Текст книги "Тень предъявляет права (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

работало.

Опять она ощутила слабость во всем теле, ее дыхание стало прерывистым, нервное

возбуждение вернулось. Казалось, что еѐ тело настолько занято попыткой вернуть

равновесие, что от этого пострадали все еѐ мыслительные процессы.

−Мне… мне трудно поверить в то, что ты оставил свой дом, хотя дорожил им больше всего.

Он прошептал ей на ухо:

– Чтобы дорожить тобой.

Этот вампир мог быть ласковым, она отдала ему должное. Но потом вспомнила,

что он собирался убить Каспиона.

Беттина отвернулась.

– Почему? Ты ничего обо мне не знаешь. Ты находишь меня привлекательной

лишь потому, что я тебя пробудила. Твое желание на самом деле причуда судьбы.

– Оказывает ли свое действие пробуждение? О, да. Мне нужно защищать тебя,

отметить тебя и… – он запнулся на мгновение, – и обладать тобой во всех отношениях.

«И что же это должно означать? Что он хотел сказать?»

– Но и сама по себе ты завораживаешь меня. Твои творения интригуют.

– Ты льстишь мне.

– Никогда. Я говорю только правду.

– Ты можешь говорить мне любую правду, какую только захочешь, вампир, но я

все же не собираюсь целовать тебя. Ни сегодня ночью. Ни когда-либо еще.

– Я знаю. Очень хорошо, Беттина.

Смешно. Она думала, что он станет упорствовать...

Внезапно он обхватил ее одной рукой, ее зрение заволокло туманом. Он прижал

один палец к ее губам.

Через секунду другой вампир вошел в шатер, младший оруженосец, выглядевший

нервным… от страха перед Дакийским. «Ах, боги, я же видима!»

Но оруженосец приступил к своим обязанностям, не обращая на нее внимания.

Беттина зажмурила глаза, словно это могло скрыть ее от его взгляда.

Через несколько минут он спросил:

– Что-нибудь еще… мой господин? – его голос сорвался.

Она открыла глаза. Молодой вампир даже не взглянул на нее. Неужели она скрыта

в тумане Дакийского? Возможно ли это?

– Это все, – сказал Дакийский. – Не возвращайся до завтрашних сумерек.

Когда оруженосец исчез, Беттина спросила:

– Он не мог видеть меня?

– Ты – моя Невеста. Я могу скрыть тебя. «Он слишком близко!»

Она толкнула Дакийского в грудь, но он не отпустил ее.

– Это плохая идея… подожди секунду. Почему оруженосец приготовил тебе

ванну?

– Недавно этим же вечером ты говорила, что ожидаешь обращения, как с леди.

– Да, и?

Он впился в нее глазами.

– Леди помогает своему господину принимать ванную.

– Что ты сказал... – она замолчала. – Ты не мой господин!– она снова толкнула

его, но он, похоже, даже не заметил.

– Милости говорят в пользу того, что этой ночью я им буду.

– Это все была… тщательно организованная ловушка! Ты планировал все это,

манипулируя мной!

– Да.

Когда он спокойно признался, это возмутило ее еще больше.

– Ты сошел с ума.

– Возможно, это все непогашенные милости, сделали такое с моим

здравомыслием.

– Ты даже не нуждаешься в ванне

– Принятие ванны может иметь другую цель. Выбирай: ты помогаешь принять

ванну мне или я тебе.

Взгляд его глаз говорил, что он определенно за последний вариант.

«Разрешить этому мужчине намылить все ее обнаженное тело? На что же это будет

похоже?»

Скользнув взглядом по ее шее, он сказал:

– Я мог бы потребовать вещи намного хуже этих.

«Такие, как выпить из меня? Именно это он имел в виду, когда говорил «обладать

во всех отношениях»?»

– Беттина, ты не обязана была соглашаться на нашу сделку.

– Конечно, обязана. Я должна была сделать все, чтобы спасти Каспиона.

Какая-то темная, примитивная эмоция промелькнула на его лице, и он еще крепче

сжал ее в объятиях.

– Будь осторожна, чародейка. Ты вступила на опасную землю.

Она сглотнула от страха. Странно, но не за себя, а за Каспиона.

– Ты мог уже убить его. Почему же спас? Это только увеличивает вероятность

того, что ты хотел убить его сам.

– Если мы будем сражаться друг против друга, то у меня не будет выбора, кроме

того как победить его, так что ты должна будешь, вероятнее всего, простить меня. Если

бы я не спас его сегодня, то ты не смогла бы простить мне мое решение. Кроме того эти

милости позволят мне завоевать твою привязанность по собственному желанию, а не по

тому, что мой конкурент больше не существует.

– Так вот что тобой двигает? Соревнование с Касом?

Он невесело засмеялся.

– Скоро ты поймешь, что это вовсе не соревнование с демоном. Меня мотивирует

прекрасный приз, которым я буду обладать.

Он отошел от нее, начиная расстегивать рубашку.

– И я больше не позволю тебе увиливать.

Его взгляд прошелся вдоль ее тела, когда он начал обнажать свое.

Она снова

боролась с необходимостью обмахнуться веером.

Когда Дакийский расстегнул рубашку, она отвернулась, но не раньше, чем успела

окинуть

взглядом

его

мускулистую грудь

в свете

огня.

Его кожа

была гладкой,

без

следов боя. На ринге

она

была

покрыта

кровью.

Только других?

Также она увидела

кристалл

на

его

шее.

Его

стиль

одежды

был прост и

небрежен;

ей было

интересно,

почему он носит этот талисман.

Он что снял сапоги?

Повернуться

к

нему

спиной,

когда

он

раздевался,

оказалось

сложнее,

чем

она

думала. Какая женщина не станет мечтать о том, чтобы увидеть тело этого вампира,

особенно после того как касалась его прошлой ночью. Но для Беттины это было еще

хуже. Она обладала глазами истинного художника и ее чувства требовали увидеть этого

мужчину обнаженным, как объект исследования. Не больше.

Его штаны приземлились на стул справа от нее. Она сглотнула. «Он обнаженный в

шатре наедине со мной».

Когда он опустился в воду, она сказала:

– Я не стану делать этого.

«Если задуматься, я могу посмотреть украдкой».

– Тогда приготовься к худшему.

Ее фантазия разыгралась. Вымыть ему спину предпочтительнее тысячи других

вещей, которых он мог бы потребовать.

– Но я никого не купала раньше.

– Я уверен, ты сообразишь, что нужно делать.

Она нахмурилась, глядя в потолок. Ах, что плохого может быть в ванне? Она

откажется мыть любую часть тела ниже пояса. «Я не поведусь, как вчера вечером».

Потому что в этот раз она будет знать, что это не Кас.

– Это засчитается за пять милостей, – сказала она.

Тогда бы ей осталось исполнить всего две, и ее жадный взгляд сможет получить

желаемое. Спина была достаточно подходящей, чтобы начать с нее.

– Три, – возразил он.

– Четыре.

– Согласен, – сказал он.

Ладно, останется лишь три. Расправив плечи, она повернулась в сторону ванной.

«Я смогу сделать это».

Приблизившись, она увидела мыльную воду, которая скрывала его тело ниже

развитых мышц груди. Это хорошо. Она опустилась на пол позади него и начала снимать

перчатку. Он резко повернулся к ней, как будто не хотел пропустить даже это небольшое

обнажение. Снова нервирует... Когда она стала скатывать ее вниз по руке, то чувствовала

себя так, словно раздевается для него. На второй перчатке его глаза засверкали.

Когда она обнажила руки, он протянул ей ткань и мыло, и их пальцы

соприкоснулись. Казалось, что между ними пробежал ток. Он быстро взглянул не нее,

оценивая, чувствует

ли она

это. Увиденное удовлетворило

его. Он

повернулся к ней

спиной.

Под

паром волоски

на его

затылке завились колечками.

Черные,

как

вороново

крыло, влажные волосы блестели. Кожаный шнурок на его шее привлек ее внимание.

– Не хочешь снять кристалл?

– Никогда, – было всем, что он ответил.

Она задалась вопросом, откуда он у него. Подарок бывшей возлюбленной?

– Хорошо.

Она надела на лицо маску

равнодушия, не желая показывать, как

это

предположение взволновало

и встревожило ее. Намыленной тканью

она потерла его

гладкую упругую кожу от одного плеча до другого. Еще раз. Он не единственный, кто

может быть методичным. От одного плеча к другому. И снова.

Эти движения успокаивали?

Едва ли, его мышцы напряглись. Он убивал с помощью этих мускулов. Он убивал

для нее. Внутренняя дрожь. Новое движение тканью.

– Тебя всегда нежелающие тебя женщины купают?

– Ты первая во многих отношениях, – без предупреждения он выхватил ткань из

ее рук, – продолжай без нее.

– Почему? – ее голос звучал хрипло?

– Ты наслаждалась прикосновениями ко мне прошлой ночью, – он вытянул свои

длинные руки по краям ванной, – надеюсь, что насладишься снова.

– В этом твой план? Ты думаешь соблазнить меня вот так?

– Да.

Как можно одним словом выразить столько уверенности? Она сглотнула, но

продолжила водить ладонями по его плечам и шее.

Да, она всегда обладала взглядом художника. Она смотрела на вещи с точки зрения

рельефа и тени, цвета и контрастности. В силу характера своей работы она обращала

внимание на форму и содержание. И теперь она могла видеть лишь очертания, она могла

только чувствовать. Она могла бы взять реванш, изучая всю мощь его тела. Бугрящиеся

мышцы его плеч. Выступы каждого из его выпуклых бицепсов. Сильные пальцы, теперь

вцепившиеся в бортик ванны. Она не могла решить,

какие

из ее

чувств,

Дакийский

поражал

сильнее. Тактильные, зрительные? Не говоря

уже о

запахе

вампира.

Она не

удивилась, поймав себя на том, что скользнула гладкой ладонью ниже по его спине,

исследуя.

Снаружи лил дождь и выл ветер. Внутри были тепло и светло от костра.

Она слегка прикрыла веки, а потом и вовсе закрыла, растворившись в

ощущениях...

текстура его кожи под чувствительными кончиками ее пальцев, несгибаемая

мускулистая спина, тепло воды, поднимающееся от его тела. В

своей работе она

оттачивала и выглаживала контуры, раз за разом, пока не обнаруживала, что ее творение

безупречно.

«Я не изменила бы ни единого дюйма его тела. Не единого».

Она спросила себя, может ли она пристрастится к этому… исследованию,

коснувшись его шеи. Он расслабленно выдохнул, отдавшись на милость ее рук. Беттина

поднялась на колени, чтобы продвинуться вперед и возможно, украдкой посмотреть. Но

вода скрывала его ниже пояса. Все, что она могла разглядеть темные очертания его паха,

соблазнительно большой формы. Так словно та часть его тела двигалась в воде? Как

захватывающе. Она отдала бы немало каратов, чтобы рассмотреть его.

Слишком поздно Беттина осознала, что еѐ ладони опустились ниже плеч вампира,

минуя ключицы. Она явно стремилась к его «фронту».

Не

желая

больше

казаться

расслабленным,

он

напряженно

выпрямился,

словно

пружина мышеловки, даже, несмотря на то, что Треану пришлось широко раздвинуть

колени.

Вместо тревоги еѐ окатывало возбуждением. Руки Беттины скользнули ниже.

Суставы пальцев Треана побелели, когда он с силой сжал края ванны. Металл

начал гнуться под давлением.

Глава 19

«Не смей затаскивать ее в воду... Не заставляй ее опустить руки ниже...»

Прошлой ночью Треан сдержался, хотя надо признать едва, и был вознагражден ее

неудержимым желанием этим вечером. Этой ночью он должен

сделать то же самое.

Беттина явно не осталась к нему равнодушной, и теперь он еще на один шаг ближе к

заветному соблазнению. Это означало, что нужно лишь снова

подавить инстинкт и

использовать свой разум, чтобы завоевать ее. «Вспомни свой план!»

Опять же, легко сказать...

Прямо сейчас ее нежные ладошки скользили по его ключицам, ее изящные руки

задевали его плечи. Ее дыхание овевало его влажное ухо. Каждый выдох заставлял его

член жадно дергаться под водой.

Этим вечером благодаря своей Невесте, он узнал много нового о самом себе, она

пробудила его еще сильнее. Никогда прежде Треан даже не предполагал, что его уши так

чувствительны. Или его плечи. Или затылок...

Когда она начала массировать его мускулы, он осознал, что план сработал

слишком хорошо. Малышка потерялась в ощущениях. «Чувственная маленькая чародейка».

Его Невеста была o comoara. Сокровищем. «Comoara mea. Мое сокровище».

Она что только что наклонилась вперед, чтобы взглянуть на его ствол? Беттина

ощущала его в руках прошлым вечером, и теперь хотела увидеть.

Хотя он не часто

становился объектом изучения, на этот раз с радостью станет. «Zeii, я хочу показать ей».

Эта идея была невыносимо соблазнительной, его бедра начали раскачиваться.

Станет ли он первым, кого она увидит возбужденным? Определенно последним. Должен

ли он взять себя в руки и представить ей на обозрение...?

Мысль оборвалась, когда ее ладони скользнули еще ниже.

Это был его план. План соблазнения. А сейчас он сам едва мог связно мыслить.

«Всегда ли моя грудь была так чувствительна...»

Она задела его соски, Треан зашипел, выгибая спину, отчаянно желая большего,

сжимая кулаки по краям ванной. Когда его пальцы впились в борозды на стонущем

железе, его малышка убрала руки.

Он испугал ее, разрушил это...

Ее ногти снова скользнули по его напряженным соскам.

– Беттина! – проревел он, безуспешно пытаясь сопротивляться импульсу,

заставившего его бедра прийти в движение. На короткое мгновение холодный воздух

соприкоснулся с его членом.

Тина

резко выдохнула прямо ему в ухо, и Треан вздрогнул.

Она

видела

его

мельком. Как отреагирует? Что будет делать дальше?

Его

Невеста склонилась ближе, ее лицо прижалось к

его

собственному. Ее

прекрасное лицо без маски. Кожа к коже. Задыхаясь от волнения, она наклонялась все

ниже. Когда ее губы достигли его рта, он не сдержал удивленного вздоха. Хотя это и

было пыткой, Треан оставался неподвижен. «Что же она будет делать дальше?»

Вампир затаил дыхание. Его эрекция причиняла ему боль, как никогда раньше. Его

начало трясти.

Потом один короткий укол ее язычка… легкое скользящее движение… прямо в его

приоткрытые губы.

В его голове не осталось ни единой мысли.

С ревом он поднялся на ноги, чтобы завладеть своим трофеем.

Руки вампира потянулись к ней.

– Подожди! – вскрикнула Беттина, рухнув с колена на бедро.

Он застыл. Медленно выпрямился. Между размеренными вдохами произнес:

– Я никогда не причиню тебе вреда, Бет. Никогда.

Тина нахмурилась, недоуменно глядя на него. Эта мысль не приходила ей в голову.

Если бы она боялась его, то не пыталась бы дразнить до безумия. Он немного сместил

корпус тела, и его эрекция оказалась прямо пред ее жаждущим взглядом.

То, что она мельком разглядела под водой, оставило ее в плену любопытства.

И

желания.

И то, что теперь он неподвижно стоял обнаженным прямо перед нею, позволяя

любоваться своим совершенным телом, тоже оказывало свое действие. «О, мое золото, это еще как действует».

Наверное, он понял, что она не боится его, поэтому напряжение покинуло его

плечи. Вампир расслабился, вероятно, осознав, что она жаждет изучить каждый дюйм

его плоти, и с достоинством вздернул подбородок вверх.

– Хочешь посмотреть на своего мужчину? – прохрипел он тоном, полным

мужского самодовольства.

– На моего мужчину?

Мужчину. Этого мужчину.

«Я уставилась на полностью обнаженного вампира. Пробужденного

и

возбужденного».

У нее кружилась голова, также как и во время, их первой встречи, словно она

пьяна. Видеть его вот так было не только возбуждающе, это приводило ее в восторг.

Огонь пылал по правую руку от него, подсвечивая поблескивающую от воды кожу,

на которой играли свет и тень. Под ее взглядом, все жилы и мышцы сжались, дрогнули.

Стекающие с его тела ручейки воды лизали каждый могучий мускул, каждую жесткую

впадинку. Капли стекали по груди к пупку, пересекаясь с тропой волос ведущей все

ниже и ниже.

Когда ее взгляд опустился туда, он прохрипел:

– Это то, что ты делаешь со мной, Бет.

Его

акцент

стал заметнее,

чем прежде.

Она

замерла, уставившись

на

его

напряженную плоть. Снова закружилась голова.

Ее взгляду в ванной предстала, так сказать, лишь верхушка айсберга.

Эта

мысль

заставила ее

рассмеяться.

Что,

в свою очередь,

заставило его нахмуриться и скрестить руки на груди.

И как только ей могло прийти в голову, что она сумеет смотреть на него лишь как

на объект исследования? «Угу. Для моего творчества».

Она не могла даже думать со спокойным лицом.

– Странная маленькая чародейка, – внезапно пробормотал он удивленно. —

Ты...

счастлива.

Она с отсутствующим видом кивнула и принялась любовно изучать каждую деталь

его мужественности. Жесткие черные волоски окружали основание. Чуть ниже тяжелая

мошонка, напрягшаяся под ее взглядом. Член был испещрен прожилками и туго обтянут

гладкой кожей. Напряженная головка тянулась в ее сторону, будто бы прямо в ее

раскрытые губы.

«Каково бы это было ощутить эту головку меж своих губ, словно сливу, нагретую

солнцем?»

Кончиками пальцев, Тина коснулась своих губ, словно грезя об этом наяву. Вампир

вздрагивал бы и стонал, если бы она прошлась языком по его плоти?

– Ах, Беттина, твои глаза сверкают, – прохрипел он. – Ты насмотрелась,

любимая?

«У него дрожат ноги? Насмотрелась? Нет, еще нет».

Формы, фактура, цвета? Пропорции! Все его тело было олицетворением

совершенства – шедевр, который ей нужно оценить более подробно. Одно только это

заставляло ее лоно истекать влагой сильнее, чем когда бы то ни было.

Вампир

сделал глубокий вдох

и

его тело снова

напряглось. Понял

ли он

как

действует на нее? Конечно,

ведь

для него не

составит большого

труда учуять ее

возбуждение. Что он будет делать дальше? Хотела бы она быть более опытной в таких

вещах.

– Как ты смотришь на меня, женщина... Я могу кончить под твоим сверкающим

взглядом... Держу пари, моя восхитительная волшебница, ты хотела бы это увидеть.

В прошлый раз Тина могла лишь на ощупь прочувствовать его извержение. Форма

и функциональность. Она волновалась, глядя как работают ее творения, действующие,

как и предполагалось. И, несомненно, хотела бы увидеть эту его часть... в действии.

– Теперь, когда ты упомянул...

Вампир подхватил ее на руки. В

одно мгновение, словно

невесомая, она была

перенесена к его кровати.

– Ой! Что ты собираешься делать?

Когда Треан ответил, его слова больше походили на рычание:

– Доставить тебе удовольствие.

Он накрыл ее своим огромным все еще

влажным, его мускулистые

руки

сомкнулись вокруг ее талии, а губы поглотили ее уста.

И это ощущение было невероятным.

На этот раз она не убежит, не отвергнет его. Когда он коснулся языком ее губ,

Беттина приоткрыла их ему навстречу, позволяя попробовать себя на вкус.

Она знала, что есть причина, по которой ей не следует находиться в постели

с

обнаженным вампиром, а тем более целоваться с ним, но созерцание его неприкрытого

великолепия ошеломило Тину, заставив позабыть обо всем на свете.

У самых ее губ, он прошептал:

– Zeii, я жаждал твоего поцелуя весь этот длинный день. Жаждал больше того,

чем мы насладились вчера.

– Прошлой ночью ты действительно впервые...?

– Кончил? – простонал он. – Впервые за века.

– Это... это было хорошо?

«Не слишком ли я была неуклюжа? Слишком неопытна?»

– Ах, боги, женщина, это было больше, чем хорошо, – он лизнул ее губы. – Твоя

мягкая маленькая ладошка выжала меня досуха. Я не могу даже взглянуть на твои руки,

не возбудившись мгновенно.

Он завладел ее ртом полностью, эти жесткие губы клеймили ее. Чувственные

движения

его

языка уговаривали ее ответить ему. Что она жадно

и сделала,

но

его

поцелуй вдруг обратился в медленный, свирепый и разрушительный.

«Как он может быть настолько хорош, когда так долго обходился без женщин?»

Каждый удар его чарующего языка разжигал ее пыл, делая ее дикой для него. Она

извивалась всем телом, пытаясь прижаться еще ближе к нему, к его теплой и осязаемой

силе.

«Чем это его руки заняты на ее талии? Ах, ее саронг. О, к черту!»

Его поцелуи подавили любой нерешительный протест, который мог бы

возникнуть.

«Он что только что втиснул свои бедра меж ее ног? Да!»

Этот восхитительный член уперся ей в трусики, а его головка прижалась к ее

пупку. Больше поцелуев, больше прикосновений.

Ее руки подняты над головой.

«Он сжимает в кулаке мои запястья? Что-то шепчет у моей груди? Снял мой топ?»

Да, холодный воздух щекотал ее соски, пока горячая скользкая кожа его груди не

коснулась ее обнаженных полушарий. Она застонала ему в губы.

Когда он зацепил

пальцами с обеих сторон ее трусики, Тина догадалась, что это единственный барьер,

который остался меж их телами.

Она увернулась от следующего поцелуя, и сдавленно простонала:

– Вампир, мое белье!

– Нужно снять! Да, dragă...

– Нет, они остаются!

Разочарованно зарычав, он вдруг двинул бедрами. Его эрекция прошлась по шелку,

поверх ее пылающей плоти, и ее ноги ослабели от разлившегося волной удовольствия.

– Неважно. Я все равно собираюсь заставить тебя кончить, женщина, – еще одним

движением он потерся о ее набухший клитор. Беттина закричала от страсти, и он

прохрипел ей на ухо: – И когда ты будешь делать это, я хочу, чтобы ты стонала мое

имя.

Его низкий голос и властные слова ударили в каждую клеточку ее тела. Его член,

словно обжигал ее бедра. Она двинулась ему навстречу, безмолвно требуя больше тепла,

больше трения. Больше всего.

В отчаянном рывке она отодвинула свои бедра, как раз когда он выгнул спину. Его

член

скользнул

к ее

входу, и меж ними остался только тоненький

шелк.

Он резко

вскинул голову,

его

потемневшие от желания глаза встретились с

ее, широко

распахнутыми от шока.

– Остановись! – она извернулась в его объятиях, пытаясь избежать еще более

тесного контакта. Головка его члена уже почти скользнула в ее расщелину. – С-

слишком быстро! Ты же знаешь, я не могу заниматься сексом!

Прижавшись лбом к ее щеке, он прохрипел:

– Я хочу быть внутри тебя, Бет. Больше, чем я хотел чего-либо за всю свою

жизнь, – схватив ее за талию, он уложил ее на спину, подмяв под себя. – Но я знаю, что

мы должны подождать.

– Я доверяю тебе, а мое доверие не так просто заслужить.

– По окончании этого турнира я сорву твой шелк и погружусь так глубоко внутрь

тебя, как только смогу. Но сейчас никакого секса. Только удовольствие. Пришел черед

моей женщины...

Он обхватил ее попку сильными пальцами, усаживая на свои бедра,

непосредственно клитором напротив члена. Потом он крепко обнял ее, сжимая, пока

каждый дюйм их тел не соприкоснулся. Тяжесть его на ней была восхитительна, тепло

его тела согревало ее. Его пальцы впились в изгибы ее ягодиц, держа ее по-прежнему под

ним. Он прижимался к ней именно так и именно там, где она жаждала этого. Она не

могла двигаться навстречу ему, но ей и не нужно было этого делать, ведь их тела были

так плотно прижаты друг к другу, что Тина чувствовала, как

пульсирует его плоть,

чувствовала, как гремит его сердце напротив ее натянутой, как струна, груди. Так крепко

прижата к нему, что, когда он двигался, они двигались как одно целое.

Он снова впился в ее губы поцелуем. На этот раз сильнее, глубже, словно вампир

хотел, отметить ее губы.

Когда она застонала ему в рот, их языки сплелись в танце, а дыхание смешалось.

Они почти слились воедино, но она хотела его тело еще ближе. «Ну почему он не может прижать меня еще ближе?»

Раздалось еще больше стонов, его хриплых стонов. Она выгнулась еще сильнее,

прижимаясь к его жесткому члену. Терлась все сильнее и быстрее, сводя его с ума и

приближая собственный оргазм. Она впервые получит разрядку с мужчиной…

Он неожиданно прервал их поцелуй.

– О боги, женщина! Я почти на грани. Мои клыки удлинились.

– Хмм, неважно.

Не хочет же он сказать, что они должны остановиться сейчас? В двух шагах от рая?

Прерывающимся голосом он сказал:

– Ты ведь знаешь, Бет, что это значит.

Это означает, что он так возбужден, что теряет контроль. Как и она.

– Плевать на все, пока я невинна.

– Ах, dragă...

Он снова начал целовать еѐ, с ещѐ большим ожесточением, движения его языка

стали смелее. Она отвечала не менее страстно. Беттина дрожала, еѐ тело приготовилось к

оргазму. На грани влажного опьяняющего блаженства… А затем она вдруг ощутила запах крови.

Глава 20

Все тело Треана с ног до головы затряслось от шока, пока энергия не

сконцентрировалась в его члене.

Он оцарапал клыками ее язык.

«Zeii mea, еѐ кровь, непосредственно из плоти!»

Если еѐ поцелуй был на вкус, словно мед, то еѐ кровь – это проблеск рая. Укол

совершенного удовольствия обжег его вены.

Он задрожал еще сильнее, рыча у еѐ губ, словно дикий зверь. Кончиком своего

голодного

языка

он лизнул еѐ снова,

стремясь

к маленькому

надрезу. Смутно

Треан

припомнил,

что

это табу, даже если он

отчаянно

жаждет, чтобы

было иначе.

Извращение? Нет, связь! Обмен с ней сущностью казался... чистым.

– Dulcea!– простонал вампир между поцелуями. – Такая сладкая.

Разве могло быть иначе? Это единение ощущалось почти, как половой акт. Но она

отпрянула прочь.

– Т-ты попробовал мою кровь?

Капелька алого цвета украшала ее нижнюю губу, дразня его. Он не мог отвести от

нее глаз, его член затвердел так, что причинял ему боль.

– Взгляни на меня, Дакийский! Ты взял мою кровь?

Треан заставил себя встретиться с ней взглядом. По тому, как она смотрела в его

глаза, он понял, что они, должно быть, стали абсолютно черными от жажды.

– Да.

Испуганно она спросила:

– Ты можешь видеть личные воспоминания?

Ее тревога, казалось, кольнула его изнутри, причиняя боль.

– Я никогда не пил кровь из плоти.

– Ответь на вопрос!

– Я полагаю, что обладаю такой способностью.

– Отпусти меня! – Беттина лупила его, пока он не разомкнул рук. «Я снова упускаю свою награду».

Сев на кровати, она прикрыла грудь одной рукой, и отбросила косы с лица другой.

– Ты увидишь мои!

Она смотрела на него с отвращением. Заслуженным отвращением. Любой из тех,

кого он знал, поступил бы также. Треан подумал, что теперь не сильно отличается от

любого вампира Орды. Или от Лотэра, низко павшего дакийца.

И еще Треан знал, что не успокоится, пока не попробует ее снова. «Начиная с этой ночи, я настоящий вампир».

То неосознанное знакомое чувство неполноценности захватило Беттину изнутри.

Ладони чесались от желания познакомить его со своей силой; она чувствовала себя

искалеченной без нее.

«Он может стать свидетелем той ночи!»

При этой мысли она покачнулась. Для нее было оскорбительно, что кто-то еще

увидит ее такой... сломленной и обнаженной на полу в зале судебных заседаний замка

Рун. Покрытой кровью и ликером. Их смех все еще звенит в ее истекающих кровью

ушах.

Тина бросилась к своему саронгу, поспешно завязывая его на

место. Вампир

следил за каждым ее движением, не отводя глаз, пока она надевала топ через голову. Но

когда она поспешила за плащом, он переместился к своей одежде, быстро надел штаны.

– Это, в конце концов, произошло бы, Беттина. Я не могу контролировать свои

клыки также, как не могу не возбуждаться всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой.

Тина сухо усмехнулась:

– Потому что я такая соблазнительная сирена.

Нахмурившись, он прохрипел:

– Да.

«Это серьезно подрывает мой аргумент!»

– Почему я должна верить тебе? Я хочу, чтоб ты убрался прочь с моих глаз.

– Ты не можешь уйти.

– Взгляни-ка!

Беттина натянула плащ и направилась к выходу. Но как только оказалась снаружи,

застыла на месте. Дождь стал слабее, но теперь туман был густой

как суп, нулевая

видимость. По крайней мере, для нее.

Она должна быть отважной и уйти домой. Прямо перед ее глазами тени зданий

задвигались, приближаясь к аллеям. На улице стало темнее, воздух наполнился мрачным

предчувствием. Семена тревоги проросли в ее душе. Закружилась голова. Ее сердце

гулко колотилось в ушах, глаза слезились. Страх огромным стальным кулаком сжимал ее

грудь, лишая воздуха. Ее кости заболели, почти ощутимая физическая боль,

возникающая там, где ее ребра тогда проткнули плоть.

Очень четко она вспомнила, как кожа ее была натянута над смещенными ребрами,

словно ткань над тупой иглой. Только вопрос времени, когда она прорвется. Каждый

удар в бок посылал иглы через ее кожу.

Она зажала рот тыльной стороной ладони.

«Я хочу, чтобы эти четверо умерли! Почему никто их не убьет?»

– Беттина? – вампир вдруг оказался рядом с ней, изучая ее глазами, которые

теперь снова сияли зеленью и спокойствием.

Он предал ее доверие, а она даже не в силах оставить его, не может хлопнуть полотнищем шатра перед его лицом и уйти прочь.

«Я ненавижу это, я ненавижу это, Я НЕНАВИЖУ это!»

– Что случилось, маленькая Невеста?

Глотая желчь, она сказала:

– Я просто не… я не люблю гулять под дождем.

– Конечно, – сказал он, но выражение его лица невозможно было прочесть. «Он знает, он знает!»

Как только еѐ начало трясти, она вдруг обнаружила, что стоит у потайной двери

собственного замка.

– Т-ты переместил меня?

– Бетт, ты никогда больше не будешь ходить одна в ночи.

Эти слова волшебным образом уняли все ее тревоги. Она же должна быть в ярости!

Как ему удается оказывать на нее подобное влияние? И как он мог взять ее кровь?

Дакийский теперь сможет увидеть во сне сцены из еѐ жизни, сможет увидеть еѐ

падение. Он узнает о еѐ трусости, о необоснованных страхах.

Беттина мысленно выругала себя.

Почему

она должна переживать о том, что он увидит? Весь двор

видел еѐ

в

качестве жертвы, объекта жалости.

Тина боялась, что причина ее злости сокрыта в ее тщеславии. Она не хотела, чтобы

этот красивый, хитрый вампир, который, казалось, одержим ею,

видел еѐ унижение.

Потому что она нравилась ему, он был пленен ею, казался очарованным всем, чтобы она

не делала. Его отношение к ней, как к женщине, было словно бальзамом для ее души

после признания Каса в том, что он не испытывает влечения к ней, что он вошел в

турнир потому что был обречен на смерть в любом случае.

После того, как такой воин, как Дакийский, увидит, что она представляет собой в

действительности – увидит ее рыдающей и умоляющей о пощаде – он станет презирать

ее. Свою неудачницу – Невесту.

«И тогда он больше никогда не станет так ко мне относиться».

Откуда взялась эта мысль?

– Dragă, – прохрипел он, – скажи мне, кто причинил тебе боль.

Когда он провел костяшками пальцев по ее скуле, она отвернулась.

– Очень хорошо. Но ты должна мне еще одну милость…

* * * * *

Треан подождал, пока не засияет свет в ее спальне, прежде чем вернуться в свой

шатер. Для одиночки, он обнаружил, что расставаться с нею на удивление...

болезненно.

Внутри он взял одну из ее шелковых перчаток, оставленных в

спешке. Такая

тонкая, такая маленькая. Его хрупкая женщина подверглась нападению более чем одного

злодея. Которые все еще не наказаны.

Бетт застыла сейчас на улице, и ее сердце билось так быстро, что он думал, что она

упадет в обморок.

Снова и снова он вспоминал тот день в Дакии, когда пробудился с необычным

чувством беспокойства, ужаса. Он подозревал, что каким-то образом почувствовал ее

ужас и боль, даже когда был похоронен глубоко в своем царстве. Теперь он был в этом

уверен.

Вместо того, чтобы спасти ее, он был заперт в гробу в своей горе, застрял в этом

городе, этой проклятой Богом библиотеке. Никогда не видел ее, никогда и не искал.

«Я оставил ее на произвол судьбы. Непростительно».

Он повторил в уме ее просьбу.

Только не снова...

Этой ночью он узнал больше о своей Невесте, о ее страхах... и ее страсти.

Сила ее желания показала, что завоевать ее тело и ее привязанность вполне ему по

плечу. Страх же дал понять, что ей нужна помощь, чтобы полностью исцелиться после

пережитого.

План Треана теперь был переработан и расширен. Выиграть турнир, найти и убить