Текст книги "Человек Вспоминающий"
Автор книги: Константин Протасов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Первое, что он почувствовал, была тупая боль в затылке. Вслед за ней напомнило о себе раненое плечо, к которому добавилось правое колено, видимо пострадавшее при падении с лошади, а может быть, позже, когда он был без сознания.
Принц открыл глаза. Он находился в темной комнате, похожей на подвал, с крохотным окошком у потолка, через которое почти не поступал свет.
Рурт попытался пошевелиться, но это ему не удалось: руки и ноги крепко стянули кожаные ремни. Такие же ремни обвивали грудь и бедра – он был привязан в положении стоя к деревянной колонне, подпирающей потолок. Так что двигать мог только головой. Кроме соломы под ногами и серой каменной стены, под окном больше ничего разглядеть не удалось.
– Очнулся, красавчик? – послышался из темного угла приятный голос.
Оттуда к нему вышла молодая девушка, длинноволосая и красивая, одетая только в прозрачную накидку, открывающую глазам до тошноты прекрасные формы.
– Сколько же вас?.. – Это был и вопрос, и возмущение неприятным фактом.
– Я – Слайрия, – представилась она, будто не услышав принца.
– Приятно познакомиться. Вы и по городу в таком виде гуляете?
– Захотим – будем гулять! Но это – для тебя! – Девица указала на свои прелести. Подойдя к Рурту, она вовсе скинула накидку. – Полюбуйся!
– Внешне, может, и красиво, но внутри – погано!
Слайрия обладала необычайно высоким ростом для девушки. Босая, она уступала принцу не больше ладони.
– Внутри тоже было красиво, – прошептала девица ему на ухо, прошлась влажным языком и слегка укусила за мочку. – До тех пор, пока такой же красавчик, как ты, не обошелся со мной плохо.
– В этом повинен только он, но не другие.
– Да, другие не повинны. Я тоже была ни в чем не повинна.
Прелестница провела пальцем по его шее, поцеловала принца в скулу. Затем она присела и стала медленно подниматься, касаясь твердыми сосками его живота.
– Нравится? – Нет!
Принц бы отпрянул от нее, но мешала колонна. Он снова попробовал на крепость ремни, сковывающие запястья, – не поддались.
– Где мои друзья?! – повысил голос Рурт.
– Твои друзья? – удивленно переспросила прелестница, продолжая награждать принца ненужными ему объятиями и прикосновениями. – Не знаю. Да и друзья ли они тебе?
Пусть следопыты пока не нашли его, но все же стало легче от того, что они не в плену. Однако что девица имела в виду своим вопросом?
– Откуда тебе знать, что такое дружба и вообще какие-либо чувства, кроме злости? – заметил Рурт.
– Я знаю о чувствах все, – прошептала прелестница ему на ухо и еще жарче принялась обнимать его и ласкать. – Разве не так? Ты ведь чувствуеш-ш-шь?
Она прикасалась к нему снова и снова, целовала, тяжело дыша.
– Это не чувства, а лишь твоя забава! – Рурт от беспомощности плюнул ей в лицо.
Девица не была оскорблена. Она провела рукой по щеке, а затем языком слизала слюну с ладони.
– Ты чувствуешь, – выдохнула она. – Я бы тебе показала настоящие чувства, если бы не твой оберег. Он не дает мне…
Да, обруч действительно был на месте. Возможно, поэтому боль в голове стала не такой ощутимой, как поначалу.
– Он мне мешает, – продолжала прелестница, – но и снять его с тебя не могу.
– А ты попробуй. – Рурт вспомнил, как во время ожесточенной схватки с прелестницами он расколол одной из них голову – ударом этого обруча.
– Нет! – сказала девица со злостью. Глаза налились кровью. Открывшийся рот обнажил хищные клыки, на пальцах, касающихся живота принца, выступили длинные когти. – И все равно будешь моим!
– Что же ты медлишь?!
– Нет!.. – Девица отошла от него на шаг и приняла нормальный вид. – Нет, – повторила она, подняла с пола накидку и снова ушла в темный угол. – И все равно будешь…
Глаза уже привыкли к полумраку, и Рурт увидел, как прелестница нацепила свое прозрачное одеяние и присела на скамью у стены.
– Мы уже закончили? – спросил принц.
– Что еще?
– С тиграми это вы устроили? Она промолчала.
– Мстите мне за Пейринду?
– Была Пейринда – и нет. Чего за нее мстить?
– Кто же у вас теперь главный?
– Не твое дело! – Судя по недовольному тону, не ей досталось счастье стать первой среди прелестниц.
– А в потертом балахоне, этот, что не любит показывать лицо, кто он?
– Много вопросов! Помолчи лучше! – прорычала девица.
– Но ты ведь знаешь его? – продолжал Рурт.
– Заткнись! – крикнула девица довольно громко.
«Молодец, сама себя выдаешь», – про себя похвалил ее принц. Возможно, его товарищи были где-то рядом.
– Ты хочешь, чтобы нас услышали? – догадалась прелестница. – Я тебе кляп в рот засуну. – Она сбавила тон.
– Ты сама сказала, что они мне не друзья. Значит, меня никто не ищет, – слукавил Рурт. – Я задаю вопросы, потому что интересно. Ведь перед смертью-то можно узнать, кому я мешаю и почему?
– Молчи, иначе я сделаю то, что сказала.
– Расскажи мне! – не успокаивался Рурт.
Слайрия вскочила с лавки и решительно направилась к нему. Она оторвала кусок рукава от его голубой рубашки, валявшейся здесь же на полу вместе с сапогами, и плотно скрутила.
– Ты сам напросился.
Она была прелестницей. Прежде чем сунуть обещанный кляп, Слайрия не могла отказать себе в удовольствии в очередной раз подразнить принца. Когда она оказалась достаточно близко, Рурт что было сил кивнул, ударив обручем прямо ей в голову. Не издав ни звука, прелестница повалилась на устланный соломой пол.
– Это ты напросилась, – заметил принц, глядя вниз. – Не зря боялась моего оберега…
Она уже не слышала. Там, у ног Рурта, булькнуло и вокруг проломленной головы оборотня образовалась лужица крови…
В подвале так никто и не появился. Значило ли это, что в доме была только одна прелестница? Или другие просто не слышали шума? Не ожидали от Рурта такой прыти и рассчитывали, что, намертво привязанный к колонне, он будет смиренно ожидать своей участи?..
На улице темнело. Свет, и днем почти не поступавший из крохотного проема окна, вовсе перестал попадать в комнату. Появился лишь слабый отсвет – где-то недалеко зажгли уличный фонарь. Но этого было недостаточно. Подвал погрузился во мрак.
Принц в очередной раз проверил на крепость ремни – бесполезно. Холодные пальцы поверженной прелестницы касались его босых ног, но он не мог даже оттолкнуть ее от себя. Ступни были крепко стянуты вместе.
Послышались шаги. Кто-то нетвердо ступал под окном. Людей было двое. Один затянул туанскую народную, а другой подхватил. Дуэт получился не очень слаженный, – со слухом у ребят были проблемы.
По шагам Рурт предположил, что веселые и разгоряченные напитками гости Суниша идут в обнимку, помогая друг другу не упасть. Перспектива проверить носом булыжник их не прельщала, а потому, не ощущая особой твердости в ногах, они все же пытались добраться до ночлега, для чего и поддерживали друг дружку. А запели, наверное, чтобы не уснуть на ходу.
Позвать на помощь? Шанс, что они смогут помочь, равен нулю. Если в доме есть хотя бы одна прелестница, убить двух пьяных мужчин для нее не составит труда. Но если даже принца сторожила только Слайрия и больше оборотней в доме нет, смогут ли еле стоящие на ногах гуляки освободить его? Заснут прямо у порога, вернутся прелестницы, и опять же им смерть.
Рурт не стал подвергать смертельному риску соотечественников.
Меньше всего принц хотел втягивать мирных жителей в эту кровавую разборку. Если он и ждал от кого помощи, так только от товарищей по Походу. Но пока помощи не было. Возможно, следопыты сейчас бьются с остальными прелестницами за жизнь Рурта. Или уже спешат освободить его.
А может, случилось плохое?.. Может, их уже нет среди живых и принц – единственный из отряда, кто еще может дышать и наслаждаться последними минутами?..
Нет! Рурт не верил в поражение. И не собирался обреченно ожидать кончины.
Неровные шаги медленно удалялись, затем стихли. Вместе с ними – и нестройная песня туанцев.
«Думай!» – заставлял себя принц.
Что он мог предпринять?
Руки, ремнем стянутые за колонной, двигались вверх-вниз лишь на пару сантиметров. При такой амплитуде можно перетереть плотную кожу о дерево колонны. Но на это уйдет уйма времени. Или руки сотрутся в кровь гораздо раньше.
Попытаться сбросить с себя оберег и применить для освобождения Способность, которая в таком случае должна проявиться? Это был единственный шанс.
Рурт ожесточенно замотал головой, резко и быстро, как только мог. Обруч сидел настолько плотно, что даже не сдвинулся с места. Принц сделал еще несколько рывков, но избавиться от оберега не смог. Собственное бессилие разозлило его. Он даже зарычал от бешенства.
От частых рывков голова закружилась, и принц решил на время прекратить попытки. В борьбе за свое будущее, за то, чтобы оно было, он почему-то вспомнил о прошлом.
Да, он обещал себе больше не предаваться воспоминаниям о былой жизни – жизни принца, наследника престола Туании, сына Арта и Ливиры, возлюбленного Бризы. Еще он был в той жизни порядочным гражданином своей страны, прилежным учеником своих наставников, бакалавром словесности, веселым малым и другом многих. Еще…
Девять дней назад он был Руртом. А теперь – Руртус. Хотя до конца так и не принял новое имя. Рурту в его жизни никогда ничего не угрожало. Руртус же обязан был привыкать к ежедневному подвигу по сохранению духа в своем теле. Это теперь как новый образ жизни, сформировавшийся за девять дней и, наверное, пришедший навсегда.
В случае Рурта понятие «навсегда» очень относительно: его «навсегда» может закончиться в любую минуту…
Он не боялся смерти. И сейчас сокрушался в своей беспомощности не потому, что хотел еще надышаться воздухом, нажиться вволю, повеселиться, погрустить, встретить старость с любимой женой и детьми, – от этого всего он сам отказался и готов нести ответственность за свои решения.
Но он не хотел умирать так нелепо… Конечно, Рурт вместе со следопытами уже избавил мир от кучи кровожадных тварей. Множество жизней потеряно, но еще больше спасено!.. Однако есть ведь и главныйВраг, ради уничтожения которого туанец был призван Домом. И поэтому еще стоило жить, попутно избавляясь от таких вот прелестниц и копя силы, набираясь умения для решающей схватки. В последней можно и умереть, но только зная, что Враг умирает с тобой и тебе не стыдно оставить этот мир. Оставить с чувством выполненного долга, знать, что Круму больше ничего не угрожает, что Воин Света выполнил то, для чего покинул родительский дом и близких сердцу людей, а значит, покинул не зря. В таком случае можно было бы расстаться с жизнью без сожаления!
Но трудно решать большие задачи, оставаясь привязанным к столбу.
Рурт снова пытался освободиться от оберега. Резко, быстро, что было силы шея выбрасывала голову вперед. Обруч оставался на месте. Снова пришло помутнение. Да еще, некстати, вернулась тупая боль в затылке – напоминание об ударе, которым его отключили в момент пленения.
Принц сделал очередной перерыв в своих безрезультатных попытках. По-прежнему было тихо – и на улице, и в доме. Он предался воспоминаниям – больше ничего не оставалось…
Недолгая жизнь пронеслась перед глазами. Сначала картины детства – яркие и отрывистые. Каждая отражала определенный период взросления, прихода новых важных принципов и пониманий. Вспомнился момент, когда у него впервые проявилась Способность к Вспоминанию. Тогда многое предопределилось в его жизни. Появился дядя Алеандр, который, возможно, Уже понимал, что мальчик не станет королем Туании…
Картинки юности, взросления – новые открытия, новые яркие впечатления… Бриза… Счастливые минуты рядом с ней были так прекрасны… Тогда Рурт не сомневался: придет совершеннолетие и она станет его женой. Мир на время забыл о Воине Света Руртусе, и принца, казалось, ждала жизнь, похожая на жизнь его отца, деда, прадеда… И Бриза была так близка…
Потом все перевернулось. Мир его ушел в другую плоскость – после однажды пришедшего видения она стала его судьбой, и выбор был сделан.
А Бриза, Арт, Ливира и другие… Смиритесь, близкие! Ваша судьба тоже была решена. Решена Руртом. Ведь он, выслушав следопыта Алеандруса и узнав свой путь, сам согласился, что этот путь – именно его! Когда он ехал к Поляне Всех Влюбленных с прекрасной Бризой Гоинамон, в любой момент готов был оставить избранницу. Он принял свое предназначение – стать Воином Света, а не мужем… И песню, которую он берег для торжественного путешествия к Поляне, так и не спел возлюбленной – не смог. Да и незачем…
Принц повис на ремнях, стянувших тело. Суставы затекли. Болели голова, плечо и колено. Но если тело его было связано, то дух – свободен и тверд, даже сейчас, когда не видно спасения… Может, кто-то другой в этой ситуации и сломался бы. Рурт же четко знал свою цель и шел к ней, а не плыл по течению, как плывут многие. Если нужно, пойдет и против потока. И поперек. Как угодно!
Рурт поднял голову, упершись затылком в колонну. Он отчетливо чувствовал, что даже сейчас, вися на ремнях, преодолевает лишь очередной этап на пути к своей цели. И это придало уверенности – все будет как нужно, он не умрет здесь!
Пришла ясность мысли, четкость зрения и слуха. В темноте взгляд начал выхватывать элементы стены напротив, дверь, ведущую из комнаты. Слух определил отдаленные звуки праздника. Сознание говорило: ни к чему терзать себя, ведь это сейчас не поможет и никогда не помогает решать проблемы!
В голове крутился мотив той самой песни, которую с момента сочинения и до сегодняшнего дня он ни разу не спел адресату. Это была не единственная сочиненная им песня. Но единственная,которая нравилась ему самому. Которую он полюбил. На волне юношеских переживаний по поводу романтических чувств к Бризе, тогда еще совсем девчонке, он сочинил куплеты и придумал мелодию, которую насвистывал сейчас в темнице, связанный по рукам и ногам.
И запел. Он, конечно, не Клото Ивария. Но для того чтобы вкладывать душу в каждое слово, не нужно быть великим тенором.
Я встретил тебя и понял, что ты – Та, которую долго искал. Пред солнцем блестящим твоей красоты Мой месяц ничтожен и мал.
Ты прекрасна, как ангел, наверное, я Не видел на свете милей. Ты скажи мне, пожалуйста: «Да!» – И день мой станет светлей!
Посмотри на меня, сделай так, чтобы я Утонул в твоих чудных глазах! Ты прекрасна, как ангел! Когда я с тобой, Я словно на небесах!
Я стою на коленях сейчас пред тобой, И, поверь, мне не жалко себя. Если я тебе нужен, сейчас ухожу, А ты остановишь меня.
Ты дай мне лишь шанс, один только шанс,
И я буду рядом всегда!
И будут петь птицы только для нас!
И я буду петь для тебя:
«Посмотри на меня, сделай так, чтобы я Утонул в твоих чудных глазах! Ты прекрасна, как ангел! Когда я с тобой, Я словно на небесах!»
Принц улыбнулся. Он не был подавлен – он ждал.
– Руртус! – послышался с улицы знакомый голос. И еще раз: – Руртус, это ты?
– Я здесь, – ответил принц негромко, но достаточно для того, чтобы можно было его услышать и определить, где он.
Слабый отсвет оконца закрыла тень.
– Ты здесь?
– Да, Рора. Ты одна?
– Не одна. Держись, сейчас мы тебя вытащим! Тень мгновенно исчезла.
– Рора! – Принц понял, что его уже никто не слышит.
Она была не одна, но Рурт не различил других шагов. Значит, с ней следопыты – они умеют действовать бесшумно.
Прошла минута. В доме послышались тихие звуки. С той стороны отодвинули засов, и дверь отворилась. Из темноты проема кто-то нырнул в комнату.
Когда Рурт различил силуэт, быстро приближающийся к нему, он понял, что видит не того, кого ожидал. Это была девушка, но не Рора. Одета она была не в прозрачную накидку, а вполне пристойный брючный костюм. Однако все же оказалась прелестницей.
Девица наткнулась на мертвое тело соплеменницы. Вся прелесть с красивого лица исчезла. Глаза оборотня засветились злобой, а из-под верхней губы показались длинные клыки.
– Что ты творишь?! – прошипела прелестница. – Умри!
Рурт ждал момента, чтобы повторить трюк с обручем и отправить оборотня к подруге по кровавому промыслу. Но прелестница, видимо, догадалась, как он достал Слайрию. Она не пошла на опасное сближение, осталась в полуметре от него. Девица поднесла ладонь к лицу, посмотрела на нее, и ногти на тонких пальцах значительно увеличились в длине – раз в десять.
– Теперь я королева прелестниц – Апалия Наилучшая! – торжественно зашипела она. – И Апалия Наилучшая решила, что тебе пора умереть!
Прелестница отвела назад руку, целя ему в живот. Такими когтями вспороть незащищенную плоть – простое дело.
Принцу нужно было выиграть время.
– Подожди!
Опасные когти застыли в считаных сантиметрах от живота.
– Что еще?!
– Тебе не следует меня убивать. Сейчас.
– Это почему же?
– А ты думаешь, для чего я отправил Пейринду на тот свет?
– Играешь со мной? – Прелестница снова отвела руку для удара. Она была не настолько глупа.
– Стой! Говорю же тебе, подумай!
– Не пытайся меня провести! Пора умирать! – злобно выкрикнула девица.
Дверь снова отворилась.
Наконец!
Прелестница не ударила. Учуяла запах противника, развернулась и метнулась к двери, занося когтистую руку для атаки.
Навстречу ей отправился меч Мануса, в темноте комнаты лезвие поймало отсвет оконца. Клинок вошел точно в шею Апалии, разрубив позвонок и войдя по самую рукоять. Прелестница захрипела, забулькала кровью и повалилась на соломенный пол, присоединившись к подруге.
В коридоре появился свет. Яркий поток его упал в комнату через открытую дверь и заставил Рурта, привыкшего к темноте, сощуриться. Он не сразу увидел фигуры входящих людей. Они переступили через Апалию Наилучшую, совсем недолго побывшую королевой прелестниц. Та больше не двигалась. Красиво лежала, как может лежать лишь поверженный враг.
– Спасибо, Манус, – только и осталось сказать принцу.
– Руртус! – Утолианка не дала следопыту возможности ответить.
Она обхватила обнаженное по пояс мускулистое тело, привязанное к деревянной колонне. Радостно посмотрела принцу в лицо и хотела поцеловать, но не стала, знала, что он будет против.
– Руртус, – повторила она спокойно и тепло. Она не отчаивалась, не теряла надежду до последнего – и вернула себе ставшего близким человека, нашла его в этой темнице.
Тем временем Маскерус освободил руки принца, принялся разрезать стягивающие тело ремни.
– Пожалуйста, сначала ноги, а не то упаду, – подсказал товарищу Рурт.
– Ах да, прости.
Маскерус опустился к ногам и перерезал стяжку.
– Мне вас не прощать надо, а благодарить!
– Ну что ты, друг, – отозвался Манус. Скользящий звук, и следопыт высвободил клинок из шеи мертвой девицы-оборотня. Он взял с пола пук соломы и вытер лезвие, но затем не стал опускать его в ножны, держа наготове.
– Мы чуть не опоздали… – тихо сказала Рора. Рурт посмотрел на девушку. Она уже отстранилась от него и теперь смущенно опустила лицо, стесняясь слишком откровенного проявления своей радости.
– И все же успели! – ободрил ее Рурт, потирая затекшие запястья.
– Да, успели…
– Нужно спешить, – вмешался Манус. – Руртус, ты в порядке?
– В полном.
– С нами еще двое следопытов.
– Они вернулись к выходу, – доложил Маскерус.
– Еще двое – это хорошо! – улыбнулся принц. Он немного размял ноги, натянул сапоги. Поднял порванную прелестницей рубашку и тут же откинул, решил ограничиться плащом, надев его на голый торс. В это время Маскерус нашел в соломе меч принца и вручил благодарному хозяину.
– Уходим, пора! – коротко и строго сказал Манус.
Рурт сразу понял, откуда взялся этот тон. Сейчас Манус был старшим.
– А где Набрус?
Принц совсем забыл о предводителе. Уже задав вопрос и увидев лица товарищей, он догадался: случилось что-то нехорошее.
– Уходим! Быстро!
Они покинули мрачную комнату.
III. Конец двойной игре!Слушать это было нелегко…
В момент, когда хищники вырвались из клетки, на улице поднялась паника. С лошадьми следопытов и Роры что-то произошло – животные заржали и дружно повалились наземь, не желая больше подчиняться хозяевам. Только жеребец Руртуса рванул куда-то сквозь толпу, унося с собой всадника. Никто не успел заметить, куда именно.
Разбегающаяся людская масса, в ужасе пытающаяся спастись от тигров, оказавшихся на свободе… Тот, кто устроил засаду, лучше и придумать не мог. Плотное скопление людей и давка не позволили пешим членам отряда проследить за стремительно скрывшимся товарищем.
Манус помог Pope, которая упала вместе с обезумевшей лошадью и не сумела сразу подняться. Если бы не подоспевший следопыт, девушку могла раздавить толпа. Вдвоем они выбрались в тот самый переулок, куда унесся конь Руртуса вместе со всадником.
Вскоре к следопыту и девушке присоединились товарищи. Вместе с Набрусом и Маскерусом они наконец выбрались из давки. Лошадей потеряли, но в тысячу раз страшнее было то, что Руртуса – тоже. Огляделись – его нигде не видно.
Все уже догадались: освободившиеся тигры и пропажа Руртуса имеют связь!
Бывшие зрители – одинокие мужчины и женщины, дети, целые семьи – с криками бежали в разные стороны. Следопыты вернулись на улицу. Тигров не было, а вот окровавленные жертвы хищников распластались на площадке у клетки. Судя по тому, что животные умчались вслед за толпой, это еще был не конец. Но друзьям было не до спасения посетителей карнавала. Руртус исчез, и только это волновало тех, кто не мог допустить его смерти.
Рора, не дожидаясь остальных, кинулась все в тот же переулок. Она бежала изо всех сил, обгоняя замешкавшихся людей, – основная их масса укрылась в зданиях или была уже далеко. Утолианку, в отличие от этих испуганных беглецов, обуревал страх не за собственную жизнь. Глаза ее искали знакомый силуэт, но найти не могли.
Она кричала…
Безрезультатно.
Впереди Руртуса не было. Девушка повернула в первый проулок, со всех ног бросилась в его мрачную глубину.
И снова кричала…
Не встретив никого, вернулась назад. Тяжело дыша, остановилась у угла дома, опершись о холодный камень стены. Нет, она не сдалась – чуть отдышаться и снова бежать! Найти его! Во что бы то ни стало!
Людская масса удалялась. Редкие, самые любопытные мужчины останавливались у дверей домов, а некоторые даже возвращались назад, медленно, с опаской глядя в сторону улицы Виля Тепара. Там уже показались конные городовые.
Рора собралась с силами и кинулась в следующий проулок, но остановилась, услышав знакомые голоса. К ней приблизились Манус, Маскерус, Набрус и еще двое мужчин. Эти двое были одеты, как большинство гостей карнавала, в яркие наряды.
– Танырус и Лидиус – наши друзья, – коротко представил Набрус.
Они оказались следопытами. Странные наряды были лишь маскировкой. Следопыты ловко достали из сумок плащи и тут же облачились в них, скрыв яркие цвета одежды. Теперь они больше походили на своих товарищей.
* * *
Группа из шести следопытов находилась в городе с утра. Они знали о приезде отряда в Суниш, более того, были призваны укрепить его на последнем этапе пути к Дому.
Несмотря на то что следопыты прибыли сюда именно с этой целью, они пока не показывались. Нашли отряд еще у городских ворот и следили за его передвижением, а открыть себя Набрусу и компании собирались позже, в городской Воалии. Пока же смотрели со стороны, готовые вмешаться при возникновении угрозы. А для того чтобы слиться с празднующей толпой, предусмотрительно оделись в наряды гостей карнавала.
Разделившись, следопыты пристально наблюдали. Они видели, как всадники пересекли площадь Свободы, направились к Главной улице. Видели, как отряду преградил дорогу человек в поношенном балахоне и как после этого Набрус изменил маршрут.
Старшим в группе был Димус – опытный следопыт. Ему-то и стал подозрителен человек в балахоне, посоветовавший Набрусу свернуть с Главной улицы. Димус решил проследить за незнакомцем и отправил за ним одного из своих людей.
Этот Балахон был не прост. Чутье не подвело старшего следопыта…
Но это стало понятно позже. Пока же пятеро продолжали «вести» отряд Набруса. Причем двое из группы шли в сотне метров впереди. Димус послал их в качестве дозорных, чтобы поглядывали, не поджидают ли где отряд неприятности.
Незадолго до приближения к клетке с тиграми дозорные вернулись и сообщили, что среди массы зрителей находится тот самый человек в балахоне, а следопыта, отправленного за ним, нигде нет. Получалось, человек передвигался слишком быстро для пешего…
Новость – не из лучших.
Димус со товарищи были начеку.
Отряд Набруса был у того самого места, и, выстроившись в колонну, следопыты, принц и девушка медленно пробирались сквозь плотную толпу зрителей. Человека же в балахоне люди Димуса теперь обнаружить не могли. Они сосредоточенно наблюдали, не выпуская из виду отряд.
После случилось страшное: тигры вырвались из клетки. Группа Димуса бросилась в гущу людей. Они понимали, что все произошло не случайно. Тут и обнаружился Балахон. Он бесстрашно стоял среди разбегающейся толпы, вытянув руки ладонями вперед в направлении отряда. Там падали лошади следопытов и Роры, и лишь один конь помчался прочь, унося на себе принца.
Человека в балахоне первым заметил Димус и вместе с двумя следопытами кинулся к нему. Танырусу и Лидиусу старший успел скомандовать: «Пробирайтесь к отряду!»
В давке и хаосе двое следопытов отыскали Набруса и остальных не скоро. Согласно приказу старшего, они присоединились к отряду и теперь, когда обнаружилось, что Руртус исчез, готовы были вести поиски вместе. Минутами позже Набрус познакомил их с утолианкой.
Димус же к ним не вернулся – ни сразу, ни позже. Возможно, вместе с другими своими людьми он вел погоню за Балахоном…
* * *
– Ты в порядке, Рора? – спросил Набрус.
– Да, я готова идти дальше! – В голосе Роры страх смешался со злостью. Она подняла глаза на предводителя, заставив того отвести взгляд, и добавила: – Бежатьготова!
– Времени нет, каждая секунда может решить все, – отвернувшись от нее, Набрус обращался к следопытам.
Он был смущенным или взволнованным, не таким невозмутимым, как обычно. И слишком многословным… Он предложил разделиться на группы по два человека и посмотрел на девушку:
– Рора пойдет со мной.
После этого Набрус указал, кому в каком направлении искать.
– Встречаемся у перекрестка через полчаса.
Все это время Рора напряженно смотрела на предводителя – не так, как на товарища, с которым готова пройти трудное испытание. Манус обратил на это внимание. И она заметила.
Однако лицо следопыта не отразило эмоций. На самом же деле Манус был удивлен, но не оставалось времени раздумывать о странном взгляде девушки. Нужно было выручать друга – это важнее.
Как только Набрус закончил, Манус вместе с Маскерусом рванули в указанном направлении. Танырус и Лидиус тоже скрылись в сером проеме узкого переулка. Утолианка по-прежнему смотрела Набрусу в лицо, но уже с испугом. Не за себя. Просто она не верила в то, что предводитель действительно жаждет спасти Руртуса.
– Рора, ты готова? – спросил он.
В его голосе девушка различила неявную издевку. Следопыт был доволен, что они остались одни. И именно потому исчезло его волнение. Все шло так, как хотел Набрус, согласно чьему-то ужасному плану, который он должен был реализовать.
Рора попыталась скрыть свои страхи, подобно искусному следопыту. Получалось или нет, но ответила она уверенно:
– Я готова! Умру за него! – Рука ее давно лежала на рукояти загнутого меча.
– Хорошо. – Набрус не особенно торопился отправляться на поиски. Он знал, что девушка все поняла.
Утолианка огляделась. В дверях одного из ближайших домов показались двое мужчин. Один был похрабрей и утверждал, что опасность на Виля Тепара миновала.
– Чего бояться? Конная городовая служба навела порядок! – горячо доказывал он приятелю. – Давай вернемся на улицу и посмотрим, что там и как!
Второй особо не храбрился. Он не решался идти туда, где совсем недавно можно было запросто расстаться с жизнью:
– Нет уж, давай-ка ты без меня. А я отсюда посмотрю.
Как только начался этот спор, Набрус вдруг вспомнил о поисках. Он показал девушке в тот самый проулок, где она уже была недавно.
– Вперед! – вскрикнул он и направился туда.
Этот решительный призыв – то, чего бы она больше всего хотела услышать сейчас от предводителя. Если бы он был искренним…
Но Рора не верила. С самого начала не верила ему.
И они оба об этом знали…
Девушка понимала, что из мрачной щели между домами она может уже не вернуться. Но еще она четко осознавала, что Руртуса конь унес именно сюда и потому Набрус оставил для них этот маршрут.
Избавиться от Роры, знающей слишком многое, списав ее гибель на каких-нибудь прелестниц. Не найти Руртуса, вернувшись ни с чем из проулка и уверив всех, что там его точно нет…
Прекрасный план!
И Набрус чист перед следопытами. И рассказать о подлом предательстве некому – свидетель мертв!
Серый плащ нумуса окунулся в такой же серый полумрак проулка. Он не оборачивался. Знал, что уголи-анка непременно последует за ним.
И она знала, что последует. Потому что там Руртус!
Для Набруса девушка сейчас была подобна овце, спокойно идущей на убой. И она чувствовала себя почти так же. Что могла противопоставить гордая жительница Утола силе и ловкости опытного следопыта? Свою любовь к Руртусу? Сейчас этого было недостаточно. Но она шла…
Она даже бежала, догоняя седовласого мужчину. Бежала и понимала, что пару минут назад могла многое изменить, сказав все Манусу и другим…
Ах, если бы она только объявила, что Набрус – предатель!
Что было бы после? Может быть, предводитель и смог бы выкрутиться. А может, и нет – скрутили бы его общими силами да и выбили бы из подлеца, где находится Руртус… Или не выбили…
Что теперь гадать? Рора не сделала этого две минуть! назад, как не сделала еще раньше. Странный ступор нашел на нее: она только могла смотреть на предателя недоверчивым взглядом и молчать…
Манус! Он что-то заметил, почувствовал!..
Рой мыслей пронесся в ее голове… Чуть раньше она могла попытаться поразить предводителя в спину, но решила – он к этому готов и не позволит так просто убить себя. Теперь они шли рядом… Чем дальше они идут, тем ближе к Руртусу, – в этом утолианка была уверена наверняка. «Ты видишь во мне покорную овцу, готовую принять смерть?! – думала она. – Не получишь!» Еще сильнее сжимала рукоять и зубы. Откуда-то изнутри к ней приходило робкое чувство, постепенно перерастающее в уверенность, что все закончится благополучно.
Проулок повернул влево. Они прошли еще метров тридцать. И вот Набрус остановился…
Девушка немного отстала и сейчас чуть не натолкнулась на него. Отступила назад.
Он резко развернулся.
– Представь, что я прелестница! – Набрус схватил ее за предплечья и сжал с такой силой, что она не только не могла воспользоваться саблей, но даже отпустила рукоять…
Словно тиски сдавили девушку. На секунду помутнело в глазах, но, превозмогая боль, она все же собралась и посмотрела в лицо бывшему славному предводителю следопытов. Ясным бесстрашным взглядом. Во взгляде же мужчины читалось сомнение. Да, он был полон ненависти. Но Рора видела, что ненависть эта – от понимания собственной ужасной ошибки.
