Текст книги "Человек Вспоминающий"
Автор книги: Константин Протасов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
После ужина не хотелось покидать уютную беседку. Усталость брала верх, и Рурт был готов уснуть прямо здесь, на лавочке.
– Вы, если желаете, еще посидите, подышите воздухом, – предложила хозяйка. – Две комнаты готовы, каждая на четырех человек. Только на больших кроватях спать придется по двое. Но раз уж вы сами пожелали… Для умывания тоже все приготовлено. Как надышитесь, можете подходить.
– Сегодня дежурим по трое, – заговорил Набрус, когда хозяйка ушла. – Я, Торстус, Садиус – в первом карауле.
Следопыты согласно промолчали.
– Хочу, прежде чем прозвучат следующие имена, уважаемый Набрус, напомнить, что я тоже мужчина и могу нести караул, – вступил принц, усталость которого сразу отошла на второй план. – Хочу избежать неловкости, которая может возникнуть, если вы закончите распределение смен, а меня в нем не окажется.
Набрус обвел всех взглядом. Туанец при этом удостоился не большего внимания, чем остальные. Как будто и не было слов, сказанных Руртом.
– Отряд веду я и хочу, чтоб ведомые этого не забывали, – сказал нумус, ни к кому отдельно не обращаясь.
Но принц все же отреагировал. Хотя тоже старался выглядеть спокойным.
– Никто и не сомневается в вас, Набрус. Но, прошу, не делайте так, чтобы кто-то начал сомневаться в себе и своем мужестве. Именно потому я хочу охранять ваш покой, так же как и вы – мой.
Предводитель даже не посмотрел в сторону принца.
– Во втором будут Манус, Арумус и…
Послышавшийся вдалеке стук копыт заставил его прерваться.
Всадник явно спешил. Приближался он с востока, откуда пришел в деревню и отряд Набруса. В наступающих сумерках можно было различить фигуру, и вскоре стало понятно, что это не всадник, а всадница. Длинные черные волосы развевались на ветру. Высокий скакун, такой же черный, стремительно нес хозяйку к дому Вильдра.
Беседка, где располагались следопыты, была в двух десятках метров, но девушка, спрыгнув с лошади, не обратила на них никакого внимания и быстро прошла в дом.
Любопытно, кто мог пожаловать к старикам в столь поздний час? Рурт не успел разглядеть лица девушки в вечерней дымке: она была так проворна! В доме при ее появлении послышался короткий приглушенный возглас хозяйки и быстрые беспокойные шаги. Затем шаги смолкли. Все стихло.
Набрус встал и, жестом указав следопытам оставаться на местах, направился к двери. Мужчины в серых плащах, конечно, послушались старшего и не пошевелились. Принц же не давал никаких клятв и не подписывался под присягой следопытов, поэтому не стал себя удерживать от желания двинуться следом. Однако не успели они ступить на крыльцо, как дверь отворилась и в проеме показалась голова хозяйки. Было заметно, что она старается скрыть признаки беспокойства.
– Что-то случилось? Требуется помощь? – обратился к ней Набрус.
– Нет-нет! Все в порядке!.. – ответила женщина очень громко, пытаясь спрятать нотки волнения.
– Точно? – переспросил следопыт.
– По вашему виду не скажешь, – добавил стоявший чуть поодаль Рурт.
Женщина немного замешкалась, видно не ожидая от постояльцев такого настойчивого интереса к ее делам.
– Приехала дочь, Рора, – заговорила она уже тише. – Но то наши семейные дела. Я всего лишь вышла позвать вас умываться и… В общем, поздно уже – спать пора. Идите в дом.
– Хорошо, мы сейчас придем, – уверил ее Нaбрус.
Старший следопыт развернулся и направился назад к беседке, не обращая никакого внимания на принца. Рурту осталось снова последовать за ним.
Набрус не присел. Он подождал, пока принц займет свое место, и продолжил тем же спокойным голосом:
– Во втором будут Манус, Арумус и Руртус! «Вот так!» – пронеслось в голове принца. Однако виду он не подал, снова копируя стиль поведения следопытов.
Набрус продолжал:
– Третий караул – Маскерус, Стамус и я. Так как нас восемь, завтра ночью еще кто-то будет дежурить дважды. Сейчас идем умываться и – те, кто не в первом карауле, – отдыхать.
Первые двое отправились в ванную комнату, после них еще двое, потом еще. В итоге предводитель и Рурт остались в беседке одни.
– Вы не почувствовали ничего странного в поведении хозяйки? – спросил принц.
– Да, есть немного. Но она права – это их семейные дела. Не будем больше лезть с расспросами. Я надеюсь, ты меня в этом послушаешь, Руртус?
– Хорошо. Я с вами согласен. Но тем не менее сегодня ночью нужно держать ухо востро.
– Тебе представится такая возможность – ведь ты во втором карауле.
– Вы говорите так, как будто я этого не заслуживаю, – сказал принц с укором.
– Ты, Руртус, потенциально очень силен. И я, и мои ребята не смогут сравниться с тобой…
Набрус повернулся к принцу. Они сидели рядом на лавочке, и лицо с седоватой щетиной оказалось очень близко. Принц внимательно вглядывался в его глаза, почти скрываемые опускающейся на долину ночной мглой.
– Но это в будущем. Когда ты снимешь со лба зеленый камень и научишься пользоваться Способностью к Вспоминанию. Сейчас же, пока обруч на тебе, ты – обычный человек. Да, очень сильный – и умом, и телом. Но не Вспоминающий. Для того чтобы правильно распорядиться своей Силой, тебе нужна помощь Дома. Поэтому в конце нашего Похода ты должен оказаться там.
– Я понимаю, но…
– Мы не снимаем с тебя обруч сейчас по соображениям осторожности, – оборвал принца старший следопыт. – Мы боимся выдать тебя Врагу, пока ты не готов с ним сражаться. Угроза велика: люди исчезают по всему миру, – люди, способные к Вспоминанию. Ты бы тоже пропал вчера днем на Поляне Всех Влюбленных, если бы не продуманные действия Дома. Вот что ты должен понимать и вот чего я от тебя добиваюсь! Ты рожден служить Круму и, возможно, сразиться с Врагом. Так дай же нам возможность привести тебя к этому. Снимай свой оберег, отправляйся в погоню за прелестницами – будешь лишь обнаружен и уничтожен, а мы не получим в твоем лице защитника.
– Я понимаю, что вы хотите сказать.
– Я не хочу – я уже сказал. Туанец чувствовал себя виноватым.
– Обруч не снимаю и с сегодняшнего дня веду себя сдержанно, – сказал он. Не пообещал. Просто сказал.
– Мы все готовы погибнуть за то, чтобы ты оказался в Доме. Не подводи же нас, Руртус. Не сделай так, чтобы гибель следопытов в Лансе оказалась напрасной. Они приняли смерть, сохраняя жизнь тебе. Да, все получилось нелепо. Но все же ты жив. Пусть и дальше будет так, что они погибли не напрасно.
– Я с вами согласен, – кивнул Рурт.
– Хорошо.
– И все-таки с обручем на голове я одолел прелестницу. То, что я пока не нумус, не мешает быть в карауле.
– Поэтому – ты в нем.
– На другое я и не рассчитывал.
– Пойдем умываться. Ванная давно свободна, – закончил разговор Набрус.
Они встали и отправились в дом.
В парадной от множества ламп на стенах было довольно светло. Здесь им встретилась хозяйка со своей дочерью. Она показала, куда проходить, но принц не спешил. Взгляд его задержался на девушке.
Рора была стройна и высока. Обтягивающие кожаные брюки подчеркивали красоту ног, а узкая рубашка – изящную талию и высокую грудь. Широкие плечи говорили о физической силе. Этим качеством, помимо своей красоты, местные девушки отличались от своих городских сверстниц и славились с давних пор, со времен, когда одна война сменялась другой. Когда-то из девушек-горцев Утола был собран целый отдельный полк туанской армии. И в жестоких сражениях они ни силой, ни отвагой не уступали воинам-мужчинам.
Лицо девушки, так же как и фигура, выдавало принадлежность к горному народу: высокие скулы, тонкая линия губ, острый подбородок, прямой нос и большие карие глаза – эти черты сочетались в Pope так, что трудно было отвести взгляд. Принц, перевидавший множество красавиц, отметил сей факт. А еще он заметил на ее лице след глубокой печали. Он хотел вновь предложить помощь, но почувствовал на себе взгляд старшего товарища.
– Да, Набрус, идемте, – сказал принц и ступил в сторону ванной.
Он не удержался, снова посмотрел на черноволосую красавицу, добившись ответного взгляда. Рурт продолжал движение в глубь парадной, одновременно углубляясь в бездонные, полные печали глаза девушки. Вскоре ему стало трудно сохранить с ней зрительный контакт и одновременно не сломать себе шею. Возникшая между ними связь прервалась, а принц едва не врезался в остановившегося следопыта.
– Мы договорились, что у них семейное, – напомнил Набрус.
– Да-да, – кивнул Рурт. – А вот и ванная.
В это время к супруге и дочери вышел хозяин, одетый в дорожный плащ. Он уже не был похож на старика в беседке и выглядел не по годам подтянутым.
– О мои добрые гости! – сказал он громко, заметив в парадной Набруса и принца. – Омывайтесь и отдыхайте спокойно! Я же вынужден отъехать. Надеюсь, утром вы отправитесь в путь не слишком рано и я успею вас проводить!
Они попрощались.
Постояльцы оказались в ванной. Два больших металлических таза дымились горячей водой. На табуретах лежали ночные сорочки и полотенца.
Рурт был задумчив. Зачем девушка прибыла одна в столь поздний час? И почему старик на ночь глядя собрался в путь? Быть может, муж ее тяжело заболел и ему требуется срочная помощь, а Вильдр как раз очень хороший лекарь?
Вариантов было много, – принц перебрал все возможные…
– Набрус, какой может быть повод для этой ночной поездки? – не выдержал он.
– Семейное, – стоял на своем следопыт, по-прежнему выглядящий спокойным.
– Может, так. А может, и нет.
– Понимаю, к чему ты клонишь.
– Если это прелестницы, то они могут следовать за нами. Тогда встречи с ними не избежать! Вы сами сказали, как они опасны! Да я и сам видел…
Предводитель оставался невозмутимым:
– Зря паникуешь, Руртус. Темперамент горного народа таков, что отец из-за мельчайшей обиды отправится заступаться за единственную дочь независимо от времени суток. Думаю, это семейные дела.
– Но если нет?! Их королева пыталась… взять меня, и не получилось. Потом я убил одну из них! Эти безумные оборотни вполне могут захотеть мести!
– Что ж, и такое возможно, – заключил Набрус. – Но пока это неизвестно, мы останемся здесь и будем начеку, не забывая о нашей главной цели. Даже если прелестницы отправились вслед за нами, им навстречу мы не пойдем. А если они нападут сами, мы будем защищать тебя, не жалея жизни. Моя главная задача тебе известна. И за ее выполнение мне отвечать не только перед Домом, но и перед собственной совестью.
– Я верю, что следопыты готовы умереть за меня. – Принц глянул на седовласого следопыта с уважением и заговорил тише. Агрессия в голосе пропала. – Давайте хотя бы подумаем, – предложил он, присаживаясь на табурет.
– Я думаю непрерывно. – Набрус продолжал стоять. Теперь он смотрел на Рурта сверху вниз.
– Но я могу думать вместе с вами.
– Что ты предлагаешь?
– Если следопыты умеют летать и быть незаметными в ночи, может, пошлем разведчика вслед за Вильдром? Что скажете?
Сразу не получив ответ, Рурт поспешил добавить:
– Пока он не ушел далеко. Ведь мы не знаем точно, куда он направился.
– Мы сделаем так, – был ответ.
– Да? Кто это будет?
Принц не ожидал, что Набрус так быстро согласится. Он заподозрил, что мужчина еще до его подсказки принял решение о разведчике.
– Это будет Садиус. Я не могу оставить тебя и пойти сам.
– Вам решать, – согласился принц.
– Будь здесь, я сейчас.
Предводитель вышел из комнаты, а через минуту вернулся.
– Почему не умываешься? – спросил следопыт спокойно.
– Э-э… Все в порядке? – вопросом на вопрос ответил принц, внимательно всматриваясь в лицо мужчины.
– Да. Надеюсь, он вернется и скажет, что это семейное. Кстати, дочь отправилась вместе со стариком.
Набрус прошел к своему тазу. Он опустил руки в воду и, забрав ладонями, плеснул себе на лицо.
– Мойся – вода остынет, – бросил он Рурту, будто температура воды для умывания сейчас была единственной их проблемой.
Вымылись быстро. Обтерлись нежными полотенцами, оделись в свою одежду, а спальные сорочки взяли с собой. Вышли в парадную и оттуда по винтовой деревянной лестнице поднялись на второй этаж к спальням.
– Я в первом карауле, а ты почему не переоделся? – спросил Набрус.
– Думаю, пока Садиус не вернется, я не усну, – ответил встревоженный принц. – В первом карауле должен был стоять именно он – я заменю его.
– Его заменит Стамус, – отрезал предводитель, – он уже в курсе.
– Понятно. Я все помню и возражать не буду. – Принц сменил тему: – Интересно, далеко ли они отправились…
– Скорость передвижения Садиуса будет ограничена скоростью старика и его дочери. Поэтому туда он попадет только вместе с ними. Назад же вернется гораздо быстрее. Старик говорил, что, возможно, прибудет к утру. Значит, Садиус – раньше.
– Да, хозяин надеялся нас застать.
– Скорее всего, он отправился в деревню Роры. А как она далека, мы сейчас узнаем, – следопыт кивком головы показал в сторону одной из дверей на втором этаже.
Из своей комнаты выходила хозяйка дома, и седовласый предводитель решительно направился к ней. Туанец последовал за ним.
– Не опасно ли по горным дорогам путешествовать ночью? Плохая видимость делает передвижение очень рискованным, особенно на узких серпантинах. И ночные хищники, говорят, в этих местах имеются в изобилии, – начал издалека, как бы любопытничая, Набрус.
– Ох, уважаемые гости, простите, что отвлекаем от отдыха нашими делами. Простите, – сожалела старуха, – ваш драгоценный сон ничто больше не потревожит. Еще раз простите.
Она собиралась улизнуть, двинувшись назад, в сторону приоткрытой двери.
– Прости и ты нас, хозяйка. – Набрус остановил ее, аккуратно прихватив за локоть.
– Ох, вас то за что? Это вы меня простите.
Она снова дернулась к двери, но следопыт не отпустил руку.
– Скажи-и-и, как я поня-а-ал, твой муж отпра-а-авился с до-о-очерью в ее дере-е-евню… – Вспоминающий заговорил необычно низким и протяжным голосом. Это слышал Рурт, но не хозяйка. Принц видел, как глаза ее округлились, а взор затуманился. На лице же Набруса появились признаки напряжения: нижняя челюсть выступила вперед, рот остался приоткрытым, даже когда он на время замолчал. Черные с проседью брови сдвинулись к переносице, сосредоточенный взгляд не отпускал уходившую в состояние транса женщину. – Далеко-о-о ли дере-е-евня Ро-о-оры?
– Это Нирула, – отвечала старуха монотонно и сладко, словно в забытьи. – Деревня моей дочери, где живет она вместе с мужем Аролем.
– Ты забу-у-удешь мой вопро-о-ос и свой отве-е-ет, – протяжно приказал следопыт и опустил взгляд.
Хозяйка пришла в себя.
– Ох, – проронила она в замешательстве.
– Да, жаль, конечно, но, боюсь, мы все же не застанем твоего доброго мужа, – продолжал Набрус как ни в чем не бывало. – Очень жаль, замечательный человек!
– А ему-то как жаль будет, – ответила женщина. – Я пойду, а вы располагайтесь. – И она посеменила к лестнице. Теперь уже ей не нужно было в свою комнату.
– Пойдем, Руртус, – следопыт кивком головы указал принцу в сторону спален.
На лавочке у стены между двумя смежными комнатами, в которых было предложено остановиться путникам, сидели Стамус и Торстус. Двери комнат оставались открытыми для безопасности. Караульные, опершись длинными клинками о деревянный пол, замерли, как сторожащие статуи.
Предводитель шагнул к лавочке. Перед тем как войти в свою спальню, принц спросил:
– А почему нельзя было узнать у нее, что сказала дочь?
– Если бы можно было, я бы узнал. – Набрус уселся между следопытами, которые даже не шевельнулись. – Я мог спросить у нее лишь то, что она и сама бы нам рассказала. А то, что не должно просочиться из уст человека и на что у него внутренний запрет, я не имею права спросить. – Он посмотрел на принца и добавил: – По крайней мере, у мирного человека.
– Правило следопыта?
– Всех Вспоминающих.
– Но если то, что мы узнали, она бы и так рассказала, зачем вы ее…
– Она бы рассказала. Но на это мы бы потратили больше времени и объяснений. А так я узнал быстро и незаметно для нее самой.
Седовласый мужчина, повторив позу двух дежурящих следопытов, слился с ними в первом карауле. Рурт же отправился в комнату. Три кровати здесь были свободны, а на четвертой отдыхал Манус – тот, с кем вместе ему заступать сегодня ночью.
«Везет Манусу: уже спит, – думал принц, откидывая тонкое одеяло ближайшей кровати. – Мне, наверное, это не удастся».
Он сел, скинул сапоги, уложил одежду на стул, натянул на мощное тело белоснежную сорочку, любезно предоставленную хозяйкой, и улегся. Меч определил к стене – так, чтобы рукоять была на уровне ладони.
Сразу уснуть действительно не удалось. Пальцы правой руки неспокойно поглаживали рукоять, намереваясь схватить ее при малейшем шорохе.
Потом он увидел древний город Дамин из Южной башни дворца Дер Валеронов, длинную Главную улицу и Дворцовую площадь… Рурт открыл створку окна, и свежий теплый воздух ударил в голову приятным дурманом. Над страной поднималось утреннее солнце. Для принца это любимое время суток, когда целый день впереди, полный неожиданностей… Сколько всего можно сделать! Он ждет от нового дня только хорошего, ведь он хозяин своих часов, своих минут, своих секунд!.. Крыши дворцовых зданий и далее городских домов сырые, переливаются теплыми золотистыми
лучами в каждой капле, оставленной ночным дождем несут с собой утреннюю свежесть. Люди с метлами дружно разметают большие лужи на Дворцовой площади, напевая веселый мотив. Рурт поднимает взгляд от переливающихся в утреннем солнце луж: покуда хватает глаз, простирается родной Дамин. Широкая Главная улица уносится вдаль прямой полосой, теряется где-то, сливаясь с серыми шапками-крышами и зелеными городскими насаждениями… Приходит обычное для молодого принца ощущение – готовности отдать жизнь за этот город, эту страну! Да! Здесь он – Воин Туании! Без всяких клятв готовый умереть за каждого из ее жителей!..
…В плечо кто-то толкает. Кто может быть утром в его комнате? Кто может оказаться здесь незаметно?
– Дядя?
– Нет, это я – Торстус, – послышался тихий голос, и туанец открыл глаза. – Второй караул, подъем.
Принц резко встал.
– Садиус не вернулся? – спросил он, быстро стряхнув сон.
– Еще нет, – ответил следопыт и покинул комнату. Манус тоже встал и уже одевался. Через минуту они были в коридоре.
Арумус появился из соседней спальни, и они оповестили предводителя и двух других сменяемых следопытов о готовности принять дежурство. Седовласый мужчина окинул их взглядом.
– Старший второго караула – Арумус, – распорядился он, и смененные отправились отдыхать.
В эту ночь ничего не произошло. Рурт просидел все дежурство молча, в одной позе, как и двое следопытов. Затем они благополучно сдали пост.
Наступило утро. Садиуса так и не было, что очень волновало принца.
Не было также и Вильдра…
Они завтракали, как и накануне вечером, в беседке. Принц то и дело вглядывался в сторону, откуда вчера черный как смоль жеребец примчал в деревню горную красавицу. Набрус не делал ему замечаний и вообще ничего не говорил, тихо поглощая завтрак. Лишь когда закончили трапезу, он впервые за утро произнес:
– Садиуса ждать не будем, собираемся в путь.
В беседке стала прибираться хозяйка. Рурт пристально посмотрел на женщину: за эту ночь она состарилась, наверное, лет на двадцать. Лицо ее как-то посерело, морщин прибавилось, а волосы стали просто белыми.
Хозяйка заметила его взгляд. Отвернулась. Двигалась она медленнее, чем вчера.
– А вечером вас было восемь, – проскрежетала старуха.
– Одному из нас пришлось выехать раньше, – ответил ей Набрус.
– Что же вы не предупредили? Я бы собрала ему завтрак. – Она немного помолчала, протирая деревянную столешницу, потом продолжила: – Странно, лошадь его здесь. Да и вы, – она обратилась к Набрусу, – неспокойно спали, во двор выходили надолго. Неужели я предложила добрым путникам недостаточно хорошие комнаты?
«Выходил надолго во двор?!» – Рурт вопросительно посмотрел на старшего следопыта.
Тот, не удостоив его объяснениями, повернулся к хозяйке.
– Нас все устроило – спасибо за гостеприимство, – поблагодарил старший следопыт.
Он не был настроен продолжать разговор. Старуха это поняла:
– Простите, если что не так.
Она замолчала, погрузившись в свои мысли. Судя по всему, выразила переживания за постояльцев только из вежливости. Хозяйке явно было не до них. Она и сама не сомкнула глаз прошедшей ночью.
Когда седлали лошадей, заметили в стойле черного жеребца Роры. Но никто об этом так и не заговорил, – нужно было двигаться дальше, к цели, а не задумываться о том, что остается позади.
Совсем скоро шесть следопытов и Рурт верхом покинули деревню. Лошадей же было больше: восьмая, без своего всадника, – тоже в караване.
Принц надеялся на возвращение Садиуса. Что же думали по этому поводу нумусы, гадать не стал.
