Текст книги "Тень предъявляет права (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
– Помочь мне... предпочтя его всем остальным? Дакийского?
Да, Салем, очевидно я обманывалась насчет них. Она никогда не знала двух других мужчин, которые бы так ожесточенно ненавидели друг друга...
имея для этого настолько мало оснований.
– Знаешь, Чародейка, волнуйся лучше за него! – зло выкрикнул Кас; таким разъяренным Беттина никогда раньше его не видела. – Я уничтожу Дакийского. Я не могу проиграть. Откуда такая уверенность?
– Ты что не видел, как вампир расправился с Первородным? Будь реалистом, Кас. Дакийский на много старше тебя.
– Это не будет иметь никакого значения, когда я использую против него его слабость.
– Какую слабость? У него их нет.
– Каждое существо имеет слабости, – настаивал Кас. – Ты должна позволить мне выиграть! Я – Демон Смерти, борющийся за свою честь... и покажу всем, на что я способен!
– Он – тысячелетний Дакиец, который сражается за предначертанную ему судьбой Невесту. Это я втянула тебя в этот турнир, Кас. И я сделаю всевозможное, чтобы это исправить, – с этими словами она ушла, оставив его с друзьями – несколькими демонами, продолжавшими скандировать
«убей вампира»
.
* * * * *
Треан пожалел о своих резких словах почти сразу же, как сказал их. Он вернулся к шатру, но она уже ушла.
Беттина обвинила Дакийского в том, что он не слышит ее, и, скорее всего, она права. Даже упоминание имени демона, приводило Треана в ярость.
Он вдохнул и выдохнул. Ему необходимо объясниться с Беттиной:
Понимаешь, Бетт, я истощен, обескровлен, и мой разум помутнен. Сегодня я узнал, что у Дакии наконец-то появится новый король, и впервые за прошедшее тысячелетие я знаю точно, что им стану не я. Я многим пожертвовал, чтобы получить возможность быть с тобой, и потому глупо надеялся, что ты безропотно покоришься мне.
Треан хотел бы сказать ей это сегодня вечером, перед церемонией, сглаживая эти вопросы. А после, они бы поженились, он брал бы еѐ раз за разом, смакуя блаженство, которое она подарила ему вчера ночью. От воспоминания об отказе Беттины, его, изголодавшееся по крови, тело задрожало, желая большего.
Кроме сомнений на счет укуса, Беттина полностью отдалась ему, удовлетворяя его неисчислимыми путями. Когда он брал еѐ в последний раз, Треан посмотрел ей в лицо и осознал:
Беттина este viaţă.
Беттина – это жизнь.
Он никогда не сможет вернуться к своему прежнему существованию.
Сегодня ночью, после того как он заявит права на свою жену, Треан заставит себя выпить немного крови и поспать, надеясь, что его мысли, наконец-то, прояснятся.
Хуже стать не может.
Сегодня ничто не имело смысла. Треан был очень напряжен и находился в отвратительном настроении. Его тело ослаблено, кружится голова.
Со мной что-то не так.
Возможно это из-за того, что он не завершил кровное связывание со своей Невестой? Согласно книге по физиологии, вампиру необходимо укусить свою суженную.
Но Треан не просто вампир. Он по-прежнему Дакиец.
Сейчас он жалел об этом. Треан никогда бы не поверил, что станет завидовать такому, обезумевшему красноглазому вампиру, как Лотэр, который, видимо, прокусил шею Невесты, заявляя о своих правах.
Кровное связывание.
Лотэр повиновался инстинкту; Треан ему сопротивлялся.
Враг Древних исцеляется; а я продолжаю отрицать свою сущность.
Треан чувствовал себя... больным. Его горло горело, язык казался распухшим и прилипшим к нѐбу. Общая слабость тела перешла в озноб, голова раскалывалась, он чувствовал, как немеют его конечности.
Все что нужно – победить в этой битве.
Все, чего Треан желал, все, что принадлежало ему, было совсем близко. Чертовски близко, осталось просто пойти и завладеть этим.
Треан посмотрел в сторону арены.
Мой приз ждет меня с широко открытыми глазами.
Готовый к битве, он расправил плечи, повел ими.
Он понял, что что-то определенно не так, когда переместившись в святилище... врезался лицом в стену.
Глава 42
– Не надо быть Чародеем, чтобы ощутить необыкновенную атмосферу ночи,
– пробормотала Моргана со своего места на трибуне.
Беттина была с ней согласна. Пока Раум приветствовал толпу, она смотрела на арену. Дождь превратил землю в болото из красной глины. Клубы тумана скользили над клеткой, сочась из земли и проникая сквозь решетку.
Полная луна пронизывала туман дрожащими копьями света.
Когда Раум объявил участников финального сражения, толпа приветствовала их, но реакция зрителей была несколько притупленной, словно все вокруг ощущали какое-то зловещее предзнаменование, витавшее в воздухе.
Каспион и Дакийский вышли на поле, перемещаясь через грязь. Беттина очень хотела, чтобы они оба сейчас оказались в безопасности. А с последствиями можно было бы разобраться позже.
Пока Раум продолжал рассказывать... о свадебной церемонии, которая состоится сегодня в полночь, предстоящих празднествах и прочем... Беттина смотрела на вампира.
В каждом этапе турнира он демонстрировал образец хладнокровия. Пристальный взгляд, сосредоточенное выражение лица. Мужчина, устраняющий преграды на пути к своей цели.
Сейчас же его лоб и виски были покрыты капельками пота. Зрачки расширены, а из уголков глаз текли тончайшие струйки крови.
Когда Дакийский тряхнул головой и чуть не потерял равновесие, Беттина схватила за руку Моргану:
– Посмотри на вампира!
– Что?
– Посмотри на его глаза.
Моргана, прищурившись, посмотрела на вампира.
– О, ради золота! Ты, наверное, шутишь.
– Он отравлен! – прошипела Беттина. Она знала симптомы отравления так же хорошо, как и сидящая рядом Чародейка.
– А твой бездельник поумнел, – удивленно хихикнула Моргана.
– Нет! Кас не сделал бы этого, – уверенно сказала Беттина, не смотря даже на необоснованную уверенность демона в своей победе.
Завтра он умрет... Я не могу проиграть... Я использую против него его
слабость...
– Возможно, Каспиону кое-кто помог спланировать это отравление? —
резанула Раума взглядом Моргана.
Мошенничество процветает.
Это было темой, которую они с Каспионом обсуждали вчера ночью? Отравление соперников правилами не запрещалось.
Потом Беттину озарило. Это должно быть сделали кузены Дакийского! Он говорил ей, что они все время пытаются убить друг друга, а сегодня кузены приходили к нему в шатер.
—Твоему вампиру дали что-то действительно мощное, – отметила Моргана. – По шкале от одного до пяти... пять очень редкий токсин, который мог и бессмертного убить... я дала бы этому средству четыре балла.
– Четыре? Что мне делать? Что я могу сделать?
– Надеяться, что он сможет восстановиться от столь сильной дозы.
Очевидно, пытаясь сделать это, Дакийский снова тряхнул головой. Он едва не свалился, пытаясь восстановить равновесие. Вампир казался растерянным, его ноги заплетались в густой грязи.
Ему становится хуже.
Беттина обернулась к Касу. Он рвался в бой: рога грозно распрямились, клыки выпирали. Выхватив меч, он крепко сжал его; на руках от напряжения взбугрились мускулы. Его друзья вопили на трибунах, сильнее подначивая Каспиона.
Дакийский протер глаза рукавом, потом еще раз, словно его взгляд был затуманен. Доставая свое оружие, он снова пошатнулся.
Ворота лязгнули в последний раз. Прежде чем Беттина смогла произнести хоть слово, Раум подал сигнал к началу битвы. Девушка снова оказалась беспомощна, прозвучал финальный рев рога...
Кас тут же напал, замелькал его меч. Дакийский едва успевал вовремя отражать удары. Их мечи громко лязгали, в тишине ночи эхом раздавался металлический перезвон.
Кас снова ударил; Дакийский машинально блокировал удар. Реакция вампира ухудшалась, в то время как демон становился быстрее и сильнее, чем Беттина могла бы вообразить...
Внезапно сделав выпад, Кас нанес прямой удар мечом, ставшим, словно продолжением его мускулистой руки. Дакийский слишком поздно отклонился; лезвие полоснуло его по щеке, срезая кожу.
В этот момент луч лунного света попал на лицо вампира, освещая белую кость прежде, чем из раны полилась кровь.
Дакийский не выказал ни одной эмоции... ни боли, ни ярости, ни замешательства... кровь лилась по его лицу. Кас тут же нанес еще один молниеносный удар; глубокая рана появилась на руке вампира, в которой он держал меч.
Пока Беттина с изумлением наблюдала за ходом событий, Моргана спокойно заметила:
– Теперь это только вопрос времени, глупышка.
– Нет-нет, вампир избавится от этого! – ответила Беттина, симулируя уверенность, которой не ощущала. Дакийский выглядел так, словно с трудом контролировал даже свои отяжелевшие веки... и тем более то, что происходит на арене. – Т-ты же знаешь, как он силен.
С ошеломляющей свирепостью Кас высоко занес свой меч, используя обе руки, чтобы нанести жестокий удар; Дакийский поднял свой меч, готовясь защищаться.
Снова лязгнули клинки, в ушах зазвенел звон металла. Искры посыпались на голову Дакийскому, освещая его запотевшее окровавленное лицо
Используя своѐ преимущество, Кас наносил удар за ударом, словно палач, размахивающий топором над плахой.
Под шквалом неистовых ударов Дакийский стал сползать вниз... ниже...
Когда вампир упал на колени в грязь, и смятение отразилось на его гордом лице, Беттина поняла две вещи.
Она влюбилась в него.
И готова сделать все, что угодно, лишь бы спасти его.
* * * * *
Меч дрожит в моих руках, в ушах звон металла, грязь засасывает меня.
Каспион одерживает победу надо мной.
– Вампир, познай поражение! Нанесенное тебе... демоном!
Я должен избавиться от слабости!
Никогда раньше ничто не могло ввести Треана в ступор. Боковое зрение вампира все еще было смутным из-за крови, равновесие нарушено.
Его спутанный разум, наконец, принял правду: он... отравлен. Скорее всего, трусом, который в данный момент пытается заполучить его голову.
Но как смог Каспион отравить вампира перед битвой? Треан виделся только со своими кузенами и Беттиной.
Удары... прекратились? Словно расплывчатый образ, демон начал перемещаться вокруг него, ловко держась в слепой зоне вампира. Треан попытался встать. Он продолжит сражаться для нее.
Все что мне нужно, находится здесь...
Неожиданно к его горлу прижалась сталь. Сзади, Треан был полностью во власти Каспиона.
По-крайней мере демон так думает.
Наконец адреналин, растекающийся по венам Треана начал сжигать токсин. Его мускулы начали наполняться силой, тело восстанавливалось с силой Дакийца.
Теперь ты вывел меня из себя, щенок.
Треан оскалился.
Боги, я собираюсь насладиться, преподав тебе урок.
– Схватка не окончена, мальчишка. Ты забыл, кто я...
– Я прошу милосердия! – закричала Беттина.
Что?
Слишком рано, Бетт!
Толпа затихла. Треан обернулся, чтобы посмотреть на Беттину.
– Я прошу милосердия для Принца Теней.
Дыхание Треана остановилось. Она использовала тот пункт правил...
Для меня?
Она дисквалифицировала меня из турнира?
Нет-нет, он ослышался. Его разум помутнен. Она же только что не сделала себя навечно недосягаемой для него.
После ночи, что они разделили? После всего, чем он пожертвовал?
Mea!
Она не сделала бы этого.
Она знала, как сильно я ее хочу.
Каспион, ухмыляясь, наклонился к Треану:
– Я не забыл, кто ты. Ты неудачник, дисквалифицированный из турнира. Я же говорил, что она никогда не станет твоей женой!
Теперь она принадлежит этому демону?
– Возвращайся в свой одинокий дом в Дакии, старик, – рассмеялся Каспион.
У меня нет дома, черт возьми! Я отказался ото всего ради нее!
А она навсегда останется с Каспионом.
Они спланировали это вместе...
Понимание ударило его словно молотом в горло. Меньше чем полчаса назад Беттина вручила ему кубок с кровью.
Возьми, Треан.
Выпей.
Она обладала обширным арсеналом ядов.
Не Беттина. Она не могла этого сделать.
А кто мог, ты идиот?
Кузены никогда не опустились бы так низко. Даже Стелиан был слишком порядочен для этого. И не было ли на Беттине одето еѐ кольцо с ядом? Он
подумал, что кровь оказалась безвкусной, из-за амброзии, текшей по его венам.
Нектар, в котором она отказала ему вчера ночью.
Его клыки удлинились, становясь острыми как бритва. Накопленная за тысячелетие, злость Треана взвыла... хищным зверем требуя убийства.
С ревом, Дакийский схватился за меч Каспиона. Когда вампир вырвал из рук ошеломленного демона меч, лезвие разрезало его ладонь, хлынула кровь. Переместившись на ноги, Треан, отшвырнул оружие в другой конец арены.
В то время как демон тупо таращился на него, Треан вложил в ножны свой меч, желая убить Каспиона голыми руками.
Хочу чувствовать, как ломаются кости и рвется его кожа под моими пальцами.
Несмотря на то, что токсин испарился, мысли Треана по-прежнему были затуманены, спутываясь в клубок у него в уме.
Она никогда не станет моей, всегда будет желать другого мужчину.
Запрокинув голову назад, Треан зарычал; он сжимал кулаки до тех пор, пока его руки и грудь не взбугрились мышцами. Когда рык застыл на его губах, он нашел взглядом бледную как полотно Беттину.
Ты хочешь Каспиона всей душой? Я преподнесу тебе его гребаную голову!
Кроваво-красная пелена заволокла зрение Треана, когда он обернулся к своей жертве.
Убить.
Впервые за свое долгое томительное существование он полностью поддался ярости.
Глава 43
Дакийский стал одержимым существом, с яростью даже большей, чем у Ликанов... и почти безосновательно.
Он говорил мне, что разорвет Каса на куски голыми руками.
Уже сейчас вампир сломал демону правую руку и лупил его по голове и лицу дробящими кости ударами. Кас изменился до неузнаваемости: левый г лаззаплыл, кровь хлестала из его рта.
В отчаянной попытке дотянуться до своего меча, Каспион попытался неуклюже переместиться; Дакийский предугадал маневр демона... и ударом руки отшвырнул его через арену.
Каспион взлетел в воздух и шлепнулся в грязь, окатив брызгами первый ряд зрителей.
Переместившись, вампир поставил демона на колени, схватив его за рог, и начал избивать его с еще большей яростью.
– О, Боги, – пробормотала Беттина. – Этого не может быть. – Она надеялась, что Каспион сможет регенерировать, или что Дакийский образумится. – Моргана, останови их, пожалуйста! – Крестная проигнорировала еѐ, увлеченно следя за битвой.
– Раум! – закричала Беттина.
– Чем тут могут помочь правила, девочка моя? – спросил он. – Ты просила милосердия... что еще мы можем сделать в этой ситуации?
– Я не знаю!
В то время как Кас не теряя надежды освободиться, тщетно наносил удары Дакийскому, вампир обнажил, абсолютно белые на фоне его окровавленного лица, клыки. Леденящий душу оскал хищника.
Он достиг своего предела.
Очевидно, Беттина все испортила; она верила, что спасает жизнь Дакийского, не представляя, что он сможет так быстро избавиться от огромной дозы яда.
Когда она попросила милосердия, выражение лица Дакийского изменилось от ошеломления до лютой ненависти. Ярость в его ониксовых глазах... Он поверил, что Беттина обманула его, не дав ему победить в турнире...
предпочтя ему демона.
А она, всего лишь, хотела защитить Дакийского. И если она сейчас не вмешается, то Каспион сполна заплатит за еѐ ошибку.
– Я редко за всю свою жизнь видел, чтобы сущность преобладала над кем-
либо так сильно, как сейчас, – обратился Раум к Моргане. – Сразу вспоминаются легенды. Не так ли?
– Действительно. Лаклейн, Деместриу, Фьюри, Враг Древних.
Соглашаются друг с другом? Ведут светскую беседу? Что здесь происходит...
почему это никого не волнует?
Дакийский поднял Каса и швырнул его, как ракету, через арену. Когда демон врезался в прутья, один из острых шипов воткнулся ему в основание черепа,
разрывая его изнутри.
Беттина всхлипнула, когда Кас, дико извиваясь, бессвязно застонал – шип...
ослепил его? Тем не менее, демон изо всех сил продолжал защищаться, когда Дакийский схватил его за спутанные волосы.
Кулак вампира раз за разом впечатывался в лицо Каспиона очередной серией сокрушительных ударов, пока Беттина умоляла:
– Нет, нет, нет!
Последний удар. Беттина услышала треск костей. Комья грязи полетели в разные стороны, когда демон рухнул на спину. Обмякнув.
Распластавшийся в грязи, поверженный, Каспион больше не шевелился.
Вампир навис над ним, обнажая свой меч. Беттина ни за что не успеет
вовремя добраться до арены...
– Ты вот-вот потеряешь их обоих. Один умрет... а второй никогда не будет прощен, – сказала Моргана, и продолжила, обращаясь к Рауму, – Пошли стражников, демон. Может быть, они на время задержат вампира, чтобы унести тело Каспиона с арены.
Крестный взглянул на Беттину. Когда она в отчаянии кивнула, он подал воинам сигнал быть наготове.
Стража одновременно переместилась на арену, обнажив мечи и окружая Дакийского.
Вампир, словно животное, охраняющее свою добычу, встал перед Каспионом. С его клыков капала кровь, мускулы бугрились от необузданной силы.
Когда охранники все как один ринулись в атаку, Дакийский пришел в ярость и оглушительно зарычал. Звук эхом разнесся над ареной и всем городом.
Демоны в толпе зажали уши руками.
С невероятной силой и скоростью, Дакийский раскидывал охранников, вырубая их одного за другим... до тех пор, пока они все не оказались ползающими или валяющимися без сознания в грязи.
– План провалился! – пожала плечами Моргана. – Сейчас только один человек сможет остановить вампира, Глупышка.
– Кто?! Драматично вздохнув, Чародейка усмехнулась:
– Королева Сердец.
Я?
Губы Беттины приоткрылись от изумления. Сможет ли она использовать свою силу против мужчины, которого любит? Вампира, который заявил права на ее тело... менее суток назад?
Я заставила сердце Дакийского биться, а теперь
должна его остановить? Хоть и ненадолго?
– Вампир, не делай этого! – закричала Беттина, отчаянно не желая причинять ему боль. – Пожалуйста, не надо!
Оскалившись, Дакийский зашипел и повернулся к своей жертве, очевидно, собираясь прикончить демона.
Если она ничего не предпримет, то потеряет их обоих.
– Ты не оставляешь мне выбора, – поднимая руки, сказала Беттина. Сила поднималась внутри нее, как начинающийся шторм. Слезы текли по лицу Беттины, когда она направила ладони на вампира, высвобождая абсолютную агонию...Словно громом пораженный, Треан отпрянул в сторону. Покачнулся, схватившись за грудь.
Когда он обернулся к Беттине, его волосы хлестнули по окровавленной щеке. Она увидела проблеск понимания на искаженном ненавистью лице, обвинение в черных от ярости глазах.
Дакийский подарил Беттине такой убийственный взгляд, что онавздрогнула.
Сопротивляясь еѐ силе, вампир закричал толпе:
– Смотрите на меня и слушайте внимательно! Я выиграл этот турнир...
Никто здесь не может отрицать мою победу... Я выиграл и корону, – махнув в сторону девушки окровавленным мечом, он продолжил, – и Беттину в качестве жены. Грудь словно изнутри рвали когтями, в легких не хватало дыхания, Дакийский закричал:
– Я отрекаюсь от обоих!
* * * * *
Треан выдержал еѐ взгляд, презирая еѐ слезы, стерпел обжигающую боль в груди.
В его сердце.
Каким-то образом она получила назад свои чары. И использовала их против него.
Еѐ мужчины. Еѐ гребаного мужчины!
Во взгляде Беттины было что-то сверхъестественное. Яркие точки, вспыхивавшие в еѐ глазах, сейчас были окрашены янтарѐм. Еѐ руки пылали желтым светом.
Звук сердцебиения Треана тускнел. Тысячу лет назад его сердце остановилось. Но сейчас... из-за Беттины... он нуждался в нем, чтобы жить.
Всего несколько секунд до того как и остальные мои органы тоже перестанут функционировать.
Новая волна боли пронзила Треана изнутри.
Должен спастись из ее хватки.
– Ты получила то, что всегда хотела, Чародейка, – прохрипел он. – Теперь живи со своим сожалением!
Собрав все свои силы, Треан заставил себя переместиться к шатру, где сила Беттины не могла его достать. Боль тотчас же исчезла. Сердцебиение возобновилось, тело регенерировало. Но его разум...
Хаос!
Она плакала по тому единственному, которого действительно любила; она заставила остановиться, недавно начавшее биться, сердце Треана. Ничто не
могло быть более красноречивым. А до этого она сделала и кое-что гораздо худшее.
Треан схватил кубок, который Беттина вручила ему перед битвой, и понюхал его.
Отравлен.
Возьми, Треан. Выпей.
Такая бесхитростная, такая красивая.
Какая подлость!
Словно вспышка, возникло воспоминание о ночи, когда он сидел рядом с Беттиной на трибуне. Тогда Треан спросил у нее, планирует ли она кого-нибудь отравить; и Беттина, посмотрев ему прямо в глаза, ответила: «коротенький список из одного пиявки».
Как пророчески. С безумным ревом он смял кубок. Беттина и Каспион
играли с ним.
И сейчас у Треана ничего нет! Убрав меч в ножны, он вспомнил, как отец советовал ему принять свой жребий.
Встретив Беттину, Треан уверовал, что нашел свою семью, друга, хозяйку, любовь всей своей жизни.
Наивный.
«Не желай большего, Сын».
Спустя века Треан потерял все.
– У меня ничего нет! Блять, мне даже некуда пойти.
– НИЧЕГО! – взревел он, вырывая свои окровавленные волосы.
Я хочу еѐ, ненавижу еѐ. Вернуться и убить демона. Не могу.
На арене Треан понял, что данные Беттине обещания связывают ему руки; как полный идиот, он обещал ей, что и он, и Каспион останутся живы.
Не могу убить...
– Треан! – в шатер переместился Виктор, а за ним Мирча и Стелиан.
Впавший в ярость от своей потери, Треан обернулся, желая сцепиться хоть с кем-нибудь. Мирча изумленно выгнул брови, осмотрев Треана.
– Наши извинения за то, что прервали тебя, Дядя. Твоя первую брачную ночь должна немного подождать...
– Что вы трое хотите от меня? – заорал Треан. Нет у меня, блять, никакой брачной ночи! Его награда навечно потеряна. – Проклятье, я надеялся, что вы, наконец-то, отстали от меня! Почему вы вернулись?
– У него такая же пена у рта, как обычно у тебя, Виктор, – заметил Стелиан. – Вы, должно быть, одного поля ягоды.
– Поверь. Я намного лучше, – отрезал Виктор и продолжил, обращаясь к Треану, – что, черт возьми, с тобой произошло?
– Я выиграл; я, черт возьми, все потерял! – выплевывал он слова. – Я не тот, кем был раньше!
– Что ты имеешь в виду, Трей? Быть того не может, чтобы ты проиграл турнир Каспиону.
– Я победил его. Я выиграл, но потерял приз! – Треан обхватил голову руками с такой силой, что мог расколоть себе череп. – Говорите, что вы здесь делаете или проваливайте!
– Ты должен успокоиться, кузен.
Голова Треана раскалывалась.
– Проваливайте на хрен!
– Я расскажу тебе, – заговорил Мирча. – Ситуация с Лотэром критическая. Его атаковали и почти обезглавили. Мы не можем проникнуть в его квартиру из-за ограждающего заклинания, а его Невеста пропала. Мы должны найти еѐ.
Треан издал сумасшедший смешок.
– Должны, значит?
– Есть небольшая загвоздка, – проговорил Стелиан.
Все трое медлили с ответом, пока, наконец, Виктор не сказал:
– Похоже на то, что именно Элизабет и размахивала мечом.
На Лотэра напала его Невеста?
Я чувствую твою боль, брат.
– Я помогу ему, – наконец отрезал Треан. – Я выполню все свои гребаные обязанности перед Дакией! – он окинул взглядом каждого из кузенов. – Но я хочу вернуться...
Глава 44
Несколько недель
спустя
– Мы вернулись к исходной точке, не так ли? – тихо сказал Каспион. Они с Беттиной пили свои напитки на балконе, также как в ночь перед началом турнира.
Отсюда они могли видеть верхушки гигантских деревьев. Силуэты летучих мышей на фоне растущей луны. Однако в сегодняшней ночи не было ничего романтичного. Вместо этого в воздухе ощущалось что-то мрачное.
Вид, достающих до Луны, верхушек деревьев напомнил Беттине о безрассудстве, разделенном с Дакийским, безупречной капитуляции и удовольствии. Он оказался для нее идеальным мужчиной. А потом неожиданно исчез.
Беттина все еще скучала по вампиру, по его зеленым глазам, которые становились цвета оникса от желания. Или от ярости.
Теперь, когда она познала настоящую любовь... болезненную, необузданную, потрясающую, всеобъемлющую любовь... Беттина задавалась вопросом: как вообще она могла думать, что Кас для нее единственный ...
Она сделала большой глоток вина из своего бокала.
– Возможно, это и не так, но я верю в то, что сейчас мы гораздо лучше, чем тогда. Хотя мы оба и несчастны.
– Лучше? – спросил Кас. —
Ну да. В ночь, перед началом турнира, я был уверен, что вот-вот умру; а ты верила, что станешь женой Церунно. – Он посмотрел на неѐ; его красивое лицо было серьезным. – Но, Тина, здесь и сейчас мои дела плохи.
Абаддонцы поклонялись силе и мужеству; они были недовольны тем, что проигравший участник стал победителем турнира. Им не было дела до каких-то формальностей в древних правилах Чародеев.
И уже тем более они были недовольны, распространившимися слухами об отравлении.
Сильнейший – равно величайший.
Власть по праву принадлежит сильнейшему.
Демоны Смерти признали Принца Теней своим королем.
Когда Каспион восстановился от полученных ран, он согласился стать «победителем» турнира на достаточное время, чтобы получить призывной медальон Беттины и корону Абаддона. После этого он вернул ей и то и другое... отказавшись от любых притязаний на трон.
Этот медальон грузом висел у нее на шее рядом с золотым обручальным кольцом.
Беттина стала единолично правившей королевой. Но корона, выкованная
ею в форме рогов, чтобы хоть немного быть похожей на демонов, тяжелой
ношей давила на еѐ голову...
Отравление вампира потрясло королевство, большая часть народа подозревала в этом преступлении Каспиона. Хотя Беттина обвиняла кузенов
Дакийского, она была обязана спросить у Каспиона и Раума, имеют ли они к этому какое-нибудь отношение. Когда оба демона стали отрицать факт своей причастности к отравлению вампира, Беттина спросила Каса:
«Тогда какую его слабость ты собирался использовать?» «Его высокомерие, Беттина. Его самоуверенность. Я хотел использовать против него его же хладнокровие. Я понятия не имел, что он может превратиться в животное»,
– ответил он ей.
Как и было однажды предсказано Морганой: Дакийский превратился в неспособное думать, беспощадное животное.
Салем намекнул, что напал на след настоящего отравителя:
«Свежие данные в одиннадцать». Несмотря на то, что сильф мог принять абсолютно любую форму, он так и не смог добраться до Дакии. Никто не мог.
– Знаешь, Тина, я больше не могу оставаться в Абаддоне, – заговорил Кас.
– Я догадывалась, что именно об этом ты и хочешь поговорить, – ответила девушка. Она чувствовала, что он скоро уйдет, с той самой секунды как онпришел к ней. – Но ты нужен мне здесь, Кас. Ты один из немногих, кому я могу доверять. – Он часть еѐ разношерстной семьи, наряду с Раумом, Морганой и даже Салемом.
– Нет, не нужен. Ты проделала невероятную работу.
– А если мы вступим в войну?
– Ты думаешь, Врекенеры нападут? – посмотрев на небо, спросил Кас.
Беттина не знала. Наверняка, они бы это уже сделали.
– В любом случае, я нуждаюсь в верном мне генерале. – Раум отказался от этой должности, сказав ей: «я помогу тебе обосноваться, девочка моя, но после этого я собираюсь уйти в отставку. Возможно, научусь играть в гольф!»
– Генерал? – усмехнулся Каспион. – Народ не последует за мной, Беттина. Но будет верно служить тебе.
Конечно, Беттину приняли как королеву, но поначалу очень уж холодно. В принципе, все еѐ подданные считали, что она отвергнута обоими женихами.
Моргана не могла ничего посоветовать... Чародейка исчезла, оставив только
сообщение: «Ла-Дорада воскресла. Счастливого Приращения». Поэтому Беттина, последовав примеру Морганы, каждую ночь устраивала шоу-
представление.
В организации пьяных торжеств ей очень помог Раум. Хотя он и не обсуждал с ней сложившеюся ситуацию... кроме нескольких грубых, но исполненных благих намерений банальностей... Раум приложил максимум усилий, чтобы восстановить репутацию своей крестницы.
Он взял на себя всю тяжелую работу по подготовке к феерическим представлениям, оставив Беттине возможность доделывать последние штрихи и добавлять во все особый стиль Чародеев. Золото плюс представление в итог
е делают демонов восторженными.
Теперь, встречавшиеся Беттине на улицах подданные, улыбались ей и называли «Хорошая Королева Бетт».
С каждым днем, Беттина все увереннее пользовалась силой и чувствовала себя удобно в качестве правителя. Дни Беттины Простофили закончились, уступив место Королеве Беттине, смелой Чародейке. Подобно Моргане и
Патронессе, Беттина научилась получать то, что хотела.
Однако для Каса ситуация так и не улучшилась.
– Тина, поверь мне, я не хочу уходить. Не хочу оставлять тебя одну сейчас, после того как он... после того как Дакийский... после того, как мужчина, собиравшийся сделать тебя своей женой, исчез.
Не смотря на то, что вампир унизил Беттину и еѐ друга детства, ей все равно очень не хватало его. Еѐ постоянно раздирали противоречивые чувства...она то проклинала вампира, то тосковала по нему.
«Сегодня ночью, Беттина, я сделаю тебя своей женой, навечно»,
– обещал он ей.
Да как он мог просто взять и уйти от неѐ?
Прежде чем переместиться с арены, он крикнул ей:
«ты получила то, чего всегда хотела, Чародейка». Неужели он и правда верил, что она продолжала отдавать предпочтение Каспиону, а не ему? После того, как она отдала ему свою девственность? После той ночи, которую они провели вместе?
Возможно, это яд спутал его мысли?
С другой стороны, даже до начала финального сражения, Дакийский казался нездоровым... чувствовалось, как сильно он напряжен. Слишком много вещей в королевстве напоминало Беттине о Треане. Она постоянно думала о нем: когда практиковалась магии, когда работала в мастерской, и даже когда просто в одиночестве прогуливалась по городу.
Даже когда Беттина просто ложилась в свою постель, она начинала нестерпимо желать его. Она ворочалась, ожидая, что он вот-вот появится.
Это была их кровать... по крайней мере, на одну потрясающую ночь.
Она сдерживала слишком много чувств внутри себя, не давая им выхода.
Чародейка готова была отдать все что угодно за возможность поговорить с ним!
Она точно знала, что скажет ему:
«Треан Дакийский, я облажалась. Я думала, что ты вот-вот умрешь и надеялась, что, своими действиями, спасаю тебя. Очевидно, я очень поторопилась. Иногда я совершаю глупости, особенно ког да вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, и меня переполняют эмоции, о которых я никогда раньше не знала.
А ты... твое поведение... как ты мог превратиться в существо из ночных
кошмаров?»
К сожалению, в ближайшее время Беттина могла не рассчитывать на посиделки с ним. Дакийский может находиться в любой точке мира.
– У тебя будет Салем, он составит тебе компанию, когда я уйду, – отметил Каспион.
Хотя Беттина и не могла сделать Салема снова обычным фантомом, она освободила его от служения ей, переплавив медный колокольчик, и сделала Сильфа своим партнером. Он оказался настоящим бизнесменом: даже сейчас Салем находился на переговорах о следующих комиссионных Беттины.
– Куда ты отправишься, Кас?
