Текст книги "Рок-цыпочка (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Ли достал из багажника пластиковый пакет с моей испачканной китайской едой одеждой, сумочку и пакеты из магазина, и последовал за мной.

Мы ехали в лифте в гробовой тишине, и Ли впустил меня в квартиру. Я направилась сразу в спальню к ящику, куда экономка Джуди положила мое нижнее белье. Сбросив штаны, я надела трусики, оставила фланелевую рубашку и скользнула в кровать, на свою сторону, обхватив рукой край матраса и засунув руку между ним и пружинами. Я держалась изо всех сил, сегодня вечером никаких объятий не будет.

Я услышала шум включившейся стиральной машинки, очевидно, Ли не хотел рисковать грязной одеждой и без промедления отправил ее стирать.

Я отказалась смущаться из-за этого.

Ли вошел в комнату, но я его проигнорировала. Я услышала шорох одежды, почувствовала, как он лег в постель и устроился поудобнее. Он не прикасался ко мне и не притягивал к себе, как обычно. Я оставалась напряженной и ждала… пять минут, десять. Затем, будучи очень близкой к тому, чтобы заснуть, его рука обхватила меня за талию, потянула через кровать и наполовину прижала к его телу, наполовину обняла.

Я напряглась.

Он зарылся лицом в мои волосы, а потом сказал:

– Я осел. Мне не следовало говорить это при Эдди. Прости.

Дерьмо.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

На того, кто извиняется, нельзя злиться и нельзя таить обиду. Двойной удар.

Я молчала, не потому что включила «стерву», а потому что просто не знала, что сказать.

– Мне очень не нравится, когда ты флиртуешь, – продолжил Ли.

– Я уже поняла.

Его рука поднялась и отвела волосы с моего плеча и шеи. Затем скользнула вниз по моей руке, пока не встретилась с моей ладонью, и наши пальцы переплелись.

– Мы не очень хорошо справляемся с этим, да? – спросил он.

– Не очень, – подтвердила я.

Он вздохнул.

– Вечером я видела Черри Блэквелл, – сообщила я.

На мгновение воцарилась тишина, а затем:

– Я слышал.

– Она хорошо выглядит.

Тишина.

– Сказала, прямо перед твоей матерью, что по утрам тебе нравится минет.

Еще мгновение тишины.

– Она ошибается, – наконец, произнес Ли. – Он мне нравится в любое время.

На этот раз я замолчала, будучи не уверенной, что мне понравился его ответ. Затем, главным образом потому, что ничего не могла с собой поделать, остатки гнева все еще теплились во мне, а Ли был единственным, кто находился рядом, я выпалила:

– Она лучше в постели, чем я?

Еще один вздох, и его пальцы сжали мою руку.

– Инди, не задавай таких вопросов.

О… мой… бог.

Она лучше!

Черри Блэквелл лучше в постели, чем я.

Если бы это было не так, он бы не увиливал. Ли всегда выражался прямо, никогда не лгал, просто иногда избегал правды.

– Ладно, – ответила я, разозлившись, а затем развернулась и толкнула его в плечи, опрокидывая на спину. Мои губы коснулись его груди и начали двигаться вниз, когда Ли дернул меня вверх.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Собираюсь показать тебе кое-что для сравнения. Сможешь оценить нас, – я против Черри, – как фигуристок на Олимпийских играх.

– Олимпиада по минету? – весело спросил Ли.

– Типа того, – ответила я, теперь совершенно разозлившись, потому что он считал меня забавной. Я вырвалась из его хватки и снова начала спускаться.

Он подтянул меня обратно.

– Твой рот не приблизится ко мне, когда ты злишься, – сказал он.

Я пыталась продолжить, а он продолжал тащить меня вверх. Это превратилось в нечто вроде борцовского поединка, который Ли мог бы выиграть, приложив минимум усилий. Я могла сказать, что он был нежен и старался не причинить мне боль, что ставило его в невыгодное положение.

Мы боролись, путаясь в простынях, перекатывались, боролись еще и, в итоге, свалились на пол, и я полетела первой. К счастью, рука Ли, обнимавшая меня за талию, напряглась, и он выбросил другую руку, чтобы предотвратить наше падение, делая что-то вроде отжимания на одной руке. Тем не менее, я ударилась задницей об пол, а бедра Ли врезались в мои бедра.

Это чуть не выбило из меня дух, но я не сдалась, опрокинула его, а затем он опрокинул меня.

Затем, каким-то образом, во время перекатов, к переплетению рук и ног добавились наши губы и языки, и борьба стала уже более интересной.

Мы оба тяжело дышали, я сильно возбудилась, как вдруг фланелевая рубашка была стянута через мою голову, мои трусики исчезли, и Ли скользнул в меня.

Я мгновенно прекратила борьбу, обвила ногами его бедра и обхватила руками его спину.

Он двигался во мне, и я двигалась вместе с ним, наши губы соприкасались, но мы не целовались, лишь учащенно дышали. Я подняла голову, чтобы поцеловать его, но он отстранился и продолжал двигаться во мне. Затем его губы вернулись к моим, и я снова попыталась поцеловать его, но он снова отстранился.

– Ли… – прошептала я, собираясь сказать, что хочу его поцеловать, и он должен перестать валять дурака.

Он вошел глубоко и сказал мне в рот:

– Вот так.

А потом сам поцеловал меня.

***

После я все еще обхватывала его бедра ногами, одна моя рука запуталась в его волосах, другая лежала на его спине. Ли уткнулся лицом мне в шею, все еще оставаясь во мне.

– Черри – четыре. Ты – неоценима, – сказал он мне в шею.

Я могла бы подумать, что он несет чушь, но Ли не вешал лапшу на уши.

– Мне не следовало спрашивать, – сказала я.

– Нет, не следовало.

Он отстранился, затащил нас обоих на кровать, уложил лицом к лицу и прижал меня к себе.

– Я не хотела флиртовать с Эдди, – сказала я его горлу. – Это случилось на автомате.

Одной рукой он крепче обнял меня, другой начал перебирать мои волосы.

– Я буду лучше стараться… с флиртом, – сказала я.

– Был бы признателен за это.

– Тебе нужно лучше стараться… с ревностью, не каждый парень хочет залезть мне в трусики.

– Ошибаешься, на самом деле, каждый парень хочет залезть к тебе в трусики, – сказал Ли.

– Текс не хочет.

– Текс – не каждый парень. Текс – сумасшедший парень, и он достаточно стар, чтобы годиться тебе в отцы.

– Дюк не хочет, – попыталась я.

– Долорес отрубила бы Дюку член, если бы он только взглянул на другую женщину, и он тоже достаточно стар, чтобы быть твоим отцом.

– Хэнк не хочет, – не унималась я.

– Хэнк не в счет. Он думает о тебе как о своей младшей сестре.

– Дариус не хочет. – Я была как собака с костью.

– Дариус не трахает белоснежек.

Да вашу ж мать.

Я попробовала применить другую тактику.

Тихим, очень тихим голосом (потому что я вроде как надеялась, что он меня не услышит), я прошептала:

– Ты же знаешь, что это всегда был только ты.

Он услышал меня.

Ли замер. Затем его рука сжала мои волосы в кулак, и он потянул мою голову назад. Он поцеловал меня, долго и сладко, а когда закончил, снова притянул мое лицо к своей шее.

Я сделала глубокий вдох, а затем выдохнула.

– Было не так уж трудно, не так ли? – тихо спросил он.

Тяжелее, чем в аду, и страшно, и это заставляло меня чувствовать себя уязвимой.

Решив, что сегодня уже открылась достаточно, я замолчала.

Ли предоставил мне эмоциональное пространство.

– Элли пыталась вернуть серьги «Тиффани». Ей отказали в возврате. Я не приближаюсь к Кокси по разным причинам. Так что, тебе от них не избавиться.

– Все в порядке, – заверила я. – Я уже решила отдать их на благотворительность.

– Хороший план, – согласился он, а затем добавил: – Я находился в комнате наблюдения и видел, как ты их получила. Ты думала, они от меня.

– Да.

– Если тебе что-нибудь нужно, просто скажи, и мы это купим. Можешь выбрать, что угодно.

Я затаила дыхание.

– Серьезно? – на выдохе спросила я.

– Я не собираюсь пытаться читать твои мысли, когда ты чего-то хочешь. Просто скажи мне, и я достану это для тебя.

Вот, черт. Это облегчало ему задачу.

Если я просто скажу ему, чего хочу, ему не придется задавать умных вопросов, пускать в ход навыки детектива, вообще прилагать какие-либо усилия.

Я решила сменить тему, потому что вполне могла выйти из себя.

– Из-за чего Эдди так рвался увидеть тебя утром? – спросила я.

Ли перевернулся на спину, и я прильнула к нему, прижавшись щекой к его плечу.

– У Дариуса неприятности.

– Какие неприятности?

– Такие, с которыми Эдди не может связываться. Управление давит на него по поводу Дариуса, им не нравятся их отношения, и они хотят, чтобы Дариус вышел из игры.

– Эдди не послушается?

– Эдди – американец мексиканского происхождения, для него семья – это все. Он считает меня и Дариуса братьями. Это одна из причин, по которой мы с ним выжили, будучи влюбленными в тебя. Эдди никогда бы не предал Дариуса.

Я обняла его за талию.

– Что случилось с Дариусом? – спросила я.

– После убийства его отца, страховка жизни покрыла расходы на похороны и некоторые счета. Но денег не хватало, семья оказалась в бедственном положении. Внезапно Дариус с матерью оказались ответственными за дом и трех младших сестер Дариуса. Было тяжело, он был молод. Дариусу предложили более легкий путь, и он пошел по нему. Никто бы не подумал, что он сделает такой выбор, но после случившегося с его отцом, Дариус дико злился. А когда рассерженный чернокожий мужчина ищет неприятностей – он их находит.

– Он может выбраться?

– Легче войти, чем выйти, но, да. Любой может сделать все, что угодно, если достаточно сильно захочет.

– Ему нужна помощь?

Пальцы Ли выводили у меня на спине беспорядочные рисунки, но остановились, он обнял меня одной рукой, а другой приподнял мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

– Не пытайся спасти Дариуса, – предупредил он.

Я издала раздраженный звук, а затем сказала:

– Прозвучало как приказ.

– Братья не любят, когда женщины вмешиваются в их дела. Особенно белые женщины. Это относится и к Дариусу. Парня, которого ты знала в старших классах, больше нет. – Его голос стал немного пугающим.

– Хорошо, – сдалась я. – Не нужно так волноваться из-за этого.

Он отпустил мой подбородок, и я снова прижалась к нему.

– Я начинаю понимать боль моей мамы. Я беспокоюсь о тебе, и это сводит меня с ума. А у нее таких беспокойных детишек было четверо, – сказал Ли.

– Ты большой, сильный, крутой мужик. Ты выживешь, – заверила я его.

Он перекатился на меня и провел губами по моей челюсти к уху.

– Твоя задача состоит в том, чтобы сделать так, чтобы это того стоило.

У меня было предчувствие, что с этим я могла справиться.

Глава 24
Момент Metallica

Мы сидели в тиковых креслах у Ли на балконе. Это было после утреннего секса, я была одета в футболку Ли и ярко-розовые кружевные трусики, отключившись, я пила кофе, положив ноги на колени Ли, и посматривала на горы. Ли тоже пил кофе, но он не отключился. Он читал разложенную на столике газету. Рассеянно поглаживал меня по ноге, и на нем были лишь серые спортивные штаны и ничего больше.

Несмотря на то, что утро выдалось активным, я пила всего лишь первую кружку кофе и мои мыслительные процессы еще не включились, я все же осознавала испытываемое чувство удовлетворения и, да, даже счастья. Возможно, даже настоящее счастье. Возможно, даже запредельное счастье.

Отложив газету, Ли откинулся на спинку кресла, вытянул ноги перед собой, скрестил их в лодыжках и сделал глоток кофе. Его пристальный взгляд остановился на мне, и хотя я не смотрела на него, я его почувствовала.

Он поставил кружку на столик и начал массировать мою ногу, на этот раз обеими руками. Было очень приятно, у него были сильные руки, и он знал, как ими пользоваться.

– Я попросил Дон позвать нескольких парней, чтобы они забрали твои вещи и перевезли их вместе с мебелью на склад. Сегодня тебе нужно упаковать все, что захочешь взять с собой, я заеду вечером, и мы все перевезем.

Счастье мгновенно улетучилось, и паника охватила каждую клеточку тела, мои глаза переместились с гор на Ли, и я уставилась, не в силах вымолвить ни слова.

– Я знаю кое-кого из службы управления недвижимостью, – продолжил Ли. – Вчера я им позвонил. Они сдадут твое жилье в аренду, убедятся, что арендатор хороший, и присмотрят за ним за определенную плату. Дадим объявление на следующей неделе.

Я, наконец, обрела дар речи.

– Я знаю, что обещала переехать в эти выходные, но… не слишком ли быстро все происходит?

Руки Ли переместились на другую мою ногу.

– Нет, – ответил он.

– Тебе не кажется, что нам следует притормозить?

– Нет.

– Почему?

Ладно, в моем односложном вопросе могли прозвучать панические нотки, но все же.

Вместо ответа он опустил мои ноги, наклонился, чтобы встать, и поцеловал меня в лоб. Затем зашел в квартиру.

Я уставилась на его удаляющуюся спину.

На него было приятно смотреть, он шел уверенно, почти развязно, но не совсем. Его спортивные штаны держались на завязках и сидели низко. На спине перекатывались великолепные мускулы. Я продолжала смотреть в гостиную даже после того, как он скрылся в квартире, снова отключившись, вид его спины приятно жег сетчатку глаз, как после того, как вы случайно посмотрели прямо на солнце.

Потом я увидела, как он возвращается.

Он сел, приподнял мои ноги за икры, положил мои ступни себе на колени и бросил мне через стол маленький розовый футляр.

Я в ужасе уставилась на него.

Мои противозачаточные таблетки,

Я забыла о них, полностью и бесповоротно.

Святое дерьмо.

Схватив футляр, я проверила. Последний раз я принимала их в понедельник. За эти дни я где только не побывала, и слегка выбилась из своего обычного распорядка дня. Я пропустила два приема, слишком поздно, чтобы наверстать упущенное, и я занималась сексом. Очень часто. Очень часто и без всякой защиты.

Я швырнула таблетки на стол.

– Я не нарочно, клянусь.

– Знаю, – сказал Ли, возвращаясь к массажу моей ноги.

– Мы должны немедленно прекратить заниматься сексом.

Его руки прекратили массаж.

– Этого не случится.

– Ли! Что, если я беременна?

Он ухмыльнулся:

– Тогда у нас родится прекрасный ребенок.

Я убрала ноги с его колен, встала и начала подпрыгивать вверх-вниз.

– О, боже-боже-боже, – напевала я.

Ли встал и притянул меня к себе.

– Успокойся, – сказал он, но, вроде как, смеясь.

– Это не смешно! – крикнула я: – Мы и недели не можем прожить без перерыва. Это слишком ново, слишком быстро, слишком странно, слишком много. О, боже-боже-боже, – снова начала напевать я.

Это был серьезный, поворотный в жизни момент, и я нуждалась в Van Halen.

Нет, Van Halen тут не поможет. Это был момент Metallica.

По ощущению прижатого ко мне тела Ли, я могла сказать, что он больше не смеялся, а откровенно хохотал.

– Чего ты ржешь? – завопила я.

– Ты такая милая, – ответил он, глядя на меня. – И забавная, и слишком остро реагируешь. Это не конец света, ты даже не знаешь, беременна ли. И ты, черт возьми, переезжаешь.

– Зачем ты показал мне таблетки?

– Затем, что, если ты беременна, то не следует тянуть с переездом. Если не беременна, нам придется принять другие меры предосторожности и не тянуть с переездом.

– Почему я должна переезжать к тебе, почему бы тебе не переехать ко мне?

– Я мог бы переехать.

Я перестала дергаться и уставилась на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы отвезем мое барахло на склад, и я перееду к тебе. Для меня это не имеет значения.

Я вытаращила на него глаза.

– А как насчет вида из твоего окна?

Ли пожал плечами.

– У меня только одна ванная, – напомнила я.

– Мы бы справились.

– У меня есть двор, тебе придется косить газон. Не думаю, что Стиви будет продолжать косить мою сторону, если ты будешь жить у меня.

– Твой двор размером с почтовую марку. Думаю, что управлюсь с газонокосилкой.

– У меня небезопасно, в доме даже нет сигнализации.

– Вэнс установит.

– А как же Командный центр? У меня нет комнаты, где ты мог бы разместить свои сверхсекретные личные вещи.

Он снова начал смеяться.

– Так ты хочешь переехать ко мне или хочешь, чтобы я переехал к тебе, решай.

– Я не знаю, – честно призналась я.

– Ты должна определиться сейчас, потому что кто-то из нас сегодня вечером переедет. Все по серьезному.

– Я не могу определиться сейчас. Я слишком напряжена. И, возможно, беременна. Думаю, мне нужно купить витамины или что-нибудь в этом роде.

Он притянул меня теснее к себе, и я почувствовала, как его тело сотрясается от смеха. Мне не казалось это веселым, я считала это чертовски пугающим.

Когда он взял себя в руки, то сказал:

– Мы переедем к тебе. Это недалеко от «Фортнума», и у тебя хорошие соседи. И мне нравится твоя спальня. Свою квартиру я сдам в аренду.

Каким-то образом это ослабило панику, но она утихла не полностью.

Он посмотрел на меня сверху вниз.

– Довольна? – спросил он.

Я кивнула.

У него было такое нежное выражение и ласковый взгляд, что колени начали подгибаться, и я подалась к нему.

Затем раздался звонок в домофон.

– Черт побери, – пробормотал Ли.

Он отпустил меня и направился к двери.

По возвращении он сообщил:

– Дариус поднимается.

Я уже встречала Эдди в рубашке Ли, и не собиралась разгуливать перед Дариусом в футболке Ли. Хочу сказать, я, возможно, была беременна. Беременные женщины не бегают перед всеми в одних только трусиках и футболке.

Схватив кружку, допила кофе и побежала в спальню.

Я нанесла легкий макияж: много блестящих теней, густой слой туши и румяна. Надела джинсы и черный ремень с заклепками, который подарил мне Ли, вместе с белой футболкой с черной надписью «Я застрелила Джей Ара»[26]26
  «Who shot J.R.?» (Кто стрелял в Джей Ара?) – рекламная фраза, созданная американской телесетью CBS в 1980 году для продвижения телесериала «Даллас». Относится к тайне, связанной с попыткой убийства злодея Джей Ар Юинга в финальной серии третьего сезона. Загадка и ее крылатая фраза стали глобальным явлением, и международные букмекеры установили ставки для виновника. Тайна не была раскрыта до вышедшего через восемь месяцев четвертого эпизода четвертого сезона под названием «Кто это сделал», который посмотрели около 83 млн. зрителей


[Закрыть] и сунула ноги в черные шлепанцы.

Я рванула обратно к кофеварке, налила немного в дорожную кружку и направилась на балкон, где расположились Дариус и Ли.

Я остановилась в проеме французских дверей.

– Привет, Дариус.

Он наблюдал за мной, пока я приближалась, кивнул и слегка улыбнулся, но ничего не сказал.

Я перевела взгляд на Ли.

– Мне нужно в магазин.

– Возьми «Кроссфайер», сегодня я поеду на Дуке, – сказал Ли.

– «Дукати» здесь?

– Да.

Засада.

Мне вроде как хотелось, чтобы он отвез меня на работу на «Дукати», но я не собиралась просить.

– Я покатаю тебя на байке вечером, – предложил Ли, и в уголках его глаз появились морщинки.

– Брысь из моей головы, – ответила я, опустив руку на бедро.

Ли одарил меня широкой улыбкой.

– Проводишь меня до двери? – спросила я.

Я смотрела, как он встает, и начала поворачиваться к выходу, затем обернулась и снова посмотрела на Дариуса.

– В субботу мы собираемся на семейное барбекю у Элли. Уверена, все хотели бы тебя видеть, – сказала я ему.

Ли опустил голову и пару раз покачал головой, как бы говоря: «не верю, ну, что за идиотка».

– Спасибо, Инди, у меня дела, – ответил Дариус.

– Ладно, приходи после того, как закончишь.

Дариус покачал головой.

– Тогда приходи пораньше, приведи свою маму и сестер. Я не видела их целую вечность, – не унималась я.

Ли обхватил меня за плечо, развернул и повел к двери. Я обернулась и увидела, как Дариус ухмыляется.

– Увидимся! – окликнула я, уже обойдя диван и оказавшись на кухне.

Когда мы проходили мимо кухонной стойки, Ли схватил ключи от «Кроссфайера» и у входной двери остановил меня.

– Что я говорил о попытке спасти Дариуса?

– Что? Я только пригласила его на барбекю.

– Ты чокнутая.

Я уперла руку в бедро.

– Прошу прощения?

Ли покачал головой.

– Нет, даже и не думай. Я не собираюсь ссориться. Сегодня мы не воюем. Не важно, как далеко ты зайдешь.

Да, конечно. Будто я хотела ссориться.

Я встала на цыпочки и, быстро чмокнув, выхватила ключи у него из руки.

– Что это было? – спросил он.

– Прощальный поцелуй, – пояснила я.

Он сделал два шага вперед, а я сделала два шага назад, врезавшись в стену. Его руки легли на мою задницу, притянули к себе, и он поцеловал меня так, что у меня перехватило дыхание.

– Вот прощальный поцелуй, – сказал он.

Я прерывисто вдохнула.

С этим не поспоришь.

***

Когда я пришла в «Фортнум», Элли и Текс вертелись за стойкой возле кофемашины. В очереди стояли шесть человек, а трое уже сделали заказ и ждали кофе. На каждом стуле и диване сидела чья-то задница, и все пили кофе.

Motley Crue голосили «Girls Girls Girls» из проигрывателя.

Я посмотрела на часы, было без десяти восемь. Мы открылись всего двадцать минут назад.

Очевидно, люди заплатили бы за то, чтобы парень, похожий на серийного убийцу, подавал им кофе.

– Святое дерьмо, – пробормотала я.

– Женщина, тащи свою задницу за стойку! Разве похоже, что тебе нечем заняться, кроме как стоять и глазеть по сторонам? – прогремел Текс.

Я обошла стойку и увидела Энни, блондинку с прической в форме шлема, накричавшую на меня во время мятежа «верните Рози». Она смотрела на свой кофе с почтением, схожим только со взглядом на билеты в первый ряд. Она обратила свое внимание на меня.

– Где ты находишь этих парней? – Она вздохнула.

– Удача, – ответила я и принялась за работу.

Мы были так заняты, что в течение нескольких часов я не думала ни о чем, кроме кофе, молока, сиропа и всех денег, которые поглощал кассовый аппарат. Даже с Рози у нас не было столько посетителей. Бывало, что в магазине собиралась приличная толпа, но сегодня царило полное безумие.

К половине одиннадцатого толпа поутихла. Вошел Дюк и угнездился за книжным прилавком, который тоже не пустовал. Довольно много посетителей сидели то тут, то там, читали и наслаждались кофе.

– Мы все еще злимся друг на друга? – наконец-то, у Элли появилась возможность спросить меня.

– Ну, поскольку твоя злость на меня, шла рука об руку с моей злостью на Ли… и поскольку наш перерыв с Ли закончился… то, нет, мы больше не злимся друг на друга.

Элли усмехнулась.

– Хорошо.

Так все и происходило между лучшими друзьями. Вы злились друг на друга, а потом мирились.

Я повернулась к Тексу.

– Но ты – предатель, и я больше никогда с тобой не заговорю, – заявила я ему.

– Этой ночью ты получила номер семь? – спросил он.

Я уставилась на него, не понимая, о чем, черт возьми, он толкует.

И тут меня осенило.

Оргазм номер семь.

Упс.

Вероятно, прошлым вечером я, на самом деле, поделилась слишком большим количеством информации с Тексом.

И поскольку я получила номер семь ночью и номер восемь этим утром, я не ответила.

Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Текс громко расхохотался, а затем сказал:

– У тебя нет причин злиться, и я не хочу об этом слышать.

– О чем он говорит? – спросила Элли.

Я повернулась к ней.

– Об оргазмах. – Ее глаза округлились. – Забудь. Знаешь, когда можно делать тест на беременность?

Теперь ее глаза были готовы выскочить из орбит.

– Не может быть.

– Может. Я облажалась, забыла принять пару таблеток.

– Не может быть! – заорала Элли, и пара покупателей подняли глаза.

– Я не нарочно, – защищаясь, воскликнула я.

– Это здорово, – сказала она. – Я звоню маме.

– Нет! Не звони Китти Сью! Никому не звони. Это не так уж и здорово. Я не хочу ребенка. Ну, может, я и хочу ребенка… ребенка от Ли… но не сейчас. Он даже не видел всего моего нижнего белья!

– Ты не становишься моложе, – возразила Элли.

Боже милостивый.

– Просто ответь на вопрос, – потребовала я.

– Какой вопрос?

– Тест на беременность.

– Кажется, надо дождаться задержки. Я сбегаю в «Уолгрин» и проверю.

Затем она ушла, к счастью, «Уолгрин» находился всего в нескольких кварталах отсюда.

– Текс, не мог бы ты сделать мне обезжиренный ванильный латте, пожалуйста? – попросила я.

– Так ты снова со мной разговариваешь?

– Просто сделай мне кофе!

– Что за тон?

– Тон женщины, которая хочет ванильный латте!

– Прекрасно. Господи. Да сделаю я тебе латте. Без кофеина, чтобы ты успокоилась.

– Сделаешь без кофеина – ты уволен.

– Кофеин может навредить ребенку, – возразил Текс.

Вот тогда я закричала, жутким криком во всю глотку, как в «Кошмаре на улице Вязов».

Посетители подскочили и уставились на нас.

Над дверью зазвонил колокольчик. Я перестала орать и увидела входящего в магазин Эдди.

Он не выглядел счастливым.

На самом деле, он выглядел страшно несчастным.

Зеркальные очки были сняты, а темные глаза смотрели напряженно.

Раздражение от моей сумасшедшей, е*анутой жизни тут же испарилось, и я подошла к нему.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я почувствовала, как у меня скрутило живот. Он спрашивал не из-за моего крика.

Судя по его виду, я предположила, что что-то случилось с кем-то, кого я любила. Учитывая, что я была дочерью полицейского, этот момент всегда вертелся у меня в голове. Для меня, особенно если сообщение исходило от Эдди, это мог быть кто угодно: Ли, папа, Малкольм, Хэнк или десятки других парней, которые были моими или папиными друзьями.

Я открыла рот, чтобы ответить, и услышала, а затем увидела «Дукати». Он остановился перед магазином, Ли откинул подножку и спешился. Затем вошел внутрь.

Его губы были плотно сжаты, глаза пусты, выражение лица мрачно.

Он посмотрел на меня, потом на Эдди, потом снова на меня.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Какого хрена происходит! – рявкнула я.

– Ей нужен кофеин, – объявил Текс, протягивая мне латте.

Ли подошел ко мне ближе, и он, и Эдди были меньше чем в футе впереди меня. Текс все еще стоял рядом со мной, а Дюк, ощутив тревожную вибрацию, подошел и встал за мной.

Чувствовалось приближение плохих новостей.

– Сегодня утром машину Черри Блэквелл взорвали, – сказал Ли.

Я уставилась на него.

Какого хрена?

– Иисусе. Это та психованная, с которой ты поцапалась вчера? – спросил меня Текс.

Я проигнорировала Текса и сказала:

– Пожалуйста, скажи, что ее не было в машине.

– Ее там не было, – подтвердил Ли.

Я выдохнула, а затем отпила латте. Даже в такой напряженной ситуации я заметила, что латте был божественным.

– Что случилось? – спросила я.

– Мы не знаем, – ответил Эдди. – Машина все еще не остыла, чтобы к ней приближаться. По нашей версии, Черри находилась в четырех-пяти футах от автомобиля, когда это произошло. Ее задели обломки и опалило взрывной волной. Она в Шведском медицинском центре.

– В каком она состоянии? – спросила я.

– Пока никаких новостей, – ответил Эдди.

Боже, Черри мне не нравилась. На самом деле, я ее ненавидела, но мне также не нравилась мысль о том, что в нее попадут разлетевшиеся от взрыва обломки автомобиля. Единственным человеком, с которым я хотела бы, чтобы такое случилось, был Усама бен Ладен, но я бы предпочла, чтобы он при этом сидел в машине.

Я посмотрела на Ли, он все еще выглядел мрачным. Я поняла, что, возможно, они плохо расстались, но она все же какое-то время была его девушкой. Дважды. Я взяла его за руку.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да. – Он странно посмотрел на меня.

– Она не понимает, – сказал Эдди.

– Чего не понимаю? – поинтересовалась я.

И тут меня осенило. Вчера вечером мы с Черри катались по полу в жареном рисе, а сегодня ее чуть не взорвали.

Я посмотрела на Эдди.

– У меня есть алиби. Вообще-то, два! И я ничего не понимаю во взрывчатых веществах.

Это было не совсем так. Мы с Элли классно оторвались, запустив пару дюжин бутылочных ракет во дворе Нины Эванс после того, как Нина распустила неприятный слух о том, что у Элли герпес.

Тем не менее, бутылочные ракеты и автомобильные бомбы – совершенно в разных лигах.

– Да, большую часть ночи она провела со мной и кошками, ела чипсы и хлебала самогон. Она не исчезала из моего поля зрения, пока ты не пришел и не забрал ее, – вставил Текс, глядя на Ли.

Эдди уставился на Текса, часть напряженности исчезла из его взгляда при мысли обо мне, кошках и Тексе, поедающих чипсы и пьющих самогон.

– Дариус сказал, что один из его парней был прошлой ночью в стрип-клубе и слышал, как парень Кокси, Гэри, рассказывал о твоей кошачьей драке с Черри, – сказал Ли.

Ничего интересного в этой новости не было. Я полагала, что, по крайней мере неделю, являлась главной темой переговоров на полицейской волне. Наверное, мне уже присвоили собственный код, Инди-666 или что-то в этом роде.

Любой желающий мог прослушать полицейскую волну.

– И что? – спросила я.

– А то, что Кокси делал все возможное, чтобы устранить то, что он мог бы счесть твоими проблемами.

Я отпустила руку Ли и отступила на шаг назад.

– Полагаешь, Уилкокс пытался убить Черри… для меня?

– Слишком рано, чтобы знать наверняка, – снова ответил Эдди. – Черри не могла похвастаться кучей друзей, но поджарить ее, кажется, жестоким возмездием за то, что она сука.

– Этого не происходит, – сказала я.

Я была в смятении. Не знала, что делать, что думать.

– Парни, хотите кофе? – спросил Текс у Ли и Эдди.

– Конечно, тройной капучино, – ответил Эдди.

– Да, американо, черный, – сказал Ли.

Текс неторопливо направился к стойке с кофемашиной, в то время как я продолжила молча погружаться в кризис, выискивая в глубинах спекшегося сознания Зону Отрицания.

Затем Дюк спросил низким и серьезным голосом Сэма Эллиота:

– Не могли бы мы перестать говорить о е*учем кофе и, может, поговорим о том, как вы, два крутых ублюдка, собираетесь защитить Инди от этой х*евой ситуации?

Я повернулась, сразу заметив, что он зол.

Дюк посмотрел на Ли.

– Не пора ли тебе перестать страдать х*йней и позаботиться об этом х*есосе?

Ой-ой.

Дюк не боялся употреблять слово на букву «х», но он щедро пополнял свой словарный запас только тогда, когда был близок к тому, чтобы слететь с катушек.

Ли посмотрел на него.

– Я работаю над этим.

Дюк сделал шаг вперед.

– Работай усерднее.

Дело приобретало плохой оборот.

Потому что я видела, как Ли может надирать задницы. Дюк не был хлюпиком. Может, он и в возрасте, но он также знал, как управляться кулаками, благодаря богатой практике.

Я не была уверена, как Ли воспримет обвинение в «страдании х*йней», и не хотела, чтобы два моих любимых человека, вступили в прямую конфронтацию в моем книжном магазине.

– Дюк… – начала я.

Дюк посмотрел на меня, и выражение его глаз заставило меня придвинуться ближе к Ли.

– Мы не знаем, когда этот е*учий психопат потеряет терпение и набросится на тебя. Летят пули, взрываются машины, повсюду трупы. Это, мать вашу, должно прекратиться. Немедленно, – сказал мне Дюк.

– Он прав, – согласился Эдди. – Инди нужна защита. У тебя есть для нее безопасное место?

– Да, – ответил Ли.

Черт!

– Нет! Нет, нет, нет, – закричала я, начиная паниковать. – Я не могу пойти в безопасное место. Не могу. Я буду чувствовать себя легкой мишенью.

Ли обнял меня.

– Это ненадолго.

Я отстранилась от него.

– Нет! Я не могу. Я на стены полезу. Клянусь, Ли, если ты запрешь меня, как только я выйду, я перееду в Аргентину.

Либо он мне не поверил, либо знал, что сможет выследить меня в дебрях Аргентины, потому что не выглядел так, будто собирался сдаться.

– Ли, верни мне электрошокер, я буду носить его повсюду. Приставь ко мне своего человека. Что угодно, только не запирай меня.

– Я бы приставил к тебе человека, но если мы хотим взять Кокси, я должен держать своих парней при деле.

Это нехорошо, все равно, что сидеть под домашним арестом, но без дерева за окном, по которому можно слезть, когда отец заснет. Меня не наказывали с двенадцати лет, я забыла, как сильно ненавидела это, – ненавидела сидеть взаперти, ненавидела, когда мою свободу ограничивали. Я не этого не вынесу.

Удивительно, но Эдди сдался первым.