Текст книги "Человек Вспоминающий"
Автор книги: Константин Протасов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
Проводник наконец-то увидел знак, и отряд покинул ветхий сарай с запахом несвежей рыбы. Они продвигались не очень быстро, осторожно и тихо, ведомые помощником воала. На открытые пространства не выходили, шли между складскими помещениями, нагромождениями грузов и тары, между такими же сараями, как тот, в котором провели несколько часов в ожидании.
Никаких посторонних звуков, движений. Казалось, все идет как надо, ничего не предвещало неприятностей. Однако Рурт, как и все члены отряда, не позволял себе расслабиться, потерять концентрацию ни на секунду.
Они пробирались по корабельному доку, и до нужного причала оставалось совсем немного, когда звуки голосов заставили их остановиться между навесами на грузовой площадке.
«Тсс!» – беззвучно показал Пейерус.
Прислушались. Сразу стало ясно, что это голоса не совсем трезвых людей.
Полилась нестройная песня – известный мотив о Сунишском карнавале.
От Врага ожидать можно чего угодно. Возможно, это был отвлекающий маневр – все члены отряда коснулись рукоятий оружия и настороженно ждали, после чего стали не спеша выходить в коридор между навесами, чтобы продолжить путь.
Послышался строгий голос. Портовый объяснил заблудившимся весельчакам, как им попасть обратно в город, направил их в нужную сторону.
Они удалились.
Пейерус кивнул – можно двигаться дальше. Жестом он показал, чтобы все были предельно осторожны.
Они бесшумно пересекли док. Впереди показался нужный причал. Рурт шел в середине, за ним – Рора, Маскерус и Танырус. Принц и не думал останавливаться, но Пейерус неожиданно замер, пропуская вперед следопытов, ткнул ладонью в грудь Рурта, поймал его недоуменный взгляд и тихо шепнул:
– Стой!
Убедившись, что принц его послушался, проводник указал остальным в сторону причала.
– В самом конце справа должна быть лодка. Идите туда, – тихо прошептал он Манусу. – Мы следом.
Следопыт кивнул. Он вышел из укрытия первым, за ним остальные. Скрытно, крадучись, четыре следопыта и девушка подобрались к причалу. Их корабль не здесь ждал своих пассажиров, он был уже в море, на якоре, в двухстах метрах от берега. Это расстояние членам отряда нужно было проделать на лодке, к которой они и направились.
Принц не стал сильно удивляться тому обстоятельству, что остался в укрытии с Пейерусом. Помощнику воала доверили наиважнейшее задание, и он, пытаясь сделать все как надо, осторожничал.
«Может, заметил или услышал что-то подозрительное», – подумал Рурт. Когда они пробирались между складскими площадками дока, проводник несколько раз оглянулся на двухэтажное здание: там чернело окно, которое увидел и принц, – прекрасный обзор, должно быть, открывался оттуда. Но в черном проеме разглядеть кого-либо было невозможно. Сейчас навес закрывал от Рурта ту часть здания, но тревожное предчувствие заставило его обратить взор в сторону ступивших на причал следопытов.
Коротко свистнуло. Принц увидел, как Лидиус резко развернулся в направлении звука и…
Стрела пронзила голову молодого великана, угодив ему прямо в глаз. Его подхватили Манус и Рора, а Танырус с Маскерусом кинулись в сторону здания. Одного из них окликнул выскользнувший из укрытия помощник воала.
– Маскерус, стой! – сказал проводник тихо, но достаточно для того, чтобы тот услышал. – Помоги унести Лидиуса, и идите к лодке!
Послушавшись, следопыт вернулся на причал. Танырус же показал, чтобы его не ждали, и исчез. Помощник воала не останавливал его – выстрелов больше не было, но стрелка необходимо было ликвидировать.
Манус и Маскерус, подменивший Рору, тащили убитого следопыта по причалу. Утолианка шла за ними спиной вперед, обнажив свой изогнутый клинок и внимательно вглядываясь в очертания корабельного дока. Проводник вместе с Руртом поспешили за ними.
По спине принца пробежал холодок.
Один выстрел! В Лидиуса – северного великана, такого же высокого, как он сам! Эта стрела предназначалась ему – Рурту Дер Валерону! Но следопыт сыграл свою роль. Он оказался в отряде для того, чтобы однажды его приняли за Рурта… Он подменил мишень. Собой. Получил в голову стрелу и оставил Вспоминающим их надежду…
Снова смерть принял другой. Очередной расставшийся с жизнью в этой кровавой миссии…
Холодящие душу мысли Рурт быстро отбросил. Некогда было переживать. Они приблизились к нужной части причала, где все спустились в лодку.
* * *
Отряд должен был покинуть причал без новых неожиданностей и непременно достигнуть «Пулатца». Танырус понимал: ответственность за это сейчас лежит на нем. Основная задача – обезвредить убийцу товарища и сделать так, чтобы никто не узнал, что в этом месте порта стрелок нашел для себя цель.
Следопыт двигался быстро, зная, где находится Враг. Он едва касался ногами земли, стремительно, со скоростью, несвойственной обычному человеку, приближался к зданию, из окна которого была предпринята атака на Руртуса. Целью стрелка являлся, несомненно, принц. Но Враг ошибся: ценой собственной жизни великан-северянин Лидиус обеспечил дальнейшее выполнение миссии.
Теперь очередь его – Таныруса. Он тоже должен сыграть свою роль в этой схватке!
Следопыт пересек площадку перед зданием, рискуя оказаться замеченным. Он очень спешил, дабы стрелок не успел скрыться.
Танырус стремился к двери и, обогнув здание, оказался у нее, понял, что Враг все еще там. На этот раз следопыт проявил осторожность – неизвестно, сколько внутри человек. Все говорило о том, что стрелок один, но все же…
Дверь открыл резко. И почти беззвучно. Также беззвучно ворвался в темноту склада. Замер у двери, придержав свободной рукой, чтобы не хлопнула. В другой руке – готовый к атаке клинок.
Первый этаж был пуст, на втором послышались звуки.
С кем придется столкнуться Танырусу? С обычным человеком или со Вспоминающим? Неважно. Такая встреча будет впервые в его жизни. Впервые ему придется драться по-настоящему, и даже не до первой крови – на смерть! Поэтому все свои силы собрал Танырус в решающий момент своей жизни, момент истины, когда он докажет самому себе, что недаром прошел свой путь от рыболова до следопыта!
Он выполнит свою собственную миссию, не завися ни от кого. Он! Сам!
Следопыт нашел глазами лестницу, не торопясь пробрался к ней. Спешить не стоит – Враг никуда не денется, разве что выпрыгнет в окно. И лучше не выдать себя раньше времени, чтобы стрелку не пришла в голову такая мысль.
Танырус не выдал. Человек наверху продолжал выдавать свое присутствие, значит, следопыта внизу не услышал. Иначе наверняка бы насторожился.
Вот и лестница. До нее один шаг.
По звукам сверху следопыт определил, где именно находится стрелок.
Теперь не медлить!
Танырус буквально взлетал по ступенькам, почти их не касаясь. Но одна перекладина все-таки скрипнула. Это давало противнику фору. Следопыт ускорился. У самых глаз его пронесся потолочный проем, ведущий на следующий уровень. Тут же взгляд судорожно начал цепляться за темные контуры в заранее определенном направлении. Танырус был на последней ступени, когда нашел фигуру Врага…
Опасное жало стремилось навстречу нумусу. Он успел чуть подать в сторону, но хищная стрела все же оказалась быстрее. Наконечник воткнулся в предплечье.
Следопыт не почувствовал боли. Он действовал быстро и не давал себе времени на ненужные ощущения. В эти мгновения он просто не допускал ничего, что могло помешать выполнению миссии! В том числе – боль.
Танырус бросился на Врага. Тот оказался готов. Меч следопыта лишь рассек воздух в сантиметре от вражьего плеча. А дальше – удар в бок, хруст ломающейся стрелы, одна часть которой – с наконечником – погрузилась ему под ребра. Но это была мелочь, неспособная остановить нумуса, собравшего всю свою энергию для этой схватки. Он не потерял скорости, развернулся быстро, сделал два шага и обрушил разящее лезвие на голову поднимающегося с пола стрелка.
Теперь оставалось вытащить мерзавца из здания и унести его как можно дальше отсюда. Пусть лучше его работодатель думает, что стрелок не пришел на работу…
Только немного передохнуть. Танырус присел на корточки, коснулся рукой раны в боку. Кровь так и хлещет, а значит, медлить нельзя. Оставлять за собой кровавый след тоже нельзя. Он порвал штанину, перетянул рану, затем другую, на предплечье, – с помощью здоровой руки и зубов.
Быстро закончив с перевязкой, следопыт подхватил убитого стрелка, закинул на плечо – сил хватило. Хватило их и на то, чтобы покинуть второй этаж склада, само здание, порт…
Он оказался на высоком скалистом утесе. Стоял у самого края, с трудом удерживая ношу, которая была
уже почти непосильна. Нет, не она тяжелела с каждой секундой – жизненная энергия покидала Таныруса…
Он умирал…
Свою прощальную стрелу противник вогнал удачно. Не оставляя нумусу шансов на то, чтобы выжить.
Но следопыт ни о чем не жалел. Он выдержал испытание. В свой момент истины Танырус был горд. Он умирал не зря, с чувством выполненного долга и любовью к своим товарищам! Так же как и Лидиус, он выполнил свою личную миссию!
Он сделал шаг вперед…
* * *
Лодка шла быстро, гребли в четыре весла. Небо светлело, а члены отряда хотели проделать свой путь до «Пулатца» и остаться незамеченными.
Атаки на них больше не предпринимались, но и Таныруса отряд потерял. Жив ли северянин, никто не знал, но то, что путь с ними он не продолжит, было понятно.
Когда до корабля оставалось совсем немного, небо у Южного порта озарилось. Не рассвет стал тому причиной. Горело судно, и, судя по всему, это была «Фолия». Что там происходило в эти минуты? Об этом можно было только догадываться. Но стало понятно одно: там Вспоминающие, ведомые отважным Бильеусом, столкнулись с Врагом.
Старик все просчитал…
Как только члены отряда оказались на борту, якорь подняли. Судно пришло в движение.
Рассекая водную бескрайнюю долину, они двигались на юго-запад в свете раннего утра. Берега Бутинамии остались позади, растворившись на горизонте.
Впереди ждал Пулат, страна, скрывающая в подземельях своих могучих гор Дом Вспоминающих.
Лидиуса похоронили в море…
Рурт и Манус долго стояли у борта.
– Смотря на волны, я… – начал принц и прервался.
– Они тебе о чем-то говорят? – спросил следопыт.
– Да, – не сразу ответил Рурт. – Каждая волна…
Манус, чтобы лучше понять товарища, подошел к борту и глянул вниз на водную поверхность. Затем в ожидании перевел взгляд на туанца.
– Каждая волна – как человеческая жизнь, – продолжил принц. – Их так же много в море, как прожитых жизней на Круме. Определенное количество волн существует в настоящий момент – так же, как определенное количество людей. Любая волна, и большая, и маленькая, рано или поздно пропадает. Раз и навсегда. Разбиваясь о берег – или не доходя до него. Человеческая жизнь тоже течет, а потом разбивается. Кто-то находит свой берег. Это счастливый конец. А кто-то просто исчезает, так и не увидев то, к чему стремился. Так исчезает волна, когда неожиданно наступает безветрие…
– В любой момент может прийти безветрие, – заметил Манус.
– Сегодня утром безветрие пришло к Лидиусу.
– Ты считаешь?
– А ты нет? – Принц посмотрел вопросительно.
– Я все же думаю, Лидиус нашел свой берег. Он сыграл свою роль до конца. Пусть она и была короткой. Его смерть не менее важна, чем твоя жизнь. Потому что не умер бы он – не жил бы ты. Парень определенно нашел свой берег.
– Спасибо.
– Я действительно так считаю.
– Еще раз спасибо. – Рурт придвинулся ближе к товарищу и похлопал его по плечу. – Есть волны маленькие. И есть большие.
– Понимаю, о чем ты.
– Лидиус был большой волной. Он сделал огромное дело.
– Как и все, кто погиб рядом с нами, – добавил следопыт.
– Да, все они были большими, – согласился Рурт.
– Уж точно не теми, которые и с ветром, и без него – все равно незаметны. Ведь есть же такие, кто к берегу не стремится.
– Наши товарищи стремились…
Они еще смотрели на волны, когда за их спинами появился Пейерус:
– Друзья мои, пойдемте в каюту. Суниш теперь далеко, но это не уменьшает опасности. Враг не дремлет. Он ищет.
Рурт и Манус повернулись к помощнику воала. Он выглядел очень спокойным. Но внутреннее напряжение, казалось, охватывало каждую частичку его тела. В самый последний момент Пейерус, вопреки указаниям наставника, решил продолжить путь вместе с отрядом.
– Пойдемте.
Туанец не взглянул напоследок за борт, но когда он шел за Пейерусом, в глазах его оставалась морская поверхность с множеством волн, одной из которых был Лидиус, принявший смерть вместо принца, тем самым нашедший свой жизненный смысл. И эта волна нашла свой берег…
Спускаясь по узким ступенькам, Рурт понял, что потерял концентрацию. Он тряхнул белокурой шевелюрой, выбросил из сознания картинку. В его новом мире можно и голову потерять, размышляя подолгу и предаваясь сравнениям. Тогда уж точно гибель Лидиуса будет напрасной. А принц этого не хотел.
Они позавтракали горячим супом и жареным мясом. После этого определили дежурство: даже далеко в море на борту корабля они не собирались отступать от этой меры безопасности.
Принцу досталось право отдохнуть первым. Он прилег на полку-кровать, но уснул не сразу, прислушивался к звукам, даже к собственному дыханию, представлял, как будет действовать в случае внезапной атаки – в каюте, на палубе. За этими мыслями и ушел в темную пропасть сна.
VII. Другие волны– Вот и славненько! – Жук улыбнулся удаляющемуся высокому причалу. – До свидания, Суниш! Но не прощай!
– Мы еще вернемся, – прохрипел неровным голосом Инога, бросив грести. – Карнавал долгий, а богатств там немеряно!
– Людишки целый год копили деньги, а лишились их в один момент! – присоединился к беседе Псаль.
– И еще большего лишатся! – добавил Инога. – Мы вернемся! – Он погрозил кулаком в сторону пристани.
– Хорош болтать! Команды не было! – прервал их самоуверенные возгласы Жук, которого разбойники звали своим «капитаном». – Налегайте лучше на весла! Еще от берега толком не отошли, а вы раскудахтались! Давайте гребите лучше!
Все подчинились. Жук же развернулся спиной к причалу, увидел впереди большой темный силуэт.
– Он что там делает?!
– Это «Пулатец», капитан, я знаю, – нашелся Псаль.
– Откуда?
– Я там бывал, узнаю его мачты.
– Давайте южнее от этого корабля!
Жук снова повернулся к берегу. Там пламя пожара уже разрослось настолько, что озаряло полнеба. С одной стороны, пожар добавлял видимости, с другой – являлся отвлекающим моментом. Вряд ли кому-то сейчас есть дело до их небольшой лодки, когда в порту творится такое.
– Всем молчать, гребите! – скомандовал капитан. Они проходили совсем недалеко от «Пулатца».
Приближался рассвет. Но был шанс достаточно удалиться от берега до того, как утро окончательно вступит в свои права. А там уже можно и небольшой парус распустить…
– Давай! – негромко, но властно командовал Жук.
Главарь разбойничьей шайки стоял на носу лодки, широко расставив ноги. Он возвышался над остальными четырьмя мужчинами и выглядел довольно грозно.
Лицо его было вполне разбойничьим: грязные длинные волосы, густая щетина, высоко заходящая на щеки, ужасный шрам справа – от верхнего века до середины лба, сломанный приплюснутый нос. А когда он прикрикнул на своих – немногим более красивых – подельников, состроил такую неприветливую гримасу, которая в сочетании с его внешностью создавала поистине устрашающее впечатление.
На главаре были узкие штаны, заправленные в изрядно поношенные высокие сапоги с металлическими носками. Темно-зеленый плащ его был распахнут, в предрассветных сумерках на груди поверх выцветшей голубой рубахи поблескивал отсветом далекого пожара огромный золотой кулон – один из свежих трофеев.
Прошедшая ночь была удачна: еле дотащили мешки до своей лодки.
Хотелось не останавливаться на достигнутом и, пока продолжается карнавал, вернуться в столицу Бу-тинами еще не один раз. Однако сейчас важным было поскорее убраться подальше…
– Налечь на весла! А то собрались они возвращаться! Сначала это увезите без происшествий!
Главарь говорил уже громче, не боясь, что его услышат, – «Пулатец» остался позади.
– Да кто ж теперь нам помешает, Жук?! – недовольно прохрипел Инога.
– Я уже сорок два года Жук! И за эти годы привык к тому, что жизнь не всегда идет так, как хочется. Иногда и неприятности случаются. Ты понимаешь, о чем я? А? Или умишко слабоват?
– Я-то понимаю, да…
– Хватит! – взревел капитан.
– Сорок два года… Тебя что, сразу Жуком назвали?
– Заткнись!!!
На этот раз гримаса капитана была еще ужаснее и заставила уткнуться взглядом в дно лодки даже прожженного разбойника Иногу.
Их путь лежал в сторону острова Лок, что в переводе с древнего наречия означает «дикий». Остров действительно был диким, не обжитым человеком и небольшим по размерам. Он являлся не единственным в этом море, но далеким от других островов и в то же время самым ближним к берегам Бутинамии и ее столицы. На время карнавала Лок стал пристанищем разбойничьей шайки, пятеро членов которой должны были грабить гостей и хозяев праздника и еще пятеро постоянно оставаться на острове. На следующий раз пятерки менялись, а старшим во второй группе, как и в любом случае при отсутствии главаря, становился Жирод – его правая рука.
До острова полдня пути, а при хорошем ветре и того меньше. Очень удобно. Только вот не отследил бы кто…
Поэтому Жук и был осторожен.
Следующей ночью грабить они не будут, а завтра, ближе к полудню, лодка снова отправится от острова к бутинамским берегам. Капитан, может, и сам возглавит вторую группу. Посмотрит. А Жирод останется сторожить трофеи на острове и смотреть, чтобы другие, вроде Иноги, не принялись делить добро. Если напьются, дело может и до поножовщины дойти. Такое уже бывало. Приходится иметь дело с болванами, поскольку других на такую работенку не просто найти.
Когда окончательно рассвело, берег уже достаточно отдалился. Вскоре береговая полоса вовсе исчезла с горизонта. Во все стороны простиралось море. Ветер был попутный, и Жук рассчитывал оказаться на острове уже через несколько часов. Небольшой парус выгнулся, радуя глаз предводителя. Он ухмыльнулся, глядя на компас.
– Ну что, капитан, доволен?! – Инога улыбнулся, обнажив частые прорехи между зубами. Прорех было гораздо больше, чем самих зубов.
Жук не посчитал нужным ответить. Он думал о более важных вещах, чем одна жалкая вылазка. Он думал о том, куда они отправятся после карнавала. «Чтобы не быть близоруким, я смотрю вдаль» – эта выдуманная им самим установка относилась как к тренировке зрения, так и к его жизненной позиции. Отдыхать поле окончания сунишского «дела» он не собирался. Пока есть везение, нужно пользоваться. Потом уж впору и распрощаться с этими олухами, а то и вовсе отправить их к праотцам, оставив богатства себе и Жироду. С помощником плохо обходиться не стоит – он надежный человек, не предаст никогда…
«А что, если предаст?.. Может… и его со всеми – туда же, к праотцам?..»
Жук вообразил себе картину, когда его верный товарищ и правая рука Жирод приставит к горлу спящего предводителя нож и без зазрения совести полоснет острым лезвием по щетинистой коже.
«Нет! И Жирода вместе с ними! К праотцам!..»
– Капитан, а интересно, кто же все-таки устроил этот пожар в порту? – Инога не мог долго молчать.
– Я! – резко ответил он.
На это лишь безмолвный ступор застыл в лице Иноги.
– Чтобы отвлечь от нас внимание городовых, – добавил Жук. Он был серьезен.
– Да брось ты! Мы же все время были вместе… – Весь вид Иноги говорил о его невероятном удивлении.
– Ну ты и болван! Сам же говоришь, что были вместе!
– Не понял… – Слабый мозг Иноги пытался разобраться в такой нестыковке.
– Что «не понял»?
– Так это… – Разбойник поднял глаза. – Мы, что ли, вместе были?
– Ты же сам сказал, что вместе.
– Нет. Это… когда поджигали…
– Ну и болван! – Жук отвернулся.
Капитан стоял на носу лицом по направлению движения лодки. Ветер поднимал над плечами его грязные волосы, играл спутанными прядями. Легкий плащ развевался снизу, задираясь почти до пояса. Не поворачиваясь к остальным, Жук кинул:
– Псаль!
– А!
– Хоть бы ты над этим болваном посмеялся!
– Ага, чтоб он меня потом ночью того… – Псаль показал, где обычно перерезают глотку. – Пусть лучше Луус с Диким над ним смеются. Мне их бестолковых жизней не жалко.
«Нет, вопрос решен! Всех к праотцам! Когда придет время», – мысленно подвел черту предводитель разбойников.
Подопечные его вдруг оживились.
– Мы тоже не самоубийцы, – вступил в разговор Дикий. Он говорил спокойно, низким трубным голосом, а в плечах был в полтора раза шире обсуждаемого разбойника. – Я, конечно, такой же Дикий, как остров, на который мы плывем, но с этим Многой дело иметь не хочу. Один на один я его в миг поломаю. Но отомстить он момент подберет. Непременно подберет. Такого врага либо сразу убивать, либо…
– Либо что? – заинтересовался Инога.
– Лучше не иметь, – закончил мысль Дикий.
– То-то же! – усмехнулся кривой улыбкой разбойник. – Бойтесь меня! Р-р-р! – дернулся он в сторону молчаливого Лууса, но тот даже не обратил внимания, как будто был слеп и нем. Он был единственным, кто проигнорировал этот пустой треп.
«С кем мне приходится иметь дело!» – в очередной раз изумился Жук. Учебных заведений он не кончал, но считал себя куда умнее всех сидящих в лодке.
Хотя в своей работе – драке и грабеже – эти ребята были настоящими профессионалами.
Капитан посмотрел на Многу – разбойник не вытер с лица кровь – конечно, чужую, не свою. Сегодня ночью он «уложил» одного особенно буйного парня, не желающего расставаться с драгоценными камешками. Как заявил этот парень, дорогое украшение было приобретено для любимой супруги. Только для Иноги это не было уважительной причиной. Сапожный нож его тоже в крови…
Дикий, тот редко применяет силу. Он огромен. Связываться с ним, а тем более влезать в драку захочет лишь сумасшедший. Хотя и такие попадались. Потом жалели, если могли.
В общем, с такими ребятами не страшно идти на «дело». Но в промежутках между «делами» Жук просто не мог их ни видеть, ни слышать. Поэтому большую часть пути, стоя на носу, смотрел вперед, в направлении острова Лок. Там он сможет на какое-то время оставить свою компанию, побыть один, подумать, помечтать…
С каким удовольствием он променял бы свою теперешнюю гадкую жизнь на что-то более красивое и возвышенное! Только на что именно, Жук не знал. Он смотрел на морские волны и видел в них свою бугристую жизнь. Удача в ней сменялась провалом, черная полоса – белой.
«Где же я сейчас? – думал предводитель разбойников. – На гребне волны? Точно? А может, я постоянно внизу, между гребнями, на которых возвышаются другие? Инога вот на гребне. Ему от жизни многого не надо – отнимать чужое, проедать, отнимать, проедать… Все, чего хочет, у него есть. А мне? Мне что надо?..»
У Жука имелась сокровищница. Не очень большая, но имелась. И этот золотой кулон, что на груди, пойдет туда же, и украшение с камушками, которое с кровью вырвал у парня Инога. По окончании карнавала, как и всегда после очередного «дела», Жук расстанется со своими подельниками, для того чтобы встретиться снова позже и продолжить отнимать у людей заработанное честным трудом. А на время расставания с ним будет Жирод. Вместе они посетят сокровищницу и пополнят ее очередными трофеями.
Когда-нибудь потом Жук всех их убьет. Даже Жирода. И все останется ему.
Только зачем?..
Может, стоит полюбить свою настоящую жизнь и не мечтать о другой? Полюбить Иногу, Дикого, Луу-са… Наслаждаться тем, что ты есть. Что дышишь, что имеешь возможность жить хоть и порочной, но своей жизнью, в которой ты что-то значишь для своих товарищей, пусть и товарищей но грязной работе.
И не мечтать о возвышенных спутниках в какой-то другой, вымышленной жизни.
Другое общество Жука не примет. А общество разбойников принимает и, может быть, по-своему любит. Так, может, хватит терзать себя тем, что ты не на своем месте? Может, стоит признать, что именно это место и есть самое твое, которое только может быть?! Переместиться на гребень волны, туда – к Иноге! И быть счастливым – не вытирать кровь, если случаются кровавые драки, гордиться тем, что ты разбойник и убийца…
Жук снова посмотрел на волны.
«Так где я?..»
– Лок! Я его вижу! – прохрипел Инога, оторвав его от размышлений.
– Кто же, если не ты! – кинул, не поворачивая головы, предводитель.
– Да, скоро будем гулять! Ох и напьюсь я сегодня!..
– Напьешься-напьешься, пойла хорошегов этот раз взяли, – поддержал Псаль. – Я и сам буду вдребезги.
– А ты, капитан? Опять уйдешь размышлять?
– Нет. Сегодня я с вами! – Он посмотрел через плечо, затем развернулся к ним и до самого острова наблюдал, как гребут его парни, желая поскорее ступить на берег.
Когда деревянный нос лодки ударился в песок дна, Жука качнуло. Это обычное явление – при резкой остановке тело по инерции тянет вперед. Но почему-то именно в этот раз спиной Жук ощутил какую-то странную тревогу. Он обладал неплохой интуицией, верил в дурное предчувствие, и эта вера не раз помогала ему избегать неприятностей или хотя бы к ним подготовиться.
– Все отлично, капитан, чего ты тревожишься?! Мы на острове! – взорвался хрипом Инога.
– Попрошу не орать, – ответил Жук негромко, но достаточно, чтобы услышали все.
Инога еще раз попытался открыть рот, но предводитель глянул на него так, что тот решил все же замолчать.
– Выгружайте мешки. И делайте это молча.
Разбойники безропотно освободили лодку. Песчаная полоска берега была не очень широкой, и награбленное сразу относили к деревьям. Когда с этим было покончено и последний трофей – ящик с вином – присоединился к остальной добыче, лодку по воде оттянули в укрытие вверх по ручью, совсем рядом впадавшему в море.
Разбойничий главарь все это время стоял под деревьями, прислушивался, вглядывался поочередно в пространство по обе стороны береговой линии. Смотрел и в морскую даль, но чувствовал – опасность не со стороны моря. Что-то на самом острове было не так…
Ничего подозрительного он не увидел. Все вроде было нормально, только тревожное чувство где-то внутри не давало спокойно вдохнуть теплого воздуха и порадоваться, что вылазка в город закончилась удачно.
Нормальным Жук посчитал даже то, что часовой проворонил их прибытие на остров. Не это его беспокоило. И все же провинившегося стоило застать врасплох. И проучить! Жук велел вернувшимся от ручья разбойникам, чтобы стояли здесь, а сам нырнул в глубину зарослей.
В положенном месте он застал спящим одного из тех, кто оставался на Локе, пока остальные бесчинствовали в Сунише. Это был пожилой разбойник по кличке Однако. Так прозвали его за очень частое употребление соответствующего слова. «Однако» в речи этого немолодого здоровяка могло обозначать что угодно. Жук знал, что и сейчас услышит это слово. Но только после того, как незадачливый часовой хорошенько получит за то, что спит на посту. К таким делам Жук относился серьезно, хотя и знал, что его подопечные – не совсем дисциплинированный народ.
Разбойничий капитан не стал выдумывать что-то изощренное, как делал это обычно, чтобы наказать своих людей. Обошелся хорошей затрещиной, которая и разбудила горе-часового множеством искр. Разбойник вскочил на ноги. Когда муть в глазах прошла и он увидел своего предводителя, из уст провинившегося выскочило ожидаемое:
– Однако!
Сейчас это означало недоумение. Как это он, весьма ответственный страж, так неожиданно вырубился буквально минуту назад? Ведь до этого очень чутко стоял на посту, не пропуская мимо себя даже мухи. Он понимает, как важна задача часового!
– Однако голову напекло, сознание потерял…
Капитан был очень сердит. По его грозному виду часовому стало понятно: детские отговорки здесь не пройдут. Тем паче что тень от широкой древесной кроны закрывала от солнца площадку в пять метров диаметром. Где уж тут старику-громиле укрыться от летних лучей. Ему же надо метров так десять!
Однако решил молчать. Одной оплеухи ему было достаточно.
– Иди в лагерь, сообщи остальным, что мы прибыли. Все, кроме Жирода, пусть несут свои задницы сюда со скоростью ветра! Добычи много!
– Однако!
На этот раз универсальное слово означало, что все будет исполнено с превеликим старанием и быстротой. Массивная фигура скрылась между деревьями.
Жук вышел из зарослей, сделав знак остальным идти к нему.
– Всем укрыться, чтобы с берега вас не было видно! – наказал он. – И стойте тихо, чтоб ни единого звука!
– Что случилось, капитан? – полюбопытствовал Инога.
– Чует мое сердце – что-то не так.
– Что может быть не так? – не унимался, похрипывая, разбойник. – Что…
– Если помолчишь, может, узнаешь! – оборвал его Жук, в очередной раз наградив недобрым взглядом.
Все замолчали, поняв: лучше не спорить. В руке капитана уже был короткий клинок – верный друг, с которым он не расставался даже во сне.
– Молчаливый Луус! – Он обернулся на разбойника.
Луус только кивнул, не посчитав, что сейчас нужно прерывать свое долгое молчание.
– Пройдешь сто шагов в сторону лагеря, засядешь на хорошем дереве. Да так, чтобы снизу не было видно. Если что, знак помнишь?
Луус снова кивнул.
– Песнь желтоноса, – на всякий случай озвучил Жук. – Вперед!
Уж в ком в ком, а в Луусе капитан не сомневался. Этот сделает все как надо. И язык понапрасну не станет распускать. Луус уступал остальным в жестокости, умении вести рукопашную схватку. Но зато был прекрасным метателем топора, который всегда имел при себе, и, в общем-то, сообразительным парнем.
Молчаливый отправился выполнять задание своего предводителя. Остальные остались на местах, ожидая, как пойдет дело дальше, и почти беспросветно веря, что предчувствие капитана окажется ложным. Да, знали: обычно их лидера чутье не подводит. Но здесь, на острове, одиноком и затерянном в огромном море, что могло им угрожать? Кому понадобится посещать его?
Разве что корабль потерпел крушение… Нет, подобное тут не могло случиться: штормов давно не было, да и все морские пути проходят далеко от этого места.
Посему разбойники думали, что их капитан ошибается. Так думали они не раз, после чего чутьё предводителя всегда спасало им жизнь. Но не сегодня. Не сейчас. Сейчас все спокойно, и никто им не помешает насладиться победным окончанием ночного рейда, пересчитать добычу, а потом набить животы стряпней и напиться вдоволь вина.
