. Он похож на дедушку Мюнстера, только по-настоящему пугающий.
– Это прислал не ты? – Тод повернулся к Ли.
Ли не ответил, просто схватил коробку и сунул ее под мышку.
– Я верну это, – объявил он устрашающим тоном.
Я кивнула.
– Не выходи из дома. Никому не открывай дверь. Бобби следит за Рози, а после визита к Уилкоксу, мы с Мэттом проверим ту зацепку. Вернусь, как только смогу.
Я снова кивнула.
– Я сделаю все возможное, чтобы убедить Кокси, что ты не заинтересована в нем.
– Буду тебе признательна.
Лицо Ли совершенно ничего не выражало, пока он нескольких секунд смотрел на меня. Как только он заговорил, я поняла, что он раздумывал над тем, сколько мне можно рассказать, и решил, что доверит столько информации, чтобы я не психанула.
– Ты завладела его вниманием. Кокси – человек, который привык получать то, что хочет. Он знает, что я считаю тебя своей. Это объявление войны.
Я ахнула. Тод ахнул. Чаулина гафкнула.
– Но он мне не нужен! Он гадкий, – возразила я.
– Многие женщины закрывают глаза на любую гадость, когда к их двери приносят платья за тысячу семьсот долларов, – ответил Ли.
– Ради этого платья я мог бы закрыть глаза на гадость. Оно подошло бы к моим босоножкам, – вставил Тод.
Ли посмотрел на меня.
– А ты?
Я почувствовала, как закипает кровь, мои глаза сузились. Уперев свободную руку в бедро, я приняла позу, которая кричала о моем мнении на это счет.
– Серьезно? – спросила я, не веря, что он действительно посмел задать подобный вопрос.
Ли продолжал наблюдать за мной.
– Гадость есть гадость. От гадости никуда не деться. Он не только гадкий, но и жуткий. Даже если можно закрыть глаза на гадость, нельзя не обратить внимания на его жуткий вид. Боже.
Ли никак не отреагировал на мой выпад.
– Не выходи из дома.
Затем он ушел, оставив меня с розами.
Как только дверь закрылась, Тод повернулся ко мне.
– Подруга, он обалденный. Раз так в двенадцать. Он – новое определение «обалденного».
– Я была влюблена в него с пяти лет, – сказала я Тоду.
– Теперь и я в него влюблен. Хочу иметь от него детей, – заявил Тод.
Мы оба все еще смотрели на дверь, и я по-прежнему держала розы.
– Сейчас он меня пугает. Он взрослый мужчина. С головой на плечах. Он хорош в отношениях. И, по всей видимости, у него ко мне серьезные намерения. А еще он вращается среди довольно пугающих людей.
– Подруга, ты е*анулась, я звоню парням в белых халатах. Если ты позволишь нечто такому обалденному проскользнуть сквозь пальцы, то заслуживаешь комнаты с мягкими стенами. Особенно, если он хорош в отношениях. Особенно, если у него к тебе серьезные намерения. Никто из тех, кто так выглядит и так круто смотрится в футболке, заправленной в джинсы, не хорош в отношениях. И плевать, даже если он прошел семь кругов ада.
Тод был прав.
Я положила розы на боковой столик, мне нужно сделать что-то обычное. Если я этого не сделаю, то куплю билет в первый класс и первым же самолетом вылечу в Сан-Сальвадор. Я начинала осознавать притягательность Сан-Сальвадора.
– Мне нужно доделать салат из макарон и испечь кексы. Хочешь помочь?
Тод пожал плечами.
– Конечно, присмотри за Чаулиной, а я заскочу к себе за пистолетом.
– У тебя есть пистолет?
– Пылающий Любовью Красавчик сражается за тебя на войне, так что кто-то должен тебя защитить. Сейчас вернусь.
Тод ушел за пистолетом, а я бросила собачье угощение Чаулине.
Новый поворот с Терри Уилкоксом означал, что моя жизнь официально в заднице.
Я могла бы растечься по полу мокрой лужицей, но вместо этого приготовила салат из макарон.
Я приберегу это на потом…
Надеюсь, когда окажусь в Гранд Лейк.
