Текст книги "Рок-цыпочка (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Из ниоткуда появился мистер Кумар, неся бумажное полотенце и воду в бутылках из своего магазина. Я отпустила Текса достаточно надолго, чтобы вылить воду на лицо и руки. Когда зрение достаточно прояснилось, я увидела, что Текс истекает кровью, поэтому разорвала бумажное полотенце и прижала большой комок к его плечу.

Я поняла, что мы в районе Текса и мистера Кумара. Если пройти еще полквартала, то окажешься в магазине Кумара на углу. Стрелки привезли меня почти к дому Текса.

Мне повезло?

Или это Тексу не повезло?

Патрульный автомобиль, мигая огнями, с визгом остановился по диагонали на дороге.

Из машины появились Брайан Бонд и Вилли Мозес и побежали ко мне и Тексу.

– Святое дерьмо, Инди. Какого хрена? – спросил Вилли.

Вилли был моим другом, окончил среднюю школу в том же году, что и Хэнк. Он выбрал униформу. Хотел действовать, а не просиживать штаны в офисе. И в любом случае, форма хорошо на нем смотрелась, очень хорошо. Он был высоким, с идеальной, гладкой, как шелк, черной кожей, красивой белозубой улыбкой и телом, состоящим из одних мышц. Полноправный стипендиат Университета Колорадо, он был хорош, но недостаточно для НФЛ. Как и Хэнк, он окончил колледж и сразу поступил в Академию. Он научил меня играть в покер, нарочно плохо, и обыгрывал каждый раз. С Брайаном мы пару раз встречались, но он едва вышел из статуса новобранца.

– Вызови скорую, – сказала я Вилли.

– Будет через две минуты, – ответил Брайан.

– Давай поднимем тебя. – Вилли схватил меня за плечо.

– Нет, ни за что. Я не отпущу его, пока не приедет скорая. – Я изо всех сил старалась не плакать и прижимала теперь уже пропитавшийся кровью комок бумаги к плечу Текса. Кровотечение было сильным. В обычных обстоятельствах это вызвало бы у меня тошноту и, возможно, рвоту, но я быстро приобретала новые навыки, в том числе, держащейся на адреналине медсестры.

– Теперь ты ведешь себя как девчонка, – сказал Текс. – Скоро начнешь сюсюкаться со мной. Это всего лишь ранение в плечо. Черт, у меня бывало и похуже.

Я посмотрела на Текса. Он был бледным, постоянно морщился, а голос выдавал боль. Я решила высказаться так, чтобы он понял.

– Ну, извини! – завопила я. – Я никогда не видела ранения в плечо. Я вообще никогда не видела ни одного ранения! Срочные новости, Текс. Я девушка, и я, бл*ть, не отпущу тебя, пока не приедет чертова скорая помощь. Понял, мать твою?

Вилли отпустил меня и сделал шаг назад.

– Ладно, нечего истерить, будто у тебя ПМС, – смягчился Текс, затем его глаза сфокусировались на чем-то за моим плечом, и я оглянулась.

К нам направлялся Ли, опустив одну руку и небрежно держа в ней пистолет. Другой рукой он толкал Светловолосого вперед, его руки были скованы наручниками за спиной. Ли толкнул его во двор, который мы все занимали, и Светловолосый тяжело шлепнулся на колени.

– Это один из них? – спросил он Текса, не глядя на меня.

– Да, – ответил Текс.

– Он стрелял в тебя? – спросил Вилли.

– Стрелял в меня и в Инди. Хотя попал в меня другой парень.

Брайан и Вилли больше не слушали. Только услышав «и Инди», они втянули полночный воздух в легкие, и их глаза сузились на Светловолосом.

Стрелять в дочь полицейского – почти хуже, чем стрелять в самого полицейского.

Светловолосый только что огреб себе кучу неприятностей.

И в этот момент приехала скорая помощь.

***

Я вынудила бригаду скорой разрешить мне ехать с Тексом. При этом закатив грандиозную истерику. Пока Текса не увезли в реанимацию, я не отходила от него ни на шаг. Он позволил мне, главным образом потому, что стал свидетелем истерики и знал, что я держусь на волоске. Временами ты потакаешь женщине, даже если ты сумасшедший мужчина, не боящийся летящих пуль, и это был один из таких случаев.

В скорой Текс рассказал, что Кумар жил в паре домов от того, куда меня привезли, и видел, как меня выгружали. Как, по-видимому, практиковалось в районе, Кумар пошел прямо к Тексу, и Текс дал ему мою визитку и сказал, чтобы он позвонил Элли и спросил Ли. Вот почему Хэнк и Ли добрались туда так быстро.

Детектив Джимми Маркер, который давным-давно поймал меня на пьянстве в несовершеннолетнем возрасте, взял это дело себе и допросил меня в приемной больницы. Джимми с мрачным видом старался не быть таким взбешенным, каким выглядел на самом деле. Когда мне было восемь, Джимми ходил со мной на день отца и дочери, потому что папа был на дежурстве. Мы вместе участвовали в забеге на трех ногах. Я подозревала, что он предпочел бы сопроводить Светловолосого в наручниках и кандалах на лодыжках вниз по очень длинной, крутой лестнице.

Допрос занял некоторое время, потому что половина полицейского управления Денвера прошла через приемную, чтобы удостовериться, все ли со мной в порядке. В полиции у меня было много приятелей, половина из них нянчилась со мной, а с другой половиной мы тусовались.

Затем, естественно, последовало истеричное появление Китти Сью и Элли, а Малкольм и папа следовали за ними по пятам.

Китти Сью не плакала, она кричала. В детстве бабушка достаточно часто говорила мне, что во время эмоционального напряжения крик был таким же действенным способом выпустить пар, как и рыдания. Оба способа сопровождались ужасающим эффектом, но только один из них заканчивался красными, опухшими глазами и пятнистым лицом. Китти Сью была женой полицейского, она уже давно поняла, что слезливая истерика ни к чему не приведет, кроме воплей, привлекающих внимание. Мужчины в принципе не знали, как справляться с плаксами, но сделали бы все, чтобы заставить женщину замолчать.

Мистер Кумар тоже приехал в больницу и, похоже, не знал, что делать в данных обстоятельствах, поэтому вел себя тихо и старался оставаться незаметным. Джимми допросил мистера Кумара после меня.

Как только Джимми ушел, я, наконец, сходила в туалет и, не шучу, облегчение было таким огромным, что я чуть не разрыдалась.

Затем я сообщила всем, что буду ждать, когда Текса вывезут из операционной. Я говорила настолько твердо, что никто не сказал ни слова в знак протеста. У меня на запястьях все еще оставались наручники, я была покрыта ссадинами и порезами от сражения с кустами и, вероятно, кровью Текса. Не то состояние, ни в физическом, ни в психическом плане, чтобы со мной связываться.

Я села рядом с мистером Кумаром, схватила его за руку и крепко сжала. Мистер Кумар, казалось, не возражал, но, опять же, он тоже был свидетелем моей истерики.

Все остальные устроились ждать со мной.

По команде Китти Сью папа и Малкольм отправились на поиски прохладительных напитков, потому что здесь можно было найти только отвратительный кофе из автомата. Китти Сью и Элли держались поближе ко мне и Кумару. Ли с Хэнком исчезли.

Я потеряла их из виду во время истерики, но в ожидании новостей о Тексе ко мне вернулась ясность мысли. Воспоминания всплыли на поверхность, и детали головоломки начали складываться в единую картину.

Я очень злилась из-за того, что меня снова похитили. Я также была почти уверена, что от потери коленной чашечки меня отделяло примерно пять секунд. Я никогда не обращала особого внимания на свои колени, но, внимательно осмотрев их в приемной, решила, что они мне нравятся такими, какие есть.

Я боялась за свою жизнь, боялась за свою коленную чашечку, и хотя почти ослепла от слезоточивого газа, видела, как Текс принял за меня пулю.

Страх сводил с ума. Меня злило, что похитители заявились на порог моего дома. Меня злило, что Китти Сью билась в истерике. Меня злило, что Малкольм каждые несколько секунд поглядывал на меня, будто хотел что-то сказать, но считал, что я слишком ранимая для этого. И меня злило, что папа сидел в приемной с озабоченным выражением.

И пока я расшифровывала детали и фрагменты головоломки, кружившие вокруг меня последние несколько дней… детали головоломки, которые я была слишком глупа, чтобы сложить вместе, я пришла в бешенство.

Дело в том, что я была почти убеждена, что Ли играл со мной.

Ли и Хэнк вошли в приемную, и все посмотрели на них. Лицо Ли было каменным. Хэнк выглядел более злым, чем я, и он один раз отрицательно качнул головой Малкольму, и лицо Малкольма приобрело еще более напряженное выражение. Услышав безмолвное сообщение, папа громко выругался.

Я догадалась (правильно), что Седой Рик сбежал.

Хэнк подошел ко мне, вытащил из кресла и крепко обнял, отчего у меня перехватило дыхание.

Ли остановился возле папы, Малкольм присоединился к ним, и они завели тихий разговор, который я не могла расслышать.

От этого я тоже разозлилась.

Хэнк меня обнял, а Ли едва удостоил взгляда.

Придурок.

Может, он все еще злится на меня за то, что я сказала на барбекю, но, ради Бога, меня только что похитили. Это заслуживало хотя бы похлопывания по плечу.

Хэнк отпустил меня, потому что пришли врачи и сказали, что с Тексом все в порядке. Пуля попала в плечо, сломала лопатку и, срикошетив, прошла навылет.

Они сказали, что если мы с мистером Кумаром будем вести себя тихо и не задержимся надолго, то сможем вместе навестить Текса.

Текс выглядел неуместно: слишком смирный и слишком крупный для больничной койки. Я не могла его воспринимать без очков ночного видения.

Я едва знала этого человека, а он спас мне колено.

Он пришел в себя, открыл глаза, и они сфокусировались на мне.

– С тобой весело, чем займемся завтра вечером? – спросил он.

Задав вопрос и услышав мой ошеломленный смех, он снова отключился.

***

Мистер Кумар уехал из больницы на своей машине. Элли повезла Китти Сью домой, а Хэнк взял всех остальных. Малкольм сидел впереди с Хэнком, а я, зажатая между Ли и папой, сзади. Мой почетный караул.

Папа крепко держал меня за руку, Ли положил руку на спинку сиденья «4Runner» Хэнка, а значит, касался моих плеч. Никакого проявления привязанности, так у нас было больше места.

Все молчали. Сказать было нечего.

Хэнк остановился перед кондоминиумом Ли, и Ли отстегнулся и выскользнул из машины, затем отстегнул меня и, схватив за руку, потащил за собой.

Я немного удивилась. Я считала, он все еще злится из-за случая на барбекю. Я была почти уверена, что этим вечером поеду домой, а не к Ли. Более того, я хотела вернуться домой. Ли мог злиться на меня и мой глупый язык, но у меня было больше причин злиться на него.

– Лиам, – позвал папа, и Ли положил руку мне на плечо, но нагнулся, чтобы заглянуть в салон.

– Да?

– Позаботься о ней, – сказал папа хриплым голосом, и я бы пригласила чуваков из Гиннесса, чтобы зафиксировать мой мировой рекорд по злости.

Ни один человек не мог заставить моего отца говорить таким тоном. Гребаные неудачники-похитители, чтоб им пусто было.

– Да, сэр, – ответил Ли.

Я тоже наклонилась и послала папе воздушный поцелуй. Он улыбнулся мне, Ли захлопнул дверцу и пока тащил меня в здание, машина продолжала стоять у обочины. Наверное, следовало ему сказать, что я хочу домой, но я подумала, что для одной ночь драмы уже хватит.

Хэнк не уехал, пока за нами не закрылась дверь, и мы не оказались в фойе.

Между нами повисло молчание. В спальне Ли расстегнул браслеты универсальным ключом.

Как только он бросил их на комод и повернулся ко мне, я скрестила руки на груди, выпятила бедро и сказала:

– Все еще злишься на меня?

Он проигнорировал мою воинственную позу, которая недвусмысленно говорила каждому другому мужчине, которого я знала, «держись подальше». Но не Ли, он подошел ко мне и положил руки мне на бедра.

– Нет.

– Тогда в чем проблема?

Он ответил без колебания, и это прозвучало как чистая правда.

– Я злюсь на себя за то, что так отреагировал на твои безобидные слова и оставил тебя без защиты.

Мгновение я пялилась на него, скрывая удивление, а затем сказала:

– Хорошо. Теперь, когда все улажено, я иду в душ.

Хватка на моих бедрах усилилась, его глаза сузились. Настала его очередь мгновение пялиться на меня, а затем он произнес:

– Я так понимаю, меня в душ не приглашают.

Я отстранилась от него.

– Нет.

Вымыв голову, я разглядывала свежие порезы и синяки, позволяя воде стекать по телу.

Выйдя из душевой кабинки, я, к своей досаде, обнаружила, что не захватила с собой одежды. Пришлось взять с крючка на задней стороне двери светло-голубой хлопчатобумажный халат Ли. Туго обмотав его вокруг себя, я надежно его завязала.

Я вошла в спальню, Ли лежал в постели, прикрывшись простыней до пояса, его грудь была обнажена. Он читал. Хотите верьте, хотите нет, но вот он я, небрежно лежу в постели и читаю книжку.

Р-р-р.

Если бы у меня было что-то в руке, я бы запустила этим в него. Вместо этого я направилась к своей сумке и принялась рыться в ней в поисках нижнего белья. Найдя трусики, я выпрямилась и взглянула на Ли. Он отложил книгу и лежал на боку, подперев голову рукой, наблюдая за мной.

– Надевать их – напрасная трата сил.

Я послала ему свой лучший ледяной взгляд, повернулась к нему спиной и нацепила трусики.

– Инди, поговори со мной, – сказал он со вздохом.

Я повернулась и уперла руки в бока.

Он хотел, чтобы я говорила? Тогда я скажу.

– У меня было некоторое время подумать, когда меня похитили, заковали в наручники и привязали к стулу, а затем еще в приемной больницы. – Я лгала о том, что думала во время похищения, но ему не нужно было этого знать. В любом случае, это делало мое шоу более драматичным. – Этим утром ты сказал Хэнку, что у тебя есть клиент. Я думала, ты имеешь в виду меня, но я ошибалась, не так ли?

Ли продолжал наблюдать за мной.

Тогда я продолжила.

– Дело в том, что, когда все это началось, ты был в Вашингтоне, и Элли сказала, что ты не должен был вернуться. А потом, совершенно неожиданно, ты возвращаешься и узнаешь о бриллиантах. Но к тому моменту ты уже знал обо всем.

Он продолжал наблюдать за мной.

Я перешла в обвинительный режим.

– Ты вернулся, чтобы найти бриллианты. У тебя другой клиент. Ты работаешь на кого-то другого.

Ли приподнялся на локте.

– Умная девочка, – пробормотал он, затем похлопал по кровати перед собой. – Иди сюда, позволь мне объяснить.

Ха! Пусть и не мечтает.

– Ты зашел в квартиру, и я практически доставила тебе бриллианты на блюдечке, приведя с собой Рози. Затем ты попытался вымогать у меня секс в качестве оплаты за работу, за которую тебе уже платили, когда мужик с бриллиантами лежал на твоем диване!

– Инди…

Я оборвала его.

– Не нужно никаких объяснений Ли, я сплю на диване, а завтра еду домой. Мы закончили. Точка.

На этом я раздраженно вышла из комнаты, включила в гостиной свет и схватила пульты дистанционного управления. Мне потребовалось десять минут, чтобы разобраться, как ими пользоваться, еще пять, чтобы установить таймер на телевизоре, и десять, чтобы найти что-нибудь посмотреть. Я выключила свет и устроилась поудобнее.

Все это время через открытую дверь спальни проникал свет, но Ли не издал ни звука. Это разозлило меня еще больше. Через пять минут после начала телевизионного шоу в спальне погас свет. Мой гнев достиг неизведанных высот. Спустя пять минут я поняла, что, услышав «точка», у Ли не возникло с этим проблем.

Ладно, отлично, замечательно, меня это вполне устраивало.

К счастью, день выдался довольно тяжелым, как никак, второе похищение и стрельба.

Не говоря уже о второй эмоциональной драме с Ли.

Несмотря на то, что разум лихорадочно работал, тело ломило от недостатка адреналина. До того, как телевизор перешел в спящий режим, я уже плыла по стране дремоты. Выключившийся телевизор разбудил меня. Я не испытала слишком сильного раздражения, поскольку не полностью проснулась: на три четверти спала и на четверть дремала.

Следующее, что я почувствовала, как меня подняли в воздух.

Ли нес меня в спальню.

– Что ты делаешь? – спросила я, полусонно и полусердито.

– Несу тебя в постель, – ответил он абсолютно бодрым голосом.

– Я сплю на диване, – упрямилась я, когда он опустил меня, поставив у края кровати. Он не ответил, но потянулся к поясу моего халата.

– Что ты делаешь? – снова спросила я.

– Готовлю тебя ко сну.

– Прекрати! – Я шлепнула его по рукам, но он проигнорировал меня, поэтому я схватилась за лацканы халата и запахнула их. – Я под ним почти голая.

Пояс развязался, и Ли наклонился ко мне. Я отшатнулась, чуть не упав на кровать. Он выпрямился, держа передо мной то, что я еще несколько часов назад считала конфискованной для себя футболкой «Night Stalkers».

Поскольку вероятность того, что я выиграю в схватке, была ниже нуля, и я устала до чертиков, я выхватила футболку у Ли и повернулась к нему спиной.

Я могла бы уснуть с ним, сказала я себе, просовывая голову в ворот футболки. Я спала с ним последние ночи и много ночей до этого и выжила. Еще одна ночь меня не убьет.

Сбросив халат с плеч, я позволила ему упасть на пол и так быстро, как только могла, просунула руки в рукава футболки.

Но недостаточно быстро.

Руки Ли легли на мои бедра, чуть выше трусиков, и когда футболка опустилась на место, ее край закрыл его руки.

Он коснулся подбородком моего плеча.

– Как долго ты собираешься злиться на меня?

Его голос был глубоким и немного хрипловатым, и я почувствовала дрожь к югу от талии.

– Вечность, – ответила я.

Его руки скользнули с бедер на живот и притянули к его телу.

– Я не могу обсуждать с тобой клиентов, Инди. Мои услуги конфиденциальны. Я не смогу говорить о работе, тебе придется привыкнуть к этому.

Вряд ли в этом был смысл.

Ладно, в этом был смысл, просто не в этом суть.

Такова моя давняя теория: мужчины намеренно упускают суть.

Его подбородок переместился, отводя волосы с моей шеи, и его губы приблизились к моему уху.

Затем он перешел к сути.

– Ты избегала меня десять лет, а затем предоставила возможность привлечь твое внимание. Я не люблю упускать возможности, поэтому я ею воспользовался. Это сработало. Я привлек твое внимание. И не жалею об этом, я сделал бы это снова, даже учитывая, что в процессе упустил «мужика с бриллиантами».

Хм, как раздражающе, но честно, поэтому и раздражающе.

Я подалась вперед и вырвалась из его рук, поставив колено на кровать.

Я могла бы отстаивать свою идею спать на диване, но боялась, что это приведет к борьбе, а Ли уже и так вызвал у меня дрожь к югу от талии. Мне ни за что не выжить в поединке.

Я переползла через кровать и устроилась на самом краю, натянув на себя простыню.

Я почувствовала, как матрас прогнулся под телом Ли, и свет погас.

Затем меня потащили через всю кровать и уложили в его объятия, которыми он так умело пользовался.

Я не сопротивлялась, довольно эффектно играя в молчанку, держалась напряженно, реакцией тела сообщая, что еще ничего не прощено. Молчание/холодность было идеально отточенным оружием в моем арсенале, и я не боялась пускать его в ход.

Ни с того ни с сего Ли сказал мне в затылок:

– Последний раз я помню, как испытывал страх, во время тренировки на выживание. Я подумал: раз хорошие парни придумали такое дерьмо для тренировок, чего ждать от плохих парней?

Хм.

Ой!

Очевидно, пришло время рассказов для плохих маленьких девочек.

– Потом я понял, что, возможно, не смогу контролировать их действия, но могу контролировать свою реакцию. Страх мешает сосредоточиться, заставляет терять контроль, делает тебя слабым. Дает врагу преимущество. Это был последний раз, когда я испытывал страх, и последний раз, когда терял контроль.

Я все еще лежала напряженно, но теперь по другой причине, ожидая услышать, что он скажет дальше.

– Сегодня вечером Элли позвонила и сказала, что тебя похитили. Я оставил тебя одну, а они пришли к гребаной двери дома Тома и схватили тебя. Услышав это, я потерял контроль.

Черт возьми.

Что это значит?

О чем он?

Он испугался?

За меня и от мысли, что, возможно, потеряет меня?

О… мой… Бог.

Я ждала, что он скажет больше, объяснит, но он этого не сделал.

Поэтому я подождала еще немного.

Ничего.

– Что значит, ты потерял контроль? – прошептала я.

Тишина.

Через некоторое время его пальцы откинули мои волосы в сторону, а губы коснулись моего затылка.

На этом я успокоилась и прислушалась к его ровному дыханию. Я знала, что он не спит, а также знала, что наш разговор окончен. Лиам Найтингейл ни за что не признался бы вслух, что ему страшно. Поэтому я довольствовалась тем, что смогла узнать.

И это было все, что мне нужно.

Я позволила напряжению покинуть тело и устроилась в объятиях Ли, прижавшись задом к его паху.

Было время таить обиду, но сейчас оно прошло.

Глава 12
Я выполнял долг перед травкой

Почувствовав, как простыня сползла с моего бедра и по нему заскользила ладонь, я проснулась.

Я перевела затуманенный взгляд на Ли, который сидел на краю кровати, насколько я могла судить в утреннем свете, полностью одетый.

– Мне нужен кофе, – пробормотала я.

– Не вставай, я просто хотел попрощаться, – ответил он.

Я моргнула в полутьме.

– Куда ты уходишь?

Но я потеряла его внимание, он смотрел на мои бедра.

– Ты всегда носишь такое нижнее белье или это только для меня?

Я перевернулась на спину и натянула простыню до талии.

– Не для тебя, я ношу такое нижнее белье с тех пор, как бабушка подарила мне на шестнадцатилетие мой первый комплект от Frederick’s of Hollywood. Теперь мой первенец завещан Victoria’s Secret[13]13
  Frederick’s of Hollywood и Victoria’s Secret – бренды нижнего белья


[Закрыть].

Прежде чем снова заговорить, Ли выждал несколько секунд, которые можно описать только как «напряженное молчание». Пока оно длилось, он снова стянул с меня простыню.

– Хочешь сказать, что с шестнадцати лет, ты каждый год подсаживалась ко мне на Рождественском ужине в таком нижнем белье?

Мне было трудно осмыслить все происходящее, так как было еще ох-как-рано, Ли уже оделся и готовился уйти, а мы говорили о моем нижнем белье.

Сидела ли я каждый год рядом с ним на Рождественском ужине?

Да. Сначала потому, что умудрялась застолбить место возле него, а последние десять лет по суровой иронии судьбы.

– Я к тебе не подсаживалась, – попыталась соврать я.

– Нет, это я садился к тебе.

Услышав это невероятное признание, я приподнялась на локтях и поморщилась. Еще один урок: после кувырков по кустам со скованными за спиной руками, тебе нереально больно.

Я взглянула на часы – пять минут шестого.

– Сейчас пять минут шестого! Куда ты собрался?

Он наклонился вперед и коснулся поцелуем моих губ.

– На охоту.

То, как он это сказал, заставило меня испугаться за всех пушистых маленьких созданий в лесу. Потом я поняла, что Ли не имел в виду охоту, по крайней мере, не на маленьких пушистых созданий.

Ой-ой.

Я раздумывала, что бы сказать, и остановилась на:

– Будь осторожен.

Он обняла меня и притянул к себе. Я не была большой поклонницей утренних поцелуев до того как почистить зубы, особенно если речь шла о поцелуе с языком.

Но поцелуй Ли был так прекрасен, что я сделала исключение и поцеловала его в ответ.

Он притянул меня к себе на колени и углубил поцелуй. Если бы поцелуй стал еще глубже, мои великолепные шелковые трусики цвета шалфея с дымчато-серыми кружевами могли бы самопроизвольно воспламениться.

Когда Ли поднял голову, то сказал:

– Если куда-нибудь соберешься, позвони Хэнку, мои люди нужны мне сегодня на работе. За тобой присмотрит Хэнк.

Поскольку я не хотела, чтобы меня снова похищали, а вчерашний день, когда я позвонила узнать о билетах на концерт Pearl Jam и выяснила, что они все распроданы, стал худшим днем в моей жизни, я ответила:

– Хорошо.

Он быстро поцеловал меня, уложил обратно в постель и ушел.

***

Поспав еще немного, я встала, выпила кофе, проглотила таблетку ибупрофена и позвонила Хэнку, чтобы он приехал за мной. Я не знала, чем собираюсь заняться, но была слишком взвинчена недавними событиями, чтобы сидеть весь день в квартире Ли.

Я оглядела себя в зеркале ванной Ли. Синяк на лице начал исчезать, но все еще был на месте.

Я посмотрела вниз на свое тело.

Добавились синяки на запястьях, бицепсах и бедрах, а также несколько небольших царапин на руках и ногах.

Очень привлекательно.

Чтобы чувствовать себя лучше в таком виде, я обратилась к косметике MAC. МАС никогда меня не подводил. Я нанесла немного румян, тени для век, которые на самом деле были прозрачными, но блестящими, тот фон, который заставляет накрашенные двойным слоем туши ресницы выглядеть длиной в милю. Надела футболку с Lynyrd Skynryd, джинсы, черный матерчатый пояс с большой квадратной серебряной пряжкой, украшенной крошечными розочками, и черные ковбойские сапоги.

Я как раз натягивала второй сапог, когда зазвонил мой сотовый.

– У нас проблема, – скрипучий голос Дюка, а-ля Сэм Эллиотт[14]14
  Сэм Эллиотт – американский актер


[Закрыть], резанул мой слух.

– Дюк! Боже, как же я рада тебя слышать.

– Я в магазине…

– Я закрыла магазин на выходные, – запоздало сообщила я ему.

– Я видел объявление, это я его открыл. У нас тут чуть ли не мятеж. Народ сходит с ума из-за отсутствия Рози. Все началось довольно мирно, но теперь толпа жаждет крови.

– Ты там один?

Я пришла в ужас. Работать в «Фортнум» по утрам в годы, предшествовавшие появлению стойки с эспрессо-машиной, было выполнимо. После – невозможно.

– Со мной Долорес.

Ой-ой.

Долорес пила растворимый кофе. Дела обстояли не очень хорошо.

– Приеду, как только смогу.

Я отключилась, и домофон издал сигнал как раз в тот момент, когда мой сотовый зазвонил снова.

На экране высветилось «Элли», я попросила ее подождать, чтобы ответить на домофон Ли. Это был Хэнк, я сказала ему, что сейчас спущусь.

– У тебя все в порядке? – спросила Элли.

– Да, мне больно, но в остальном все в порядке.

– Чем сегодня займешься?

– Дюк открыл «Фортнум» и только что позвонил, чтобы сообщить о мятеже во славу Рози. Мы с Хэнком направляемся туда.

– Встретимся там.

Хэнк не пришел в восторг от того, что в качестве первого дела во время своего дежурства с Инди, угодил в мятеж. Я уговорила его исправить это, сославшись на опасения по поводу его мужественности.

Войдя в дверь «Фортнум», я пожалела, что не позволила Хэнку отговорить меня от борьбы с мятежниками. В магазине находилось, по меньшей мере, пятнадцать, может быть, двадцать человек, и воздух потрескивал от враждебности. Совершенно ясно, что завсегдатаи не возражали против нескольких дней без Рози, но теперь начались волнения.

Еще до того, как за Хэнком закрылась дверь, меня заметила Энни. Она приходила каждое буднее утро в течение многих лет, в восемь пятнадцать, в костюме, ее светлые волосы были уложены в прическу, напоминающую футбольный шлем. Мы сотни раз болтали у прилавка, и она всегда вела себя мило, хотя иногда и спешила. Сегодня было воскресенье, а я никогда не видела ее у нас в выходные.

– Какого дьявола здесь творится? Где тот маленький паренек, который готовит кофе? – огрызнулась она.

Я уставилась на нее с отвисшей челюстью.

– Да. Где Рози и почему магазин вчера был закрыт? Эллен никогда не закрывала магазин. Никогда. – Это сказал Мануэль, он был завсегдатаем еще до появления кофеина. Он часами читал Воннегута и Апдайка. Я знала его столько, сколько себя помнила.

– Я прошел семнадцать кварталов, чтобы выпить кофе, приготовленное Кофеваром. Что мне теперь делать? Куда идти? – спросил другой парень. Его имени я не знала, но он последовал за Рози после того, как тот уволился из сетевой кофейни, и обычно заглядывал пару воскресений в месяц, а иногда даже покупал книгу.

Посетители начали напирать, и Хэнк протиснулся передо мной, переходя в режим телохранителя.

Серьезно, я была сыта по горло. Я понимала любовь к кофе, но это уже смешно. У меня были худшие несколько дней за всю мою жизнь. Я стала девушкой Ли Найтингейла, и мы еще не сделали этого. Я была женщиной на грани.

Встав на стул, я засунула большой и указательный пальцы в рот и издала оглушительный свист, которому меня научил папа, когда мне было одиннадцать.

– Внимание, народ! – крикнула я.

Все взгляды обратились ко мне, и я заметила, что в магазин вошел мистер Кумар с азиаткой его возраста и еще одной намного старше, возможно, еще заставшей эпоху динозавров.

Я вновь перевела внимание на толпу.

– Кофевар, которого, кстати, зовут Рози, переехал в Сальвадор, – солгала я.

Сообщение не было встречено радостными звуками.

– Он открестился от кофе и сейчас в глуши Центральной Америки строит дома для бедных. Полагаю, мы все должны на мгновение отвлечься от нашего стремления удовлетворить свою потребность в кофе и подумать о его благородном решении. Пока вы требуете кофеина и ругаете трудолюбивый, но ни в чем не повинный персонал моего магазина, Рози трясется в кузове потрепанного пикапа по грунтовым дорогам, чтобы вылепить из земли дома с одной комнатой для тех, у кого вообще ничего нет.

Я, вроде как, переигрывала и понятия не имела, о чем говорю, но рассчитывала на американскую замкнутость. Поскольку с Сальвадором мы не вели никакие войны, кто бы мог знать о нем что-то?

Теперь люди смотрели на меня так, будто я была артисткой циркового шоу уродцев Джима Роуза.

– Я пойму, если вы решите вернуться в кофейню, работающую по франшизе, но подумайте вот о чем. Через пару лет такие небольшие предприятия, как мое, и мистера Кумара вон там, – я указала на Кумара, и он втянул шею на три дюйма в плечи, – будут захвачены, и Америка станет одной большой франшизой. Франшиза убивает семейные магазины Америки. Спросите себя… вы этого хотите? Именно этого?

Никто не проронил ни слова.

– Я спросила, вы этого хотите? – крикнула я.

Послышалось шарканье, и кто-то тихо буркнул:

– Нет.

Не совсем ясное одобрение или призыв к свободе, но я начинала чувствовать себя идиоткой. Ради Бога, я разглагольствовала как Текс, не говоря уже о том, что стояла на стуле.

– Хорошо. Дюк примет заказы на кофе, и мы обслужим вас в кратчайшие сроки. Спасибо за внимание.

Я спрыгнула со стула, и Хэнк ухмыльнулся мне. Ли, по всей видимости, услышит об этом. Да какая разница, все привыкли к тому, что я учиняю безумное дерьмо. Я отмахнулась от Хэнка и улыбнулась Кумару.

– Привет, мистер Кумар.

– Индия, – поприветствовал он. – Это моя жена, миссис Кумар, и мама моей жены, миссис Салим.

Я улыбнулась женщинам. Миссис Кумар явно была красавицей в свое время, и роза еще не увяла. Она улыбнулась в ответ, отчего ее глаза засияли.

Лицо миссис Салим было морщинистым и неподвижным, и я боролась с желанием прислушаться к ее дыханию.

– Ты покупаешь еду в моем магазине, мы пришли, чтобы купить книги в твоем.

От проявления такой солидарности мне захотелось заплакать. Мистер Кумар, должно быть, почувствовал это, потому что поклонился мне. Я поклонилась в ответ.

– Потом мы навестим Текса в больнице. А после откроем наш магазин.

– Я тоже позже собиралась к Тексу.

Он кивнул.

– А сейчас, вижу, тебе нужно готовить кофе.

Я кивнула в ответ, и в этот момент Элли толкнула дверь. Она сразу увидела Кумара и, улыбнувшись, начала протискиваться вперед.

– Привет, мистер Кумар. Это ваша миссис? Ого!

Элли обогнула Кумаров, увидела миссис Салим и не смогла скрыть своей реакции.