Текст книги "Человек Вспоминающий"
Автор книги: Константин Протасов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Схватка между Руртом и Балахоном продолжалась. Оба слегка замедлили темп. Но лишь слегка.
Поединок продолжался уже более получаса. Принц выдыхался. Он пока успевал за противником, но четко осознавал: стоит Балахону немного ускориться – это будет конец. И туанец чувствовал, что Балахон способен ускориться. Не говоря уже о том, что чуть поодаль, около дерева, набирался сил Набрус.
Противник выбрал второй вариант. Он едва заметно кивнул. Набрус немедленно среагировал и в быстром прыжке-полете метнулся в сторону принца. Балахон отступил на два шага.
«Вот так так, – думал Рурт, уходя от удара бывшего следопыта, – решили измотать!»
Как выйти из ситуации? Раздумывать было некогда. Он бился из всех сил, отражая частые удары отдохнувшего Набруса.
Принц не мог проиграть. Не мешая вести поединок, в голове промелькнули образы друзей – столько их погибло за то, чтобы он дошел до Нулора. И сейчас все дело было лишь в двух соперниках. Эти двое не заслуживали победы! А друзья, они заслужили! Победу Руртуса, победу Дома!
Принц закружился с новой стремительностью. Как будто все те, о ком он думал сейчас, отдали свои силы ему. Но это не они – это он сам наполнил свое тело мощью Воина Света. Того, каким хотели видеть его следопыты.
Вспоминание произошло, когда он уклонялся от быстрых наскоков Набруса, когда принимал удары клинка своим клинком, уже не замечая высекаемых искр и непрекращающегося звона.
И принц перешел в атаку.
Набрус проворно оборонялся.
Балахон не вмешивался, но всегда располагался очень близко, страхуя седовласого нумуса.
В один момент предатель попробовал огрызнуться. Он целил прямо в голову принца. Рурт отвел удар в сторону своим клинком и врезал локтем ему в челюсть. Набрус, падая, сумел увлечь туанца за собой. Он ловко извернулся, чтобы Рурт не упал на него. Оба, оказавшись на земле, покатились в разные стороны и одновременно быстро вскочили на ноги.
Балахон, не вмешиваясь, оставался рядом.
А прежние товарищи по Походу были снова наготове. Оба стояли, слегка согнув широко расставленные ноги, друг напротив друга на расстоянии метров трех. И сейчас они были как бы на равных. Но Рурт увидел в глазах противника тень сомнения. Набрус явно терял уверенность в успешном для себя исходе схватки…
Предатель отчаянно атаковал. Рурт справился с наскоком, отбился, переведя поединок в свое наступление. Безжалостно он наносил быстрые удары.
Набрус попробовал контратаковать и пропустил подряд два выпада туанца. Скользящие удары не принесли большого вреда, но, порезав плащ, глубоко поцарапали правое и левое предплечья. После этого нумус стал осторожней, только защищался. Но все равно уступал в поединке и долго бы не протянул.
Спасла его очередная замена. Балахон включился в схватку, небрежным взмахом руки велев Набрусу отступить. Он тоже почувствовал внезапную слабость опытного Вспоминающего. Бывший следопыт проиграл еще до того, как вступил в новый этап схватки.
Балахон же был полностью уверен в своей победе. И с этой уверенностью он, в прыжке пересекая площадку, налетел на принца.
А Рурт в охватившем его порыве атаковал уже и нового соперника. Как будто и не заметил замены. Балахону пришлось отбиваться. Он понял, что внезапной слабостью Набруса была внезапная сила туанца. И второй поединок с принцем давался ему гораздо тяжелее, словно спустя почти час беспрерывной схватки Рурт не выдохся, а стал еще сильнее.
Принц давил Балахона, не давая ему опомниться. Тот снова стал применять свои штучки с внезапным перемещением. Но всякий раз, когда он оказывался за спиной Рурта, противник неимоверно быстро разворачивался и Балахону приходилось отражать очередной удар.
Рурт наполнил свой меч яростью. Справедливой яростью.
Он словно видел, как окружили место схватки все его друзья, живые и мертвые. Вполне возможно, что те, кого он считал живыми, тоже были мертвы…
Он знал: на самом деле никого из них рядом нет, но он также знал, что дерется ради них, и поэтому не отпускал образы друзей. Его Вспоминание было неразрывно связано с ними. С их верой в Воина Света. Принц ощутил всем нутром: Оно и есть путь к тому Рурту, каким он хочет себя видеть. И он видел себя Воином Света. Ради тех, для кого он существует! Ради тех, кто отдал за это жизнь! Ради веры, надежды, любви!
Рурт Вспомнил, что может многое! Вот что произошло с ним! И вот что осознал его Враг!..
Принц больше не уступал Балахону. Противник ускорялся, но этого было недостаточно, чтобы взять верх. Он не мог дожать Рурта. Если ранее он не хотел усиливать натиск, смаковал свое превосходство, наслаждался властью над происходящим, то теперь – просто не мог!
Балахон переходил в атаку. Рурт отбивался. Затем они снова менялись ролями. Так продолжалось, пока противник не подал очередной знак. Набрус вступил в бой, но не занял место покровителя, а составил с ним пару.
Теперь равный принцу по силе Балахон и вновь отдохнувший нумус атаковали одновременно. Вдвоем они снова заставили Рурта только обороняться. Ему стало заметно тяжелее. Но не настолько, чтобы сдаться. Сил хватало, и пока они были, он продолжал схватку. Принц двигался так быстро, что со стороны выглядел размытым пятном, отбивающимся от бесконечных ударов противников. Клинки всех троих нагрелись. Казалось, они скоро раскалятся до красноты.
Противники снова и снова атаковали. Они взлетали, резко перемещались, пытаясь сбить его с толку, измотать. Возможно, они были близки к цели.
Раздался короткий возглас…
Рурт понял, что произошло, лишь когда Набрус, оставив покровителя, метнулся в сторону. Принц остался с Балахоном один на один, но при первой же возможности бросил взгляд туда, куда переместился нумус. На краю вытоптанной площадки сошлись в схватке два следопыта – бывший и настоящий…
«Дядя Алеандрус!» – мысленно воскликнул принц.
Но радоваться было некогда.
Алеандрус с Набрусом зазвенели клинками. Балахон же с новой мощью пошел на туанца. Он не желал в случае поражения помощника оказаться один против двоих и примерить недавнюю роль принца на себя. Поэтому постарался додавить измотанного противника. Но у того как будто добавилось сил, и они снова бились на равных в бешеном темпе, меняясь ролями, поочередно то наступая, то обороняясь.
Что-то похожее происходило и на другой стороне площадки. Там два следопыта слились в единый полупрозрачный шар, издающий протяжный гул металла и сыплющий искрами.
Два эпицентра боя то расходились по разным сторонам, то сходились к середине площадки. Рурт даже успел побывать плечом к плечу с дядей. В этот момент он почувствовал единство со своим спасителем, услышал: «Держись!»
А потом Алеандрус отдалился. Он не мог дожать Набруса. Принц, заметив, как дядя получил легкие ранения в ногу и левый бок, понял, что не все так хорошо.
Чувствуя на себе всю ответственность за исход битвы, Рурт попытался максимально ускориться. Это все, что мог он сделать, чтобы изменить ситуацию.
Но ускорение не помогло. Балахон был практически неуязвим. Рурт применял всяческие хитрости, но каждый раз, когда лезвие неминуемо должно было пройтись по телу противника, тот чудом избегал ранения.
Трюки Балахона с исчезновением и мгновенным появлением за спиной принца также не проходили. Теперь, когда они были один на один, поединок действительно мог перейти в вечность.
В очередной раз противник исчез. Рурт сделал то что всегда, – проворно. развернулся…
Балахона сзади не оказалось. Потом удар в спину ужасной силы сбил принца с ног.
Он падал так медленно, что видел еле заметное колыхание грязной травы, готовой принять его тело. Сначала четкая, она постепенно расплывалась в его глазах и… превратилась в темноту.
Сапог опустился на голову Рурта. Повторным ударом Враг перевернул молодого Вспоминающего на спину. Ссадина на лице принца кровоточила, и Балахон улыбнулся. На этот раз он поддал по ребрам, откинув туанца метра на два.
Алеандрус был совсем близко и все видел. Отразив наскок своего соперника, он бросился на помощь к племяннику.
Балахон встретил его серией ударов.
Алеандрус отбился. Но он слишком ослаб. Долгий полет от самой деревни Нулор наложил свой отпечаток. У следопыта совсем не осталось сил. Принимая на клинок тяжелые удары одного противника, он получил в спину от второго и, подобно племяннику, нашел лицом сырую траву острова Лок.
Но меч в спину он тоже пока не получил. Лишь удар сапогом, уведший сознание в мир темноты.
– Почему ты его не добиваешь?! – строго спросил покровитель у Набруса.
– Быстрой смерти он не достоин. Еще успею – хочу насладиться победой.
– Вот как?!
– Уж не будь против.
– Ладно, дело твое. Но с этим надо кончать поскорее, – Балахон указал в сторону принца и поднял меч.
– Да, слишком опасен, – кивнул Набрус.
– Мне никто не опасен! Просто времени нет на эту падаль.
– Тогда можно я?
– Еще одна просьба?
– Не пачкай свои руки, Мак Первый. Я выполню эту грязную работу. За тебя.
Враги стояли прямо над ним. Рурт услышал, кто будет вершить над ним злой суд…
Дядя, по всей видимости, был мертв или без сознания. Помощи ждать неоткуда.
В один короткий миг принц увидел темно-русые волосы, собранные в длинную косу, красивый овал лица с вытянутым подбородком, большие голубые глаза и четко очерченные линии губ. Тонкие брови над выразительными глазами сдвинулись к переносице. Бриза тихо шептала: «Нет, любимый, ты не сдался. Ты же сам сказал, что не сдался. Ты – мой Воин Света! И всегда будешь моим… Воином Света! Слышишь, Во-о-и-но-о-м Све-е-та-а!!!»
Зачем ждать помощи? Рурт-то жив!
А если жив, то бой не закончен!
Он прогнал боль, пронизывающую тело. Он собрал свою волю в кулак. А еще – сжал камень, который ощутил под ладонью…
– Ну что ж, я готов, – был голос Набруса.
– Давай же, – был ответ Балахона.
– Получай!!! – был последний крик следопыта.
Принц открывал глаза, уже выкидывая руку в резком броске. Он видел, как камень вонзается в глазницу предателя, и видел, как, принимая этот удар, Набрус продолжает стремительное движение своего клинка в сторону… покровителя.
И бросок Рурта, и удар следопыта сошлись в одном мгновении. Балахон не ожидал такого поворота событий. Он не успел среагировать. Меч прошил его плоть, со страшным хрустом разделяя пополам в области грудной клетки.
В последний момент Набрус вернул все на свои места, поняв, что он – Вспоминающий Крума, верный Дому следопыт.
Глухо упал торс Балахона, сверху – его же ноги, на лицо с застывшей маской удивления. Рядом валился на спину нумус. Камень, пущенный принцем, войдя в его глазницу, пробил череп насквозь.
Изменник вернул свою честь. Он падал. Губы его не двигались. Но Рурт услышал его голос: «Я заслужил».
Следопыт умер достойно. Отходя в мир иной, он забрал туда и Врага. Исполнив свой долг.
– Вот почему он меня не убил, – раздался знакомый голос. – Он Вспомнил, кто он есть. И поступил так, как должен был поступить настоящий Набрус, которого мы любили.
– Дядя! Ты жив!
– Покойся с миром, Воин Света! – Алеандрус подошел к телу следопыта и склонил голову.
Рурт добавил:
– Все же он до конца оставался с нами. И понял это… перед смертью.
– Главное, что понял. Набрус ушел честно.
– Я его «увел», – с горечью поправил принц.
– Он сам. – Алеандрус положил руку на плечо племянника. – Все случилось так, как должно было случиться.
– Его надо похоронить.
– Дождемся «Пулатца».
– Он придет?
– Он уже близко.
Рурт сиял. Он ужасно устал, еле передвигал ноги, но сиял! «Пулатец» придет! Значит, друзья живы!
И дядя жив!
Рурт не без труда высвободил свой меч из древесного ствола. Они пошли к берегу. Не торопясь. Принца переполняло желание расспросить обо всем дядю: как ему удалось остаться в живых, где был он все это время, как там следопыты и Рора?..
Но Рурт удержался от расспросов. Решил, что ему все расскажут, когда будет необходимость. В конце концов, Алеандрус шел рядом с ним, живой и здоровый, а «Пулатец» с друзьями вот-вот должен прибыть – пока этого было достаточно.
Если существует грань между утром и днем, то, скорее всего, наступило такое время. Солнце удалилось от горизонта. Свежий воздух прогревался и становился слегка душноватым. Оставленная бурей влага быстро впитывалась в жадную до воды почву.
Идя уже по сухой траве, почти у самого берега они наткнулись на дерево причудливой формы. Неровный ствол его искривился так, что в одном месте был почти горизонтальным. Затем, плавно заворачивая, снова уходил вверх.
В том самом месте, удобном для сидения, располагалось нечто неожиданное для острова Лок…
Девушка.
Свесив ноги, она словно пыталась раскачать ствол, но тот был достаточно толстым, чтобы не поддаться. Беспечный вид ее добавлял картине необычности. Однако двое Вспоминающих догадывались, что эта картина означает.
Девушка прекратила бесплодные попытки и переключила внимание на вышедших к ней мужчин. Взгляд ее из недовольного превратился в похотливый.
Она смогла бы помочь забыть об усталости…
Лицо ее было красивым – круглое с большими глазами и длинными ресницами, вздернутым носиком, чувственными губами. Роскошные пряди вьющихся светло-русых волос свисали до самого пояса, блестя чистотой и здоровьем. Короткий зеленый плащ оставлял открытыми бедра красивых ног, обтянутых белыми чулками..
– Жарко, – прозвенела она, не обращаясь ни к кому.
После этого тонкие пальцы освободили петлички от пуговиц, и девушка без стеснения распахнула плащ. Под ним было только ее тело.
Красивая пышная грудь, упругая на вид. Краешки ткани плаща касаются потвердевших сосков. Ниже груди – два плавных бугорка ребер, втянутый живот с красивым пупком – короткой вертикальной полоской. Далее – смотрящий вниз уголок между внутренней поверхностью бедер и низом живота. В уголке – пучок светлых волос. Расстегнутый плащ расходился в стороны от красивых бедер. От их середины начинались чулки, белые, но не контрастные на фоне ее светлой, чистейшей кожи.
Мужчины остановились. Но в глазах их не было воодушевления. Видя это, она сдвинулась чуть вперед и почти выпрямила ноги, позволяя им увидеть еще большую часть пушистого уголка между ними. Затем передумала, снова села подальше, но на этот раз поставила одну ногу на ствол, открыв зрителям мягко-розовое лоно. В ней все было гармонично: и по-женски широкие, особенно при узкой талии, бедра, округлые и приятные для мужских рук, и трепещущий «секрет» между ними под красивым бугорком.
Впрочем, секреты и прелестницы – несовместимы. Они открывают мужчинам все, не оставляя секретов. А потом убивают. Для Рурта это было истиной.
– Как ты сюда попала? – обратился к ней Алеандрус, утомленным взглядом исследуя порочное тело.
– Подойди, и я расскажу, – ответила она с ходу, как будто только и ждала вопроса. – Иди, – повторила она вкрадчиво.
– Сама не могла тут оказаться, – следопыт повернулся к Рурту. – Думаю, ей это не под силу.
Девица буквально извивалась на дереве. Губы ее увлажнились. Кончиком языка она добавляла влаги, проводя по их контуру. Грудь поднималась, ведомая глубоким и частым дыханием. Она гладила себя ладонями по соскам, животу, бедрам, не спуская глаз с мужчин и адресуя все движения им. Но с двухметровой высоты своего сиденья не спускалась.
Рурт напрягся, взялся за рукоять меча. Следопыт же выглядел расслабленным.
– Она может быть не одна, – обратился к нему принц.
– Одна, – ответил Алеандрус с уверенностью.
– Что будем делать?
– Знаешь, не будем ее убивать. Пойдем. Сама она отсюда не улетит.
– А тех, кто мог бы помочь, уже нет в живых, – подытожил Рурт.
– Ей здесь найдется дружок.
– Да. Пока эта красавица его не съест.
Они двинулись дальше, больше не обращая внимания на прелестницу. Девица только взвизгнула, собственными же ласками заставив себя передернуться в приятной истоме. Жадно глотая воздух влажным ртом, она разлеглась на стволе, подставляя солнцу порозовевшие щеки и наслаждаясь экстазом.
Родственники скоро вышли на берег. На горизонте появилась точка стремящегося к острову корабля.
– «Пулатец»? – спросил принц, как только заметил точку.
– Он, – подтвердил Алеандрус.
Когда судно прекратило движение к берегу, став на якорь, к ним направилась шлюпка. Рурт увидел в ней девушку.
«Иначе и не могло быть, – подумал он. – Как это Рора останется ждать на борту?»
Рурт улыбнулся. Когда же утолианка первая выпрыгнула из шлюпки, по грудь оказавшись в воде, принц был серьезен.
Рора живо выбралась на берег и бросилась к нему. Даже в промокшей насквозь одежде девушка была хороша. Она не стала сдерживать себя, как когда-то, и сразу обхватила руками принца, прижавшись щекой к твердой груди.
– Руртус!
Принц провел ладонью по ее черным волосам, затем взял за плечи и отодвинул немного от себя, чтобы можно было посмотреть ей в лицо. В глазах девушки были слезы.
– Вы все живы! – Рурт видел выходящих на берег товарищей.
– Ты ранен! – заволновалась утолианка, но он, не обращая внимания на ее волнения, двинулся к Манусу.
– Друг!
– Руртус!
Следопыты скрывают эмоции. Но не всегда…
XII. Все по местамОднако держался обеими руками за голову, раскачиваясь на лавке-бревне. Он стонал. Исследовав остров, он не нашел никого из своей шайки, а самое главное – сына Пульмаса.
Лодку разбойников Однако обнаружил в положенном месте. Значит, они никуда не уплыли. После снова обошел остров, на что потратил весь остаток дня. Отцовское сердце подсказывало – все плохо…
Однако раскачивался и стонал. Он мог уже давно увести сына из разбойничьей шайки.
Он мог повлиять…
Он был обязан!..
Он подарил Пульмасу жизнь. Для чего? Чтобы теперь ее не было…
Однако встал, вытер отцовские слезы, подошел к потухшему кострищу, обложенному по окружности камнем. Черпнул ложку супа из большого котла, сплюнул на землю. Еда не лезла в глотку. С силой ударил ногой в железный бок – котел слетел с перекладины, упал в метрах пяти от кострища и покатился, расставаясь с остатками содержимого.
Разбойник взвыл. Как он еще мог выместить злость на себя, на Жука, на весь этот мир?! Подошел к дереву, пробил ствол поочередно с обеих рук, мощно, так что на землю полетели кусочки коры. Посмотрел на сбитые костяшки, на которых выступила багровая кровь.
Плевать!
Пробил еще несколько раз. Потом ногами. С бешеным ревом.
Ударил лбом.
– А-а-а-р-р-р!!! – дико кричал разбойник.
Так, с окровавленными кулаками, лодыжками и лицом, Однако, наконец успокоившись, отошел от дерева и снова сел на бревно. Затем лег спиной, упершись согнутыми ногами в землю.
Уснул.
* * *
Вдоволь наигравшись со своим телом, девушка оставила древесное сиденье. Ловко спрыгнув с двухметровой высоты, она выпрямилась, передернула бедрами, восхищаясь своими формами. Упругая грудь ее слегка колыхнулась.
Она застегнула только одну пуговицу на плаще и двинулась в глубь острова, мягко ступая по теплой сухой траве. На причудливом изгибе ствола остались ее белые чулки.
Солнце приближалось к горизонту, стало большим и по цвету ярко-бурым. Затем спряталось за стеной леса.
Когда девушка вышла к лагерю, начинало смеркаться.
Она подошла к бревну-лавке, где спал пожилой мужчина.
* * *
Старик открыл глаза.
Была ночь. Горел костер, а молодая незнакомка, осторожно омыв его сбитые руки, коснулась влажной материей лба.
Однако схватил девушку за тонкое запястье. Капля воды с платка капнула прямо в глаз, заставив его прищуриться.
– Ты кто?
– Я моя, – сладко пропела она в ответ. Однако оторвал затекшую спину от бревна, сел, оказавшись лицом к лицу с незнакомкой. При свете костра он отметил ее необыкновенную красоту.
– Еще раз! – потребовал он, не поняв ответа.
– Я моя, – снова пропела она.
– Я вижу, что ты сама своя. Однако откуда ты взялась?
– Ты зови меня «моя». – Она легонько ткнула пальцем ему в грудь.
– Моя, – повторил мужчина.
– Да, твоя, – пропела она.
– Однако что ты тут делаешь?
– Я пришла к тебе. И буду с тобой.
Она встала, обошла обескураженного старца, принялась массировать его плечи.
– Ты устал. Тебе нужно расслабиться. Мужчина закатил глаза от удовольствия. Ему было
так приятно, что сразу забылось все плохое.
– Как твое имя? – раздался поющий вопрос.
– Меня зовут Одна… – разбойник запнулся. Ведь у него же есть настоящее имя!
– Так как же?
– Тильмат! – выпалил старик. Он почти забыл это слово!
– Тильмат, – сладко повторила девушка. Много лет он не слышал своего имени из чьих-либо уст!
Расслабленный, впервые в жизни ощутивший такую заботу, разбойник тут же испытал жалость к самому себе. Захотелось поплакаться этому нежному созданию, готовому принять его таким, какой есть. Снова вспомнились все проблемы и переживания.
– Я потерял сына. Это так тяжело…
– Да, я тебя понимаю, Тильмат, – как бальзам проливались ее слова.
– У меня очень тяжелая жизнь…
– Была. Теперь у тебя есть я, – успокаивала девушка.
– Да я бы мог сейчас быть… э-э-э…
– Ты – мой король! Мой Тильмат-король! Ты – лучший из мужей!
– Да, я такой, однако…
Девушка обняла его, сев сзади на бревно. Стянула с него рубашку, прижалась к массивному телу, нежными ладонями коснулась волосатой, уже не такой твердой, но для его возраста довольно крепкой груди. Кончиками пальцев провела по соскам Тильмата, коготками пробежалась по животу.
– А я еще могу иметь жену, – сказал разбойник, пытаясь развернуться так, чтобы поцеловать девушку.
– Можешь, – обойдя старца, она сама пересела к нему на бедра.
Девушка толкнула его в грудь, и Тильмат покорно опустился на спину. Она распахнула плащ и, склонившись над ним, принялась целовать его тело с множеством шрамов.
Разбойник закрыл глаза. Он еще успеет восхититься ее красотой. А сейчас он восхитится ее ласками.
– Ты необычная…
– Тсс! – Она приставила палец к его большим губам. – Я обычная! Я хочу быть самой обычной! Для тебя! – девушка заговорила громко и взволнованно. – Даже они подумали, что я обычная, а ты…
– Обычная, обычная! Хорошо!
Тильмат открыл глаза, подняв голову. В чем причина ее волнения? Разве он сказал что-то плохое этой красавице?
– Да, обычная. – Ее голос опять стал сладким и спокойным.
Ласки возобновились. Старик снова опустил голову на бревно и расслабился.
Когда все закончилось, она, жарко дыша, легла сверху, горячей грудью ему на живот.
– Хочешь, я скажу, как мое имя?! – пропела она еле слышно.
– Хочу, – ответил он тихо, все еще находясь в приятном шоке.
– Меня зовут…
– Ло! – сильный и властный голос сказал за нее. Девушка встрепенулась.
– Гай? – Она поспешно слезла с разбойника, запахивая плащ.
– У тебя даже повадки обычной девки – прятать свои прелести, когда застукали!
Высокий молодой мужчина, крепкий на вид, в белом, светящемся одеянии, стоял в шаге от любовников. Строгим взглядом смотрел он в ее лицо, не обращая никакого внимания на старика.
– А это кто еще?! Ты его знаешь, милая? – поднимался с лежбища Тильмат.
Старый, но огромный и по-прежнему сильный разбойник встал между девушкой и вновь прибывшим. Но любовница тут же вышла из-за его спины, показывая, что в защите не нуждается. Тильмат заметил это. Он глянул на девушку ласково. Затем перевел уже злобный взгляд на мужчину.
– Ты кто такой? – взревел разбойник. Кто-то пытается помешать его счастью!!!
В ответ последовал короткий удар в грудь. Незнакомец оказался так проворен, что Тильмат не успел понять, что с ним произошло. Он летел, пока не встретил преграду. Массивное тело ударилось в толстый ствол дерева, на котором несколько часов назад скорбящий отец вымещал свою скорбь.
Удар был страшной силы – из тех, после которых не выживают. Даже дерево содрогнулось. Большое тело мешком упало на землю и осталось неподвижным.
Последние полчаса его жизни стоили всех десятков предыдущих лет.
Тильмат умер счастливым.
Тильмат, а не Однако…
* * *
– Ты все же пришел за мной, Гай! – раздался веселый голос девушки там, где секундами ранее стоял разбойник.
– Да, я пришел, Ло.
– А ты совсем не похож на Гайледо. – Девушка с любопытством рассматривала тело мужчины.
– Ты тоже совсем не Лорида. – Он окинул взглядом девушку, совсем не похожую на его спутницу.
– А ты помнишь, какая была Лорида?
– Ведь ты же помнишь, каким был Гайледо.
– Да.
– И я помню.
– Но ты и такой очень красив.
Девушка подошла ближе, провела ладонями по его твердым рукам, покрытым тонкой материей, ноготками – по груди.
Он же запустил пальцы в ее роскошные волосы.
– Как я соскучилась! – Ло прижалась к нему.
– И я соскучился. – Гай крепко обнял девушку. Потом она отпрянула, чтобы видеть его глаза. Несколько минут они смотрели друг на друга не
отрываясь.
– Давай забудем, что мы Вспомнившие, – вставая на цыпочки, прошептала Ло ему в самое ухо.
– Ненадолго? – спросил он.
– Ненадолго, – подтвердила она.
Гай сорвал с девушки плащ и с себя свое белое одеяние. Повалил ее на траву.
Они занялись человеческой любовью. Вспомнившие могут быть кем угодно.
Костер погас. И только звезды, молчаливые свидетели, освещали сплетение прекрасных тел в траве острова Лок…
* * *
– Когда ты прогнал меня, я как будто знала, чего хочу. Я хотела не видеть тебя больше никогда и отправилась в одиночное путешествие по вселенной. Я бывала в разных ее уголках. Становилась растением, животным, водой и травой. Встречалась с другими растениями, животными, водами и травами. Но везде я была одна. Потом стала собой, пробовала опускаться в белое блаженство, в черную печаль. Ничего не помогало. Я была одна, и в этом – вся проблема. Это мучило меня. Я могу вызывать у себя любые состояния. Но эта проблема приходила ко мне сама. И мучения, связанные с ней. И ее можно было решить только одним способом…
Я оказалась на острове. Ты не объявился, хотя здесь происходили любопытные для тебя события. Я знала, что ты следишь за ними. Мне стало обидно. И эта обида пришла сама. Я видела победителей, которым не было до меня дела. Потом захотела встретить любого, кто смог бы меня полюбить, назвать своей]Этим любым оказался убитый тобой Тильмат. Старик полюбил меня. Но я хотела любви не от него… Когда ты убил его, я даже не заметила. Я видела тебя – пришедшего за мной! Это было счастье, по сравнению с которым белое блаженство – ничто!..
– Давай только так, чтобы следующее такое счастье случилось не скоро. Тогда мы будем его ценить.
– Не испытав настоящей разлуки, трудно ценить близость.
– Трудно.
– Как мне было плохо без тебя, Гай! Мой Гайледо, мой дорогой челове…
– Мы не люди, Ло.
– Не люди…
– Мы – мы.
– Неважно. Главное, что ты рядом, Гай. Я больше не буду мешать твоим планам. Я признаю, что ранее это делала, предавала тебя. Но теперь… Теперь я буду делать только то, что ты скажешь. Главное, чтобы не было больше ужасного одиночества, мира без тебя.
– Я запомнил, Ло.
– Так и будет, Гай!
– Хорошо.
– Хочешь, мы прямо сейчас уничтожим всех этих нумусов? Мы же все о них знаем, как бы они ни скрывались. Уничтожим деревню Нулор, пещеры Вспоминающих, Рурта, всех!.. Только бы ты не думал о них, а думал обо мне.
– Я бы давно это сделал, если считал бы возможным.
– Мы можем все! Гай, мы можем все!
– Ты могла без меня? Все могла?
– Не все…
– Значит, ты не можешь все, Ло.
– Но это другое…
– Это то же.
– Что, Гай?
– Там в пещерах – их лидер и наш сын.
– Наш сын?
– Я не могу убить своего сына. Тем более он и так умирает.
– Гай! Ты же говорил, что он…
– Я не досказал тогда. Он там – в пещерах. За пределами Дома нумусы не произносят имя Вождя. Но я знаю: это он, наш Крум. Он там…
– Но почему?! Гай…
– Я решил, что так будет лучше, Ло.
– Разве троим здесь не место?
– Троим здесь не место.
* * *
– Гай. – Что?
– Ты никогда не думал о том, одобряет ли Он все, что мы делаем?
– Отец наш молчит. Зол он на нас или нет, не знаю, Ло. И знать не могу. Может, ему все равно.
– Все равно, Гай?
– Вот этого больше всего боюсь, Ло. Хочу обратной связи, а ее нет. Думаю, Первые имели ее.
– Они виноваты?
– Они не виноваты, Ло. По крайней мере, не виноваты перед Ним. Отец сам позволил Первым жить, как они хотели. Они были честны с собой. И с ним.
– Ты думаешь, все на своих местах, Гай?
– Думаю, да.
– А мы?
– И мы.
