Текст книги "Мерценарий (СИ)"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

21

Ему хватило времени на сигарету.

Когда Маадэр услышал негромкое урчание мотора снаружи, она уже превратилась в окурок, хотя и продолжала дымиться. Бернарделли не блефовал, когда говорил, что адрес ему известен. Маадэр накинул плащ, положил во внутренний карман контейнер, который внезапно показался еще тяжелее, проверил револьвер.

Возможно, стоило назначать встречу на своих условиях. Например, здесь же. Но он понимал, что по большому счету это уже не имело никакого значения. Будет он жить, или нет, сейчас мог решить только один человек на всей планете. Играть с которым определенно не стоило.

Автомобиль был неброский, старой модели, но на улицах Девятого он выглядел удивительно неуместно. Как дорогой полимерный протез на теле нищего бродяги. Когда Маадэр приблизился, дверь открылась. Стараясь не совершать резких движений, он забрался внутрь. К его удивлению, там был только водитель –молодой мужчина с ничего не выражающим лицом. Приставлять к Маадэру охрану Бернарделли, видимо, счел бессмысленным. Да и к чему охрана для того, кто сам лезет тебе в пасть?..

Маадэр не назвался, но у водителя определенно были инструкции на его счет. Как только дверь закрылась, машина мягко тронулась.

Двигатель у нее все же был электрический, поэтому всю дорогу Маадэр ощущал себя как в кресле у дантиста. Он бы с удовольствием прикрыл глаза, но не мог этого сделать – ему было нужно знать, куда он держит путь.

К его удивлению поездка оказалась недолгой. Машина быстро покинула пределы одиннадцатого сектора и, немного пропетляв, остановилась на окраине Девятого. Этот район был малознаком Маадэру, но внешне мало чем отличался от любого другого района города. Те же дома, ветхие, местами превратившиеся в нагромождения битого кирпича и бетонных перекрытий, те же люди, настороженно наблюдавшие за автомобилем из окон. Маадэр очень сомневался в том, что могущественный шеф ордена тайных убийц вынужден был ютиться в подобном районе. Скорее всего, место было выбрано специально для встречи. Похвальная предусмотрительность.

тречи.

– Здесь, – кратко сказал водитель, останавливая машину около ничем не примечательного дома, сохранившего не только внешнюю обшивку, но и потеки давно засохшей краски, – Второй этаж.

Маадэр кивнул ему и вышел. Самый обычный дом. Разве что окна прочно заколочены, не зияют, как прочие на улице. Автомобиль сразу же отъехал. Тоже верно, зачем ему болтаться на улице и привлекать внимание…

Внутри было довольно темно – забитые оконные проемы пропускали лишь малую толику света, ламп же здесь не было. Маадэр врядли смог бы найти лестницу самостоятельно, но он всегда мог рассчитывать на помощь Вурма.

– Поднимайтесь сюда! – крикнули сверху.

– Спасибо… – пробормотал Маадэр, с трудом поднимаясь по старой скрипящей лестнице.

На втором этаже было не в пример комфортнее. Здесь не было толстого слоя пыли на полу, как внизу, видимо встречи здесь проводились регулярно. Темноту разгоняла большая электрическая лампа. Она давала сухой оранжевый свет, из-за которого лица всех присутствующих казались желтоватыми, выцветшими, как на старых фотографиях.

Присутствующих было немного – кроме самого Маадэра в комнате находились четверо. Одного из них Маадэр знал – это был Бернарделли. Сидя в удобном кресле, не вяжущемся с бедной обстановкой комнаты, в которой давно никто не жил, бывший майор курил небольшую черную сигару. На Маадэра он бросил быстрый взгляд, в котором не было особенного интереса. Двое охранников стояли у окна, Маадэр не мог сказать, те же они или другие. Если и другие, то похожи на прежних как братья близнецы, включая цвет плащей и манеру себя вести.

Четвертый гость этой комнаты врядли оказался здесь по своей воле. По крайней мере так подумал Маадэр. Как и Бернарделли, он сидел, но не в кресле, а на высоком стуле, привязанный к нему прочной толстой веревкой. И выглядел он достаточно паршиво для человека, которому нравится здесь находиться. Лицо было разбито, жестоко, били не один час. Оно превратилось в оскаленную маску из свисающих лохмотьев кожи, нос стал бесформенным, глаза казались сочащимися нарывами. Но он был в сознании. Увидев Маадэра, вдруг запрокинул голову и попытался что-то сказать, но поперхнулся собственной кровью и захрипел. Когда-то на нем был, вероятно, строгий деловой костюм, теперь представлявший из себя потерявшее цвет тряпье. Что-то в нем показалось Маадэру знакомым, но он отвел взгляд. Какие бы дела не решал в этом тихом месте Бернарделли, он был уверен, что вмешиваться в них определенно не стоит.

– Контейнер, – просто сказал Бернарделли, когда Маадэр приблизился. Он действительно умел был лаконичным.

Маадэр осторожно вытащил контейнер и положил его на столик возле Бернарделли. Тот протянул руку, медленно открыл его, обнажив два ряда тусклых капсул, и некоторое время молча смотрел.

– Спасибо, господин Маадэр, – наконец произнес он, – Я ценю вашу услугу.

– Есть люди, которым приятно оказать услугу.

Бернарделли посмотрел ему в глаза.

– Судя по вашему голосу, вы ожидаете, когда я спрошу, во сколько вы сами ее оцениваете.

– Я…

– Все в порядке. Задавайте.

– Я действительно подумал, что «Тацитурния»… В общем, некоторая скромная помощь мне бы не помешала. Скажем так, ответная услуга.

– Что вам надо, Маадэр?

– Защита.

– Успели обзавестись врагами тут, на Пасифе?

– Слишком большой коллекцией, – согласился Маадэр, – С некоторых пор это меня гнетет.

Бернарделли понимающе склонил голову.

– На Пасифе нажить врагов нетрудно. Я знаю это, поскольку занимаюсь этим постоянно – наживаю врагов. Это моя работа. У меня много врагов, Маадэр. Есть сильные враги – те, схватки с которыми я избегаю. Есть слабые враги – они ждут, когда я развернусь к ним спиной. Какие враги у вас?

– Э… Ну, в общем, это достаточно разнообразная публика. «РосХим», «Чимико Витта»…

– Однако. Вы не размениваетесь на мелочи, как я вижу.

– Это больше случайность… Возможно, меня ищут и коллекционеры.

– Интересно.

– И еще… – Маадэр набрал воздух в легкие, – Контора.

Бернарделли посмотрел на него с интересом, словно собираясь задать вопрос, но промолчал, и Маадэру пришлось продолжить.

– При нашей последней встрече я забыл сообщить, что больше не являюсь действующим агентом. Я вышел в отставку.

Бернарделли затянулся и выпустил в сторону лампы тонкую извилистую струю дыма.

– И теперь не без основания полагаете, что бывший работодатель не захочет так просто с вами расстаться?

– Моего бывшего работодателя зовут Нидар. Он может выглядеть неказисто, но поверьте, связываться с ним не стоит. Он и вас проглотит мимоходом, если дотянется. Просто по старой памяти.

– Нидар? – Бернарделли вдруг улыбнулся, – Сахель Нидар?

Маадэр растерялся.

– Он самый. Вы с ним знакомы?

– Отчасти, – сдержанно ответил Бернарделли, махая в воздухе рукой, чтоб развеять дым, – Дело в том, что он любезно принял мое приглашение. Очень великодушно с его стороны. Честно говоря, мы с ним успели поболтать до вашего прихода. Господин Нидар, желаете что-то сказать господину Маадэру?..

Окровавленный человек, привязанный к стулу, поднял голову и встретился налитыми кровью глазами с Маадэром. Тот вздрогнул.

Нидар?

– Мы быстро поладили, – заметил Бернарделли, – Господин Нидар превосходен как рассказчик. Вы не поверите, сколько интересных историй он рассказал мне за последнее время.

«Он крепок, – мысленно пробормотал Маадэр, разглядывая искалеченное и едва живое существо, бывшее когда-то прежде Сахелем Нидаром, резидентом Конторы на Пасифе, – Очень крепок. Любой другой на его месте уже лишился бы рассудка».

«Впечатляет, – согласился Вурм. Для того, чтоб рассмотреть некогда всемогущего Нидара, ему пришлось воспользоваться глазами Маадэра, – Честно говоря, я даже не представляю, как он до сих пор жив».

– Господин Нидар любезно сообщил мне вашу биографию, Маадэр, – голос Бернарделли гудел завораживающе, хоть и негромко, – Как и то, что вы много лет назад предпочли выйти в отставку. Вы давно уже не агент, так ведь? Всего лишь штрафник, вымаливающий пощаду.

Возражать было бесполезно. Маадэр почувствовал глухое отчаянье. Бернарделли оказался несоизмеримо более опасным человеком, чем виделось ему поначалу. Не просто бывший майор юпитерианской армии, довольствующийся ролью босса в клане высокопрофессиональных убийц. За ним маячило нечто большее, как за спиной палача маячит тяжелый обух топора. Он смог похитить резидента КНТР на Пасифе, а это само по себе было невероятным событием. Для этого надо было обладать не просто опытом и коварством на зависть покойному Велроду, для этого надо было быть самим дьяволом во плоти.

– Все верно, – спокойно сказал Маадэр, – Все, что сообщил вам господин Нидар относительно меня, скорее всего является истинной правдой.

Бернарделли удовлетворенно кивнул.

– Люблю честных людей. Экономят время. Но кое-чего господин Нидар рассказать мне не сумел. Я боюсь, у него повреждены голосовые связки... Не знаю, появится ли у него еще охота беседовать. Поэтому я ожидаю услышать кое-что и от вас. Вам ведь тоже кое-что известно об этой страннейшей истории, которая закрутилась у нас тут на Пасифе. Ведь верно? Расскажите нам, Маадэр. Расскажите о том человеке, у которого вы забрали «Сирень».

– Вы говорите о Велроде?

– Его имя мне неизвестно. У меня была лишь фото-карточка – и еще немного скудной информации. Очень странный, но очень интересный заказ. Возможно, самый интересный на моей практике. У меня ушло целых четыре дня, чтоб найти след вашего Велрода. И то, благодаря старому нарко по имени Боберг.

– Кто сделал заказ? – собственный голос показался Маадэру почти чужим, – Кто открыл охоту на Велрода?

Бернарделли молча потушил сигару в пепельнице.

– Вы еще не догадались? Ее открыл господин Нидар.

Маадэр уставился на окровавленного Нидара. У того шевелились губы – кажется, он пытался что-то сказать.

– Нидар заказал вам Велрода?

– Да. За достаточно хорошую сумму.

– И ни словом не обмолвился про полный контейнер смертельно-опасного био-софта?

– Ни малейшего намека.

– Дураки… – вдруг неожиданно четко сказал Нидар, глядя на них налившимися кровью страшными глазами, – Ду…

Один из охранников шагнул вперед и коротко ударил его в челюсть. Нидар пошатнулся вместе со стулом и уронил голову на грудь. На пол упало несколько густых капель.

Бернарделли погрозил своему подчиненному пальцем, тот покорно отошел.

– Признаться, картина получилась сложной. Может, у вас, господин Маадэр, получится ее понять. И рассказать мне. Вы ведь попытаетесь?

Маадэру захотелось оказаться далеко за пределами этого дома. Далеко за пределами этой планеты.

«Следующим на стуле буду я, – подумал он, – Следующим буду я… И тогда они узнают все, что захотят».

Для Бернарделли, казалось, чтение чужих мыслей не было значительно сложностью.

– Если вы расскажете нам все, что знаете, это будет по достоинству оценено, – сказал он мягко, – Господин Нидар не хотел с нами сотрудничать. Нам пришлось отрезать все пальцы на его ногах чтобы он осознал свои заблуждения. Поэтому постарайтесь строить разговор правильно.

– Возможно, я догадываюсь, что тут… здесь произошло, – вздохнул Маадэр, – Лишь в общих чертах, без деталей. У меня была возможность посмотреть на это дело с… разных точек зрения.

Бернарделли принял расслабленную позу. Хотя его тело и прежде не выглядело напряженным.

– Я слушаю вас.

«Накачай мне в кровь побольше кислорода, Вурм. Кажется, мне предстоит длинный рассказ».

«И если он окажется достаточно хорош, может, даже вытащит нас отсюда, – буркнул Вурм, – Начинай».

Маадэр прочистил горло, хотя никакой нужды в этом не было. Лишь подсознательное желание отсрочить начало неприятного рассказа. Неприятного рассказа, стоившего жизни многим неприятным людям. И вполне способный стать его собственной эпитафией, вне зависимости от того, что будет значиться на могильной плите.

– Человека, которого я убил, звали Гэвин Велрод, – Маадэр старался не смотреть в сторону окровавленного Нидара, – Он служил в шестом отделе КНТР здесь, на Пасифе. Выявлял агентов Юпитера, мятежников, террористов и революционеров. Он был моим начальником.

Маадэр обнаружил, что несмотря на повышенное содержание кислорода в крови каждое слово дается ему с трудом. И здесь Вурм ничем не мог ему помочь. Досконально разбирающийся в химии и метаболизме человеческого тела, он не умел синтезировать слова. Но именно слова были тем, что могло их сейчас спасти.

– Он не один год проработал на Консорциум. И проработал неплохо. Он был профессионалом. Но иногда даже профессионалы начинают беспокоиться и размышлять о собственном будущем. Велроду было, о чем поразмыслить. Он принимал участие в войне с Юпитером, давил подполье, организовывал или саботировал бесчисленное множество выступлений, акций, терактов и провокаций. А еще у него было чутье. И это чутье в какой-то момент подсказало ему, что он перешел черту. Черту, за которой каждый байт информации превращается в дополнительный камень, привязанный к ногам. Консорциум не отпускает на пенсию людей, знающих так много, как полковник Гэвин Велрод. Он знал, что его ликвидируют. Может, я, может, кто-то еще. И он принял решение покинуть Контору.

Нидар снова пришел в себя. Он слушал Маадэра молча, время от времени роняя на пол темно-багровые капли. Его руки, намертво привязанные к подлокотникам кресла стали темно-алыми из-за притока крови. Но едва ли они сейчас доставляли ему серьезное беспокойство.

– Полковник Велрод не собирался бежать наспех, он не был дураком. Он знал, что ради него КНТР перевернет весь Пасифе до самого дна. Даже имитация собственной смерти не была бы для него надежной защитой. Поэтому он решил подстраховаться по-крупному. Так, чтоб на всю оставшуюся жизнь избавить себя от вмешательства Консорциума.

– «Сирень», – утвердительно произнес Бернарделли, – Та самая «Сирень».

Контейнер все еще лежал на кофейном столике возле его кресла, но Бернарделли не проявлял к нему интереса, даже не смотрел в его сторону. Поразительная выдержка, подумалось Маадэру. Его самого контейнер жег даже сквозь ткань плаща.

– Да. «Сирень». Именно в тот момент, когда полковник Велрод размышлял о том, как лучше всего оставить службу, Консорциум дал ему последнее поручение. Поручение, после которого, как он мгновенно понял, живых исполнителей не остается. Слишком уж щепетильный вопрос. Найти законсервированное впрок биологическое оружие, много лет прождавшее своего часа на Пасифе, и увезти подальше или же уничтожить. Он сразу понял, что это его шанс. Другого такого ему бы не выпало. Оставалось только красиво уйти. И Велрод ушел, пожертвовав рукой, но получив вполне равноценную замену – смертоносный контейнер и полную свободу. С этого момента он мог самостоятельно распоряжаться своей судьбой.

– И все это время он провел на Пасифе.

– Едва ли из-за того, что привязался к нему. Велрод ненавидел Пасифе не меньше, чем я сам. Но он как никто другой знал, насколько хорошо Контора контролирует «бутылочное горлышко». Генетический код мог выдать его, к тому же, не очень-то ему хотелось рисковать контейнером с био-софтом… Велрод остался на Пасифе. Не знаю, чем он занимался на протяжении нескольких лет, он был человеком большого числа талантов, и все они так или иначе были востребованы. Не думаю, что он выращивал хайдай или ремонтировал кондиционеры.

Бернарделли потер пальцем лоб.

– И никто за все эти годы…

Маадэр впервые решился перебить его.

– Знаете, какое самое лучшее число? Один. Когда работаешь один, риск провала сведен к минимуму. Когда нет ни компаньонов, ни подручных, ни начальства, можно многое позволить. Полковник Велрод всегда был одиночкой. А для одиночки с его квалификацией выжить на Пасифе не так уж сложно. Ни связей, ни контактов, ни прошлого. Его метод выживания, который он выбрал. Возможно, куда совершеннее моего собственного.

– Но не идеален.

– Не идеален, – согласился Маадэр, – Велрод где-то ошибся. Не знаю, где и когда, но это стало фактом. Где-то в непроглядных глубинах Конторы взвыли сирены, и иммунная система исторгла из себя легион фагоцитов, одним из которых и был Нидар.

Привязанное к стулу тело вдруг зашевелилось. Несмотря на то, что оно больше напоминало побывавший в пасти у акулы кусок мяса, каким-то образом оно сохраняло в себе сознание или крохотную его искру, достаточную для того, чтоб воспринимать происходящее вокруг.

– Д-дураки… – выдохнул Нидар, хлюпая собственной кровью сквозь обрывки губ, – Мы знали. С самого. Начала. И ты дурак, Куница. Экспертиза… Анализ… Мы знали, что… Велрод жив.

Голова Нидара опустилась на судорожно вздымающуюся грудь.

Маадэр подождал еще несколько секунд, ожидая, не последует ли чего-то еще, но агент КНТР, кажется, истратил последние запасы своих сил.

– Это не меняет дела, – заметил он, отворачиваясь от полу-мертвеца, – Как бы то ни было, Контора начала настоящую охоту за полковником Велродом и его опасным багажом. Охоту, в которой нет запрещенных видов оружия или неспортивных методов. Охоту, ради которой можно принять в союзники хоть вчерашнего дезертира, хоть заклятого врага. Во временные союзники, разумеется. Любой человек, хотя бы услышавший слово «Сирень» по окончанию подлежал ликвидации. Консорциум всегда на удивление чистоплотен в такого рода делах…

– Дальше, – кратко приказал Бернарделли.

Дальше… Маадэр мысленно вздохнул. Чем дальше он ступал, тем более зыбкой становилась почва под ногами. И хоть сейчас ему в лицо не смотрел ни один ствол, он чувствовал, что любой шаг может стать последним. И плевать, с каким-то неожиданным отрешенным спокойствием подумал он, прогулка и так слишком затянулась…

– Долгое время поиски велись крайне осторожно, без излишнего шума. Контора слишком боялась того козыря, который Велрод спрятал в рукаве. Пока у него находилась «Сирень», тронуть Велрода означало тронуть часовую бомбу с взведенным механизмом. Одна ампула – вспышка смертельной болезни. Три – эпидемия. Тридцать – гибель половины населения планеты. Конторе пришлось смириться и долгие годы играть по заданным полковником правилам. Нащупывать его, не решаясь бросить в бой основные силы.

– Но потом все изменилось.

– Верно, господин Бернарделли. Несколько дней назад охота началась всерьез. С облавами, егерями и гончими. Не знаю, почему. Быть может, к власти в Консорциуме пришли другие люди, которые решили задушить «Проблему Велрода» любыми средствами. А может, у кого-то просто кончилось терпение.

– И господин Нидар объявил сбор охотников.

Маадэр хмыкнул.

– Он сам был единственным охотником, а мы с вами – всего лишь загонщиками и приманкой. Он ловко все это провел. Убедил меня в том, что я буду самостоятельной ищейкой, что мои таланты помогут найти потерянное… Нидар прав, я был дураком. Поверил в эту чушь. На самом деле я был всего лишь отвлекающим фактором. Меня пустили по следу Велрода, зная, что он гораздо опытнее, хитрее и способнее меня. Зная, что он жив и напряжен, как дикий зверь. Что он переломит хребет любому, кто подберется к нему достаточно близко. Я же даже не знал о том, что он жив, действовал вслепую, шел напролом… Рано или поздно я должен был привлечь к себе его внимание. Так и случилось.

– В чем же смысл? – поинтересовался Бернарделли. Слушал он с вежливым вниманием, при этом оставаясь молчаливым. Он задавал вопросы словно нехотя, только когда Маадэр делал паузу в рассказе.

– В вас, – Маадэр перевел дыхание, – В «Тацитурния Силентия». Именно вам отводилась роль застрельщиков. Я должен был лишь побеспокоить Велрода, заставить его вылезти из берлоги, расшевелить. Я с этим справился. Когда Велрод узнал, что кто-то деликатно наводит справки о его «Сирени», он сразу понял, что кто-то пришел по его душу. Он назначил мне встречу на складе и попытался убить. У него не было и тени сомнения, что я служу в Конторе, а практика мерценария – лишь ширма, прикрытие… Убрать же Велрода должны были ваши люди. Согласитесь, в этом есть ирония – Нидар втайне нанимал на грязную работу своих злейших врагов, преемников ненавистных Земле «Солнечных Гиен». Это позволяло, во-первых, провернуть все в тишине. Во-вторых… Я думаю, у них был план ликвидировать вас и вашу организацию, якобы за уничтожение офицера КНТР Гэвина Велрода…

Нидар хрипло рассмеялся. Маадэру не верилось в то, что человек в его состоянии способен на что-то подобное, но тот буквально трясся на стуле от душившего его смеха.

– Куница… Вы ни черта так и не поняли…

Он опять стал задыхаться. Судя по всему, у него были сломаны ребра и каждое слово давалось ему дорогой ценой.

– Хорошая версия, – признал Бернарделли, сидевший на прежнем месте и переводивший взгляд с Маадэра на Нидара и обратно, – Но она не учитывает двух нюансов.

– Каких?

– «Сирень». Если бы Нидар доверил нам убийство Велрода, био-софт оказался бы в наших руках, – Бернарделли мягко погладил контейнер двумя пальцами, – Согласитесь, достаточно рискованный шаг.

Маадэр коротко выдохнул.

– Верно. Мне тоже это показалось странным. Нидар ничего не сказал вам о «Сирени», заказ был только на Велрода. Он рисковал, и я не могу сказать, почему.

Бернарделли поднялся, кресло под ним заскрипело. Заложив руки за спину, он прошелся по комнате.

– Есть и второй нюанс, господин Маадэр. Господин Нидар действительно сделал заказ относительно полковника Велрода. Только заказ этот не предусматривал убийства.

Маадэру показалось, что он слышит хрустальный звон – точно его огрели по затылку бутылкой. А может, это рассыпались его собственные мысли, которые он тщательно собрал в сложную, похожую на мозаику, конструкцию.

– Что?

– Чаще всего мы занимаемся устранением ненужных людей, это верно. Но в нашем прейскуранте есть и другие услуги, – легкая гримаса на лице Бернарделли в неверном освещении лампы могла показаться улыбкой, – Нидар не заказал нам убийство Велрода. Он заказал его охрану.

– Какая глупость… – пробормотал Маадэр, еще не поняв до конца смысла сказанного, – Что за чушь? Он хотел чтоб наемные убийцы его защищали?

– Никто лучше наемного убийцы не может предотвратить убийства, – флегматично заметил Бернарделли, стоя в полоборота к Маадэру, – А наши услуги пользуются значительным спросом на рынке. Именно поэтому нас наняли защищать господина Велрода или полковника Велрода, как будет угодно. Интересный контракт. Сложный контракт. Основная его сложность заключалась в том, что нам предстояло защищать жизнь человека, который не желал, чтоб его защищали. Который искустно прятался и путал следы. Более того, поначалу мы даже не знали его имени. У нас была только фотокарточка. Но профессионалу довольно и этого. Мы взялись за исполнение.

– Но от чего вы защищали Велрода? И от кого?

Бернарделли коротко мотнул головой. Даже этот скупой жест в его исполнении выглядел исполненным достоинства, едва ли не торжественным.

– Контракт не уточнял деталей. Мы должны были охранять Велрода от любой опасности, которая могла бы ему грозить.

Ребра были сломаны у Нидара, но Маадэру почему-то показалось,

– Но вы же сказали, что охотитесь за ним…

Бернарделли пожал плечами. Прекрасно сшитый костюм – даже складки по спине не пошли.

– Лишь глупый охотник не прячет ружья. В некоторых ситуациях выгоднее прикидываться конкурентом. Меньше подозрений. Мы собирались использовать вас, чтоб найти Велрода. И все шло отлично, но… В какой-то момент, благодаря вашей, господин Маадэр, помощи, контракт стал выглядеть в новом свете.

Маадэру не потребовалось задавать уточняющие вопросы. В безжалостном свете ответи и так встал перед ним, уродливый и жуткий, как искаженная зыбким светом тень.

– Вы узнали, что вас наняла Контора. Ваш старый заклятый враг.

– Вы не очень умны, Маадэр, но умение связно мыслить – тоже не последнее достоинство. Все верно. Благодаря вам мы выяснили, что наш наниматель – господин Нидар – агент КНТР. Того самого КНТР, который когда-то уничтожил нашу родину, а нас превратил в охотящихся на мусорной куче крыс. Контракт был пересмотрен и расторгнут. С нашей стороны. После чего было принято решение обратиться к нанимателю за разъяснениями. Которые он отчасти предоставил.

Нидар застонал. Бернарделли подошел к нему и осторожно опустился на корточки перед стулом.

– Не беспокойтесь, господин Нидар, – произнес он, поправляя веревки, – Наша с вами беседа не окончена. Честно говоря, она только начата. И если вы сейчас испытываете некоторые… неудобства, то только лишь потому, что не представляете, что вас ждет дальше. Но не переживайте, скоро мы возьмемся за вас всерьез. Я слышал, Контора умеет дрессировать своих псов, делает их нечувствительными к боли и стойкими к любым допросам. Но человек, который это утверждает, попросту не знает, что такое боль. Настоящая боль. А мы знаем очень хорошо.

Нидар попытался что-то сказать, но в горле вновь забулькала кровь. Бернарделли мягко, почти нежно, потрепал его по изрезанной щеке.

– Все в порядке. В скором времени мы с вами станем лучшими друзьями, и вы расскажете мне все, что знаете. А когда закончите, будете рыдать оттого, что больше ничего не в силах мне поведать. Заверяю вас, так будет. Мы напомним вам, как агенты КНТР вроде вашего подручного Куницы пытали моих людей в застенках Консорциума, как вы травили нас, выслеживали, казнили без суда… Теперь вы сможете испытать все на собственной шкуре. И, если судьба милосердна к вам, сможете сойти с ума еще до того, как мы закончим. А когда мы закончим… От вас останется очень мало, Нидар. Знаете… мне даже жаль, что наше знакомство не продлится достаточно долго. Верите ли, я испытываю от него настоящее удовольствие.

Нидар неожиданно улыбнулся. Его рваный рот расползся в стороны, обнажая месиво десен.

– Мне тоже… – пробормотал он хрипло, пачкая подбородок кровавыми сгустками, – Мне тоже жаль.

Его запястье было привязано к подлокотнику стула, но пальцы остались свободны. Едва шевелящиеся, дергающиеся, как у старика, они вдруг с неожиданной силой вцепились в рукав пиджака Бернарделли.

А потом рука Нидара взорвалась.

22

Маадэр еще какое-то мгновенье видел пальцы Нидара, стиснутые веревкой, ставшие фиолетовыми ногти… Раздался оглушительный треск, в стороны полетела деревянная щепа, пыль…

Маадэр рефлекторно отвернулся, чтоб прикрыть глаза и лицо, а когда вновь увидел Бернарделли, тот уже не сидел на корточках перед пленным, а стоял неподвижно, прижав руки к животу. На его сухом невыразительном лице мелькнула растерянность. Возможно, впервые за всю его жизнь и оттого выглядящая вдвойне странно. Он опустил голову и непонимающе смотрел, как из его живота, пачкая пальцы, сочится что-то темно-багровое, собирающееся на каменном полу в неровную густую лужицу винного цвета.

Он собирался что-то сказать, даже открыл рот, но не успел – его большое тело вдруг оступилось, зашаталось как подрубленное дерево, еще не решившее, куда падать, и тихо осело на пол, мгновенно превратившись в подобие бесформенного тряпичного куля.

Единственным человеком, хладнокровно наблюдавшим за его смертью, был Нидар. Его изувеченная кисть исходила дымом, вместо пальцев остались короткие обрубки, в которых сквозь порванную плоть виднелась оружейная сталь. Тошнотворно пахло паленым мясом.

Убийцы из «Тацитурнии» умели действовать быстро и, надо думать, умели это лучше многих. Но сейчас растерялись – все произошло слишком внезапно. У них было лишь две секунды – две секунды растерянной, звенящей в ушах, тишины, чтоб сообразить, что происходит. А потом уже было поздно.

Из оконного проема, забитого досками, рядом с которым они стояли, полетели щепки, в него словно несколько раз быстро простучали маленьким, но тяжелым кулаком… Одному из людей Бернарделли пуля попала в затылок, разворотив голову и отшвырнув в сторону выбитую челюсть. Другой уже оседал у противоположной стены, ошарашено глядя на дымящиеся лохмотья рубашки на собственной груди…

А потом в комнате вдруг оказалось много людей. Двадцать или сорок. А может, и сто. Они появлялись со всех сторон, как призраки, в черных комбинезонах и прикрывающих лица масках, с оружием в руках.

Никто не кричал, не было слышно выстрелов, стука подошв, ничего – они двигались бесшумно, и это прибавляло происходящему еще большей нереальности. Словно в реальный мир ворвались все тени из мира мертвых, которые долгие годы ходили по пятам за Маадэром, тени всех им убитых, рассерженные, бесшумные и смертоносные…

Маадэра ударили под дых, отшвырнули в сторону, как тряпичную куклу, скрутили… Он был слишком ошарашен чтобы сопротивляться, да и не мог бы при всем желании – вооруженные люди в черных комбинезонах, деловито занявшие весь этаж, хоть и молчали, явно демонстрировали, что действовать будут быстро и решительно. Маадэр понимал язык действия, поэтому постарался не шевелиться.

Потом его подняли и подвели к Нидару. Тот уже стоял на ногах, хоть и неуверенно, ему приходилось опираться на плечи охранников. На голову кто-то уже успел наложить медицинский пакет, но лицо еще оставалось открытым. Вместо его правой кисти под толстым слоем бинта угадывалась неровная культя.

– Ну что… Куница… – говорил он с трудом, но уже не так хрипло, – Весело было?

– Весело, – кивнул Маадэр, – Очень.

Нидар подал знак и его осторожно опустили в кресло, из которого совсем недавно поднялся еще живой Бернарделли. Теперь Бернарделли лежал на полу и представлял собой не более чем несколько десятков килограмм мертвой плоти, закутанной в дорогую ткань. Нидар поймал его взгляд и усмехнулся своими страшными багрово-синими губами:

– Он был дураком, как и ты… как Велрод… Но дураком ловким, это многое усложняло. Теперь его нет.

– Как вы его?

– Имплантированные в кость стволы, – легко пояснил Нидар, – Одноразовые. Сложная, дорогая штука. Во времена Велрода у вас таких не было, верно? Пользоваться не рекомендую. Весьма неприятные ощущения. Впрочем, оно того стоило… Всем выйти.

Нидар не повысил голоса, но люди в черных бронированных комбинезонах без знаков различия прекрасно его услышали, хоть и находились в разных концах комнаты. Для выполнения приказа им потребовалось совсем немного времени. Когда они вышли, в комнате осталось два человека и три мертвеца, причем последних кто-то уже заботливо сложил у входной двери.

У глаз Нидара, даже заплывших, едва открывающихся, покрытых лопнувшими сосудами, было неприятное свойство. Их взгляд производил на собеседника крайне неприятное впечатление. Что-то сродни жесткому гамма-излучению.

– Вы глупы, Маадэр, – негромко произнес Нидар, так буднично, словно продолжал недавно прерванную мысль, – И никогда не отличались аналитическим талантом. Исполнитель грязной работы, оперативный агент – возможно. Но не аналитик, не исследователь. Из вас никогда бы не получилась замена Велроду. Впрочем, недостаток этих качеств вы вполне успешно компенсировали другими. Алчностью, решительностью, грубостью… О черт… Кажется, у меня сломана нога… Как вам известно, под каждую работу берут определенный, нужный именно в этих условиях, инструмент. Вы и были моим инструментом, Куница-Маадэр. Грубым, неудобным, но эффективным. Вы ведь это сейчас хотели спросить?