Текст книги "Человек Вспоминающий"
Автор книги: Константин Протасов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Павлошарл – столица Павы – расположен там, где соединяется с Теплым морем река, именуемая Змеиным Языком.
Мьерус хорошо помнил и величественную реку в том месте, где с одного берега не видно другого, и город, такой же величественный, основанный несколько столетий назад бутинамцами, во время их Восточного похода. Тогда воинам Бутинамии не удалось подмять под себя альжирские земли, и, обойдя Альжир-Магар, они закончили покорение Востока в Паве, на тот момент государстве слабом и неспособном дать отпор завоевателям. Позже из колонии Пава превратилась в свободное государство. Но жители его успели смешать в себе восточную кровь с западной, вобрав лучшее от двух народов.
Мьерус сам родом из Павлошарла, но не был в городе, где провел детство и юность, вот уже полтора десятка лет. При рождении мальчику дали бутинамское имя Мьер – наследие десятилетий колонизации и насаждения в стране культуры завоевателей. После того как паватан стал Вспоминающим, к имени добавилось характерное окончание.
Сейчас Мьерусу сорок семь. Но за последний день он увидел столько ужасов, сколько не видел за все эти годы…
Дом воала располагался в одной из крупных деревень Утола. До него в обители жил другой Вспоминающий, пробывший представителем Воалии в этой горной местности более пятидесяти лет. Многому научил он Мьеруса, когда тот был его помощником. Даже большему, чем научил до этого Дом.
Прошло два с половиной года после смерти старика Теперь уже новый воал нес ответственность за всю территорию Утольской гряды.
Вообще, гряда – название не совсем соответствующее этой области, что западнее Дамина. На самом деле она являлась обширной горной системой со множеством гряд и цепей. Поэтому местные жители любили называть свою малую родину Утольской Щетиной. Или просто Щетиной.
Теперь у Мьеруса появился и свой помощник.
– Неромус!
– Да! – отозвался голос в одной из комнат серокаменного дома.
– Не понимаю, как могли лансяне скрывать подобное два месяца! – Воал еще не видел помощника, но не мог больше сдерживать слов. – Так, успокойся! – сказал он самому себе, следуя в залу.
Мьерус был худ и невысок, чернобров – лишь брови выдавали цвет его волос, так как череп был начисто выбрит, по обыкновению воалов. Одет он был в коричневые шаровары и светло-зеленую рубаху с широкими рукавами, на ногах – сапожки со слегка загнутыми носами – любимые походные. В таком виде он путешествовал по своей воальской ответственности, которая тянулась через всю местность Утольской гряды. В таком виде Мьерус посетил этим утром Лансу…
Он многое увидел и узнал. Всего за один день. Поздно узнал!.. За это теперь и корил себя. Как он – воал, которому поручили покой Щетины, – проглядел такое! Два месяца у самого его носа орудуют неизвестно откуда взявшиеся прелестницы, убивают мужчин, как местных, так и проезжих. Два месяца! Сколько смертей, осиротевших жен и детей! Целая деревня в страхе молчит!
Мьерус отправился в Лансу для того, чтобы проконтролировать продвижение отряда, ведущего к Дому будущего Воина Света – Руртуса. Воал прибыл в деревню ранним утром и узнал, что отряд подвергся жестокой атаке девиц-людоедов.
Как думал Мьерус, прелестниц давно уничтожили и их просто не существует. Но они появились снова. И снова творят свои мерзкие дела.
Воал не показался следопытам. Он видел гору трупов, вывозимую за пределы деревни. Но видел и то, что принц жив и невредим. На время Мьерус оставил наблюдение за отрядом, пообщался с хозяйкой печально прославившегося постоялого двора, местным старейшиной и все выяснил.
Поздно! Слишком поздно!..
Будь Мьерус прозорливее, удалось бы избежать многих смертей, в том числе и десятка следопытов. Но он не выявил двухмесячного засилья прелестниц в своей подопечной деревне.
Теперь же нужно действовать так, чтобы ситуация еще более не ухудшилась.
Отряд продолжил путь. Мьерус вернулся в свою Воалию.
– Я не воин и в качестве воина следопытам не пригожусь. Но я должен быть рядом. Незаметно для них я буду поблизости и сопровожу отряд до границ Щетины.
– Мне оставаться здесь? – Неромус стоял у воальского кресла.
– Да, но будь начеку. И с оружием не расставайся. Ты хорошо владеешь клинком и за себя постоять сможешь.
– А что же с прелестницами будем делать?
– Сначала Руртус. Сейчас важнее, чтобы он добрался до Суниша.
– До Суниша?
– Отряд понес большие потери. Миссия под угрозой. Я надеюсь, в Сунише они смогут усилиться еще следопытами. Самые лучшие были и остаются в составе отряда, но в Доме есть еще опытные люди. Например, Димус.
– Но как они узнают?
– Набрус послал в Дом гонца. Если он доберется, подкрепление будет.
– Очень надеюсь. Новый Воин Света нужен Круму. Ведь так, учитель?
– Нужен гораздо больше, чем я или ты! Больше, чем любой из нас! – Воал поднял вверх указательный палец. – Но об этом тс-с-с, – приставил его к губам.
Помощник закрыл глаза, сосредоточивая свои мысли на том, как сильно он хочет, чтобы все закончилось хорошо. Воал тем временем вытянул из ножен короткий клинок, поднял перед собой, дотронулся пальцами, проверяя его остроту.
Снова открыв глаза, Неромус увидел блестящее лезвие у лица учителя.
– Никогда прежде мне не доводилось применять его по назначению, – тихо промолвил воал, – но, если придется, я буду драться…
Он быстро поднялся с кресла, поместив меч обратно в ножны.
– Пойдем, Неромус.
– Да, учитель.
Вместе они проследовали до выхода, где воал накинул поверх рубахи походный плащ с капюшоном.
– Больше всего я боюсь, чтобы прелестницы не увязались за отрядом. Одна из них погибла в ночной схватке, и они могут возжелать отмщения, – говорил Мьерус, стоя на крыльце. – Но это в худшем случае. В лучшем – прелестницы останутся в Лансе, а мы их достанем. Только чуть позже. Ты же, Неромус, оставаясь здесь, должен обеспечить следующее: мужчин Утола необходимо оповестить об опасности. Первыми должны стать жители деревень, находящихся в окрестностях Лансы. Далее действуй по ситуации. А сейчас немедля посылай гонцов.
Воал осматривался, словно выбирая предполагаемое направление пути. На самом деле у него был один путь – за отрядом. Быть их незаметной тенью, сопровождать и увидеть то, чего они не увидят, услышать то, чего не услышат.
Мьерус напоследок глянул на молодого помощника. Он доверял ученику и верил, что тот сделает все как нужно. Они оба сошли с крыльца и, без эмоций попрощавшись, разошлись в противоположные стороны…
Полный решимости, воал пришпоривал своего скакуна, и тот мчался вперед во весь дух, держа путь туда, где проходила горная дорога, ведущая следопытов на запад.
Ситуация была такова, что в важном деле Мьерус впервые действовал не по указанию Дома, а по собственному усмотрению. И его усмотрение говорило воалу о том, что он принесет большую пользу, если не станет присоединяться к отряду, а будет следовать рядом, неподалеку – то впереди, то сзади, проверяя та планируемых остановок и возможность преследования отряда враждебными силами.
Способности к быстрому перемещению у воала имелись. Но на это требовались огромные силы, поэтому сейчас он их экономил, не щадя сил своей лошади.
По расчетам Мьеруса отряд должен был остановиться в деревне Верхняя Самала. Воал вышел на дорогу, как и рассчитывал, опередив следопытов на один час. В деревне он оказался также раньше отряда, оставил загнанного коня в одном из дворов, разведал обстановку. Хозяину дома наказал никому не говорить о своем появлении и сам постарался более никому на глаза не попадаться. К счастью, он был воалом и это умел.
В самой деревне и ее округе Мьерус не нашел ничего подозрительного. Увидев же небольшое облако пыли над дорогой, понял, что пришло время, и скрылся в густых зарослях. Как он и ожидал, Набрус привел свой отряд в дом Вильдра, хорошо известного воалу. Этот старик имел Способность. Он был нейтральным Вспоминающим – ни разу не бывал в Доме, но с воалами дружил.
Следопыты устроились. Они ужинали в беседке, когда в деревне появилась еще одна гостья. Точнее, не совсем уж и гостья. Это была дочь Вильдра, вышедшая замуж не так давно и покинувшая родителей в связи с переездом к супругу. Ее появление в столь поздний час выглядело неожиданным. А то, что Рора прискакала сюда без мужа, и вовсе могло означать плохое.
«Прелестницы!» – догадка пронзила воала.
Он попытался дотянуться до девушки. Она уже находилась в доме, и это было непросто. Почтительное расстояние стало помехой, но все же Мьерус уловил кое-какие картинки ее сознания. Переживания и эмоции были настолько яркими! Он не разобрал четких очертаний, но видел кровь. Много крови! И ужас' Вспоминающий чувствовал его. Чувствовал, как ужас переполнял бедную девушку.
Ее муж был, без сомнения, мертв. И виновниц тому воалу не стоило вычислять. Все было ясно как день!
«Значит, в Лансе прелестницам стало тесно!..» – тревожила мысль.
Мьерус втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться. Он – Вспоминающий. А значит, не эмоции сейчас должны управлять им, а разум, интуиция, концентрация!
Он решил, что сейчас может позволить себе непродолжительный отдых.
Воал сидел, скрестив под собой ноги и положив на колени руки. Мышцы его расслабились, сознание отключилось. Он отдыхал, но органы чувств его были готовы мгновенно среагировать на любой подозрительный звук, запах, движение. Такое пространство – возвышенность в горной долине с крохотной деревенькой поверх – контролировать было несложно. Мало что могло отвлекать воал а от отдыха: звуки привычны, запахи обычны, движения предсказуемы. Причем всего этого было совсем немного.
Глаза воала остались открытыми, хотя не было в них ясности и выражения. Он спал, насколько это мог бы назвать сном обычный человек. Так может быть спокоен водоем, чья гладь не нарушается ничем посторонним. Но стоит бросить в него камень, пусть даже маленький, поверхность пойдет кругами. Такой воальский «водоем» растекся по всей долине.
Прошло около полутора часов, когда во взгляде оала вновь появилась ясность. Было это вызвано тем, что дом, где остановились члены отряда, покинул хозяин, а вслед за ним и хозяйская дочь. Куда направлялись они, догадаться было нетрудно.
Мьерус еще раз прощупал местность. Он уверился, что в деревне опасности для следопытов нет, и поэтому решил последовать за стариком и девушкой. Без лошади.
На каком-то участке пути Вильдр обнаружил, что дочь без разрешения отправилась к деревне погибшего супруга, отругал ее и заставил вернуться домой. Воал не стал провожать девушку. Держась так, чтобы оставаться незамеченным, он продолжал путь за Вильдром.
Прошел еще час. На полпути старик вдруг резко остановился и свернул с дороги. Это немного озадачило воала. Он ничего не почувствовал, так как все силы его были сосредоточены на полете. Он был незаметен, серой тенью передвигаясь в десятках метров над дорогой, а это требовало такой концентрации на самом процессе, что Мьерус просто не мог еще и контролировать местность. Но стоило ему остановиться, опуститься на камень скалы, глубоко вздохнуть, как он сразу почувствовал то, что заставило Вильдра свернуть…
Схватка старика с девицами-оборотнями длилась недолго. Вильдр, несмотря на почтительный возраст, вдруг, словно помолодев, выделывал с мечом такие вещи! Однако большая численность противника не позволила ему продержаться и минуту. Прелестницы обступили его со всех сторон. С десяток раз успел Вильдр взмахнуть загнутым мечом, а затем упал.
Тело его было изодрано в клочья, но оборотней стало на четверть меньше.
Мьерус не вмешался, так как твердо знал, что живой он гораздо более полезен миссии, нежели мертвый. Он остался незамеченным. По крайней мере считал, что остался.
До самого утра воал наблюдал за перемещениями девиц-оборотней, не показываясь, не выдавая себя. Он убедился, что этой ночью прелестницы не смогут угрожать отряду в Верхней Самале. Похоже, они туда не собирались.
С наступлением рассвета Мьерус оставил девиц. Кончиной Вильдра он был огорчен, но заставил себя воспринять ее как свершившийся факт и больше об этом не думал.
Отряд, как и положено, покинул селение утром. Обнаружив всадников на дороге, воал не увидел Садиуса. Это показалось ему странным, ведь в Дом уже послали одного следопыта. И за стариком, насколько знал Мьерус, предводитель никого ночью не отправлял.
Или отправлял, но…
В общем, исчезновение Садиуса осталось для воала загадкой, которую он надеялся разгадать позже.
Еще одним интересным фактом стало то, что Рора – дочь погибшего старика – отправилась прочь из дома родителей и направление выбрала вслед за отрядом. Она была далека от следопытов, но все же спешила, видимо желая их настигнуть.
Возможно, Мьерус ошибался и девушка стремилась куда-то еще. Но куда?
Впрочем, найдя утолианку, воал быстро ее оставил. Следопыты приближались к Минестору. Их ожидал нелегкий переход. Мьерус хотел быть поблизости.
Несмотря на все тяготы, гору успешно преодолели.
Вечерело. Отряд остановился в одном из дворов деревни Истна. Воал же зашел в соседний дом. Он потратил много энергии на путешествия по воздуху, и сил совсем не осталось. Полный отдых – хотя бы несколько часов – был просто необходим.
– Я утольский воал. – Он говорил тихо. – Узнаешь?
– Узнаю, Мьерус. Конечно, узнаю! – отвечал ему хозяин, обрадованный таким визитом.
– Это хорошо, что узнаешь. Мне нужен отдых… Но сначала, – Мьерус устало присел на деревянную лавку, – у меня есть просьба. Даже задание.
– Для вас – что угодно! – с готовностью выпалил мужчина.
– Проследить за соседним домом.
Воал объяснил, что и как нужно сделать, сказав не больше, чем следовало знать этому человеку. Затем прошел в отведенную ему комнату.
Хозяин, всю ночь не сомкнувший глаз, еще спешил к комнате своего почетного гостя, когда тот очнулся ото сна.
Воал сразу понял, что его ждет неприятная новость. Он встретил мужчину уже в коридоре. И сразу прочитал все, что было нужно. Положив ему руку на плечо, Мьерус поблагодарил за службу, за приют и покинул дом.
Расправа над Садиусом вселила в воала уверенность в том, что отряд все же преследуется. Он знал, что Набрус начеку и готов отразить атаку, но теперь очень сомневался, хватит ли у предводителя сил и людей на весь путь до Нулора.
У воала теперь появилось какое-то смутное чувство, что Хишус, отправленный за помощью после нападения прелестниц в Лансе, мог быть также остановлен девицами. И раз оставалась такая вероятность значит, нужно было подстраховаться.
Следопыты спешно покинули Истну. Мьерус тоже не стал задерживаться в деревне. Враждебных сил поблизости он не находил и напоследок окинул взглядом удаляющийся отряд. Воал больше не собирался следовать за ними. Полный решимости, он сам намеревался отправиться в Дом, чтобы привести помощь.
Стоя на холме, он глядел на еле заметные вдалеке точки семерых всадников.
– Ради них, Руртуса, Крума! Я смогу!.. Пусть даже это станет моим последним путешествием!..
Он не думал об огромной энергии, которая понадобится ему на то, чтобы быстро преодолеть такое расстояние. Просто знал, что преодолеет. Совершить задуманное Мьерус мог только за счет всей своей жизненной силы.
* * *
Ноги с трудом поднимались над каменистой поверхностью с редкими пучками коричнево-зеленой травы, выгоревшей под палящим светилом. На полет сил не осталось, и несколько последних часов пути Мьерус провел пешком. Незащищенные подошвы ног его были разбиты, но все же каждый раз поднимались снова для того, чтобы сделать очередной шаг. Острые камни впивались в ноги, но боли не было. Тело подчинялось могучей воле воала.
Наконец деревня предстала его туманному взору. Мьерус зашагал быстрее, едва завидев серые каменные дома с соломенными треугольными крышами. И все же раньше, чем он подошел к деревне, его встретили дружеские взгляды. Дружеские плечи приняли его уставшие руки, помогая идти, а потом и вовсе взвалили на себя его тело.
Прошло еще около получаса. Они оказались в одном из домов, вошли в тайную дверь и спустились в лабиринты Дома.
Воалу не было необходимости самому что-либо рассказывать. Вспоминающие прочитали все, что нужно.
Потом Мьерус заснул навсегда…
Этой ночью Рурт был во втором карауле. После дежурства он улегся в постель, но никак не мог уснуть.
Рора напомнила принцу его возлюбленную. Чем, он не знал. Может, некоторые черты лица имели отдаленное сходство. Он давно уже дал себе твердое слово не думать о прошлом и не терзать душу, а сосредоточиться на своей новой роли. Поэтому сразу же отбросил пришедшие в голову воспоминания о Бризе, скомандовав: «Запрещено!»
Снова подумал об утолианке. Не как о запавшей ему в сердце редкой красавице, а как о несчастной жене, в одночасье потерявшей любимого мужа и лишившейся желаемого будущего… А вдруг она беременна?!
Прелестницам – этим нелюдям! – невдомек, что они не только лишают жизни здоровых мужчин. Жены теряют мужей, дети – отцов, родители – сыновей. В каждой деревне, где оборотни промышляют дикими, не поддающимися разумному объяснению убийствами, не просто становится меньше жителей после их налета – дворы заполняются множеством личных трагедий тех, кто остался в живых…
Они все, как на подбор, хороши собой, развратны, владеют гипнозом, играют на мужских инстинктах своих жертв, могут заставить поедаемого заживо человека не чувствовать боль. А потом, плотно перекусив и в очередной раз выместив свою обиду за попранную когда-то женскую честь, оставляют жертву с обглоданным лицом или другими частями тела остывать на месте совокупления…
Как мерзко!
Принц в очередной раз прокрутил события той ужасной ночи в Лансе. По отрывкам воспоминаний попытался воссоздать как можно более точный портрет типичной прелестницы. Прикидывал ее силу и возможности в поединке, скорость, манеру атаки, необычные способности. Представил себе остроту ее клыков и когтей.
Да, он слишком мало знал об оборотнях для того, чтобы придумать универсальное средство, как их побеждать. Но все же продолжал снова и снова прокручивать в голове эпизод его короткой схватки с одной из прелестниц. Раз уж он победил, значит, это возможно. И Рурт готовился к тому, что если он хочет выполнить волю Вспоминающих, призвавших его как свою надежду, если хочет добраться в их обитель живым, то ему еще придется побеждать. Тем же способом, как в Лансе, или другим – неважно, но придется!
Он был уверен, что встреча с прелестницами близка.
Наверняка следопыты, оставшиеся в отряде, теперь будут начеку, не позволят себе повторить оплошность своих погибших товарищей, не вступят в контакт с оборотнями и уж тем более не станут с ними играть в любовные игры. Они будут биться, защищая свою миссию и надежду. Будут сражаться отважно и мощно, как Воины Света. Но и он – Рурт – будет рядом. Плечом к плечу с Набрусом, Манусом, Торстусом, Маскерусом, Стамусом и Арумусом. Поэтому к лютой схватке, в которой, возможно, решится все, нужно быть максимально готовым.
Какие у него козыри?
Его ловкость и резкость – то, что помогло победить ту, одну из них. Что еще?
Помнится, в комнате, когда его посетила королева прелестниц, она испугалась его оберега. Трудно оценить: хорошо или плохо Рурту оттого, что камень сейчас у него. С одной стороны, избавиться от него на время схватки – и можно будет применить способности Вспоминающего. С другой стороны, он сам не знает своих способностей и не умеет ими нормально владеть. Отсутствие обруча позволило ему победить того ужасного дракона в Каимском лесу, но кто знает, что выкинет его Вспоминание в следующий раз. Рурт помнил былые мучения у себя дома, в спальне, когда ужасная боль раздирала голову, страшные и непонятные видения сводили его с ума. Если такое случится, то прелестницам можно будет подходить и кушать его готовеньким. А он в это время будет поглощен борьбой не с оборотнями-врагами, а с самим собой.
Нет, такой вариант однозначно отпадает! Пусть лучше камень будет с ним. Тем более, раз уж королева испугалась талисмана, значит, возможно, он еще сослужит хорошую службу.
– Я не надолго… – тихо раздалось в коридоре, – несите караул, скоро рассвет…
Это был голос Набруса. Через открытую дверь спальни определялись почти неслышные шаги…
Следопыт удалялся… Скрипнула входная дверь – сегодня они ночевали в большом, но одноэтажном доме.
Рурт встал, с мечом в руках подошел к двери, выглянул. Оба дежуривших нумуса одновременно обернулись, крепче сжав рукояти приставленных к полу клинков.
– Не спишь? – Старшим в отсутствие предводителя остался Арумус, рядом был его брат Маскерус.
– Все в порядке? – прошептал принц, кивая в сторону выхода.
– Он ненадолго, – ответил так же шепотом следопыт.
Рурт подошел к караулу, присел на освободившееся место.
– Ложись, завтра тяжелый день, – тут же отреагировал Арумус.
– Знаю. Все дни тяжелые, – туанец потянулся, – так что, из-за этого посидеть вместе с двумя отважными братьями нельзя?
– Отдыхать нужно.
– Ты, Арумус, такой заботливый, прямо как моя мама. – Принц улыбнулся. – Вот брат твой молчит, ему все равно.
– Мне не все равно, – нашелся караульный. – Поэтому прошу тебя, Руртус, идти в свою постель.
– Шучу я, Маскерус. Знаю, что не все равно.
– Так пойдешь?
– Нет уж, ребята. Я понимаю, что порядок превыше всего, но по тому же порядку в карауле должно быть три человека. Я посижу. А как Набрус вернется, уйду спать, – отрезал принц.
В парадной зашумели.
Из коридора караульные видели часть помещения. В поле их зрения отворилась дверь. Это была спальня хозяев. Оттуда вышла заспанная Нена – женщина в возрасте, но еще не старуха. Она медленными шагами приблизилась к ним, зевая, прошипела:
– Не спите?
– Не спится, – ответил Арумус тихо, показывая, что не хочет разбудить товарищей, отдыхающих рядом в комнате с открытой дверью.
– Странная молодежь. – Нена говорила так же тихо. – А оружие-то какое! Зачем? Ну ладно, не спрашиваю. Так вот, ваша-то знакомая тоже не спит. Что она только делает там? Среди ночи-то, на улице. С вами же только одна девица была вроде… Она на месте?
– О чем вы, Нена? – спросил Арумус и тут же тихо продолжил: – Вы не спите? – поводил ладонью перед ее глазами.
– Какой там: поспишь с вами… – недовольно махнула рукой хозяйка.
У Рурта тревожно стукнуло в груди: «Вот и они!» Все же он хотел, чтобы женщина спала и слова ее оказались бредом. Второй Роры быть не могло!
– Стучится мне в оконце и говорит, мол, позови гостя своего любого, стало быть, кого-то из вас, молодые люди, – продолжала Нена.
Все трое уже были на ногах.
Манус, Торстус и Стамус тоже появились в коридоре с оружием наготове. Рурт вернулся в спальню, усадил Нену на кровать, толкнул утолианку в плечо. Не дожидаясь ее реакции, шагнул вон из комнаты и закрыл дверь. «Окна здесь нет, да и женщин они не трогают», – мелькнула мысль.
Где-то скрипнуло.
– Набрус! Где он?! – шепотом спросил Манус у караульных.
– Он вышел во двор… недавно, – ответил Арумус.
Шагов за скрипом не последовало. Принц осторожно продвигался по коридору к парадной. Арумус тронул его за плечо, останавливая.
– Только не ты первым, – прошептал следопыт, – понимаешь? Ты должен выжить во что бы то ни стало.
Принц продолжил движение.
– Руртус, пропусти! Я себе никогда не прощу, если с тобой что-то случится. Погибнешь ты – и нам незачем жить! – Шепот Арумуса криком раздавался в ушах.
Туанец остановился и пропустил следопыта вперед. К тому ловко присоединился Манус. Принц недовольно качнул головой, Манус посмотрел на него по-дружески многозначительно.
Забыли.
Продолжили двигаться к парадной. Остался последний шаг Арумуса. Он делает его и ныряет за угол, остальные – тихо за ним.
Никого…
Все до предела напряжены – готовы мигом взмахнуть смертоносными лезвиями в направлении малейшего постороннего звука, движения. Направляются к двери парадной. Те, кто впереди, сосредоточены на ней, идущие следом всматриваются в детали большого помещения, откуда может исходить угроза.
Рурт в середине. Вернее, третий. Он тоже внимательно смотрит на дверь.
«Ну где же Набрус? Может, уже мертв…» – холодит мысль.
Арумус уже у двери. Рядом Манус. Принц – за ними. Арумус сначала коленом, затем носком сапога плавно толкает дверь наружу. В прихожей вроде никого, но точно не видно.
Торстус протягивает товарищу лампу со стойки в парадной. Прихожая все-таки пуста, там никого нет. Ах, как бы всем хотелось, чтобы это оказалось всего лишь устроенной предводителем проверкой их бдительности…
Арумус бесшумно наступает на пол в прихожей. Он как будто плывет над полом, но нет – принц видит, как он переставляет ноги.
«Спальня Нены!»
Принц понимает, что нужно туда.
Арумус в прихожей. Он у двери, ведущей на крыльцо. Обнаруживает, что дверь закрыта, медленно и тихо убирает засов. Принц же смотрит назад, показывает следопытам в сторону спальни хозяев. Но они отрицательно качают головами – приказ Набруса: «Не разделяться!»
«Хорошо!» – с трудом соглашается Рурт. Он понимает, что через секунду дверь на улицу будет открыта, но сокрушается, что секунда эта может стоить жизни хозяину дома.
Разорваться невозможно. Он смотрит на дверь. Принцу кажется, что с того момента, как он усадил Нену на кровать, прошла вечность. Но он понимает – тактолько кажется. Однако прошло не меньше чем полминуты, и, если оборотень в спальне хозяев, этого времени вполне достаточно для того, чтобы умертвить супруга Нены.
Наконец дверь на улицу открыта! Лрумус уже на крыльце – ловко, бесшумно скользнул с мечом наперевес.
Там, похоже, никого. Насколько видит глаз…
– Назад! – Рурт показывает в сторону не дающей покоя спальни.
Они возвращают засов на свое место, тихо и быстро покидают прихожую – все, только теперь впереди Стамус. Арумус и Манус двигаются практически спинами вперед, не сводя глаз с покинутого места…
Дверь в спальню хозяев им не пришлось открывать – распахнулась сама, резко и без осторожности следопытов.
Вот она, красавица!
За ногами девицы на полу тело мужчины в белых ночных одеждах…
Всего один миг. Распахнутая дверь. Внутри, у самой двери, мертвое лицо хозяина дома как будто следит за происходящим. Оно повернуто к следопытам, невидящие глаза уже ничего не хотят сказать. Девица с восхитительным телом – прозрачная накидка не скрывает ничего – уже зависла в полете. Глаза залиты кровью, длинные когти-кинжалы обнаженных рук и ног хищно нацелены вперед, огромные клыки торчат из разинутой пасти – перерождение свершилось!
«Приступим!»
Тварь пролетает мимо увернувшегося Стамуса, ударяется в Мануса. Они падают на пол. Обнаженная бестия визжит, вцепившись в следопыта когтями. Но из спины девицы уже торчит лезвие Манусова клинка, насквозь прошившего красивое тело. Прелестница будто не чувствует боли, хищная пасть метит в шею следопыта. Но мощный удар ноги Арумуса откидывает ее, и тело девицы ударяется в каменную колонну. Хруст сломанных ребер…
Руртов меч довершает дело, отсекая злобную голову…
Смотреть на предсмертные судороги поверженной твари времени нет. Из проклятой двери, где внизу все такое же лицо хозяина созерцает мертвыми глазами картину бойни, выпрыгивает еще одна, вторая, третья обнаженная убийца. Позади слышится знакомый душераздирающий визг, и Рурт видит, как еще две спешат к собравшейся компании через парадный вход – засов не помог!
«Пятеро!..» – оценивает принц.
Вокруг визг, удары, свист следопытских мечей…
В этой кровавой неразберихе Рурт бросается к одной из вновь прибывших. Та приближается в ответном броске. Принц чувствует, что она уже его, что ей конец, но тварь в последний момент исчезает, растворяется прямо перед спешащим к ней тяжелым клинком. Лезвие разрезает воздух и по инерции уходит в сторону.
В плечо вгрызается вторая. Туанец разворачивается мощно, скидывая ее. Он скорее действует интуитивно – продолжая поворачиваться, он не останавливает своего клинка. И в этом полностью прав!.. Та, первая, хотела оказаться у него за спиной. Она уже выставила ужасные когти, готовая вцепиться в него, голова запрокинута так, что клыки-сабли торчат не вниз, а вперед. Но девица не ожидает такой ловкости от Рурта – он молниеносен! И уже не спину его видит она перед собой, а полное решимости мужское лицо. И чувствует она, как не менее полный решимости металл разделяет тело пополам в районе живота. Локоть принца толкает прелестницу в грудь, помогая отрезанной верхней части соскочить с нижней.
Вторая прелестница, которую Рурт так удачно стряхнул со своего плеча, наверняка не дремлет. Все следопыты, как и их соперницы, сейчас в поле зрения принца. Значит, она одна за спиной. И туанец не медлит. Он не наносит новый удар – он продолжает свое круговое движение, сильнее сжимая дерево рукояти. Он пытается повернуть голову чуть быстрее, чем движется в разящем круговороте его бугрящееся мышцами тело…
Со второй выходит промах. Она оказывается проворней. Принц видит, как прелестница, уже приблизившись для укуса, резко отскакивает назад. Его клинок прорезает воздух и снова уходит по окружности.
Принц все понимает, но не может совладать с силой инерции, разворачивающей его все тем же плечом к врагу. А тварь, позволив мечу уйти в сторону, резко бросается в уже раненную часть его тела. Она собирается в комок, который вонзается когтями рук и ног в огромное плечо Рурта, предплечье и бицепс.
Да, вторая оказалась совсем миниатюрной, но от этого не менее опасной. Голова ее несется к его шее, но ей навстречу еще и двигается, вовремя сообразившая, что надо делать, голова принца. В это время глаз его видит, как чей-то клинок проходит сквозь ребра насевшей на него девицы. Одновременно с этим широкий обруч на лбу Рурта соударяется с клыками оборотня, разбрасывая их в стороны. Хрустом в ушах звучит проламываемый этим мощным ударом череп прелестницы.
К резкой боли в плече и правом бицепсе добавляется еще и в щеке: острый клык вонзился и остался в ней. Принц тут же выдергивает заразу длиною с палец…
Прелестница с проломленным черепом дергается на полу. Манус, пришедший на выручку, высвобождает свой меч из тела оборотня. Принц понимает, что, если бы товарищ вовремя не продырявил девицу, она бы не замешкалась и кивок его головы мог не стать таким удачным. Но он попал, и попал хорошо! Только прочный металл обруча помог и себе не расшибить лоб от такого удара.
Больше думать об этом некогда. Принц жестом благодарит Мануса, который его уже не видит – следопыт спешит на помощь Арумусу, сцепившемуся на полу с очередной противницей. Принц понимает, что, когда делал свой убийственный разворот, успел не только обнаружить взглядом всех своих товарищей, но и увидеть тварей в два раза больше, чем насчитал вначале. Сейчас же силы равны, а пол завален телами в прозрачных накидках.
