Текст книги "Тень предъявляет права (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Она не хотела его прикосновений, но, по-видимому, ее тело было несогласно с ней.

Ее соски затвердели еще больше, ее дыхание участилось. Она устроилась в кресле

удобнее, встревоженная тем, что обнаружила свои трусики влажными. Ее сжатые ноги,

казалось, слабеют, мускулы расслабляются.

Как он мог повлиять на нее так быстро? Да, она мечтала о нем и да, он подводил ее

к самой грани две ночи подряд, но они же окружены людьми! −Иди к черту вампир!

Ее попытка возмутиться не увенчалась успехом.

Он окинул ее снисходительным взглядом.

−Ты узнаешь, что нет никаких ограничений между вампиром и его Невестой,

-

когда его рука переместилась выше, он пробормотал,−ячувствую твой трепет. Возбудить

тебя до предела не займет много времени. Я облегчу эту боль, а ты расслабишься и

насытишься в моих руках.

Он хотел, что она кончила... прямо здесь?

– Ты сумасшедший.

Затем она прикусила губу.

Но ведь, если честно, я уже до боли жажду удовлетворения.Нет!

– Кто-то может увидеть!

−Моя рука не единственная под столом, я тебе гарантирую.

Все пары вокруг них украдкой касались друг друга.

– Никто не обращает на нас внимания.

−Т-ты не заботишься о моей репутации! – воскликнула она. – Это нечестно.

– Как я говорил раньше – приз слишком дорог, чтобы сражаться честно. Разве это

не приятно,dulceamea?

Моя сладкая.

Какая-то часть еѐ затуманенного мозга подумала, назвал ли он еѐ так из-за

проявления нежности или снова имел ввиду еѐ вкус.

−Ты знаешь, что приятно, но кто-нибудь может заметить.

– Значит, причина не в моем прикосновении. Ты просто не хочешь, чтоб другие

увидели.

−Ты запутываешь меня… я никогда этого не скажу.

Она уже задыхалась, еѐ груди набухли. Соски неприлично торчали под топом. Она

зажала скатерть в кулаки.

Он работал рукой между еѐ ног, но делал это незаметно.

– Раздвинь свои ножки, и позволь мне доставить тебе удовольствие,-прохрипел

он.– Давай, Бетт, я не остановлюсь, пока ты не будешь извиваться.

– Дакийский, пожалуйста, ты не можешь делать этого здесь.

−Тсс,тише.-Его успокаивающий шепот только усилил еѐ возбуждение.– Я оставил

тебя неудовлетворенной, и клянусь,что больше никогда не сделаю так снова.

Она закрыла глаза. Этот мужчина хотел доставить ей горячее, влажное блаженство

и,помогите ей боги, она жаждала этого.

– Открой свои глаза, dragă. Больше никто не сможет нас увидеть.

Туман заполнил трибуны. Она не видела никого кроме него. Они также могли быть

наедине, в коконе чувственного тепла, окружавшего их. Еѐ кожубудто усеяло каплями

утренней росы.

– Ты часть этого, Беттина.

И снова его голос был полон гордости.

Что-то влияло на нее. В один момент она чувствовала себя,как-

будто плыла в

невесомости, а в следующий -как-будто крепко связана с мужчиной, находившимся

рядом.

Он перекинул ее через свои ноги, устраивая боком на своих коленях. Его руки

обвились вокруг нее, она ощутила чувство облегчения, как будто стремилась быть ближе

к нему.

Да, привязалась еще крепче к держащему меня вампиру...

−Откройся для меня.

Еѐ ноги легко раздвинулись шире; он низко прорычал с одобрением.

Затем его рука скользнула выше, задирая еѐ юбку. Она затаила дыхание, когда его

палицы проникли ей в трусики. Странно, но ей показалось, что он тоже затаил дыхание.

Когда его пальцы скользнули к ее плоти, он простонал ей в ухо:

– Влажная, такая чертовски влажная...

Пытаясь не стонать, она снова закусила губу.

−Женщина, ты сводишь меня с ума,– он разорвал еѐ трусики одним сильным

рывком,−на каждом шагу.

−Вампир, не надо...-она замолчала, потому что он начал ласкать еѐ.

С бесконечной нежностью, он водил пальцем вверх и вниз по еѐ клитору, другие

пальцы дразнили ей щель.

Ничто не могло быть лучше этого. Она нуждалась в большем. Как получить

больше?

– Мне нравится твоя чувственность, Невеста. Даже сейчас ты раскачиваешься на

моих пальцах так, словно я доставлял тебе это удовольствие тысячи раз.

Неужели?

Она взглянула вниз, бесстыдно наблюдая за тем, как он ласкает ее обнаженную

плоть. Большим пальцем он выводил скользкие круги, а согнув указательный, касался ее

входа лишь одним суставом. И это был...

Восторг.

−Ах, боги,-прошептала она.

Конечно же, она медленно извивалась под его прикосновениями, желая ощущать

его глубже, чтобы давление увеличилось.

– Я сделаю так, когда ты будешь подо мной, – пообещал он ей. – Взгляни, как

напряжены твои маленькие соски, упирающиеся в твой топ.

Она ощутила, как он легонько приласкал их кончиками пальцев и задрожала…

– Тебе понравилось, когда я сосал их?

Его слова и грешный голос действовали вместе, постепенно увеличивая ее

желание.

−Вампир, ты действительно хочешь, чтобы я...здесь?

– Да. Скажи мне, что позволишь делать с тобой, что угодно.

Ее брови сошлись к переносице.

– Ты знаешь, что я не могу сказать этого, не могу позволить тебе всего.

– Однажды сможешь.

Почему эти слова были так важны для него?

– А сейчас ты кончишь для меня.

Грешные вещи, что он продолжал делать с ней... давление у самого ее центра,

потом чувственная щекотка, затем еще больше давления.

Когда ее голова безвольно откинулась назад, он обхватил ее затылок свободной

рукой. Удерживая ее так нежно, он прижался к ее лбу своим, скрещивая ее взгляд со

своим... словно не позволяя ей отвести глаз.

Напряженность в его глазах, потребность в них...она обнаружила, что запустила

пальцы в его волосы, притягивая ближе к себе.

−Откройся для своего мужчины, Бетт,-сказал он, с хрипотцой в голосе. Внизу его

пальцы продолжали свою игру.

Она полностью сдалась, даже не подумав сопротивляться, развела ноги для

вампира.

Удовольствие было столь огромным, что она боялась его прекращения. Закатив

глаза, она прошептала:

– Ты же не остановишься?

– Никогда, dragă.

– А если я закричу?

– Я могу сделать твое освобождение нежнее, менее интенсивным. Хочешь этого?

Несчастным тоном, она сказала:

– Неет.

Он издал напряженный смешок. −Я так и думал.

Она тяжело дышала, отчасти из-за того, что паниковала, отчасти потому, что

сходила с ума от страсти.

– Дакийский, это так мощно...О,боги, я закричу. Я… я не смогу сдержаться.

– Прижми рот к моей шее.

Она положила свои руки ему на грудь, ближе склоняя свое лицо...

Она

почувствовала гладкость его кожи у своих губ. Его вампирский аромат был таким же

опьяняющим, как и прошлой ночью, и заставил ее застонать.

Когда Беттина уткнулась лицом в изгиб, где его шея соединялась с плечом, и

сделала глубокий вдох, из глубины его груди донесся рык. Она

ощущала, как она

вздымается под ее ладонями.

С каждым движениемего пальцев Тина стонала все сильнее и

сильнее. Она

раздвинула губы, облизывая его восхитительную кожу.

Его вкус довел еѐ до грани, она воспарила.....

Глава 23

Треан был в агонии блаженства. Он довел свою Невесту до оргазма первый раз в

их жизни. Он ощущал, что его член готов взорваться. И она только что начала лизать его

кожу.

Его голова откинулась назад, в то время как пальцы ласкали еѐ. Ребро его ладони

теперь покоилось на крошечной копне волос на ее лобке, еѐ складки были мягкими и

скользкими, когда он сжимал их.

Мои боги, она щелкнула языком по моей коже.

Стиснув зубы, он посмотрел вверх, фантазии переплетались у него

в уме. Он

представлял, как еѐ горячий маленький язычок рисует дорожку к самому кончику его

ноющего в одиночестве члена.

Или как она скользит им по его яичкам, поглаживая его член своей мягкой рукой.

Или вылизывает им по всей его длине, в то время как ее глаза не отрываются от его

собственных.

– Вампир, – прошептала она, и влажный

водоворот

оросил

его

бедро,

прижимающееся и трущееся об еѐ сочащийся низ. – Я не могу...

не...

кричать....

– Я позабочусь о тебе, Бетт. Просто позволь себе это.

Прямо

перед тем, как у нее вырвался

еще один

крик,

он

обхватил

пальцами

свободной руки ее лицо, прижимая еще ближе к себе, чтобы заглушить звук.

Еѐ тело напряглось. Еѐ гибкие мускулы красиво натянулись. Еѐ ногти впились в его

грудь. Затем....

Освобождение.

Она вцепилась в него пальцами, крича в его шею.

Когда он почувствовал, как вход в еѐ ножны сжался вокруг его пальца, его член

увеличился в брюках, отчаянно пытаясь заявить права на еѐ девственную плоть.

От того как она извивалась его клыки удлинились и стали острее бритвы. Было ли

бы это больно вонзить их в бледный изгиб еѐ плеча, в выпуклости еѐ сладких грудей...?

От мысли укусить еѐ маленький холмик он чуть не кончил, но сдержался, чтобы не

повторить позор их первой ночи.

Когда

у нее

уже просто не осталось сил, она

попыталась

оттолкнуть

его руку.

После

нескольких быстрых завершительных

ласк, он,

наконец,

смягчился, и

убрал

пальцы от ее истекающей влагой плоти.

Желание лизнуть пальцы снова было непреодолимым.

Еѐ вкус!

– Mieroaserai,– застонал он у кончиков своих пальцев.

Медовый рай.

Вдох. Выдох. Контроль. Это было для нее. Только для нее. Контроль.

Когда они оба сидели, пытаясь выровнять дыхание, она склонила к нему голову,

позволив удерживать еѐ. Он не стал задумываться над своей удачей, просто прижался

щекой к еѐ лбу. Он был удивлен, тем, насколько удовлетворенным чувствовал себя,

когда его ствол пульсировал прямо под ней.

Да, удовлетворен. И горд.

Я ждал столько жизней, чтобы сделать это.

Каждый раз, когда она вздрагивала, он все больше расправлял плечи.

– Никто не увидел?

Он поцелуем коснулся еѐ волос.

– Никто, любимая. Они верят, что туман скрыл их. В этот момент я делаю все

невидимым.

– Но я... звуки...

– Это уже другое. Любой поблизости был занят, воспользовавшись тем, что туман

их скрывает, уверяю тебя.

– Хорошо.

К его удивлению она придвинулась к нему ближе. Как он и обещал, она была расслабленной и удовлетворенной в его руках.

В какой– то момент она рассердится, разрушая чары. Поэтому сейчас, он сжимал еѐ

тело, наслаждаясь каждой секундой.

Он застал себя за размышлениями вроде: Почему бы и не это место? Почему бы не

я?

Она могла бы быть его королевой, и они могли бы разделить эту сферу. Он почти

не раздумывал прежде над короной Демонов Смерти, но сейчас задался этим вопросом.

Может, я все ещѐ могу править королевством, другим королевством.

Все это могло принадлежать им. Не такая уж и ужасная судьба из возможных. Не

будет больше ни постоянной слежки за ним, ни надвигающихся сражений.

Беттина, наконец, отодвинулась, под отяжелевшими веками еѐ глаза блестели и еѐ

красные губы улыбались, как-будто она забыла, где находится и с кем.

Она выглядела восхитительно сонной и веселой, еѐ маска съехала; он удивился,

когда его сердце глухо стукнуло, словно стопка книг упавшая с высоты.

– Посмотри, какой ты самодовольный, вампир.

– Я? Знай, что и ты можешь быть довольна собой остаток этой ночи, пока я буду

страдать этой агонизирующей эрекцией, – он толкнулся в нее.

– О! – еѐ лицо запылало. – Это ничто по сравнению с тем, чего ты заслуживаешь.

Я надеюсь, что он так и останется стоять. – Она нахмурилась. – Или что ещѐ хуже…

Большой горн сигнализировал окончание боя между огненными демонами.

– Кас!

Она тут же оттолкнула Треана, пытаясь отодвинуться подальше.

Грязно выругавшись, дакиец отпустил еѐ, дав ей несколько секунд поправить

одежду, прежде чем махнул рукой, постепенно очищая воздух.

Чары кончились. Теперь он должен сконцентрироваться на другом пункте своего

плана.

Буду ли я в состоянии держаться от нее подальше достаточно

долго, чтобы

приготовиться...?

После того как солдаты убрали обугленное и обезглавленное тело проигравшего,

Каспион вышел на арену. Толпа приветствовала его еще громче, чем прошлой ночью.

Треан заметил, что штандарт демона – один изогнутый рог, опутанный

виноградной лозой – красовался сейчас на витринах магазинов.

Несомненно пьяный Раум вернулся к трибуне, держа пустые кружки в мясистой

руке, одежда демона была в беспорядке. Он нахмурился, взглянув на Беттину и Треана,

сидевших вместе. Она беспомощно пожала плечами.

Бросив на Треана тяжелый взгляд, Раум осушил свой заново наполненный кубок,

потом провозгласил:

– А следующим на арену выходит Каспион Охотник,

возлюбленный сын

Абаддона!

Из-за того, что так много демониц бросили свои подвязки на арену, она скоро

должен была заполниться кружевом до предела. Беттина выглядела так, будто едва

контролировала свою ревность Кое-что у нас общее.

Каспион обратился к публике, поднимая меч. Они обезумели.

И какова будет реакция этой толпы, если Треан будет тем, кто убьет его? Такие

сильные эмоции могли бы обернуться к победившему, но только если бы он был более

харизматичным лидером, чем Треан.

А что если я не смогу преодолеть ее привязанность к демону?

У него было множество преимуществ перед Каспионом: возраст, сила, мудрость.

Но Беттина не оценила ни одного из них.

Слова Каспиона мелькнули в его голове.

Может она и твоя Невеста, но никогда не станет твоей женой.

И, может быть, если копнуть глубже, какая-то часть Треана опасалась, что демон

был прав.

Все же есть одна вещь, которую я могу сделать для нее. Чтобы завоевать ее...

Когда соперник Каспиона, оставшийся Церрунос, скользнул на арену, нервозность

Беттины усилилась.

Треан мог слышать ее сердце, трепещущее за демона.

И я завидую каждому удару.

Когда Раум объявил соперника Каса, Беттина отвела взгляд. Сейчас она была пьяна

и противна сама себе.

Она собиралась быть здесь поддержкой для Каса. А на деле позволила вампиру

одарить себя лишающим разума оргазмом.

И

что было таким же запоминающимся, как и сами ощущения?

Как

дакиец

выглядел после. Его плечи были развернуты, губы сжаты. Взъерошенные черные волосы

упали на лоб.

Его ониксовые глаза были дьявольскими.

Если она думала, что вид его выходящего из ванной был сексуальным, то этот

взгляд… эти глаза...

Ох, как эта ночь настолько вышла из-под контроля? В непосредственной близости

был мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и мужчина, доводящий ее до

оргазма. Если бы они были одним и тем же!

Она жестом попросила долить ей вина.

– Чувствуешь себя виноватой? – спросила вампир негромко.

– Конечно, я чувствую себя неверной по отношению к Каспиону.

Ему совсем не понравился этот ответ. Сквозь стиснутые зубы он сказал:

– Вспомни, что если бы не его эгоизм и недальновидность ты бы не была в таком

положении. Он привел меня в твое царство, – словно пытаясь обуздать свой темперамент,

он добавил, – ты не должна смотреть на это. Пойдем со мной.

– Ты же не можешь ожидать, что я уйду?

– Да. Могу. Ты моя, Беттина. Мы связаны. Мы разделили кровь и удовольствия.

Ты кончила на моей ладони, а я – в твоей.

Ее волнение снова возросло. Она не могла отрицать истинности его слов, но это не

имело значения прямо сейчас.

– Если ты думаешь, что я могу быть где угодно, но не здесь в этот момент, то ты

не знаешь меня.

Раум вернулся к столу и подал сигнал.

Зазвучал горн. Каспион и Церуннос сошлись.

Рога Каспиона враждебно распрямились, он глубоко вздохнул – и его благородное

лицо приняло свирепое выражение.

Но Церуннос был мощным, его мускулы перекатывались под чешуей.

– Ты беспокоишься

зря, – сказал

ей Дакийский. —

К

сожалению,

твой демон

победит в этом раунде. Еще

более печально

то,

что он

продвинется далеко в

этом

турнире.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Он силен для своего возраста и становится сильнее с каждым новым убийством.

И он не без технических способностей.

Не отрывая взгляда от арены, она сказала:

– Но не ровня тебе.

– Нет. Не сравнится.

– И ты используешь все свои умения, чтобы убить его.

– Если выйду против него.

Когда Кас едва избежал первого удара меча Церрунос, она ахнула. Она

чувствовала взгляд вампира на себе, но это же был Кас!

Конечно, она будет реагировать.

Второй выпад змеи. Еще раз почти попавший в цель. То, что Кас перемещался,

помогало, но Церрунос был молниеносно быстр.

Беттина начала заламывать сложенные на коленях руки. Случайно быстро взглянув

на Дакийского, она обнаружила его лицо непроницаемым… но, ах, его глаза были черны,

как ночь.

– Если ты не хочешь наблюдать мое беспокойство, тогда уйди, – пробормотала

она, ее внимание вернулось к сражению.

Он не ответил.

Почему Кас не пытается ударить Церуннос? Она знала, что он может быть лучше!

Она повернулась к Рауму, оценивая выражение его лица. Его лоб избороздили морщины.

Не хорошо.

Церрунос снова напал; Кас, наконец, отразил удар. Их мечи звенели в ночи снова и

снова. Искры разлетались каждый раз, когда металл целовал металл.

Двое мужчин кружили вокруг друг друга, множество факелов освещало

вспотевшее лицо Каса и мерцающую чешую Церрунос. Никто из них не мог получить

превосходство.

Затем она заметила, что хвост змеи извивается, подкрадываясь

сзади к Касу,

который был занят, отражая удары меча противника.

Когда она уже собралась крикнуть «Берегись», другие зрители опередили еѐ. Кас

попытался переместиться, но было слишком поздно. Хвост серпантином обвился вокруг

его ноги и бедра, удерживая его на месте. Он боролся, пытаясь прорубить себе путь на

свободу, но змей мечом отражал каждый его удар.

Все это время хвост сворачивался все выше и выше вокруг туловища Каса, сжимая,

ослабляя его.

Беттина смотрела,

не

веря, как Церрунос прижимал

собственные

руки Каса

к

туловищу,

сминая

его

тело, пока прекрасное лицо

Каса не

вспыхнуло

кровью,

вены

вздулись на его висках.

– О, боги, нет. Раум сделай что – нибудь!

Кас согнулся, его руки ослабли. Его меч со звоном упал на землю.

– Нет. Нет. Нет! Раум!

– Мне жаль, Тина, – его рука накрыла руку Беттины. – Не смотри, девочка моя.

Лишенная магических сил, она могла лишь наблюдать, как Каспион падет от той

отвратительной хватки.

– Нет. Этого не должно произойти! Почему у меня нет моих сил!

Обратившись к Рауму Дакийский сказал:

– Ты недооцениваешь его, демон.

Беттина вцепилась в его слова. Он был экспертом, он узнает, если Кас

обречен...

Словно выстрелив, Кас дернул головой, проведя одним заостренным рогом по

горлу Церрунос. Кровь хлынула из разорванной яремной веныпоследнего.

Вынужденный остановить поток, Церрунос ослабил свой захват достаточно для

того, чтобы Кас переместился к своему мечу. С ревом Кас развернулся кругом.

Голова Церуннос взметнулась высоко над ареной. Ошеломленная толпа

разразилась радостными криками.

Беттина обмякла, на глаза навернулись слезы.

Раум издал рев облегчения и присоединился к ликующим, даже не пытаясь

казаться беспристрастным.

Когда Кас восстановил дыхание, он сумел улыбнуться, в конце концов,

восстановившись достаточно, чтобы поднять свои окровавленные руки над головой и

поприветствовать толпу. Он был встречен с такой любовью, что она не смогла сдержать

улыбки.

Ее прекрасныйКас.

Она так гордилась его победой, радуясь, что он рад.

Дакийский разрушил этот момент.

– Беттина, это предел.

Не глядя на него, она спросила:

– Что это значит?

Он взял ее за руку, незаметно возвращая белье.

– Однажды ты убедишь меня в том, что всегда будешь хотеть его.

Прямо перед тем, как переместиться прочь, он пробормотал ей на ухо:

– Будь осторожна, чтобы не потерять мужчину, который желает только тебя... и не

получить того, кто желает только других.

Глава 24

Узнать больше о Беттине было необходимо, потому что у Треана

никак не

получалось отвлечь еѐ внимание от этого гребаного демона.

Он переместился назад в свой шатер, его разум сосредоточился на главной задаче:

получить ее воспоминания.

Это означало, что нужно уснуть. У него заканчивалось время, чтобы завершить все

вещи, которые необходимо было завершить. Неужели он отвернулся от своего царства

только для того чтоб потерять свою Невесту, а кроме того...? Чтобы ничего не иметь в

своей жизни?

У него не будет личности. Не будет будущего.

Я не буду ни тем, кем я был. Ни тем, кем я хочу быть. Нужно поспать.

Сняв меч, он лег на кровать, пытаясь управлять ходом своих мыслей.

А не прокручивать повторно то, как она выглядела, насаживаясь на твою руку,

Tреан. Ради всех богов, не возвращайся мысленно к тому скользкому теплу, которым ты

просто упивался.

Но еѐ запах сохранился на мехах, дразня его. Прошлой ночью еѐ волосы были

веером раскинуты на постели, когда он покачивал своим валом напротив еѐ киски. Когда

только горячий, влажный шелк ее трусиков преграждали ему путь к еѐ

сердцевине...

Это слишком!

Он застонал, его ствол напрягся до предела, упираясь в застежку брюк. Когда он

расстегнул их, и его длина оказалась на свободе, вампир заворчал от облегчения.

Он взял одну из перчаток Беттины и обернул прохладный шелк вокруг своей

ноющей плоти, представляя, будто это еѐ ладони сжимают его.

Нужно было сохранить еѐ трусики.

Когда он начал поглаживать себя, он представлял, как она говорит ему:

– Ты же знаешь, что можешь делать со мной все, что угодно, Треан. Я твоя... я

всегда буду твоей.

Только для него были эти обещания...

Его клыки заострились, удлиняясь для нее. Он провел языком по ним, начав сосать

свою кровь, представляя, будто это еѐ.

Как истинный вампир

Треан начал вспоминать больше из своей юности; будучи подростком, он ласкал

себя, фантазируя о том, как погружает клыки в дрожащую женщину, находясь внутри

нее. Он вспомнил, что в частности эта фантазия могла заставить его кончить так сильно,

что его спина выгибалась дугой.

Теперь он представлял себе вид стройной шеи Беттины.

Втягивать ее пылающую сущность в себя, пока она бы корчилась от оргазма. Ее

плоть сжимала бы мой член жадными объятиями. Пока она будет отдавать свою кровь,

ее тело будет требовать мое семя...

Когда он начал кончать, то выкрикнул еѐ имя; его спина изогнулась.

Когда он вытер себя начисто и переоделся, то даже задрожал, расстроенный

возможностью разлучиться с ней.

Начиная засыпать, он знал, что увидит ее во сне.

Мои воспоминания? Или ее?

Он проснулся меньше чем через час, вынырнув прямо из грез. Хотя он и не знал,

какие воспоминания искать, Треан увидел во сне то, что едва мог описать.

Мир глазами Беттины.

Еѐ воспоминания были... возвышенными. Она замечала детали, которых бы он не

заметил, выискивая красоту во всем начиная

с паутины и

заканчивая потрепанной

корзиной. Когда

он сравнил еѐ манеру видеть со своей,

то почувствовал,

будто слой

пленки был на его глазах.

Он

пробудился.

Прожив так долго как степенный,

скучный Треан,

он

жаждал

большего.

Он также многое узнал о ее личности, подтверждающее те факты, которыми он

уже восхищался. В самом деле, она была необыкновенно умна, она была чувственна и,

zeii, она была сладострастна.

В ту ночь в его шатре она видела его глазами художника. И ей нравилось то, что

она видела. Как он и заметил, она была счастлива.

Она восхищалась его эрекцией, размышляя на что это походило бы, если бы она

раскрыла губы для него и дотронулась до кончика языком. Она хотела знать, будет ли он

дрожать и стонать.

Да, Беттина. Да, я буду.

Он стонал сейчас, лишь думая об этом.

В тот день, который он провел с ней, она во сне грезила о нем, о Треане. Она была

заинтригована им, против воли испытывая влечение к нему. Она рассеянно думала о его

зеленых глазах:

Я видела этот цвет раньше. В глубине Абаддонских лесов.

Только если Каспион не встанет между ними.

Треан так же видел некоторые из ее воспоминаний об этом демоне. Каспион спас

ее от одинокого детства без друзей, принимая ее, когда другие в

ее царстве не

принимали. Он и Беттина объездили весь мир смертных, исследуя его вместе.

Треана охватила ревность.

Я должен быть единственным, кто покажет ей мир.

Когда он анализировал свой сон, возникло другое воспоминание. Он узнал, что она

живет с фантомом воина.

Он тот, кто шпионил за ней в ванной? Черта с два это будет продолжаться!

Треан увидел, как развивались еѐ отношения с крестными. Однажды она подумала:

—Почему я сдаюсь, когда они давят? Потому что не нашла свою опору?

Он даже испытал, как она использует свою силу. Чуть

больше года

назад, два

упыря получивших свободу в Руне, подкараулили еѐ

в переулке.

Вместо того чтобы

испугаться она взорвала их используя свою силу, остановив их сердца. Без доступа крови

их органы перестали работать. Существа корчились на земле, воя от боли.

Воспоминание было настолько сильным, что Треан растопырил пальцы, чувствуя

пощипывание в ладони, как-будто сам обладал еѐ силой.

Эта врожденная магия была как еѐ душа. Будто магия внутри нее исходила от тела,

когда она испытывала сильные эмоции. Подогреваемая потоками энергии, отмечающими

еѐ счастье, еѐ волнение.

Сейчас... ничего.

Треан должен вернуть обратно ее силу. Или, подумал он мрачно, украсть еѐ у

другого чародея. Чего бы Треан не сделал ради нее?

Пылающей стрелой сквозь висок? От такого не излечиваются.

Но он так и не получил еѐ воспоминаний о нападении.

Я должен увидеть, что случилось с моей Невестой. Отыскать ее врагов и заставить

их заплатить...

Он почувствовал присутствие другого вампира в шатре. Резко распахнул глаза,

рука легла на его меч, он переместился на ноги.

– Ты не застанешь меня врасплох, Виктор. Перестань пытаться.

Его кузен материализовался перед ним.

– Это не входило в мои намерения. Помни, я не стремлюсь убить тебя сейчас.

Треан не стал спорить о невозможности того, что Виктор сможет это сделать.

—Мы связаны еще и вендеттой крови.

Она была унаследована, но все же.

– У мести есть одна особенность. У нее нет срока годности, – Виктор окинул

оценивающим взглядом внешний вид Треана. – Хреново выглядишь, старик.

Оно и понятно. Он мало спал и мало пил крови. Когда раньше

он попытался

покормиться, то выплюнул содержимое своего кубка. Он боялся, что вся кровь будет

казаться безвкусной после крови Беттины.

– Зачем ты здесь?

– Перемирие на этот вечер. Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь.

Треан взглянул на него с удивлением. Виктор попросту не обратился бы за

помощью. Это должно быть что-то чертовски важное.

Другой мужской голос прозвучал:

—Нам всем нужна твоя помощь.

Мирча?

Он только что появился в шатре, вместе со Стелианом.

Все мужчины королевской семьи Дакийских в одном месте. По крайней мере, все

нормальные.

– Перемирие?– Треан поднял меч. – Я, как предполагается, должен поверить, что

после того, как мы все четверо собрались в одном шатре... все выйдут отсюда живыми?

Каждый из них был высоким, темноволосым, в лице каждого

можно было

отыскать семейные черты Дакийских. Тем не менее, они не были семьей.

– Не собираюсь терпеть ваши шутки. Доставайте оружие.

Виктор пожал плечами.

– Я клянусь Ллором, что у нас нет злого умысла по отношению к тебе.

– По крайней мере, сегодня ночью, – прибавил Стелиан.

Клятву Ллором было невозможно нарушить.

– Я понятия не имею, зачем вы пришли, и меня это не волнует. У меня полно

собственных забот сейчас. Моя собственная жизнь.

– Похоже, ты здесь нашел свое место, – сказал Виктор.

– Что ты знаешь об этом? – потребовал Треан, но боялся, что знал. Дакийцы были

наблюдателями...

Виктор широко улыбнулся.

– Твоя Невеста прекрасна в тумане.

—Вы подсматривали за нами?

Это не должно бы удивлять его, но боги, это привело его в ярость.

– Я главным образом наблюдал за сражениями. И мы заставили Мирчу

отвернуться, – сказал Виктор. – В конце концов.

Треан не знал на кого напасть первым. Они смотрели на

дрожащее тело его

невесты, они смотрели, как туман Треана целовал еѐ кожу. Его клыки удлинились.

– Так агрессивен, – неодобрительно сказал Стелиан. – Ты сейчас также плох, как

обычно Виктор. Твое пробуждение превратило тебя в дикаря.

– Лучшее, чтобы вырвать тебе глотку, Стелиан.

– Ты нападешь на меня, когда мой меч в ножнах?

Будь они прокляты! Ни один не обнажил оружия.

– Посмотри-ка на эти клыки, Трей! – воскликнул Виктор. – Ты будешь по-

прежнему утверждать, что не укусил свою Невесту?

Никогда не кусал ее. Но он взял ее кровь.

И я сделаю это снова.

Стелиан достал свою фляжку.

– Ты можешь научиться контролировать свои клыки, кузен.

Могу ли?

Треан мотнул головой:

– Деритесь со мной или проваливайте! Я порвал с вами четко и ясно.

– И твой уход развязал языки нам троим, – сказал Мирча.

– О чем ты говоришь?

Хотя Мирча обычно был мужчиной мало серьезным – печально известным

гедонистом – его серые глаза сейчас выражали напряжение.

—Мы поняли, что все боролись за то, чего не хотели выиграть на само-то деле. Ты

отказался от своего права на трон. Но вот в чем дело, дядя. Никто из нас не желает его

тоже.

– Я не понимаю.

– Скоро я достигну своего бессмертия, возможно, не пройдет и года.

Для Мирчи скоро наступит время, когда он

застынет навсегда,

то

время когда

остановится его дыхание и перестанет биться

сердце. Когда он

уже

не сможет

заниматься сексом.

– Последнее, чего я хочу, это быть втянутым в эту вражду.

Хотя у Треана были смутные воспоминания о половой жизни как о приятном

времяпрепровождении, жизнь Мирчи вся вертелась вокруг постели – женщин, мужчин,

любого, кто мог поиметь его.

– Зачем мне править другими, когда я не могу управлять даже собой?

И то правда.

Стелиан глотнул из своей фляги с кровью и медом.

– А я привратник...

– И эта обязанность уже мешает твоему пьянству? – прервал его Треан.

В то время как с Виктором он когда-то дружил и приходился «дядей» Мирче,

к

Стелиану он никогда не относился хорошо.

Родители Стелиана были самыми хитрыми из всех. Всего два десятилетия назад,

его овдовевший отец убил родителей Мирчи и Космины, а затем исчез. Треан выследил

его и убил. По сей день, они все должны подозревать меня в этом...

Стелиан ответил хмурым взглядом на заявление Треана, но не стал отрицать своей

любви к выпивке.

– Мы все знаем, что в скрытой области привратник обладает еще большей

властью, чем король. Я могу быть либо одним, либо другим, но не двумя сразу. Я

выбираю мою нынешнюю должность.

В качестве хранителя королевства.

Треан не мог поверить своим ушам. Двое из тех, кто сражался до смерти, как много

раз сражались Треан и Виктор.

– А твои аргументы, Виктор?

Он пожал плечами.

– Я последний из дома Войны, и по правде, это все чем я хочу заниматься.

Я

понял, что это плохая черта для короля.

Должно быть, что-то большее, чем это, но Треан не стал выяснять подробности

перед другими.

– И какой план у вас троих?

– Мы возведем на

трон кузена Лотэра, -

сказал Мирча. – И

тогда вражде

наступит конец. Как и предсказывалось.

В час смерти, мать

Лотэра, Иванна, законная

наследница престола,

как

поговаривают, прокляла Дакию на неослабевающую борьбу.

До тех пор, пока Лотэр не станет королем.

Мне интересно Лотэр Враг Древних знает насколько точно его второе имя...

Мирча видел достаточно сражений за свою короткую жизнь, чтобы поверить в

проклятие. Треан же жил достаточно долго для того чтобы знать, что коварной Иванной,

скорее всего, было предсказано усиление закулисных маневров в игре, которая уже тогда

началась. В конечном итоге, Дакия, обладающая политической силой и территорией,

изобиловала конфликтами.

– Какой вред может нанести Лотэр? – сказал Виктор. – Мы не враждуем с